скачать книгу бесплатно
– Да, конечно. Где там искать?
– Надо было тоже в музыкальную школу записаться, пока еще мелкой была…
Карина улыбнулась. Она поставила перед гостьей на маленький журнальный столик стакан молока и вазочку с финиками.
– Вообще-то, я научилась играть не так давно. Мне как-то пришло в голову, что здорово было бы научиться играть на фортепиано, не профессионально, а так, для себя. Денег на уроки у меня тогда не было, а время было, это как раз после развода, когда мне совсем плохо пришлось. Ну, вот. Я нашла учительницу, пожилую, уже на пенсии, и предложила убираться, ходить в аптеку и по магазинам, а она меня учила. Вся история.
– Сама научилась? – восхитилась ворожея. – Вот умница! Так зачем ты меня звала? – наконец спросила Алиса, и Карина сразу смутилась, опустила взгляд в пол.
– Я знаю, что ты карты всегда в сумочке носишь… хотела попросить, чтобы ты мне погадала.
– Ну, замечательно. Только зачем так смущаться, что тут такого особенного?
– Не хочу, чтобы родители знали. Сама не знаю, почему. И, потом, я уже вроде взрослая, а все гадания…
– Ты думаешь, гадают только школьницы? Ошибаешься. Все гадают, и, кстати, вопросы у всех почти одинаковые, от возраста не зависит. Что ты хочешь узнать?
Алиса привычным жестом достала из сумки косметичку, из косметички появились колода карт, маленькая свечка в глиняном стаканчике и зажигалка. Ворожея запалила свечу и перемешала на столе карты.
– Мне нужно знать, получится ли у нас подружиться с городом?
Алиса на мгновение замерла, потом доложила:
– Гадай на себя. «У нас» – характеристика не конкретная, мало ли у кого как все сложится, может у одного так, у другого – эдак. Как я тебе такое расшифрую?
– Хорошо, хорошо. Только за себя спрошу: как у меня сложатся отношения с городом? Это ничего, что я такие вопросы задаю?
– Родная, во мне сейчас проснулся профессионал, мне все равно, о чем ты спрашиваешь, главное, чтобы под твой вопрос расклад был. А расклады у меня на все случаи жизни имеются. Достань семь карт.
– Хорошо.
Алиса манипулировала с колодой. Удивительно, она вовсе не была похожа на цыганку, но стоило ей взять в руки карты, как тут же начинало казаться, что гадание – у нее в крови.
– Так… Ну, что сказать. Жалко, что ты не про парня спросила, потому как выпадает тебе тут большая взаимность. Перемены, но это мы знаем, это не новость. Дорога лежит, она же победа – так что в город ты поедешь и доедешь до него удачно, тут не сомневайся. Город тебя боится, тебе не доверяет, но ждет. Проверять тебя будет, тут приготовься, но испытания ты пройдешь, и все у тебя заладится. Кстати, брякну, уж не знаю надо тебе оно или нет – любовь тебя ждет настоящая и большая. К городу или к человеку – тут не скажу. Проверим.
Карина смотрела на карты и не понимала, как с каких-то картинок можно выудить и любовь, и недоверие, и дорогу.
– Как это у тебя получается? Удивительно.
– Ну, это со стороны удивительно, так же, как я восхищаюсь твоим умением играть на пианино. На самом деле, надо всего лишь познакомиться с инструментом и сделать его частью себя.
– Когда ты говоришь, я кажусь себе умнее, чем есть, – сообщила Карина. Она любила общаться с Алисой, хотя подружками в знакомом понимании этого слова их нельзя было назвать, они не часто виделись.
– Ты другое мне скажи, с чего вдруг такие вопросы? – поинтересовалась Алиса.
– Какие?
– Такие. Про дружбу с городом. Ни про «ужиться – прижиться», этому бы я не удивилась.
Карина немного помедлила, пытаясь сформулировать так, что бы было понятно.
– Если получиться подружиться с городом, – сказала она, – не покорить его, не изучить, а именно подружиться, тогда, возможно, все будет не так уж страшно и безнадежно.
– Ты вспоминаешь, что было шестнадцать лет назад, – сказала Алиса, – но прошло время. И первые впечатления не всегда самые верные, правда? То, что вы приняли за вражду, возможно, было проявление заботы, просто в такой вот форме. А если и была вражда, то ведь теперь все изменилось – вам не хватает города, а ему, может быть, не хватает вас.
Карина вспомнила панику, когда каждая коробочка, каждый бетонный блок стал вдруг частью единого организма, когда деревья, рекламные щиты, дома и даже сам ветер – все словно ожило. Словно равнодушные создания природы и человека обрели единую волю, и эта воля обрушилась на людей, и казалось, что нет спасения от этой силы…
– Хорошо было бы, если бы все сбылось, что ты нагадала, – сказала она вслух.
– Нет, это было бы вовсе не хорошо, – возразила Алиса. – Это было бы очень даже печально, потому что у человека должна быть надежда на исправление предначертанного. Кстати, я тебе перед твоей свадьбой гадала, помнишь, что ты тогда сказала?
– Что?
– Что хорошо было бы, если бы ничего не сбылось. Там-то расклад был однозначный: не жить вам вместе, не судьба. Ну, так и вышло. Он когда стал на других-то заглядываться? Вот, делай выводы. Это тебе еще повезло, а вот пошли бы дети, так горя бы натерпелась и за себя и за них.
– Да, ты права, наверное, – не стала спорить Карина. Она вообще не любила спорить на эту тему. – Возьми денежку за гадание. Спасибо. Ты меня немножко обнадежила.
– Больше нет вопросов? – уточнила Алиса.
– Больше не нужно знать ответов.
– Мудро. Ну, тогда пошла я домой. Надо уже собираться, вещи укладывать, письма написать… Там же, наверное, почта не работает?
– Вряд ли. Там людей почти нет. Или вообще нет, – Карина немножко помедлила и спросила. – Алиса, а зачем тебе с нами ехать? Ну, правда, мы-то все тамошние, а ты, вроде как чужая…
– Ага, а в версию, что мне нужны перемены, ты не веришь?
– Верю, но есть еще что-то. Чувствую, есть!
– Ну, правильно чувствуешь, – усмехнулась ворожея. – Призвал меня твой город. Вот как. Призвал, понимаешь?
Они молча вышли из дома, дошли до калитки, тогда только Алиса обернулась и деланно легкомысленным тоном сказала:
– Кстати, финики – отменные!
– Ты не съела ни одного.
– А это и так видно, не обязательно их было есть, – и добавила уже серьезней. – Все у тебя будет хорошо, Каринка, не переживай.
…
– Итак, уточняем, кто едет.
На веранде, за большим овальным столом собрались все: отец, дед, бабушка Александра Антоновна, дядя Матвей с сыновьями Антоном и Вадимом, Алиса и молодожены Ян с Верочкой. Карина сидела между Антоном и Алисой и некстати размышляла, можно ли загадывать желания, если имена по соседству не одинаковые, но начинаются на одну букву.
– За нас не сомневайся, – сказал дядя Матвей. Он мало походил на своего старшего брата, но голос у него был такой же сильный. – Я уже на заводе заявление написал, грузовик в ремонт отогнал, чтобы по дороге без сюрпризов… Мои тоже согласны, все обсуждено.
Антон с Вадимом синхронно кивнули.
– Я еду точно, – сказала Алиса, чуть волнуясь. – И не передумаю.
– Дело говори, Семен, хватит уже говоренное переговаривать, – проворчал дед. – Раз собрались, значит, решение приняли.
– Решение принять скоро, – возразил отец, – а вот решение держать – сила нужна. Карина, ты как?
– Все так же, – кивнула Карина. – Еду, конечно. Я давно по городу скучаю.
– А что твой Николайка?
Карина тут же вспыхнула, щеки покраснели, но глаз не опустила и ответила словно бы с насмешкой:
– Какой же он мой? Он сам по себе, я – сама по себе. Мне уже двадцать шесть, сколько еще ждать?
– Ты ему сказала, что едешь?
– Конечно.
– А он что?
Карина вздохнула.
– Предложение не сделал, если ты об этом. Отговорить пытался, но со мной не напрашивался. Дурные это отношения, ни к чему все это. Я еду, не сомневайся.
– Дело не в сомнениях, – сказал отец. – Теперь ко всем молодым обращаюсь, и ты, Алиса, слушай. Ты хоть не нашего рода, а раз с нами – все равно, как родня. Вы сейчас решаете пылко, но потом обратно дороги может не быть. Город кого отпускает, а кого в себе удерживает – тут заранее не угадать. Что, если затоскуете? Нам же, старшим, пойдут упреки…
– Дядя Семен, – перебил Вадим, – тут вы зря. Мы уже все взрослые, понимаем, что делаем. Раз решили новую судьбу начать, так тому и быть.
– Чтобы судьбу новую начать, не обязательно с места рваться, – возразил отец.
– Не обязательно, – кивнула Алиса, – но так легче. Дядя Семен, меня тоже не отговаривайте, мне обратно пути нет. Я нутром чувствую, что мне там место. Там, в городе.
– Ну, раз нутром, тогда, что ж с тебя… Антошка, ты – что? Если вслед за батькой, так это – бросьте, вы с Вадимом сами уже мужики взрослые, самим решения принимать.
– А мы сами, – сказал Антон.
– Мы давно шептались туда удрать, только такое дело вдвоем не осилить, – поделился Вадим. – Дядя Семен, тут вопросов нет, мы все продумали.
– Я козу возьму, – вдруг сказала бабка Александра. – И рассаду.
Около бабки стояла открытая баночка с надписью «наслаждение переезда». Карина знала, что после разговора, бабка Александра плотненько запечатает эту баночку и уберет в свой таинственный сундук. Там скопилось много подобных радостей.
Тему Александра Антоновна задала верную, и тут уж наперебой пошли обсуждения кто что собирается взять, и чего там (в городе) может не быть, а что может быть в избытке. На этом гомоне дверь на веранду открылась и вошла маменька. В руках она держала большой поднос с пирогами.
– Что, Семен, гостей разговорами кормишь? А ну-ка, налетайте. Каринка, сбегай на кухню, там кружечки, чайник… организуй.
Карина уже была у дверей. Следом за ней вышла Алиса, как бы чтобы помочь, на самом же деле – кое-что обсудить.
– Карин, я тебе помогу.
– Заварник возьми. Только держи полотенцем – он горячий.
– Карин, а чего это твой отец так всех расспрашивает, будто отговорить хочет?
– Боится судьбу детям переломать, – пояснила Карина. – Он же считает, что за всех в ответе. Там, в том городе, сейчас, наверное, пусто, значит, замуж мало шансов выйти, семью создать попросту не с кем.
– А-а, так вот он о чем волнуется…
– И не только. Опасно там. Страшно, непонятно. Бесовский город, говорят, не знаешь, чего от него ждать. Это нас ностальгия замучила, а ты-то там и не была никогда.
– Ну, может, у меня больше шансов там ужиться, – возразила Алиса. Карина посмотрела непонимающе, и та с улыбкой пояснила: – где ж ворожее жить, как не в бесовском городе?
Обе рассмеялись и вошли в комнату, неся в руках подносы с кружками и прочими чайными принадлежностями.
– Вот и чай! – воскликнул дед.
Пирожки были двух видов: морковный жмых с курагой и медом и творог с кунжутными семечками. За пирогами разговор пошел о водонапорной башне, а потом перекинулся на проблему разведения овец в городских условиях. Карина смотрела на родные, знакомые лица и думала: только бы все это не в последний раз. Только бы не в последний…
Когда Карине исполнилось двадцать лет, они с отцом выстроили для нее отдельный дом. Родители помогли обзавестись собственным хозяйством, выделили земли под огород и несколько фруктовых деревьев, и это означало новую, взрослую жизнь. Прошло шесть лет. Карина успела «сходить замуж», прожив с мужем всего полгода, успела найти хорошую работу в поселке, купила машину, словом – жизнь почти сложилась, и начинать новую, с нуля, с точки зрения стороннего человека было не благоразумно. Глупо попросту! Но Карина знала, что делала.
– Ты что, умнее всех? – прямо спросила Нина Петровна, заведующая почтовым отделением, где Карина работала в службе доставки. – Все сидят по местам, а ей вдруг понадобилось срываться куда-то! Да еще было б куда, а то в бешеный город, людям сказать стыдно! Карина, ты в своем уме?
– Ну что вы так переживаете, Нина Петровна, – улыбнулась Карина. – Я не одна еду, мы всей семьей переезжаем.
– Вот точно говорят, кто оттуда пришел – или зарекся о городе слышать, или непременно туда вернется. Тронутые городом…
– Да, так говорят, – согласилась Карина.
– А что Николайка?
Карина подумала, что никогда не обсуждала свои отношения ни в деревне, ни в поселке, но деревня на то и деревня, что все про всех знают.
– А что Николайка, – она пожала плечами. – Ни друг, ни жених. Он меня больше держит, чем я сама себя держу. Так можно до конца жизни дружить, никакого толку в этих отношениях. С другими встречаться, вроде как предательство, и с ним не выходит…
– Да, не конкретный парень, – согласилась Нина Петровна. – Давно тебе его надо было оставить.
– Для этого надо было с ним встречаться, – возразила Карина.
– Ну, ладно, с этим все ясно, и отъезд, это твое решение – твоя судьба, но зачем туда-то? Разве мало на свете нормальных городов?
– Много, но все они – чужие. Нина Петровна, вы не подумайте, что я бегу отсюда, что мне все равно куда, лишь бы не здесь. Я же помню, как деревня нас, переселенцев, приняла шестнадцать лет назад. Как все нам помогали, как в долг давали, и семена приносили на рассаду, как дома всем миром строили…
– Карин, а, может, еще передумаешь? Ну, ты же молодая, у тебя вся жизнь впереди! Сгубит тебя та дыра, помянешь мое слово, да поздно будет. Здесь бы тебя и замуж выдали, деток бы родила…
– Не отговаривайте, Нина Петровна. Все уже решено. Так вы купите дом?
– Вот что, милая, мы так с тобой поступим: дом мы возьмем в аренду. Деньги тебе на счет будем каждый месяц пересылать, со счета ты в любом городе снимешь, сколько нужно. Если надумаешь вернуться – так будет куда, а если не надумаешь – будет тебе доходец верный, постоянный, все ж таки прибыль. Договорились?
Карина просияла. Это было прекрасное решение. И по правде сказать, страшно было обрубать все концы. Только… получится ли выехать из города? Попасть туда – легче легкого, а вот обратно он не всех отпускает. Ох, не всех…
