Любовная косточка

На пути у него стояла перепуганная Дельфина, и месье Пражен вдруг схватил ее за талию и поцеловал прямо в губы – громко и со вкусом, после чего снова призвал вручить ему меч и вышел вон.

– Что это с ним? – Дельфина прижала руки к груди. – Он всегда такой спокойный…

– Жюль, ты гений, – плакал между тем месье Беллок, пожимая Жюлю руку. – Но еще одно такое блюдо, и я умру, так и знай!

Посетители один за другим покидали бушон – плачущие, восторженные, едва не обнимавшие Жюля на прощанье.

Взгляд Клер метался по столикам, но везде были лишь на пустые тарелки. Оставался только месье Эвансис – тощий и бледный клерк из адвокатской конторы, который не успел еще доесть суп и сейчас намазывал остатки ру на хлеб с таким видом, словно готовился принять последнее причастие в своей жизни.

– Прошу прощения, – Жюль подошел к его столику. – Разрешите мне забрать последнюю гренку?

– Почему это?! – возмутился месье Эвансис. – Я заплатил!

– Завтрак за счет заведения, – сказал Жюль с самой доброй улыбкой, и месье Эвансис уступил, со страдальческим видом наблюдая, как повар подносит гренку с соусом ко рту.

Жюль прожевал, зажмурился и покрутил головой.

– Разве что-то не так? – испуганно спросила Клер. – Я ведь пробовала…

– Завтрак за ваш счет, – провозгласил месье Эвансис. – Я это запомнил! – и он с воинственным видом нахлобучил шляпу.

– Доброго дня, месье, – проводил его поклоном Жюль, а когда дверь за последним посетителем закрылась, ухнул в силу всех своих легких. – Что это ты приготовила, сестрица? По вкусу напоминает смесь магмы, солнца и огня!

– Переложила перца? – Клер почувствовала слабость в коленях.

Дельфина охнула, прижав ладони к щекам.

– М-м-м… Не могу сказать, – честно признался Жюль, отправляя в рот последний кусочек и облизывая пальцы. – Что-то невероятное… Сильное… Бьющее прямо под дых… Но… вкусное! Клер! Как, черт возьми, ты это сделала? От этого прямо силы прибавляются! Хочется пойти и убить дракона голыми руками!

– Ты спятил, – сказала Клер, переводя взгляд на Дельфину.

– Но всё съели, – Дельфина начала собирать пустые тарелки. – Значит, понравилось…

– Это не могло не понравиться! – провозгласил Жюль. – Девочки! Сегодня вы остаетесь без меня. Я отправляюсь в город, мне просто необходимы приключения!

– Как это – отправляешься? – запоздало крикнула Клер, когда он уже вышел во двор. – А кто будет готовить свиные выжарки к завтрашнему?

– Вы справитесь! – Жюль послал воздушный поцелуй Дельфине и вышел из кафе.

– Он нас бросил, – возмущенно сказал Клер Дельфине.

– Не в первый раз, – пожала та плечами.

– Только бы он опять не пошел к Бертрану, – Клер укоризненно покачала головой. – В прошлом месяце он проиграл тридцать ливров. Не хотелось бы повторения.

– Я замочу чечевицу и замариную цыплят, если вы не возражаете, – сказала Дельфина.

– Да, конечно, – Клер потерла пальцем верхнюю губу.

Что же за помешательство посетило сегодня бушон?

«Огонь и свет в душе моей!» – вспомнила она декламацию месье Пражена.

Огонь и свет…

Она подошла к окну, прислонившись щекой к раме и глядя на каменный дом с фонтанами, который навис над ее маленьким домом, как грозовая туча.

3. Пища богов

– А он парень с головой, этот Рен Рейв, – сказал Жюль, когда на следующий день они с Клер, закончив с кухонными делами, сидели на крыльце бушона, пили белое вино из запасов дедушки Лефера и смотрели, как к каменному дому напротив съезжаются шикарные экипажи, фаэтоны и коляски.

– Кто будет есть ночью? – фыркнула Клер.

– Те, кто спят днем, – улыбнулся Жюль и потрепал ее по макушке. – Уверен, там подают такие блюда, какие нам и не снились.

– Уверена, что дедушка дал бы сто очков вперед любому столичному убийце лобстеров, – заявила Клер, вздернув нос.

– Дедушка обучался в столице, при дворе его величества. И его с нами нет, – Жюль провожал взглядами дам в воздушных туалетах и вздыхал.

– Зато есть я, – не желала уступать ему сестра. – А я обучалась у дедушки, смею тебе напомнить. И прекрати так таращиться на этих снобов, Жюль! Они все едят у нас по воскресеньям.

– Кто знает, придут ли они теперь, – озвучил он ее опасения.

Им было прекрасно видно, как гости гуляют по саду, где на деревьях горели развешены маленькие фонарики. Официанты обносили всех шампанским и пожаренными орешками.

– Почему они не входят в дом? – спросила Клер. – Их собрались кормить на улице?

– Наверняка, хозяин готовит эффектное появление, – сказал Жюль и не ошибся.

Фонтаны ударили серебристыми струями одновременно, вызвав возгласы восторга у приглашенных, а потом двери каменного дома распахнулись, и появились повара – важные, в белоснежных фартуках и колпаках. Они с поклоном приглашали гостей войти, встав в две безукоризненно ровные шеренги.

– Добро пожаловать, дамы и господа! – услышала Клер мужской бархатистый голос и вздрогнула.

Нет, этого не могло быть. Хотя… почему – не могло? Это происходило, произошло, и это… было ужасно! Клер невольно приподнялась со ступеней, но Жюль этого не заметил, потому что сам не отрываясь смотрел, как по каменной лестнице сходит невообразимо красивая и элегантная пара – мужчина в черном вечернем костюме с белой розой в петлице, и дама в синем мерцающем платье, в шляпе, страусиные перья которой едва не мели землю.

– Прошу почтить своим присутствием мой первый ресторан, – говорил мужчина с улыбкой, и Клер только стиснула руки в волненье.

– Кто это? – спросила она, толкая брата ногой в бок.

– Рен Рейв собственной персоной, – ответил Жюль. – А рядом – Агнес Форсетти, его невеста. Ее отец – совладелец сети рестораций в столице и крупных городах. Вот, добрались и до Вьенна. Она похожа на фею, правда?

– А он – на пересушенную воблу! – в сердцах пробормотала Клер, потому что ее ненависть к похитителю скорпены и к Рену Рейву, задумавшему погубить ее бушон, сейчас обрела единое русло. Неужели, столичный господин лично ходит закупать рыбу?! Вот уж новости! Клер фыркнула, но вышло это жалко, больше похоже на всхлип.

– Прежде, чем вы войдете и насладитесь божественной пищей нашего ресторана, – начал маленькую речь месье Рен Рейв, – я хотел бы сказать пару слов. Наша национальная кухня закоснела в традициях, и я убежден, что нельзя останавливаться, нельзя использовать лишь проверенные рецепты. Надо развиваться дальше, искать новые вкусы. Я нанял лучших поваров столицы, чтобы познакомить жителей Вьенна с лучшими рецептами мировой кухни. Едва вы войдете в эти двери, – он повел рукой в сторону ярко освещенного каменного дома, – вы окажетесь на седьмом небе. Я предложу вам настоящую пищу богов – игру божественных вкусов. А блюда дедушек и бабушек оставим для неприхотливой домашней кухни.

– Мы рады видеть всех, – провозгласила дама в синем платье, прижимаясь к плечу Рена Рейва и счастливо улыбаясь. – Благодарим, что оказали нам честь! Я и мой прекрасный Рен приветствуем вас в нашем скромном заведении.

Гости потянулись ко входу, и Клер в гневе притопнула каблуком.

– Пошли за ним, как мыши за флейтистом! – воскликнула она в сердцах.

– Тише! – Жюль дернул ее за подол. – Они могут услышать.

– Даже мэр приехал! – девушка не вняла его предостережениям. – А ведь он уверял, что больше всего любит наши кнели и мясной салат! Даже мадам Золтан любезна с ним! О! Как несправедливо! – она чуть не плакала.

– А почему бы им не быть с ним любезными? – изумился Жюль. – Он богат, влиятелен, и манеры у него королевские.

– Манеры? Вот уж никак! – взъярилась Клер. – Чуть не подрался со мной из-за рыбы! Готов был в горло вцепиться!

– Клер! – изумился ее брат.

– Даже говорить о нем не хочу, – Клер бросилась с крыльца в сторону дома, пристроенного одной стеной к бушону.

Взбежав на второй этаж, она наглухо закрыла окна в своей спальне, чтобы не слышать музыку, которая так и лилась из окон дома напротив.

– Напыщенный, как петух, – бормотала она, развязывая фартук и расстегивая пуговицы на платье. – А по виду похож на пересушенную воблу. И вовсе не красивый, ну вот ни капельки!

Она задернула штору и улеглась в постель, укрывшись одеялом с головой.

4. Фокусы и страсть

– Надо признать, дела у него идут неплохо, – протянул Жюль, глядя в окно на ресторацию «Пища богов».

– Конечно, неплохо, – Клер яростно скоблила ножом столешницы. – Переманил нашил клиентов – и доволен.

– Собственно говоря, не переманивал, – засмеялся брат. – Они сами к нему сбежали.

– Ты находишь это смешным?! – Клер уставилась на него с возмущением.

– Я нахожу это естественным. Будущее – за такими вот заведениями, а не за забегаловками вроде нашей.

– Не называй дедушкин бушон забегаловкой, – сказала Клер сквозь зубы.

– Мы можем называть его, как угодно, но так оно и есть, – парировал брат. – Треть наших клиентов ушла на этой неделе. Кто знает, скольких мы потеряем на следующей.

– Чем он их там кормит? – ревниво спросила девушка, выглядывая в окно. – Золотыми бриошами и жемчужным паштетом?

Жюль лукаво покосился на нее:

– Сгораешь от любопытства сравнить свое мастерство со столичными поварами?

– Вот еще, – мрачно бросила Клер. – Я все равно готовлю лучше.

– Это почему?

– Дедушка открыл мне много секретов! – с вызовом ответила она.

Дверь «Пищи богов» открылась, и на крыльце появился сам хозяин заведения – Рен Рейв собственной персоной. Невообразимо элегантный, в сером костюме-тройке, он сунул руки в карманы брюк и задумчиво оглядывал свои владения.

– Он сам ходит на рынок закупать продукты, – сказал Жюль. – Наверное, и вправду одержим готовкой.

– Он сманил Поля, – сказала сквозь зубы Клер.– Лучшего рыбака, к твоему сведению! Просто купил его, со всеми потрохами.

– Тогда он точно знает, что делает, – развеселился Жюль.

Рен Рейв словно почувствовал, что говорят о нем. Взгляд его переместился к каменному двухэтажному дому напротив, а потом в сторону бушона «У Лефера».

– Он нас заметил, – прокомментировал Жюль, когда месте Рейв учтиво поклонился брату и сестре, глазевших на него в окно.

– Можешь раскланяться в ответ, – сказала Клер, возвращаясь к скоблению столов. – Или послать ему воздушный поцелуй, если он тебе так нравится.

– Ну ты и перчик, – усмехнулся Жюль, а потом присвистнул. – Ого! А он идет к нам.

– Шути дальше, – проворчала Клер, орудуя ножом еще яростнее. Глупая болтовня Жюля в последнее время раздражала ее.

Но колокольчик на входе звякнул, и на пороге возник месье Рейв. Клер застыла столбом, чувству себя последней замарашкой – в простом черном платье, с выбившимися из прически прядями. Хорошо, что пятна на подоле скрывает фартук!

– Дорого дня, соседи, – сказал месье Рейв с вежливой улыбкой.

Зато как он посмотрел на бушон! Со снисходительной насмешкой. Клер разом вскипела от такого откровенного пренебрежения.

– Вы – шеф Жюль Лефер? – спросил тем временем Рен Рейв.

– Да, это я, – Жюль протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием.

– У меня не было времени представиться…

– В этом нет необходимости! – засмеялся Жюль. – Кто же не знает Рена Рейва? Божественный вкус!

Месье Рейв ответил легким кивком на эту неприкрытую лесть.

– А это – моя сестра, – Жюль указал на Клер, которая смотрела на сцену обмена любезностями исподлобья.

– Так получилось, что мы уже знакомы, – синие глаза вдруг загорелись веселыми искорками.

Да он попросту смеется над ней!

Клер мгновенно стало жарко, как будто она провела день у печи, обжаривая рыбные зразы. Она резко отвернулась, сцепив руки за спиной. Если Жюлю хочется пресмыкаться перед высокомерным пустозвоном – его дело. Но она и слова не скажет месье Рену Рейву.

– Э-э… прошу прощения, – заблеял Жюль, – моя сестра сегодня немного не в духе…

– Не стоит извиняться, – любезно ответил Рен Рейв. – Мне известна причина ее плохого настроения.

«Неужели?!» – мысленно съязвила Клер, по-прежнему стоя лицом к стене.

– Это все из-за скорпены, – по голосу было понятно, что Рен Рейв улыбается. – Я проявил настойчивость при покупке рыбы, и наши с мадемуазель интересы пересеклись.

«Ах, так вот как это сейчас называется? – саркастически подумала девушка. – Пересечение интересов! И всего-то!»

– Признаюсь, потом я пожалел о своей настойчивости, – продолжал месье Рейв, – но вы тоже шеф, Жюль, вы поймете, как важно подобрать продукты к знаменательному обеду.

– Конечно, конечно… – забормотал Жюль.

– И все же, я искренне сожалею, что огорчил вашу милую сестру.

– Ну что вы! Клер уже обо всем позабыла. Правда, Клер?

Она не ответила, еще упрямее вскинув подбородок.

– Что-то не похоже, – усмехнулся за ее спиной Рен Рейв – Но я пришел, чтобы загладить свою вину и принес вам с сестрой два приглашении на сегодняшний ужин. Приходите, у нас будут скрипачи из Милфено – живая музыка, белое вино, свечи… И угощение будет соответствующее.

– Мы будем непременно! – заверил его Жюль, провожая к выходу.

Клер так и не соизволила повернуться, и лишь когда мужчины вышли, оглянулась через плечо.

На столе, который она только что скоблила, лежали два картонных прямоугольничка – белые, с золотым тиснением. Клер подошла бочком, словно месье Рейв мог наблюдать за ней, а потом взяла одну карточку двумя пальцами.

«Агнес Форсетти и Рен Рейв имеют честь пригласить…»

Клер бросила картонку на стол и вытерла руки о передник.

Агнес Форсетти – элегантная дама под стать Рену Рейву и его ресторации. Его невеста, межу прочим. Резала ли она хоть раз лук?

Вернулся Жюль – невообразимо довольный, потирая руки:

– Все получилось, как ты хотела, сестренка! Сегодня вечером мы с тобой идем в самый шикарный ресторан Вьенна! Надо одеться соответственно!

«Это всего лишь ужин, – с досадой подумала Клер, возвращаясь к скоблению столов. – Было бы ради чего наряжаться».

Тем не менее, к вечеру она надела самое лучшее свое платье – глубокого вино-красного цвета, с кружевным белым воротником, который сплела сама.

Жюль в сюртуке табачного цвета был великолепен и находился в весьма приподнятом настроении. Он предложил сестре руку, и они прошли мимо любопытных соседей прямо к «Пище богов», вливаясь в общую толпу гостей. На самом пороге они столкнулись с мэром, который вел под руку супругу. На шляпе мадам Бозоль красовались – о, Боже! – страусиные перья, и Клер испытала неловкость за свой скромный кружевной воротничок.

– Решили посетить это прекрасное место? – добродушно приветствовал их месье Бозоль. – Попробуйте гусиную печень! Это песня!

– Мы ждем вас в пятницу на рыбный суп, – напомнила Клер.

– Буду непременно! – мэр так и просиял. – Ваш прошлый суп, шеф Жюль, был потрясающ! Я до сих пор его вспоминаю!

Эти восторги немного примирили Клер с убранством ресторации «Пища богов». А здесь все отличалось от дедушкиного бушона. Высокие потолки с лепниной, зеркала в человеческий рост, из-за которых зал казался бесконечно-огромным. Столики на четырех человек уже сервированы, белоснежные скатерти, хрусталь и серебро, живые цветы в вазочках изо льда, белые свечи. На всем печать утонченности, изысканности и аристократизма. Ступая по мозаичному полу, Клер ощущала себя почти униженной всем этим великолепием. Официант в белой манишке – отлично вышколенный, безупречно вежливый и безликий на фоне других официантов, проводил Клер и Жюля к их столику.

– Наверное, они даже тарелки расставляют по линейке, – сказал Жюль шепотом.

Клер промолчала – ей было не по себе. Она посматривала по сторонам, ожидая появления хозяина заведения, но месье Рейв почему-то не показывался. Раздалась нежная, чарующая музыка – она лилась откуда-то сверху, скрипки и флейта. Негромкая, выразительная, мелодия как нельзя лучше подходила этому месту. Гости рассаживались за столиками, переговариваясь вполголоса, делали заказы и дегустировали белое вино.

– Какое интересное меню, – заметил Жюль, изучая длинный перечень закусок и основных блюд. – Они охватили все – и мясо, и птицу, и рыбу. И рыбный суп у них в перечне, несмотря на то, что сегодня не пятница.

– Потому что мы считаем, что пора отходить от традиций. Кулинария – та же наука, она не должна стоять на месте, она должна совершенствоваться, – к их столику подошла мадемуазель Агнес.

Клер снова вспомнила про свой самодельный воротник. Невеста месье Рейва была наряжена просто сногсшибательно. Несомненно, ее платье шили по последней столичной моде – с узкой черной юбкой и верхом из белого шифона, окутывающего точеные плечи, как шаль. На груди была брошь с огромным изумрудом, а на шее красовалось изумрудное ожерелье. Строго, изящно, умопомрачительно красиво.

Клер помрачнела, когда Жюль поперхнулся, пожирая взглядом красавицу Форсетти. Она ответила ему улыбкой, и склонила голову к плечу, бросив на Клер мимолетный взгляд.

Наверное, посмеивается над ее старомодным нарядом.

– Мы рады, что вы оказали нам честь посещением, шеф Жюль, – мадемуазель Форсетти говорила так сладко, словно держала под языком карамельку. – Сегодня Рен будет готовить специально для вас. Он вон там, если желаете взглянуть, – и она указала в сторону.

Брат и сестра машинально повернулись вслед изящной ручке с изумрудным кольцом на безымянном пальце. Вместо одного из зеркал было стекло, и через него можно было увидеть кухню – такую же красивую, чистую, белоснежную с серебром. Печи были установлены в два ряда, и между ними грациозно – как танцоры королевского балета – священнодействовали повара. Именно священнодействовали, потому что в их движениях не было спешки, не было никакой резкости – все точно, продуманно, с благоговением. Чему они там поклонялись? Клер вытянула шею, пытаясь разглядеть продукты и кухонную утварь, но в это время один из поваров, стоявший у самой первой печи, повернул голову, и девушка узнала Рена Рейва. Он поймал ее взгляд и кивнул в знак приветствия.

Она уставилась на белоснежную тарелку, стоявшую перед ней. Агнес Форсетти что-то спросила, а потом повторила, легко коснувшись плеча Клер:

– Желаете сделать заказ или доверитесь нашему замечательному шефу?

Так как Клер продолжала молчать, Жюль ответил за двоих, закладывая салфетку за ворот:

– Разумеется, мы доверимся! Уверен, что такой мастер, как месье Рейв, знает, что подать придирчивым гостям.

– Так и передам, – мадемуазель Форсетти бросила на Жюля загадочный взгляд и перешла соседнему столику.

– Боже, меня чуть не стошнило от приторности, – прошептала Клер. – А ты как будто запал на нее!

– Красивая женщина не может оставить равнодушным, – засмеялся Жюль, провожая мадемуазель Форсетти взглядом, пока она плыла по залу, приветствуя гостей. – Признай, что здесь чудесно! Все так светло, свежо…

– Как в музее, – скривилась Клер. – Мы еще не пробовали местную еду, поэтому хвалить рано. Может, придется ждать до утра, пока месье шеф приготовит что-то стоящее.

Но жать долго им не пришлось. Через несколько минут официант с поклонами и пожеланиями приятного аппетита поставил перед каждым поднос из черного камня, на которых лежали… несколько булыжников. По виду – совершенно тех, что покрывали мостовую Вьенна.

– Что это?! – Клер вскинула голову, уставившись на Рена Рейва, который наблюдал за ними через стекло.

На губах шефа блуждала улыбка. Он был явно доволен, что произвел впечатление.

– Они издеваются? – спросил Жюл неуверенно. Весь его энтузиазм схлынул при виде странного блюда.

– Решили над нами посмеяться? – Клер нервно оглянулась, но увидела перед многими гостями точно такие же камни. Но никто не приходил в замешательство, а преспокойно орудовал вилкой, поглощая булыжники кусочек за кусочком.

Жюль взял вилку и несмело ткнул странное угощение. Вилка проникла в камень, как в размягченное сливочное масло.

– Это блюдо с секретом, Клерити! – воскликнул Жюль, снова уверовав в мастерство столичных поваров. – Пробую, – он отправил кусочек «камня» в рот и замычал от удовольствия, прикрывая глаза.

Клер тоже отломила немного и попробовала.

Картофель. Это был картофель. Странным образом ему придали вид камня, но под хрустящей корочкой скрывалась теплая, нежная, как крем, масса.

– Картофель с несколькими видами сыра, – определила Клер, подбирая на вилку еще немногою. – Сливки, хлебные крошки… Но есть что-то еще…

– Сливки, сыр, хлебные крошки и пюре из каштанов, – услужливо подсказала ей мадемуазель Форсетти, неожиданно появившаяся рядом. – Все замораживается, а потом обжаривается в кипящем масле. Корочка становится хрустящей, а картофель внутри едва успевает оттаять. Поэтому вы ощущаете такую бархатистую структуру. Удивительно, да?

– Да, удивительное блюдо! – восхитился Жюль, приканчивая свою порцию. – Никогда не ел ничего подобного.

– Посмотрим, что вы скажете, попробовав наш фирменный салат, – лукаво улыбнулась Агнес.

По ее знаку подали вторую закуску.

– Это маринованная говядина, – сказала Клер. – Обыкновенное карпаччо.[1]

– Просто попробуйте, – промурлыкала Агнес, пряча усмешку.

Жюль и тут стал первым. Подцепив на вилку полупрозрачный ломтик, он отправил его в рот.

– М-м-м! – замычал он, жуя. – Это нечто! Но явно не мясо!

Клер тоже попробовала. Сладость, нежность, легкий холод, покалывающий язык, острота черного перца… Она взяла и второй кусочек, потому что не смогла определить ингредиенты.

– Сочно, очень сочно! – восторгался Жюль. – После этого аппетит усиливается втрое!

– Это арбуз, – подсказала мадемуазель Форсетти. – Арбуз, приготовленный особым способом – его засолили, потом заморозили, а потом отбили. Очень похоже на говядину, это забавно! – она засмеялась тонко и хрустально.

Клер помрачнела еще больше и вдруг бросила вилку.

Звон металла о фарфор прозвучал особенно громко.

– Все это фокусы, – сказала Клер, не обращая внимания на брата, который посылал ей выразительные взгляды, – только не еда.

– На нас смотрят! – прошипел Жюль, но Клер уже было не остановить. Она с грохотом отодвинула стул и направилась прямиком в кухню,

Следом за ней застучала каблучками Агнес, а за ней поспешил Жюль.

Клер ворвалась в белоснежную кухню, как ураган. Рен Рейв, видевший ее через стекло, встретил ураган невозмутимо. Скрестив на груди руки, он смотрел на девушку, и в синих глазах ей почудилась насмешка.

– Вам не понравились блюда? – спросил он.

От волнения и гнева Клер несколько секунд не могла произнести ни слова, но когда вбежали Агнес и Жюль, смогла взять себя в руки.

– Это – не еда, – повторила она, буравя шефа Рейва горящим взглядом. – Все холодное, как… как ваша ресторация!

– Холодное? – Рен Рейв вопросительно приподнял брови.

– Вы удивляете, но не кормите, – выпалила Клер. – Что вы делаете с продуктами? Полностью изменяете их, вы не раскрываете их потенциал, наоборот – овощи подаете, как мясо, картофель – как камни. Вы не повар. Вы – фокусник. Не умеете готовить – закрывайте свой ресторан и убирайтесь из Вьенна!

В кухне воцарилась гробовая тишина. Жюль осторожно потянул Клер за рукав, но она вырвалась, гневно глядя на Рена Рейва. Только на того ее эмоции не произвели впечатления.

– Чего же не хватает моей готовке, позвольте спросить?

– Вы словно прячетесь за каменные стены, предлагаете полюбоваться вашим хрусталем, фарфором и зеркалами, но все это не греет и не насыщает. В еде должна была страсть!

– Страсть? – в голосе шефа Рейва явно прозвучала насмешка. – Вы согласны с вашей сестрой, шеф Лефер? – обратился он к Жюлю. – Может, продемонстрируете нам страсть у кухонной печи?

– О! Меня все в вашем ресторане устраивает, – Жюль уже испуганно потянул Клер к выходу. – Пойдем, пойдем, Клерити!

– Я покажу, – Клер снова вырвалась и одним движением сняла с шеи кружевной воротничок, бросив его на табурет. – Фартук, косынку.

Повара «Пищи богов» не спешили выполнять ее приказы, поглядывая то на Агнес, то на Рена. Клер заметила, как Агнес и Рен обменялись еле заметными улыбками, и Рен кивнул поварам, разрешая допустить гостью к плите. Кто-то протянул фартук, и Клер выхватила его, подвязывая на ходу.

Ополоснув руки, она подвязала волосы и осмотрела мясо, лежавшее на льду:

– Вы хотели подавать нам это?

Рен Рейв пожал плечами, и Клер фыркнула:

– Хотели замаскировать эту прекрасную мраморную говядину под шпинат?

Она выбрала толстый стебель лука-порея, промыла его и осушила салфеткой, а потом порубила на тонкие длинные ломтики – все это быстро, почти молниеносно. Вооружившись ножом для разделки мяса, она выкроила кусок говядины и порезала его брусочками.

Плеснув на сковородку несколько ложек оливкового масла, Клер отправила туда лук.

– Вообще-то, лучше сначала обжарить мясо, – заметил Рен, – тогда оно получится с корочкой, выпарится лишний сок, а лук не сгорит.