Овации

Мне стало казаться, что я некрасивая с такими волосами. Они выглядели тусклыми и безжизненными. Я себе казалась совсем лысой. Такое в моей жизни случилось в первый раз, и я не понимала, отчего.

Мы поговорили с сестрой. Сестра была очень набожной и верила во все мистические силы. Она сказала, что меня сглазили. Что я была отличной сотрудницей на работе. Многим подобные вещи не нравятся. Люди завидуют. Некоторые ходят к ведьмам и колдуньям, делают порчи. Стараются омрачить жизнь красивых и успешных женщин.

Мне совсем стало плохо. Я думала о том, кто же мне на бывшей работе мог так насолить. Я уже уволилась оттуда, но на новой работе совсем себя неважно проявляла. У меня была слабость, я не могла сконцентрироваться. Все валилось из рук. Я утвердилась во мнении, что меня и в самом деле сглазили. Потому что я ходила, сдавала анализы, и все было в норме.

Как-то позвонила подруга и предложила встретиться, посплетничать. Я согласилась. Мне хотелось поболтать, рассказать и ей о том, какие в моей жизни начались проблемы. Мы шли по весне, солнышко пригревало наши лица. Я рассказала о том, как меня сглазили или навели порчу. Выложила все про проблемы с волосами.

Подруга мне сказала, что делала мне зимой замечания, чтобы я одевала головной убор, а я не слушалась. Вот и результат. Я вправду вспомнила, как мы встречались зимой, шли по улице и болтали. На голове моей была шикарная укладка. На работе и дома дела шли отлично. Подруга говорила, чтобы я надела шапку или шарф, а я отмахивалась. Отвечала, что я – спортсменка, улыбалась тому, что температура не слишком низкая и не стоит так тревожиться о своем теле.

А сейчас я пожинала плоды своего попустительства, безалаберности, пофигизма и чрезмерной уверенности, что я – стойкая. Попозже я вздохнула с облегчением. Когда я думала о порче, это было для меня чем-то страшным, чему я не могу противостоять и не знаю, что ожидать дальше. А нынешнюю ситуацию можно было поправить.

26.12.2017

Забыл

Во время очередных сборов, я сильно похудел.

Я занимался волейболом. Ходили на тренировки пару-тройку раз в неделю. А потом ездили на соревнования. Я был высоким и спортивным. Этот вид спорта как-то сразу у меня пошел. Чувство команды подогревало мой интерес. Слежение за мячом развивало внимательность. Я даже учиться стал лучше и легче, и отношения с родителями улучшились, как будто спорт подгонял всю мою жизнь.

Мне нравилась форма. И то, что у меня получается. И болельщики, которые приходили поболеть за нашу команду. Сильного огорчения при проигрыше или чувства досады я не испытывал. Потому что знал, что на следующих соревнованиях будет возможность отыграться. Я рос улыбчивым и позитивным. Широкая открытая улыбка невероятно шла моему лицу.

А тут я похудел. Прямо на два размера. Когда я приехал, бабушка всплеснула руками. Моя одежда висела на мне. А мама сразу предложила поехать и купить новые вещи, потому что я смотрелся нелепо.

Она начала выяснять, как так я высох, стал обезвоженным и обезжиренным. Раньше я тоже ездил на сборы, но такого не было. Я сидел и пожимал плечами. Я сам не знал и не понимал. Но когда мама стала расспрашивать про каждый мой шаг, выяснилось, что я просто забывал поесть. Забывал, потому что спешил или волновался. Или отвечал на сообщения в смартфоне от друзей и подруг. Или еда мне показалась не очень вкусной, и я от нее почти полностью отказался.

Мама с бабушкой мигом усадили меня за накрытый стол. Я ел суп со свежим укропчиком и котлетки с картофельным пюре. Было очень вкусно и полезно.

Уже через неделю я был прежним. Я подумал, что без родных женщин, нам, мужчинам, никуда.

27.12.2017

Рождество

Одна женщина меня абсолютно точно раздражала и периодически бесила. Я старалась этого сильно не показывать, просто потому что она была женой моего брата. Мы общались по-родственному, но во всем она меня превосходила. Она была красивой и статной, и как только брат женился на ней, карьера его пошла в гору. Она была из очень приличной здоровой семьи. И родила ему троих здоровых детей. Она закончила институт и всегда работала.

А я была сестрой своего брата. Закончила колледж. Я старалась, и у меня получалось, но продолжать учиться не хотела. Вышла замуж один раз. Муж через год разбился. Я работала и переживала эту трагедию. Потом повезло, и я вышла замуж во второй раз. Хорошо, что брат помог нам с первоначальным взносом на ипотеку. Мы жили уже в своем жилье. Вскоре я родила единственного ребенка. С которым нянчилась и не хотела расставаться.

Мы с братом и старшей сестрой были близки с детства, но он периодически дистанцировался. Был очень привязан к своей жене. И хотел показать, что она лучше, что она-классная. Что она правильно воспитывает детей. Что дом она отремонтировала лучше любого дизайнера. Что готовит она вкусно и правильно. Везде у него была она.

А меня это злило. Злило, потому что у нее всегда была мощная поддержка от отца и дяди. Потому что у нее изначально была представительная внешность. Потому что у нее был другой доход, которым она распоряжалась по своему усмотрению. А у меня был очень маленький доход, который я тратила, постоянно рассчитывая. Покупали многое по скидкам, одежду носили долго. Мы всегда жили до получки. Нам не хватало. И единичные вещи с претензией на роскошь, смотрелись пародийно и не к месту.

Что я действительно любила и старалась не пропускать, так это походы в Церковь. Я напитывалась прекрасным духом. В семье считалась самой воцерковленной. Я сильно не вникала в таинства. И любой грамотный человек мог бы меня заткнуть знаниями. Но в плане дисциплины я была несгибаема.

Мы поздравились с братом на Новый год. А на праздничную Рождественскую службу я стояла в Церкви и радовалась такому мощному очищающему празднику. Подошла моя подруга. Мы стояли рядом. А потом пошли домой. Она сообщила, что моя невестка выходит сегодня на работу. Мы общались еще о семьях, о детях.

Я пришла домой взвинченная и легла спать. Наутро позвонила брату и поздравила его. Он поблагодарил. Я спросила, можно ли к нему заехать. Для моей девочки оставляли пакет одежды. Он разрешил забрать.

Я заехала. У них в доме было очень просторно и чисто. В углу стояла живая елка, красиво украшенная. Брат передал мне пакет с вещами и упакованный подарок. Я ожидала, наверное, потому что к каждому празднику их семья дарила нашей подарки. Но то, что я в данный момент была без подарка, то, что у меня опять не было средств, то, что все так несправедливо, накрутило меня.

Я стала ругать брата, что в такой праздник его жена работает. Как будто они не знают, что это – огромный грех. Что нужно было поменяться с кем-нибудь. Я говорила и говорила, намекая на несчастья, которые сваливаются на тех, кто делает какое-то Безбожие. Что Рождество и Пасха – самые Великие праздники, которые могут быть. И не сравнимы ни с днями рождения, ни с Новым годом. Меня несло, я палила все вначале громким и четким голосом. Пыл потом стал спадать, я замедлила речь и стала говорить тише. Потом совсем остановилась. Брат сказал, что проводит меня до ворот.

Он проводил и закрыл за мной дверь. Я хотела вернуться и продолжить, но потом махнула рукой и пошла к остановке, бережно неся пакеты. Я думала о том, что мир несправедлив. Я наехала, конечно, на брата и наконец-то в чем-то упрекнула и отругала его жену. Но прошибить броню, которая защищала плодородное и богатое семейство, так и не смогла.

27.12.2017

Остаток

После окончания медицинского училища, я прошла курсы косметолога и стала работать в салоне красоты. Работа моя мне нравилась. Окраска и коррекция бровей, депиляции, чистки лица и уходы – это было так интересно. И действительно, уставшая кожа освежалась. Женщины выглядели более ухоженно. А те, кто находились перед камерой – разные теледивы жить не могли без профессиональных уходов.

Я знала информацию про разные кремы, сыворотки, пилинги. И проработав пять лет на одном месте, решила в итоге попробовать поработать в своем кабинете. Когда я работала на чужих средствах, я думала о том, что закупила бы что-то другое еще, думала о том, какую же маленькую часть от процедуры я получаю. И как все изменится, если буду работать сама.

Я нашла кабинет. И стала закупать средства на скопленные деньги. Закупив основной набор, я стала работать. Мне нравилось работать, массажировать, гладить, ухаживать, заботиться. Я была очень способной, старательной, энергичной. Я была меньше ростом и размеры мои были меньше большинства моих клиенток. Бегала неслышно возле кушетки в то время, пока они лежали и расслаблялись.

Не все оказалось так радужно в экономическом плане. За аренду нужно было платить. Еще у меня постоянно что-то заканчивалось, и нужно было докупать. Еще, мне постоянно хотелось обновлений. Попробовать другие средства и другие фирмы. И каждый месяц я брала с профессиональных косметических фирм что-то новое. Количество продукции на полках росло, ассортимент увеличивался.

Я испытывала радость. И думала, что вот – вот наступит момент, когда я перестану докупать и буду работать на многочисленной продукции, размещенной у меня на полках. Наступил момент, когда я взяла кредит на машину и решила работать на том, что есть. И когда стала перебирать, то видела остаток. Остаток в одном месте, остаток в другом месте. Остаток в третьем месте. Плечи мои прогнулись внутрь от осознания, что или нужно опять вкладываться. Или работать не совсем получится.

Я решалась, сомневалась и раздумывала. Пока кредит не стал давить на меня, подгоняя. В итоге я вышла на один из сайтов по поиску работы. И на другой день уже прошла собеседование. Когда мне сообщили, что можно выходить на работу торговым представителем, что дадут машину, я очень обрадовалась. Вышла на сайт и одним махом продала всю продукцию за копейки. Девочка, которая приехала за ней, очень была рада тому, что нужно будет докупать какие-то единичные позиции. А я мысленно пожелала ей удачи в этой сфере. Большей, чем была у меня.

27.12.2017

Один взгляд

Я болел долго и муторно. Я ходил по докторам и лежал в стационаре. Ставили то фарингит, то бронхит. То снижение иммунитета, то анемию. Лечили попеременно одно и другое. Иногда сразу несколько болезней.

Так долго я никогда не болел. Я то худел, то немного набирал вес. Вид мой был истощенный. Проходило время, и я немного хорошел и думал, что вот уже все – я выздоровел, как меня снова лихорадило. Вечерами я сидел в шерстяных носках, теплой кофте с одеялом на плечах. Я пил чай с малиной, чай с липой и чай с лимоном. Голову сильно ломило.

Меня обследовали на предмет онкологии. Мне повезло и ничего не нашли. Сестра сказала, что может, не дообследовали. Но я больше не хотел сдавать анализов. Я был рад, что у меня не гепатит и не ВИЧ, и не туберкулез. Неопределенность в каком-то смысле успокаивала.

Но мне тяжело было еще и работать. Я и так перешел на дом. Но стал менее концентрированным. Или заболевал вспышкой и не мог закончить начатый проект. Потом я приноровился и стал брать малую очень хорошо знакомую для себя работу. Оплата тоже была в разы меньше моей прежней зарплаты, но по-другому бы совсем не получилось.

Мы продали гараж на мое лечение, потому что ежемесячные средства нужны были для обычного проживания. Я чувствовал себя нездоровым. Мне стали казаться нездоровыми и мои отец и мать. Также сестра, которая только харахорилась, а работать не больно у нее получалось. Она постоянно ходила проверялась по-женски, обследовала сердце и кишечник.

Мы всей семьей были вовлечены в общую диагностику и мое лечение. Но результатов это не приносило.

Однажды я стоял в аптеке за лекарствами. Была небольшая очередь из пяти человек. Все стояли со списками. Что-то покупали. Или отказывались, узнав цену. Я тоже стоял и тоже со списком. На этот раз от пульмонолога. Меня кто-то окликнул, спросив, последний ли я. Это был женский голос. Я повернулся и увидел взгляд.

Он был какой-то ясный. Такой четкий и динамичный, как будто я сразу оказался в другой реальности. Я сказал, что стою. Еще один человек продвинулся. Я почему-то вышел из очереди и пошел к выходу. Выкинул список в урну. Причем все это было как-то бессознательно, как будто я не понимал еще толком, что и для чего я делаю.

Я шел по улице и чувствовал себя выздоровевшим. Окончательно здоровым и сильным, насыщенным, как будто застоявшаяся кровь стала течь быстрее и ровнее. Я думал о том, сколько времени, сил и средств я потратил на многочисленные лечения. Один только взгляд незнакомого человека меня освежил и исцелил.

28.12.2017

Перекантоваться

Я находился в отпуске уже четвертый день. Отпускные получил и отметил свой отдых с одним из приятелей. Приятель ушел в запой. Жена его смотрела на меня зычно за то, что я знал, что он запойный, но все-таки ввел его в эту недельную яму. Самое интересное, что это мой приятель предложил мне выпить за мой отпуск. А я согласился его угостить. Я молчал.

Моя жена отругала меня дважды. За то, что отметил на приличную сумму и за то, что жена приятеля и на нее смотрела волком, немым укором обвиняя наше семейство в своей беде. Мне уже неуютно было в своем отпуске. И совершенно нечего делать. Один раз выехали всем семейством в парк, покатались по водоему на лодочках, погуляли, поели каких-то новых блюд. Все закончилось любимыми шашлыками. Жена была счастлива сидеть в теплый летний вечер вместе всей семьей. Радовалась, что готовить приходится не ей.

На пятый день отпуска я уже не знал, что делать. Любые занятия требовали материальных затрат. Мои отпускные потратили в первые три дня. Пришел друг, который работал в другом городе в охране. Ездил вахтой по две недели. Иногда по месяцу. Последний раз находился там полтора месяца. То ли недоедал, то ли еще отчего, стал кашлять. По секрету мне сказал, что у него туберкулез. Пообещал, что будет принимать лекарства, выписанные доктором, анонимно принявшим его и прописавшим лечение. Место работы, к которому он привык, терять не хотел. Попросил меня заменить его на пару недель.

Я не привык находиться без работы. И отпуск в четыре дня стал для меня скитанием без дела. Впереди были двадцать шесть дней. Так я решил перекантоваться в охране. Документы сделали одним днем, через день я ехал в большой город поработать. Домашние отпустили.

Я никогда не уезжал надолго. Две недели показались вечностью и мне и моим домашним. Я не привык жить вдали. Я не привык думать о еде и есть, думая о том, правильный ли человек ее готовил. Я не привык спать на чужом месте и вспоминал свою кровать, большую, удобную, застеленную красивым бельем. Я ждал момента, когда смогу вернуться, как друг попросил меня остаться еще на недельку. То, что просил друг, то, что выплачивали средства ежедневно, то, что время позволяло еще поработать. Все это заставило меня остаться.

Умер приятель, не выходя из запоя. Его жена справляла похороны и распускала слухи о том, что я его споил. Подговорила своих родственников. Те взаимодействовали с людьми с моей работы. Моя жена позвонила в слезах и сказала, что меня уволили уже три дня назад. Я позвонил приятелям с работы. Они подтвердили эти слухи.

Я приехал с этой вахты, как будто совсем в другой мир. Я приехал в нашу квартиру. Такую знакомую и такую далекую. Сходил на работу, где мне отдали трудовую. Сходил на могилу к приятелю. С фотографии смотрел красивый улыбающийся цветущий мужчина, которому не было сорока. Мне было как-то не по себе. Тягостно и грустно. Я не знал, что мне дальше делать.

Домой ко мне пришел друг и сказал, что препараты от туберкулеза ослабляют его. Что он все время хочет спать, его постоянно подташнивает. Он сказал, что работать в любом случае пока не поедет. И если я захочу, то могу ездить вместо него.

Так легко и быстро разрешился мой вопрос. Я стал ездить вахтой. Чаще всего по месяцу работал и две недели находился дома. Мне было сложно. Стирать самому носки и другое белье. Сидеть постоянно на одном и том же месте, прося предъявить документы и записывать данные паспортов. Сложно было кусковать. Питаться бутербродами. Вспоминать о том, что давно не было горячего и жидкого в тот момент, когда возникали сложности со стулом. Еще я скучал по своей семье. И мысль о том, что я здесь на какое-то время, лишь перекантоваться, давала мне надежду и силы. Я ложился спать и укачивал самого себя, чтобы заснуть и выспаться. Чтобы на работе не быть вялым. Чтобы иметь свежую голову и не заклекнуть в этом далеком от моих корней месте.

Я думал о том, как умер мой приятель. И о том, что от плохого питания мой друг подхватил туберкулез. Я думал о том, что же ожидает меня. И есть ли шансы избежать несчастий.

Шел год, другой. Умерла моя тетка. Племянник женился. Еще несколько событий я пропустил, оттого что не был рядом. Я думал о том, что слишком затянулось мое временное перекантоваться. Что я дико скучаю по своим. Что жизнь и так коротка, чтобы прожить вместе. А мы разъехались по каким-то причинам.

В очередной раз я приехал домой. Стал читать газеты о работе. Стал дергать родных и знакомых. Я не хотел уезжать. Совсем не хотел. И на мое счастье нашлась открытая вакансия. Вовсе не по моей профессии. И вовсе не по охранной деятельности. А по ремонту техники. Чему-то обучали на месте. Я так обрадовался. Быстро съездил и устроился.

Я устроился, зная, что надолго устроился. Может, даже, навсегда.

9.01.2018

Востребованность

Когда мой сын умер, я окончательно потеряла смысл жизни. Скончался оттого, что остановилось сердце. И некого было судить. Можно было, конечно, обвинять жену, которая ушла с ребенком от него. Но все знали, что он сам ее выгнал. Можно было обвинять отца, который отвернулся от сына. Все также знали, что сын наезжал на отца и даже его побил за то, что тот когда-то предпочел другую женщину и оставил нас.

Похороны прошли. Приходили родственники. Молодежь меня удивила. Пришло много его бывших одногрупников, друзей и подруг. Пришли люди, которые тоже не ожидали от него такой внезапной смерти. Он был среднего роста. И крепкого телосложения. Всегда находил себе работу на хороших должностях. Сумел преобразовать маленькую комнатку в общежитии, которая досталась ему от деда. Комнатка превратилась в квартиру в хорошем районе. Ремонт он делал сам. Все было чисто и аккуратно.

Я крякнула после его смерти. Надломилась и не находила себе места. Ни у себя дома, ни на работе, с которой меня попросили. Никто не любил трагедийных и проблемных людей. А у меня текли слезы градом. Сестра привела меня к психиатру, который назначил антидепрессанты. Предложила временно пожить со мной. Я согласилась. Более или менее нормализовался сон.

Но мысли блуждали в голове. Я не находила смысла своей жизни. Все казалось глупым и нечестным.

Первым лучиком солнца стала моя внучка. Сноха переломила свою гордость и забыла про все обиды, доставшиеся ей от моего сына. Она пришла в гости с внучкой и подарками. Конфетами, шоколадками и рисунками. Мы сидели вместе в комнате на диване. А потом вчетвером, вместе с сестрой пили чай с конфетами и пирогами.

Я стала оживать. Чаще видеться со своими родными. Достала свой старый диплом парикмахера. Пошла подучилась еще немного на курсах. Нашла рядом с домом парикмахерскую и устроилась туда. Коллектив там был нормальный. Народу ходило немного. Зарплата тоже соответственно была небольшой. Но мы и не за заработками пришли. И даже маленьких денег хватало на жизнь.

Я старалась выполнять свою работу добротно и качественно. Люди, которые приходили, хвалили. Некоторые приезжали с других районов и тоже были довольны. Я чувствовала востребованность у людей. Не искусственно сделанную, а естественную и искреннюю. Работа спорилась. С внучкой виделись. Сестра приезжала. Я тоже ездила в гости к ней.

10.01.2018

Профукал

В сорок лет я понял, что профукал. Профукал свою жизнь. И пропустил многие возможности мимо себя. Как это произошло, я сам не понял. Может, потому что я особо не задумывался. Или потому, что проходило все важное рядом или касательно. Или задевая меня, но ненадолго.

Я не доучился. Я учился, учился и ушел с третьего курса работать. Потом поступил совсем на другой факультет и снова не закончил.

Я работал и в определенный момент стал хорошо зарабатывать. Потом друг мой дернул меня. Сказал, что малыми крохами ничего не заработаешь. Нужно вложить деньги в одну из бирж. Там держать и быстро преумножать. Я послушал его, ведь хотелось зарабатывать больше и быстрее. Я вложил практически все средства. И очень радовался, получая информацию о том, что материальное благополучие мое растет.

В один из дней биржа прекратила свое существование. И мы с другом даже не знали, к кому обратиться. Все было полулегально. Все было настолько запутанно. И не возвращаемо. Кого-то из сотрудников посадили. Мы вначале этому обрадовались. Тому, что возможно найдут и вернут. А потом один человек из органов сказал, что основателям проще хорошо заработать и отсидеть года три – лет пять. Мы поникли. Нам было очень жалко наших средств, которые мы зарабатывали годами. Я тогда уже понял, что профукал многое.

В личной жизни я тоже упустил. Все хорошее, чистое и светлое. Девушки попадались классные, красивые и симпатичные, образованные и оптимистичные. Как-то я их если и цеплял, то быстро терял. Я не хотел ухаживать. Я не хотел менять свои планы ради них. Я не хотел тратиться, потому что вначале вкладывал средства в биржу. А после грандиозной потери я был сильно расстроен. Почти все девушки были в лучшем материальном положении, чем я. И мне совсем не хотелось ничего дарить.

Я профукал личные отношения. Я ни разу не был женат. У меня не было детей, хотя почти все мои сверстники имели по одному-двоих детей. Мальчишек или девченок.

Я все профукал. Во всех сферах социальной жизни. Я думал о том, что я – лох. И только мысль о том, что я жив и постоянно где-то работаю, радовала меня.

10.01.2018

Повешусь

Я заистерил после того, как от меня ушла жена с ребенком. Или вначале я стал истерить, а потом они ушли к ее матери, забрав вещи. Я не помнил подробностей. Мать повела меня к психиатру. Ей сказали, что я – психопат. Назначили таблетки. Я немного успокаивался, не проявлял уже таких сильных и взрывных эмоций. Стал вялым, но депрессивным. В один из дней я сказал матери, что повешусь.

Мать моя потеряла одного сына – моего старшего брата. Брат связался с какой-то компанией, начал употреблять наркотики и быстро ушел в мир иной. Мать моя плакала оттого, что не хотела меня терять. Мне все не нравилось. Я был грустным и печальным, а временами раздражительным и злым. Мать просила меня не делать глупостей. А я все равно говорил, что повешусь. Как будто зациклился на этой мысли. Для меня не существовали предатели: жена и дочь.

Я как-то привязал веревку на батарею, но приехал дядька – дальний родственник. Мне пришлось повременить. Дядька был заядлым оптимистом. Его жена умерла лет десять назад. Сын его был женат и воспитывал детей. Дядька находил себе добрых роскошных женщин – подружек и проводил с ними время. Он всегда гоготал и сотрясал нашу квартиру. Мама через час – полтора уставала. Дядька замечал это, просил мой парфюм. Делал пару брызгов и убегал по своим делам. Мама смотрела на меня и говорила, что его жена умерла. Ее нет на свете. Он же не вешается. Откуда же у меня и моего брата такие внутренние программы и установки. Я совсем не задумывался над ее словами. Думал о том, что она меня не понимает. Думал о том, что повешусь на днях. Я засыпал с этой мыслью и просыпался с ней. Я сросся с ней. И никак не получалось воплотить в жизнь свою смерть.

К матери пришла в гости ее давняя подружка. Она работала в магазине продавцов. Регулярно, раз в семь-восемь лет меняла дислокацию и новый магазин. Сейчас она с восхищением рассказывала про магазин обуви. Они сидели на кухне и пили чай. А я сидел в зале на диване. Пытался смотреть телевизор, но она говорила громко. Я подумал о том, что все равно не даст нормально посмотреть. Выключил телевизор и сел в кресло, думая о том, что больше часа она обычно у нас не засиживается.

Она говорила о том, что периодически приходят партии классной обуви. Некоторые постоянные покупательницы прознали, и в день поступления товара приходят занимать очередь пораньше. Товар поступает в ограниченном количестве, достается далеко не всем. Аналогичный товар по форме, виду и цене поступает из другой страны, но он совсем другого качества. И выглядит менее приглядно. Подружка сказала маме, что если нужно, она оставит пару обуви и ей. Мама отмахнулась. Видно ей сейчас было не до обувки.

Подружка продолжала. Желая развеселить маму, она рассказывала про случай, который развеселил всех работников магазина. Дело в том, что по огромному торговому центру периодически прогуливалась одна женщина. Все знали, что она имела группу инвалидности и подрабатывала уборщицей в одном из офисных зданий. Со всеми здоровалась и имела контакты. Ее видно кто-то из знакомых попросил достать хорошую обувь, пообещав маленькую денюжку за курьерский финт. Женщина эта передала записку главному продавцу, в которой угрожала повеситься перед дверью магазина, если ей не оставят длинные кожаные сапоги-ботфорты. Мамина знакомая хохотала. Она рассказывала, что хохотали все продавцы. Я слышал по голосу мамы, что она тоже улыбнулась.