Своя сказка

Nata Sok

Своя сказка

-Ха, а давай напишем свою сказку, – сказала она, заглядывая ему в глаза сверху вниз. Он приподнял голову с её коленок, перевернулся на живот и вопросительно уставился на выражение лица.

– Это как?

–Да, очень просто, – защебетала она, устраиваясь поудобнее с ноутбуком на коленях, – смотри, у нас же было обычное знакомство, мы почти полгода отлично друг друга тихо терпели только потому, что учимся на одном потоке, и тут бац, и мы за несколько дней стали друзьями, – и она загадочно подмигнула ему. Он опустил глаза и задумался. Ну, да, он даже предположить не мог то, что за короткое время сможет так привязаться к девушке, да ещё и такой, на которую бы он никогда без улыбки не взглянул. Возможно, именно это ему в ней и нравится, она ни на кого не похожа. Хотя внешне самая обычная, даже можно сказать слишком обычная. Если её одеть в серое, то от мышки будет сложно отличить. Он поднял на неё взгляд и стал внимательно рассматривать. Овальное лицо, ровный нос, слегка полноватые губы и голубые глаза. Самая простая внешность. Она, что-то бормоча себе под нос, быстро печатала пальчиками по клавиатуре ноутбука, иногда поглядывая на кнопки. С первых дней знакомства, точнее с первого дня учёбы, его в ней удивляло только одно, её странная фамилия. Над которой он не уставал подшучивать. И то, как она с такими длинными ногтями, пишет? Она каким-то чудом умудрялась быстро писать и что самое необычное, они у неё натуральные. Всегда очень длинные, ухоженные и покрыты прозрачным молочным лаком. Много раз ему приходила в голову мысль, как она с ними печатает на клавиатуре, да ещё и с такой скоростью?!

– И что ты там щёлкаешь, как белка? – Проговорил он, приподнимаясь на руках и пытаясь заглянуть в ноутбук.

– Хочешь быть принцем или разбойником? – Задала она вопрос, пропустив его вопрос мимо ушей.

– И при чём тут они оба ко мне? – Не понял он, садясь позади неё и заглядывая на экран через её плечо.

– Ну, это же сказка, значит и персонажами мы будем сказочными, – она продолжала печатать, не обращая внимание на то, что он положил свою голову на её плечо и читает, что она пишет.

– Не надо начинать сказку со слов «тёмный лес и скрип вековых дубов», это же страшилка получится, а не добрая сказка.

– Не бурчи, а то будешь чудищем трёхголовым, – хохотнула она и слегка дернула плечом, подбив лёгонько его подбородок.

– Да пожалуйста! Одна голова хорошо, а три лучше! И поговорить всегда есть с кем, и посоветоваться. Но, я согласен на это, только если буду огнедышащим чудищем, – сказал он и заулыбался, – а то как-то не солидно получится. Чудище трёхголовое и не умеет дышать огнём. Подобные чудища уважать не станут, на fire-тусовки не будут приглашать. А мне уже туда хочется.

Он мечтательно прикрыл глаза и поднял лицо к небу, как будто уже приглашён на подобное мероприятие и задумался, что надеть по случаю.

– А, и я обязательно должен уметь летать! – Спохватился он и отвлёкся от своих грёз.

– Ладно, ладно, будешь Чудищем Трёхголовым, которое дышит огнём и умеет летать, – сказала она, не переставая щёлкать по кнопкам клавиатуры. – Змей Горыныч комнатный, – буркнула девушка себе под нос и начала удалять последнее предложение.

– Ну, почему сразу Змей Горыныч? – Сказал он и опять разлёгся на покрывале. – Я хочу быть орлом трёхглавым, который дышит огнём и, конечно-же, умеет летать.

– Ага, орёл! Который дышит огнём! – Она отложила ноутбук в сторону, предварительно стерев ещё одно предложение текста. – Слышь ты, Орёл! Ты вообще в курсе, как легко воспламеняются птичье перья?

От него не ускользнул её укоризненный взгляд. Он не много поёрзал, устраиваясь удобнее и закинул вторую руку тоже за голову.

– Так я же не обычный орёл, а трёхглавый! А у них, ну, у нас, у Трёхглавых, особый состав перьев, которые в огне не горят и в воде не тонут! Во!

Довольный собой, он закрыл глаза и начал мурлыкать какую-то мелодию себе под нос.

– О как! Так ты ещё и водоплавающий орёл!? – Сказала она это таким голосом, как будто сделала вошедшее в историю открытие.

– Конечно. Я же рыбу люблю, кушать. А удочку в крыльях держать не удобно, вот и буду за ней нырять, да поглубже, где рыба пожирнее.

– То есть, ты не в курсе того, что орлы ловят рыбу, не ныряя и не имея водоотталкивающих перьев?

– Серьёзно?

– Конечно, – сказала она, и опять начала что-то печатать в ноутбуке. – Они парят над водой, выжидая пока рыбина поднимется к поверхности за глотком воздуха, потом пикируют, хватают её когтями и летят к берегу. Где благополучно съедают добычу, – она рассказала это с таким безразличием, как бы это рассказывал лектор, который читает заученную информацию в сотый раз подряд.

– Здорово! Отличные птицы орлы! – Восторг в его голосе говорил о том, что он действительно узнал что-то новое для себя. – Но, я всё равно хочу иметь перья, которые в огне не горят и в воде не тонут!

Подытожил он и продолжить напевать.

– Что ты мурлычешь себе под нос? – спросила она, не пытаясь прислушаться.

– Та фрагмент из оперы Щелкунчика в голове застрял и не как оттуда не вылетит, – сказал он и покрутил пальцем в ухе, – А всё твой Оперный Театр! Соблазнила меня как Аспид, уже неделю мучаюсь.

– Если бы у тебя там какой-то шансон или рэп застрял, я бы тебя пожалела. А так, это же классика, сам Пётр Ильич Чайковский, сидит у тебя в голове и жужжит! Так тебе и надо! – Сказала она и почти шепотом добавила. – Не будешь больше называть его чудиком и извергом, написавшим такую длинную оперу.

– Я всё слышу, – сказал он и перевернулся на живот.

– А я что? Я правду сказала! – Улыбаясь ответила она и опять начала удалять написанный текст.

– Ты злючка, – выпалил он и сделал вид, что хочет укусить её за большой палец на ноге.

Она инстинктивно дернулась и чуть не повалилась на спину, стараясь удержать ноутбук, так, чтоб не уронить.

– А ты не Орёл, ты Змей! – сказала она, быстро сохранила текст, выключила ноутбук и стала укладывать его в сумку. – Вставай лежебока, нам пора, уже темнеет.

Вечер был в самом разгаре. Солнце давно ушло за деревья, но ночь ещё не опустилась на город. Хотя, это ненадолго. Ещё каких-то полчаса и будет непроглядная ночь. Хорошо, что они живут в большом городе и понятие ночи, тут относительно. Так как, свет окон, фонарей, фар машин, рекламных щитов и витрин магазинов, не дают первозданной ночи разгуляться на полную. Иногда они уезжают за город и там встречают ночь. Только там видны звёзды, по которым скучает душа. В основном её душа. Он далёк от прекрасного, первобытного, дикого. Ему больше нравится цивилизация, гаджеты, окультуренные парки и комфортабельные кафе, с их отличным обслуживанием и мягкими креслами. К дикой природе он относится с опаской, но идёт на уступки ради неё. Только потому, что ей нравится «кормить» комаров в поле, он едет туда с ней. Странная она, но с ней комфортно, легко и не бывает скучно. А пока он ни в кого не влюблён, то будет дружить с ней и проводить время. Тем более, что она помогает ему не отстать в учёбе. Порой объясняет материал, понятнее чем преподаватели. А платить за учёбу преподавателям, ему нельзя, папа Ректор, папа голову оторвёт и из дома прогонит, «на вольные хлеба», как он говорит. «Я всему научился у преподавателей! Я никому не платил! И никакого «блата» не имел, когда учился! Так что, и ты научишься! А если нет, то пойдёшь улицы подметать и ни копейки от меня не получишь» …

Да, первый курс он чуть не профукал. Зимнюю сессию ели-ели на тройки вытянул, и то только потому, что преподаватели пожалели. Папа заподозрил неладное, скандал был на всю академию. Заставил по выходным территорию учебную убирать. Вот тогда-то и подошла к нему она. Пять месяцев они проучились в одной группе, а о ней никто, ничего не знал, кроме фамилии и того, что учится она на отлично. Странная в общем. Ни с кем не дружит, не общается, только на вопросы отвечает если кто-то что-то спросит и то, отвечает кратко и только по учёбе. Подошла и сказала, – «Я тебе помогу учится, если хочешь, но за это ты будешь иногда со мной ходить в театр и ездить на природу.» Сказала и ушла. Его озадачил тот факт, что она делала в выходной день возле академии и пока она удалялась, до него дошло, что надо догнать и поговорить. Он бросил метлу и побежал за ней, догнав уже за воротами. «Ты серьёзно хочешь мне помочь?», – не верил он в своё спасение. «Хочу», – сказала она, поднимая взгляд и заглядывая ему в глаза. Рост у них очень разный. Разница в полметра не меньше. «Но, почему?», – сказал он и хотел добавить, что именно он больше всех шутит над её отшельничеством и необычной фамилией. И что самое странное, она это знает. «Тебе нужна помощь, вот поэтому я и хочу тебе помочь». Её слова звучали настолько искренне, что он физически ощутил подзатыльник отца и услышал в голове его слова «Не суди о людях по одёжке, балбес!» Да, похоже отец опять оказался прав. «Подумай и дай мне ответ завтра», – сказала она и ушла. А он стоял как вкопанный ещё минут пять, не понимая до конца суть происходящего. Потом услышал голос папы почти возле самого уха; «Ты разговаривал с Месяц? – его удивление в голосе, прям кричало, – Надеюсь не наговорил девушке глупостей, как обычно?!» Но тут же, удивление сменилось на строгость, и так всегда. «Это она со мной говорила, а не я с ней», – буркнул он и стал возвращаться к валяющейся по средине двора метле. «Не смешно шутишь! – сказал отец и пошёл за ним, – О чём Такая девушка как она, могла разговаривать с Таким балбесом как ты?!» Ага, значит даже отец не понимает, зачем ей это. Он поднял метлу, распрямил плечи и сказал; – «Она предложила мне помощь в учёбе, с одним не большим условием,» – он решил помучить отца неведеньем. Не всё ж отцу над ним измываться. «И какое-же условие?» -вот-вот этого он и добивался. Любопытство! Как и большинство учёных людей, его отец невероятно любопытен. Он исколесил почти весь мир, в поисках интересных фактов, редких книг, археологических находок и почти везде за собой таскал сына. Пытаясь с маленького привить ему любовь к знаниям и любопытство. До лет двенадцати, ему нравилось ездить везде с отцом, запоминал он мало, но лазить по пустыням и болотам, было интересно. Пока не ушла мама. Они тогда вернулись из Еревана, навещали армейского товарища его отца. Дома их ждала записка; «Я так больше не могу! Ушла. Не ищите. Развод пришлю почтой. Сына воспитай как мужчину. Обнимаю. Люблю.» Два года отец никуда не ездил. Дом, работа, дом. Дела по дому делала домработница. Отец с ним только ужинал и делал домашнее задание, а потом запирался в кабинете и до поздней ночи засиживался там. Он даже стал думать, что отец начал злоупотреблять алкоголем или ещё какой гадостью. Но, запаха от него никогда не было, да и взгляд не менялся, только стал строже и улыбаться перестал. Пытаясь порадовать отца, он пошёл по его стопам и поступил на тот же факультет, который когда-то закончил отец. Хотя, последние события, заставили пересмотреть своё решение, но обратного пути уже нет. Придётся ему согласится на странное предложение их «Месяца». Что за фамилия дурацкая? Как же она может быть Месяц, если она девушка? «Она сказала, что будет помогать мне с учёбой, если я больше никогда не буду подметать улицы», – он попытался извлечь пользу из любопытства отца, но тщетно. «Ты не умеешь врать! – сказал отец и улыбнулся, что случалось крайне редко, – Она знает, если ты будешь хорошо учится, тебе не придётся подметать улицы.» Его удивлению не было предела. Как? Как отец смог так легко уличить его во лжи? «С чего ты взял, что ей это известно?» – ему стало обидно, что все вокруг знают больше него и не посвящают его в это. «Глупыш, – отец обнял его за плечи, забрал метлу и повел в сторону стоянки автомобилей. Где их дожидался отцовский «железный конь», как он сам называл свой форд. – Вся академия знает, что, если ты будешь хорошо учиться, ты не будешь подметать улицы. Ты же сын ректора, подобные скандалы – новости, разносятся быстрее пожара. Может она и не участвует в ваших обсуждениях сплетен, но уж точно не глухая. И кстати, далеко не глупая,» – отец прислонил метлу к информационному щитку, помахал дворнику, Василию Ивановичу, и сел в машину. «Если она действительно предложила помощь, подумай трижды, прежде чем отказаться от неё,» – сказал отец и завёл машину. «А с чего ты взял, что я собираюсь отказаться от помощи?» – он реально удивился услышанному. «Так она же не твой уровень, – отец сказал это так ядовито, что парень почувствовал горечь во рту, – Ты же на таких смотришь, только чтоб посмеяться.» Опять отец оказался прав. Вроде и стыдно должно быть, но не стыдно совсем. Ведь показывают уродцев всяких, на потеху публике и ничего, народ смеётся, уродцы тоже. Хотя. Хотя в нынешние временна, это уже не смешно. Люди стали хоть и жёстче, но гуманнее к убогим, жалеют их, фонды всякие открывают благотворительные. Сейчас модно быть добрым, даже если это только маска для окружающих, а в душе ты злее самых отъявленных злодеев. И модно быть умным, хоть это и не особо относится к таким как он, что-то вроде «золотой молодёжи». Деньги, статус, крутые гаджеты и модные шмотки, вот что в первую очередь интересует его круг общения, а уж потом ум и знания. Да, он был из таких. Ему нравится внешность ярких сокурсниц, подруг. Их модные вещи, машины, дорогие украшения и болтовня про отдых на островах, и яхтах. Он понимает, что они пустышки. Лиши их денег, машины, побрякушек и всё. Даже поговорить не о чем будет. Но всё равно, он бы выбрал компанию глупых «кукол», а не серой мышки со странной фамилией. «Я соглашусь», – сказал он и сам не поверил в твёрдость своего голоса. «И даже на её условие?» – любопытство отца не было удовлетворенно, он по-прежнему не знал, что было за условие, и это его мучало. Решив, не открывать всех карт, парень просто кивнул и стал смотреть в окно. Доехали они молча, так же молча ужинали, так же молча ехали следующим утром в академию…

Он иногда вспоминает это и не понимает, почему она с ним возится? Не позволяет рефераты и доклады качать с интернета, пишет их с ним. Перечитывает уйму литературы, подсказывает что писать, а что не стоит. Проверят его работу на ошибки и наличие нужной информации. За такое «репетиторство», она могла бы получать очень приличные деньги…

Вечером, когда они с отцом ехали домой, тот заговорил первый. «Ты поговорил с Месяц?» – в его голосе не было любопытства, отец, как всегда, знает больше, чем говорит. «Да» – только и ответил он. «Ты согласился?» – не унимался отец, пытаясь разговорить сына. «Да», – ответил он, увиливая от подробностей разговора, который откладывал до последнего. Он поговорил с ней только после последней пары, когда она уже уходила. Пришлось догонять её во дворе, на глазах у всех студентов и преподавателей. Разговор был коротким, он только сказал, что согласен учится на её условиях, а она сказала, что будет ждать его через час в библиотеке академии. Это было единственные место, куда его нога не ступала ни разу, за всё время учёбы. Да и ранее, когда он приезжал к отцу, туда никогда не заходил. Там была зона отчуждения. Кто? Кто в двадцать первом веке ходит в библиотеку? В век компьютеров и интернета! В век «Ok Google» или «Привет, Сири»! Тогда он подумал, что это может быть даже любопытно и решил не опаздывать. Может он и «золотая молодёжь», но отец воспитывает его мужчиной, а мужчины не опаздывают на встречи, даже к странным ботаничкам. «Сын, – позвал его отец, отвлекая от мыслей и решений, – Ты же помнишь, что ты мужчина?» «К чему подобный вопрос?» – не сразу сообразил он, всё ещё собирая в кучу распуганные отцом мысли. «Вот, – в протянутой руке отца лежала кредитная карточка парня, которую тот отобрал у него, после скандала, – возьми и помни, не важно, какая женщина рядом с тобой и кем тебе является, она не должна платить за себя, Никогда!» Слова отца звучали как приказ, как заповедь из Библии; Не убей, Не завидуй, Всегда и везде плати за женщину. Он тряхнул головой. «Я тебя понял, папа», – сказал он вполне серьёзно и сообразил, почему отец ему об этом напомнил. Девушка одевалась слишком скромно и часто ходила в одном и том же. Её гардероб явно поместился бы в один небольшой чемодан, что говорило о том, она из бедной семьи или вообще сирота. И отец точно об этом знает. Это объяснялось ещё и тем, что училась она на бюджете, явно ни только из-за знаний…

– Могу и поджарить, и клюнуть, – сказал он и стал приближаться к ней, расправляя покрывало как крылья.

– Ты не исправим, – сказала она, поднимая свой рюкзак с земли и сумку с ноутбуком.

Он отобрал у неё сумку с компьютером, перекинул через плечо покрывало и направился к машине. Дойдя до небольшого японского внедорожника, он в очередной раз мысленно поблагодарил отца за подарок. Хоть он и хотел модный кабриолет или спортивную быструю машину, свой мини-джип он ни на что не променяет. По большей частности из-за Неё. Точнее, из-за их уговора, ведь он должен ездить с ней на природу за город и ходить в театры. Сегодня они отдыхали в городском парке, на окраине, а вот в выходные, частенько уезжают в пригород, где дорога для кабриолета или спортивной машины не пригодна. Он так и не рассказал отцу о поставленном ею условии, хотя отец умный, наверное, давно уже догадался, что это за условие. Дойдя до машины, он, как всегда, открыл перед нею дверь заднего пассажирского сидения и подал сумку с ноутбуком. Она никогда не садилась рядом с ним на пассажирское сидение, только назад. Первое время его это даже радовало. Не хотелось, чтоб все видели, кого он возит. Потом стало всё равно. А теперь его всё чаще гложет любопытство, но спрашивать о причине он её не будет. Захочет, сама расскажет, а если не захочет, никогда он от неё не добьётся правды. Ей надо было в партизанки идти, слова лишнего не вытянешь. И всё-таки она странная. Уже больше года они общаются, точнее она с ним возится. В прошлом году, летнюю сессию сдал сам, на тройки, но сам. Хотя, её это очень огорчило. Зато отец гордился сыном, ведь лично присутствовал на всех экзаменах, и подарил машину по окончанию первого курса. До этого, он ездил на старенькой тойоте. Зимняя сессия прошла лучше, всего три тройки, и это её тоже расстроило. Через месяц будет летняя сессия и он подозревает, что троек у него уже не будет. Крепко она взялась за его образование. Когда только сама успевает учится? А ведь учится, как и раньше, на отлично. Она опять застучала по кнопкам ноутбука.

– Заедем куда-то, поужинать? – спросил парень.

– По дороге есть Жираф, – ответила девушка, не поднимая головы, продолжая стучать ногтями по кнопкам…

Когда он пришёл впервые к ней на встречу, в библиотеку, она протянула ему руку в приветствие и сказала:

– Майя.

Он чуть не прыснул от смеха ей прямо в лицо, вспомнив пчелу из мультфильма. Хорошо ещё, что она не носит полосатые вещи, а то бы тогда он точно не удержался.

–Очень приятно, – сказал он, пожимая её крошечную руку, которая потерялась в его огромной ручище, – А я…

-Я знаю твоё имя, – прервала она его, освобождая свою руку из его медвежьей лапы. – Присаживайся, времени у нас мало, а материала много…

– Может лучше в ресторан? – попытался он, наверное уже в сотый раз, затянуть её в приличное место на ужин, а не в эту кафешку для бедных студентов.

– Может лучше по домам? – сказала она, подняла глаза от экрана и посмотрела на него через зеркало заднего вида.

– Жираф, так Жираф. «Обожаю эту кафешку», – сказал он, не скрывая сарказма. Вот так всегда заканчиваются споры с ней. Единственное приличное место, куда она охотно идёт с ним, это Оперный Театр и то, только в театр, никакого буфета. Но, это «приличное место», не очень нравится ему. Спать он там не может, она не разрешает, а под оперы только этого и хочется. Балет иногда ему даже нравится, но вот когда поют оперу, он тут же начинает зевать и глаза закрываются как под колыбельную.

– Почему ты такая? – в тысячный раз спросил он, не боясь её обидеть.

– Какая? – в тысячный раз ответила девушка на его подобный вопрос вопросом.

– Такая вредина, – сказал он с улыбкой, видя в зеркало, что и она улыбается.

– Я женщина, мне по определению положено быть вредной, – ответила она, вставила в ноутбук флешку, быстро пощёлкала мышкой, убрала накопитель информации в карман рюкзака и выключила компьютер.

– Так я же не против, вредничай сколько хочешь, но давай начнём питаться в нормальных заведениях. И позволь мне купить тебе ноутбук, – последнее его доставало больше всего. У неё не было своего ноута, она пользовалась его и к этому он давно привык. Но тот факт, что она не позволяет ему купить ей ноутбук, его просто убивал. А точнее, убивал его самолюбие. Да, она не его девушка или сестра, но она его друг и единственный человек в их академии, у кого нет ноутбука. Ну, и что, что она себе не может этого позволить? Он то может. На новый год он даже купил ей маленький компьютер и торжественно вручил, в красивой упаковке. Она не то что не взяла подарок, она к нему даже не прикоснулась, не открыла, не посмотрела, что там внутри. Пришлось возвращать покупку в магазин, а от неё ещё и выслушивать нарекания, что ей от него никаких подарков не надо, и чтоб больше она подобного не видела. Странная она, не как все девушки. Другая бы с руками оторвала, хвасталась на каждом углу, а эта даже не заглянула под подарочную упаковку. Да что там говорить, он не знает, когда у неё день рождение, а на восьмое марта пытался розу подарить, ну так, уважения ради, так она её отдала первой проходящей мимо бабуле и ещё уточнила, что это от него цветок.

– Тебе жалко, что я пользуюсь твоим ноутом? – сказала она, притворно надув нижнюю губу. Она знает ответ на этот вопрос, но каждый раз, когда он заводит разговор о подарке, она задаёт этот вопрос.

– Тебя именем не того сказочного героя нарекли, – парировал он.

– Сам ты, Нагайна, – буркнула девушка и стала выходить из остановившейся машины. – Горыныч пернатый.

– Я Орёл Файерович или Орёл Факирович, – он пытался придумать отчество своему необычному орлу на ходу, но как-то не очень получилось. – Ну, в общем я Орёл, а отчество, и фамилию, потом придумаю.

– Павлин Пожарович ты, а не Орёл, – сказала она и пошла в сторону кафе.

Опять она его уделала, но обижаться на неё невозможно. «Кот не обижается на мышь, пока она ему жить не мешает» – подумал он и сам себе улыбнулся. Догнав её в два шага, он поравнялся с ней и положил руку на плечо.

– Веди меня в этот вертеп, о мой верный Санчо Панса, – его улыбка расширилась и мелькнула мысль, может подарить ей осла? Она ведь вроде из деревни, хорошее животное в хозяйстве пригодится.

– Ты же помнишь, о великий Дон Кихот Ламанчский, что ты сумасшедший? Надеюсь, за неимением тут ветряных мельниц, ты не станешь кидаться на посетителей? – она двумя пальцами сняла его руку со своего плеча, явно испытывая облегчение. Весовые категории у них тоже, слишком разные.

Он давно заметил, что она не любит, когда он к ней прикасается при людях. Когда они наедине, она позволяет класть голову на свои колени, облокачиваться на неё или просто сидеть плечо к плечу. Он часто, шутя, кусает её, тыкает пальцами, дергает за волосы и вообще, всячески прикасается. Она же никогда. Единственное её прикосновение к нему, было в первый день их «официального» знакомства и начала сотрудничества, когда она сказала своё имя и пожала его руку. Если он подаёт ей руку, чтоб помочь выйти с машины, она принимает помощь. Но сама, Сама она к нему никогда не прикасается. Даже когда он уснул на её коленках, она разбудила его, позвонив на телефон. Не растормошила за плечо или просто скинула его голову со своих ног, нет. Она позвонила и звонок разбудил его. Её странностям нет предела, но его это уже давно не удивляет, а даже забавляет.

– Обещаю, что буду вести себя прилично, если никакой «конь» не станет на меня ржать, – при этом сам начал издавать лошадиное ржание.

– И этот человек пытается затащить меня в «приличное» место, – негромко сказала она, так чтоб только он услышал, входя в кафе.

Поздоровавшись с продавцом, она быстро озвучила свой заказ, он, как всегда, заказ тоже самое, только двойную порцию всего, оплатил, взял разнос и пошёл к ней. Она уже заняла столик в самом центре зала. Вроде, серая мышь, не любит прилюдных касаний и вообще внимания к себе, а в кафе всегда садится в центр. Этого он тоже никак не мог понять.

– В «приличном» месте, я бы вёл себя соответственно, – сказал он, продолжая прерванный разговор, – а в не приличном, могу себя вести не прилично.

– Ты чуть не захрапел на «Кармен», – напомнила она укоризненно.

О да, он помнит Тот поход в театр. Ужаснее пытку придумать сложно. Почти четыре часа длился этот кошмар. Ему казалось, что время остановилось и эта опера никогда не закончится. Ещё она, всё время пинала его локтем, чтоб он не усыпал.