скачать книгу бесплатно
– Ага, сейчас! Чтоб меня твоя мать больше на порог не пустила? Гоу в бункер, там и покуришь.
Мика резво отбросил планшет:
– Угощаешь?
– Халявщик ты, Мика! – Я рассмеялся и сунул ему пачку.
Пообещав тете Наташе, что вернемся не позже двух часов ночи, а если задержимся, то обязательно сбросим эсэмэс, мы отправились на край поселка. Магазин еще работал, возле него на лавочке сидели трое парней: Лешка и два Серых. Мы обменялись рукопожатиями и, скинувшись, отправили одного Серого, которому уже стукнуло восемнадцать, за пивом. А сами остались дожидаться на скамейке.
Солнце танцевало на верхушках елей далеко за поселком, и заметно похолодало. Я накинул на голову капюшон толстовки.
– Уши мерзнут, уголовник? – подначил Мика.
– Заткнись, – огрызнулся я.
Лешка и мелкий Серый лениво хохотнули. Терпеть не могу, когда надо мной смеются. И Мика это знает.
– Не боишься Окси в таком виде на глаза показаться? – не успокоился он.
– Окси приехала?! – Я даже пропустил мимо ушей его подначку.
Не ожидал, что Оксанка тут! По моим сведениям, она должна была отдыхать где-то на югах с родителями.
– А ты соскучился? – не унимался Мика.
Пришлось шугануть его со скамейки, чтоб остыл.
– Приехала пару дней назад. Дома сидит, нос не высовывает, – проворчал Мика, снова забираясь на спинку скамейки.
Вернулся Серый с пакетом, набитым банками и пачками чипсов – на общий сбор каждый несет все, что сможет раздобыть.
Подтянулись еще несколько парней и две девчонки. Все знакомые, все с малолетства в одной компании проводим лето. Девчонки хихикали и стеснялись, отвыкнув за целый год от совместных сборищ. Но в их глазах и кокетливых улыбках явно читалось, с каким нетерпением они этого ждали.
– Зайдем за Окси? – предложил я, оттеснив Мику в сторону.
– Оки, идем за Окси! – быстро согласился он.
И вряд ли он бы отказался. Никто бы не отказался.
Договорившись с остальными встретиться в «бункере», мы с Микой сделали крюк. Теплый вечер сменился прохладной ночью. Узкий серп луны повис над поселком, но было светло, почти, как днем. На Оксанкином участке было тихо и пусто, грядки ровными рядами и парники под пленкой не подавали признаков жизни. Но на втором этаже, под самой крышей горел свет.
Мы знали, что Оксанкины дед и бабка не выносят собак, поэтому по очереди, ничего не опасаясь, перемахнули невысокий забор.
– Полезешь на крышу, Ромео? – прошептал Мика.
– Дурак что ли?
Я поднял камешек и запустил в освещенное окошко. Никакого результата. Я запустил еще один. Он звонко шлепнул по стеклу, и через мгновение свет в комнате погас.
– Все-таки придется лезть, – язвительно прошептал Мика.
Мы замерли, прислушиваясь. На клумбе, среди высоких флоксов прошмыгнула кошка, и снова наступила тишина. Мика обернулся ко мне:
– Знаешь, Герыч, Окси наверняка сейчас смотрит в окно. Тебя узнала и не хочет открывать!
Я показал ему средний палец, а потом помахал растопыренной ладонью в темноту. И снова ничего.
– Говорю тебе, – продолжал шептать Мика. – Если хочешь, чтобы Окси к тебе вышла, полезай в окошко!
– Еще чего! – огрызнулся я. – Не хватало еще за ней бегать!
– А разве у вас ничего не было в прошлом году?
– Не твое дело!
– И в городе не встречались?! – не унимался Мика.
Неопределенно хмыкнув, я легонько поддал ему под ребра, чтоб заткнулся. Не стану же я рассказывать, что осенью пытался встретиться с Оксанкой, но она отказывалась. Находила благовидные предлоги и прямо не посылала. Но я ж не дурак, тем более, ездить к ней на другой конец города совсем не улыбалось. И втиснуть в плотный график тренировок свидания вряд ли бы удалось. Но если бы Оксанка приняла мое приглашение, я бы постарался. Потому что Окси – это Окси! Каждый парень в поселке хочет ее.
Я разочарованно сунул руки в карманы толстовки и потопал обратно к забору. Мика следом. И тут за нашими спинами скрипнула дверь. Я обернулся так быстро, что чуть не сшиб приятеля. Оксанка прыгала на крыльце, натягивая белую кроссовку.
– А мы уж думали не выйдешь! – радостно воскликнул Мика, и Окси предостерегающе приложила палец к губам.
– А я уж думала не зайдете! – она сбежала с крыльца.
И вдруг внизу на первом этаже загорелось окошко. Мы снова замерли, а потом Оксанка резко схватила нас за руки и потащила под крыжовниковый куст. Втроем мы присели на корточки и смотрели на дом сквозь ажурные листья. Окси спряталась за мной, чтоб не была заметна белая толстовка. И я чувствовал ее тепло, слышал ее дыхание, и воспоминания из прошлого лета нахлынули горячей волной. Сжав вспотевшие ладони, я запретил себе оборачиваться. Я пристально вглядывался сквозь сумрак.
Дверь медленно открылась, и высунулся Оксанкин дед. Лунный свет отражался на его лысине. Дед осторожно выступил на крыльцо. Он был в майке и полосатых семейниках, а в руках сжимал бейсбольную биту.
– Спортсмен! – тихонько хохотнул Мика.
– Не, специально для дачи купил, обороняться. Чтоб яблоки не тырили такие как вы!
– А ты чего прячешься? – прошептал Мика слишком близко подавшись к Окси.
– Неохота объяснять, – отрезала она.
И осторожно отпустила ветку крыжовника с бледно-зелеными ягодами. К концу лета они созреют, и станут точно такого же цвета, как ее глаза.
Мы продолжали наблюдать. Едва не расхохотавшись в голос, когда дед сделал угрожающий выпад с битой, еле дождались его ухода и все втроем метнулись к калитке.
– Ну что, школьнички, каникулы у вас? – Окси открыла калитку.
– Ага, – ухмыльнулся Мика, проходя мимо Оксанки почти вплотную.
– Везет! А я только на недельку! Потом практика начнется.
Когда я проходил мимо Окси, она коротко заглянула мне в глаза и так же быстро отвела взгляд. А у меня в животе что-то сжалось, где-то на уровне желудка или чуть ниже. Не так как, если отравишься и блюешь весь день, а приятно, и не тошнит вовсе. Будто забрался на самую высокую гору в лыжном парке и сейчас на сноуборде сиганешь с нее. Вот это мгновение самое яркое – предвкушение и азарт – оно заставляет сначала цепенеть, лишает воли, но потом, если сделаешь движение вперед, уже не остановиться. И тебя несет со скоростью гоночного болида.
Втроем мы шли по ночному поселку и болтали обо всякой ерунде. Мика, как всегда, хвастался. Оксанка рассказывала про учебу в колледже.
– В нашей группе одни девчонки, – жаловалась она. – Совсем не с кем общаться. А вот в параллельной есть парочка парней. Но они, такие, – она повертела растопыренной ладонью, – парочка, короче!
И звонко рассмеялась.
– О, мне бы к вам в колледж, – ухмыльнулся Мика.
– Что, парочка заинтересовала? – подколол я.
Оксанка снова расхохоталась и уцепилась за мой локоть. Мы шли бок о бок, и я гадал, помнит ли она последнюю, отвальную вечеринку прошлого лета.
«Бункер» стоит на отшибе, почти в лесу, однако уже издалека мы услышали музыку. А через несколько минут и сами оказались внутри.
Пускай дом не достроен полностью, но весь первый этаж у него вполне пригоден для проживания. Уже несколько поколений подростков поддерживает в нем порядок, потому что это самое лучшее место для общих встреч. Крыша не течет, и мы проводим там все дождливые дни, которых бывает предостаточно, и холодные ночи. Электричества в «бункере» нет, но кто-то притащил садовые фонари на солнечных батареях, и можно даже видеть, с кем разговариваешь. Межкомнатных дверей нет, но сохранилась довольно надежная, крепкая входная. А еще есть старый бильярдный стол. На нем уже не поиграешь, но для наших сборищ он вполне годится.
Попав в «бункер», мы тут же согнали с единственного дивана малолеток и отправили их по домам. И осталась теплая, дружеская компания.
– Окси, пиво будешь? – Мика плюхнулся рядом с ней на диван.
– Давай, – Оксанка сдула темную гладкую челку, но волосы тут же снова упали на лоб.
Открыв о край стола пробку, Мика протянул Оксанке бутылку и бесцеремонно закинул руку ей на плечо. Она лишь рассмеялась.
– Мика, как твои успехи у новых соседей? – спросил я, усаживаясь на ящик напротив.
– Что за соседи? – поинтересовалась Окси.
– У Геры за забором новая девчонка дачу снимает, – неохотно пояснил Мика.
– А Мика грозился с ней замутить, – продолжил я.
– И в чем проблема, Мика? Ты же ничё такой парнишка! – Окси сделала глоток из бутылки.
– В ее папаше! – ухмыльнулся я. – Мика ему не нравится!
– Ему никто не нравится, Герыч, – протянул Мика. – И никому с таким папашей не замутить! К их дому даже на пушечный выстрел не подойти!
– Ну, это тебе не подойти, – загадочно ухмыльнулся я.
– Ой, не звезди! – Мика так распалился, что оставил Окси и подался вперед.
– Да что там за королева такая? – Оксанка прищурилась. – Хотелось бы взглянуть!
– Окси, ты гений! – Мика хлопнул ее по коленке. И ладонь не убрал. – Герыч, тащи ее в бункер, если для тебя её папашка – не проблема! Познакомимся!
– Ага, сейчас! Разбежался, – проворчал я, раздосадованный, что он так ловко перевел на меня стрелки. А сам так и сидит рядом с Окси и его ладонь лежит на ее коленке. Но я продолжил улыбаться.
Из динамика надрывались Горшок и Князь, Окси покачивала в такт ногой и потягивала пиво. Мика снова попытался положить руку ей на плечо, но она шлепнула его, и он отстал. Довольный, я распрямил спину и тоже глотнул из бутылки. И тут Мика выдал:
– Герыч, сидеть удобно?
– Конкретнее? – насторожился я.
– Штаны промокли?! Зассал соседскую девчонку в бункер привести?!
Мика расхохотался, остальные подхватили, а Окси уставилась на меня.
– Мика, тебя тут убить или выйдем? – процедил я.
– Гера, я не понимаю, в чем проблема, – снова улыбнулась Окси. Совсем по-кошачьи. – Ну, приведи ты ему эту девочку, пусть мальчик порадуется! – И она потрепала Мику по крашеным патлам.
И у меня тут же отлегло.
– Постарайся для лучшего друга, Герыч! – Мика снова подставил голову под Оксанкину ладонь.
– Хорошо, договорились!
– Все слышали? Герыч обещал освободить для меня принцессу! – гаркнул Мика, перекрикивая музыку.
– Как Шрек Фиону, – засмеялась девчонка на соседнем ящике.
– А ты будешь моим ослом, Мика! – подхватил я.
И воспользовавшись тем, что все загалдели, перевирая на разные лады мультяшные приключения, потянул Мику на выход:
– Выйдем, поговорить надо!
Спотыкаясь в темноте о строительный и прочий мусор, который все же скопился за много лет, мы вышли из дома. Наступила уже самая настоящая летняя ночь. Серп луны дрожал в густой полупрозрачной синеве, вокруг него мерцали редкие звезды. Если бы не громкая музыка, орущая из пустых окон «бункера», я уверен, можно было бы услышать соловьиные трели. Соловьи всегда заливаются в самом начале лета, а потом пропадают куда-то. И предрассветную тишину нарушают только кукушки.
– О, блин, холодно! – поежился Мика. – Чего звал?
Я помолчал, глядя, как он обхватывает себя руками. Ну да, реально, в футболке должно быть прохладно. Закурив, я протянул Мике пачку.
– Ого, – обрадовался он. – Чем оправдана такая щедрость?
– Хорош кривляться, Мика, – осадил я.
– Ну, так чего хотел?
– Завязывай к Окси подкатывать!
Мика глубоко затянулся и выпустил в синее небо тонкую струйку дыма.
– Ревнуешь? Так у вас что-то было? А?
Я оценивающе смотрел на него, окутанного ночной дымкой, с огненно-красным огоньком в руках, и раздумывал, стоит ли его посвящать в нюансы своей личной жизни.
Вообще-то мы с Микой никогда ничего друг от друга не скрывали. Он молчаливо поддерживал меня, когда развелись мои родители и не отпустил ни единой шутки на эту тему за все два с половиной года. Прошлым летом он лил сопли, рассказывая мне, как его отшила девчонка, с которой он встречался два месяца, и я выслушивал одну и ту же историю в сотый раз и не останавливал, понимая, что ему надо выговориться.
