Бумеранг

– Саш! – раздражённо выпалил Руслан, но друг его грубо перебил:

– У тебя дел невпроворот, есть о чём подумать.

* * *

Прозрачный, звенящий воздух приятно обжигал морозцем. Клонившееся к закату солнце, скрылось за верхушками заснеженных гор.

Воробьёв закурил, медленно вдыхая дым.

– На какой результат ты рассчитываешь? Теперь, когда Леонида нет, стоит только сломить Ладо, и остальные примкнут к тебе.

Парень усмехнулся, но ответил не сразу:

– Я не наркодилер! – наконец, выделяя каждое слово, проговорил. – Меня не интересует бизнес. В своё время я предлагал мировую. Сейчас же – время платить.

Артём внимательно посмотрел на сына бывшего компаньона:

– Ты же знаешь, что никогда не справишься со всеми кланами. Это месть? Кому? Дубравову?

– А со всеми и не пройдётся! – сухо бросил Алик.

* * *

Молодая женщина вынула из духового шкафа запечённого карпа. Ловко извлекла из фольги. Пряный аромат наполнил кухню. В комнату, улыбаясь, вошла свекровь:

– Детка, и когда ты всё успеваешь? В доме столько прислуги, а ты крутишься как белка в колесе.

Лицо Теоны, от заслуженной похвалы, зарделось румянцем.

– У нас в семье придерживались старых традиций. Ужен всегда готовила мама, – накрывая на стол, пояснила хозяйка.

Свекровь прислушалась к звуку остановившейся машины:

– Або, папа приехал, беги встречай! – крикнула игравшему внуку.

Не успел мальчик добежать до двери, как дом колыхнуло. Стены задрожали, а потом пламенная волна скрыла искажённые ужасом лица.

ГЛАВА 40

Амиран сидел неподвижно, низко уронив голову. Он казался, тёмной, застывшей фигурой.

– Ами, я вас слушаю, – прервал затянувшееся молчание гость.

– Саша, это моя земля, моя страна, мой дом, – слова давались с большим трудом. – За неполный месяц твоего пребывания, четыре семьи… Двадцать один человек… Это много, слишком много! Я не хочу быть причастным к этому.

Мужчина поднял голову, взглянув на собеседника:

– Тебе лучше не появляться здесь, – хрипло выдохнул он. – В следующий раз, ты не выйдешь отсюда живой…

Алик чуть заметно улыбнулся:

– Что ж, Ами, это ваше право… – ровно проговорил парень.

* * *

Морозное небо светилось миллиардами ярких звёзд. Их холодный, безжалостный свет отражался в голубом взгляде. Алик прикрыл глаза, не замечая, катившихся слёз.

* * *

Вика молча прильнула к груди визитёра обнимая. Парень страстно припал к её губам.

– Саша, родной мой, что с тобой? – смотря в серое, словно неподвижная маска лицо, прошептала девушка. – Всё наладится, обещаю. Тебе есть для чего жить. Я и наш будущий малыш тебя очень любим.

Алик окаменел отстранившись:

– Избавься от него! – жёстко выдохнул он.

– Что ты говоришь? – не веря, в то что слышит, запинаясь, выдавила девушка. – Это же наш ребёнок!

– Сделай аборт, – глухо повторил гость. – Это чудовище не должно родится.

Не добавив и слова, посетитель вышел. Хлопок двери, больно отозвался в сердце. Вика медленно опустилась на пол. Густой, плотный туман поплыл перед глазами. Воспоминания нещадно восстанавливали детские годы. Школа. Издёвки ребят, насмешки лживых подруг. Надменное пренебрежение учителей. Прозвища. Сколько их было? Не вспомнить, не сосчитать… Одиночество. Неужели на этот ад обречён и её малыш? Только предать свою кроху, она не сможет. Никогда. Вместе, вдвоём… Холод пронзает каждую клеточку, пытаясь поглотить.

* * *

До одури сжимая руль, Алик прибавлял и прибавлял скорость, но вдруг резко, ударил по тормозам. Лишь умение, помогло удержать машину на скользком асфальте. Водитель развернул Hummer.

Подняв Вику на руки, Алик укрыл её тёплым пледом. Потом опустился в кресло, едва слышно прошептав:

– С возвращением, Дубравов.

ГЛАВА 41

Несмотря на то что уже была полночь, Вика не спала, в комнате горел свет. Подойдя, к кроватке малыша девушка, невольно улыбнулась. Потом тяжело выдохнула. Она обязана поговорить с мужем. Завтра он уедет. На неделю, месяц, два. Больше терпеть, сил не было.

Вика несмело постучала в дверь.

– Саша, к тебе можно?

Не отрываясь от тёмного окна, парень досадливо поморщился. Всё же, сделав над собой усилие повернулся.

— Что там? – сухо бросил.

Вика молчала, не решаясь начать разговор.

Подавив раздражение, Алик притянул жену к себе:

– Кроха, я слушаю…

Девушка прижалась к мужу. Почаще бы он был дома, в его объятиях она ничего не боялась.

– Саша, зачем нам этот дворец? – прошептала Вика.

Алик поднял бровь:

– Не понял?

– Ты редко приезжаешь. Для нас же с Серёжей он большой.

Парень сжал скулы.

– Тебя что-то не устраивает?

Вика почувствовала враждебность.

– Нет, он прекрасный, но… мне здесь страшно… Невыносимо страшно…

Алик усмехнулся, его нисколько не удивило признание:

– Чего же ты боишься? – спросил с ледяной иронией, хотя ответ отлично знал.

– Холод, – выдохнула Вика, – ужасный холод. Воздух, стены, всё пропитано холодом. Даже в самый жаркий день, я чувствую озноб.

– Ребёнок будет расти здесь. Это его дом. Он хозяин!

* * *

Алик склонился над кроваткой малыша. Долго всматриваясь в крохотное личико, устало прошептал:

– Сколько ещё, Дубравов? Сколько?

Вика тихо стояла на пороге, не желая выдать своё присутствие, по её щекам катились ручейки:

– Саша, это наш с тобой сын! Наш! – не выдержав, выдохнула девушка.

Муж криво улыбнулся:

– Когда-то он займёт своё место, и я буду свободен…

Парень вышел, а Вика опустилась на колени:

– Прошу тебя, умоляю! Сжалься над ним! – в отчаянии зашептала она в темноту. – Прости его!

Ледяной ветер заставил Вику вздрогнуть. Сердце сжалось от нестерпимой боли.

* * *

Увидев на пороге Руслана, Вика уже знала какую он принёс новость. Она облокотилась о стену, закрывая глаза.

ЭПИЛОГ

Зал тонул в громких аплодисментах. Аня опираясь на руку Вики, украдкой вытирала непослушные слёзы.

" – Первое место в математической олимпиаде получает, – диктор выдержал паузу, потом зычным голосом продолжил, – Дубравов Сергей! Поддержите нашего призёра!"

Не в силах устоять на месте, Андрей бросился к племяннику, крепко обнимая.

Мальчик сбежал по ступеням к родным.

– Ну вот, опять слёзы! – скептически засмеялся мальчуган. – Ох, женщины!

Андрей улыбнулся, притянув озорника к себе. Как же знакомы были ему эти высказывания.

– Дядя, ты доволен? – глазёнки хитро блестели.

– Ты мой лучший ученик! – заверил Андрей, но мальчик почему-то нахмурился:

– Интересно, а папа, гордился бы мной?

Андрей вздохнул:

– Гордился, конечно бы, гордился! Он просто сам был ещё ребёнком, многого не понимал…

Парень попытался улыбнуться, но подняв взгляд к тёмному окну побледнел. Вместо племянника на него смотрел брат. В голубых глазах застыла горечь.