Сон и явь Индиго

– Я согласна, пойдем вдвоем или ты со своей дружиной с Тарой во главе?

– Не с Тарой, а Тамарой и без дружины.

– Я надеюсь, мы идем на деловой ужин, посекретничаем, может под действием вина, ты будешь более раскован и откровенен. Хочу тебе признаться, ты мне интересен, не только как объект наблюдения, но и как мужчина. В начале нашего знакомства ты мне был противен, после того как за меня вступился, стал привлекателен и интересен, сейчас ты мне необходим. Я понимаю, что не я тебя в плен взяла, а ты меня и условия диктуешь ты, и что вопрос о необходимости касается меня, а не тебя. Все, я готова поехали.

5

Я думала, что он ведет меня в ресторан из лучших побуждений, но как оказалось потом, он просто делал отвлекающий маневр. Все его единомышленники и коллеги поехали в горы заниматься исследованиями, а меня что бы не мешалась, решили изолировать, ну а с кем еще как не с Виктором. Только не пойму, зачем им это было надо, ведь у меня здесь было свое дело и хоть какая-то польза, но им видней.

Мы пили саке, ели всякие морские вкусности, но меня не покидала одна мысль, как вызвать Виктора на откровенность его мыслей. Он хитро на меня поглядывал, наверное, у меня было напряжённое лицо, потому что он ни разу не намекнул на то, как бы нам уединиться до утра. И только когда он под столом коснулся моей коленки, я поняла, что не на работе и пора отключить свою антенну и отдохнуть. Я ответила ему улыбкой.

– Тебе понравилась японская кухня или ты все съела и ничего не поняла, а восточную кухню надо не просто есть, а наслаждаться ею, потому что это этика и эстетика вместе взятые и красиво преподнесённые. Ты устала?

– Нет, не устала, а на счет кухни извини, но я действительно все ела машинально, но у меня есть такое правило все вечером переосмысливать, анализировать и убирать все лишнее из головы. Это свойство появилось недавно, ты сам знаешь, когда, я как будто делаю фильм и ненужные кадры убираю, ведь сколько мусору в голове у нас бывает, это, наверное, тоже шлак. Вот почему японцы почти все стройные, шустрые и очень умные, потому что разборчивы в еде. Есть такая притча «Чтобы мудро жизнь прожить, знать надобно немало. Два правила, запомни для начала; ты лучше голодай, чем, что попало ешь и лучше будь один, чем вместе с кем попало». Мне кажется, у каждого народа есть своя тайна-выживания, при этом, не теряя свойства размножаться. У русских- открытость, у немцев- педантичность, у китайцев- послушание, у японцев- рационализм ну и так далее.

– Хочешь, я расскажу тебе, где мои друзья и чем занимаются, ведь ты сама ни за что не угадаешь и не догадаешься.

– Ты хотя бы намекни, я сама постараюсь угадать твои мысли, ведь мне их все равно нужно привести в порядок.

– Хорошо, понимаешь дело в том, что мы хотим очеловечить людей, ну как тебе объяснить, постепенно шаг за шагом перековывать их мышление, нет, не то как они должны жить, с кем, чем питаться как отдыхать, нет, мы хотим что бы мыслительный процесс был необходим для дальнейших поступков и прежде, чем сделать хорошее или плохое дело, наш гомо сапиенс подумал бы секунду, минуту, день и только после взвешенного решения совершал поступки. Я понимаю, что это идеал человека, но к этому надо стремиться. А мы пока что стремимся уничтожать друг друга и изощряемся в вооружении.

– Так- так, я кое- что поняла, там, в горах у вас лаборатория с подопытными людьми и меня вы тоже туда хотите определить, но прежде я должна на вас поработать, дать мне минимум знаний, научиться входить в контакт с людьми, а потом меня также зомбировать

– Так то ты научилась читать чужие мысли, ставлю тебе два с минусом. Я сейчас позвоню Тамаре, что бы она приехала за нами утром и мы отправимся в лабораторию, ты сама все поймешь, у тебя бедная фантазия для таких дел, но когда ты поймешь в чем дело,

Ты, я думаю, согласишься нам помогать и объяснишь все Игорю Борисовичу.

– Я согласна, а можно и он с нами поедет?

– Нет только ты, вот когда немного вникнешь в суть дела, тогда и позовем его, договорились?

– А что у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть.

Так незаметно мы добрались до дома, нас встретила Аня, мне приготовила ванну и пастель, я пошла спать, еле передвигая ноги, будто целый день стояла за прилавком. В последнее время, я вообще неважно себя чувствовала, но никому не говорила. Наконец то я-что- то выясню для себя, для чего я здесь и что будет дальше. Утром меня разбудил сам Виктор, он поцеловал меня в лоб и мило улыбаясь сказал:

– Пора, дорога дальняя, а нам нужно заехать кой куда по делам.

Такого жеста я не ожидала, тут же вскочила, как не целованная девочка и засуетилась, но Аня все уже приготовила. Я оделась, попила кофе, за двадцать минут управилась и спросила:

– А что Тамара здесь?

– Нет, мы поедем вдвоем.

Ехали мы действительно долго, на перевале машина поехала юзом, чуть в расщелину не упали, хорошо четыре колеса ведущие, вылезли на сухое место, и давай целоваться от радости, а радости мало, впереди бог знает, что. Так помаленьку добрались до какой-то метеорологической станции, а от нее недалеко было. Я спросила у Виктора:

– Что так и ездите постоянно с угрозой для жизни?

– Нет, только когда левая нога захочет. Вертолета нет, да и в горах редко бывает хорошая погода.

– А в низину нельзя переехать лаборатории?

– Если бы можно было, мы бы не мучились и людей не мучили. Вот и приехали, почему никто не встречает?

– Как это не встречает, сказали в голос Андрей и Александр, а мы, у нас уже и стол накрыт, наш китайский повар изготовил вкуснятину из телятины в соевом соусе со специями.

– Ну ладно мы очень голодные и уставшие, поэтому всем все прощаем великодушно.

– А я не прощаю, сказала Тамара, зачем ты ее сюда притащил? Опять что- то задумал, а нас забыл в известность поставить.

– Не трогай меня сегодня, а то опять посажу под замок и на этот раз на долгое время, без тебя как- то удобнее жить, никто не путается под ногами- констатировал Виктор.

Тамаре эта речь не понравилась, но она поняла, что находится между желанием занять постоянное место в сердце Виктора и возможность вылететь с их дружной компании. Она была женщина здравомыслящая и предпочла промолчать.

Когда мы зашли в дом – лабораторию, я сразу поняла, почему им здесь удобнее, чем в долине, да потому что из комнаты, в которую мы вошли, а она была круглая, всего несколько дверей в другие помещения, которых я еще не видела. В ней было много места, круглый стол огромный, над ним еще один, как бы торт двухэтажный, но на колесиках, у второго этажа стола ручки как у штурвала железные, а стулья были крутящиеся винтовые. В потолке был купол прозрачный и были видны звезды, такие яркие, значит, завтра дождя не будет. В общем, мне здесь понравилось, только я тоже, как и Тамара не могла взять в толк зачем я здесь нужна, ведь у меня там, в долине работа какая никакая, родственник, который будет удивлен моим исчезновением. Опять же, как и Тамара, я предпочла промолчать до поры до времени, зачем дразнить тигра и дергать его за хвост, значит так надо, может, я чего-нибудь не знаю, меня держат силой и не собираются отпускать.

Мы сели за красивый стол и кроме меня и двух друзей Александра и Андрея, ни у кого не было аппетита, а я как всегда уплетала за обе щеки.

Я пошла спать, куда мне сказали и замертво закрыла глаза от усталости и нервозности царившей вокруг меня, по характеру своему я знала, что сон будет коротким, но глубоким. Так оно и вышло, что- то или кто то, в этом доме не давал мне покоя. Проснувшись часа в четыре утра, я начала осматриваться, уже светало или это луна была яркая. У меня было такое ощущение, что за мной следят. А за мной действительно следили, только не команда Виктора, а люди государственные, так сказать в разработку взяли. А мы то с Виктором думали, почему нас нигде не держали подолгу, ни на границе, ни в полиции. Нас держали на коротком поводке и так умело, что мы даже не почувствовали слежки, ну ладно я, а Виктор он же опытный конспиратор, это я узнала потом. Ну, а меня моя интуиция не подвела, спать я не смогла, а пошла искать кого-нибудь или чего-нибудь, кто дал бы мне объяснение для чего я здесь. И нашла, захожу в дверь рядом, она, кстати, была еле прикрыта, как будто звала, загляни и увидела то, чего не должна была видеть, но догадывалась. Виктор с Тамарой мирно спали рядом голышом, сплетясь, как спрут. Меня как молния поразила ревность, я раньше даже мужа не ревновала и не бегала, как некоторые женщины за мужьями, даже детективов нанимают, а тут чужого мужика приревновала. Нет, сказала я себе он не твой и не начинай привыкать, он просто делает свою работу, если иногда оказывает тебе знаки внимания, а ты всего лишь пятое колесо в телеге, на том и порешила. Теперь можно спокойно спать. Я пошла к себе, но сна не было, думаю надо искать таблетку и крепко заснуть года на два, проснусь наверняка в другом месте и от меня все отстанут, а вдруг они подумают, что я умерла и зароют в сырую землю матушку бр-бр не пойдет.

Я вышла на улицу и увидела в подвальном окне свет, но как туда пройти не знала и поэтому заглянула в щелку, но ничего не успела разглядеть, меня схватили под мышки и как куклу, куда-то потащили и еще закрыли рот тряпкой, что бы не визжала. Притащили в эту самую комнату, посадили на холодный стул, завязали глаза и устроили допрос, я мычала, они поняли, что я не чревовещатель и с закрытым ртом не могу разговаривать. Тогда они мне открыли рот и первым моим вопросом был.

– Кто вы? Если не скажите, я рта не открою.

– Мы твои друзья.

– А чем докажите, меня куда-то ведут, тащат, пугают и никто ничего не объясняет. Что вы тут делаете в чужом доме, я вас никого не знаю, хотя нет, Аннет я знаю, ты, что в курсе всех дел или на два фронта работаешь. Похоже, пока все спят, тут заговор идет. Что вы хотите от меня узнать, ведь я сама как котёнок слепой и глупый.

Зашел мужчина в белом халате, не первой свежести и сказал, чтобы я шла с ним.

– Зачем, что вы со мной хотите сделать?

– Ничего, мы кое что тебе покажем, может ты сама догадаешься зачем тебя сюда притащили.

– Да-да я согласна и пойду, я ничего не боюсь, но чувствую, что ЭТО перевернёт всю мою жизнь, но уж лучше, что- то увидеть, чем постоянно быть в неведении.

На меня одели халат, маску, колпак- шапочку и мы отправились куда-то еще, ниже в подвал, там было прохладно, но не сыро. За нами пошли все, но их не пустили за решетку в какое-то отделение, где было много комнат и столько-же дверей, все были железные, как в тюрьме, но никто не кричал и меня это немного успокоило и, видя мое мандраже, мне дали успокоительную таблетку. Когда мы зашли в одно помещение, в котором стояли стол, стул, софа, телевизор и велотренажер, я немного ошалела, так здесь можно жить подумала я, если конечно ходить гулять на улицу. Но люди с этих комнат не выходили на белый свет до определённого возраста и момента. Меня подвели к девушке лет восемнадцати и сказали, присмотритесь к ней, что ты можешь сказать о ее подсознании, о чем она думает, может ли она принимать какие-то неадекватные решения в экстремальных ситуациях. Расскажите нам о ней.

Но что-то екнуло у меня в груди и я присела с ней рядом и заглянув в глаза, увидела себя в молодости и заплакала. Нет, не буду ничего говорить, да она похожа на меня в молодости, да и только, у меня началась истерика и больше я ничего не помню. Очнулась в постели, сколько проспала, не знаю. Когда поняла что в безопасности, позвала Виктора, пришли двое в синих костюмах и сказали, что он срочно отъехал.

– Тогда позовите Тамару.

– Она уехала с ним и когда будут, не сказали.

– А Андрей и Александр где?

– Никого из этой группы нет здесь.

– Что, черт побери, здесь происходит, а почему я еще здесь и живая?

– Вы нам нужны – сказал голос из стены, там был микрофон- одевайтесь, завтракайте и мы продолжим наше путешествие по лабиринтам этой лаборатории.

– Я никуда больше не пойду, с меня вчерашнего хватит. И вообще пока не скажут где мои друзья, я с места не стронусь.

– А если не понравится наш ответ?

– Что значит, не понравится, их, что нет в живых?

– Наконец то заработала ваша интуиция.

– Так вы меня специально в подвал завели, что бы я не видела и не слышала, как вы с ними расправляетесь? Вы убийцы, шакалы, монстры, кто вы вообще такие?

– Нет мы ваши друзья и спасители, скоро вы это поймете, а они вам не друзья, они использовали вас в качестве подопытного кролика и тем более в темную, мы же хотим открыть вам глаза, во что вы влезли и что вам еще предстоит испытать.

– Господи и когда это все закончится?

– Это зависит теперь только от вас, или скоро или никогда, но, за это никогда, вы будете получать очень большие деньги.

– На что мне ваши деньги, семью разрушили, что с сыном не знаю, а о муже вообще молчу, он меня давно уже похоронил и живет со своей любовницей, да и бог с ним, я уже свыклась с этим, даже подумывала, а не завести ли и мне мачо, я еще ничего из себя, нет конечно сейчас малость потрепанная, без косметики, в общем запустила себя.

– Хорошо мы вас можем отправить домой, но вы всю оставшуюся жизнь будете гадать, почему именно я, а никто другой им был нужен и ответа не найдете, вам это надо?

– Ладно, я опять согласна, только дайте выпить, чего ни будь покрепче, что бы все увиденное было мне до лампочки.

– Нет-нет нам надо, что бы вы все оценили трезво и сделали выводы.

– А вот скажите мне пожалуйста, только честно, почему меня Виктор не посвятил во все свои дела, ведь он меня сюда привез именно для этого, а вы его опередили или устранили, ведь то что он или они здесь делали, это их детище, а не ваше, почему вы распоряжаетесь чужим добром.

– Поймите, то что они делают и делали, перечеркивает представление о начале жизни, о смысле ее существования, о том , что будет после нас в ХХI веке, мы не можем допустить их эксперименты на людях и разглашения этой информации. Будет сенсация, но это все надо перепроверять и не в таких условиях, а в более комфортных, под патронажем государственных научных институтов и всеми вытекающими последствиями.

– Так, я кое что начинаю понимать, вы захватили чужую идею и теперь носитесь как со своей, а тех кто создает вам проблемы, вы убираете с дороги. Правильно говорят

« Запах денег часто перебивает дух закона». Хорошо, мы идем или как, вы меня заинтриговали. Но все молчали и стояли на месте, я опять ничего не поняла.

– Ну что еще?

– Вы должны дать подписку о неразглашении увиденного и услышанного.

– Вот так всегда в государственных учреждениях, одна бюрократия. А вот с Виктором у нас была устная договорённость, может быть, поэтому у них опыты в их лабораториях идут быстрее, чем в ваших институтах, меньше бумажной волокиты, только результаты.

– Я ничего подписывать не буду, все равно ничего не смыслю и пока не понимаю, так зачем бумагу марать.

– Хорошо, я согласен, все равно нам работать вместе и надо друг другу доверять. Кстати не представился, подполковник медицинской службы России Розмалинин Василий Павлович, занимаюсь разработкой секретной лаборатории и руковожу всей группой.

Наконец то мы пришли к общему консенсусу и пошли в эти самые лаборатории. Выпить мне не дали, а бутылек с нашатырём, пожалуйста, виски мазать, перед тем как в обморок упасть. Но я сама себе думала, где же мои способности, почему я не пользуюсь ими, ведь они как никогда, кстати, узнать, что дальше будет с моей грешной душой.

Меня опять привели к этой же девушке, она подошла к нам, потом, посмотрев на меня любопытными глазами, попросила поговорить один на один, нам дали пять минут. Мы смотрели друг на друга минуты три, она взяла мои руки крепко сжала и сказала так нежно, что я чуть не расплакалась.

– Я тебя так долго ждала и во сне ты мне снилась и представляла я тебя именно такой, худенькой, темно волосной, с карими глазами, а ты, ты, когда нибудь хотела иметь дочь похожую на себя?

– Да хотела, что об этом сейчас говорить, время вспять не повернешь и как говорится,

«Надо раньше браться за ум, что бы не хвататься за сердце».

– А почему ты ждала именно меня, многие люди бывают, похожи друг на друга и не делают из этого трагедию, у меня есть сын Алексей, но он совершенно ни на кого не похож. Меня зовут Наталья Сергеевна.

– А меня, она подала опять руку-Глория.

Я тут же отдернула руку, как от тока и мне опять стало дурно, вспомнив про флакон с нашатырем, понюхала и открыла глаза. Она за меня испугалась не на шутку, как за родного человека, почему я так отреагировала на это имя, не потому ли что оно редкое

для России и я им хотела назвать мою дочь, но так как я училась и была замужем, муж заставил меня сделать аборт в девять недель, я на него сердилась почти год, пока опять не забеременела Алексеем. Совесть моя как бы уже была чиста и я с гордостью носила сына.

Мы с ней остались вдвоем и я пыталась понять, чего хотят все от меня, в том числе и Глория и спросила ее напрямую об этом.

– Я тоже мало чего знаю, сказала она, но один секрет я все же разгадала, может быть самый важный, меня не родили как многих людей, а вырастили здесь из эмбриона, с которым мать с отцом решили расстаться, дабы не портить жизнь ни себе, ни ребенку. Я понимаю таких обреченных как я миллионы, то есть которым дорога в будущее заказана, кем бы ты потом ни был, решает мать. Мне повезло как никому на белом свете, я первая, которую вырастили не в утробе матери, не в пробирке, а специальной камере, как подопытного кролика, как растение но я не в обиде ни на кого, Бог простит. Я это говорю не потому что вас представили мне как мою биологическую мать, а потому что все в мире рано или поздно уравновешивается и не просто рано или поздно, а именно в короткий период жизни, будь вам девять недель или девяносто лет. Ведь можно и девяносто лет прожить не оставив следа, а можно и в девять недель сделать открытие века, но это конечно не моя заслуга. А скажите Наталья Сергеевна, вы могли, когда-нибудь, хоть во сне, увидеть меня какая я была бы, не хотите не отвечайте, вы сейчас в шоке, я тоже некоторое время не

могла сообразить, что такое возможно, я читаю очень много и прекрасно знаю, как зарождается жизнь.

– Знаешь девочка, я тебя видела во сне, пока не появился Алешка, а потом как всегда и у многих быт, проблемы, но я всегда хотела иметь дочь. Второго не решилась завести и абортов у меня тоже не было, так что еще одного ребенка, то есть третьего я не переживу, да и неоткуда. Я и сейчас переживаю за Алексея, он хоть и взрослый, но еще ребенок. Ответь мне дорогая, на один вопрос, ты, что вот здесь в четырех стенах провела всю жизнь?

– Да, я другой жизни не видела, только в книжках читала, да по телевизору и то редко, компьютера у нас нет. Там в вашей жизни, есть люди-инвалиды, вынужденные сидеть, как и я в четырех стенах, но я хоть могу выйти гулять, с такими же, как я «выращенными», у нас тоже есть инвалиды, я видела не всех здешних обитателей. Они все моложе меня, но их здесь очень любят, стараются помочь, вернее старались, но как именно, я не знаю. Хочу вас попросить, вам же можно ходить везде, узнайте в каких условиях живут эмбрионы в этой камере, как их кормят, лечат или переделывают их хромосомный ряд, может, что- то еще.

– К сожалению, Глория девочка моя, мне почему- то захотелось ее назвать ласково, а как, и не знала, я тоже хожу под охраной или в сопровождении и не знаю, что будет со мной через минуту, но будь уверена, что мы теперь не расстанемся с тобой. Ты мне дала задание, и я постараюсь все узнать. Еще один вопрос, ты знаешь Виктора, Тамару и всех остальных врачей?

– Конечно, они же меня «выращивали» и сколько я себя помню, всегда были рядом, а кстати, где они сейчас, приходят какие-то люди незнакомые и ничего не говорят, я у них уже спрашивала. Они даже не знают, как, когда и чем нас кормить. Что происходит, где все наши врачи и все остальные.