Ядовитые чувства

Вероника расстелила покрывало и уютно разместилась на нём.

«Закат будет точно крутым. Солнце ещё не село, а небо уже пурпурное», – предположила она, открыв книгу. Погрузившись в другой мир, девушка растворилась в собственном воображении от прочитанных строк.

– Привет, Ника! Чё читаешь?

Вероника дёрнулась от неожиданности.

– Привет, Ленка! Роман про девушку примерно наших лет.

– Интересно? – уточнила одногодка и присела рядом с ней.

– Да, эта любовь тех времён, когда девушки вели себя гораздо скромнее, чем сейчас. Они заботились о своей репутации. И здесь как раз история о девчонке нашего возраста, которую выставили в дурном свете. Перед ней закрылись двери в высшее общество. Никто не хотел на ней жениться, —внезапно Вероника замолчала, обратив внимание на безразличное лицо собеседницы. – Ладно… Ты сама-то что хотела?

– Да так. Хотела позвать тебя к себе на лавочку. Хочу с тобой потереть о жизни. А это что? – спросила ровесница, взяв тетрадь в руки.

– Это мои стихи.

– Серьёзно? Стихи? – удивилась Елена и начала читать вслух:

«Любовь исчезла прочь и навсегда. Теперь страдать не буду больше я.

Ты мне не нужен ни во сне, ни наяву!

Как-нибудь и без тебя я проживу…»

Вероника выхватила тетрадь у рыжеволосой красавицы из рук.

– Лена, тебе никто не говорил, что нельзя читать чужие стихи?

– Нет! А, что в этом такого?

– Ничего, кроме того, что это личное… И нужно хотя бы спросить разрешения.

– Да-да-да… Зануда! Только не злись. Лучше колись, в кого ты влюблена? Я так понимаю, ты с кем-то встречалась. И, судя по стиху, вы не вместе?

– Я ни с кем не встречалась, – отрезала Вероника и опустила голову, закрыв книгу.

– Ты ни с кем не встречалась ещё? Ну ты даёшь? Хотя ты, наверное, не даёшь? Сто пудов, ещё девственница, да? Угадала?

Вероника посмотрела на молодую мать, закатив глаза.

– П***! Ты так сказала, как будто это плохо. Мне всего-то пятнадцать. Я школьница ещё.

«Перед кем я распинаюсь? Не нужно ей выворачивать свою душу. Да, мне нужно с кем-то поговорить по душам, но не с ней точно», – подсказывала девушке её интуиция.

– Если я тебе расскажу, это останется между нами? – спросила Вероника, вздёрнув бровь.

– Что за тупой вопрос? Конечно! Отвечаю! Мой рот на замке, – показала Елена жестом руки, словно закрыла рот ключом.

– Я в шестом классе познакомилась с парнем на спортивных соревнованиях. Он сам мне оставил свой номер телефона и сказал, что будет ждать моего звонка. И так у нас закрутилось общение. Я чуть ли не каждый вечер бегала к своей однокласснице, якобы решать трудные задачи по математике. С понтом, под зонтом, что сама не справлюсь, – ухмыльнулась школьница. – А, на самом деле, я болтала с ним. Это был первый парень, который меня понимал. Я с чего-то решила, что нравлюсь ему. Короче, я была наивной дурой.

– Вы общались тупо по телефону два года? Что к чему? Это же скучно.

– Я бы так не сказала. Он был старше меня на три года и самое главное, что он был не из моей деревни. Мне было с ним интересно, – призналась одногодка, взяв яблоко на покрывале. – Обожаю белый налив. Ты будешь? – предложила она, наслаждаясь вкусом.

– Нет, Ника, спасибо, не хочу. Этого добра дома хватает. И что было дальше?

– На летних каникулах он мне назначил свидание. Приехал в деревню, но я побоялась выйти к нему. Если бы мой брат узнал, что я ушла вечером из дома, я не знаю, что он со мной бы сделал.

– С***! Ты слишком хорошая, я посмотрю. Ты не вышла и чё? Небось, он другую нашёл?

– Да, мою лучшую подругу.

– Вот с***! Но ты, Ника, сама виновата. Надо было рискнуть. А подруга умнее оказалась.

– Ага, теперь я злюсь на неё. Саша знала, что я не ровно дышу к Глебу. Не понимаю, как подруга могла со мной так поступить? Я им обоим всю душу выворачивала наизнанку, а они оба сделали мне больно. Я не могу видеть их вместе. Мне кажется, что они смеются надо мной, – призналась Вероника в своих страхах, закинув огрызок в заросли возле забора.

– Так, Ника, вставай! Идём со мной. У меня есть одна идея, – внезапно перебила ровесница, вскочив на ноги. Она подала руку Веронике, выругавшись:

– Всё, пошли всех на х***! Не кисни!

Девушка заметила хитрющий взгляд на лице Елены. Ей стало интересно, что на уме у её новой знакомой.

– Ты что задумала, Лена?

– Не парься, идём со мной! И не спрашивай куда! Поняла, Ника?

– Поняла! Сейчас только вещи занесу в дом и у Люськи отпрошусь. Жди меня здесь.

– Жду, не парься.

Вероника собрала все свои вещи и мигом отнесла их в дом. Выйдя на улицу, она заметила ровесницу рядом с сестрой на огороде.

«Лишь бы она Люсе ничего не ляпнула! Как я могу довериться незнакомому человеку? Моя искренность меня когда-нибудь погубит», – выругалась она про себя, приблизившись к девушкам.

– Соседка, можно я украду сегодня на вечер твою сестру? – спросила Елена, глядя на ровесницу.

– А я что, могу её привязать и не отпустить? Ника, ты всё сделала, о чём я тебя просила? – поинтересовалась Люся, бросив на сестру усталый взгляд.

– Да, Люська, я всё сделала. Щавель приготовила, убрала в доме. Полы хорошо помыла и пыль везде протёрла.

– О, я смотрю кто-то здесь Золушка. Люся, ты эксплуатируешь девку?

– Не говори ерунду, – отрезала брюнетка. – Молодец, Ника, тогда иди. Только ненадолго, пожалуйста. Если планируешь задержаться, то лучше предупреди, чтобы я спать могла спокойно, ладно? – говорила она, наблюдая за Артёмом. Вероника смекнула, что племянник собрался идти к ним.

– Сына, не ходи по грядкам! Подожди меня там! – громко выкрикнув, пыталась остановить мать своего ребёнка. – Я уже иду к тебе! Сейчас будем мыться, кушать и спать.

– Нет, я не буду спать, – капризничал трёхлетний мальчик, потирая глаза руками.

– Какая ты строгая, Люся. Но за Нику можешь не переживать. Она будет со мной, – вклинилась соседка.

– Что значит строгая, Лена? И никого я не эксплуатирую. У нас в семье так принято.

– Хорошо-хорошо, – согласилась рыжеволосая девушка.

– Люська, я всё поняла. Мила, ты точно не обидишься, если я уйду? Может, ты хочешь, чтобы я осталась с тобой? – переспросила Вероника у сестры.

– Ой, Ника, иди уже. Я ничего не хочу. Я так устала. Мне бы помыться и завалиться в постель. Тёма тоже спать хочет. Сегодня в обед не спал.

– Люся, но ты знаешь, где нас искать, да? Мы либо на лавочке будем, либо в гараже, окей? – предупредила Елена.

– Ага, идите уже, а то малой сюда сунется. Тёма, ты почему не слушаешь маму? Я с кем разговариваю? – услышала Вероника у себя за спиной яростный голос сестры.

– Идём, Ника, пока твоя сестра не передумала. А то ещё тебя припашет что-то сделать. Напомни, на чём мы там с тобой остановились? А, ага… Подруга … Таких ситуаций полно сплошь и рядом. Но мне интересно знать, какая у тебя была реакция? Что ты сделала? Патлы ей повыдёргивала хоть?

– Нет! Лена, ты что? Ещё чего? Мне что, делать нечего? Я сюда свалила, чтобы их не видеть.

– З***, Ника! Если бы так какая-то шваль поступила со мной, я бы ей морду разбила. А ты уехала и всё на этом? П***! Ты, б***, святая, что ли?

– А что в этом такого, Лена? Я не собираюсь ни об кого марать свои руки. Не хватало ещё, чтобы надо мной смеялись или чтобы меня жалели за спиной.

– Значит, тебе на этого Глеба было плевать с высокой колокольни?

– Ну нет, Лена! Просто понимаешь в чём дело? Как тебе объяснить? Поступок Глеба и Саши меня очень сильно унизил. А разборки и подобная канитель унизила бы меня ещё больше. Драться из-за парня? Это не про меня. Он свой выбор сделал и мне ничего не остаётся, как с этим смириться. Мне просто нужно двигаться дальше. Я пытаюсь привыкнуть жить без разговоров с ним. Да, мне пока тяжело это даётся.

– Ну, чё я тебе могу сказать, Ника? Клин клином вышибает. Тебе нужно с кем-то позажигать. Срочно! И всё наладится.

– Лена, ты гонишь, что ли? – удивилась ровесница, громко рассмеявшись. – В деревне не с кем зажигать. Тем более мой брат ко мне даже на пушечный выстрел никого не подпустит. Ты что! – пояснила она, усаживаясь на лавочку.

– А как тебе мой Эд? – внезапно задала Елена вопрос и остановилась возле калитки в свой двор. Она прислушалась, глядя на коляску во дворе и продолжила говорить:

– Бедный ребёнок отсыпается. Ты чего молчишь? Не делай вид, что ты меня не услышала. Ну? Так как он тебе? – переспросила молодая мать и села возле одногодки.

– Да что за вопрос, Лена? Ты совсем или немножко? Я в его сторону не смотрю даже. У него там девушка есть…

– Ника… А ты посмотри-посмотри! А что? Может, вы понравитесь друг другу. Неужели он вообще тебе не нравится?

– Лена, ты имеешь в виду его внешность? – уточнила Вероника, бросив непонимающий взгляд на кареглазую девушку.

– Типа того. Скажи, ты бы с ним позажигала?

– Лен, ты чего? Харе прикалываться! Ты серьёзно думаешь, что твой брат будет зажигать с малолеткой вроде меня? Не смеши, пожалуйста. Ему на меня плевать. Что я есть, что меня нет – одинаково.

– А давай проверим? – у соседки загорелись глаза, и она повеселела.

– Ой, Лена! Что проверим? Что-то мне не очень понятно, что там у тебя на уме? Давай, выкладывай! – потребовала Вероника, пнув девушку в плечо.

– Короче, Ника, я так подумала… А что, если ты соблазнишь Эдика?

– Чего? – опешила школьница, запнувшись. – В смысле соблазнишь? Лена, ты с дуба рухнула? Совсем рехнулась? Это ещё зачем?

– А так, типа, не понятно? Нужно помочь ему разобраться в себе. Тебе в себе тоже разобраться не мешало бы. Может, он передумает жениться на Ане. А что? Идея огонь. О***! Ты просто дай ему понять, что он клёвый, прикольный, п*** пацан. Точно, Ника! Зашибись план! Это гениально же! Да! Ему нужно дать понять, что он может нравиться другим бабам и всё! Дело в шляпе!

– Шляпа! Идея твоя – отстой полный! Лена, тормози, б***!

– Ника, пожалуйста, помоги. Я тебя прошу, – умоляла ровесница, состроив жалостливый вид.

– Нет! Нет, Лена! Ты реально ё***! Я школьница для него! Ты думаешь, что он на меня клюнет? Лично я в этом сомневаюсь. У меня ничего не получится. Не проси! Пацан любит другую бабу. Так что ты угомонись уже! Я не буду встревать в их отношения, ты поняла? – говорила Вероника вдумчиво и с серьёзным видом.

– Может, это не любовь, Ника? А так, тупо привычка. Кто его знает? Х***! Ой, б***! Может, и у тебя тоже самое к Глебу? Кстати! Проверь хотя бы! Пожалуйста! Глазками постреляй! Не знаю… Ради меня… Ну, Ника, – не унималась Елена, схватив беднягу за руку.

– Нет, Лена! Отвали! Успокойся, я тебе говорю!

«Кто она мне такая? Я познакомилась с ней вчера, а она мне уже предлагает какую-то нездоровую авантюру», – ругалась девушка про себя, освобождая свою руку.

– Ты такая интересная, Лена. Ответь мне, пожалуйста, а кто играет с чувствами? А вдруг я сама влюблюсь в твоего брата? И что тогда?

– А ты не влюбляйся! – выпалила одногодка, всё также умоляюще на неё глядя.

– Зашибись! Ты простая, б***, как карандаш и смотрю умная, п***. А ты можешь по щелчку пальца отключать чувства? Да? Нет? Может, научишь!

– Б***, с***! Всё с тобой понятно. Святая невинность… Баб не бью, пацанов не совращаю. Скучная… Ладно, п***, – буркнула Елена и начала шарить по карманам.

– Замечательно, Лена! Видите ли, я скучная! Серьёзно? Просто я не могу в этом участвовать. Это неправильно!

– Я уже поняла, Ника, что ты вся правильная такая. П***, тогда не знаю, что делать? Чем Эдику помочь? Как ему мозги вправить? Х*** его знает…

Елена достала сигарету и прикурила её. Вероника бросила на молодую мать косой взгляд и пересела немного дальше, когда дым пошёл в её сторону.

– Ещё и не курит… Точно святая, – недовольно буркнула соседка.

– Зачем ты меня позвала? Может, я лучше пойду читать свою книгу?

– Прости… Останься, Ника. Не куришь и здесь ты молодец. А что? Даже ни разу не пробовала, что ли?

– Пробовала… Сегодня…

– Ха-ха, да ладно? Это что, я на тебя так плохо влияю?

– Я это сделала ради интереса. Но мне не понравилось вообще. Как можно от этого кайфовать? Какая там эйфория? Ты разве не испытываешь тошноту и головокружение? Мне было очень плохо. Я думала, что ласты склею.

Елена громко рассмеялась и покачала головой.

– Ха-ха-ха, Ника… Ну ты кадристка! Да брось ты, это в первый раз так! Ты явно не от мира сего!

Вероника помахала рукой, когда одногодка выпустила дым в её сторону.

– Не дыми на меня, пожалуйста! Я ненавижу эту вонь! И ты даже себе представить не можешь насколько. Иногда мне даже хочется втащить за это.

– Ого… Ну, славу богу… Я думала ты святая, а ты оказывается всё-таки не ангел. Втащить можешь? У тебя и сейчас такое желание есть? – поинтересовалась соседка, выпуская дым изо рта кольцами.

–Я никому ещё не втащила. Ха-х, так что расслабься. Я переживу. Мы сейчас не в помещении. Здесь хотя бы есть чем дышать. Это не тоже самое, что в маленькой комнате. Ты не представляешь, какая злость закипает внутри меня, когда старший брат курит в комнате.

Вероника ткнула на жёлтый деревянный дом с зелёными ставнями на маленьких окнах, которые располагались очень близко к земле из-за       низкого фундамента.

– Люськин дом похож на наш чем-то, но он только поновее будет. Наш вообще ещё из чёрных брёвен построен. Знаешь, такой скворечник, как я называю. В нём комнаты ещё меньше. А теперь раздели эту комнату на две части. И вот в одной из них я сплю с Ваней на двухэтажной кровати. И каждое утро у меня начинается не с улыбки. Не успела я глаза протереть и потянуться. Понять, где я вообще проснулась? В прекрасном мире или нет? И тут бац! Вспыхивает спичка и я понимаю, что этот мир – ад! Через пару секунд эта вонь поднимается наверх ко мне, и я задыхаюсь… Я даже порой плакала от безысходности. Ведь ничего не помогало. Хоть прячь голову под одеяло, хоть не прячь… Вот именно в эти моменты мне хотелось потушить эту сигарету об его недовольную физиономию… – рассказывала Вероника, эмоционально жестикулируя.

– Вот тебе и ангел… А я-то уже решила, что ты святая… И я так понимаю, что твоя мама не могла запретить ему курить в доме?

– Да, ему фиолетово. Скажет мама, не скажет – ему до фонаря. Он ругается с ней, а если я ему сделаю замечание – обязательно втык получу. П***! Он з*** всех, если честно… А ты, Лена, не пыталась бросить во время беременности, например?

– Я узнала, что беременна, когда ребёнок во мне зашевелился. Но, я и не пыталась бросать, – ответила молодая мать, рассматривая свои пальцы и ногти на руках.

«П***, разве такое возможно? Как можно было не заметить раньше?» – поражаясь, удивилась Вероника, не высказав вслух свои мысли.

– Ваня не мог бросить курить. Даже когда было нечего курить, он заставлял меня ходить собирать окурки.

– Какие окурки? – уточнила Елена, округлив глаза от удивления.

– Да, окурки. Он же курить научился, а деньги зарабатывать ещё нет, – возмущалась девушка.

– Это, п***, – выругалась Елена, выпучив глаза от удивления.

– Да, Лена, мне и бутылки собирать приходилось… – добавила одногодка, при этом глубоко вздохнув.

– А бутылки ещё зачем? На сигареты, что ли?

– Ещё чего? На вкусняшки… На то, что мама не могла нам позволить купить. Иногда просто на хлеб было нужно. Ты что, никогда бутылки не сдавала в магазин?

– Нет, Ника, не приходилось и слава Богу.

– Лена, ты что верующая?

– Нет, Бог меня упаси. Ой, б***, лучше я буду материться. Ника, я не понимаю, ты что брата на х*** послать не могла?

– Не могла, Лена. Если я его не слушала – он меня бил.

– П***! А мама куда смотрела?

– У Вани, когда крышу срывает, он и маму не слушает.

– Да ты гонишь? П***! Е***! – громко материлась соседка, а Вероника тем временем неловко оглядывалась по сторонам.

– Да, Лена, брат стал абсолютно неуправляемым.

– То есть он мать свою вообще ни во что не ставит? Ни о каком уважении и речи не может быть, да?

– Лена, какое уважение? Когда ему мама говорит тысячу раз: «Ванюша, сделай музыку тише, у меня голова болит, сынок. Я с работы пришла. Устала. Хочу тишины, отдохнуть». А ему по барабану. П***! Я начинаю заступаться за маму, а он мне исподтишка угрожает: «Ну, малая, молись! Пусть только мама уйдёт на работу – тебе кранты…»

Вероника вздохнула и сглотнула ком, вспоминая эти моменты, отметив про себя:

«От проблем никуда не деться. Они идут по пятам».

– Э, б***, Вероника. Да ну н***! – растерянно возмущалась одногодка, сочувствуя бедняге.

– Раньше за меня Люська заступалась. Никогда не забуду, как они подрались из-за меня. Мне было восемь тогда. Однажды я пожаловалась Люське и маме, что Ваня меня бьёт и угрожает, как только ему что-то не понравится. Они не восприняли мои жалобы всерьёз. Как-то раз мне Ваня снова пригрозил: «Пусть только мама уйдёт на работу – тебе хана! Люся пойдёт ей помогать. Тебя никто не спасёт. Молись, дура!»

У бедняжки голос задрожал и ком подступил к горлу, но она продолжила:

– И я молилась, Лена… Я реально стояла на коленях и очень горько плакала, умоляя невидимые силы меня спасти. Потом я со слезами упрашивала сестру, чтобы она меня не оставляла с братом наедине. Но она ушла… Я помню этот жуткий страх… Не успела Люся за порог ступить, как Ваня начал меня мутузить. «Я тебе говорил, чума, что тебе п***! Как ты меня, с***, бесишь! З***! Лучше бы тебя мать не рожала!» – заявил он, стиснув зубы. Я сопротивлялась… Умоляла его меня отпустить. А ему было насрать. Ему не было меня жаль. Он был словно одержим… Я кричала… Мне было страшно…

Вероника замолчала. У неё потекли слёзы, когда она вспоминала наполненные злостью глаза брата.

– О***! Это п***! Ника, успокойся, – утешала одногодка, положа Веронике руку на плечо.

– Через пару минут вбежала Люська. У неё в руках был металлический совок. Она начала лупить им брата по спине. Её лицо было красным от ярости. Она била его и плакала… Мне очень повезло, что она не ушла далеко и услышала, как я кричу. После этого, мне кажется, Ваня меня возненавидел ещё больше. Ведь из-за меня Люся к нему стала относиться по-другому.

– Да уж, Ника. Что тут скажешь? Вот и рожай после этого много детей. Спасибо… А мне Серюня: «Давай ещё девочку родим». Счас, б***! Вероника, не плачь, пожалуйста, – успокаивала Елена свою ровесницу.

– Ты не можешь себе представить, как я не хочу возвращаться домой. Я мечтаю уехать куда подальше от него. Только я всего лишь восемь классов окончила. Мне сейчас некуда бежать.

– П***! А он, с***, не хочет свалить куда-нибудь? На х***, например!

– Нет, Лена, ты что? Он сидит себе возле маминой юбки, как клещ. Такое ощущение, что пьёт нашу кровь.

– Я знаю, Ника, что нужно делать. Тебе нужен защитник. Найди себе в деревне парня сильнее брата, чтобы он поставил его на место. Да, а что? Это выход! Я тебе говорю. Тебе нужен кто-то такой, кого он будет бояться.

– Да, конечно. Он будет бояться… И я тоже такого буду бояться. Сила есть – ума не надо? Нет уж, спасибо.

– Ну, почему ты так думаешь? Слушай, мой брат едет. Он реально хороший чел. Может, он тебе поможет его на место поставить. Не хочешь с ним мутить, не надо! Но ведь вы можете же просто стать друзьями? – предположила Елена, провожая взглядом двоюродного брата, проезжавшего мимо них на мотоцикле.

Глава 6

Эдуард остановился возле девчонок, не заглушив мотор мотоцикла.

– Ну, красавицы, как дела? Кто-то умер, что ли? – весело обратился он к ним, не вставая с мотоцикла.

– Пока никто…Тьфу-тьфу-тьфу! Сплюнь, дурак, – произнесла Елена, постучав по деревянной лавочке. Вероника тем временем умоляюще посмотрела на соседку, чтобы та не вздумала ему ничего рассказывать.

– Кхе-кхе… Так это … Вероника расстроилась, потому что, б***, она… А… Она приехала немного отдохнуть от своей деревни… Ага… От огородов… А! От работы… У неё всегда много работы, понимаешь? А здесь всё та же тема. На тебе племянника в нагрузку, тот же огород, готовка, уборка… Короче, б***, ничего хорошего.

Вероника открыла рот от стыда и неловкости, бросив испепеляющий взгляд на новую знакомую.

«Лена – дура! Б***, что она несёт?» – выругалась девушка про себя.

– Лена, не преувеличивай! У меня аллергия на пыль, вот и всё. Глаза слезятся и пекут, – оправдывалась Вероника, наклонив голову, чтобы спрятать свои глаза.

– Ну, да, и это, как раз некстати… Слушай, Эд, будь другом. Покажи Веронике деревню, а то она здесь нигде не была, толком ничего не видела. Сидит, как в тюряге…

У Вероники расширились глаза, и она нервно сглотнула, проклиная про себя ровесницу за её длинный язык:

«В тюряге? П***, как стыдно… Зачем я только с ней связалась?»

– Ладно, нет проблем! Вероника, поехали!

Эдуард произнёс имя девушки, и она вздрогнула. Они одновременно взглянули друг на друга. Вероника была уверена, что не показала беспокойство на своём лице.

– Садись назад. Так и быть, покажу тебе этот посёлок. Проведу, так сказать, тебе экскурсию по его окрестностям, раз на то пошло. Раньше ты ездила на мотоциклах?

– Нет, – ответила Вероника, кивая головой.

– Не бойся, я аккуратно вожу. Обещаю, что буду медленно ехать.

Тебе не о чём беспокоиться.

Подобное предложение для школьницы звучало очень заманчиво, и она снова кивнула головой, но уже в знак согласия.

– Ты настоящий брат. Спасибо тебе. Давай, Ника, чего сидишь? Может, особое приглашение нужно? – подтолкнула рыжеволосая девушка подругу в сторону брата.

Вероника уселась на мотоцикл позади парня, ощутив неловкость от близкого мужского присутствия.

– Вероника, тебе придётся ко мне прижаться и хорошо держаться, чтобы не упасть. Если ты не заметила, у меня нет шлемов.

Девушка послушалась и неуверенно схватилась руками за рубашку.

– Нет! Так не пойдёт, Ника! Я не буду рисковать. Ты что бессмертная?

Эдуард взял школьницу за обе руки и положил их себе на живот. Бедняжка думала, что сгорит от смущения, когда её руки коснулись голого торса.

– Обними нормально и сомкни свои руки в замок, пожалуйста.

Только не отпускай меня. Мало ли рубашка порвётся. Я не хочу, чтобы ты свалилась.

Одногодки переглянулись, и Вероника дала соседке понять, что для неё это новое впечатление. Но несмотря на это, девушка сделала всё так, как он и просил. Отступать было некуда, мотоцикл тронулся.

– Спасибо, Эдик! – воскликнула Елена им вслед.

Вероника не могла расслабиться рядом с парнем. Он был первым мужчиной, которого она обнимала. Его приятный аромат пьянил её разум. Девушка всё время находилась в трепетном напряжении. Её тревожила эта близость, и даже пробуждала незнакомые чувства. Она наблюдала, как кудрявые тёмные волосы парня развевались на ветру.

Деревня оказалась чуть больше той, в которой жила Вероника. Они очень быстро объехали весь посёлок. Осматривать там было особо нечего. Неожиданно для девушки Эдуард остановился возле школы и небольшого парка около здания.

– Не хочешь пройтись по школьной территории? – предложил он.

Солнце уже спряталось за горизонт и начинало смеркаться. Школьница под впечатлением ещё не хотела завершать этот день.

– А что? Давай, – она с радостью согласилась, всё также неловко бросая на парня стеснительный взгляд.

Они прогуливались по всему периметру школьной территории. Эдуард вёл себя естественно, рассказывая ей о посёлке.

– Я сам мало, что знаю об этих местах. Может, тебе не интересно?

– Нет, мне интересно. Мне нравится тебя слушать. Сразу видно, что ты учишься на врача…

– А ты откуда знаешь, что я учусь на врача? Лена, наверное, рассказала?

«Блин, что я несу?» – одёрнула Вероника себя, прикусив язык и махнув головой в знак согласия.

– Понятно. Но я надеюсь, что тебе на самом деле интересно меня слушать. Ты скажи правду – я не обижусь.

– Да, всё нормально, – неловко ответила она, сорвав каштановый лист с дерева. – У тебя приятная речь. Нет сленговых словечек или матов. Это очень странно даже.

– А тебе маты режут уши?

– Ну, да. Есть такое дело…

– Так и что же, твои знакомые не матерятся? Никто не ругается совсем? – удивлялся студент.

– Ой, я тебя умоляю! Конечно же, ругаются. Ну, на таком чисто русском языке в деревне мало кто разговаривает. В основном на местном диалекте. А меня это очень раздражает.

– А что с диалектом не так? – переспросил парень.

– Мне деревенский диалект не нравится? Может, это неправильно, но я никогда не повторяла подобных слов из принципа. Как по мне, это признак необразованности. Сборная солянка… Не знаю, сколько там языков? Русский, белорусский, украинский, наверное. И, мне кажется, даже польский присутствует. Если верить истории, Брест и Гродно были под Польшей.

– А ты хорошо учишься?

– Я считаю, что неплохо. А вообще, я беру пример с моей мамы. Она всегда читает в свободное время, хотя поверь, у неё его почти не бывает. Мне нравится её красивая речь и почерк. Я не знаю, как у неё получается так красиво писать. Сколько я не стараюсь, у меня и близко так не выходит.