скачать книгу бесплатно
У женщины были рыжие вьющиеся волосы до плеч, карие глаза и лицо престарелой фотомодели. Типа Джей Ло или Джулии Робертс.
– Не знаю, что на нее нашло, – оправдываясь хозяйка развела руками, а потом нервно дернула веревку зеленого худи, и капюшон за ее спиной съежился.
– Не знаю, что я вам плохого сделал, – проворчал я, подсовывая под спину подушку и устраиваясь удобнее.
– Я сейчас принесу бинты, вату, антисептик, что там еще надо?
– Ножовку, – мрачно добавил я. – Для ампутации. Справитесь?
Она посмотрела испуганно, как на сумасшедшего.
– Я принесу аспирин, – пролепетала и, пятясь, вышла из комнаты.
Пользуясь тем, что остался один, я огляделся. Раньше никогда тут не бывал: Аленка и бабушка не очень ладили, может быть с мамой у них бы и получилось приятно общаться, но мама на дачу приезжала крайне редко.
Обстановка в доме оказалась под стать фасаду: кожаные кресла, большой плоский телек на стене, камин.
Пока я сворачивал шею, оглядывая все вокруг, в комнату вошла девчонка. Та самая, которая встретила меня у ворот.
– Гера…
– Что?! – я обернулся так резко, что потревожил покусанную ногу, и боль снова дала о себе знать.
Непроизвольно я поморщился. Большие голубые глаза у девушки сделались испуганными.
– Да все норм, – успокоил я и расправил плечи.
У нее, как и у матери, были вьющиеся волосы, не морковно-рыжие, а как скорлупа лесного ореха, но довольно яркие. И очень светлая, молочная до прозрачности, кожа. Теперь понятно, почему бабушка велела ей прятаться от солнца – такая только на улицу высунется, мгновенно покраснеет, как помидор.
– Я говорю, что Гера, собака наша, совсем обезумела за городом. Не привыкла, чтобы кошки близко, и вообще.
Девчонка остановилась передо мной, застенчиво глядя сверху вниз и нервно переплетая тонкие пальцы. На ней были короткие джинсовые шорты, и я бесстыдно уставился на ее коленки.
– Вот так совпадение!
Я поднял голову. Щеки у девчонки пылали. Вовсе не думал ее смущать, но это оказалось забавным. Поэтому я бесстыдно заценил ее хрупкую фигуру, совсем небольшую грудь под светлой просторной футболкой и протянул руку.
– Меня тоже зовут Гера. Герман.
– Светлана.
Она вложила в мою ладонь тонкие прохладные пальцы. Я осторожно перехватил их и полностью пожал ее ладошку. Девчонка едва слышно хихикнула и залилась краской до самого ободка, который придерживал волосы надо лбом.
Тут в комнату вошла ее мать с большой черной коробкой в руках.
– Еще раз: простите нас, пожалуйста! – Она поставила коробку на стол. – Я сейчас перевяжу рану и вызову скорую.
– Ваша собака бешеная? – я отпустил девичью руку.
– Нет, что вы! У нее все прививки сделаны. Могу сертификат показать и паспорт.
– Не надо паспорт. Я на ней жениться не планирую.
Светлана снова тихонько хихикнула. Мать бросила на нее строгий взгляд, но девчонка не смотрела на нее. Она смотрела на меня. И улыбалась. Я криво улыбнулся в ответ.
– Все, я звоню в скорую. – Хозяйка схватила со стола мобильник .
– Говорю же, не надо! Если собака здорова, то все норм.
Я закатал разодранную штанину и осмотрел рану. Ничего ужасного. Больно, но не смертельно.
– Позвольте мне!
Хозяйка тоже склонилась над моей ногой и без предупреждения плеснула на рану перекисью. Едва запекшаяся кровь запузырилась и зашипела. И я тоже зашипел. Но поскольку Светлана стояла совсем близко, шипеть пришлось почти беззвучно. Пускай девчонка и не в моем вкусе, мне совсем не хотелось выглядеть перед ней размазней.
И все время, пока ее мать бинтовала мне ногу, я мужественно улыбался и время от времени ловил восхищенные взгляды девчонки.
– Ну вот и все, – женщина закрепила конец бинта. – Можем ли мы еще чем-нибудь помочь?
И прежде, чем я успел открыть рот, Светлана выпалила:
– Мама, мы можем Геру пригласить на чай!
Мать нахмурила брови:
– Собаку?
– Герман. Меня зовут Гера, – пояснил я и протянул руку.
– Ирина Сергеевна, – она недоуменно пожала в ответ и вздохнула. – Что ж, Герман, проходи.
Я проковылял следом за Светланой и Ириной Сергеевной по короткому, отделанному деревом, коридору и оказался на кухне. Тут тоже все сверкало благополучием: посуда из единого сервиза, а не коллекция из уцелевших чашек и блюдец, которые жаль выбросить, и поэтому их привозят на дачу. Кухонные полотенца с цветами в тон скатерти. Высокие деревянные стулья и натюрморт на стене.
– Света, поставь чайник, – приказала мать и заглянула в свой телефон. На лице ее отразилась тревога.
Взгромоздившись на стул, я смотрел, как Светлана набирает в высокий стеклянный чайник воду из-под крана. Она поставила его возле плиты и щелкнула тумблер. Чайник зашумел. Девчонка достала из навесного шкафчика и выложила на стол пачку печенья и упаковку бело-розового зефира. Светлана явно старалась угодить мне. Понравился? Или она чувствует вину и неловкость за то, что ее собака напала на меня?
– Угощайся, – Ирина Сергеевна надорвала целлофан и высыпала зефир в глубокую вазочку.
– Ну как вам у нас в поселке? – Я взял одну зефирку, и она мягко поддалась под пальцами. – С соседями уже познакомились?
Усмехнувшись, я пристально посмотрел на Светлану. Она опустила ресницы и разломила зефирку.
– Нет, мы вчера только приехали. Учеба закончилась и мы сразу сюда.
– У нас квартира в Болгарии. Мы каждое лето на море. Светочка там выросла. А теперь, сам понимаешь, – Ирина Сергеевна развела руками, – решили провести лето на родине.
Ирина Сергеевна то и дело поглядывала на дисплей своего телефона. А ее дочь смущенно мяла в пальцах зефирку. Вода в чайнике закипела, и раздался мелодичный сигнал. Света тут же подскочила. На столе остался лежать слепленный из зефира человечек. Света бросила в каждую чашку по чайному пакетику, налила кипяток.
– Добавь Герману холодной воды, – попросила Ирина Сергеевна, глядя на дымящуюся чашку. – Иначе пить невозможно!
– Спасибо, не надо! Люблю горячее!
Доказывая свои слова, я потянулся губами к краю чашки, отхлебнул, и язык словно оса ужалила. Пришлось срочно закусывать печеньем. Света тихонько хихикнула. И меня это нисколько не выбешивало, как бывает обычно, когда надо мной смеются. Даже появилось странное ощущение, будто я снова готов хлебнуть кипятка.
– Могу тут все показать, – предложил я. – На карьер можно сгонять. Там и пляж, и обрыв с которого все ныряют. У тебя есть велик?
Света покачала головой.
– На моем можно. Или квадрик у Мики взять. У него лишний для меня всегда найдется.
– Нет-нет, ни в коем случае! – вдруг всполошилась Ирина Сергеевна, до этого мирно строчившая сообщения в своем мобильнике. – Никакого ныряния! И никаких квадроциклов!
– Пешком тоже можно, – согласился я, отламывая очередной кусок податливого зефира. – Если, конечно, доковыляю.
Светлана просительно воззрилась на мать:
– Мам, можно?
– Ну не знаю, – замялась та. – Что папа скажет? Нет-нет! Тем более, Герман ногу повредил! Гера ему повредила. Прости, нет!
– Да пошутил я. Все норм, могу передвигаться. Ну, что?
Я опять уставился на девчонку.
– Мам, ну пожалуйста! – Светлана закусила губу.
– Посмотрим, – сдалась мать. – Но не сегодня!
– Договорились! – Я поднялся со стула. – До завтра.
– Посмотрим, – повторила Ирина Сергеевна.
Тут раздался хлопок входной двери, и по лицу Ирины Сергеевны пробежала едва заметная тень. А через несколько мгновений на кухне появился отец Светланы. И я снова присел.
Огромный мужик в красном спортивном костюме заполнил собой все пространство. Света подскочила и, подпрыгнув, чмокнула его в щеку.
– У нас гости! – радостно сообщила она, забирая у него пакет с покупками.
– Вижу, – мрачно ответил он, не сводя с меня пристального взгляда из-под нахмуренных бровей. – Кто такой? Чего надо?
– Саша, мальчика Гера покусала! – выступила Ирина Сергеевна.
– Хм, – мужик оперся руками о стол, навис надо мной и едва не свернул всю посуду. – Собаку доставал?
– Папа, Гера лаз к соседям выкопала, а Гера ее обратно привел! – воскликнула Света.
– Кто кого привел?! Не понял.
– Ну да, – хихикнула девчонка, раскладывая продукты по полкам огромного встроенного холодильника.
– Мальчика Герман зовут, вот такое нелепое совпадение, – снова выступила Ирина Сергеевна. – Ужинать будешь? Разогрею.
– Угу, только гостя провожу, – Светин отец чуть посторонился, сделав рукой приглашающий на выход жест.
И я тут же догадался, что для меня. Не стал возражать, молча поднялся со стула и протиснулся, как мимо могучей скалы. Стало ясно: договариваться с этим мужиком не сто?ит. Такого надо сначала измотать, а потом валить нокаутом.
Нарочно припадая на раненую ногу, я поплелся на выход. Мужик – за мной. В прихожей я присел, чтобы зашнуровать кроссовку, а он неотвратимо, как выпускные экзамены, довлел надо мной. Стоял, как грозный страж крепости. И смотрел сверху вниз из-под насупленных бровей.
– Значит так, – сквозь зубы процедил он, когда я поднялся, – сюда, чтоб ни ногой! И к Светке, чтоб за километр не подходил! Понятно?!
– Понятно.
Он наступал, я пятился и через мгновение оказался на крыльце. Дверь захлопнулась, а Светкин отец, прихватив за плечо, потащил меня к воротам. Собака на цепи зашлась лаем.
– Еще раз увижу тебя за этим забором, пеняй на себя! Понял?!
Он рывком распахнул металлическую калитку и толкнул меня в проем. И свой ответ «понял» я уже говорил глухому железному забору.
Этот странный, агрессивный мужик и не догадывался, что нелепым требованием обходить его дочь стороной лишь вызвал во мне жгучий спортивный интерес. А к жестким спаррингам я привык с детства, с тех пор, как профессионально занялся боксом.
Кажется, Мика сильно хотел познакомиться с девчонкой? Тогда я с удовольствием организую их встречу!
Глава 3. Бункер, выстрелы, любовь
После того, как отец Светланы бесцеремонно выставил меня за ворота, я в раздумье постоял немного на дороге, слушая, как гремит цепью и заливается лаем его собака. Потом закурил и, прихрамывая, направился к «бункеру».
Почему так прозвали недостроенную дачу на самом краю поселка, никто не помнил. На настоящий бункер строение совсем не похоже.
Давно, в далеких девяностых, это был самый роскошный проект во всей округе. Дом явно планировался стать резиденцией бандита, министра или кого-там-еще, кто имел власть и деньги в те времена. Внушительный, с большими окнами, огромным просторным залом на первом этаже и несколькими комнатами поменьше, широкой лестницей на второй этаж и балконом.
Но что-то пошло не так. И, доведя до ума только первый этаж, хозяин бесследно исчез. А дом остался. И все свое детство я слышал запрет к нему приближаться. И естественно, при первой же возможности мы с Микой оказались там.
Пока мы были мелкие, обследовали «бункер» днем, с восхищением разглядывали пустые жестянки из-под Колы и пива, разбросанные после ночных тусовок, стеклянные банки, набитые окурками, граффити на стенах, сделанные довольно профессиональной рукой. А спустя несколько лет застолбили право бывать там ночами. В «бункере» всегда собиралась компания пацанов и девчонок со всего поселка. Эти сборища стали неотъемлемой традицией лета.
Солнце еще стояло высоко, но день клонился к вечеру. С подстриженных газонов пахло скошенной травой, где-то в ветвях щебетали мелкие птички. Гравий упруго шуршал под подошвами кроссовок, истерзанная собакой нога почти не болела, и я решил заскочить к Мике. Бодро миновал пару кварталов и оказался возле забора, через который свешивались ветви розовых кустов, сплошь покрытые цветами.
От них исходил приятный одуряюще сладкий аромат. Белые и розовые цветы, совсем как зефирки в доме у новых соседей, виднелись повсюду, они заполонили весь сад. И я снова подумал о Светлане. Просто подумал. Просто. О ней и о Мике.
– Теть Наташ, здравствуйте! – я помахал поверх калитки Микиной маме, которая подстригала колючие ветви.
– О, Герман! – воскликнула она и громко щелкнула большими садовыми ножницами. – Проходи! Хорошо, что приехал, а то Мишка уже неделю от скуки мается!
И я немедленно воспользовался ее приглашением. Проскользнул в калитку и протопал мимо небольшого аккуратного домика на задний двор. Мика обнаружился в беседке за домом. Он развалился на скамейке с планшетом в руках. Играл в какую-то дичь: трескотня выстрелов разносилась по всему участку. Да и соседям за забором, наверняка, тоже доставалось.
– Хорош чилить!
Я сбросил его ноги и уселся рядом. Мика тоже сел, но играть не перестал, подсунул под спину подушку и жестом потребовал дать ему сигарету.
