Волшебная подруга пирата

Теперь Рион был взрослым. Ни одна рыба даже с десятью головами уже не смогла бы его запугать. Так почему же мурашки ползут по коже до сих пор при воспоминании о том давнем происшествии. А ведь с тех пор прошло ровно семь лет. Из мальчика он стал юношей. Но никакая чудовищная рыбы из моря за ним не явилась. Вероятно, она погибла, лишившись одной из своих голов.

– Смотрите, капитан! – штурман дергал его за рукав, напрочь забыв обо всех правилах поведения.

Рион и сам опешил, когда заметил, что в местах, где еще миг назад крутились воронки от затонувших кораблей, теперь на поверхность всплывают сверкающие монетки и ценные вещицы, словно кит выбивает их фонтаном. Обломки кораблей и люди пошли на дно, а сокровища всплывают и не тонут, будто кто-то нарочно удерживает их на поверхности.

– Ладно, спускайте шлюпки, – разрешил Рион. Не позволить кому-то из команды собрать такой улов, это значило спровоцировать бунт. Сам капитан опасался, что некие силы из моря, выплюнувшие золото, как приманку, утянут членов его команды на дно, но ничего такого не произошло.

Пираты радовались, что золотой урожай сам растет из пучины. Даже не нужно сражаться за золото. Как бы они не обленились в итоге. А то станут потом тунеядцами, возлагающими надежды лишь на волшебные силы моря, а не на собственные сабли. Нужно попросить Ясмин, не осыпать их чудесами так часто. Это точно сделала она, хотя пираты и не подозревали, что одарить их богатствами решила озорная русалка. Поэтому они так беззаботно вылавливали сокровища из моря.

Сам Рион ни за что бы не стал подбирать золото, отданное ему водой. Он помнил, чем закончилось его обогащение в детстве. Пользы такое золото не принесло. Так что от своей капитанской доли он на этот раз хотел отказаться, но ловкое щупальце кракена вынырнуло из-под борта и швырнуло ему под ноги несколько монет. Оно извернулось и погладило его по щеке, и вот это уже не щупальце, а влажная тонкая рука Ясмин, полная золотых монеток.

– Возьми! – она ловко пересыпала их в ладонь Риона. – Наслаждайся! Только на шлюх в портовых городах не потрать.

За кого она его принимает? И почему вдруг начала злиться?

Он хотел окликнуть ее, но русалка уже скрылась в море. А команда как раз подсчитывала прибыль, собранную с поверхности воды. На палубу свалили горы сверкающих монет и разных драгоценных побрякушек. Вся команда была в восторге. Как ловко вышло, что они обогатились без единого пушечного залпа и без единой драки. Лишь Рион знал, что все это организовала русалка. Ему вдруг стало обидно, что она приняла его за бабника и мошенника. Но с другой стороны, кем еще мог быть парень, подавшийся в пираты. Нужно как-нибудь поговорить с Ясмин и рассказать ей все о своей жизни до встречи с русалкой. Пусть знает, что он совсем не такой плохой, как большинство флибустьеров. Но как вызвать ее из моря на разговор? Он не знал. Разве только вслух назвать ее имя, когда останешься в каюте один. В таких случаях она обычно являлась.

Рион глянул на пригоршню золота, которую всучила ему Ясмин. Монетки были и мелкими, и крупными, и явно относились, если судить по чеканке, к деньгам нескольких разных государств. Кроме странных золотых монет, обрезанных в форме раковин. Эти точно из подводного царства, о котором так часто говорила Ясмин, и в существование которого Рион не верил даже в детстве. А когда он вырос и познакомился с русалкой, пришлось поверить.

Монет было ровно семь. Не странное ли совпадение? Едва он припомнил случай из детства, как число семь начало его настораживать и пугать. Многие верили, что это счастливое число, но для него оно ассоциировалось со зловещими событиями из уже вымершей деревни. С тех пор, как он обезглавил жуткую рыбу, прошло ровно семь лет. Никто не приплыл, чтобы его покарать, хотя рыба угрожала местью со стороны морского царя. Может, гибель его деревни и была той самой местью. А может спросить обо всем у Ясмин? А вдруг русалка возненавидит его за то, что он покалечил или даже убил водяную тварь? Все морские гады служили Ясмин. Она их любила, как каких-то забавных домашних зверушек. Если признаться ей в давнем поступке, то она, скорее всего, разгневается. А когда она злиться, поднимается шторм. Так что лучше промолчать.

С досады Рион швырнул семь необычных монет в море. Пусть идут ко дну и вернуться назад в подводное царство, где им и место. Назад на поверхность они не всплыли, значит все в порядке.

На взгляд его команды бросить золото в море это безрассудный жест, но мало ли каких суеверий придерживается капитан. Никто не сказал ему не слова. Кроме самих монет, похожих на раковины. Едва Рион вернулся в свою каюту, как оказалось, что они как ни в чем не бывало лежат у него на столе, прямо на развернутой карте. Причем каждая монета накрывала одно из обозначенных на карте королевств. Что бы это означало? Одно из королевств было Риону знакомо, в других шести он даже не бывал.

Как ловко золото вернулось назад из пучины. Многие люди мечтают, чтобы потерянные вещи возвращались к ним назад. Так легко ни о чем не беспокоиться, если знаешь, что потерянная ценность все равно вернется, где бы ты ее не забыл. Не терять потерянное! Такое качество пытается развить в себе каждый маг. Но для Риона оно стало проклятием.

Водяной змей в бутылке

Ясмин выпила весь ром. В пустой бутылке что-то сияло. Она поместила туда лазурного змея со сверкающей чешуей.

– Это мой подарок тебе! Он мудрый. Он был большим, даже огромным. Теперь он крохотный, но советы все равно дает. Это я его уменьшила.

Рион ей не поверил. Как крохотный бирюзовый змей, зигзагами свившийся за стеклом, мог когда-то быть огромным. Пусть даже сотни лет тому назад. А чтобы он был мудрым, вообще не похоже. Как можно называть разумным существо, которое даже не знает человеческий язык.

– Я не верю в такие сказки.

– Сказки?! – Ясмин насмешливо изогнула пепельные брови. У нее очень красивые брови, отметил про себя Рион. Не прямые линии, как у земных девушек, а витиеватые, расходящиеся над глазами в форме раковин. И веки у нее тоже похожи на тонкие ракушки. Русалки так красивы, что назвать их кроме, как живой сказкой, язык не поворачивается. В общем-то, они и есть сказочные существа. Как можно не верить в сказки, если видишь перед собой настоящую русалку? Но к ней Рион уже привык. Причем ее красота его волновала гораздо больше, чем все ее магические таланты.

– Я не думаю, что твой змей может принести мне пользу, – уже более мягко пояснил Рион. – Но он вполне может стать украшением моей каюты, как модель корабля в бутылке.

Нельзя обидеть Ясмин. Если она хочет сделать ему подарок, то нужно принять.

– А ты поговори с ним, и сам убедишься, что он вовсе не глуп. Когда-то он был большим подводным драконом и пожирал целые суда, проплывавшие над его головой. Как-то раз сожрал целый флот.

– Это легенды?

– Нет, я наблюдала все своими глазами.

– Но это было века тому назад, если с тех пор он так уменьшился, – Рион даже не знал: шутил ли он или начинает верить в эти бредни. Ясмин могла убедить кого угодно в чем угодно. Нужно было лишь остаться с ней наедине и заглянуть в ее гипнотизирующие русалочьи глаза.

– А кто тебе сказал, что мне еще не минули сотни лет со дня моего рождения в глубинах? – лукаво ухмыльнулась она.

– Ты шутишь? – Риону крохотный змей в бутылке вначале показался запуганным и тоненьким, а теперь он вроде стал больше, выпустил сразу множество хвостов, прилипших виньетками к стеклу. И крылышки у него на спине Рион раньше не заметил. Они были ярко-бирюзовыми, как и сам змей. Цвет воды! А вот глаза у змея становились то желтыми, то красными, то янтарными. Казалось, это два крохотных осколка от драгоценных камней, а не глаза. Но они все видели. Стоило присмотреться к ним, и казалось, что они заглядывают внутрь тебя. Риону даже показалось, что сквозь стекло змей видит так же хорошо, как и сквозь непрозрачные предметы. Например, сейчас ощущение было таким, что сквозь плоть и кости змей легко заглянул ему в голову, прочел все его наивные пиратские мысли и нагло усмехнулся.

– Он и впрямь очень мудрый, – снова пискнула Ясмин, расхваливая собственный подарок.

– Тогда как же он попался тебе?

– Ну, я еще мудрее.

– Тогда я лучше поговорю с тобой, чем с ним. К тому же я сильно сомневаюсь, что он знает человеческий язык.

– А он и не знает. Зато он научит тебя всем нашим подводным наречиям: и морскому, и океанскому, и манерному придворному языку, и просторечию устриц, и жаргону рыб.

– Спасибо! Не хочу слышать, о чем со мной будет говорить мой обед. Как ты знаешь, здесь, в плавании, у нас основный рацион выловленная рыба.

Наверное, невежливо было такое говорить. Ведь у нее у самой рыбий хвост. Рион с досады прикусил губу. Теперь уже поздно извиняться за бестактность. По его словам выходит, что если ему станет слишком голодно, то он съест и свою морскую подругу. Как можно было такое ляпнуть! Какой же он неотесанный деревенский парень! Но Ясмин не обиделась.

– Знаю! Сама загоняю рыб под ваши гарпуны.

– Но разве рыбы не твои соплеменники?

– Точно так же, как птицы или животные соплеменники людей, – хмыкнула она.

– Но мы, люди, с птицами и зверями на их языке не говорим.

– Кто как! Есть те, кто говорят. Среди вас, людей, одаренные встречаются куда реже, чем среди нас, морген. Поэтому на вас так легко нападать.

– Но мой корабль ты до сих пор не потопила.

– Все из дружбы и любви.

Вот на этот раз Рион послушно взял бутыль со змеем из рук Ясмин. Когда она говорила о любви, у него шли мурашки по коже и подгибались колени. В такие моменты становилось и страшно, и приятно. Ясмин его и пугала, и притягивала одновременно.

– Не пренебрегай моими советами. Тебе следует вызубрить морской язык, чтобы договориться, скажем, с акулой, если после кораблекрушения останешься в море один.

– И у вас под водой все объясняются на разных языках: и рыбы, и устрицы, и русалки.

– И у всех разный статус. У нас под водой вообще сложная иерархия. Но пока не забивай себе этим голову. У вас, у людей, все так просто, что на изучение морских глубин вам не хватит и тысячелетий.

– А вы быстро ко всему там привыкаете?

– Мы тысячелетия и живем.

– На вид тебе лет семнадцать. То есть если б ты была земной девушкой, я дал бы тебе ровно столько. А сколько тебе на самом деле…

Ясмин промолчала, даже опустила глаза. У нее были золотые ресницы, и закрытые веки напоминали две ракушки с золотой каймой. Рельефные изгибы скул тоже напоминали узор раковин. А кожа была нежной и бледной, как морская пена.

Риону хотелось поухаживать за Ямин, сделать ей какой-то подарок. Но у него с собой ничего не было, кроме того, что сама же Ясмин добыть и помогла. Возможно, когда он высадиться на берег в следующий раз, он принесет для нее букет цветов. Только их нельзя собрать в открытом море. Все безделушки, которые продаются на рынках людей, Ясмин легко достает и здесь. Красивыми вещами ее не удивишь. Ожерелья, сорванные с шей утопленниц, сокровища с затонувших кораблей, всевозможные товары с утянутых на дно купеческих суденышек – всего этого у нее в избытке и здесь. Чтобы примерить короны и диадемы, ей вовсе не обязательно становиться обычной девушкой и выходить на землю. Она и под водой легко снимает тиары с голов царевен, которых сама утащила на дно. Она не раз этим хвасталась, и у Риона иногда от ее рассказов мурашки шли по телу. В такие моменты у Ясмин хищно сверкали глаза. Выходит, она готова была кого-то утопить лишь из-за его украшений. Но зачем они ей вообще нужны, если она их не носит. Однажды она показала Риону перстень с королевской печаткой, который по привычке сняла с какого-то утопленника.

В тот момент Рион ощутил ревность. Вдруг она соблазнила того щеголя, который носил кольцо, прежде чем утащить его под воду. Теперь Рион начал понимать, что нужно ощущать страх. Ведь то, что Ясмин делала с другими, она всегда может сделать с ним, и с его командой. И от нее не убережешься, не защитишься с помощью сабли. Перед чарами русалки бессильны физические силы и оружие. Если ее привязанность к нему однажды кончиться, то все судно затонет. Ясмин хвасталась, что и на суше легко может достать врагов. Ведь водяные духи запросто просачиваются на землю путем источников, фонтанов и даже обычных умывальников. Любая емкость, наполненная водой, для них врата в мир людей. Таким образом получается, что люди полностью беззащитны, ведь они без воды выжить не могут, а выпитая вода может стать ядом в их желудках, если водяные духи отравят ее своим присутствием или используют, как портал.

– Не думай, что змей за столетия уменьшился сам, – назидательно сказала Ясмин. – Я уменьшила его магией. Если разобьешь бутылку, он станет прежнего размера. Так, что не вздумай откупоривать ее, как бы он не просил и не хитрил.

– Я вообще не собирался с ним общаться.

– А ты с ним и не общайся, просто учись у него нашему языку.

– Хорош учитель, посаженный в бутылку!

Ясмин и бровью не повела в ответ на его сарказм.

– Со временем ты поймешь, что жизнь пирата куда сложнее, чем жизнь в поселке рыболовов. Если хочешь стать лучшим, то тебе придется идти на хитрости.

– На какие?

– Все самые грозные и живучие флибустьеры морей до тебя непременно заключали договор с моргенами, скрепленный магией и кровью. Без такого договора на море ждет только гибель.

– И мне тоже еще предстоит такой договор, – Рион вспомнил чудовищную рыбину, а затем жуткого незнакомца из моря, который предупреждал его от дружбы с русалкой. Кстати, та рыбина точно говорила с ним на человеческом языке. Но, по словам Ямин, далеко не все рыбы на такое способны.

– Тебе повезло, что первой тебя заметила я, а не другие.

– Какие другие? – насторожился Рион. Она точно говорила и не о жуткой рыбине, и не о незнакомце. О ком-то еще, куда более страшном.

Ясмин опять деликатно промолчала. Наверное, не хотела его пугать.

– Договор с моргенами это жуткая вещь для человека, – после паузы заметила она. – Ты становишься полностью зависим от них, а они получают право ходить за тобой по земле и нести с собой водяные чары. Часто от их присутствие заражались целые области, мутировали и погружались под воду целые селения и города, тонули королевства. Там, где это произошло, не решаюсь бывать даже я. В затонувших государствах все пропитано ядом, там обитают призраки и чудовища. Смотри, не попадись ни на чьи уловки, если кто-то вдруг явится из глубин заключить с тобой какой-либо пакт. Что бы они не обещали, чем бы не запугивали… помни, главное, что у тебя есть я.

– Но что ты можешь сделать? – Риону вдруг стало страшно от мысли, что из-за него она сама может попасть в опасность.

Ясмин нагло усмехнулась.

– Могу, например, призвать целые стаи рыб тебе на обед своей музыкой, – она продемонстрировала ему ракушкообразную флейту.

Как ловко она ушла от прямого ответа. Рион не верил, что мелкие магические фокусы смогут предотвратить серьезную опасность, которая в итоге надвигается. Иногда у него случались пророческие предчувствия. Сейчас он точно предчувствовал нечто недоброе. Ощущение было таким, будто та самая говорящая по-человечески рыба, снова скалилась на него из воды.

Ясмин вдруг тоже от чего-то приуныла и навострила уши. Под волосами ее уши выглядели, как рельефное украшение, напоминающие костяные крылья. Их кончики чуть-чуть дергались, когда она улавливала какие-то звуки из моря, которых не слышал сам Рион. А вот она слышала что-то из глубин, и ее это волновало и настораживало.

– Знаешь, мне пора! – вдруг сказала она, откладывая флейту.

Риона, как ушатом кипятка окатили. Раньше она никогда к нему так пренебрежительно не относилась.

– Пора! Но куда?

Вернее было бы поинтересоваться «к кому?». Ее точно звали какие-то голоса из моря, хоть сам он их и не слышал, но догадывался.

– Потом расскажу.

Ясмин лишь взмахнула бирюзовым хвостом, ускользая в приоткрывшееся для нее окно каюты. А Рион остался наедине со змеем в бутылке – ее подарком, который теперь уже начинал казаться устрашающим. Змей в стеклянном заточении как будто стал больше и злее. Он точно гневался на что-то, и казалось, от ярости вот-вот станет не лазурным, а огненно-красным. Его лукавые глазки каждый миг меняли цвет от желтого до угольно-черного. Или все это игра убого освещения в капитанской каюте? Неужели этот змей размером с пару ладоней когда-то был огромным морским драконом – морагом? Риону бы в это до сих пор не верилось, если б не заунывные голоса, от которых кровь застыла в жилах. Так могут звать лишь утопленники из моря или целые стаи подводных жителей, жаждущие мести людям.

К кому поплыла Ясмин? Потом она, естественно, ничего не расскажет. Можно лишь строить догадки самому.

Око шпиона

Ему снова снились трупы под водой, зачем-то скованные цепями. Много мужчин и одна женщина – полускелет в ярко-красном наряде. Седые волосы вихрем развевались вокруг полусгнившего лица. На нем осталось совсем немного плоти, и она стала зеленой, как тина. На костлявой шее болтался какой-то странный амулет. Едва Рион потянулся к нему рукой, как утопленница раскрыла глаза и заговорила губами-костями.

– Не дай Ясмин заманить тебя в подводное царство!

Заманить? Рион опешил от такого предостережения. Он сам мечтал попасть под воду вслед за Ясмин. Во сне он уже находился здесь. А в жизни мог лишь уныло смотреть на морскую гладь с корабля. Разве мог он каким-то образом опуститься за Ясмин на дно? Это было немыслимо. Да, она и не приглашала. Наверное, знала, что под водой он утонет, как любой простой смертный человек.

Роман земного парня и русалки с самого начала был обречен. Им приходилось существовать в двух разных стихиях и встречаться лишь на границе между землей и водой. Но утопленница в цепях была почему-то уверена, что Ясмин жаждет его поскорее утопить. Во сне Рион не успел ей ничего на это возразить. Едва он заглянул в ее черные полусгнившие глаза, как потерял способность мыслить. Смотря в эти глаза, чувствуешь, что падаешь в бездну, у которой нет дна.

Пробуждение было болезненным, как будто он ударился, падая с высоты. Уже было утро. Он долго провалялся в постели. Членам экипажа положено вставать с первыми лучами рассвета. На корабле свои правила. Конечно, команда привыкла к тому, что юный капитан немного не в себе. Некоторые даже его побаивались. Кто-то успел заметить, как он разговаривал на борту с морским созданием, а кто-то подслушал под дверью мистические голоса и разнес слухи. Капитанов, которые заключили договор с моргенами, бояться все. Но если он и дальше будет зевакой, то против него вполне могут затеять бунт.

Выйдя на палубу, Рион не обнаружил никакого недовольства. Команда была занята привычной работой. Как же обойтись без каждодневной возни с такелажем и чистки палубы. С Рионом здоровались, опуская глаза. Его недолюбливают или все-таки бояться? Юноша оглядывал угрюмые лица подчиненных и пытался определить: не подозревают ли его в том, что однажды он собирается отдать все судно на растерзание моргенам? Они все точно считают его сумасшедшим, который общается с духами моря, когда остается наедине, а от сумасшедшего можно ждать чего угодно.

Чтобы не путаться с матросской толпой, Рион взошел на капитанский мостик. Кто-то забыл тут красивую подзорную трубу, выгравированную серебристыми вензелями. Раньше Рион ее ни разу не видел. Она точно была не из его вещей. Разве только это доля его капитанской добычи от недавнего сбора морского урожая после затонувших суден. Любопытно, кто подкинул ее сюда? Старший помощник? Штурман? Новый юнга, которого они наняли во время последней остановки в порту? Почему-то при виде серебряных вензелей на ум приходили зеленые руки с перепонками, доставшие этот предмет из воды и аккуратно положившие на бортик палубы.

От нечего делать Рион взял подзорную трубу в руки и заглянул в нее. Горизонт стал темно-синим, почти черным. Наверное, стекло в трубе испорчено. Ведь сейчас ясный день. Откуда же мрачная синева. Солнца в трубу вообще не видно. Зато видны какие-то мрачные лабиринты, и стаи рыб, и кораллы!

Рион оторвался от подзорной трубы. У него что-то не то с головой? Не может в обычную подзорную трубу быть виден подводный мир! Или может?

Как проверить правильность его догадки?

Новый юнга Кит болтался рядом. Он был немногим старше самого Риона, но только не блондин, а рыжий и веснусчатый, как осень. Останься он на суше, и его бы задразнили выродком фей, но здесь, в плавании, всем было наплевать на его сходство с эльфами. Моргены – вот единственные существа, легенд о которых на море боялись.

Рион подозвал к себе Кита.

– Загляни-ка! Что ты там увидишь?

Кит послушно взял подзорную трубу и ахнул.

– Вижу черепах на морском дне, капитан, – доложил он. – А еще обломки какого-то затонувшего корабля, на нем даже надпись есть «Вездесущий», а еще там акулы и кости утопленников.

– Отдай! – Рион почти силой вырвал у него трубу. Кит все никак не хотел с нею расставаться.

– А еще раз позволите в нее заглянуть? – заискивающе попросил он. – Кажется, я видел там русалок.

– Только если никому не скажешь, что она у меня есть.

Рыжий юнга послушно кивнул. В его возрасте взглянуть даже одним глазком на полуобнаженных девиц с хвостами было целым приключением. Он, наверняка, ощутил себя смельчаком.

– Око шпиона! – шепнул голос, похожий на шум волн, на ухо Риону. – Ты держишь в своих руках око шпиона.

Так назывался этот инструмент? Рион глянул вниз на волны, бившие о борт, но никакого существа с перепонками и щупальцами там не заметил, а казалось, что оно рядом. Вот-вот дотронется до него своими склизкими конечностями.

Если оно оставило здесь эту трубу, то с какими целями? Вряд ли ее принесла Ясмин. Ей не зачем было дарить дружку такую возможность проследить за ее перемещениями в подводном царстве. Ясмин вообще была очень скрытная. Никогда не стремилась раскрыть своих тайн до конца, как впрочем, и тайн всего своего морского народа. Значит, подзорную трубу могло оставить только то существо, которое уже являлось из глубин, оставляя на палубе следы тины, и предупреждало его не связываться с Ясмин. Возможно, оно хочет, чтобы он увидел в подводном мире что-то такое, что навсегда отпугнет его от подруги-русалки. Весьма изобретательно, когда хочешь извести соперника? Рион почему-то не сомневался, что ночной гость из моря был именно его соперником.

Юноша лихорадочно размышлял. Нет ли в подарке какого-то еще подвоха? Вдруг он сам рехнется, если будет долго смотреть в подзорную трубу, и тогда его сознание уже не сможет вынырнуть из подводного мира. Хотя рискнуть стоит. Когда смотришь в волшебную трубу, как будто подсматриваешь в замочную скважину на двери в подводный мир. И это так увлекательно!

Вот медузы, стайки пестрых рыб, кусты кораллов, какие-то странные создания в водорослях, напоминающие синих морских эльфов. Иногда в воде мелькают стройные тела русалок. Их чешуйчатые хвосты самых разных расцветок. Ясмин, действительно, не единственная. Другие русалки тоже очень красивы. У всех длинные волосы и белоснежная кожа. Все украшены редкостными драгоценностями. А у кого-то жемчуг и кораллы растут прямо из кожи. Волшебные красавицы! Ни одна земная девушка ни идет с ними ни в какое сравнение. Какой-то момент Рион радовался, что за то, чтобы просто посмотреть на них, с него не берут никакой оплаты. Теперь он мог понять восторг Кита. Морские девы – просто загляденье! Минуту, две он восхищался ими, а потом невольно начал сравнивать их с Ямин. Они все были какие-то холодные, а она насмешливая, дерзкая и самоуверенная. Все эти русалочьи стаи он бы легко променял на нее одну, но где отыскать ее.

Око шпиона старалось найти ее на дне, и не могло. Зато возникли как из ниоткуда туманные стены подводного дворца, и нечто жуткое, что плыло по ним, передвигаясь при помощи многочисленных острых отростков.

Оно его заметило и вытянуло одну щупальцу вперед. Такое ощущение, что глаз обожгло, а стекло на трубе продавило насквозь. Рион быстро оторвался от подзорной трубы. С глазом вроде все в порядке, хотя видеть он стал плохо. В него будто щепоткой соли закинули. Рион быстро и часто моргал. Глаз слезился.

Стекло на подзорной трубе осталось неповрежденным, только запотело. Он ожидал хотя бы увидеть на нем отпечаток подводной клешни.

Рион усиленно тер глаз. Боль в нем долго не проходила.

Наверное, есть такие уголки подводного мира, в которые лучше не заглядывать. Прошел почти час, пока юноша решился заглянуть в подзорную трубу снова, на этот раз другим глазом.

Ему предстала совсем другая часть подводного мира. Тут тоже был дворец, но уже совсем не туманный. Его стены были сделаны из раковин, жемчужин и янтаря. Он будто плыл по воде, а не стоял на месте. А в нем переговаривались напевными голосами подводные царевны. То есть Рион решил, что это были царевны, потому что на голове каждой из них красовалось нечто вроде короны.