Сценарий для Голливуда 2

Майкл, ядовито хмыкнув, успокоил брата: "Не волнуйся, я бы не смог переспать с ней даже, если бы мы оказались вдвоем на необитаемом острове. У меня от одного ее вида развивается невроз. И, вообще, хватит носиться с этой девчонкой!"

В первый раз появившись в съемочном павильоне фильма "Вампир и Карина", Александра испытала странное чувство, будто попала в мир, состоящий только из мешанины звуков: обрывки слов, крики, скрипы, стук передвигаемых декораций, гул голосов, смех, визжание дрели, а, может, какого-нибудь фантастического существа, и почему-то перекрывающий все ровный и нарочито спокойный голос Майкла Лау. Увидев девушку, Майкл прервал беседу со своим ассистентом Хошимо Като, и, подойдя к ней вплотную, резко бросил: "Почему вы опаздываете? Мы здесь начинаем работу в девять часов утра. Будьте любезны, милая, придерживаться того же распорядка."

И не дав ей ни минуты для оправданий (а опоздала она потому, что автомобиль Кевина Лау попал в огромную пробку по дороге), режиссер в приказном тоне сказал: "Идите за мной". Пробираясь вслед за Майклом, Александра посылала в его широкую спину тысячи проклятий, самым приличным из которых было "сукин сын". Она едва не упала, зацепившись ногой за толстенный кабель, змеившийся по полу, но каким-то образом Майкл оказался рядом и вовремя подхватил ее, предотвратив падение. Странно, но прикосновение Майкла Лау не вызвало в ней привычного отвращения: она успела ощутить, что руки мужчины были сильными и уверенными и совсем не походили на руки человека, предающегося безделью и богемной жизни.

Однако, она поспешила отстраниться, скороговоркой поблагодарив его. Майкл неприятно ухмыльнулся, но ничего не произнес, и до Александры дошло наконец, что он относится к ней также, как она сама относится к нему.

"Прекрасно, – подумала девушка – надеюсь, что этот покоритель женских сердец понял, что его неприязнь взаимна".

Майкл подвел Александру к высокой стройной женщине среднего возраста, радостно его приветствовавшей: " Хай, Майкл!"

– Хай, Джоанна! Вот та девушка, о которой я говорил. Ее зовут Александра и у нее нет никаких проблем с английским языком. Пусть она поработает под твоим началом. Спасибо – он ушел еще до того, как Джоанна открыла рот, чтобы хоть что-то сказать. Той пришлось мило улыбнуться и недоумевающее всплеснуть руками: "Майкл всегда таков – вечная спешка и море обаяния, перед которым невозможно устоять. Ну, хорошо, Александра. Я могу называть вас Алекс? Чудесно. Итак, Алекс, мы занимаемся костюмами актеров. В этом фильме есть переход из одной эпохи в другую и, естественно, от одного стиля одежды – к другому. Может быть вы знаете, а может нет, что фильмы не снимают постепенно так, как написано в сценарии. Режиссеры могут начать съемку с финала или с середины сюжета. Поэтому приходиться много заниматься костюмами, например, сегодня мистер Лау снимает сцену, действие которой происходит в 1648 году в Испании. Значит, нам с вами и другим людям придется подготовить нужные вещи, отгладить многочисленные оборки и рюши, платья важных особ следует натянуть на специальные каркасы и так далее. У вас есть вопросы, Алекс?"

– Только один: что я должна делать сейчас ?

– Оיкэй, мне нравится ваше отношение к работе. Возьмите эту коробку и ......

После этого у Александры не было ни одной свободной минуты. Джоанна дала ей

кучу поручений, чем девушка и занималась вплоть до ланча. Свой ланч, которым ее снабдила сестра, запаковав в большую пластиковую коробку несколько больших сэндвичей с холодным цыпленком и листьями салата, Александра съела прямо на рабочем месте. А затем, когда началась съемка эпизода, она смогла, тихонечко примостившись в углу павильона, наблюдать за игрой актеров, а это были Лотер Хайзер и Гленда Уотсон и за тем, как Майкл Лау из своих больных, по мнению девушки, фантазий создает шедевры для интеллектуалов. Она должна была признать, что на съемочной площадке Лау совершенно преобразился: в его глазах появился особенный блеск и весь он напоминал больше туго скрученную пружину, чем богатого бездельника, мимоходом прожигающего жизнь и деньги. Только десятый дубль удовлетворил требовательного режиссера, но никто из исполнителей и не думал роптать: Майкл считался самым выдержанным по отношению к артистам режиссером, не допускающим хамства и ругани и даже готовым выслушать замечания актера, если таковые имелись. Когда работа над сценой завершилась, Александре, как и Джоанне и еще нескольким девушкам из персонала пришлось помогать ведущим исполнителям и массовке, избавляться от костюмов – занятие, как уяснила она, не из самых приятных. В такую сумасшедшую жару, не смотря на наличие кондиционеров, пот с людей катил градом и замечательные костюмы вельмож и леди насквозь промокли, ну и пахли соответственно. Но, черт возьми, ей нравилось все это и, пожалуй, ни разу за весь день она не вспомнила тот злочастный инцендент в подъезде. Собственно, ей и некогда было это сделать. Когда все вещи были разложены и рассортированы, Джоанна отпустила Александру, велев прийти назавтра в половине девятого утра, так как предстояло снимать очень сложную сцену, где, кроме самих героев, появлялись представители потустороннего мира. Девушка уже собралась покинуть студию, когда ее окликнул повелительный мужской голос: "Александра! Подойдите ко мне".

Она прекрасно узнала голос "Его Высочества принца Майкла" и этот приказной тон страшно покоробил ее. Если бы не обещание, данное сестре, не конфликтовать с Майклом, то она бы ни за что не послушалась. Но слово дано, а, кроме всего прочего, девушке не хотелось расстраивать беременную сестру. Поэтому она, превозмогая гадкое чувство беззащитности, предстала перед "Повелителем грез", уставившись в его непроницаемо-холодное лицо.

Майкл Лау тоже некоторое время рассматривал ее, а потом вдруг сказал:"Александра, вы не могли бы снять эту дурацкую бейсболку?"

– Зачем? – дерзко задрав подбородок, переспросила она – Мне и так хорошо.

– Какой малостью вы довольствуетесь, милая, – расстянув рот в насмешливой улыбке, ответствовал Майкл – а вот мне очень даже интересно, что же скрывают ваши бесформенные брюки и рубашка, ну и бейсболка, конечно.

Неожиданно для себя Александра покраснела и, разозлясь на этого наглого красавца, резко проговорила: "Что бы там не скрывалось, к вам это не имеет ни малейшего отношения!"

– Ошибаетесь, детка. Здесь я устанавливаю правила. Впрочем, не хочу быть чересчур любопытным – вам нравится носить ваши маскарадные одёжки, ради Бога! Но только незачем дерзить мне – все же вы работаете на меня. Кстати, хотел вам предложить тремп до дома.

– Незачем. Сегодня Анна должна заехать за мной – самым безразличным тоном ответила она.

"Вот нахальная девица! Хоть бы спасибо сказала. Она ведь даже представить себе не может, сколько претенденток нашлось бы занять место пассажирки в моей машине. Хорошо же, сейчас ты у меня получишь, что заслужила…"

И он мечтательно проговорил: "Анна … Прекрасное имя для прекрасной женщины. Знаете, милая, ваша сестра является в моих глазах идеалом. Все в ней вызывает восхищение: от внешности – до манеры вести себя. Может, вы воспользуетесь ее примером? Иначе боюсь, вы и дальше будете своим поведением и внешним видом отпугивать людей."

Александре незачем было объяснять смысл его тирады, она возмущенно вспыхнула ярким румянцем и уничтожающе поглядела на него так, как если бы он был самым презренным существом на свете: "Майкл, хоть вы и замечательный режиссер, но вы – редкостный хам . И можете меня выгнать, если пожелаете, но от этих слов я не откажусь ни за что."

Картинно-красивое лицо мужчины неожиданно озарила улыбка: "Кажется, вы обнаружили у меня хоть одно достоинство, дорогая, причем намного более весомое для меня, чем все остальные. Поэтому вы безоговорочно прощены, Александра".

От двусмысленности его фразы девушка покраснела еще сильней.

Хошимо Като с удивлением прислушивался к перепалке, возникшей между

обожествляемым им режиссером и странной девушкой в бейсболке и мужской одежде – он так толком ничего и не понял, но тут же бросился на защиту Майкла Лау.

- Мисс, прошу вас выбирать выражения. И, вообще, посторонним здесь не место. Позвать сотрудников из службы безопасности, мистер Лау?

Майкл примирительно похлопал молодого человека по плечу, что сделать было довольно легко, ибо низкорослый японец был почти вдвое меньше своего живого "Бога": "Ничего особенного, Хошимо. Александра – моя родственница и еще очень молода. К тому же, она отработала первый день у нас, а это совсем не просто".

Он вылез из режиссерского кресла без обычной легкости, со стоном потирая

поясницу и, распрощавшись с Като, без лишних слов подхватил Александру под руку: "Хватит, Александра. Я смертельно устал, вы, по всей видимости, тоже. Давайте объявим перемирие до завтра, идет?!"

Она удивленно вскинула голову, отчего огромный козырек ее кепки задрался вверх и на мужчину уставились два больших, миндалевидной формы темных глаза, обрамленных пушистыми и длинными ресницами, причем явно натурального происхождения. Не смотря на усталость, Майкл отметил про себя, что хорошо, что у такой обделенной природой девушки есть хотя бы что-то привлекательное.

– Вы серьезно?

– Конечно. Я сейчас не в состоянии пикироваться с вами. Будем считать, что счет

между нами ничейный.

Хотя он по-прежнему не вызывал в ней никаких иных ощущений, кроме неприязни, Александра решила, что не стоит "лезть в бутылку": благодаря ему она присутствует на съемках в Голливуде и уже сегодня увидела одного из своих девичьих кумиров – Лотера Хайзера. Вздохнув, она согласно кивнула: «Договорились».

У входа в павильон им встретилась запыхавшаяся, очаровательно округлившаяся, Анна Лау: "Ой, Саша, прости. Еле-еле успела. Лиззи раскапризничалась не на шутку, поэтому пришлось разрешить ей примерить мои жемчужные бусы, а эта маленькая негодница тут же оборвала нитку, так что сама понимаешь, пришлось все собирать".

Майкл приветливо поздоровался с невесткой и, перебросившись с нею парой незначительных фраз, отправился на автомобиле домой. Он мечтал поскорее

очутиться в ванной комнате и насладиться прохладным душем, а после можно было бы созвониться с Кэрри или, если она не в настроении, пригласить Вирджинию Броуди, еще одну свою постоянную сексуальную партнершу. Он смог избавиться от кокаиновой и алкогольной зависимости, но занятия сексом являлись для него приятной необходимостью и ничто не расслабляло Майкла так, как упражнения в постели на пару с красивой и безмозглой куколкой.

Хоть у него был обширный круг приятелей и прятельниц, но никого из них Майкл не мог бы назвать настоящим другом. Он привык доверять только себе и еще, может, Джорджу Темплу, парню, для которого он стал чем-то вроде отца, не смотря на небольшую разницу в возрасте. Но иногда Майкл Лау мучительно осознавал свое одиночество и никакие обтекаемые фразы о собственной исключительности и необходимости свободы от всего, что сковывает его творческую фантазию, не приносили желанного успокоения. Кроме всего прочего, у него перед глазами маячил Кевин со своим идеальным браком и не менее идеальной женой, но то, что старшему брату удалось на сороковом году жизни найти свою, только ему одному предназначенную женщину, вовсе не означало, что и Майклу повезет точно так же. Однако в данную минуту ему хотелось, чтобы рядом с ним сейчас находился кто-нибудь, а еще лучше какая-нибудь, с кем он мог бы поделиться своими мыслями, кто-то, кто мог бы принять его таким, каков он есть, со всеми его недостатками и слабостями. И, конечно же, ни Кэрри, ни Вирджиния не могли дать ему этого: в их очаровательных, но пустых головках не было места для глубоких чувств. Хотя ему и не должно сетовать – ведь выбирал-то он их именно за эти качества. Майкл запустил длинные гибкие пальцы в свои растрепавшиеся волосы и по привычке взъерошил густую шевелюру цвета льна. Он почти всегда поступал так, когда нервничал или не находил нужного решения того или иного вопроса: "Черт побери, кажется, первый день съемок совершенно измотал меня, как иначе объяснишь такие странные мысли … Все. Хватит нытья. Да здравствует свобода!"

Глава 2

Уже были отсняты несколько важдых эпизодов картины и теперь перед съемочной группой стояла задача снять один из кульминационных моментов: объяснение Николаса в любви Карине. Перед началом этого дня Майкл Лау еще раз обговорил все свои пожелания и замечания с актерами и сейчас ожидал, что те проявят максимум самоотдачи и сцена получится блестяще. Однако по мере того, как актеры проговаривали написанный для них текст, его надежда таяла как попавший под солнечные лучи зазевавшийся вампир. Хайзер казался каким-то замороженным, а Гленда Уотсон – и вовсе сонной.

Вопреки своим правилам, Лау не выдержал и несколько повысил голос, чего не ожидал никто, включая его самого: «Лотер, что с вами такое? Где безумие любви? Где безнадежная страсть? Кстати, Гленда, если ты не выспалась, то могла бы прекрасно сделать это у себя дома, а не здесь!"

Все почувствовали неловкость, и помощник Майкла, Като объявил о часовом перерыве в работе. Расстроенный Лотер Хайзер отошел в сторонку выкурить сигарету, понимая, что Майкл Лау прав, хотя он не знал, почему так паршиво играл сегодня. Что ни говори, Гленда – не очень аппетитная дамочка, но мало ли с кем ему приходилось сталкиваться на съемочной площадке и, более того, даже сниматься в постельных эпизодах. Внезапно у него страшно разболелась голова и он со стоном потер пульсирующий тупой болью висок.

– Вам плохо? – возле него остановилась молодая женщина, участливо глядя на Лотера большущими темно-зелеными глазами и терпеливо ожидая ответа.

Хайзер хотел обратить в шутку сложившуюся ситуацию, но новая волна боли

неотвратимо накатилась на него, и ему не оставалось ничего, кроме как подтвердить: "Чертовски плохо, мисс. Страшная головная боль".

– Идемте со мной, мистер Хайзер – девушка настойчиво потянула мужчину за собой и он послушно побрел за нею, недоумевая, куда же она его ведет. Они зашли в большую комнату, казавшуюся меньше из-за обилия размещенных в ней вещей, и незнакомка заставила Лотера сесть на стул.

– Э-э , мисс … Собственно, что вы намерены со мною делать? -

– Точечный массаж. Слышали о таком? – она встала напротив него и взгляд немца уперся в клетчатую ткань ее рубашки, довольно сильно похожую на мужскую и

просторную до такой степени, что вполне скрывала все характерные признаки, присущие особи женского вида.

Боль вновь дала о себе знать, и Лотер с ужасом подумал, что совсем скоро ему предстоит вернуться на съемочную площадку. И он капитулировал: «Хорошо, что угодно, если это поможет».

Александра, а это, конечно, была она, перешла за спину актера и начала уверенными, плавными движениями массировать ему виски, лоб, шею. Нетрадиционная медицина являлась хобби для девушки и иногда она предпочитала ее классической.

Несколько минут спустя Лотер почувствововал, как боль медленно отступает, а почти чувственное удовольствие от движений незванной массажистки заполняет все клеточки его, почти пятидесятилетнего, но еще вполне сохранного тела.

– Вам лучше, мистер Хайзер? – девушка остановилась и заглянула в его расслабленное и как будто помолодевшее лицо.

– Просто чудесно. Кто вы, моя дорогая спасительница? – немец пытливо рассматривал ее, пытаясь вспомнить, встречались ли они раньше и что означает этот, едва заметный акцент в речи девушки.

Она смущенно улыбнулась: "Практически никто. Но я рада, что смогла помочь вам".

– Так не по правилам. Вы знаете мое имя, а сами не назвали своего.

– Меня зовут Александра. Впрочем, теперь я откликаюсь и на "Алекс".

Хайзер встал и теперь уже иными глазами посмотрел на Александру. Она была какой-то странной и вовсе не потому, что была нелепо одета – она выглядела чересчур ранимой и совсем не к месту здесь, в рассаднике, по его твердому убеждению, всяческих пороков. Он заподозрил, что девчушка пережила любовную драму и, вполне вероятно, что ее злым гением был кто-то, кого он знал.

– Спасибо, Алекс, я у вас в долгу. А поскольку это то, что я ненавижу больше всего, то намереваюсь в ближайшее время с вами рассчитаться. Как мне найти вас?

Только она собралась ответить, как в дверном проеме возникла высокая фигура Майкла Лау: «Лотер, мы начинаем!»

Однако, заметив смущенную молодую женщину, Майкл как бы невзначай поинтересовался: "Александра, почему вы прохлаждаетесь? Рабочий день только начался и, если не ошибаюсь, у вас полно работы".

Девушка, ничего не ответив, молча направилась к выходу. Но Лотер не мог позволить ей уйти просто так : "Алекс, пожалуйста, хотя бы номер телефона".

– Пусть идет. Можете получить ее номер у меня – буркнул режиссер, демонстрируя явное недовольство.

Наглость этого слащавого типа бесила Александру и она как разъяренная кошка прошипела: "Самодовольный болван".

Хайзер, прекрасно расслышав ее реплику, еле сдержался, чтобы не расхохотаться, ну, а Лау уже совсем злобно прорычал: "Марш отсюда! Еще раз увижу, что ты пристаешь к моим актерам, вылетишь со съемок в два счета".

После ухода девушки Майкл попытался взять себя в руки и, стараясь говорить

спокойно, обратился к Хайзеру: "Извините, эта девчонка совершенно распоясалась. Она – моя дальняя родственница и поэтому, наверное, вообразила, что ей все позволено. Кстати, чего она хотела от вас?"

– Собственно, это я должен быть ей благодарен. У меня вдруг чертовски разболелась голова, а она волшебным образом исцелила меня. У этой Алекс "золотые руки".

– Исцелила? – мрачно изрек Лау – И каким же это способом?

Лотер рассмеялся чрезмерной подозрительности Майкла: "Ну, Майкл, в самом деле, почему вы так напустились на нее?! Она великолепно владеет восточным массажем и в два счета избавила меня от мучений. Иначе сегодня я не смог бы работать. Да, пока не забыл, продиктуйте мне ее телефон".

Будучи абсолютно выведенным из себя как неудачным съемочным днем, так и мерзким поведением этой молодой нахалки, Майкл сдерживался из последних сил, чтобы не нагрубить немцу: "Лотер , зачем вам она? Александра – трудный случай, к тому же, она скоро уедет на родину, в Россию …"

Хайзеру не понравилось, что Майкл пытается давить на него. Все, кто близко был знаком с немецким актером, знали, что будучи человеком спокойным по натуре и очень порядочным от рождения, Лотер терпеть не мог, когда кто-то оказывал на него давление в той или иной форме.

– Майкл, не говорите мне, что я могу и чего не могу делать! Я – не ваша бедная родственница, поэтому давайте ближе к делу. Телефон Алекс, пожалуйста!

Красивое лицо Майкла Лау омрачилось: ему вовсе не улыбалось ссориться с Хайзером и он вновь сдержался, хотя готов уже был вспылить: "Записывайте".

Вернувшись на съемочную прощадку, Лотер почувствовал необычайный прилив сил и заиграл в полную мощь своего таланта, воодушевив Гленду Уотсон на не менее замечательную игру. В самом конце сцены, когда Николас прижимает Карину к себе, чтобы поцеловать, у всех присутствующих возникло ощущение, что влюбленный вампир вот-вот укусит свою избранницу, и тогда Лотер вдруг поднял голову и улыбнулся победоносной улыбкой, глядя прямо в объектив кинокамеры. Что ж, зрителем придется самим додумывать финал.

– Прекрасно. Снято! – уставшим голосом провозгласил Лау и облегченно вздохнул.

– Гленда, Лотер, спасибо.

По мере того как занятые в съемках актеры начали расходиться, а технический

персонал принялся разбирать декорации и убирать освещение, Майкл делался все более мрачным: он испытывал непреодолимое желание поймать Александру, спустить с ее молодой, но плоской задницы брюки и хорошенько отлупить . Его живое воображение мгновенно нарисовало эту сладостную картину мести и удивительное дело, он почувствовал, что возбуждается: "О, Господи, я, конечно же, извращенец, но чтоб до такой степени! Хотеть существо неопределенного пола, да еще с жутким характером! Нет, я точно свихнулся".

Майкл мотнул головой, чтобы отогнать наваждение.

– Мистер Лау! – окликнул его Хошимо – Вы зайдете в кабинет для обсуждения плана съемки назавтра?

– Извини, дружище, но, по-моему, ты и без меня отлично знаешь, что к чему. А как ты оцениваешь сегодняшнюю работу?

– О! Превосходная игра. Мистер Хайзер превзошел самого себя. Как и мисс Уотсон.

Майкл слегка улыбнулся, отчего его глаза перестали казаться кусочками льда: "Вы – японцы, замечательная нация. Вежливы, уровновешены, сдержаны. Западной цивилизации есть чему у вас поучиться".

Като иронично хмыкнул: "О, да, ведь на харакири способен только очень уравновешенный человек".

Они разом расхохотались, потому что это было достаточно смешно и еще потому, что таким образом они боролись с усталостью и стрессом. Но Майкл Лау решил для себя, что обязательно проучит "Мисс Нахалку" (именно так он прозвал сестру Анны) и сделает это в самое ближайшее время.

Александра же пока добиралась до виллы Лау-старшего, пылала негодованием и праведным гневом: "Какое право имел Майкл так по-хамски себя вести! И это в присутствии постороннего! И даже не просто постороннего, а Лотера Хайзера, которого я обожаю с юных лет. Обвинить меня в приставании, как будто я – какая-то дешевая шлюха! Наглый мачо! Кретин!"

Она ворвалась в свою комнату как метеор и рухнула на постель. В дверь постучали и Александра знала наверняка, что это – Анна.

– Саша, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила сестра, входя к ней после ее раздраженного: "Кто там ?"

– Я в полном порядке,– пробормотала девушка – А вот твой распрекрасный чудо-

режиссер – просто хам!

Анна присела рядом, отчего ее легкое платье натянулось на животе, а беременность стала еще более очевидна.

– Что произошло, дорогая ?

Александра посмотрела в расстроенное лицо сводной сестры и решила все

превратить в шутку: ни к чему заставлять Анну нервничать, тем более, что она ни в чем не виновата.

–Да так, глупости всякие – она поежилась под пристальным взгядом сестры – Понимаешь, вдруг представилась возможность познакомиться с Лотером Хайзером, а Майкл почему-то не разрешил мне дать ему свой номер телефона. Уж не ревнует ли он, как думаешь? – Александра через силу улыбнулась, сделав вид, что ей чрезвычайно весело.

Анна, покачав головой, засмеялась: "Господи, Сашка, какой же ты – ещё ребенок!" Но моментально став серьезной, добавила: "Шутки шутками, но только не вздумай сама влюбиться в Майкла! При том, что мне многое в нем импонирует, я не хотела бы, чтобы он стал объектом твоей привязанности".

Александра презрительно фыркнула: "Не считай меня глупенькой, Аня! Никогда не влюблюсь в мужчину такого сорта, если вообще смогу полюбить кого-нибудь".

Анна обняла свою сумасбродную сестричку: "Конечно же, полюбишь, дорогая. Это – вопрос времени. И еще божественного промысла. Кстати, почему бы тебе не одеть что-либо более подходящее?"

Тонкие черты лица девушки вдруг словно закаменели, а в глубоких зеленых глазах разлилась неподдельная печаль: "Не хочу. Лучше быть серым невзрачным существом, чем чувствовать себя сочным куском мяса для всяких там алчных самцов. Я не могу забыть, Аня, не могу …"

– Ладно, Саша. Я не настаиваю. А что ты говорила о Хайзере? – Анна попыталась отвлечь сестру от неприятных восчпоминаний. – Он не разочаровал тебя?

Александра подтвердила: "Нисколько. Он и вправду очень мужественный и симпатичный. Представляешь, он-таки заставил Майкла дать мой номер телефона".

Взгляд Анны стал лукавым : "С чего бы это ему понадобился твой телефон?"

– Видишь ли, он страдал от головной боли и мне удалось ему помочь. Наверное, хочет еще раз поблагодарить.-

– Мой маленький доктор – очень нежно проговорила Анна и поцеловала сестру в щеку – Все у тебя будет хорошо – я просто уверена. А еще, уверена, что идея пристроить тебя на съемки в Голливуд была не так уж плоха. Постарайся не ссориться с Майклом: он совсем не такой ужасный, как тебе кажется. Жаль только, что он потерян для женского общества как потенциальный жених.

– Неужели ? – голос Александры был полон сарказма – Однако, на мой взгляд врача, с потенцией у него все нормально.

Анна с упреком проговорила в ответ: "Саша, не пытайся казаться циничной – это

тебе не идет. И я страшно не люблю скабрезных намеков. Оставь в покое Майкла Лау и те его качества, которые совсем тебя не касаются. Пожалуйста, будь такой, какой я тебя всегда знала".

Девушка сконфуженно пробормотала: "Не сердись, ладно?! Сама не понимаю, откуда берутся все эти словечки. А где младшее поколение?"

Улыбка Анны Лау осветила ее прекрасное лицо и сделало еще более одухотворенным: "С ними – Кевин. У него так ловко получается ладить с детьми, что иногда я ревную их к нему. Если бы лет шесть назад мне сказали бы, что всесильный мистер Лау сможет стать любящим и заботливым отцом – ни за что бы