Как в последний раз

Наталья Данилова

Как в последний раз

Бездействие – тоже действие.

Глава 1.

Две недели у Лизы не было настроения. Какое-то предчувствие овладело ей, не хотелось ничего: ни есть, ни работать. Как будто огромный камень навалился и давил на грудь.

– Хм, может быть именно так предчувствуют свою смерть?.. – думала она. Но с чего бы? Она живет в обычном поселке, в котором за последние 200 лет ничего не изменилось. Кажется, что даже бабушки на крылечках своих домов и те не меняются. Но все же что-то происходило, и она не могла понять, что именно.

Началось все внезапно: послышался лязг металла, в огромных грузовиках ехали странные люди в непривычных одеждах. Лиза была в этот момент на окраине поля, там, где заканчивались дома. Возникла паника, ужас, все подружки бросились врассыпную, кого-то сразу застрелили (ах, Маша!), кто-то пытался убежать. Ее за руку схватил Виктор и уволок к заброшенному дома, там же были другие ребята из их компании. Все тяжело дышали, недоуменно смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова.

– Ребята, что это? Что это??? – глаза Лизы были огромные озера, полные ужаса и боли

– Это война, Лизка.

– Но как?.. кто?.. с кем?…

Все молчали. Лиза вспомнила о семье: ее престарелая мать была одна дома, отца давно не было в живых. 8летний брат бегал где-то с друзьями… Что с ними будет? Что?… Ее муж, Николай, работал трактористом и был в поле… Именно туда и приехали первыми враги.

Несколько дней Лизка с друзьями скрывались, но их поймали. Как самых опасных, их отправили подальше от деревни и для спецзадания: нужно было копать окопы. Или ямы. Она не знала. Каждого их них вызывали на допрос, но сказать было нечего. Их расспрашивал такой же молодой парнишка, как и они, на вид около 25 лет, русский, она не понимала почему он на стороне врагов. Его пронзительные голубые глаза обжигали ее, и она не знала куда спрятать свой взгляд. “Руки. Буду смотреть на руки, “– думала она. Не узнав ничего от нее, девушку отпускали снова работать. Болело все: спина, ноги, руки, которые покрылись огромными мозолями и были совсем на себя не похожи.

Однажды ребята из ее отряда проговорились, что слышали, будто их всех убьют. При этой мысли сковывал ужас, и становилось страшно. Еще они поговаривали, что Тот парень с допроса на нее как-то странно смотрит, и все упрашивали узнать у него о своей судьбе. У Лизы пересыхало во рту, когда она думала о том, что ей придется с ним заговорить, но желание узнать о своей судьбе часто перевешивало стыдливость.

В один из дней был обеденный перерыв, и она бродила по лужайке, думая о своей судьбе и собирая цветы. Возможно, сегодня последний день ее жизни, она не знала. Почему-то она вспомнила Николая… Она была замужем уже года 3, он хороший парень, и этой свадьбы хотели родители. Ей тогда было всего 17. Она согласилась. Но не сказать, что любила его. Думала, что стерпится, слюбится, но нет. Даже сейчас она редко вспоминала о нем. Скорее всего его убили в первый же день, она не знала. Вдруг боковым зрением девушка уловила движение и повернулась. К ней шел Тот, с допроса. У него горели глаза, пальцы теребили рубашку. Волнуется. Не дойдя до нее, он остановился.

– Вы убьете нас? – быстро, пока не передумала, спросила Лиза, не сводя с него голубых глаз.

Взгляд его потух.

– Нет, – ответил он и бегло посмотрел вниз.

Лиза почувствовала ложь. По спине пробежал холодок.

– Сколько нам осталось?

– У вас 2 недели, потом вас заменят другими. Это секретный объект, и никто не должен о нем знать. Через 2 недели вас… – Он помолчал и добавил: – Отпустят.

“Убьют”, – с ужасом прочитала его мысли девушка.

От осознания этого у нее пересохло во рту, ноги подкосились, и она села на траву, не зная, что сказать. Две недели, ей осталось жить две недели…

Он подошел и сел рядом.

– Меня зовут Владислав.

Девушка опешила. Неторопливо подняла глаза на него.

– Ничего не говори, это не имеет значения. У тебя есть кто-то?

– Да, – с грустной улыбкой сказала она. – Я замужем. Была.

Владислав грустно улыбнулся.

– Пойдем, нельзя тебе ходить одной. Ты девушка.

Вечером, в бараке она рассказала ребятам новость. Тишина воцарилась гробовая. Все пытались осознать это, но умирать никому не хотелось.

– А что Этот? Он может как-то спасти? Хотя бы тебя?

– Я не спрашивала об этом и не хочу. Смысл?..

Так тянулись дни, Владислав не подходил больше, все смотрел издалека и на допросы не забирал. Лиза чувствовала его обжигающий взгляд, от которого внутри разливалось тепло. Все это было как-то странно. Ее муж – прекрасный человек, у него красивое тело, сильные руки, она всегда восхищалась им, обнаженным. Но у нее не замирало сердце, когда он смотрел на нее. Все было каким-то… обычным что ли… А здесь, кажется, что чувства обострились в сотни или даже тысячи раз. Возможно, даже на Николая была бы другая реакция, но проверить это было уже невозможно. Жив он или нет? Тем не менее молодой предатель все больше ее волновал. Она стала замечать, что ведет себя при нем иначе – то волосы поправит, то голову вскинет, то проведет по ноге… Конечно, он смотрел, он не мог не смотреть. Внутри нее тикал счетчик, отсчитывая оставшиеся дни жизни: десять… восемь… семь… Росло беспокойство, страх смерти перемешивался с желанием, и она чувствовала внутри себя непреходящий жар. Интересно, каково это – дотронуться до него? Поцеловать?.. Она часто фантазировала на эту тему, кидая землю лопатой днем, или лежа на матрасе на полу барака ночью. Это помогало ей жить. Все ребята вокруг держались молодцом, но иногда по ночам она слышала чьи-то всхлипывания.

‘Еще 5 дней”, – думала она очередным утром, умываясь ледяной колодезной водой. Из-за ее хрупкого телосложения, толку от нее было практически ноль, и ее перевели на кухню. Тут спокойнее и легче думать о Нем. Снова внутри она почувствовала жар. Почему-то Владислав не подходил, держался вдалеке и ничего не предпринимал, чтобы снова увидеться с ней. Но она очень хотела. У нее даже появилось желание… Последнее, предсмертное… И ужасно хотелось ему об этом сказать… Снова щеки ее запылали, а внизу живота разлился огонь. Она поставила кашу на плиту и пошла в сарай за яйцами, сказав помощнице, чтобы та следила за кастрюлей. Подойдя к сараю, она опешила – там стоял Владислав и разглядывал ее. У нее перехватило дух, она встала, как вкопанная. “Пойдем”, – сказал он. Она послушно пошла за ним на деревянных, негнущихся ногах. Шли они долго, встречая охранников, он кивал, мол, она со мной, и они проходили мимо. Лиза шла немного позади него, ничего не понимая, чувствуя только свое огромное сердце, которое ходуном ходило у нее в груди. “Скажи! Скажи!”, – билась в агонии ее единственная мысль в голове.

Скоро они поднялись в гору, и весь их поселок стал виден как на ладони. Вон там траншея, которую копали ее ребята, туда-сюда сновали машины, чем-то это все напоминало муравейник. Влад остановился и сел на пригорке. Лиза стояла рядом. “Ну, ты что как неродная?” – посмеялся он и похлопал по земле возле себя. Девушка сглотнула, совсем не хватало воздуха, но она не могла подойти к нему. “Иди сюда”, – это уже было похоже на приказ, а не на просьбу. Его синие глаза буквально испепеляли ее. Она повиновалась. Сев рядом с ним, она обеими руками держала свое сердце, чтобы оно не выпрыгнуло. “5 дней”, – звучало у нее в голове “Скажи!” – опять требовал кто-то в голове.

Лиза набрала полную грудь воздуха, зажмурилась и выпалила:

– Займись со мной любовью. – Она посмотрела вдаль, ожидая своей участи. Влад замер, его челюсть отпала, глаза расширились.

– Ты что, зачем? Я не насилую девушек, – сказал он.

– Это мое последнее желание, мне осталось не так много.

– Но почему я? – возразил он

– А почему я? – парировала девушка, набравшись смелости и посмотрев в его глаза. Он понял намек. Она не выходила у него из головы, постоянно попадалась ему на глаза. Красивая, притягательная.

Тут Лиза поправила платье, случайно задев за руку Влада.

Ооо, лучше бы она этого не делала… По телу пошла истома, он был рядом, она чувствовала его тепло, его дыхание, внутри у нее дикая львица не могла найти себе места, но снаружи она оставалась спокойной.

Владислав отвел взгляд. Почему действительно она? Глаза только большие, голубые, какие-то бездонные, а так – обычная девушка с обычной фигурой. Но тянет ужасно, конечно. У него были девушки, он даже любил, но как-то это нехорошо закончилось, и он зарекся больше не испытывать ничего такого. Но здесь не убежишь, она всегда на виду и хочешь- не хочешь, а еще 5 дней будет на виду, пока не… Он резко повернул к ней голову. Ее же убьют. И она не просит ее спасти, а только переспать. Лиза сидела молча, тяжело дышала, смотрела вдаль, руки у нее немного тряслись, губы были сухие. Влад погладил ее по щеке, она в ответ прикрыла глаза и глубоко и прерывисто вздохнула… Он чувствовал ее желание, оно опьяняло, голова перестала соображать, он приблизил к ней свое лицо и хотел ласково ее поцеловать, но получился дикий, грубый, жадный поцелуй. Она отвечала так же, он чувствовал ее руки у себя на плечах, из ее губ вырвался стон. Это было словно спусковой механизм – он навалился на нее всем телом и стал гладить руками ее бедра, грудь, поднимая подол платья. Девушка извивалась, стонала, вцепившись в него руками. Эта безудержная страсть захватила его, но он почувствовал, как ее трясущиеся руки расстегивают ему брюки. Казалось, вся кровь пульсировала у него внизу и требовала разрядки. Он, не церемонясь, вошел одним резким движением. Она ахнула. Внутри нее было влажно и горячо, он скользил туда и обратно, а она поднимала ему бедра навстречу, радостно встречая каждое его движение. Это ее последний секс, он знал, он не мог прекратить это слишком быстро и держался так долго, как только мог. Но это было слишком, слишком страстно, слишком безрассудно, слишком не по-настоящему, и он едва не кончил в нее, но вдруг спросил:

– Мне можно … в тебя?

Она открыла глаза и посмотрела на него. Растрепанная, раскрасневшаяся, совершенно безумная.

– А если забеременею?..

– Ты не проживешь и месяца… – сказал он и осекся.

– Умирать с ребенком в животе как-то горше…

– Согласен. – Об этом он не подумал, впрочем, он ни о чем не думал в тот момент.

Немного сбавив темп, он сильнее сжал ее в объятьях, так, что ей было тяжело дышать. В ответственный момент он вышел, и вся его страсть вырвалась на траву между ее ног. Он застонал как зверь, а Лиза притянула его лицо и поцеловала в губы. Уже без страсти, с какой-то любовью и благодарностью.

– Спасибо… – выдохнула она. – Это было… у меня никогда такого не было…

Он упал рядом с ней.

– Подожди, это еще не все. Я не могу тебя оставить без оргазма. Дай мне немного времени.

Они лежали рядом, тяжело дыша и лаская друг друга. Лиза чувствовала торжество, радость и огромную тоску. Это было действительно что-то невероятное, жаль только, что в последний раз… А, в предпоследний… Через 20 минут все повторилось, но уже не так безудержно. Влад был нежный, она таяла в его руках, изнывала, стонала, пока вдруг внутри нее не взорвался мир на множество осколков. Мужчина, довольный, смотрел на нее, впитывая каждую мелочь – все волоски, сбившиеся у нее на лбу, длинные ресницы, дрожащие и немного влажные, ее грудь, ходившую ходуном и выражение лица… Такое… это просто не описать. Какой-то восторг и горечь в одном.

Тут она неожиданно опомнилась:

– Каша! Боже! Каша!!! Я же должна… – она вскочила и бросилась бежать в сторону лагеря, на ходу поправляя платье.

Владислав захохотал, видя, как сверкают ее пятки. Он встал и медленно пошел в лагерь. Сорвав травинку и жуя ее, он шел задумчиво. Как таковых мыслей не было, просто была слабость, истома… Вдруг он вспомнил девушку в момент пика ее эмоций и ощутил внизу снова прилив крови. Вот чертовка!

Лиза спала в счастливом забытьи, как вдруг послышался шум, темное пространство комнаты стали разрезать лучи фонарей, топот ног и иностранная речь ворвались в их маленькое общежитие вместе с толпой солдат. Никто не успел ничего сделать: сильные руки быстро обхватывали, связывали и одевали на голову холщовый мешок. Дышать было тяжело, сердце колотилось бешено, и только одна мысль в голове: ну, вот и конец… Девушку грубо вытолкали, она молчала и терпела. Было еще темно, и ночная прохлада пробирала до костей. Их вели долго, солдаты ругались, кого-то били, Лиза спотыкалась и, получив порцию ударов сапогом в живот, скорее поднималась и шла дальше. Неожиданно ее схватили и закинули на чье-то плечо, человек побежал, ей было больно, но она молчала. Через какое-то время ее опустили, и Лиза почувствовала под ногами землю. Мешок развязали, и она увидела себя на той самой горе, где была близка с Владиславом. Он стоял рядом и развязывал ей руки, боковым зрением она увидела удаляющегося солдата. Девушка ничего не понимала, но она сделала то, что давно хотела: бросилась в объятья Владу и разрыдалась. Он холодно обнял ее и сказал:

– Смотри.

Внизу она увидела колонну людей в мешках на голове. Их толкали, пинали, они шли и падали, но поднимались и дальше шли. Уже рассветало, и силуэты превращались в ее родных и любимых односельчан. Слезы потекли из ее глаз, внезапно она почувствовала слабость, и только сильные руки Влада удержали ее от падения. Она что-то шептала, прикрывая губы руками, и разглядывала каждого, с кем провела детство, выросла и повзрослела. Стоп. Последняя фигура девушки была ей незнакома. Она была… в платье Лизы! Но… как? Кто? Что происходит? Девушка была такой же комплекции, она шла, спотыкаясь и падая, ее били, и она быстрее вскакивала и снова шла. Лиза не могла поверить в это, она посмотрела на Влада. Он наблюдал за этой картиной, держа Лизу в объятьях. Только сейчас девушка поняла в чем дело. Он спас ее. Спас ценой чужой жизни. О, ужас!

В это время небольшая колонна из молодых людей остановилась. Напротив каждого вышел человек с оружием.

И тут раздался выстрел.

Один, другой, и все они рухнули на землю. Слишком быстро, слишком неправдоподобно. Лиза вскрикнула и зарыдала, упав на землю. Влад быстро и грубо поднял ее и сказал:

– Нет времени на это, ты должна бежать. Я договорился. Хорошей жизни не обещаю, но ты будешь жить.

Крепко схватив ее за руку, Владислав тащил ее за собой, а девушка бежала за ним, оглядывалась на место убийства и не могла поверить в происходящее.

– Запомни, ты теперь Софья Калинина. Запомнила?

– Да…

Дальше все было как в тумане: на нее одели какую-то драную одежду, привезли к железной дороге. Мимо проходящий поезд остановился, и ее затолкали в вагон вместе с другими мужчинами и женщинами. Она оглянулась, чтобы последний раз взглянуть на своего спасителя, но его уже не было. Вагон закрыли, всех окутала темнота, и поезд тронулся.

Глава 2.

Под мерный стук колес, в безопасности, лежа на сухом, ароматном сене, Лиза закрыла глаза и провалилась в дрёму. Она слышала чьи-то разговоры рядом, но не вслушивалась. Перед глазами стояла картина убийства ее друзей и той девушки. Эта мысль не давала ей покоя.

Их везли двое суток, из еды давая только хлеб и воду. На каких-то остановках кого-то выводили, кого-то заводили к ним в вагон.

– Калинина! Калинина Софья! Выходи!

Лиза проснулась, ничего не понимая.

– Глухая что ли?

Охранник бесцеремонно вытащил Лизу на улицу. Была кромешная тьма. У вагона стояло несколько человек, в том числе явно кто-то из начальников. Она поняла это по манере держаться, горделивому взгляду. Пухлый генерал подошел к девушке, грубо потрогал грудь, ее бедра и разочарованно хмыкнул. Явно он ожидал не этого. Но все равно показал жестом, чтобы ее посадили в машину. И она тронулась.

Лиза ничего не понимала. Генерал сидел напротив и изучал девушку. Он был уже ближе к 50 годам, лысеватый, с карими глазами.

– Ты знаешь немецкий? – спросил он ее на своем языке.

– Да, – выдохнула девушка.

– Хорошо.

Через час они были на месте, он вышел из машины и подал ей руку. Глаза девушки округлились, но она не приняла ее и вышла сама. Уголки губ генерала приподнялись в улыбке, но он ничего не сказал и пошел к дому.

Дом был большой, наверное, отобрали у какого-то богатого помещика. Пройдя по длинному коридору, Лизу оказалась в комнате, где стояла большая кровать. Три огромных окна были во всю стену, рядом с кроватью стоял резной столик и такой же стул. Тут же стояла ванна, в которую уже наливали воду. Кругом была суета, какие-то служанки налетели на нее, раздели и спустя пару мгновений Лиза чувствовала блаженство, недоступное ей ранее никогда – горячую воду вокруг своего худого тела, покрытого синяками.

– Уходите все, – прорычал генерал и комната вмиг опустела. Лиза, уставшая, обессиленная, ничего не понимающая, открыла тяжелые веки и посмотрела на мужчину. Он пододвинул стул, сел рядом на него и провел рукой по ее руке. Сопротивляться сил не было, и девушка только смотрела на него. Он довольно улыбнулся, погладил по плечу. Лиза уронила голову на край ванны и закрыла глаза. Нет сил. Ни на что. Она чувствовала, как он трогал руками ее шею, провел по щеке, губам, провел по голове, тут же опустил руку в воду и сжал ее грудь. Она не реагировала. Ей вдруг стало понятно, что от нее хотят и зачем она здесь. Она сжала зубы, но смирилась.

– Отдыхай, вечером я приду.

Внутри нее все сжалось, девушка сглотнула слюну, внешне никак не отреагировав. Он вышел из комнаты, оставив ее одну. Что же теперь будет? Что?… Она пойдет по рукам? Он будет ее предлагать своим гостям по праздникам? Как часто он будет приходить “вечером” и насиловать ее? У Лизы снова потекли слезы из глаз. Может быть лучше бы она умерла в тот день?

Через час она уже лежала на кровати в красивой ночной сорочке. Служанки ее помыли, вытерли пушистым полотенцем, расчесали ее густые волнистые волосы и уложили на кровать. Лиза лежала, привыкая к своему новому имени Софья и мысленно проговаривала его. Софья Калинина. Софья. Калинина. Ка. Ли. Ни. На. Софья. Красивое имя, тем более, что его придумал Влад. Ах, Влад… По телу пошла истома, когда она вспомнила их близость, но мысли сразу перенесли ее на день убийства. Лиза завернулась в одеяло и уснула.

Рано утром, проснувшись, она увидела, что лежит в постели одна, а на столе уже стоит завтрак: обжаренный хлеб, вареные яйца и кофейник с чашкой. Лиза, пардон, Софья вскочила и набросилась на еду. Она съела все до последней крошки. А кофе с молоком показалось неимоверно вкусным, она многое потеряла, потому что никогда в жизни его не пила раньше. Слышалось пение птиц, и девушка подошла к окну. Это было какое-то село, мимо проходили разные люди, возле крыльца она увидела охранников. Не сбежать.

Тут неожиданно открылась дверь, и вошел ее генерал. Она резко повернулась и застыла, не зная, чего ждать от него.

– Доброе утро, – сказал мужчина. – Как спалось?

– Хорошо, – пролепетала новоиспеченная Софья и снова отвернулась к окну, задрожав всем телом.

– Все не так плохо, как я думал вначале, – проговорил он, подойдя ближе к ней. Она смотрела на улицу своими огромными голубыми глазами, в которых читался страх. – Шикарные волосы. Мне нравится.

Он взял рукой ее волосы, сжал их и резко дернул на себя. Девушка охнула и оказалась прижатой к нему спиной. Он обхватил ее руками, крепко прижав к себе. Его руки нагло гуляли по ее телу, Софья не сопротивлялась и не дышала. Он поднял подол ее сорочки, и она почувствовала ткань его одежды на своих ягодицах.

– Я уже хочу тебя, – прошептал он ей на ухо, и уткнулся своим членом ей в ягодицы. Девушка поморщилась и закрыла глаза. Генерал поставил ее руки на стену впереди себя, чтобы она оперлась. Потом сжал ей горло своей рукой. А другой направил своё достоинство в ее лоно и резко вошел. Внутри было все сухо, она вскрикнула от боли, но он не обращал на это внимание и резкими движениями трахал ее сзади. Она слышала только шлепки его бедер по своим и молча терпела эту пытку. Через несколько мгновений он тяжело задышал, застонал и кончил. Убрав руку с ее шеи, он вынул из нее член, вытер о ее сорочку, застегнулся и вышел из комнаты. У Софьи подкосились ноги, она стекла по стене, упала на пол и лежала, ничего не чувствуя. Почему-то не хотелось плакать, только лежать, и чтобы никто не трогал. Это было ужасно, гадко, но могло быть и хуже, думала она.

И так потянулись ее дни. Она жила с немцами, ей прислуживали немки, хотя деревня была русская, к ней не допускали никого. Ей строго-настрого запретили говорить на русском, для всех она была женой генерала, которую спасли из русского плена. Соответственно, все к ней относились с почтением, кроме самого генерала. Он делал что хотел с ней, она не сопротивлялась, иначе ей пришлось бы умереть. Впрочем, все было не так уж плохо, генерал был занят, часто уезжал на несколько дней или недель, и это время было раем для нее. Правда потом приезжал, и все начиналось сначала, но она смирилась. У нее было все, что пожелаешь: большая комната, ее хорошо кормили, она гуляла в сопровождении охраны, хорошо научилась говорить по-немецки, даже где-то достали ей книги. По требованию генерала ее научили делать массаж, и она часто делала его ему. Почему-то он таял от ее нежных рук. Однажды во время такого сеанса он уснул, и, проснувшись рано утром в ее кровати, долго себя корил за это, но близость ее горячего тела рядом с ним всю ночь как-то потрясла его, и он стал после этого случая часто ночевать в ее кровати.

Прошел год. Софья совсем привыкла к такой жизни. Более того, она привыкла считать себя женой генерала. Они стали больше разговаривать, она чувствовала, как он тянется к ней, но сама была холодна с ним и часто представляла во время секса Влада. Он не выходил у нее из головы, она не знала где он сейчас, жив ли он. Спросить о нем очень хотелось, но это война, откуда генералу знать, что с ним?

Часто к ним приезжали гости, какие-то другие немцы, они жутко напивались, били посуду, орали, после такой попойки генерал спал у себя, но Софье все равно было страшно: а вдруг кто-то ворвется сюда и изнасилует ее? Но также внутри нее жила надежда, что Влад тоже может приехать. Поэтому она всегда стояла у окна и рассматривала приезжих гостей. Шансы были ничтожны. Даже если он и приедет, они не смогут увидеться, но хотя бы так, через окно.

И вот однажды это случилось. Софья рассматривала очередных гостей, выходивших из машин, как вдруг увидела Влада. Сердце у нее заколотилось бешено, как же он был красив! Он выходил из машины, обводя взглядом всех вокруг. А вдруг он ищет меня??? Девушка прижалась спиной к стене, и ее грудь ходила ходуном – она жадно вдыхала воздух и была настолько потрясена, насколько и счастлива. Дальше все шло по обычному сценарию – началась попойка, песни, шум, даже драка. Все стало стихать под утро, но Софья лежала на кровати и не могла сомкнуть глаз. Ее сердце по-прежнему колотилось в агонии счастья от того, что Влад так близко к ней, что он жив, что он в том же доме, что и она.

Вдруг раздался стук, и она услышала голос Влада:

– Лиза, ты здесь?

Она вскочила с кровати, подбежала к двери и открыла ее, повернув трясущимися руками ключ. Влад не успел зайти, как она набросилась на него и стала целовать. Парень был потрясен такой встречей, схватил ее в объятия и потащил на кровать. Бросив ее на мягкие перины, он в мгновение ока сбросил с себя одежду и лег на нее.

– Ждала, дорогая?

– Да, – выдохнула девушка. Ее глаза светились счастьем, она не могла дышать от переполнявших ее чувств. Влад нежно погладил ее кожу на плече и увидел, как тело девушки покрылось мурашками. Она застонала и закрыла глаза.

– Я хочу тебя порадовать, – проговорил со смешком Влад. – Столько времени да без оргазма.

Он целовал ее шею, грудь, животик, спускаясь все ниже. Пока не дошел до ее святая святых. Нежно дотронулся язычком до ее бусинки, и она вскрикнула от неожиданности. Эта ошеломляющая нежность, влажность и настойчивость его языка сводили с ума. Девушка извивалась, как могла сдерживала стоны, пока темп его прикосновений и вовсе не стал настолько быстрым, что она почувствовала, как мощные спазмы внутри нее вдруг заставили выгнуться ее и рухнуть, обессилев. Она продолжала тяжело дышать, пока Влад поднимался над ней и медленно в нее входил. Оооо, это было совсем иначе. Это было настолько прекрасным и восхитительным, гораздо лучше, чем в ее снах и мечтах. Он двигался медленно, дразня ее. Она смотрела прямо ему в глаза, пытаясь запомнить каждое мгновение в мелочах. Как колышутся его отросшие светлые волосы в такт движениям, как напрягаются мышцы на руках, как его взгляд затуманен страстью и желанием, как он стонет, извергая в нее свое желание. Рухнув на нее всем телом, тяжело дыша, мужчина стал приходить в себя. Перекатившись на спину, он притянул ее к себе, прижал и спросил: