Корица, душица, шалфей

Он знал, что отец живет в комнате общежития, работает где-то на заводе, а для себя собирает модельки самолетов. Однажды давно, когда Антон был еще подростком, он пришел к нему в мастерскую, которую отец оборудовал в подвале общежития. Там, среди запаха дерева и клея, он увидел щуплого мужичка с очками на носу и с простым карандашом за ухом. Тот с увлечением что-то чертил на миллиметровой бумаге. А над его головой на тонких лесках болтались модельки самолетов. Тогда Антон оказался под впечатлением: отец налил ему чаю, который отдавал опилками, и очень долго рассказывал об истребителях Ла-5 и штурмовиках Ил-2, о советских летчиках и их подвигах во время войны с фашистами.

Когда пацан вышел из подвала, на пороге его встретили общежитские мальчишки.

– Ты чего, у этого сумасшедшего был? Говорят, его чай пить нельзя, он заговоренный, кто выпьет, тот сам самолетом станет. А его модельки под потолком – это заколдованные любители порченого чая, – дружно заржали подростки.

– Да я только документы из конторы передал, – соврал Антон. Ему стало стыдно за отца, которого никчемным мечтателем считает не только мать, но и соседские сорванцы. После этого случая Антон забыл дорогу к серой многоэтажке общежития.

И вот теперь, когда жизнь поставила перед ним нестандартную задачу, ему захотелось повидать отца.

За двенадцать лет, что он не был в этом районе города, ничего не изменилось. Бетонная серая громада общежития нависала над пыльной улицей. На веревке у входа сушилось чье-то сероватое белье, поодаль мужички сидели на скамейке и пили пиво.

– Пацан, к кому приехал? – крикнул один из них, когда Антон вышел из машины.

– К Осипову Сергею, не знаете, он дома? – спросил молодой мужчина.

– А, Петрович, что ли? Он у себя в подвале. От нас привет передавай, – крикнул мужичок в майке и домашних тапках.

Объяснить себе, почему ему понадобился разговор с отцом, с которым Антон не виделся так долго, он не мог. Но был уверен, что именно этот человек, всегда такой беспомощный в материальных вопросах, поможет с проблемой морального толка. До сих пор перед глазами молодого мужчины стоял взгляд отца, который с одним чемоданчиком уходил из дома. Он улыбался грустно и как-то по-буддийски, когда мать истерически заламывала руки и уже привычно кричала: «Тряпка!» Тогда маленький Антон решил, что никогда не позволит женщине такое себе сказать, и приложил для этого максимум усилий. Теперь никому и в голову не приходило обвинять его в мягкотелости: для всех он был ловкий бизнесмен, которому не стоит класть палец в рот, иначе откусит по локоть. Но в глубине души Антон оставался мальчиком, уверенным в том, что его странный отец знает какой-то вселенский секрет, который позволяет ему оставаться безмятежным и довольным жизнью в подвале общежития.

В хаосе деревянных рам, верстаков и чертежей молодой мужчина не сразу заметил отца. Он словно стал еще меньше с их последней встречи – совсем высох. Но за ухом у него все так же торчал карандаш.

– Папа, привет, это я, – проговорил Антон, когда отец повернулся к нему лицом.

– Сынок! Я тебя и не узнал – совсем мужиком стал. – Отец пошел ему навстречу, сбив по дороге какой-то диковинный пропеллер. Он протянул ему руку, широко улыбаясь. Антон почувствовал его жесткую, но теплую ладонь и невольно улыбнулся в ответ.

– Что-то ты давно не заглядывал, – подслеповато щурясь, сказал отец.

– Не то слово, пап, я тебя больше десяти лет не видел, – ответил Антон. И тут какая-то обида резко кольнула его в грудь. – А сам-то ты почему пропал? Ни разу не звонил, даже с днем рождения меня ни разу не поздравил.

– Так я это, думал, не хочешь ты со мной общаться.

– Всякое бывало. Иногда тебя не хватало.

– Ну, ты это, прости, если что, – ответил отец. – Чай будешь?

– Может, выйдем из подвала, прогуляемся, а то ты бледный какой-то, – предложил Антон.

– Не хочу, сынок. Мне и тут хорошо. Я со своими самолетами совсем с людьми разучился общаться. Как мама, не болеет?

– Она здорова.

– Знаешь, когда мы с ней разводились, я думал о том, что наш брак ничего путевого не принес ни мне, ни ей. Только ты у нас хорошим получился, – подслеповато заулыбался он. – Я, когда ее встретил, почувствовал было, что жизнь наполняется новыми красками, все меняется, но туман рассеялся очень быстро.

– Когда ты без работы остался и мы на мамину зарплату год жили? – не удержался Антон. Он понял, что было глупо ехать на другой конец города и разговаривать с человеком, который не сумел принять правильных решений в своей жизни.

– Оказалось, не создан я для семьи, – пропуская мимо ушей замечание сына, продолжал отец. – Мне для себя одного ничего и не надо – лишь бы было где спать, что курить и самолеты, конечно. А вот тянуть семью – сложно.

«Зачем я здесь?» – спросил себя Антон. Он рассеяно смотрел по стенам, где висели угольники, огромные циркули, транспортиры и какие-то совсем непонятные предметы. На полках стояли склянки с сильно пахнущими лаками и растворителями. «Зачем я здесь?» – повторил он.

Антон был больше не в силах выдерживать и этот запах, и оправдания отца. Он понял, что не хочет сюда возвращаться вновь, но все же выдавил из себя:

– Ты как, работаешь? Денег тебе хватает?

– Нормально, не беспокойся. Мне много не нужно, – заверил отец, но при этом как-то стыдливо опустил глаза.

– На вот, держи. – Антон протянул ему 5-тысячную купюру. – Как-нибудь заеду еще раз.

– Приезжай, буду рад. – Отец не стал отказываться от денег, молча сгреб их в кулак и засунул в карман.

Вырвавшись на улицу, Антон зашагал к машине. «Странный он человек, очень странный. Как будто совсем сердца в нем нет. Интересно, он помнит, когда у меня день рождения? Очень сомневаюсь», – думал молодой мужчина.

Вдруг он услышал за собой быстрые шаги. Обернулся.

– Сынок, на вот, возьми, и прости меня за все, – отец протягивал ему деревянную модельку самолета, фюзеляж которого блестел на солнце бордовым лаком.

«О боже, что за детский сад!» – раздраженно подумал Антон и вспомнил, что мама всегда именно так и говорила про отца.

– Спасибо. – Антон взял игрушку и растерянно остановился.

– Детям своим передашь, – проговорил отец.

– У меня нет детей, я не женат, – ответил сын.

– Ну как знаешь, – растерянно развел руками мужчина, а Антон, уже не останавливаясь и не оглядываясь, зашагал к машине.

– И не женись, – крикнул ему в след отец, – пожалеешь.

Антон не обернулся, а лишь дернулся и почти побежал.

Садясь в автомобиль, он решил, что нужно взять в себя в руки и двигаться вперед. «Вся эта ситуация – от лукавого, я слишком увлекся чувствами, надо работать. А канитель с любовью-морковью – не для меня. Сам нагородил огород, теперь вот расхлебываю, – корил он себя. – Не было печали – черти накачали. Надо оно мне было? Вот отец, например. Ошибся разок, женился на матери, теперь на всю жизнь виноватым остался».

Антон уверенно держал руль машины и гнал ее вперед, на работу. Выехал на кольцо, не заметив, что по нему движется мини-автобус. Момент аварии он не помнил, его сознание выключилось. Антон пришел в себя, когда вокруг суетились люди, подъехали «скорая» и МЧС. Его сдавило покореженной машиной, самостоятельно выбраться из нее не было возможности, спасатели доставали инструменты, чтобы вскрыть дверь и вытащить водителя, а медики готовили носилки.

Врачи сказали Антону, что он счастливо отделался: обычно при таких авариях последствия бывают куда серьезнее. А у него было сотрясение мозга, ушиб грудной клетки, пара сломанных ребер. Он лежал в больнице, но думал, что уже пора из нее выбираться, бизнес требовал от него постоянного контроля. Валяться в кровати и болеть времени не было.

– И что тебя понесло к отцу? Что за дело такое было? – причитала мать, заглянувшая проведать сына. – Что ты там у него не видел? Как он, кстати?

– Нормально, как всегда, на своей волне, про нас, смертных, редко вспоминает, – ответил Антон.

– Этот человек приносит нам одни несчастья, – вздохнула мать, вынимая из пакета контейнер с домашней курицей и картошкой. – Вот, поесть тебе принесла.

– Очень хорошо, больничную еду в рот взять невозможно. Я уж завтра домой буду проситься, если не отпустят, расписку напишу.

– Может, стоит долечиться, как ты работать-то собрался? Машина разбита, как за руль сядешь?

– Не беда, пока за мной будет заезжать Кирилл, мой партнер, а там – посмотрим. Машина восстановлению не подлежит, попробую продать ее на запчасти.

Вдруг в палату постучали, дверь открылась, и на пороге возникла Алина.

– Привет, еле нашла тебя, – проговорила она. – Ой, здравствуйте, – обратилась девушка к женщине, сидевшей на стуле у кровати Антона.

– Здравствуйте, – ответила мать Антона и испытующе посмотрела на Алину.

– Мама, познакомься, это Алина. Алина – это моя мама, Антонина Петровна, – представил парень посетительниц друг другу. – Как ты меня нашла, откуда узнала, что я в больнице? – продолжил он, обращаясь к Алине.

– После того вечера ты перестал появляться. Я решила, что это неправильно. У мамы на работе все только и говорили про твою аварию, а больница скорой помощи в нашем городе только одна, вот я и пришла, – ответила девушка.

Антон пристально посмотрел ей в глаза, но ничего не ответил. Мама парня, хоть и была особой властной, поняла, что между молодыми людьми повисла пауза, которая требовала какого-то разрешения.

– Вы тут побеседуйте, а я пока к лечащему врачу загляну, – сказала она и вышла из палаты.

После минутной паузы, Алина заговорила:

– Антон, я понимаю, сейчас не время, ты в больнице, но больше носить в себе все это я не могу. Мама мне все рассказала, – с вызовом закончила девушка.

Антон молчал. После аварии он стал чуть иначе смотреть на вещи. Все в этом мире теперь казалось ему несущественным. Он сам не мог себе ответить на вопрос: а что же для него самое важное?

– Ты думала, я буду от тебя это скрывать? Просто не знал, как сказать, поэтому не появлялся, собирался с силами, – ответил Антон.

– Я тоже думала. Знаешь, у меня каникулы через неделю заканчиваются, мне в университет уезжать пора. Наверное, это к лучшему. Я не смогу с тобой общаться, извини.

Алина замолчала, ни слова не сказал и Антон. В палату зашла Антонина Петровна:

– Как тут ваши дела?

– Да вот, я уже ухожу, – засобиралась Алина и только сейчас вспомнила, что пришла не с пустыми руками. – Я тут тебе шоколадку принесла. – Она начала рыться в сумке.

– Спасибо, Алина, ты очень хорошая девушка, – улыбнулся Антон, и чувства к ней нахлынули вновь.

– А, вот она. – Алина положила на тумбочку плитку. – Антонина Петровна, было очень приятно с вами познакомиться, до свидания.

– До свидания, Алина. – Мать Антона улыбнулась.

– Какая приятная особа, – вдруг похвалила она посетительницу, когда та вышла из палаты.

– Что-то на тебя это не похоже, чтобы ты хвалила моих знакомых девушек, – с сомнением посмотрел на мать парень.

– А вот эта показалась мне хорошей. У вас что-то серьезное? – спросила она.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – ответил сын. Еще дней десять назад он был уверен, что серьезней некуда, неделю назад, после встречи с отцом, он решил, что жениться ему не стоит, и вот теперь, когда он вновь увидел Алину, чувства всколыхнулись, и твердые намерения пошатнулись.

– Смотри сам, сынок, но видно, что девушка положительная. – Мать протянула руку к сумке и начала складывать в нее грязные контейнеры из-под еды, испачканные полотенца и другую мелочевку.

9.

Отношения матери и дочери в эту последнюю неделю перед отъездом Алины в университет были натянутыми, но постепенно теплота вернулась в их дом. Полина сумела найти нужную нотку в общении, а Алина оказалась умной девочкой и убедила себя смотреть на вещи трезво: мать знала Антона до того, как сама Алина начала испытывать к нему какие-то чувства, никто из них троих не мог предвидеть такой ситуации, а значит, стоит успокоиться и жить дальше. Судьба подкинула им испытание, следовало выйти из него достойно.

– Мама, скажи, ты будешь продолжать работать с фирмой Антона? – как-то вечером за чаем спросила Алина.

– Если он сам не поменяет бухгалтера, я думаю, мне придется, – спокойно сказала Полина.

– Обещай мне, что ты при первой же возможности прекратишь с ним дела.

– Алиночка, неужели ты думаешь, что я сама этого не хочу? – ответила мать.

Вдруг их разговор прервал телефонный звонок. Трубка пищала у Алины в кармане шорт. Она вытащила ее и с тревогой подняла глаза на Полину:

– Это Антон.

– Ну что же, поговори с ним, это правильно. Может быть, даже не по телефону. – Полина убрала свою чашку в раковину и вышла из кухни, давая дочери возможность пообщаться с парнем.

Спустя пять минут Алина зашла в комнату к матери с румянцем на всю щеку, глаза девушки лихорадочно блестели.

– Мама, он сказал, что едет сюда, он сказал, что мы должны поговорить все втроем, он сказал, что любит меня. Мама, что же делать?

– Успокойся. Прислушайся к себе и реши, чего ты действительно хочешь, и только исходя из этого принимай решение, не делай ничего такого, о чем будешь жалеть.

– Я запуталась, я не знаю, чего хочу, – растерянно произнесла Алина и сжала свои виски, а потом крикнула:

– Не хочу, чтобы он здесь появлялся, не желаю его видеть, пусть уйдет. Я ему об этом сказала, а он все равно твердил, что приедет. Мама, ну зачем?! Что за наглость?

– Он так привык решать вопросы, это его стиль.

– Что делать? – Алина заметалась по комнате.

– Сесть и успокоиться. Скажи мне, что ты хочешь, и я смогу правильно с ним поговорить. – Полина потянула дочь за руку и почти насильно усадила ее на диван.

– Ты вся дрожишь, так нельзя. Ничего страшного не произошло, все уже позади. Все точки над «i» расставлены, все хорошо. – Мать обняла дочь за плечи и говорила, качаясь, словно убаюкивая Алину.

Раздался звонок в дверь. Полина встала и пошла открывать, Алина осталась на диване, вжавшись в него маленьким комочком. Вечерело, в комнате стоял полумрак, который хозяйка дома не стала нарушать, когда пригласила Антона войти. Жестом она указала ему на кресло, сама же села рядом с дочерью. Повисла секундная пауза, которую Полина нарушила первой. В летнем полумраке ее голос звучал так, словно упирался в вату.

– Дети, вы должны понять, что ситуация, в которой мы с вами оказались, слишком щепетильна. Чтобы выйти из нее достойно, каждому нужно очень хорошо подумать. – Полина намеренно начала со слова «дети», чтобы Антон понял, что она уже не считает его своим любовником, а лишь запутавшимся ребенком.

Антон сидел в кресле не как обычно, свободно закинув ногу на ногу, а напряженно, с очень прямой спиной – то ли травма мешала, то ли внутренняя предельная собранность не давала расслабиться.

– Я приехал к вам сказать, что решил сделать предложение Алине: выходи за меня замуж, – четко произнес он, глядя на мать и дочь прямо и открыто.

– Извини, но нет, я не могу, – после минутного замешательства ответила Алина.

Даже в темноте было видно, как желваки на лице Антона заходили ходуном.

– Это ты во всем виновата! – бросил он в лицо Полине, – из-за тебя не будет счастья у твоей дочери, развратная стерва!

Парень сжал кулаки до белых костяшек. Ему хотелось еще что-то сказать, оскорбления застревали в его горле.

– Думаю, ты должен уйти из нашего дома, – очень спокойно сказала Полина и встала, давая понять, что разговор окончен и она не будет вести его в таком тоне. Но под внешней уверенностью у женщины клокотала обида. Она считала, что Антон когда-то воспользовался ее болезнью и женской слабостью, а теперь пытается взвалить груз ответственности только на ее плечи. «Мальчишка, только и всего! Эгоистичный мальчишка!» – повторяла она про себя.

– Я вас всех ненавижу! – с этими словами парень выскочил из квартиры.

Полина и Алина переглянулись и остались неподвижно сидеть на диване. Даже когда с грохотом закрылась входная дверь, они продолжали молчать. Тишину прервала Полина.

– Все что ни делается, делается к лучшему, – уверенно сказала она. – Женихов у тебя еще будет хоть отбавляй. А с такими психами дел лучше не иметь.

– Это ты обижаешься на него, потому что он тебя обвинил да еще и обозвал, – с вызовом произнесла дочь.

– А ты тоже так считаешь? – спросила Полина.

Алина помолчала, а потом произнесла:

– Твоя вина тоже есть.

Эти тяжелые слова из уст дочери были намного обиднее, чем те, что прокричал Антон.

– Мне со своей совестью самой жить, это никого не касается. Предлагаю тему закрыть раз и навсегда. Давай больше никогда не будем вспоминать об этих нескольких месяцах. Вот увидишь, пройдет время, ты найдешь себе чистого, открытого парня без неприятного прошлого, и у вас все будет хорошо. А эта история быльем порастет. Идет? – Полина повернулась к дочери и протянула к ней навстречу руки.

После некоторого замешательства девушка все же дала себя обнять.

10.

Во многом судьба сложилась именно так, как и предсказывала Полина.

К 1 сентября Алина уехала в университет. Начался новый учебный год – новые заботы, новые знакомства, новые увлечения. Почти сразу ее нашел парень, с которым они ходили летом в поход. Предложил вступить в туристический клуб при университете. Студенты собирались почти каждую неделю, вместе ходили в соседний спортцентр, где учились скалолазанию, вместе обсуждали маршрут, который собрались преодолеть в ближайшее время. В этой компании она и познакомилась с Андреем – молодым человеком, который учился на пару курсов старше ее на факультете вычислительной техники. Смешливый, никогда не расстающийся с гитарой, он был душой их маленькой компании. Даже странно, что такой легкий, открытый характер достался будущему программисту, которые славятся своей замкнутостью и нелюдимостью.

– Алинка, смотри, не забудь. Тебе поручается заняться провизией, надо составить список, походить по магазинам, посмотреть, где акции, чтобы подешевле было. Ну и прикупить все. Холодильник есть у Макса, он не в общаге живет, сгрузим все к нему. Я с тобой пойду, чтобы ты тяжелое не таскала, – улыбаясь, наставлял ее Андрей перед походом.

В супермаркете с Андреем оказалось очень весело. Они катались на тележках по проходам, пока никто не видит. Умирали от смеха, фотографируясь на фоне банок-склянок, дурачились в отделе для животных: играли с мячиками для собак и с колокольчиками для попугаев. Когда же дело дошло до покупки провизии, парень оказался очень сметливым, умудрился на собранную сумму набрать не только тушенки, сгущенки, макарон и крупы, но и купить настольную игру.

– Пригодится, будем вечерами собираться в моей палатке. Весело же! – проговорил он, укладывая коробку в тележку.

Только с ним Алина поняла, что в общении с парнем можно быть самой собой. С ним ей не требовалось быть загадочной или романтичной. Можно было болтать обо всем на свете, смеяться во весь голос глупостям и слушать его интересные байки.

По телефону она рассказывала матери, что Андрей – замечательный парень, а еще и с учебой ей помогает. Постепенно у Полины отлегло от сердца. Ведь она продолжала винить себя в том, что у Алины не сложилось с Антоном.

Кстати, после конфликта он пришел в офис и, не глядя на Полину, сказал, что решил вести свои дела в другой конторе, поэтому забирает документы. Коллеги попытались его отговорить, переполошились, что были допущены ошибки и что клиент остался недоволен. Но Полина холодным голосом произнесла из-за своего компьютера:

– Мы навязываться не будем, поэтому если Антон Сергеевич желает, он волен делать все, что посчитает нужным.

Сотрудницы переглянулись. Обычно Полина держалась за каждого клиента, пыталась наладить отношения с самыми привередливыми и сложными.

Антон с головой ушел в бизнес, он отвлекал его от ненужных мыслей. От аварии оправился довольно быстро – «заживает, как на собаке», шутил его партнер Кирилл. Разбитую машину без проблем продал на запчасти, купил другую, попроще. Антон решил, что пора расширяться, пробовать себя не только на рынке автосервиса. Поэтому вложился в кофейню, которую открыл при своей автомойке. Ему нравился запах корицы, который царил в этом уютном месте. Полюбили кофейню и клиенты: пока мыли их машины, они болтали за кофе. Теперь Антон был уверен, что личную жизнь, а тем более женитьбу, нужно планировать заранее, и любовь здесь совсем ни при чем. Он так и сказал матери, когда она в очередной раз подступилась к нему с вопросом о наследниках:

– Мам, не переживай. Я обязательно женюсь, но сделаю все по плану. В этом году все силы отдам новой кофейне, а вот в следующем – женюсь, и будут у тебя внуки.

– Откуда ты знаешь, что женишься в следующем году? Ты с кем-то встречаешься? – спросила мать.

– Нет, девушки у меня пока нет, но я запланировал устроить свою личную жизнь в следующем году, так и будет. Я любовь не ищу, даже внешность мне не столь важна. Мне требуется стабильность и спокойствие. Вот и все.

– Уж больно ты холоден, раньше таким не был. Чувствует мое материнское сердце, что эта девушка, что в больницу к тебе приходила, тебя сильно обидела. Не переживай, сынок, перемелется – мука будет.

– Вот именно. А сейчас мне работать нужно, – ответил он.

Теперь Антон много времени проводил в своей кофейне, приспособился приглашать в нее и партнеров по бизнесу: там они вели переговоры, обсуждали дела за чашечкой капучино с корицей. Недавно варить кофе там начала милая девушка Валя: скромная, без затей. С ее появлением в кофейне заведение стало совсем домашним. Она приходила на работу в простой клетчатой рубашке, надевала серый фартук, подвязывала свои светлые волосы резинкой. Из-за небольшого роста ее не сразу было заметно за стойкой, но о появлении Вали на работе говорил аромат кофе и корицы, который начинал разноситься по всему небольшому зданию.

Антон присматривался к ней целый год. Все их общение сводилось к нескольким фразам: «Доброе утро», «Добрый вечер», «Спасибо, очень вкусный кофе». Она робко ему улыбалась на эту незатейливую похвалу. Антон казался ей великим начальником, почти небожителем, поэтому в его присутствии она всегда робела и вела себя даже тише, чем серая мышка. Поэтому когда Антон однажды обратился к ней нестандартно, девушка оторопела.

– Валентина, – сказал он, – сегодня закончишь работу пораньше, я зайду за тобой в шесть вечера, хочу побеседовать не здесь, а в другом месте.

И вечером он зашел. Она сидела на стуле в зале кафе, уже без фартука, но все с тем же хвостиком на голове, совсем без косметики. Маленькая, в узких джинсиках, в тусклой клетчатой рубашке.

– Готова? – удивился Антон. Он ожидал увидеть Валю немного другой, привык, что девушки прихорашиваются, когда он их куда-то приглашает.

– Да, сейчас только куртку накину, – тихо произнесла она и соскользнула со стула, взглянув на него снизу вверх. И этот взгляд окончательно убедил Антона в правильности собственного решения.

Он сообщил ей, что намерен жениться, поскольку ценит скромность и тихую покорность. Валя была не просто поражена, она испугалась. Антон же был напорист, быстро, по-деловому познакомился с ее семьей, а спустя пару месяцев молодые люди уже сыграли свадьбу.

– Я же тебе говорил, что женюсь в следующем году. Вот я и женился, – как-то полушутя-полусерьезно сказал он матери, когда они с Валей зашли к ней в гости.

– Воля твоя, сынок, но уж больно она серая, ты себе мог найти красавицу, – ответила Антонина Петровна, и хотя она покритиковала сына, в глубине души была довольна – такая невестка проблем ей не составит.

– С красавицами возни много, а Валя, может, и не яркая, но очень добрая и кофе хорошо варит, – улыбнулся Антон.

Если в судьбах Антона и Алины за этот год и наметилась определенность, то Полина продолжала жить так же, как и до своего скоропалительного романа: работа – дом – работа и никакой личной жизни. Возможно, она намеренно себя ограничивала, боялась новых отношений, ей все время казалось, что они могут закончиться очередным фиаско. Так и наступил 41 день рождения. На этот раз она решила, что обязательно его отметит. Алина сказала сразу, что приехать не сможет, они с Андреем готовились к очередному походу. Так что на праздник собрался девичник – подруги Вера и Нина, ну и сама Полина, конечно. Они решили, что сходят в кафе.

– Ну что, мать! Поздравляю тебя с твоим прекрасным днем рождения. Ты у нас девушка видная, аппетитная, так что мое пророчество: в этом году мы тебя замуж выдавать будем, вот увидишь! – смеясь, говорила Нина, приподняв бокал с вином.

– Признаюсь, я бы не отказалась, – улыбнулась Полина.

– Что это на тебя нашло? Ты же у нас гордая и независимая кошка, которая гуляет сама по себе. Неужто ты передумала? – подруги беззлобно подтрунивали над Полиной.