Закон кармы

-– Ты чего трубку не берёшь? – майор уселся напротив. – В ванной была. – А чего не перезвонила?

«Чего, чего? Дура, потому-что», – самокритично подумала я, но отвечать не стала.

-– Итак, начнём! – Давайте, я? – предложил Егор и открыл ноутбук: – После вчерашнего прорыва, заслуга Аглаи, решил проверить Дмитрия и Константина. Как вы уже догадались, связи с первой тройкой лидеров не обнаружено. Дима родился, учился и работал в Москве. В Дивногорск попал впервые в жизни два года назад. Костя родился и вырос в нашем городе. Ни по профессиональным, ни по личным причинам с фигурантами не связан. В Рубежном родственников и недвижимости не обнаружено. Предлагаю признать факт, что эти двое не имеют никакого отношения к одноклассникам Анны и оказались случайными попутчиками, как Аглая и Юрий. – Логично, – согласился Маркелов: – Есть идеи, зачем они потащились в коллектор? – Предлагаю задать этот вопрос им самим, – отбил подачу майор. – Принято. Займись этим. – Есть. Я проверял пропавших без вести. Слава богу, таких было немного. Совпадений не обнаружено. Труп в розыск не объявляли. – Любопытно. Получается, он продолжал вести двойную жизнь, поддерживал контакты со старым окружением, знавшим его настоящее имя. – Это может быть мама. Например, он был к ней привязан и не мог бросить, а когда она умерла от старости, решил закрыть проект «Олег Пискарёв», – предположила я. – Можешь это доказать? – подколол Привалов. – К сожалению, нет. Фёдор Иваныч, а что у нас по запросу в ФСБ? – Отказ. Не знают они его. – Жаль! – А то? Могли бы скинуть «висяк». Не повезло, – запечалился подполковник: – Какие выводы по архивным убийствам? – Прослеживается общий почерк в делах Кристины и Аллы, – начала я: – Уверена, что речь в обоих случаях идёт о преднамеренном убийстве, так как, сначала наш труп озаботился фальшивыми документами и только потом планировал убийство. Прослеживается общий мотив – личная нажива. Для оценки мотивов убийства настоящего Пискарёва, пока недостаточно данных. – Мы тратим очень много времени на расследование старых дел, а наше совсем не движется, – заметил Егор. – Как сказал следователь Кузьмин: «Некоторые преступления можно раскрыть только с помощью статистики», – задумчиво произнёс Юрий. – Ладно, идите, работайте! – окончил совещание Маркелов.

Легко сказать – идите, работайте, а что конкретно делать? У меня был приблизительный план, но для этого следовало бросить жребий, ибо конечные точки, обе-две, находились на противоположных концах Дивногорска.

Победила решка.

Мой путь лежал к сестре Пискарёва. Она возилась в огородике позади дома и согласилась мне помочь: – Какие, конкретно, фотографии вам нужны? – Последние, московские, где он не один. И, если остались, школьные альбомы.

Она внимательно посмотрела на меня: – Вы всё ещё ищите того самозванца? – Да. Я почти уверена, что это он убил вашего брата, но между ними нет связи, мотива. Мы знаем как он убил, но не знаем почему. – Вы же сами сказали, что он мёртв, значит, поплатился за своё преступление. Карма его настигла, – горько улыбнулась Пискарёва.

Новый вопрос уже готов был сорваться с моих губ, но что-то в её ответе насторожило: – Почему вы сказали «карма»? – Так говорят. Всё возвращается. За всё нужно платить. Вы же не думаете, что это я ему отомстила? – А это были вы? – Нет. К сожалению, я могу только ненавидеть. Я трусливая слабачка и презираю себя за это. – У вас есть машина? – Швейная и стиральная.

Я тяжело вздохнула: – Шутите? – Извините, я не хотела вас обидеть. Я понимаю, вы делаете всё, что можете, – и она принесла коробку с фотографиями.

Я пересняла и отправила Егору все групповые фото, начиная с выпускного альбома, но даже невооружённым глазом было видно, что знакомых лиц нет.

Печалька!

Алла Владимировна была не в духе. Маленькая квартирка с бабушкиным ремонтом оказалась завалена почти под потолок «осколками семейной жизни» – чемоданами и коробками с дорогим барахлом.

-– Как продвигается расследование? И почему так долго? – не дав мне вставить и слова, пошла в атаку Пискарёва-2. – Ваш муж был тем ещё фруктом! – начала я, но она перебила. – Я знаю! Я с ним полжизни прожила. Чем могу помочь? – Взгляните на эти снимки, – я подала ей свой смартфон с последними фотографиями.

Она пролистала и вернула: – Никого не знаю. А кто это? – Вот, этот рыжий в конопушках, настоящий Олег Пискарёв. – Что значит настоящий? – Ваш муж жил по его документам. На самом деле, мы до сих пор не смогли выяснить, как его настоящее имя.

Вдова открыла рот и замерла на месте, из глаз покатились слёзы: – За что? Вся моя жизнь сплошная ложь! – Я пойму, если вы откажетесь от моих услуг. – Ну уж нет! Пойдём до конца, чтобы даже тени сомнений не осталось! Дайте посмотреть ещё раз! – потребовала она и протянула руку к моему телефону.

Теперь она вдумчиво разглядывала каждый снимок, иногда возвращаясь и пересматривая заново: – Вот, этого я недавно видела!

Я забрала у неё гаджет и посмотрела … на Сергея. Она отлистала на самое начало! И просмотрела фото с места преступления! Внезапно!

-– Где и когда вы его видели? – Найдите коробку с номером 11.

Мы углубились в поиски. В спальне нам повезло. В коробке оказались диски с видеозаписями и ноутбук.

-– Это случилось примерно за неделю до убийства. Я вернулась домой и заметила на щеке мужа глубокую царапину. Он был взвинчен и напуган. Костяшки пальцев на правой руке оказались сбиты. Это было странно. Ведь Олег никуда не собирался уезжать, и гостей мы не ждали. Я не стала задавать вопросов, чтобы не нарваться на скандал, просто просмотрела видеозапись с камер наблюдения.

Алла включила ноутбук и открыла папку с файлами. Без сомнения, это был Сергей. Он вошёл с улицы через калитку. Труп вышел к нему навстречу. Они обменялись парой слов, к сожалению, камера не писала звук, и без всяких предисловий перешли к рукоприкладству.

Победил Пискарёв. Сергей вынужденно покинул ристалище с порванной курткой.

-– Вы можете мне скинуть это видео? – И это, и предыдущие, и последующие. Можете забрать ноутбук и диски, – согласилась Алла. – Спасибо! Я обязательно верну.

Не пообедав, я рванула в управление. Лишь бы Егор оказался на месте! Сегодня мне везло. Я оседлала волну и неслась на полной скорости к цели.

Помощник Привалова оказался на месте, просмотрел видео и почесал затылок: – Как ты это делаешь? – У меня талант. – Позвони Юрию. У нас появился подозреваемый. Его нужно брать. – Я могу съездить. – Нет, с этого места мы будем действовать строго официально. Возьмём показания и оформим изъятие улик по протоколу. – Не всё так однозначно, – возразила я. – Проверим, – не согласился Егор.

По пути пришлось заехать на бензоколонку. Я едва не проморгала пустой бак. Хорошо, что Привалов заметил. Плохо, что на заправке была очередь.

Пока я покупала бутерброды в кафетерии, а майор оплачивал бензин, мимо пронеслась, мигая проблесковыми маячками и ревя сиреной, карета скорой помощи.

Иррациональная тревога сжала моё сердце.

-– Садись назад! – велел Юрка, не забыл ещё, как я облила его лимонадом на светофоре.

Конечно, салон придётся чистить от крошек, зато в животе урчать перестало. Как чувствовала, что в кафе у Ирочки пообедать не удастся.

Собственно, её за стойкой не оказалось. Впрочем, кафе тоже было закрыто. Пришлось обойти и проникнуть со двора через служебный вход.

Эффектный блондин внимательно изучил наши служебные удостоверения и предложил мне кофе, а Привалову виски. После таких новостей, я бы тоже не отказалась от напитка покрепче.

-– Начните сначала! – приказал Юрий. – У нас был учёт. Заранее запланированный. Я повесил табличку «Извините, у нас санитарный день!» и пошёл за фактурами. Ира варила нам кофе. Ждали Сергея Михайловича. Он немного опоздал. Выглядел скверно. Весь в поту, бледный, руки тряслись. Почти сразу же, потерял сознание и до приезда скорой в себя не приходил. – Раньше такое бывало? – Нет. – Где Ира? – Уехала с ним в больницу. – Куда они поехали? – спросила я. – В Городскую, наверное. – Можете позвонить и уточнить? – Да, конечно! А что с учётом? – К нам это не имеет никакого отношения. Спросите у менеджера в головном офисе, – ответил майор.

***

В справочном окне приёмного покоя Дивногорской городской больницы никого не оказалось. Все двери во внутренние помещения были заперты. Мы слонялись по холлу и не могли ни дозвониться по номерам в рамке на стене, ни достучаться до обитателей храма Асклепия.

Наконец появился бодрый старик в камуфляже и недовольно рявкнул: – Чего шумите? У нас сончас! – У вас или у больных!? – не остался в долгу Юрик и предъявил удостоверение: – К вам только что привезли пациента с отравлением. Где он? – А мне откуда знать? – резонно возразил доблестный охранник послеобеденного отдыха: – Все вопросы к справочной! – Ну, и где у нас справочная? – начал заводиться Привалов. – Ты на меня не ори! Я справочной не начальник. Видишь расписание? С 13 до 14 перерыв. – Где у вас главврач? – как-то нехорошо и подозрительно тихо поинтересовался майор. – Уехал. Куда не знаю. Он передо мной не отчитывается. – А кто его замещает? – спросила я. – А у него сегодня выходной, – обрадовался дед. – А вот я тебя сейчас арестую, – ласково пообещал Привалов. – Это за что? – не испугался охранник. – За препятствие правосудию!

В холл вошла толстая старуха с полными хозяйственными сумками: – Чего орёте? На улице слыхать! У нас тихий час! – А у нас подозреваемый пропал! – психанул майор. – А почему вы его у нас ищите? – возмутилась незнакомка, сняла плащ и оказалась в белом халате. – Потому что его к вам привезли, – постаралась я разрядить обстановку. – Никого к нам не привозили! – отмежевалась она и открыла окошко справочной. – Как не привозили? Скорая его сюда доставила! – Так это не к нам, а в морг. Прижмурился ваш подозреваемый по дороге, – обрадовался дед. – Где у вас морг? – Привалова уже начало потряхивать. – Вход со двора. Только там никого нет. Все уехали в мэрию на награждение Главного. Будут завтра. – Что значит завтра? У вас больница или что? – заорал майор. – У нас больница, а морг – «или что». Доктора вернутся, а патологоанатом до завтра отпросился. Покойничкам не к спеху, а у доктора срочное дело.

Я взяла Юру за руку: – Давай вернёмся в управление и запросим перевод трупа в нашу лабораторию для вскрытия? – Отличная идея! Мы скоро вернёмся! Готовьте труп к отгрузке! – процедил Привалов сквозь зубы.

Старики переглянулись. Охранник пожал плечами. Санитарка покрутила пальцем у виска.

Юрий пребывал в бешенстве, поэтому за рулём сидела я, и обошлось без инцидентов.

***

В управлении нас уже ожидали Аня и Володя, которых выдернули на перекрёстный допрос в срочном порядке. Хитрый план, поместить их в конференц-зал с прослушкой, не сработал. Подозреваемые изо всех сил демонстрировали равнодушие друг к другу и неудовольствие из-за задержания.

Понаблюдав за ними минут двадцать, мы решили, что ребята созрели, и присоединились к компании.

-– Что случилось? Зачем нас сюда привезли? – как и предполагалось, Аня разнервничалась сильнее. – Сергей умер, – рубанул с плеча Привалов.

Я внимательно за ними наблюдала. Либо эта новость не была для них неожиданной, либо им было плевать на кончину бывшего одноклассника.

-– Я мы при чём? Не мы же его убили? – Владимир рассуждал в правильном направлении. – Не думала, что смерть хорошего знакомого оставит вас равнодушными, – укорила я. – Докопались уже, – разочарованно произнёс он. – А вам, Анна, тоже плевать на бывшего возлюбленного? – спросила я. – Господи, вы и об этом знаете? – Представьте себе. Почему вы скрывали своё знакомство? – Потому что не хотели пополнить ряды подозреваемых. Нет ничего предосудительного во встрече бывших одноклассников, решивших провести выходной в воспоминаниях о прошлом. Квест был моей идеей. Мы не планировали труп неизвестного бомжа. После экскурсии, мы собирались посидеть в кафе и вас думали пригласить, – горько ответил Владимир. – Вы взяли деньги со своих друзей? – удивился майор. – Четыреста рублей меня не разорили, – отмахнулась Аня: – Я и в кафе сама за себя заплатила бы. Мы бывшие одноклассники, а не любовники, и ничего друг другу не должны. А как Серёжа умер? – Вскрытия ещё не было. – Очень странно, – задумалась Аня: – Я мало что знаю о его нынешней жизни, но смертельно больным он не выглядел.

Мы с Юрой переглянулись: – А что вы вообще знаете о нём? – Трудился в семейном бизнесе, сделал карьеру, не был женат, детей не имел. Обычная жизнь обычного человека, – пожал плечами Владимир. – Он не говорил о своём знакомстве с убитым? – Нет. А почему вы решили, что они были знакомы? – удивилась Аня.

Я включила ноутбук и повернула экран к подозреваемым. На фоне лысых осенних кустов, Сергей дрался с лже-Пискарёвым.

-– Кто это? – заинтересовалась Аня. – Убитый, – ответил Привалов. – Серёга с ним дрался? – выпал в осадок Владимир: – Когда это было? – За несколько дней до убийства. – В этом мужчине трудно узнать бомжа, – поразмыслив, поделилась выводом Анна. – И тем не менее, это он. Что вам об этом известно? – Ничего! – озадаченно ответил Владимир: – Я понимаю, как это выглядит, но Серёжа не убивал его. Когда мы вышли, бомж уже умирал. Это чистая правда. Я готов поклясться! – Да, всё так и было! Вы же сами говорили, что его кто-то привёз? – Это мог быть ваш сообщник. – Какой сообщник? Зачем нам убивать риэлтора? Это так же глупо, как убить бомжа. Какой мотив? – Из-за чего Сергей дрался с Пискарёвым? – Вы уже спрашивали! Мы не знаем! Много лет мы не встречались и не поддерживали связь. Одному богу известно, почему они поругались. Вы проверили, может быть это из-за недвижимости? – Сергей ничего не покупал и не продавал через агентство Пискарёва. И Пискарёв в кафе Сергея не захаживал. Не тот социальный уровень. Мы проверили. Это могла быть женщина? – Вы полагаете, что их вкусы совпадали? – не поверил Владимир: – Сильно сомневаюсь.

В этом было рациональное зерно. Аня и Ева абсолютно разные по типажу и возрасту дамы. Я посмотрела на Юру.

-– Проверим, – согласился он.

Глава 14

Труп Сергея привезли только на следующее утро. До обеда мы честно ждали результатов вскрытия, а потом навестили мертвецкую.

-– Лариса Анатольевна, что скажете? Это отравление? – поинтересовался Егор. – С чего ты взял? Обычный инсульт. В его возрасте это нормально, – ответила наша волшебница от некромантии. – А нам сказали, что похоже на отравление, – удивилась я. – Не подтвердилось. Ошибочный диагноз. Такое бывает. Я, конечно, отправлю образцы на токсикологию, но экспресс-тест ничего не выявил. – Очень странно. С чего бы ему умирать от инсульта в сорок лет? Подозреваемый, конечно, перенервничал, но чтоб до смерти? Очень странно, – продолжала настаивать я. – Не в сорок, а в шестьдесят, как минимум. И состояние его сосудов сомнений в диагнозе не вызывают, – возразила Лариса.

Мы замерли на секунду, оценивая информацию, а затем сорвались с места и бросились наперегонки в операционный зал. Лариса распахнула дверцу холодильника и выкатила труп с длинным извилистым швом от горла до паха. Это был не Сергей!

Пожилой мужчина, с седой щетиной на подбородке и татуировкой ВДВ на левом предплечье, предстал во всём уродстве смерти. Лариса присмотрелась к нам, замершим от неожиданности в глубоком молчании, и взяла со стола папку с сопроводительными документами: – Ярцев Сергей, 39 лет. Предварительный диагноз: отравление. Что за чёрт! Кого они привезли? Где мой труп? – разволновалась она и проверила бирку на пальце левой ноги неизвестного мужчины. – А вот это мы прямо сейчас и выясним, – пообещал Егор: – Глаша, поехали.

***

Патологоанатом мучился после вчерашнего. Немудрено, что трупы перепутал.

–– Вы кого к нам прислали? Где труп Ярцева? – наседал Егор: – Где прокурорское постановление об изъятии и перемещении? – Молодой человек, почто вы глотку дерёте? Я прекрасно вас слышу и даже вижу, хотя совсем этому не рад! – поморщился Игорь Петрович Кухтеринцев, единственный и полновластный повелитель городского морга: – Все документы на столе. Ярцев, согласно журналу приёмки, находился в семнадцатом холодильнике. Перед отправкой я сверил бирку. С покойным знаком не был, поэтому, уж простите великодушно, в лицо не определил. Поступил он после того, как мы все отбыли на банкет. Фельдшер скорой выписал свидетельство о смерти. Больничные санитары загрузили в холодильник и оставили отметку в журнале. Все формальности соблюдены! Чего вы от меня хотите? – Проверьте холодильники! – потребовала я.

Кухтеринцев посмотрел на меня, как на врага рода человеческого, но смог собраться и заглянул в журнал: – На данный момент заняты четыре камеры. Три в хранилище и одна в прозекторской. – В какой был Ярцев? – уточнила я. – В прозекторской. – Почему? – Санитары оставили там, где ближе. – То есть, на вчерашний вечер у вас в прозекторской было два трупа в двух холодильниках? – подытожила я. – Очевидно, – согласился доктор и открыл дверцу.

Камера оказалась пустой. Мы переглянулись. Никуда не торопясь, Игорь Петрович выкатил подставку: – Убедитесь сами, Ярцева нет!

–– Очевидно, – согласился Егор.

Саркастическая улыбка тронула губы эскулапа. Он закрыл дверцу и открыл другую: – А здесь подполковник Свиридов.

Мы заглянули внутрь. Камера была пуста. Кухтеринцев демонстративно страдал от полицейского произвола и нас игнорировал.

-– Где подполковник Свиридов? – нехорошо, но предельно вежливо поинтересовался Егор. – Согласно журналу, здесь, – как умственно отсталым, ласково объяснил наш собеседник. – Очевидно, что здесь его нет, – констатировала я факт. – Вы меня разыгрываете? – обиделся Кухтеринцев и, наконец, соизволил заглянуть в камеру. – Мы собираемся вас арестовать! – твёрдо сказал Егор и достал из кармана наручники.

Они уехали в управление, а я осталась, чтобы допросить санитаров.

Двое сильно пьющих мужчин непризывного возраста тоже мучались после вчерашнего. Сильно сомневаюсь, что отмечали они вместе с патологоанатомом и, думаю, это были разные праздники, но, результат на лице, как говорится.

-– Мальчики, соберитесь, это очень важно, – попросила я: – Вы вчера принимали покойника у скорой? – Да, – высокий, худой мужчина с трудом собрал глаза в кучку: – Всё было хорошо. Документы в порядке. Фельдшер выписала свидетельство и заполнила журнал. Мы его отвезли и переложили в крайний холодильник. Игорь, наш Петрович, уже отбыл, а мы остались на посту. – А пили на чьи? – внезапно сменила я тему. – Ну, дак, покойник проставлялся, – очнулся плотный, кудлатый второй санитар. – Как это? – удивилась я. – Ну, ему уже не надо, а мы помянули от души. – Обыскали карманы? – Да там мелочь была, только на бутылку и хватило. Ни телефона, ни документов. – Мы их не брали, – отмежевался худой: – Их до нас стырили. Может в скорой, а может эта ведьма подсуетилась. – Какая ведьма? – Крашенная. С татуировками, – уточнил кудлатый. – Сопровождающая труп, – икнул тощий, намекая на Ирочку.

Я задумалась: – В морге есть видеонаблюдение? – Есть, но оно вчера утром сломалось, – покаянно признался тощий. – Это вы его сломали? – на всякий случай, спросила я. – Нет! – категорически отмели моё предположение санитары: – Оно само. Так бывает. Но сегодня его обещали починить.

Это необходимо было обдумать. Я вышла из морга и присела на свободную скамейку в больничном скверике. Моросил мелкий противный дождь. Дул порывистый северный ветер. Мог ли кто-нибудь видеть, как похищали тело Сергея? Возможно. Я позвонила Привалову и вызвала на опрос свидетелей.

Мы провели в больнице пол дня, но КПД оказался нулевой. Из окон, выходящих во двор, и, соответственно, на морг, ни больные, ни персонал ничего не видели. Вернее, видели они много всякого, но полезного ничего.

-– Два мужика проходили. Но из морга или покурить из онкологии вышли, не знаю. – Фургон с продуктами не проезжал. Я весь день смотрела, ждала шурина, он водителем на ём работает. – Погода была плохая. Я посмотрела – посмотрела, да и не пошла гулять. – Нет, чужих не было. Я б заметил. Вот вас я помню. Вы с нервным майором приезжали. Да, вот с этим, и шумели в приёмном покое. Нет, через приёмный покой ничего не выносили, а за ворота я не отвечаю. За них никто не отвечает. Они на цепь закрыты. Звонить мне нужно, чтоб открыть. А ногами зайти и выйти можно через калитку. У нас же не тюрьма.

На совещании в Управлении мы долго и удручённо молчали: – Причина смерти? – прервал тишину подполковник. – Предварительный диагноз «отравление инсулином», но это не точно, – отозвался Егор. – Видеокамеры в морге уже сутки не работают. Персонал с похмелья. Больные и медики ничего не видели. По документам – всё в ажуре, – доложила я. – Как это возможно? Я и не упомню, когда такое было, чтобы труп из морга пропал, – полным трагизма голосом вещал Фёдор Иваныч. – Там такой бардак, – начал Мельников, но начальник его прервал. – Пусть ими прокуратура занимается. А нам теперь от газетчиков отбиваться, – в сердцах махнул рукой Маркелов: – Обыск в больнице провели? – Да, труп не обнаружен. Зато в подсобке у кастелянши нашли самогонный аппарат и десять упаковок стерильной ваты в фабричной упаковке. – А в столовой мешок сгнившего риса, – ухмыльнулся Егор: – У заведующей чуть инфаркт не случился. Повезло больным. Прокурор тоже заинтересовался. – Какой вывод? – Пропажа трупа всем навредила. Кто бы его не спёр, а гнилой рис пойдёт на помойку, – хихикнула я. – Всё руководство отбыло в мэрию ещё до приезда скорой. Ключ от морга санитарам выдали под роспись. Другое дело, что замок можно ногтем открыть. Лично я, так думаю, труп приняли, документы заполнили, скорая уехала, морг заперли, ключ вернули. А затем санитары пошли поминать покойного Ярцева и можно было хоть всю прозекторскую вынести, никто бы и не заметил. – Что бригада скорой показала? – Вызов пришёл через коммутатор. Ярцев был жив, но без сознания. Предварительный диагноз «отравление», но уже по дороге, согласно показаниям сотрудницы покойного, Ирины, диагноз изменили на «отравление инсулином». Вскрытие должно было внести ясность, но не сложилось, – загрустил Привалов. – Что говорят о морге? – Подтверждают показания санитаров. На первый взгляд, в пропаже трупа никто не заинтересован. – Вот что интересно, стоило выйти на подозреваемого, как он умер? – подполковник покрутил головой и помассировал шею. – Убийца зачищает свидетелей? Кто следующий? – поинтересовалась я. – Алла Пискарёва. Всё вокруг неё вертится. Она и выгодополучатель, и Ярцева опознала, и даже видеодоказательство предоставила, – с сомнением произнёс Андрей. – Понаблюдайте за ней, – распорядился подполковник: – Не нравится мне всё это.

***

Только мужчины могли проигнорировать тот факт, что о визите Сергея к Пискарёву было известно двум женщинам. То, что известно двоим – известно всем!

Чтобы проверить эту гипотезу, я нанесла визит Алле Владимировне.

Коробок в квартире поубавилось. Хозяйка тоже похорошела и посвежела. Удивительно, как позитивно на некоторых действуют развод или похороны. Я, например, в таких случаях, всегда выгляжу, как старая половая тряпка, и восстанавливаюсь с трудом и долго.

В гостиной у моей работодательницы находилась приятная дама в дорогом парике и чудесном платье в крупный горох.

-– Алла Владимировна, я с плохими новостями, – начала я и, с удовольствием заметила, как вытянулись их лица: – Зверски убит опознанный вами преступник, напавший на вашего мужа! Вы, как единственная свидетельница, можете стать следующей жертвой! Подумайте хорошенько, кому вы рассказывали об этом? Мне необходимо вычислить, каким образом эта информация дошла до убийцы, чтобы защитить вашу жизнь. – Меня могут убить? – она в ужасе, пополам с яростью, уставилась на свою гостью.

Ага! Кажется, дело начинает проясняться!

-– Больше того, вы прямо сейчас находитесь в смертельной опасности и полиция вынуждена назначить вам охрану! Кому вы рассказали? Этот человек может работать на преступников! – Что!? – взревела Пискарёва: – Я считала тебя своей лучшей подругой!

Её гостья втянула голову в плечи и проблеяла: – Я никому не говорила. – Вы не говорили, а что сделали? – надавила я. – Написала в личку. – Кому? Когда? – Вечером, позавчера. Анне Севастьяновой. Она была свидетелем убийства и рассказала об этом в своём кулинарном блоге. Я не знала. Я не хотела, – дама зарыдала и бросилась вон из комнаты. – Вот, так людям и доверяй, – потрясённо заметила Пискарёва: – За мой счёт решила прославиться. Аглая, вы должны меня спасти! – А я что делаю? Но вы мне всё время мешаете! Когда уже вы научитесь держать язык за зубами?