Летние приключения Лёши, Лены и их необычных друзей

Лёшка понял, что у его проделок был свидетель, и струхнул, а дворовой продолжал хихикать и довольно потирал руки.

– Вы же никому не скажете? – робко спросил Лёшка. – Ну, про то, что я кур выпустил?

– Ну, это я еще подумаю, – задумался старичок. – За просто так я молчать не буду. Подарок хочу.

– Какой? – напрягся Лешка.

– А что у тебя есть? – оживился дворовой, и в предвкушении будущего удовольствия потер руки.

Мальчик совсем не знал, что можно предложить дворовому, да и кто такой дворовой, не знал тоже. Ну, раз у бабушки жил домовой, то нельзя исключать, что и дворовой жил, тем более, он сидел перед ним, разговаривал с ним да еще требовал подарка за молчание.

Лёшка привычно запустил руку в карман, как всегда делал, когда с мальчишками заходил вопрос о скорой мене, но ничего не обнаружил кроме пятидесятикопеечной монеты. Он вытащил монету и протянул ее на раскрытой ладони дворовому.

– Вот, – сказал Лёшка.

Дворовой спрыгнул с тюка и засеменил к мальчику на коротких кривых ножках. Он опасливо взял с ладони у Лёшки монетку и принялся рассматривать, близко поднося к глазам.

– Деньга? – разочарованно протянул дворовой. – Нет, деньга не нужна. Бесполезная вещица.

– Как это бесполезная? – возмутился Лешка. – За деньги можно получить все, что захочешь!

– Так уж и все? – недоверчиво прищурился дворовой. – И доверие можно получить, и дружбу, и камень жизнетворящий?

– Как это – жизнетворящий? Как живая вода?

– Тю-ю, – присвистнул дворовой. – Нашел что сравнивать! Камень жизнетворящий жизнь творит из чего пожелаешь: прикоснешься, к примеру, – дворовой поскреб в затылке, – к косточке из яблока – яблоня вырастет, или к яйцу – тут же цыпленок проклюнется.

– Это и без камня можно сделать, – пожал плечами Лёшка. – Если семечко в землю посадить, а яйцо высидеть.

– Так-то оно так, – закивал дворовой. – Только вот не завсегда выходит без камня-то, – и он многозначительно поднял указательный палец кверху.

– Ну, Лёшка, – услышал мальчик гневный крик сестры во дворе. – Я вот все бабушке про кур расскажу!

Лёшка осторожно выглянул на улицу. Лена смогла загнать всех птиц обратно в загон, и даже петух, недовольно кокая, ходил за сеткой.

– Так что дашь за молчание? – оживился дворовой, возвращаясь к прежнему разговору.

– А что вам нужно?

– Грелку.

– Какую грелку? – не понял Лёшка.

– Обычную грелку, – хмыкнул дворовой. – У бабушки в чуланчике на гвоздике висит. Принесешь – буду молчать.

В общем, плата за молчание оказалась небольшой, тем более, сейчас лето, и вряд ли бабушке понадобится в жару пользоваться грелкой. Лёшка согласно кивнул, открыл дверь и выскочил во двор в надежде, что не будет замечен Ленкой. Но не тут-то было: великая сыщица поджидала его, как будто знала, где он прячется.

Ленка редко выдавала Лёшку, обычно только угрожала, что расскажет о его проделках взрослым, на что брат всегда обещал в ответ, что расскажет маме, что она получила двойку или читала на уроке книжку. Но сейчас учебный год кончился, и сестра пока ничего не натворила, чтобы заключить с ней очередную сделку за молчание. Лёшка тяжело вздохнул – из-за этого куриного пера он уже столько неприятностей на свою голову навлек: и дворовому задолжал, и Ленке теперь придется что-нибудь пообещать.

– Рассказывай на здоровье! – стараясь оставаться невозмутимым, небрежно бросил Лёшка. – Тогда ни за что на свете не узнаешь, с кем я только что познакомился!

– Не выдумывай! – возмутилась сестра. – С кем ты мог познакомиться в сарае? С козлиными рогами?

– Не твое дело! – Лёшка уверенным шагом направился в дом, а потом – в чулан.

Ленка побежала за ним.

– И с кем же ты там познакомился? – она начинала нервничать

– А бабушке про кур не скажешь? – тут же встрепенулся мальчик.

– Если ты меня сейчас не обманываешь, так и быть, не скажу, – кивнула Лена.

– Я только что познакомился с дворовым, и отнесу ему сейчас грелку.

– С каким таким дворовым? – прищурилась сестра. – Что ты выдумываешь? У бабушки только домовой живет!

– Много ты понимаешь! – с видом знатока ответил Лёшка. – Бабушка и про домового не знала, пока он сам ей не объявился.

– И что он делает, твой дворовой?

– За скотиной приглядывает.

– То-то все куры по огороду разбежались! – продолжала спорить Ленка.

– А кур он не любит, говорит, птица глупая.

Сестра замолчала, размышляя, на чём бы еще поймать Лёшку, а он тем временем обшаривал глазами чулан, пытаясь найти грелку.

– А зачем ему грелка? – не унималась Ленка.

– Ноги мерзнут, – ту же нашелся, что ответить, мальчик. – Только вот где она?

– Так вот же, прямо на тебя смотрит, – сестра ткнула пальцем в непонятную синюю штуку.

– Это грелка? – Лёшка недоверчиво взял её, почувствовав, что штука резиновая. – Как же она греет? Она же холодная и резиновая!

– Ох, и тёмный же ты! – просто давясь от смеха, стала объяснять сестра. – В нее наливают горячую воду, и так греются!

Лёшка не знал, верить ей или нет.

– Ну, ладно, – задумчиво протянул он. – Пойду, отнесу.

– Я с тобой!

– Такого договора не было!

– А как я узнаю, что ты не врешь мне? Может, ни с каким дворовым ты и не знакомился! – продолжала настаивать Ленка.

– Ладно, пойдем, – вынужден был согласиться мальчик.

Когда они зашли в сарай, в нём никого не оказалось: козы паслись на улице, клетки с кроликами летом стояли во дворе.

– Эй! – позвал Лёшка. – Дворовой! Я принес! – и он поднял над головой грелку.

Но никто не отозвался.

– Ты все придумал! – обиженно сказала Ленка. – Договор отменяется.

– Ничего я не придумал! – возмутился Лёшка. – Это он из-за тебя не выходит!

– Не ври! – сестра уперлась руками в бока, приняв угрожающую позу. – Договор отменяется! За молчание требуется новый договор!

– Какой? – обезоруженный, спросил Лёшка.

– Будешь помощником в моём детективном агентстве.

Деваться было некуда и пришлось согласиться. Грелку Лёшка оставил на тюке с соломой, где ещё недавно сидел дворовой, и послушно поплелся за сестрой исполнять обязанности помощника великой сыщицы.

Глава 5

Дело о пропавших яйцах

Когда бабушка вернулась домой, Лёша под тщательным контролем сестры писал с помощью разноцветных фломастеров печатными буквами объявление. Объявление сочинила Лена, наделав кучу ошибок, а Лёшка из мести, что его против воли затащили в детективное агентство, да еще на унизительную роль помощника, исправлять ошибки не стал, и написал как есть:

«Часное детективное агенство. Раследуим самые сложные и запутаные истории. Разыскиваим прапажи, видём наблюдения. Обращатся в дом к бабушки Василиси, спросить Лену и Лёшу».

Бабушка, увидев столь красочное объявление, всплеснула руками:

– Господи, ошибок-то сколько! Вы что, русский язык теперь в школе не учите?

Ленка грозно стрельнула по Лёшке глазами, а тот сразу же выпалил:

– Это Лена мне написала!

– Значит, вы оба безграмотные! – продолжала возмущаться бабушка, взяла у Лёшки красный фломастер и быстрыми движениями исправила ошибки:

– Переписывай, – хладнокровно сказала Ленка брату, и с гордым видом, как будто бы это она сейчас уличила Лёшку в безграмотности и исправила ему ошибки, ушла за бабушкой на кухню.

– Дома свои куры, а яйца покупаю, – услышал Лёшка, как бабушка жалуется сестре. – Если бы куры свободно ходили (у мальчика при этих словах все сжалось внутри, и он торопливо начал переписывать объявление), можно было бы подумать, что к соседям нестись ходят. Так ведь в загоне пасутся. Куда яйца пропадают – ума не приложу.

– Пропадают? – оживилась Ленка. – Как это – пропадают? То есть, куры несутся, а яйца кто-то ворует?

– Похоже, что так, – вздохнула бабушка. – Вот уж сколько дней, как ни одного яичка не нахожу. Утром посмотрю – курица с яйцом, а куда оно потом девается – загадка.

Ленка с сияющими от восторга глазами вбежала в комнату.

– Вот оно – первое дело! – закричала она. – Написал объявление? – строго спросила сестра, заглядывая в листок. – Так, где моя тетрадь наблюдений? – она полезла в чемодан. – Нет, для такого дела нужно новую тетрадь заводить! – и Ленка достала из чемодана тонкую ученическую тетрадь. – Поторапливайся, пиши, а я пока пойду сниму показания у пострадавшей.

– Какой пострадавшей? – не понял Лёшка.

– Бабушки! У нее же яйца воруют! – и Ленка убежала на кухню.

Поняв, что у неё это надолго, Лёшка бросил объявление на половине и решил сбегать в сарай проверить – на месте ли грелка.

Синей грелки, как он и предполагал, на тюке с соломой не оказалось. Значит, дворовой забрал ее.

– Дворовой, – опять позвал его мальчик, и маленький старичок тут же нарисовался как будто бы из воздуха.

– Чего тебе? – недовольно поморщив нос, отозвался он. – Чего отвлекаешь от дел?

– Ты грелку забрал? – Лёшка почему-то перешёл с двовровым на «ты», потому что вдруг тот стал воприниматься совершенно своим – как домовой Митрофан.

– Забрал. Не приставай ко мне больше. Сказал же – буду молчать, – и дворовой исчез.

Лёшка, разочарованный таким холодным общением с дворовым, вернулся к своему объявлению, краем уха слушая, о чем пытает Ленка бабушку.

– Сколько в загоне находится кур? – строгим голосом следователя выспрашивала сестра.

– Шесть кур и петух, – послушно отвечала бабушка, стуча ножом о разделочную доску. – Цыплят хотела завести, да вот по весне приболела, и испугалась, что не выхожу. Из-за болячек своих и на пенсию ушла.

– Гражданка, не отвлекайтесь! – требовала Ленка.

– Сколько яиц в день несла каждая кура? – продолжала она «снимать показания».

– Да по-разному, – вздыхала бабушка. – Когда по одному, а когда – через день.

– Как давно вы заметили, что яйца стали пропадать? – не унималась Ленка.

Что ответила бабушка, Лёшка не расслышал, потому что за спиной у него кто-то кашлянул. Это был домовой Митрофан, пристроившийся у окна на табурете и внимательно наблюдавший за Лёшкой.

– Что такое детективное агенство, позволю спросить? – поинтересовался домовой. Он был очень вежливым, и говорил немного странно, постоянно вставляя всякие словечки, которые Лёшка иногда слышал в фильмах про старину.

– Ну, – задумался мальчик. – Это когда занимаются розыском пропавших вещей, людей, расследуют убийства, похищения.

– Убийства? – испугался Митрофан. – Не бывает у нас никаких убийств, ни к чему нам такая напасть.

Лёшка пожал плечами.

– Но кражи-то бывают?

– Кражи бывают от того, что за добром присматривать некому. Вот я, к примеру, за домом присматриваю, а Никодим ленится, и службу свою не несет как положено, потому и бардак во дворе.

– Никодим – это дворовой? – догадался Лёшка.

– Он самый, – кивнул Митрофан. – Братец мой двоюродный. Как с таким лентяем хозяйство вести – не знаю. Бабушка из-за него заболела – все одна по хозяйству, да одна.

– А кто же яйца ворует? – решил пораспрашивать Митрофана Лёшка, надеясь, что сейчас-то он всё и узнает, и быстрее Ленки расследует дело.

– Не моё то дело, – помотал головой домовой. – С дворового спрашивайте, – и он замолчал, устремив долгий печальный взгляд в окно.

– Угу, – намотал на ус мальчик и торопливо стал дописывать объявление, пропустив одну ошибку в слове «бабушке». Пришлось зарисовывать букву «и», превращая её в «е». Вышло некрасиво, но Лёшка махнул рукой – сойдёт.

Он собрался опять идти в сарай порасспрашить дворового Никодима, но в комнату вернулась важнющая Ленка и скомандовала:

– Пойдем со мной, нужно осмотреть место происшествия. Я буду фотографировать, а ты записывать, – и она достала планшетник.

Лёшка хотел было возмутиться, что это она раскомандовалась, но вспомнил о договоре, и замолчал.

Когда они зашли в загон к курам, петух недовольно забил крыльями, готовый опять броситься на Лёшку. Мальчик испуганно попятился.

– Ладно, – смиловалась Ленка. – Жди за сеткой, петух тебя теперь ненавидит.

Лёшка вышел, и петух с курами сразу же успокоились, как будто бы Ленки там и не было.

Сестра делала одну фотографию за другой, наклонилась и сделала несколько снимков выпиленного квадратного хода в стене, через которую куры выходили на улицу.