Шамбала всегда смотрит на нас

Стоп! Вот то, что мне нужно. Перечитываю внимательнее: «Восхождение на гору Кайлас с Доктором З. Покорение Кайласа, уникальная экспедиция, организуется впервые». Ничего себе! Кайлас, и сразу ни много ни мало – покорение. И впервые! Зная, кто такой Доктор З., я была склонна больше верить, чем нет.

Объявление меня одурманило. Я сразу же позвонила по телефону, указанному в рекламе, и услышала ребяческий голосок, но не Доктора З., а его помощника Павла, который ответил, что это телефон офиса, что сейчас Доктор З. очень занят, он сам мне перезвонит. Эти слова плеснули отрезвляющими брызгами холодной воды в лицо, и я отпрянула. Доктор З. был известным человеком, и мне мечталось с ним поехать на Кайлас и совершить восхождение. Но как это сделать, не будучи профессионалом-альпинистом? На Эльбрус-то не всякий может подняться, а тут – Кайлас! Так, в ожидании звонка и в переживаниях о своих возможностях – физической готовности, подойду или нет группе, – прошла целая неделя, а мне совсем не хотелось ждать, когда запоет рыба вместе со свистящим на горе раком.

«Может, он потерял мой номер или команда уже полностью укомплектована?» – волновалась я с каждым днем все больше, настраиваясь перезвонить.

И вот он, счастливый день! Доктор З. позвонил сам и сразу назначил желанную встречу в своем офисе рядом с Садовым кольцом, у станции метро «Парк культуры». Это было небольшое стильно обставленное помещение на первом этаже жилой «сталинки». Всяк входящий с надеждой к Доктору З. попадал в симпатичную приемную и оказывался перед стеной, увешенной от пола до высокого потолка десятками окутанных тайной дипломов на разных языках: русском, английском, китайском, тибетском, хинди. Все сплошь золотые и серебряные. Их количество и яркость обескураживали. Но почему же здесь, а не в кабинете, как это принято у заслуженных людей? Оторванные от великого хозяина, они больше походили на студийную декорацию, которая, впрочем, не позволяла сомневаться в солидном возрасте и заслуженном опыте их обладателя. Доктор З. долгое время жил в Тибете и учился сакральным омолаживающим практикам бон. «Что означает это сладкое слово-леденец? Омолаживание карамельками бон-бон?» Тогда я и представить себе не могла, как очень скоро оно меня напугает. В эзотерических кругах Доктор З. был известен тем, что ему было совсем не тридцать лет, на которые он выглядел, а уже более пятидесяти, что он омолодился с помощью своих магических медицинских практик. Да уж, такое количество дипломов, наверно, нельзя получить к тридцати годам.

Его ожидало несколько человек, в основном «фешенебельные» молодые длинноногие девушки модельной внешности с типичным выражением лица: «Не подходи! Убьет!» Я ужаснулась: они что, тоже все собрались покорять Кайлас?! Как потом выяснилось, эти очаровашки пришли за магическим омоложением.

Доктор З. оказался очень обаятельным молодым человеком лет тридцати с хвостиком. «Неужели ему больше пятидесяти?» Разглядывая его, я пыталась хоть по каким-нибудь скрытым признакам определить, что ему действительно за полтинник. Глаза – зеркало души, должны же хотя бы они его выдать… Однако ничто не выдавало. Доктор З., не отрываясь от разговора по мобильному, пригласил меня в кабинет, а помощник Павел, симпатичный молоденький блондин, один из участников планируемой экспедиции, тоже вошел, но все время молчал. Увязнув в мягком кресле, я смотрела на Доктора З. и думала: «Вот сейчас он начнет меня уговаривать». Доктор З. перестал говорить по телефону, поднял на меня глаза и сказал:

– Сейчас я начну вас уговаривать.

На что я, порадовавшись своей прозорливости – включается же иногда! – без размышлений ответила:

– Меня не надо уговаривать. Я согласна сразу и на все условия.

Доктор З., обескураженный ответом, сбился, что-то залепетал, но постепенно нашелся:

– Мы давно начали готовиться к этой поездке, особенно к восхождению на гору Кайлас. Высота горы – шесть с половиной тысяч метров. Вы знаете, что через Кайлас проходит ось Вселенной? Там действуют особые энергетические потоки. Еще никому в мире не удавалось совершить восхождение на нее. Вы, наверное, догадываетесь, что мы будем первыми в мире? Поначалу мы решили не брать женщин, так как условия будут очень и очень непростыми. – Он понизил голос и загадочно добавил: – Но для вас и только для вас я хочу сделать исключение. Вы будете единственной женщиной в нашей экспедиции… и единственной женщиной в мире.

Пол стал уплывать из-под ног: меня берут, я – исключение.

Доктор З. ничего не заметил или сделал вид, что не заметил, и начал подробно рассказывать – вы не поверите! – о роскошных условиях, которые они могут мне обеспечить во время поездки по Тибету и покорения горы Кайлас. Я слушала и улетала: исключение, единственная в экспедиции, первая и единственная в мире… Мне было очень приятно услышать от знаменитого Доктора З., что я не такая, как все, да еще и достойна такого комфорта. Да я же почти кукуруза, царица полей… нет, нашего эзотерического мира! Попорхав немного в образе царицы, я все же спустилась на землю. Пролетая мимо стола Доктора З., я больно ударилась головой о статуэтку нефритового Будды, который стоял на самом краю. О господи, мне показалось, что Будда хохочет!

Будда, высеченный в горе. Фото из личного архива.

Ничего смешного, мне же больно!

В этот момент я скорчила недовольную гримасу. Доктор З. в недоумении прервал свою плавную речь, а дальше вдруг (будто громко щелкнула створка затвора моего раритетного фотоаппарата – одна сто двадцать пятая доля секунды) стало ясно, что эта речь заранее прописана и этот тонкий ход придуман специально для женщин вроде меня. Он собирается покорять не просто Кайлас, а «крышу мира», ось Вселенной! Возможны только два варианта: либо он мошенник, либо ненормальный. Но мое «эго-исключение» опять оторвалось и улетело, и я за ним.

– Во время тура по Тибету и восхождения на гору Кайлас по желанию клиента и за его деньги наша туристическая фирма – единственная на российском рынке – может обеспечить ему палатки «пять звезд».

Услышав такое, избороздившая с рюкзаком не одну дорогу по горам Кавказа, Тянь-Шаня, Памира и Алтая, я со своим эго вернулась обратно на землю, да так быстро, что не смогла разглядеть выражения лица Будды, и спросила:

– Как это?

Доктор З. подробно стал рассказывать о биотуалетах с золотой каемочкой, о питании на уровне пятизвездочного отеля, специальных матрасах и еще о чем-то, а я опять летала – исключение, единственная в экспедиции, первая и единственная в мире!

Следующие слова опять быстро вернули меня на землю:

– А вы знаете, что в Непале, через который мы полетим и в котором будем останавливаться, очень дешевые камни: бриллианты, изумруды, сапфиры, бирюза?

Теперь уже я улыбалась, глядя на нефритового Будду: «Так вот почему ты здесь стоишь. Ты, оказывается, очень дешево куплен в Непале».

Будда нахмурился и стал грозно увеличиваться в размерах.

«Прости, прости! О великий Будда, я же совсем не это имела в виду, – взмолилась я. – Ом мани падме хум!»

Да, я об этом знала. Но при чем здесь камни? Я-то собиралась не на отдых и не за камнями, а на гору Кайлас, в паломническую поездку по тибетским святым местам и монастырям. Покупка камней как-то не входила в мои планы. Но Доктор З. не унимался и подробно рассказывал, где и по какой цене лучше покупать камни. Жаль, что он потратил столько времени, с гордостью выдавая редкую, почти секретную информацию, а я так и не воспользовалась ею. Но тогда я растерялась. В голове смешались золотые биотуалеты с бриллиантами и сапфирами, палатки «пять звезд» с пуховыми матрасами, покорение «крыши мира» единственной эзотерической царицей. Я внимательно слушала, не пропуская ни одного слова, а он был доволен, что наконец-то привлек мое внимание.

И вот наступила минута в разговоре, когда я поняла: сейчас он скажет что-то очень важное, мистическое и тайное настолько, что оно будет связано с секретами самой Шамбалы. И не ошиблась.

Глядя мне прямо в глаза, почти шепотом он произнес:

– Я бон-буддист и владею магией… Я знаю секреты по омолаживанию организма. Как вы думаете, сколько мне лет? – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Думаете, тридцать? Нет, мне намного больше. Долгие годы я провел за чтением древних книг из разных монастырей Тибета. И я овладел этими секретными практиками. Рядом с великим Кайласом омолаживающие секретные практики действуют особенно быстро из-за высоких энергетических потоков. Там омоложение происходит мгновенно. Видели девушек в приемной? Для омолаживания здесь, в Москве, мне нужны долгие месяцы. Вы сможете помолодеть у горы всего за несколько дней!

Да-а! Это было потрясающе! Я смотрела на него… как на единственного человека на земле, который может сделать меня счастливой всего за один месяц пребывания в Тибете. Доктор З. – маг, волшебник, чародей, благодетель всех женщин России. Но почему только России? Всей земли!

Он видел, в каком возбужденном состоянии я находилась, и продолжил:

– Наташа, вот на сколько лет вы хотели бы выглядеть?

С трудом выходя из оцепенения, я попыталась шутливо и как можно более кокетливо ответить, скрывая свое возбуждение и жажду поехать уже только за этим чудом:

– На восемнадцать, конечно. – Мое нетерпение вырывалось наружу, я еще не верила своему счастью и тому, что это не шутка. – А что, неужели вы можете?

Но Доктор З. говорил всерьез. Он объяснил мне, что если очень постараться, то можно и на восемнадцать. Но есть одна проблема, связанная с головой. При омолаживании тела может произойти и омолаживание мозга, и мое сознание может вернуться к состоянию в том возрасте, который я выберу для своего тела.

Доктор З. был убедителен:

– Вспомните себя в восемнадцать лет – и ответьте, хотели бы вы сейчас свой ум омолодить до этого возраста?

Он дал мне время подумать, как будто речь шла об омолаживании прямо здесь и сейчас. Вот беда-то какая! Я совсем не хотела, чтобы мой ум вернулся в восемнадцатилетнее состояние. Ведь я столько везде училась и работала! Опыт – это тоже знания. И я являюсь все-таки директором хоть и небольшой, но своей собственной компании. Если я все это потеряю, омолодившись, то как же останусь директором? Что же мне – закрывать фирму? Поэтому я, на мой взгляд, ответила мудро – вопросом на вопрос:

– А нельзя ли как-нибудь ум не трогать, то есть не омолаживать?

Доктор З. совершенно серьезно, почти строго ответил:

– Нет, нельзя. Советую подумать о двадцати пяти или тридцати годах, как у меня. Очень хороший возраст. – И, словно между прочим, легко добавил: – Обычно все его выбирают.

Теперь Доктор З. уже не сомневался, что я поеду. Оставив меня размышлять, какой возраст мне больше подходит – двадцать пять или тридцать лет, он попрощался, сославшись на срочную и очень важную встречу.

Перебирая все за и против и представляя себя то в одном, то в другом возрасте, я уже слышала со всех сторон восторженные крики многочисленных друзей и родственников. И даже почувствовала на себе прямо здесь и сейчас один из восхищенных взглядов. Кто же этот очаровательный восточный мужчина, сидящий в позе лотоса, который прямо оцепенел от моей красоты и молодости? Да это же мой любимый нефритовый Будда! И оказывается, никакого восхищения, он просто смеется надо мной! А теперь нахмурил брови… Но что все это значит?..

Я решила и поеду с Доктором З. И буду омолаживаться! И не нужно ни смеяться, ни сердиться. Всё! Это мой окончательный выбор! Все ближе к заветной мечте!

С Пашей мы обговорили срок выезда, 28 августа, и состав группы – восемь человек. Какая же я умница, что готовлюсь к поездке заранее и у меня еще достаточно времени и для обдумывания возраста омоложения, и на всякие сборы. Можно расслабиться и не торопиться.

Выходя из кабинета, я прощалась со своим нефритовым Буддой:

– До свидания, о великий! Теперь мы с тобой нескоро увидимся.

Он ответил:

– А вот и ошибаешься – увидимся, и очень скоро!

Я испугалась: что-то мне многое стало мерещиться. Вот пойдет что-нибудь не так в этих практиках, омолодится мой мозг случайно до пятилетнего возраста, и начну я с куклами разговаривать. Уж лучше поеду в свой офис и поработаю.

Беззаботной птичкой, сидя за рулем спортивного красного авто оттенка «бургунди», я выпорхнула из старого московского дворика, не представляя себе, что очень скоро вернусь сюда, чтобы пережить страдания и разочарование, и что в этих драматических событиях важнейшую роль будет играть мой любимый красный цвет, а одним из действующих лиц окажется мой нефритовый Будда, с которым я уже подружилась.

Мне было немного обидно, что Доктор З. не пригласил меня на свою лекцию, которую он должен был читать на следующей неделе в одном из духовных центров. И я пошла без приглашения. А после лекции вокруг него собралось несколько человек из тех, кто с ним ездил в прошлом году. Среди них были женщины очень счастливые и без омоложения выглядевшие на сорок пять – пятьдесят лет. Они радовались встрече, вспоминали, как это бывает: а помните то, а помните это?.. Одна купила изумруды, вторая топазы, третья – золотую танку ручной работы.

Неужели никто из них не захотел выглядеть на двадцать пять? Что-то не видно результатов великих практик по омоложению.

Я так и не поняла, куда они ездили, зачем и что там смотрели. Разговоры закончились воспоминаниями о том, какие комфортные были гостиницы, какой удобный был транспорт и какие шикарные магазины.

Почему я их тогда ни о чем не спросила?!

Глава 6. Борьба за место под «крышей мира»

Северный Кайлас. Фото из личного архива.

Решение снимать фильм о горе Кайлас пришло спонтанно и помимо моей воли. Потусторонний голос появился у меня то ли в груди, то ли в животе: «Поезжай и сними все, что увидишь!» – и сделал меня одержимой этой идеей.

Рядом с горой Кайлас происходят странные, непредсказуемые вещи. Там действуют сильные необычные энергии. Они влияют и на события, и на человека, препятствуют как самим съемкам, так и получению результата: потеряется или сломается фотоаппарат, неожиданно сядет полностью заряженная батарейка, не будет наводиться резкость, а фото будут мутными. Случается и такое: человек все отснял, вернулся – и обнаружил вместо фотографий и видео безвозвратно поврежденные файлы либо искаженный формат. Случается, что из-за симптомов горной болезни, повышенной температуры, сильных головных болей, тошноты у человека наступает такой упадок сил, что он вообще не способен передвигаться. Трансформация может достичь очень высокого уровня, и цели с задачами кардинально изменятся, неожиданно вообще пропадет желание снимать. Трудная высокогорная тропа с тяжелыми условиями так выматывает, что обо всем забываешь. Меня предупредили, что такое происходит постоянно.

Но трудности и непредсказуемость меня не пугали. Удручало, что друзья идею съемок не одобряли и не верили в возможность ее реализации. Все отговаривали меня, убеждали, что я никакого отношения не имею к профессиональным съемкам. Снимать кино опытным режиссерам непросто даже в обычных условиях. Что уж говорить о мистическом высокогорье, где я ни разу до этого не была? Нужно сначала просто съездить на разведку, познакомиться, а уж в следующий раз ехать и снимать. И важнейший аргумент – на фильм нужны немаленькие деньги. И где их взять?

Как кот Васька, который слушает да ест, я знала, что у меня все будет хорошо и все получится. Я ничего никому не доказывала, а просто отвечала, что так надо. Нельзя сказать, что все эти разговоры заставляли меня сомневаться. Конечно, нет. Но временами мне становилось грустно и одиноко. Странным образом появлялись люди, предлагающие деньги в обмен на авторские права. Я всем отказывала, потому что хотела все делать сама. Обратившись к одному из моих духовных учителей, я получила подтверждение, что действительно не должна на чужие деньги снимать этот фильм, не должна брать взаймы и иметь обязательства.

Время неслось, ничего не менялось. Блистательная ясная идея болталась в воздухе сдутым шариком на тонюсенькой ниточке и не развивалась. Однажды я поведала обо всем Алексею.

Леша, профессиональный актер, снимался в кино, писал стихи, музыку, играл на гитаре, пел. Я считала его большим другом, и вообще, он – это часть меня. У Леши кроме всего перечисленного была одна удивительная способность: быстро и часто влюбляться «на всю жизнь». Он любил женщин, а они его. У него было несколько бывших и настоящая жена, дети, и он гордился ими и всех обожал. Леша никогда о них плохо не говорил, а я была в курсе его сердечных тайн.

В то время он работал в казино «Амбассадор» и являлся его лицом. Мы занимались совместным музыкальным проектом и несколько раз в неделю встречались у него на работе вечером, когда казино уже было открыто, а народ еще не собрался. Вы скажете, что это не очень подходящее место для подготовки съемок паломнической поездки? Возможно, вы и правы. В прошлом заядлый игрок, но много лет тому назад давшая клятву не брать в руки карты и наложившая табу на любые азартные игры, я это место воспринимала как обычный ресторан. Мы могли говорить часами, совершенно не вспоминая о времени. Леша с полуслова понимал все, о чем я рассказывала. Иногда происходили вообще очень странные вещи. Я могла, например, весь день о чем-то думать, а вечером звонил Леша и начинал мне рассказывать об этом же самом. Мне всегда было с ним легко.

Вот и на сей раз только я заикнулась о съемках поездки на Кайлас, как глаза его загорелись. Леша приподнялся, оживился, стал слушать очень внимательно – и был совершенно уверен, что все будет легко и просто, будто речь шла о прогулке по Подмосковью. Он понимал всю серьезность поездки, но ни на минуту не сомневался – прежде всего во мне. Он был единственным человеком, без колебаний одобрившим идею съемок, он сразу объяснил, почему это совсем не сложно и что у меня все получится. Как профессионал, он уже выстраивал возможные сюжетные линии, переплетал судьбы героев фильма, рассказывал о напряжении, которое должно обязательно быть в кадре, и о многом другом. Эта идея сразу стала ему родной. Мы договорились, что поиски опытного оператора – его задача. А главное, никаких проблем, связанных со съемками, он не видит. Когда Леша так говорил, он будто облачался в синий до пят халат в звездах, на голове появлялась остроконечная шляпа, на лице вырастала длинная седая борода, а в руках оказывалась настоящая волшебная палочка. И все легко устраивалось по взмаху этой палочки-выручалочки.

Через пару дней мы уже встречались в казино с Лешиным другом, оператором Владимиром, обсуждали поездку и съемки и договорились, что он возьмет в поездку в Тибет помощника Дмитрия. Группа расширялась до трех человек, а я нежданно-негаданно становилась продюсером.

При очередной встрече с Доктором З. я рассказала о фильме, на съемки которого планирую взять двух профессиональных операторов. Он поперхнулся и ничего не ответил.

Около недели ушло на решение всех технических вопросов с Володей. Когда мы обо всем договорились, я позвонила Доктору З., хотела поделиться радостью, что со съемками все хорошо складывается. Мне показалось странным, что он реагировал безучастно. А на следующий день мне позвонил Павел и сообщил неожиданную новость, что вместе с нами поедет другая съемочная группа – с телевидения. Вот это номер! С телевизионщиками Доктор З. вел переговоры, и сегодня они должны подписать контракт. Телевизионная группа хочет с нами встретиться, чтобы разделить место съемок: они будут снимать только Кайлас, а мы – все остальное. Вот так сюрприз – нам запрещалось снимать Кайлас?!

Павел сказал также, что Доктора З. завтра не будет в Москве, так как ночью он улетает в другой город, а мы должны срочно встретиться без него.

В груди защемило. Красный шифоновый шарф развевался на ветру. Я мчалась в красном спортивном авто по удивительному лигурийскому побережью среди красот богатой растительности и живописных скал, соблюдая все правила дорожного движения и с разрешенной скоростью. Вдруг на крутом повороте на меня напали дикари-людоеды, привязали к вертелу и повесили жариться над углями костра. В отличие от варваров, желающих меня съесть, поведение Доктора З. казалось противоестественным, как и организация предстоящей встречи. Детали уже не имели для меня никакого значения. Его облик начинал вырисовываться.

Мы с оператором Володей поехали на встречу с генеральным продюсером в офис Доктора З., и я приготовилась к борьбе, чтобы занять место под солнцем, вернее под «крышей мира».

Вошли, и передо мной появился он – необыкновенный мужчина! Протянув мне руку, представился:

– Я генеральный продюсер кинокомпании украинского телевидения, буду руководителем нашего уникального проекта – съемок покорения горы Кайлас. Кайлас будем снимать только мы, а вы – все остальное.

Я смотрела на него и не могла оторвать глаз. Он был невысокого роста, полтора метра с небольшим, и очень полным. Вы же знаете, как я отношусь к лишним килограммам – и сострадание рвалось из сердца: хотелось рассказать о моем пути похудения, потому что собеседник, возможно, весил более 130 или даже 140 килограммов. Хоть продюсер и выглядел этаким кубиком, это его совсем не портило, даже наоборот, потому что он весь, с ног до головы, был одет в красное, и не просто в красное, а в мое самое любимое – ярко-красное. Я внимательно разглядывала каждый предмет его одежды сверху донизу, медленно опуская свой взор с его головы все ниже и ниже: пиджак, майка, ремень… ниже… брюки, носки, туфли – все, абсолютно все, что носят мужчины, было ярко-красного цвета. Мой взгляд остановился на острых носках его туфель, резко выделявшихся на бежевом кафельном полу. Затем я стала разглядывать его снизу вверх. Выше ремня ничего не могла различить, все сливалось и расплывалось, и я уже не понимала, где начинается майка, где пиджак, а где что заканчивается.

Еле слышный стон вырвался из моей груди: мне тоже хотелось все такого же ярко-красного цвета! Где он мог все это найти? Так и хотелось его спросить: «Вы все это купили в одном магазине и сразу – или в разных и по частям?»

Я хотела сделать ему комплимент, сказать, что очень люблю красный цвет, и похвастаться, что на мне тоже кое-что красное есть… И подумала: интересно, а неужели его трусы тоже?.. Но было как-то неудобно начинать разговор с такого вопроса. И вообще, я же не совсем с ума сошла, я пришла сюда, чтобы выяснять с ним отношения и бороться!

Стало ясно, что никакой борьбы у меня с ним не выйдет.

Мы прошли все в тот же кабинет с моим любимым нефритовым Буддой. Наш довольный генеральный продюсер улыбался, понимая, что произвел на меня впечатление, и начал разговор очень конкретно, чуть попыхивая, наверное, из-за одышки:

– Я еду на Кайлас… пу-у-уф… и буду в составе съемочной группы совершать восхождение… пу-у-уф. Мы подписали договор о том, что гору Кайлас будет снимать только наша съемочная группа. Нас больше ничто не интересует. А вы – всё, кроме Кайласа… пу-уф.

Паша, не отрываясь, смотрел в окно и делал вид – или не делал – что занят важными мыслями. Я растерялась, когда поняла, что все уже решено и обсуждать нечего. Расстроенная, но зная, что «Москва слезам не верит», серьезно спросила:

– А с кем вы подписали договор, с Буддой?

Он увидел, что я не шучу, и так же серьезно ответил:

– Нет, с Доктором З.

Демонстративно облегченно вздохнув, я бережно взяла со стола фигурку нефритового Будды Шакьямуни и восторженно произнесла:

– Ом мани падме хум! Дорогой Будда, теперь я поняла, почему ты сказал, что мы скоро встретимся. Благодарю тебя, что ты разрешил мне поехать в Тибет и на Кайлас и снимать все, что там встречу! – Бережно поставив фигурку Будды на стол, поклонилась ему и, внимательно посмотрев в глаза главному продюсеру, спросила: – А вы спрашивали разрешение у Будды поехать в Тибет и на Кайлас?

Капельки пота выступили на лбу продюсера, он сразу как-то обмяк и растерялся, а красный цвет одежды уже не казался мне таким уж ярким. Тотчас мне захотелось ему помочь, поэтому я улыбнулась, а он робко и растерянно ответил:

– Не-е-ет…

Потом взгляд его просветлел, улыбка стала более открытой и искренней, он как-то очень тепло посмотрел на меня и сказал:

– Наташа, мы с вами должны дружить.

Ну что я могла ему на это ответить? Только «да».

Этот человек не имел ни малейшего представления о том, куда он собирается ехать и что снимать. Я прекрасно понимала это. После нашего разговора стало ясно – мы с ним не будем вместе на Кайласе. Почему-то мне казалось, что его вообще там не будет. А какой симпатичный… и как здорово мы бы смотрелись вдвоем, ярко-красные на белом снегу…

Я не знаю, спросил он после нашего разговора разрешение у Будды или нет, разрешил ли ему Будда, но с Доктором З. в Тибет и на Кайлас он так и не поехал. И вообще с Доктором З. практически никто не поехал.