О ней. Онейроид

Нервное напряжение отпустило Джона только после обеда. Миссис Паркер послала приглашение в дом Уизли и всем членам его семьи, так как пригласить одну Кэролайн было бы верхом неприличия, по мнению самой миссис Паркер. Сам же Джон, что бы отвлечься от мыслей о предстоящем визите мисс Спун, занялся работой. Это всегда приносило ему истинное наслаждение, а в этот день было просто спасением от мыслей о Кэролайн.

Приема у Джона сегодня не было. Клиентов у него в последнее время было не много, в связи с тем, что все своё время он отдавал лечению Мэри Грант. Так как лечение последней, плавно близилось к завершению и состояние Мэри значительно улучшилось, то Джон мог посвятить себя другим пациентам. Он как раз находился в одной из своих комнат, которая служила ему ещё и кабинетом для приёма, когда мистер Паркер заглянул к нему на минутку, что бы отдать почту Джона, которая по ошибке оказалась у него. Среди карточек с приглашениями, Джон увидел письмо с множеством марок и штампов. Это пришёл ответ на его письмо, одной из клиник Швейцарии, куда он писал по поводу состояния Мэрии Грант. Джон уже и не думал, что ему может прийти какой-либо ответ. Он с нетерпением открыл письмо, и то, что он прочёл, привело его в недоумение. И даже в некоторое замешательство. Джон решительно ничего не понимал. А если и пытался, сложить хоть как-то полученную информацию, то всё в его голове, да что там голове, всё его естество отрицало написанное.

«С раннего возраста… Не однократно… Психотическая истерия…проявлявшаяся в ночных страхах…галлюцинации, истерические припадки, депрессии…»

Джон не мог понять, неужели это всё было написано о Мэри? Его Мэри? Что всё это значит? Он отложил на минуту письмо, не в силах читать его дальше. Неоднократно? Но ведь ему известно только об одном разе, когда она лечилась в Швейцарии. В письме было сказано, что Мэри лечилась не однократно. Почему же она ничего ему не сказала? Почему скрыла?

Джон был немного уязвлён. Не тем, что Мэри скрыла от него правду, а тем, что возможно она боялась довериться ему в этом вопросе. Пусть не как другу, то хотя бы как врачу, она могла бы открыться. Ему захотелось немедленно ехать в особняк Грантов и спросить об этом Мэри. Он так и поступит, но только немного позднее. Ему следовало еще навестить доктора Картера, визит к которому он откладывал так долго. Именно поэтому, Джон расстроился ещё больше. Как можно быть настолько беспечным в таком вопросе? Он корил сам себя, что так безрассудно доверился своим чувствам, не обращая внимания ни на симптомы, ни на поведение Мэри. Возможно, он ошибся с диагнозом, и под маской милой и компанейской женщины, скрывается нечто другое? Другая Мэри?

Эта мысль посетила Джона лишь на мгновение, и он поспешил отогнать её прочь. Он не мог так ошибаться. Просто не мог. Мэри всё объяснит ему. Непременно. А сейчас, когда он снова стал читать письмо, он понял, что её объяснение не стоит откладывать надолго. В письме было сказано, что лечение мисс Мэри Крафт хоть и дало положительные результаты, но всё же было прервано.

« У мисс Крафт во время лечения случился роман. Несомненно, чувства пациентки были вызваны назначенными препаратами и терапией. … Мисс Крафт не могла в разумной мере полагаться на свои чувства… Так как сознание её было затуманено…Эту скандальную связь пришлось прервать и поставить в известность её семью. …По окончании лечения, состояние удовлетворительное. … Более не поступала.»

Концовка письма и вовсе поставила Джона в тупик. У Мэри был роман? С кем? Помнит ли она об этом? Эти и многие другие вопросы проносились в голове Джона вихрем. Вопросы, на которые он пока не находил ответа. Но найдёт. Обязательно найдёт.

Глава 24

– Вы очень задумчивы, Джон, – Кэролайн вопросительно посмотрела на него.

– Что? Нет, вы заблуждаетесь. – Джон постарался разрядить обстановку улыбкой, но она вышла у него мучительной и неуверенной.

– Может, поделитесь тем, что вас гложет?

Они прогуливались под тенистыми аллеями Гайд-парка. Неделей раньше, Джона привела бы в восторг такая перспектива остаться наедине с Кэролайн. Он и сейчас был рад, а то, что её нежная ручка лежала на сгибе его локтя, и вовсе приводило его в восторг. Но, насколько бы Джон не был счастлив в этот день, одно омрачало его. Навязчивые, не весёлые мысли. Мысли о Мэри.

Конечно, Кэролайн заметила его тревожность, и из-за этого, Джон испытывал некоторое смущение, он не хотел омрачать этот день невесёлыми мыслями.

– Я не хотел бы вас утруждать разговорами о работе. – Джон хотел мягко перевести разговор в другое русло, но от Кэролайн не так легко было отделаться.

– Бросьте, Джон. Мы же коллеги. – Но меньше всего Джон думал о ней как о коллеге. Она была для него в первую очередь женщиной, желанной женщиной, а уже потом, он мог оценить её профессиональные качества. Только, что-то подсказывало Джону не высказывать эти мысли вслух, ведь Кэролайн мола бы его не так понять, а этого он хотел меньше всего.

– Всё дело в одной пациентке, – начал Джон, – очень не обычной пациентке. Она уже давно перестала для меня быть просто пациенткой, а стала, я бы осмелился так сказать, настоящим другом.

– Но, Джон! – Воскликнула Кэролайн. – Как такое возможно? Не подумайте, что я осуждаю вас, но дружить с пациентами может быть не то, что противоестественно, а даже опасно. Особенно в такой профессии как наша. Я, ни в коей мере, не хочу показаться ханжой, но мои побуждения направленны в первую очередь на вашу безопасность и…

– Успокойтесь, Кэролайн! В данном случае всё в порядке. – Джон взял в свои руки дрожащие пальцы девушки. Она была взволнована и немного растеряна. – Мэри здравомыслящая пациентка. Она очень умна и самодостаточна. Я не понимаю, что вас так взволновало? – Джон с улыбкой посмотрел на встревоженное лицо Кэролайн.

– Просто поймите меня правильно, – начала она, вновь взяв его под руку и продолжив прогулку, – у тех пациентов, которых мы лечим, может оказаться, настолько ослаблена психика, что некоторые проявления дружеских чувств со стороны врача, ими могут восприниматься как романтические.

– Ну, что вы, – Джон рассмеялся, – моя пациентка, далека от каких-либо романтический проявлений к моей персоне. К тому же, она замужем, и всецело предана своему супругу. Хотя, я должен признать, что их брак далёк от идеального, и скорее всего, держится лишь на взаимоуважении обоих супругов.

Кэролайн ничего на это не ответила, а лишь задумчиво шла рядом. Джон уж было подумал, что эта тема себя исчерпала, когда она всё же решила продолжить этот разговор.

– Я должна вам признаться, Джон, что с недавних пор не одобряю дружеских проявлений от врача к пациенту. Мне однажды пришлось столкнуться с некоторыми трудностями из-за такого вот, своего поведения. И поверьте, мои страдания ничто по сравнению с теми страданиями, которые были причинены другому человеку, только лишь по моей вине.

Джон попытался было, что-то сказать, но она остановила его.

– Вы думаете, что я бесчувственна и не способна на участие? Вовсе нет, Джон. Я знаю, что вы, считаете меня, довольно резкой в моих высказываниях. Это вам нравиться, и своего рода непохожесть на других женщин, не так ли?

– Вы правы, – слегка помедлив, ответил Джон. – Мне иногда кажется, что вы слишком проницательны. Хотя, я бы посмел назвать это особой чувствительностью, которая присуща женщинам.

Кэролайн рассмеялась. Вот только смех её совсем не был весёлым. В нём, явно чувствовалась какая-то горечь. И её серьёзный взгляд, заставил Джона внутренне поёжиться.

– Вы не сделали мне комплимент, Джон. Вы могли бы нанести мне оскорбление этими словами, но на ваше счастье, я достаточно умна, чтобы не обращать на это внимания. Моя проницательность отнюдь не связана с моей половой принадлежностью. Скорее это моя заслуга, мой труд. Я образована, умна, я наблюдательна, в конце концов. И то, что я родилась женщиной, не делает меня особо чувствительной, и не наделяет меня какими-либо благами или привилегиями.

Джон пристыженно молчал, ему казалось, что он как то задел чувства Кэролайн. Только он не мог понять, какие? Что особого в его словах? Он не понимал.

– Ох, Джон, прекратите эту мучительную мозговую деятельность, – Кэролайн опять рассмеялась, только на этот раз её смех был веселее.

– Вы смеётесь с меня?

– Вовсе нет, – ответила она, всё так же улыбаясь, – когда вы о чём то серьёзном размышляете, то вид у вас донельзя важный.

Джон улыбнулся в ответ. Некоторое время, они молча прогуливались по парку. Каждый думал о своём. Странно, но мысли Джона были уже далеки от Мэри. Хотя то, что он задумал, безусловно, касалось её, но и идущая рядом Кэролайн, могла сыграть ведущую роль в его задумке. Но для начала, ему предстояло всё обдумать. С Мэри он сможет, увидится не ранее чем через две недели. Супруги Грант были приглашены на свадьбу Уоррена Уизли. Но, сможет ли Джон поговорить с ней наедине, или лучше выбрать для этого другой день? Возможно, стоит даже повременить с этим разговором. Решение, созревшее в его голове, было настолько молниеносным, что Джон сбился с мерного шага.

– Что с вами Джон? Вы в порядке?

– Простите, я немного неуклюж. Задумался.

– Поведаете мне свои тайны? – Кэролайн улыбнулась ему, и Джон подумал, неужели она кокетничает с ним. Это было совсем не в её характере. Но, тем не менее, этот её игривый взгляд, заставил Джона разволноваться.

– Когда вы так меня просите, мисс Спун, то я не в силах устоять перед вашим обаянием. – Джон решил отшутиться.

– Моё обаяние объясняется простым любопытством, Джон. – Рассмеялась Кэролайн. – Если вы не хотите мне говорить, то настаивать я не буду. У каждого есть секреты.

– Ох, это вовсе не секрет. Я думал об одном важном деле. Это касается моей работы, но тесно, я надеюсь, будет касаться и вас.

– В самом деле? – Кэролайн вопросительно посмотрела на него.

– Да, но я бы не хотел торопить события. Я в скором времени всё вам сообщу.

– В таком случае, я подожду. Я всегда отличалась терпеливостью.

Последующие два дня Джон провел в раздумьях и ленивом ожидании. Он ждал следующего свидания с Кэролайн, которая, впрочем не стремилась, в отличии от самого Джона видеть его каждую секунду. У нее обнаружилась весьма деятельная и любопытная натура. Все свое свободное время она посвящала не развлечениям, а образованию. Она корпела над книгами в библиотеке, посещала музеи, в общем, всячески старалась наполнить смыслом дни, проведенные не в работе. Для Джона оказалось весьма неожиданным обнаружить, что Кэролайн отклоняет его приглашения на свидания и ссылается на свою занятость в библиотеках и музеях. Она с удовольствием ходила на лекции по психоанализу, но ни разу не предложила Джону присоединиться к ней. Джон чувствовал себя забытым. Но в то же время, он разрабатывал план. А состоял он в том, что бы после свадьбы Уоррена Уизли, поехать вместе с мисс Спун в Австрию. Она домой, а Джон, намеревался посетить клинику, в которой лечилась Мэри. Он хотел заполнить пробелы в памяти Мэри, вернее, устранить пробел в том отрезке её жизни, который как думал сам Джон, мог повлиять на её теперешнее состояние.

Всё, что Джону удалось узнать о прошлом Мэри, было столь скудным и не полным, что заполнить эту брешь, было для него первостепенно. Её жизнь, не походила на сладкую сказку. Она познала много несчастья и горя. В детстве, на её глазах творились распутства, и пороки матери превратили её любимого брата в подобие своей родительницы. Могла ли в то время маленькая девочка чувствовать себя в безопасности? Могла ли она быть в безопасности? Мог ли, её мозг спрятать в глубине памяти самые ужасные дни её детства? Безусловно. Это могло и повлечь за собой её истерию, наложившуюся поверх расшатанных нервов и страхов детства. Так же, Джон практически не питал иллюзий по поводу того, что у Мэри мог быть роман в больнице. Роман мог стать для неё своеобразной панацеей от всех душевных страданий. Она, так отчаянно хотела и жаждала любви, что малейшее участие и проявление симпатии, могло привести к этому. Но, с другой стороны, стояла её разорванная помолвка. И, насколько мог судить сам Джон, мистер Грант со своей сдержанностью и некоторой холодностью, не смог пробудить в Мэри должных нежных чувств.

Что же заставило её отказаться от них? И почему это был скандал? Вот эти вопросы не давали Джону покоя. Кто был тем загадочным возлюбленным Мэри? Возможно не менее загадочный мистер Найтли, про которого никто не любит говорить? Что он значил в судьбе Мэри? И мог ли быть у неё с ним роман, когда она уже была в браке?

Вопросы… Вопросы… И не одного ответа. Только одно Джон знал точно. Мэри была жертвой. Жертвой обстоятельств. Чудовищных обстоятельств. Она как хрупкий цветок, склоняла свою голову под ветром. И насколько был мудр её организм, что послал ей спасение в виде забытья. Но, вот ведь парадокс. Она забыла самые светлые для неё годы, тогда, как самое ужасное, помнила. Ещё одна насмешка судьбы в её сторону. Но она не сломается. Она настолько сильна духом, что Джон мог бы позавидовать её стойкости и силе. И его дело, как друга, как товарища, помочь Мэри. Помочь если не вспомнить прошлое, то постараться сделать так, что бы она забыла весь ужас, который помнила. Всё то, что могло бы повлиять на её теперешнюю жизнь.

Глава 25

В день свадьбы выдалась чудесная погода. Утренний дождь прибил всю летнюю пыль, и теперь, казалось, что дышать было намного легче. К обеду тучи разошлись, и светило солнце. Джон, почему-то очень волновался в этот день. Так, словно сам был намерен жениться. Он даже, совсем на мгновение представил, что сегодня день его свадьбы. Его и Кэролайн. Интересно, какой бы она была невестой? Несомненно, самой прекрасной. Он был бы счастлив и горд стать её мужем.

Миссис Паркер в этот день была сама не своя, так, словно женила собственного сына. Мистер Паркер лишь терпел её жалобы, и наверное уже пятую переделку укладки волос.

– Ах, ну, что за безобразие, – кричала она из своей комнаты на свою помощницу. – Кто? Кто так укладывает, позволь тебя спросить? Переделать! Срочно! У нас мало времени.

Джон тоже поддался этой суматохе, и что бы хоть как то отвлечься от охватившего его нервного напряжения, решил немного пройтись. Улица встретила его солнцем, начинающейся духотой и Кэролайн, с которой он столкнулся в дверях.

– Кэролайн? Что вы здесь делаете?

– О, ради бога, Джон, не говорите мне, что вы уходите.

– Я собирался пройтись немного. В доме, знаете ли, напряженная обстановка.

– У вас тоже? Значит я не одна, кто не любит такого рода мероприятия, – сказала Кэролайн, беря Джона под руку. – Куда пойдем? Я не слишком привязчива надеюсь?

– Ну, что вы, – Джон внутри весь ликовал, – это будет просто прекрасно. Предлагаю предпраздничную прогулку на свежем воздухе.

– Не смею отказаться, – Кэролайн весело рассмеялась. – Вот уж не думала, что мужчины так подвержены панике. Я думала, что только невесты впадают в маразм, едва надев свадебное платье.

– Всё настолько серьёзно? – рассмеялся Джон, подстраиваясь под мерный шаг Кэролайн.

– Я бы сказала, что это неизлечимо. Мне кажется, что бедный Уоррен натер себе шею, меняя платки. И всё не то, всё не то, – она пыталась подражать мимике кузена. Джон рассмеялся. А Кэролайн теперь принялась за дядюшку. – Ну, что Уоррен, – пробасила она, – ты прекрасно выглядишь, – правда, раскраснелся как помидор, но думаю, что это поправимо. Давай приложим к твоим щекам лёд. Это должно помочь.

Джон смеялся уже в голос, представив себе эту сценку. Кто-то из прохожих даже оглянулся на эту веселую парочку, но Кэролайн, казалось, ни на кого не обращала внимания. Она продолжала, подражать голосу дяди, а у Джона на глазах, от смеха выступили слёзы.

– Что бы я прошла через такое еще раз? Нет уж. – Она закончила свои кривляния, и протянула Джону платок.

– Но вам придется, – сказал, отсмеявшись, Джон, вытирая глаза. – Вы тоже будете невестой. Рано или поздно эта суматоха поглотит и вас.

– О, нет, Джон, – Кэролайн посмотрела на него. – Это стезя меня минует.

– Но от чего же? Ваше самообладание настолько сильно?

– Вовсе нет. Просто я никогда не выйду замуж. Вот и всё. – Она непринужденно пожала плечами.

– Вот уж не уверен, – Джон саркастически улыбнулся. – Вы мне говорили о свободе нравов и вашей позиции к браку в целом. Но, я не думаю, что встретив своего мужчину, которого вы полюбите всем сердцем, вы оставите из-за предрассудков. Извините, если задел ваши чувства.

– Вовсе нет. – Кэролайн только немного напряглась, – вы правы Джон. Я не оставлю человека, которого люблю только лишь из-за, как вы выразились предрассудков.

– Извините, прошу вас.

– Всё в порядке Джон. Не извиняйтесь. Да, у меня своё мнение о браке и отношениях. Свои сложившиеся принципы. И если бы на моем пути не стояли обстоятельства, не стояли нравы и устои современного общества, то я, бросилась бы в объятия брака без какого-либо страха.

– Но, я не понимаю вас, – Джон действительно не мог до конца понять её позицию.

– Всё просто Джон, – она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза, – я встретила человека, которого люблю всем сердцем. Но, к сожалению, наш союз не возможен. Разве, что только на небесах.

В это мгновение, разбилось сердце самого Джона.

Думал ли Джон, что слова Кэролайн станут, если не пророческими для неё самой, но для той невероятной истории, в которую он будет втянут? Конечно, он и не предполагал, что события сегодняшнего дня настолько перевернут не только его жизнь, но и сознание. Джон иногда думал, что предпочёл бы об этом забыть. Хотя бы на мгновение. Хотя бы на одну жизнь…

…В церкви, наоборот, стояла невыносимая жара, и сильно пахло свежими цветами, от чего духота усилилась, и было тяжело дышать. Джон видел, как Оливер и Мэри Грант заняли отведенные им места. Он кивнул им, намереваясь чуть позже подойти и поприветствовать.

При проведении красивой свадебной церемонии в церкви, Мэри Грант стало вдруг так душно, что она внезапно побледнела, схватила своего мужа за руку, внимательно посмотрела ему в глаза, спросила:

– Где Том? – и упала в обморок.

Мистер Грант настолько растерялся, что только и мог, что держать её голову и нервно повторять:

– Мэри, открой глаза! Мэри!

Джон быстро оказался рядом с их скамьёй, отстранил Оливера от супруги и похлопал Мэри по щекам.

– Вот, возьми – Кэролайн протянула Джону флакон с нюхательной солью. Сама она была бледна не менее бедняжки Мэри. Джон подумал, что эта духота в церкви просто невыносима, и не хватало ещё одного обморока. Мэри привели в чувство, и как только Джон хотел вернуть флакон Кэролайн, то увидел, что та, куда-то ушла.

Чета Грант решила покинуть церемонию. Оливер долго извинялся перед молодоженами, но те уверили его, что всё в полном порядке. Кэролайн же, объявилась только ближе к банкету. Она была так же бледна, что Джон, было, подумал, что она заболела.

– Всё хорошо, Джон. Мне просто стало дурно от жары. Не стоит делать из этого акцент. Эта свадьба и так запомнится обмороком миссис…?

– Грант. Мэри Грант. Моя пациентка. – Поспешно ответил Джон, радуясь тому, что Кэролайн решила вернуться.

– Да, Мэри…

Весь вечер Кэролайн была невнимательной и довольно рассеянной, и Джон решил, что она всё– таки больна. Наследующий день, Джон решил справиться о её здоровье, но Кэролайн не оказалось дома. Он оставил записку, но ответа не получил. На другой день, к нему пришел Оливер Грант и порога заявил:

– Мэри уехала.

– Уехала? – Переспросил Джон, жестом предлагая тому сесть. Оливер раздражённо отмахнулся от предложения, а вместо этого, протянул ему бумагу. Джон прочёл:

«…Я вспомнила. Вспомнила всё! И поняла, что больше не могу быть заложницей своей памяти. И своих чувств. Я хочу быть откровенной с тобой. Но, в первую очередь, я не хочу предавать себя. Я должна понять, кто же я. Чего я хочу, и как буду жить дальше. Я прошу тебя, простить меня. И понять. Мне как никогда нужна твоя поддержка в этом…

…Графине Вудхаус, Эмме и Тобиасу, скажи, что я непременно дам о себе знать. Я не пропадаю из ваших жизней, вовсе нет. Просто, я хочу найти свою.

Мэри ».

Джон несколько раз перечитал написанное. Мэри бросила семью? Это не в её характере. Он был уверен в этом.

– Что скажете? – Не выдержал молчания Оливер.

– Я не знаю, что сказать, – находясь под впечатлением, воскликнул Джон.

– Вам, что нибудь об этом известно? Она говорила, что память к ней вернулась?

– Нет. Не говорила. Если бы память к Мэри вернулась, то я уверен, она сообщила бы вам об этом.

– Вовсе нет, – Оливер устало провёл рукой по лицу. – Я совсем ничего не понимаю.

– Признаюсь, что я тоже. Когда она… пропала? – Джон хотел заменить слово побег, на что-то более приемлемое.

– Сегодня. Вчера её весь день не было дома. А сегодня утром, когда она не вышла к завтраку… Я нашёл в её комнате письмо. Скажите, это может быть связанно с тем, что она… немного не в себе. – Оливер решил задать этот неудобный вопрос.

– Она отдавала отчет своим действиям, – Джону захотелось защитить Мэри. – Я думаю, что вам следуем прислушаться к её словам и ждать вестей.

– Это, безусловно, – раздраженно сказал Оливер. – Но, думается мне, что ждать придётся до тех пор, пока она потратит все деньги.

– Деньги?

– Да. У неё на счету была приличная сумма денег. Гонорары от продаж книг и наследство отца. Мэри закрыла все счета. Часть денег перевела в банк Америки, а часть в Швейцарию. Я думаю, что у неё точно мания преследования. Иначе, зачем ей делать эти манипуляции? И поверьте, Джон, уж лучше бы она нашлась до того как истратит всё до последнего цента. Иначе, я точно решу, что она умалишенная.

С этими словами, Оливер вышел вон, оставив Джона в уверенности, что мистер Грант вполне может решить, что Мэри не в себе. Он очень хотел ей помочь, но пока еще не знал как.

Через час Джон прочел еще одну записку. От Кэролайн. Она просила её извинить, но была вынуждена покинуть дорогого друга и уехать домой.

– Что происходит, вообще? – Джон в сердцах смял записку.

Глава 26

Я никогда не подозревала, куда меня могут завести мои стремления и мечты. Мечты о лучшей жизни для всего человечества. Мои желания, казались мне настолько естественными и благородными, что иногда я совсем забывала, что кто-то, может думать не так. Что кто-то, стремится совсем к противоположному. Кто-то, может стремиться к хаосу.

Чего я могла добиться, когда говорила о том, что каждая душа, это огромный мир, который мы создаем сами? Что вся вселенная вокруг нас, пропитана нашими эмоциями и желаниями. Нашими страхами, сомнениями и надеждами. Кто будет верить в лучшее, если нас поглотит вдруг тьма? Если именно моя душа, вдруг разуверится в самой себе? Ведь многие из нас потеряли надежду, многие из нас перестали слышать не только других, но и себя.

Я почувствовала как он, словно обволакивает меня своей энергией. Как каждая клеточка моего тела, словно вдруг завибрировала, как будто он прикоснулся ко мне физически. Но, ведь я запретила это делать. Запретила слушать меня.

– Я же предупреждал тебя, что если ты еще раз здесь появишься, то мне придётся…

– Не придётся, – перебила я его. – Я пришла сюда добровольно. Без оружия. Без подмоги. Без чего-либо, что может скомпрометировать мои добрые намерения.

– Что? – На его лице было такое удивление, что я невольно улыбнулась. Всё-таки, как плохо он меня знал. А ведь я думала, что у нас в этот раз всё получится.

– Именно. Веди меня к своим хозяевам.

– У меня нет хозяина, – рыкнул он. Я знала, что это только его разозлит. Но, сдержаться не могла. Он схватил меня за руку, и потащил через ряды каких-то совершенно не понятных мне нагромождений.

– Готовитесь к войне? К порабощению? – спросила я глядя на эти сооружения.

Он ничего не ответил, а молча тащил меня в свой штаб. Я слышала его эмоции. Слышала его так и непрошедшее удивление. Слышала раздражение, и даже страх. Кого он боялся? Чего? Не думаю, что меня. Должно быть страх не покидал его с того момента, как он решил предать нас. Предать свой народ Предать Землю. Предать людей и самого себя.

Вооруженные мунины зло смотрели на меня, но в их глазах, не было торжества. Они настолько были удивлены моим появлением, что даже не успели насладиться моим поражением, которое, я выбрала сама.

– Ты! – Акк словно выплюнул это слово мне в лицо. – Посмела нарушить запрет. Посмела явиться сюда. Сол, ты вовремя её задержал. Ах, как вовремя.

– Я пришла сюда сама. – Мне незачем было терять время на эти распри.

– Сама? – Акк скорчил жуткую гримасу недоверия, и вопросительно посмотрел на Сола. Тот молча кивнул, всё так же крепко держа меня за руку.

– Зачем ты здесь? Почему?

– Я пришла, что бы сдаться. – Спокойно ответила я.