Я слышу

Дед протянул мне лист с моей кардиограммой.

– Пожалуйста! – после этой фальшивой улыбки захотелось заехать ему по морде.

– Спасибо, – покривлялась я и уже уходя, добавила: – Старый ты козел!

Итак, квест был завершен, я успела! Суперприз: завтра ложусь в больницу! Дома я поставила в известность сестру, а потом всю ночь не могла уснуть. Нервы. Страшно. Хотя ведь операция у меня точно не завтра, чего я дергаюсь?

На следующий день меня ожидал приемный покой. Покой?! Да это же настоящий ад! Помещение небольшое, а народу – не продохнуть! Сюда что, вся область в один день съехалась?! И кого только нет! Смотря на некоторых, я не понимала, что они-то здесь делают?! Такие дохлые, что уже стационар точно не поможет. Только морг. Но ребята не отчаивались, стойко ждали своей очереди. Со мной была Лизка, поддерживала морально, чтобы я в очереди не убила какую-нибудь наглую старуху, а потом караулила мои сумки, пока меня оформляли. Боже, Россия – страна ненужных бумаг! Зачем столько макулатуры оформлять на каждого человека? Кто это все потом читает вообще?! Но у нас в стране без бумажки ты – какашка. Вот так.

В два часа дня я, злая и мокрая от невыносимой жары в приемном аду, наконец, поднялась на пятый этаж в лор-отделение. Слушайте, да зачем мне это все сдалось?! Я бы и со звоном походила, если б сразу предупредили, как это все тяжко! И чего я Лизку не послушала? Ведь есть возможность, ну пойди ты в платную клинику! Но нет, мне же экстрима захотелось, я еще и на бесплатной палате настояла. Хочу быть, как все. Хочу быть в общей массе, чтобы меня никто не выделял, как не такую, как другие. Ну, и еще я ведь решила проверить, верны ли мои догадки, что случайно ничего не происходит.

В палате я оказалась четвертой из четырех. Три девушки уже заняли места, но мне досталось самое козырное, на мой взгляд. У окошка, и кровать получше, чем другие. Повыше. Девчонки сказали, что все пробовали на ней спать, но кровать слишком твердая. А мне показалась очень удобной! Я распаковала свои сумки и познакомилась с соседками.

Слева от меня – Аня. Лечит нос, уже две недели тут чалится и завтра собирается домой, счастлива до слез, с нами особо не говорила, все время висела на телефоне, периодически выходила в коридор, чтоб мы не мешали.

Напротив моей кровати, тоже у окна, заняла кровать Таня. Поступила вчера и сегодня тряслась от страха, ожидая операцию по удалению гланд. Тоже не особо разговорчива, но оно и понятно, не до побалтушек.

Соседка Тани – Оля. Лежит уже неделю, тоже лечила нос, операцию уже перенесла, выглядит бодрячком, поддерживает Таню и трещит без умолку.

Так же я узнала, что тут у каждого свой врач, кому какого поставят – неизвестно, и немного рассказала о себе. Предупредила, что, если сниму слуховой аппарат – они меня не дозовутся, в меня нужно чем-то кидать, только не тяжелым и не острым желательно. Девочки показались мне приятными, я была рада, что не попала в палату к старушкам.

– А как узнать, кто у меня врач?

– Тебя позовут на осмотр, – объяснила Оля. – У них сегодня операционный день, все заняты. Может, аж к вечеру позовут. Там и узнаешь.

– А вас кто лечит?

– У меня Мухин, это заведующий отделением, – Оля указала на свой немного отекший нос. – Там сложный случай был, он сам решил оперировать.

– А у меня Коршун, – подала голос Таня, то и дело бросающая испуганные взгляды на дверь.

– Коршун? – оживилась я. Вряд ли тут у него однофамилец есть.

– Да, – засмеялась Оля. – Это фамилия такая.

– И как они? Ну, Коршун и Мухин? – если спрошу только за одного – возникнут ненужные вопросы.

– Мухин – отличный специалист, долго уже практикует. Но я его боюсь, он орет вечно на всех, строгий весь такой. А Коршун Ане делал операцию, она довольна. Говорит, вежливый такой. Ну, и видно, что хороший человек. Заходит, здоровается всегда. А всего двадцать восемь лет, молодой! Там в соседней палате о нем тоже хорошо отзываются, и о Мухине моем. А есть тут еще Гаврилюк, женщина, вот она никому не нравится. Ну и еще двое, я их не знаю, – так, Оля все про всех знает, а лежит всего неделю! И любит поделиться знаниями с другими, нужно будет потерять свой аппарат, пока еще могу не слышать.

Двадцать восемь, значит. Ну, нормально, я думала – меньше. А вот то, что вежливый… Коршун?! Ладно, может, это я просто под горячую руку попала? Хорошо, что не под колесо.

Что ж, надеюсь, что попаду не к этой Гаврилюк, не зря же она никому не нравится. Уж лучше Коршун. О нем хотя бы отзывы положительные.

Дверь в нашу палату открылась, вошла медсестра, глянула на паникующую Таню.

– Пошли.

Бедняга вскочила, бросила на нас испуганный взгляд и побежала за медсестрой. Наверное, я буду точно так же жалко выглядеть перед операцией. Я та еще паникерша.

– Да не переживай! – Оля стала меня успокаивать, потому что у меня уже паникующий вид? А там Коршун сейчас Таню резать будет… мамочки, как страшно!!!

Я понеслась в туалет. Вот так всегда, нервничаю – все время провожу на унитазе. В день моей операции больные в туалет не попадут.

А вы знали, что в больницах на дверях туалета нет замка? Ну, невозможно остаться, так сказать, наедине с собой. Я вот до этого не знала. Класс. Мало того, что я и так паникую, так еще и следить надо, чтоб сюда никто не ворвался!

Когда я вернулась в палату, на Таниной кровати сидела взволнованная женщина.

– Это мама Тани! – оповестила меня Оля. – После операции нужен человек, который с тобой посидит, пока от наркоза отойдешь. Ты же местная? Есть тут родственники?

– Есть, – кивнула я. – Сестре позвоню. Оль, а больно?

– Ну, у меня ж не уши, откуда ж мне знать?! А вообще, не парься, ты и не вспомнишь ничего! – улыбнулась Оля. – Уколят, а потом уже в палате проснешься. У меня так было.

Таню привезли через два часа. Скажу я вам, зрелище не для слабонервных! Таня еле говорила, шевелиться не могла, была очень бледной. Ее бедная мама, чтобы не пугать дочь, едва сдерживала слезы, а вот мы с Олей ревели белугами. Таня выглядела так, будто ей невыносимо больно. Так, будто она вот-вот умрет. Она все время закрывала глаза, а мама просила ее этого не делать. Почему-то медсестры сказали, что спать Тане ни в коем случае нельзя.

– Ее же к искусственному дыханию подключали, пока под наркозом была. А если сейчас уснет – задохнется. Организм ведь помнит, что ничего делать не надо было, она без сознания сама дышать не будет. Надо, чтоб от наркоза сначала отошла, – объяснила всезнающая Оля.

Ну, а мне стало еще страшнее. Все, я там умру у них.

К нам снова зашла медсестра, а у меня сердце в пятки ушло. Она подошла к кровати Тани.

– Ну, как ты?

– Нормально, – еле слышно ответила бедняга. А вот, судя по ее виду, так сразу и не скажешь, что «нормально».

Женщина повернулась ко мне.

– Ты Кузнецова?

– Я, – от страха даже в горле пересохло. Да чего ж я так трясусь, меня ведь только посмотрят сегодня!

– Пошли в смотровую, – она развернулась и вышла, а я, схватив коробочку с заветной деталькой, на ватных ногах поплелась следом.

В смотровой воняло лекарствами. А лучше бы – сигаретами…. Блин, я что, уже вот прямо влюбилась? Да ну…

– Сейчас доктор подойдет, – оповестила медсестра и оставила меня трястись дальше в одиночестве.

А потом в смотровой появился тот самый орлиный нос.

ГЛАВА 3

Коршун сдержанно мне улыбнулся и уселся напротив.

– Добрый день, Алиса Сергеевна. Меня зовут Коршун Дмитрий Васильевич, я – ваш лечащий врач, – да в курсе я, как тебя зовут! Зачем так официально? То «дура!», то «добрый день, Алиса Сергеевна».

– Добрый, – кивнула я, больше не зная, что сказать. Будем делать вид, что видимся впервые.

Он придвинулся ближе, снова оказываясь в сантиметре от меня. Сердце забилось чаще, но не от страха.

– Давайте посмотрим ваши ушки, – промурлыкал доктор. Я послушно повернулась левым ухом, в котором у меня слуховой аппарат, доктор аккуратно вытащил его и осмотрел ухо. Потом вставил аппарат на место и осмотрел правое ухо, опять обдавая меня запахом сигарет. Не удивлюсь, если он и на операции тоже курит! И, кстати, от судьбы-то не убежать, я была права! Снова попала именно к нему. – Так, хорошо, – пробормотал он и глянул на коробочку в моих руках. – Купили? Можно?

Я протянула ему детальку.

– Такая?

– Такая.

– Оставите ее у себя? А то потеряю еще.

– Оставлю, – согласился Коршун с хитрой улыбкой, которая меня насторожила. – Только решим сейчас пару вопросов. Значит, так: операция у вас завтра. Сегодня поужинаете, и больше потом ни есть, ни пить. Утром к вам зайдет анестезиолог, расскажет про наркоз. Сейчас вам необходимо приобрести послеоперационные утягивающие чулки, они в любой аптеке продаются, можно у нас внизу купить, как хотите. Завтра их нужно надеть, не вставая с кровати, как только проснетесь. И потом в них три дня как минимум надо будет походить, вообще не снимая. Теперь такой вопрос: мы сразу два ушка оперируем, или по одному?

– А как лучше? – испуганно спросила я, теперь дрожа от страха перед завтрашним днем. Уже завтра…

– Это вам решать, – пожал он плечами. – Если оба ушка сразу – операция будет дольше по времени проходить, и в этом, в принципе, вся разница. Если сейчас одно оперировать, то потом через месяц снова в больницу нужно будет ложиться.

– И звон не пройдет?

– В одном ушке пока останется, вторым будете слышать.

– Тогда сразу два, – решила я. – Лучше ведь сразу отмучиться. Это больно?

Коршун улыбнулся, а у меня в сердце екнуло. Е-мое, Алиса Сергеевна! Как же вас угораздило так быстро влипнуть?! И… блин, надо было операцию на две растянуть, а теперь он сразу все сделает, и все! Мы попрощаемся, если я не начну действовать. Но тут есть парочка «но». Во-первых, больница – само по себе – фиговое место для соблазнения. Во-вторых, думаю, что после операции и во время восстановления (а это займет все время моего тут нахождения) я буду точно не самым лучшим образом выглядеть. Блин.

– Не больно. Вы будете спать.

– А потом? Ну, когда проснусь.

– Алиса… Сергеевна, если вы мне доверитесь – все будет хорошо. После операции на каждом осмотре я обязательно буду обезболивать, вы будете максимум ощущать дискомфорт. В плане того, что слышать будете так же плохо, как и сейчас. Но это временно, потому что в первые дни в ушках я оставлю много всего, что потом уберу.

– Чего оставите?! – еще больше испугалась я, рассмешив Коршуна.

– Там будут губки, бинты. Как только кровить перестанет…

– А-а! Хватит! – перебила я. – Не надо подробностей!

– Как скажете, – почти смеялся он, пытаясь сдерживаться. – Так вы согласны? Это главный вопрос на сегодня.

– На что? – не поняла я.

Коршун сомкнул губы, опять стараясь сдержать смех.

– Поужинать со мной.

– Чего?!

Он кашлянул.

– Согласны, чтобы я вас оперировал?

– А про ужин мне послышалось?

– Про что? Ужин? Конечно, послышалось! – усмехнулся противный Коршун. – Так согласны?

Я с подозрением прищурилась. Что за странное поведение? Он адекватный? Или просто прикалывается надо мной? Думаю, второй вариант.

– Вы ведь уже мой лечащий врач. Мы только что тут операцию обсуждали.

– Ну, это пока. В вашем праве отказаться от меня. Ну, вдруг, я для вас недостаточно опытен в некоторых вопросах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.