Лесной мудрец

– Тогда как ты определяешь, кто по-настоящему мудр? – прищурившись, спросил Вячеслав.

– По тому, что люди делают. Поступки громче слов.

– Наверное, ты права, – задумчиво произнёс Вячеслав, – снова эмпатия?

– Нет, на этот раз опыт.

– Расскажешь? – ласково улыбнулся художник.

Елена взяла в руки цветок и после недолгого колебания заговорила:

– Когда-то мне встретился один человек – добрый, отзывчивый, умный, в котором я была уверена, и на которого могла положиться, хотя толком его даже не знала. Он производил впечатление надёжного и понимающего, и я полностью растворилась в этом ощущении. Оно настолько меня захватило, что я не видела очевидного и находила оправдание любой его ошибке. Но потом он очень нехорошо поступил со своим самым близким другом, который был ему бесконечно предан, – Елена горько улыбнулась. – Какое интересное и точное слово. Ведь самые преданные люди в итоге часто оказываются кем-то преданы, причём иногда именно теми, кому они так верили. Почему так происходит? – посмотрела она в глаза Вячеславу.

– Наверное, потому, что верили слишком сильно. Знакомо…..

– То есть, по-Вашему, полностью никому нельзя доверять?

– Почему же? Можно. Только нужно правильно выбирать таких людей.

– Это верно….. Я вот теперь умею это делать. Спасибо тем, кто меня этому научил.

– Ты им благодарна? – не поверил услышанному Вячеслав.

– Да. Хотя, чтобы осознать это, мне потребовалось несколько лет.

– И ты не злишься на них, и…..на этого человека?

Елена улыбнулась:

– Нет. Сочувствую. Окружающие – будь то я, или кто-нибудь ещё – рано или поздно поймут его сущность и порвут с ним связь, будут жить своей жизнью. А он навсегда останется с самим собой. И со временем ему будет всё сложнее – когда-нибудь он начнёт осознавать свои поступки, пусть и не в полной мере. Тогда ему станет понятно, почему большинство друзей от него отвернулись, а тех, кто остался, друзьями назвать нельзя. Их будет интересовать положение, полезное знакомство, деньги, но только не человек. Представляете, как это сложно – всё жизнь жить с осознанием, что корень почти всех твоих проблем – в тебе самом?

– Но большинство проблем и создают себе сами люди, – сказал Вячеслав.

– Да, в своих мыслях. И это….. не то, чтобы нормально, но вполне ожидаемо. Человеческая сущность, не более. А вот когда кто-то сознательно переходит к действиям – это уже подлость.

На несколько минут в мастерской воцарилось молчание. Было слышно, как за окном щебечут птицы и лёгкий ветерок перебирает нежную листву деревьев.

– И как ты теперь относишься к людям? – спросил художник.

– Верю всем, но доверяю немногим, – ответила девушка. – А Вы?

– Только своему сердцу. И ещё – почему-то – тебе.

*****

Дни пролетали незаметно, и Вячеслав понимал, что уже совсем скоро ему придётся – теперь он думал именно так – взяться за идеальный портрет. Но, к его удивлению, Елена не торопилась заканчивать уроки. Она стремилась не только научиться писать картины, но и понять их скрытый смысл; ей хотелось освоить не столько технику, сколько новое чувствование мира, которое люди выражают в красках.

– Как Вы выбрали профессию художника? – поинтересовалась однажды она.

– Это профессия выбрала меня, – усмехнулся Вячеслав. – Но я всегда любил рисовать, всегда был творческим человеком, поэтому выбор, в общем-то, был очевиден.

– А что Вам даёт творчество?

– Чувство жизни, – не задумываясь, ответил он.

– Тогда понятно, почему Вас так любит публика.

– Почему же?

– Тот, кто занимается творчеством только для получения внимания и одобрения, подобен яркой лампе – слишком ярко слепит и заставляет отводить взгляд. Тот, кто занимается творчеством в первую очередь для себя, подобен солнцу – дарит мягкий свет, и люди, словно подсолнухи, сами обращаются к нему, стремясь погреться в его ласковых лучах. Вы живёте творчеством, не стремясь получить их признание, поэтому они к Вам и тянутся.

– Верно, – одобрительно кивнул художник. – Тогда встречный вопрос. Без вдохновения творчества не бывает, так?

– Да, без него любая работа – это просто выполнение заказа.

– Тогда что такое поиск вдохновения – прагматичная выгода для себя или желание поделиться чувствами с другими?

Девушка задумалась:

– Наверное, и то, и другое. Хотя….. Может быть, это желание отрешиться на какое-то время от мира, погрузиться в создание чего-то нового – иногда действие важнее результата.

– Не скажи, – возразил мужчина. – Творчество – это выражение чувств, результат – итог упорной работы, и только их гармоничное сочетание – искусство. Без цели работа не имеет смысла, а без вдохновения нельзя создать что-то новое – только штампы.

– А как же сам процесс? Разве нельзя заниматься творчеством ради собственного удовольствия?

Художник улыбнулся:

– А пока ты не достигнешь лучшего для себя результата, ты его и не почувствуешь. Те, кто утверждает, что наслаждается исключительно процессом, просто любуются собой в том образе, которые они сами же себе и создали, и в который пытаются заставить поверить остальных. Настоящий мастер находит в творчестве не столько счастье, сколько его предвкушение, предвкушение создания чего-то значимого и нового. Любое творчество – это всегда путь. И он знает, что творить – не значит любоваться ровной дорогой, а испытывать радость от преодоления трудностей, чтобы достичь той вершины, которой ещё никто и никогда не достигал.

– Да, наверное, Вы правы, – после недолгого молчания сказала девушка. – Со стихами то же самое. Это не утончённое занятие и не развлечение, а почти всегда терзания, иногда довольно мучительные: сначала душевные, когда ты сталкиваешься с сильным чувством, потом – творческие, когда пытаешься их выразить. Но результат всегда того стоит, ведь творчество – это способ забыть неприятные переживания и сохранить радостные. Мы с Вами, например, без этого не можем.

– Почему ты так уверена, что я думаю также? – переспросил художник, хотя Елена этого не говорила.

– Иначе Вы не согласились бы стать моим учителем живописи – просто нашли бы другую натурщицу. А раз мы с Вами здесь, значит, для Вас написать этот портрет – не самоцель, а способ сохранить что-то важное.

– Ты даже не представляешь, насколько ты права, – подумал он, но говорить ей ничего не стал.

*****

Лето подходило к концу. Елена писала прекрасные, светлые и очень добрые картины, которых теперь насчитывалось несколько десятков.

– Тебе можно устраивать персональную выставку, – с одобрением в голосе говорил Вячеслав.

– Только если в качестве «предисловия» к Вашей, – смеялась девушка.

Художник так и не взялся за идеальный женский портрет, но – удивительно – начал писать стихи. Вернее, пытался начать. Он не знал ни правил, ни специальных приёмов и оборотов речи, но у него было страстное желание именно так выразить всё то, что наполняло его душу. Поначалу ему было сложно – слова не укладывались в строчки, а рифмы были наивными и простыми, – но он пообещал себе не обращаться за помощью к Елене.

– Она достаточно смелая для того, чтобы осваивать что-то новое, не скрывая свои неудачи передо мной – своим учителем, – думал Вячеслав, – ведь обучение – это почти всегда нагромождение ошибок, которые мы либо тащим за собой тяжёлым грузом, либо используем для строительства лестницы к успеху. Я тоже никогда не боялся признать свои промахи, но здесь – совсем другое. Лена – удивительно душевная и светлая девушка, а таким людям всегда хочется показывать только самое лучшее, чего ты смог достичь, то, чего не ждал даже от самого себя. Потому что если твоя работа нашла отклик в душе такого человека, это значит гораздо больше, чем все награды, вместе взятые…..

И он продолжал учиться сам. Как ребёнок делает первые робкие шаги, так и художник медленно, тщательно подбирал слова, менял их местами, но с каждым разом ему становилось всё проще и проще, и в какой-то момент Вячеслав поймал себя на мысли, что стихи пишутся легко и без надрыва, словно он просто переносит на бумагу мысли, неуловимо витающие где-то рядом, а слова сами выстраиваются в ровные строчки.

– Наверное, именно это поэты называют вдохновением, – улыбался мужчина и снова брался за карандаш.

Елена уехала через несколько недель, не оставив ни своего адреса, ни телефона, сколько мастер об этом не просил. Он так и не написал её портрет, но теперь ему это уже было не нужно – художник научился удивительно тонко чувствовать природу – ни один полутон и ни один звук не ускользали от него. И если раньше его признавали лучшим, потому что он мог передать своё впечатление, то сейчас ему не было равных, потому что он научился передавать сущность. Вячеслав видел мир совсем по-другому и замечал то, на что раньше не обратил бы внимания. Он понял, что за величественным постоянством и могуществом природы скрывается неуловимая изменчивость, и что именно в этом заключается её таинственное очарование…..

Художник не скучал по Елене и не грустил по ней, но ему до боли не хватало этой девушки. Впервые за всю свою жизнь от испытывал настолько сложное чувство – не любви и даже не влюблённости, а безмерного восхищения, обожания и глубокой привязанности. С каждым днём он находил в нём все новые грани – как алмаз, оно переливалось множеством оттенков, и было для Вячеслава столь же драгоценным. Он наслаждался этим чувством и ненавидел его: оно не подчинялось никаким правилам и иногда безо всякой видимой причины бросало его, как корабль в шторм, от ощущения безграничного счастья к невыносимым душевным переживаниям. И всё равно художник мысленно благодарил за него судьбу, продолжая упорно работать.

– Что за картину ты пишешь? – спросил его однажды Эдуард, заглянув на чашку чая.

– Не скажу.

– Дай взглянуть?

– Полработы не показывают. Закончу – посмотришь.

– С чего вдруг такая скрытность? – удивлялся его знакомый.

– Считай, что очередная причуда творческого человека, – улыбался художник.

На самом деле ему просто хотелось, чтобы первой эту картину увидела Елена. В своём новом чувстве он нашёл невероятно сильный источник вдохновения, и работал, словно растворившись в нём, потеряв счёт времени. В такие моменты ему казалось, что он гораздо ближе к ней, чем тогда, когда они проводили вместе все дни. Он бережно хранил это ощущение и не мог допустить, чтобы кто-то увидел хоть часть его творения и тем самым разрушил этот трепетно возводимый мир мечтаний. Даже если все замки в нём были воздушными.

Примерно через месяц работа подходила к концу. Однажды утром мастер, как обычно, стоял с чашкой крепкого горячего кофе перед мольбертом. Он внимательно смотрел на картину, раздумывая, что ещё можно улучшить и вносил последние штрихи, как вдруг раздался стук в дверь. Художник не любил, когда его отвлекали от размышлений, но всё-таки поспешил открыть: где-то в глубине души он надеялся увидеть на пороге самого желанного своего гостя.

– Вам посылка, – протянул свёрток почтальон.

– Но я не жду посылок, – немного разочарованно сказал он.

– Значит, это сюрприз, – улыбнулся тот. – Поставьте свою подпись, пожалуйста.

Вячеслав торопливо расписался в документах, поблагодарил мужчину и вернулся в мастерскую. На свёртке не было указано ни обратного адреса, ни имени отправителя.

– Интересно, – подумал он. – Мне уже лет 15 никто ничего не присылал.

Мастер осторожно развернул бумагу – в посылке была небольшая картина. «Странная мысль – присылать рисунки художнику», – подумал он сначала. Но при первом же взгляде на неё его сердце заколотилось: так нежно и ярко передать всю загадочность восхода солнца мог только один человек. И хотя на картине не стояло подписи, даже не было названия, он скорее по наитию, чем по логике, понял и то, и другое. Вячеслав машинально перевернул картину, и внезапно его охватила щемящая радость и какая-то сладостная грусть – с обратной стороны холста таким знакомым почерком были написаны стихи:

Давай достанем летом акварель

И холст раскрасим яркими цветами.

За вольными, просторными лугами

Пусть зеленеет изумрудом ель.

Давай с тобой напишем тот пейзаж,

В котором хочется вдвоём уединиться,

Пусть он нам может только лишь присниться,

Пускай. Зато он будет только наш.

Талантливый художник, много лет

Ты пишешь нежные, красивые картины.

Они все разные, но все в одном едины –

Соавтор в них всегда найдёт ответ.

Мой первый штрих так робко-неумел,

Я кистью по холсту веду несмело,

Но доверяю мастеру всецело:

Счастье творить – вот истинная цель.

Возьми же мою руку ты в ладонь:

Давай не будем, как и все, писать пастелью

И жизнь свою раскрасим акварелью,

Передавая каждый полутон.

«Встретившись один раз, родственные души уже никогда не расстаются – они рядом, даже если люди далеко друг от друга», – вспомнил Вячеслав слова девушки и крепко прижал картину к груди.

*****

В концертном зале был аншлаг. Билеты на вручение главной художественной премии разлетелись в считанные дни, не только потому, что это было самым значимым событием года в мире искусства, но ещё и потому, что все хотели стать свидетелями сенсации – Вячеслав заявил, что будет сам принимать участие в церемонии награждения. Ему присудили приз за лучший пейзаж – единогласно и без колебаний, и организаторы привычно отправили приглашение, не надеясь, что он придёт, а скорее для соблюдения регламента. Поэтому, когда они получили его согласие, поначалу даже не поверили и решили, что произошла какая-то ошибка. Но Вячеслав действительно пришёл.

– Что ты здесь делаешь? – изумлённо спросил Эдуард, встретив его за кулисами.

– Пришёл получить свою премию.

– Но ты же никогда этого не делал.

– Я и пейзажи раньше никогда не писал. Но когда-то надо начинать. Как видишь, иногда из этого может получиться что-то стоящее.

– Она всё равно не придёт, – участливо сказал его знакомый.

– Откуда ты знаешь?

– Я навёл некоторые справки. Точного адреса узнать мне не удалось, но я выяснил, что она живёт в нашем городе, а летом приезжает в деревню, которая находится по соседству с твоей – у неё там какие-то родственники, что ли…..

– Почему ты решил, что она не придёт? – настойчиво повторил Вячеслав.

– Она не любит подобные мероприятия. Даже на вручение своих премий не ходит. Вообще вы все, творческие натуры, странные люди: бегаете от того, к чему другие так стремятся, не цените того, что имеете.

– Так поступают все люди. Но мы с ней ценим другое.

– Зачем же ты её отпустил?! – воскликнул Эдуард.

Вячеслав улыбнулся:

– А я её и не отпускал.

– Ну что такого особенного в этой девушке? – практически взмолился Эдуард. – Я не понимаю.

– Ты когда-нибудь встречал родственную душу? – слегка наклонив голову и посмотрев ему в глаза, спросил Вячеслав.

Тот замялся:

– Нет….. Наверное, нет.

– Когда встретишь, узнаешь, – улыбнулся художник и направился к сцене.

– Слава! – окликнул его знакомый. Мужчина обернулся. – Помнишь, ты как-то сказал, что есть чувство больше, чем любовь? Что это?

– Для него нет подходящего слова, – задумчиво ответил он, – но, наверное, самое близкое – «очарованность».

Красивый, поставленный голос ведущего разносился во все концы до отказа набитого зрительного зала:

– Дамы и господа! Разрешите представить вам самое неожиданное открытие этого года – того, кто каждый раз покоряет нас талантом, того, кто с каждым разом превосходит сам себя, того, кого мы знаем так хорошо и при этом не знаем совсем – Вячеслав….. – остальные слова потонули в шквале аплодисментов – художник вышел к публике. Он стоял посередине сцены, под ослепительным светом софитов и с любопытством оглядывал аудиторию: сотни людей собрались только для того, чтобы посмотреть на него.

– Интересно, – подумал мастер, – сколько из них видели мои картины и сколько из тех, кто видел, по-настоящему поняли их?

–…..это награда по праву принадлежит Вам! Поздравляем! – услышал художник и поймал себя на мысли, что прослушал всю поздравительную речь. Но ему было не до этого. В практически бесконечной толпе зрителей он искал глазами Елену – у него не было ни малейших сомнений, что она здесь.

– Скажите нам пару слов, – попросил его ведущий, указывая рукой на стойку с микрофоном.

Вячеслав дождался, когда овации стихнут, и заговорил:

– Обычно в таких случаях принято кого-то благодарить. Мне некому сказать «спасибо». Некому, потому что это не выразит даже тысячную долю моей признательности. Лучше я прочту свои стихи.

Публика ахнула и замерла в ожидании. В зале повисла тишина, не нарушаемая даже шелестом платьев. Художник закрыл глаза. «Услышь это. Пожалуйста», – отчаянно подумал он и, выдержав паузу, начал:

Я навеки тобой очарован,

Пусть давно в тебя так не влюблён;

Снится взгляд мне, что нежности полон,

И волос твоих мягких лён.

Снится трепет робких объятий,

И души твоей светлая грусть.

Бесконечно хотел б целовать я

Нежный шёлк тех пленительных уст.

Бесконечно бы слушал рассказы

О наивных юных мечтах…..

Жаль, что понял я это не сразу,

Жаль, что это теперь лишь во снах.

Обаянием твоим околдован,

Возвращаюсь всё вновь в этот сон.

Я навеки тобой очарован,

Пусть теперь по-другому влюблён.

Он отступил от микрофона, ещё раз оглядел зрителей, поклонился и ушёл за кулисы. Вячеслав не слышал ни восторженных возгласов, ни грома аплодисментов, ни настойчивых просьб ведущего вернуться к публике. Равнодушно пройдя мимо людей, то и дело бросавшихся к нему навстречу, он вошёл в гримёрку и закрыл дверь. Им овладело страстное желание оказаться сейчас в своей мастерской, с чашкой горячего кофе в руках, и чтобы на столе непременно был букетик васильков…..

– Ну что ж, хотя бы кофе, – подумал он и отправился в бар.

Вернувшись к себе с чашкой ароматного напитка, он увидел на столике гору цветов.

– Что это? – спросил он Эдуарда, который вошёл с очередной охапкой в руках.

– Это тебе от благодарных зрителей. Твоё выступление произвело фурор. Давно ты начал писать стихи?

– Нет, недавно.

– И даже мне ничего не говорил, – хитро улыбнулся он, – сохранял интригу? Молодец, у тебя это получилось.

– Эдуард, подойдите сюда! – раздался голос из коридора.

– Сейчас! – крикнул он. – Извини, мне пора, ещё раз поздравляю, – пожал он руку художнику. Уже подойдя к двери, он обернулся и, вынув руку из кармана, протянул васильки:

– Это тоже тебе.

– Откуда они у тебя? – торопливо спросил он.

– Какая-то девушка передала, я положил их в карман, чтобы не потерять.

– Где она? – вскочил Вячеслав.

– Ушла.

– Давно?

– Минут 20 назад.

Мужчина взял букетик и, присев на стул, с улыбкой сказал:

– Какие прекрасные цветы.

Эдуард непонимающе пожал плечами:

– Здесь столько шикарных букетов, а ты вцепился в какие-то васильки. Что ты в них нашёл?

Художник посмотрел на него с доброй улыбкой:

– Особое очарование.

*****

Прошло несколько лет. Вячеслав стал самым известным и признанным пейзажистом в мире искусства. Он по-прежнему не появлялся на официальных церемониях, и вернулся к своей привычной жизни, заигравшей вдруг новыми красками. От Елены больше не было никаких известий – даже вездесущему Эдуарду не удалось ничего узнать. Художник больше не искал с ней встреч, хотя втайне очень на них надеялся. Но теперь у него были новые неиссякаемые источники вдохновения: чувство, которое до сих пор наполняло его душу светом, и природа, красота которой оказалась так разнообразна и неповторима.

Он издал книгу с репродукциями своих картин, которая была напечатана огромным тиражом и разлетелась практически моментально. Вместо предисловия, ни один вариант которого ему не нравился, он напечатал свои стихи – художник искренне верил, что та, кому они посвящены, непременно прочтёт их и поймёт его. Поймёт так, как умеет только она…..

Я был счастливейшим, наверно, из людей,

Узрев твою влюблённость ненароком.

Я окунулся за тобой в туман страстей,

Не спрашивая клятв, не зная срока.

Я за тобой пошёл в глухую даль,

Забыв на время все свои печали.

И было сердцу искренне так жаль,

Что мы друг друга раньше не встречали.

А ты, ведомая, вперёд меня вела –

Куда, зачем – ты и сама не знала.

Но неизменно преданной была,

И никогда меня не оставляла.

Ты была светлой, милой и простой,

Ни разу ни о чём не попросила,

Но взглядам тем, согретым добротой,

Сопротивляться не нашёл я силы…..

Солнце неторопливо появлялось из-за горизонта, освещая мастерскую первыми нежными лучами. Вячеслав посмотрел на часы – он снова проработал всю ночь, и очередная картина была закончена. Он улыбался, глядя в окно – то утро, когда они встретились с Еленой, было точно таким же, за одним лишь исключением – сейчас он был счастлив. Вдруг раздался стук в дверь. Его сердце сладостно сжалось: «Неужели это она?» – осторожно подумал он, и бросился открывать.

– Вам посылка, – улыбнулся тот же почтальон. – Распишитесь, пожалуйста.

– Спасибо, – разочарованно поблагодарил Вячеслав. Он нехотя поставил свою подпись и закрыл дверь.

Вернувшись в мастерскую, художник развернул свёрток – в нём была его книга. В предчувствии чего-то такого дорогого и значимого, он открыл её и увидел несколько слов, дописанных под предисловием:

Своей душе и сердцу свято верь -

Счастье не требует причин и оправдания.

Мы были счастливы. И счастливы теперь,

Даже сквозь годы после расставания.

Вячеслав улыбнулся и медленно провёл рукой по неровным строчкам:

– А мы и не расставались. Мы всегда рядом, даже если далеко друг от друга. Это невероятное счастье – найти родственную душу. И как я счастлив, что теперь это знаю..... Что мы теперь это знаем, – очарованно сказал он.