СУДЬБА Книга 3 Сила страха

Наталья Роташнюк

СУДЬБА Книга 3 Сила страха

Пролог

Опять под крылом Твоим –

Это обитель моей недозрелой души.

Лишь только с тобою,

Мой Ангел-хранитель,

Могу говорить я в тиши…

Бездонная голубизна неба и сверкающая россыпь звездных кристаллов в ночи постоянно притягивают наши взоры, завораживая своей красотой и тайной. Сердце наслаждается покоем и благодатью, а душа чуть слышно начинает напевать прекрасную мелодию, сливаясь со звуками мироздания

Лук тоже любит смотреть на свое небо, и мелодия его души является нотой в этих звуках мироздания. Ему известно, что таких, как он, на Земле называют Ангелами-хранителями. Это определение созвучно с его работой. Он действительно стал хранителем своих подопечных, которые разрушили свою программу-судьбу и сократили свой срок жизни. Лук намерен приложить все усилия, чтобы помочь им, и, конечно же, подскажет правильный путь, но выбор всегда останется за человеком.

Хранитель часто смотрит в небесную даль, задумываясь о Земле и о тех трех судьбах, которые нуждаются сейчас в его помощи. Он понимает, что работа потребует много энергетических усилий, ненавязчивого вмешательства и соблюдения законов кармы, но он любит этих людей и готов помочь им.

Планета, на которой живут нареченные нами Ангелы-хранители, кардинально отличается от Земли, но у жителей этой планеты эмоции и чувства такие же, как у нас, только они умеют их балансировать. Нам пока это неподвластно. Тем не менее мы все от одного Божественного источника, как говорится в одном известном произведении: «Мы все одной крови». Более мудрые и сильные всегда протянут руку помощи. Таков закон мироздания! И не важно, в какой точке и в какой Вселенной развивается жизнь, главное, что эта жизнь под трепетной заботой Великого Создателя.

Глава 1

Лариса вбежала в приемное отделение больницы и хотела уже проскочить в дверь, в которую вошли люди в белых халатах, но ее кто-то схватил за руку:

– Вы что, меня не слышите? – рассерженно говорила дежурная медсестра, обращаясь к ней. – Что за народ? Ведут себя как дома. Куда вы собрались?

Лариса остановилась, не сразу осознавая препятствия. Ее тело по инерции стремилось к двери, а рука нервно пыталась освободиться от крепкого сжатия.

– Я к дочери. Мне сказали, что она в аварию попала, – быстро ответила она.

Дрожь в голосе и испуг на ее лице смягчил раздражение дежурной:

– Пойдемте, я в журнале посмотрю. Как фамилия?

– А…

Она стала смотреть поступивших, но в приемное отделение буквально вбежали врачи скорой помощи, с двух сторон придерживая каталку с больным.

– Марина, срочно оформляй. Инфаркт. Состояние крайне критическое.

На каталке лежал бледный мужчина с синими губами. Его глаза были закрыты, и Ларисе показалось, что он мертвый. Цвет ее лица принял такой же оттенок, она со страхом наблюдала за передвижениями врачей, мысленно нагнетая свои переживания о дочери. Сквозь плотную пелену своих тяжелых мыслей Лариса услышала вопрос дежурной медсестры:

– Дочь Яна?

– Да-да.

– Ей только что сделали операцию.

У Ларисы подкосились ноги и перехватило дыхание, она прислонилась к стене и пыталась расстегнуть плащ.

– Женщина, вам плохо?

– Что с дочерью? – тихо спросила она.

– Всё нормально. Успокойтесь. Сейчас я приглашу врача, и он всё вам расскажет. Давайте я помогу вам присесть.

Девушка усадила ее на стул и принесла стакан с водой.

– Не переживайте так, у нас хорошие врачи. Ваша дочь сейчас в реанимации. Операция прошла успешно. Ждите доктора.

– Спасибо вам, я подожду.

Лариса сидела, опустив голову, держа стакан в руке, и никак не могла прийти в себя от стрессового напряжения. Она даже не помнила, как сюда доехала, в голове звучал только голос, который сообщил ей по телефону:

«…Ваша дочь с молодым парнем на мотоцикле попали в аварию…»

– Вы мама Яны?

К ней обращался пожилой мужчина в белом халате:

– Женщина, вы меня слышите? С вами всё в порядке?

Лариса подняла голову и, увидев врача, резко встала, нервно сжимая стакан в руке. Вода выплеснулась ей на одежду, но она даже не заметила этого. Врач вежливо и уверенно сказал:

– Успокойтесь. Всё нормально, – и, повернувшись к дежурной, попросил принести успокоительное.

Лариса жадно ловила каждое его слово, но сама молчала, нервно кивая, словно соглашаясь с ним. Потом чуть успокоилась и спросила:

– Что оперировали?

– Она сильно распорола ногу, у нее небольшое сотрясение мозга и множественные ушибы. У парня сложнее, поэтому можно сказать, что ей повезло.

– Это опасно? Какие могут быть последствия?

– Я думаю, всё будет хорошо.

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Лариса. – К ней можно пройти?

– Нет, лучше завтра, когда ее в палату переведут. Но у меня для вас есть и хорошие новости. На беременности это не отразилось.

– Что? Какой беременности?

Врач озадаченно посмотрел на нее и после небольшой паузы продолжил:

– Вы что, не знали? Она нам сообщила перед операцией, что беременна, четвертый месяц. Очень просила сохранить ребенка. Я вижу, вы потрясены, но тем не менее я вас поздравляю. Дети – это всегда счастье!

По телу Ларисы пробежала дрожь и выступил холодный пот. Она медленно встала и, не оборачиваясь, направилась к выходу. Осознавать происходящее она начала только минут через пятнадцать, когда присела на лавочку, которая стояла по пути ее движения. В голове звенела только одна мысль: «Значит, проклятье не исчезло?»

Стояла теплая сентябрьская погода. Листья на деревьях меняли свой окрас и создавали прекрасные переходы из зеленого в желтое и красное, словно подражая цветам на клумбах, которые тянулись вдоль аллеи, ровно выстраиваясь в отдельную полосу, по краям которой прогуливались любители спокойного и созерцательного отдыха. Приглушенные цвета ярких оттенков в парковой зоне привлекали к себе внимание и настраивали на гармоничное настроение, но только не Ларису. Она сидела на лавочке напротив яркого островка оранжевых головок чернобривцев и смотрела куда-то вдаль отрешенным взглядом. Беременность дочери выбила у нее почву из-под ног, рухнула вся ее жизнь со всеми надеждами и стабильностью. Из состояния ступора ее вывел вопрос:

– Разрешите присесть рядом с вами?

– Что? – спросила она, переведя взгляд на пожилую семейную пару, которая учтиво ожидала ее разрешения.

– Да, да, конечно. Присаживайтесь, – ответила она, до сих пор не понимая, где находится.

– Благодарим вас, – ответил мужчина с улыбкой и стал помогать своей спутнице присесть на лавочку. Та, одной рукой опираясь на трость, а другой – на него, осторожно присела, повернулась к молодой женщине и, тоже улыбнувшись, кивнула головой в знак приветствия.

«Мне не дожить до такого возраста», – с сожалением подумала Лариса. Напряжение в ее теле усилилось, а на лице появилась гримаса злости. Она резко встала и быстрым шагом направилась в эзотерический салон.

С агрессивным напором открыв дверь в помещение, она, не останавливаясь, направилась в знакомый ей кабинет с ажурной табличкой на двери «Ясновидящая Ольга». Секретарь, пытаясь собой преградить ей путь, с рвением выполняла свои обязанности:

– Подождите. Она занята. Вы без записи.

– Плевать, – резко ответила Лариса, обогнув живую изгородь и, открыв дверь, вошла в кабинет.

– Лариса Васильевна, что случилось? – удивленно и настороженно спросила хозяйка кабинета, торопливо убирая со стола чайную пару, конфеты, печенье и автоматически выставляя на свои места зеркала, свечи, прозрачные шары.

Окно в комнате плотно закрывали шторы, и освещение было только от свечей и от слабо светящего бра на стене. Лариса подошла к столу и, прочно разместив ладони на краю деревянной крышки, наклонилась всем телом вперед. Ее озлобленное лицо осветила свеча, и сидящая за столом целительница невольно откинулась на спинку кресла.

– Вы мне сказали, что сняли проклятье. Я к вам ходила полгода и оставила у вас кучу денег, а получается, что всё напрасно, – Лариса говорила медленно и жестко.

– Присядьте, пожалуйста. Сейчас разберемся. Что случилось? – отвечала целительница, сбитая с толку внезапным вторжением клиентки. На ее красивом, ухоженном лице промелькнуло выражение растерянности.

– Это случилось давно и до сих пор преследует, – почти крикнула Лариса, а потом как-то обмякла, присела в кресло и разревелась.

Секретарь потихоньку выскользнула за дверь и прикрыла ее, а целительница пошла в наступление.

– Ну, знаете, вы меня просто расстроили. Я вас не узнаю. Всегда такая тихая, а сегодня вы просто фурия какая-то. С чего вы взяли, что проклятие осталось?

Лариса проплакалась и немного успокоилась. Еще шмыгая носом, она спросила:

– Вы помните, в чем моя проблема?

– Конечно, у вас родовое проклятие, которое тянется от вашей бабушки, – она уже уверенно сидела в кресле и демонстративно зажигала стоящие на столе свечи.

– А нюансы помните? – продолжала спрашивать Лариса, чувствуя опять поднимающуюся волну злости.

– Что вы имеете в виду? Расскажите, наконец, что случилось?

– Моя бабушка умерла на сорок первом году жизни, а моя мама была беременна мной на восьмом месяце.

– Да, я помню.

– Моя мама тоже умерла на сорок первом году, а я была на восьмом месяце беременности.

– Так. И что?

– Моя дочь сейчас беременна, срок четыре месяца. А мне через четыре месяца исполняется сорок лет.

– И что?

– А то, что когда мне будет сорок лет, то у моей дочери срок беременности будет восемь месяцев.

– Но это еще ничего не значит.

– А когда будет значить? Когда вам сообщат о моей смерти? – почти крикнула она.

– Ну не надо так трагично.

– А как надо? Таких совпадений не бывает просто так. Значит, проклятие осталось. А я вам поверила.

– Ну, давайте я проведу еще один ритуал бесплатно, – стала оправдываться ясновидящая и взяла в руки прозрачный шар. – Сейчас я буду работать с шаром.

– Нет, спасибо. Больше ничего не надо. Я вам больше не верю, – резко ответила Лариса, встала и ушла, хлопнув дверью.

Она брела по улице, как говорят, куда ноги вели, и увидела перед собой церковь. Туда и направилась. Внутри было почти пусто, только три человека стояли перед иконами. Лариса купила четыре свечи, как всегда – две за здравие себе и дочери и две за упокой – бабушке и маме. Она прошла до иконостаса, встала на колени, долго смотрела на иконы и молчала, сжимая между ладоней незажженные свечи. Потом встала, подошла к работающей при храме женщине и, протянув ей свечи, грустно сказала:

– Зажгите их, пожалуйста. За здравие Яны и Ларисы, за упокой Мани и Кати. Я сама не смею. Видно, мы очень виноваты перед Ним.

– Хорошо! И помолюсь за вас, чтобы Господь помог вам!

– Спасибо, – ответила Лариса и направилась к выходу.

По дороге домой она позвонила Олегу:

– Мне плохо. Ты можешь сегодня прийти пораньше домой?

– Тебе плохо физически или психологически? – ответил доброжелательный голос ее гражданского мужа.

– Психологически.

– Тогда извини. Я тебя утром предупреждал, что уезжаю на два дня в командировку на машине сразу после работы.

– А отменить нельзя?

– Нет. Тем более что я не люблю эти психологические страдания, ты же знаешь.

– Ну, пожалуйста, мне очень плохо. Яна в аварию попала, ей сделали операцию.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросил он.

– Врач сказал, что всё будет хорошо.

– Тогда расскажешь потом.

– Когда потом? Мне сейчас надо.

– Не могу, извини. А ты пригласи своих подружек или, в крайнем случае, закажи услугу «Друг на час».

– Как это?

– В инете посмотри. Приедет девочка и выслушает тебя, как подружка. Ладно, дорогая, еще раз извини, мне сейчас некогда.

– Пока, – ответила Лариса и отключила телефон.

Ей стало обидно. С Олегом они живут уже восемь лет, и это первый раз, когда он ей отказал. Правда, он и раньше не любил выслушивать ее проблемы, а просто целовал и говорил:

– Лорик, выкинь это из головы, если только это не касается здоровья, не засоряй свою жизнь. Всё будет хорошо. Когда ты перестанешь об этом думать, оно само всё решится. Не подпитывай проблему своими эмоциями.

После его слов она всегда улыбалась и действительно всё как-то забывалось. С Олегом ей было легко. Всё свободное время они проводили вместе и особенно любили выезжать на природу. Раз в месяц они обязательно ходили в ресторан, где он вел себя как истинный джентльмен. Ей было приятно находиться в его обществе, ведь со стороны они выглядели, как любящая и обеспеченная пара. На Олега всегда обращали внимание женщины. Его спортивная фигура и высокий рост дополнялись волнистыми темными волосами до плеч и голубыми глазами, поэтому, когда они посещали развлекательные мероприятия, то Лариса рядом с Олегом всегда вызывала зависть у других женщин, хотя сама она выглядела более чем обворожительной, и Олег ценил это. Он любил всё красивое, что подчеркивало его амбиции. При всём при этом он никогда не жаловался на жизнь, хотя страдал от болей в позвоночнике. В молодости Олег профессионально занимался борьбой и даже достиг больших успехов, но травма заставила оставить спорт и найти себя в другом деле. Он окончил журфак и сейчас работал корреспондентом на телевидении.

Олег переехал к ней жить, когда Яне было 11 лет. Лариса переживала, что отношения с дочерью у него не сложатся, но он, наоборот, быстро нашел к ней подход, и она легко стала обращаться к нему по-своему – папО. Лариса, конечно, надеялась, что Олег сделает ей когда-нибудь предложение, но сама не торопила его. Она просто была счастлива, старалась жить сегодняшним днем и даже стала забывать про родовое проклятье, как вдруг эта беременность дочери, которая при других обстоятельствах могла быть приятным известием. Ведь это счастье стать бабушкой, даже молодой, но в их семье другая ситуация. Страх вернулся в ее жизнь. Он полностью парализовал ее счастье и гармонию, вошел в ее тело и стиснул зубы. Как будто какой-то злой рок остановил жизнь и включил таймер на ожидание смерти, и теперь для нее каждая секунда проживалась с ужасом невозврата. Ей казалось, что она даже слышит, как передвигаются стрелки таймера к назначенному сроку, и холодок начинал пробегать по спине, а на глаза наворачивались слезы отчаяния.

Она сидела одна на кухне и смотрела в окно на закат солнца. «Как красиво и красочно уходит солнце, а ведь раньше я не заостряла на этом внимание, – подумала она. – Может, солнце мне показывает, как надо завершать свою жизнь?» Звонок телефона заставил ее вздрогнуть от неожиданности и вернул в реальность.

– Лариса Васильевна, – начала говорить Инна, администратор салона, где работает Лариса. – Я ваших клиентов, которых вы сегодня не приняли, переписала на другой день. А завтра вы будете? И как Яна?

– Инна, передай директору, что меня не будет три дня. Яне сделали операцию, и я побуду с ней.

– Хорошо. Передам. Яне – здоровья.

– Спасибо.

Лариса отключила телефон и налила себе бокал вина.

– Поговорить бы с кем, – вслух произнесла она и глубоко вздохнула. Глубокая печаль проявилась на ее лице.

«Что ты там говорил про подругу на час? – вспомнила Лариса и стала искать в инете объявления. – Бред, конечно, но попробовать можно. Лучше незнакомому человеку рассказать, чем подругам, тем более, неизвестно, как они к этому отнесутся. Буду потом как прокаженная».

Она нашла телефон и позвонила. Ей ответил приятный женский голос:

– Здравствуйте! Какую услугу хотите заказать?

– Не поняла?

– Вы хотите погулять с кем-то, пообедать, сходить в кино, снять неформального гида, чтобы вам город показал, а может, вам нужен актер, чтобы изобразил вашего спутника на каком-нибудь мероприятии или просто поболтать о проблемах?

– Ого, – произнесла она, поражаясь большому выбору услуг.

– Извините, что вы хотите?

– Просто поболтать.

– Мужчину или женщину и какого возраста?

– Женщину от сорока лет.

– Домой или в другое место?

– Я не знаю. А сколько это стоит?

– Семьсот рублей за час.

– Извините, я подумаю, – сказала Лариса и отключила телефон.

«Что я делаю? Бред какой-то, – подумала она. – Надо взять себя в руки и попробовать не думать об этом».

Она выпила залпом бокал вина и начала собирать вещи для дочери. Утром приготовила свежую еду, аккуратно разложила все по контейнерам и поехала в больницу.

Глава 2

Помещение больницы у всех вызывает беспокойство за жизнь своих близких и надежду на их выздоровление. Эти длинные коридоры, по которым прогуливаются окрепшие больные, уже способные строить планы на будущее, и множество дверей в палаты, в которых находятся те, которые еще надеются на лучшее состояние здоровья. Лариса, для себя, уже ни на что не надеялась, но за Яну сильно переживала.

Она зашла в большую палату на шесть коек. Дочь, увидев маму, расплакалась. Лариса подошла к ней, поцеловала, присела на край кровати и ласково сказала:

– Не надо плакать, моя дорогая, врач сказал, что всё будет хорошо, надо только подождать.

Лариса любила свою дочь и всегда любовалась ею. Они совершенно были непохожи друг на друга. Яна была стройная, высокая, красивая, а с короткой стрижкой темных волос под «бокс» ее голубые глаза казались большими и выразительными. Грациозная осанка и прямой взгляд говорили о самоуверенности и твердости характера девочки. Она действительно знала, что хотела, и планомерно шла к своим целям, хотя ей было всего девятнадцать лет.

Девочка всегда строго следила за своим внешним видом и выглядела безукоризненно и модно. Училась она на втором курсе в медицинском университете и увлеченно занималась испанскими танцами. Но был у нее один недостаток – это страсть к экстриму, она как бы играла со смертью, пытаясь убежать от нее и получить от этого удовольствие. Ларису всегда пугала эта увлеченность, хотя она и не рассказывала дочери про проклятие, но ей казалось, что гены сами передают информацию по древу рода, и дочь уже сейчас на уровне подсознания борется за свою жизнь и хочет выиграть. Сама Яна объясняла свою страсть тем, что так не скучно жить, на что мама только тяжело вздыхала.

Лариса даже один раз высказала свое предположение Олегу, что у дочери две стороны жизни: одна – безрассудная и опасная, а вторая – спокойная, домашняя, и эти стороны молниеносно меняются между собой, как монетка, раскрученная по плоскости, меняет свои стороны.

Яна была копией своей бабушки Кати, а Лариса была копией своей бабушки Мани. Тоже высокая и стройная, с карими глазами и густыми ниже плеч русыми от природы волосами, которые красиво спадали крупными локонами. Всегда послушная и покладистая, но в стрессовых ситуациях могла выплеснуть все эмоции наружу, что копились годами внутри. Работала она косметологом в престижном салоне красоты и была на хорошем счету.

– А где остальные? – спросила Лариса, оглядывая палату.

Две кровати были аккуратно заправлены, а на остальных были небрежно наброшены одеяла. На прикроватных тумбочках стояла бутилированная вода, лежали фрукты, журналы и салфетки.

– Двоих сегодня утром выписали. Две мои ровесницы прогуливаются по коридору, высматривают молодых врачей, – ответила Яна и улыбнулась, – а третья пошла в буфет этажом ниже. Ты знаешь, эта женщина в возрасте не очень приятная. С нами почти не общается, и взгляд у нее такой жесткий и колючий. Мы ее побаиваемся. Хорошо, что ее завтра выписывают.

– Не надо никого бояться. Она вам ничего плохого сделать не может. Вы здесь все восстанавливаете свое здоровье.

– Да, ты права. Мама, ты прости меня. Я заставила тебя волноваться.

– Да уж. Переволновалась я сильно, но больше испугалась за тебя. Доченька, мне врач сказал, что ты беременна.

– Да, мама, – Яна опустила глаза, натянула на себя одеяло, а руки положила вдоль туловища, прижимая к телу этот больничный «кокон», словно пытаясь спрятаться. – Я каждый день собиралась тебе сказать, но всегда откладывала. Боялась, что ты меня на аборт отправишь, а я хочу этого ребенка.

Лариса погладила дочь по руке.

– Ну, на аборт я бы тебя не отправила, а вот про то, как растить одной ребенка, рассказала бы.

– Я все понимаю и помню, как мы жили, но я же не одна. Ты со мной, – решилась она встретиться взглядом с мамой.

– А если меня не станет? – теперь Лариса опустила взгляд, чтобы не выдать своего внутреннего страха в глазах. Она хотела добавить: «Как у меня произошло», – но вовремя опомнилась.

– О чем это ты? – испуганно спросила дочь.

– Просто, к примеру, – стала оправдываться Лариса, нервно поправляя вокруг дочери всё то же тоненькое одеяло.

– Я таких примеров не переживу. Не говори больше так.

– Хорошо. – Лариса решила сменить тему. – Ты с Тёмой в аварию попала?

– Да. Мам, узнай у врача его состояние. Мне доктор сказал только то, что он жив, и всё.

– Ладно, узнаю. Давай я тебя приведу в порядок и покормлю, а потом схожу к доктору. Я тебе травку принесла, будешь пить ее каждые два часа по три глотка.

Она выставила на тумбочку маленький термос и контейнеры с едой, достала вафельное полотенце и разложила его на ногах дочери, помогла ей подняться повыше и, вручив вилку, подала ей салат из свежих овощей, заправленных каким-то вкусным соусом с приправами. Яна любила мамину еду и сразу же приступила к трапезе, не переставая разговаривать:

– Хорошо, я обязательно, буду пить. Я уверена, что твои травки быстро меня на ноги поставят. Ведь не зря моя прабабушка была знахарка и травница.

– Это так, да и мама моя умела травки использовать и меня научила, ну а я тебе передаю потихоньку, – ответила она и, вспомнив про проклятие, отвернулась от дочери, чтобы та не увидела заслезившиеся глаза.

Когда Лариса помогла дочери привести себя в порядок и собирала контейнеры из-под еды в сумку, в палату зашел мужчина лет сорока пяти и направился к Яне.

– Яночка! Как ты? Тёмка меня послал к тебе узнать про твое самочувствие.

– Здравствуйте, Сергей Ильич. У меня нормально, а как он? – спросила Яна и попыталась приподняться, но от боли застонала.

– Яна, тебе нельзя вставать, – обеспокоенно сказала Лариса, аккуратно поправляя ей подушку.

– Вы, как я понимаю, папа Тимофея? – спросила она, повернувшись к мужчине, и улыбнулась.

Он смотрел на нее, не отрываясь, своими зелеными глазами, и даже всё его тело, казалось, наклонялось в ее сторону, затем он нервно провел рукой по своим русым волосам, расстегнул дорогой пиджак и стал поправлять галстук. Белый халат, который висел у него на плечах, упал на пол, и Сергей наклонился за ним. Этой секунды ему хватило, чтобы восстановить самообладание и унять внутреннюю дрожь. Он даже сам не понял, что произошло, зато точно знал: это та женщина, в которую он влюбился с первого взгляда.

– Да, а вы мама Яны, Лариса Васильевна? Мы с вами заочно знакомы, не так ли? – ответил он и в смущении опустил глаза.

Лариса, глядя на него, отметила его симпатичным и представительным, а в голове пронеслась строчка из песни: «У беды глаза зеленые…».

– Да, теперь уже не заочно. Что с Тёмой?

– Не очень хорошо. Были внутренние разрывы… В общем, будем надеяться на лучшее.

– Может, вам чем-то помочь? – отозвалась на его переживания Лариса: – Или ваша жена сидит с сыном?

– Я не женат, точнее, разведен семь лет назад. Но мама Тёмы должна сегодня приехать, она живет в другом городе. Вы меня извините, я пойду к сыну. Поправляйся, Яна.

– Спасибо. Тёмке привет.

– Передам, – ответил Сергей и, еще раз посмотрев на Ларису, вышел из палаты.

– Мам, ты тоже иди. Я устала, и у меня голова разболелась.

– Хорошо, доченька, я завтра приду, – ответила мама и поцеловала дочь.

– Мам, а ты Сергею Ильичу понравилась.

– Не говори ерунды, тем более у нас семья.

– Но папО же тебе не муж?

– Яна, доченька, давай лучше думать о твоем здоровье и здоровье твоего малыша.

– Ладно, мамочка, прости. До завтра.

– Пока, моя милая.

Лариса еще раз поцеловала дочь и направилась к выходу. В этот момент в палату зашла женщина с грустным лицом и исподлобья посмотрела на нее. Взгляд не был жестким, как определила дочь. В ее черных глазах, как в глубоком и пустом колодце, была опустошенность, обреченность и отсутствие всяких чувств. Женщина выглядела худой, даже скорее сухой и изможденной. Ее тонкие, длинные, чуть согнутые пальцы держали в одной руке пирожок, а в другой – пакет с соком. Выцветший длинный, но чистый халат болтался на ее тонком сгорбленном теле, прикрывая щиколотки, оставив обозрению теплые серые носки ручной вязки и совершенно новые тапочки яркой окраски. Черные, наполовину седые, аккуратно причесанные волосы, заплетенные в косу и закрученные в узел на затылке, омрачали ее внешний вид и прибавляли ей возраста, но кожа на лице была практически без морщин. Она, прихрамывая на правую ногу, шла к своей кровати.