Выжить в Антарктиде

– Кто рано встает, тому бог подает, – провозгласила Бекасова и первой направилась в туалетную комнату.

Тем временем музыка закончилась, и капитан ледокола, пожелав пассажирам хорошего дня, приступил к оглашению новостей. Говорил он по-английски.

– В Стамбуле вчера вечером произошел теракт у главной мечети города. Ранено три человека, полиция задержала террориста, выкрикивавшего ваххабитские лозунги. В Японии из-за продолжительных проливных дождей эвакуируют город с населением 60 тысяч человек. За один час в префектуре Айти выпало 120 мм осадков. В Австралии продолжают бушевать пожары…

– Ну вот всегда так, – сказала Анна, спрыгивая с верхней койки, – где-то дожди, а где-то ни капли. Как тебе спалось на новом месте, подруга? Жених не приснился?

– Нормально спалось, – ответила Вика. – И не до женихов мне.

– А сама-то покраснела. Ага, я вижу! Вчера тот гляциолог так на тебя смотрел за ужином, ну так смотрел!

– Выдумываешь тоже! – теперь Вика и в самом деле немного смутилась. – Мало ли кто на меня смотрит.

– Нет, ты ему совершенно точно понравилась. Да и сам он ничего: симпотный и веселый. Его Долгов, между прочим, на должность главного консультанта по науке взял. Что Юрочка Громов скажет, так все и сделают.

– Откуда знаешь?

– Сорока на хвосте принесла. Слушай, Вика, а давай ты ему голову вскружишь?

– Зачем?

– Так элементарно: если он за нас словечко замолвит, то нас тоже в глубь континента на экскурсию возьмут.

– Не хочу. У меня денег нет на экскурсии.

– А гонорар тебе разве не заплатили? Его хватит на оплату поездки и еще на сувениры останется.

– Мне гонорар для другого нужен.

– Да брось! Живем только раз. Чего на деньгах сидеть? Это же такой уникальный шанс все посмотреть, неужели мы его упустим? Ты в курсе, что Долгов с женой полетят на Землю Королевы Мод и будут там жить в комфортабельной палатке и купаться в вулканических озёрах? Только представь, как ты всем потом хвастаться будешь, что не просто пингвинов щупала на берегу, а купалась в водоемах Антарктиды. Тебе сначала не поверят – а ты им фотки под нос! Уверяю, они позеленеют от зависти!

– Мне это не интересно, – Вика едва сдержала насмешливую улыбку, где-то в глубине души восторгаясь подобной непосредственностью. Впрочем, чему удивляться? Ане была младше и спешила жить с упоением настоящего безумца.

– Не верю, как говорил Станиславский. Вика, ну чего тебе стоит глазки гляциологу состроить? – Анна дурашливо сложила на груди ладони. – С твоими данными ты вообще должна на золоте кушать и в бриллиантах ходить.

– Отстань, Ань. Если хочешь, сама гляциолога очаровывай.

– Не, мне с такими умными не по пути.

– Тогда его приятеля. Я заметила, каким взглядом ты телохранителя Долгова пожирала, – Вика вернула Анне ее же шпильку, и с удовольствием наблюдала, как изменилась в лице соседка. – Настоящий полковник, подруга. Не правда ли?

– Мне никто, кроме Сереженьки, не нужен, – отчеканила Егорова и добавила со вздохом: – Хоть он и нищий.

Вика хмыкнула и, взяв зубную пасту, щетку и полотенце, отправилась в туалет, располагавшийся в конце коридора под лестницей.

– …НАСА сообщило, что послать пилотируемый корабль на Марс можно будет уже через семь лет, – продолжал зачитывать новостные сводки капитан. В узком коридоре его голос занимал все пространство, доносясь из скрытых в обшивке динамиков. – К Земле приближается потенциально опасный астероид, скоро его пролет в виде яркого кометного следа смогут увидеть все находящиеся в Южном полушарии, и мы в том числе…

В женском туалете образовалась очередь. Хотя представительниц прекрасного пола было не слишком много, в наличии имелось лишь две кабинки. Вика прислонилась плечом к переборке и стала ждать. Она чувствовала себя слегка разбитой, но предвкушение нового интересного дня постепенно возобладало.

А капитан все вещал, теперь он перешел к внутрикорабельному расписанию и ближайшим планам:

– Сегодня весь день наше судно будет следовать водами пролива Дрейка. Ночью мы благополучно миновали мыс Горн. Метеоусловия по ходу следования приемлемые. Туман над водой скоро разойдется, но днем может немного поболтать. Шторм мы обойдем стороной, и качка будет непродолжительной. Температура воздуха плюс три градуса по Цельсию. Глубина под килем 4700 метров, скорость судна 13 узлов. После обеда ожидаются первые айсберги, о чем команда и пассажиры будут специально предупреждены. Напоминаю, что для участников тура «Антарктида, страна контрастов» с 11.00 на второй палубе будет раздаваться теплая одежда.

Вернувшись в каюту, Вика застала там одну лишь Анну. К ее несказанному изумлению, та сидела у иллюминатора и вертела в руках пистолет. При виде Завадской, она сделала движение, чтобы спрятать смертоносную игрушку за спину, но передумала.

– Настоящий? – поинтересовалась Вика, доставая из чемодана свежую блузку и пряча туда же гигиенический набор.

– Это реквизит. Ты в оружии разбираешься?

– Нет, конечно.

– У меня номер будет, когда я стреляю по мишени специальными пульками с краской.

– А это не опасно?

– Патроны-то холостые. Не бойся, подруга, все одобрено на худсовете. Осталось с капитаном договорится, но это не моя забота. В нашей труппе главный Арсений Сапфиров, он и будет улаживать. А я вот сижу, думаю, почистить бы надо. Оружие любит, когда за ним ухаживают.

– Как только ты его через сканеры в аэропорту пронесла.

– Да как обычно: в пломбированном ящике. Для таможни главное не вещь, а правильно оформленные документы. Пистолет со всем цирковым барахлом лежал, а там особая декларация и правила провоза, – пояснила Анна. – Я его только сейчас вытащила. Пусть при мне побудет. Потом потренируюсь немного, чтобы в грязь лицом не ударить. Давно не стреляла.

Вика покачала головой, забрала волосы в хвост и направилась к двери.

– На завтрак идешь? – спросила она у Егоровой, которая так и седела возле окна.

– Ты иди, а я попозже подойду. Мне еще к Сереже забежать надо.

Вика покинула каюту.

⁂

За завтраком в столовой собрались не все.

– Кажется, небольшое волнение вывело из строя часть товарищей, – заметил Урусов, оглядывая пустые стулья. – А где наш Сережа?

– Он не выспался, пропустит завтрак, – пояснила раскрасневшаяся (не иначе от бега по корабельным коридорам) Анна, усаживаясь на свое место. – Не волнуйтесь, ко времени спектакля наш герой будет как огурчик.

– «Душа океана» хороший корабль, – сказал Володя. – Как меня заверили, у него «отличная остойчивость», и любая качка будет ощущаться легче, чем могла бы быть.

Анна метнула в его сторону оживленный взгляд, но промолчала.

– Да разве это качка, – весело произнес Урусов, – так, пустячок.

Тем временем Вика невольно присматривалась к Громову: права Аня или нет? Верно ли он на нее смотрит иначе, чем на других? Уловив ее интерес, Юрий улыбнулся, отчего лицо его приобрело лукавое выражение. Вика не могла не отреагировать, сердце ее забилось чаще.

– Как вам путешествие? – осведомился Громов, чуть наклоняясь.

– Я никогда не плавала на таком огромном корабле, – ответила Вика, – поэтому все кажется необычным. Но если мы попадем в шторм, про который упоминали в новостях, вряд ли мне это понравится.

– Циклон заденет нас самым краем, – уведомил Владимир. – Я беседовал с капитаном, он предпочитает слегка уклониться с курса, но позаботиться о комфорте пассажиров.

– И все же не следует забывать, что мы находимся в широтах, которые назвали «неистовыми пятидесятыми», – вставил Геннадий Белоконев.

– А айсберги нам не будут угрожать? – спросила Анна, косясь на телохранителя. – Не хотелось бы повторить судьбу «Титаника».

Владимир снисходительно улыбнулся:

– Современные локаторы вовремя предупредят об опасности. Не сомневайтесь, в этом отношении все будет в полном порядке.

Невольно за столом продолжили беседу о насущном: об айсбергах, географических открытиях и пирате Френсисе Дрейке, чьи именем был назван пролив, по которому они сейчас плыли. Тон задал Геннадий Белоконев, с удовольствием делившийся познаниями.

– Пролив был обнаружен Дрейком случайно, – рассказывал он. – В 1578 году его пиратская флотилия из трех кораблей совершала обычный разбойничий рейд, позднее названный историками «кругосветным путешествием». В то время, чтобы попасть из Атлантического в Тихий океан, мореходы пользовались узким и трудным для навигации Магеллановым проливом, но Дрейку не повезло, при подходе налетел страшный шторм, корабли разметало, а один, флагманский «Пеликан», отнесло сильно на юг. Команда уже и не знала, что делать, но тут за скалами открылся широкий океанский простор. Им удалось обогнуть мыс Горн, тогда еще безымянный, и прорваться к Тихоокеанскому побережью. После удачного грабежа, корабль Дрейка, груженый под завязку драгоценными камнями, золотом и рабами, вновь проплыл открытым проливом. Опьяненный от счастья Френсис в честь столь богатого улова даже переименовал свой корабль в «Золотую лань». Ну, и не забыл нанести пролив на карту, подарив ему свое имя.

– Я слышал, мыс Горн пользуется недоброй славой, – заметил Урусов. – Даже в наше время.

– О да, – согласился Белоконев, – моряки прозвали его мысом Дьявола. Здесь совершенно безумные ветра и мощное течение. Да и айсберги явление отнюдь не редкое.

– С апреля по ноябрь четверть пролива скованна льдом, – добавил Громов. – У моряков даже есть обычай: те, кто преодолел пролив Дрейка по направлению из Атлантического в Тихий океан, имеет право проколоть ухо и повесить серьгу. Эта серьга приравнивается к медали за стойкость.

⁂

Ровно в одиннадцать Виктория, изо всех сил сохраняя равновесие на шаткой палубе и трапе, спустилась на склад за обещанной одеждой. О том, что необходимая экипировка будет выдаваться бесплатно, ее заранее предупреждали и просили сообщить размеры (видимо, организаторы всерьез опасались, что туристы не способны грамотно одеться и не хотели, в случае обморожения, судиться с ними).

Возле нужного входа толпился народ, все явились практически в одно время и создали шумную толкотню. Чтобы не томиться в очереди, Вика решила вернуться попозже, а пока отошла к подветренному борту и стала любоваться угрюмым пейзажем.

Утренний туман, как и предсказывал капитан, разошелся, но море и небо оставались мрачными. Низкие сизые тучи сливались с оживленными волнами. «Душа океана» был кораблем тяжеловесным, массивным, но и его ощутимо покачивало на беспокойном океанском просторе. Горизонт прыгал вверх-вниз. Виктория порадовалась, что не страдает морской болезнью.

На палубе было холодно, и словно со всех сторон разом дул сильный ветер. Вода у бортов кипела и пенилась, а волны были гладкими, длинными, редкими. Издали казалось, что они совсем небольшие, но когда корабль задирал нос и немного валился на бок при встрече с ними, становилось понятно, насколько это впечатление обманчиво.

Элегантного фокусника Вика увидела, когда он громко хлопнул дверью, выбравшись на палубу из теплого корабельного нутра. Он тоже шел на склад, но, увидев девушку, задержался, бросил скептический взгляд в сторону толпы, и свернул к Вике. Непривычный к качке, он цеплялся на ходу руками за все подряд.

Вика, как всякая женщина, чувствовала его чисто мужской интерес, но иллюзионист не будил в ней особых переживаний. Он воспринимался одним из многих, и Виктория легко бы не имела с ним дел, но в условиях ограниченного кораблем пространства это не представлялось возможным.

– Заняли очередь за шубой? – шутливым тоном осведомился Ашор Визард.

– Нет, еще размышляю, какая мне пойдет больше: из норки или сразу соболиную брать.

Фокусник искренне расхохотался:

– Королеве подойдут только соболя. Вот такие, – он щелкнул пальцами, по особенному крутанул кистью, и на его широкой ладони материализовалась крошечная фарфоровая фигурка пятнистого зверька. Против воли Вика изумилась.

– Господи, откуда вы его взяли?

– Ловкость рук и никакого мошенничества. Держите, прекрасная Виктория. Это вам от чистого сердца.

Вике пришлось взять соболя.

– Вы не боитесь остаться без реквизита? Если раздавать всем подряд…

– Вы не все, а исключение из правил, – фокусник поклонился.

– Спасибо. И благодарю за вчерашнюю розу. Было удивительно найти в каюте живой цветок вместо бумажного.

– Магия и обязана всех удивлять. Иначе, зачем она нужна в наш циничный век?

– Я не знаю вашего имени. Как к вам обращаться?

– Я Ашор, – мужчина вновь поклонился.

– Но это имя с афиши: Ашор Визард. А как на самом деле?

– Я Ашор, – повторил иллюзионист. – Пусть это творческий псевдоним, но я с ним сросся.

– Ашор… это что-нибудь означает?

– Конечно, это старинное мужское имя с еврейскими корнями. Переводится как «благословенный». Хотите услышать, в честь кого я стал называться?

Вика кивнула с секундным запозданием.

– В честь «черного рыцаря» из средневековой легенды.

– Черного значит злого?

– Нет, эпитет «Черный» в те времена использовался в отношении человека, намеренно скрывающего свое родовое имя, герб и родину. Иначе говоря, он выступал на ристалищах анонимно. Согласно легенде, Черный рыцарь Ашор жил в 13 веке и был известен как опытный, честный и смелый воин. Один из феодалов призвал Ашора на помощь в войне против своего врага – жестокого и подлого соседа. Рыцарь согласился, но сначала решил проверить, так ли плох сосед, как о нем говорят. Проникнув в замок, Черный рыцарь убедился, что его хозяин действительно заслуживает смерти, и свершил свой приговор. Но это не все. В подземелье замка томилось множество невинных людей, и среди них священник, пытавшийся некогда воззвать к совести феодала. Тот не потерпел нравоучений и бросил его в темницу на долгие годы. Ашор разрубил кандалы старика и вынес его, слабого и беспомощного, на свет божий. Однако уйти из замка со стариком на руках было проблематично. Ашора ранили, а сыновья убитого деспота уже готовились отомстить. И все же ему удалось оседлать коня и увезти пленника из замка. За ними выслали погоню. Когда Ашор понял, что ему не уйти, он отдал коня священнику, чтобы тот продолжил путь, а сам остался ждать смерть у дерева в лесу. Свой последний бой рыцарь предсказуемо проиграл, так как совсем ослабел из-за потери крови. Когда душа его готовилась отлететь, явились ангел и демон и стали спорить, кому она достанется. Пока эти двое боролись за него, Ашор увидел третью фигуру – в плаще с накинутым на голову капюшоном, за которым было невозможно разглядеть лица. Пришелец объявил, что он Великий Аноним, хранитель вселенского баланса. Он – тот, кто не может быть назван, поскольку олицетворяет абсолютный нейтралитет. А здесь он появился потому, что нельзя определить, куда отправится душа Черного рыцаря – в рай или ад – потому что он сделал столько же добра, сколько и зла. Ангел и демон исчезли, а Аноним обратился к Ашору и сказал, что тот свободен, но отныне не принадлежит ни этому миру, ни какому либо другому. Таков был ему приговор. Рыцарю предстояло жить вечно, искать смысл жизни и вершить справедливость таким образом, чтобы и дальше поддерживать мировой баланс света и тьмы. С тех пор Ашор странствует среди людей, вмешивается в события по своему усмотрению, выступая то на стороне одних, то на стороне других. Его действия не меняют ход истории, но поддерживают ее, не позволяя отклониться от магистрального срединного пути.

– Завораживающая легенда, – сказала Вика, вертя в руках фарфоровую фигурку, – но я бы не решилась взять себе подобный псевдоним. Ашор – он же как Вечный жид.

– Нет-нет, – возразил фокусник, – у Ашора есть предназначение. По сути, его наняли на работу. Агасфер же был проклят вечной жизнью, потому странствовал без цели и смысла. Бессмысленность самая утомительная вещь на свете.

Они немного помолчали. Фокусник оглянулся на очередь:

– Кажется, рассосались. Так вы идете за теплыми вещами?

Но Вика заметила приближающегося к ним Юрия Громова и отказалась:

– Вы ступайте, Ашор, а я еще морем полюбуюсь.

Иллюзионист прищурился на гляциолога, кашлянул в кулак и наконец-то оставил ее в покое. Вика отвернулась к забортной воде, напряженно гадая, подойдет к ней Громов или пройдет мимо.

– Как переносите качку? – осведомился Юра, занимая место поодаль.

– Спасибо, не жалуюсь, – откликнулась Вика, сдерживая рвущуюся на простор улыбку, – на воздухе даже проще. Бодрит. Только холодно очень.

– Это да, – Громов не сводил с нее глаз. – Как в анекдоте про полярника, ловившего рыбу на льдине. Помните: «Сейчас бы в ад, погреться!»

– Скажите, Юрий, а вы правда являетесь консультантом Долгова? – спросила Вика.

– Можно и так сказать.

– И он вас во всем слушается?

– Пока нет, – честно признался Громов. – Но я над этим работаю.

Повинуясь импульсу, Вика хотела спросить, может ли он помочь им с экскурсией в сухую долину, но в последний момент передумала и задала иной вопрос:

– А почему в проливе Дрейка всегда плохая погода?

– Тут вечный сквозняк из-за Анд, – легко откликнулся Юрий. – Воздушные течения, дойдя до Анд, устремляются в единственно доступную им широкую щель. А с другой стороны, из антарктической кухни, навстречу им летят циклоны. Все эти массы сталкиваются, перемешиваются… Сущий кошмар, короче.

– А нам серьга в ухо случайно не полагается за стойкость?

– Мы, слава богу, не боремся против течения и десятибалльного шторма, – улыбнулся он. – Здесь бывает погодка и похуже.

– А можно другой вопрос? – Вика решила для себя кое-что уточнить. – Про вашего друга Владимира.

– О, так он вас заинтересовал?

– В некотором роде. Он же главный телохранитель Долгова, верно?

– Да, страшный человек, – Громов подтвердил это с серьезным видом. – Все у него вечно под подозрением, потому и с людьми тяжело сходится.

– Получается, меня он тоже в чем-то подозревает?

– Я же говорю: он подозревает всех и во всем, – тут Громов не выдержал и рассмеялся. – На самом деле не бойтесь его, это у него просто такая дурацкая манера незнакомцев взглядом сканировать. Оценивать, кто чего стоит.

– Вы давно его знаете?

– Выросли по соседству. Желаете, чтобы я вас познакомил поближе?

– Нет, – Вика подавила нервный смешок, – понимаю, что мое любопытство выглядит несколько странно. Но что делает телохранитель вдали от своего клиента? Почему Владимир, например, обедает с нами, а не с боссом?

Громов пожал плечами:

– Наверное, потому, что с боссом он не обедает по определению. Это вопрос субординации. А кушать телохранителям тоже когда-то надо.

– Тогда где обедает второй охранник? Ведь в Антарктиду плывут только двое охранников, остальные остались на берегу.

– Какая вы наблюдательная. Все-то вы приметили.

– Если не хотите отвечать, то не надо, – Вика и сама уже чувствовала, что разговор свернул совсем не в те дебри. – Это мое глупое любопытство.

– Нет, почему же, думаю, здесь нет особой тайны. Второй охранник, Дима Ишевич, столуется в третью смену вместе с командой ледокола. Они охраняют босса с Володей по очереди.

– Спасибо, – Вика отвернулась и, чтобы переключиться, воскликнула, указывая рукой на белое пятно у горизонта: – Смотрите, это айсберг?

Юрий послушно вгляделся вдаль:

– Нет, это плавучий лед. Но мы стремительно приближаемся к ледяному континенту, и настоящие айсберги не заставят себя ждать.

– Как жаль, что небо скрыто пеленой. Я думаю, на солнце айсберги особенно красивы, – Вика никак не могла отделаться от неловкости и потому несла всякую чушь. – А еще капитан в новостях говорил, что жители южного полушария имеют возможность наблюдать приближающийся астероид. Наверное, тоже зрелище незабываемое.

– Скажу вам по секрету, – Громов слегка наклонился к ней, – к ночи, как только мы минуем область низкого давления, облака разойдутся.

– И качка уйдет?

– Совершенно верно. Я видел метеосводку. Пожалуй, сразу после спектакля можно будет выйти на верхнюю палубу и полюбоваться закатом. Может, и астероид удастся обнаружить. У вас есть подзорная труба?

– Нет.

– Вот и я не взял. И театральный бинокль забыл. Такая незадача. Кстати, что за пьесу вы сегодня даете?

– «Моя прекрасная жизнь». Вы придете?

– Приглашаете?

– Почему бы нет. Да, я вас приглашаю! Если у вас нет других, более важных дел.

– Я обязательно приду. Люблю театр. Правда, бываю редко. Но, кажется, я уже об этом говорил.

Вика улыбнулась куда более раскованно:

– Вообще, мы не театр в полном смысле этого слова, а особый род театрального искусства – антреприза. Настоящие спектакли заточены под определенную сцену и не могут без ущерба переноситься на другие площадки. А мы едем налегке, у нас нет декораций, да и костюмы больше похожи на условность. Все по минимуму, потому что сегодня мы выступаем в корабельном салоне, завтра в отеле, и трудно предвидеть заранее, какая там обстановка.

– Не сомневаюсь, что вы справитесь. Сегодня у вас нет репетиций?

– Прогон состоялся вчера. А сегодня в салоне готовят зал и сцену. Возможно, мы еще пройдемся по нескольким моментам перед самым показом. Все зависит от Елизаветы Даниловны, как она распорядится.

– Значит, лекцию нашего доброго Паганеля вы планируете посетить?

– Да. За завтраком он здорово излагал про Дрейка. Про Антарктиду я, к сожалению, знаю ничтожно мало, но готова восполнить пробелы.

– Я тоже не прочь его послушать. Уж очень колоритная личность. – Громов обернулся на дверь, ведущую на склад: – Все страждущие получили куртки, пора и вам, а то мисс Портленд уйдет, и ищи ее потом. Говорят, такое тут случалось.

Вика тоже обернулась и с сожалением констатировала, что он прав.

– Действительно, быстро они управились. Наверное, только мы с вами и остались.

– У меня экипировка есть, – сказал Громов. – И ветрозащитная куртка, и сапоги, и унты. Поэтому в списки я не включен.

– Зачем же вы пришли сюда? – удивилась Виктория.

– А уже не помню, зачем, – с озорной улыбкой откликнулся Юрий. – Может быть, чтобы вас лишний раз увидеть?

⁂

К обеду качка возросла, а число пассажиров в столовой еще уменьшилось. Вика с удивлением заметила, что на скатертях разложили мокрые салфетки – как пояснил официант, чтобы тарелки не скользили.

К счастью, все артисты труппы были в относительном порядке. Даже Сергей Давыдов, пусть и позеленевший, сидел на своем месте и уверял взволнованную Бекасову, что в состоянии работать.

– И все равно замены нет, – вздыхал он, едва слышно.

– Помню, я «Вишневый сад» играл, – ударился в воспоминания Урусов. – Температура под сорок, голова кружится, а замены нет. А что поделаешь? Такова наша судьба, наш добровольный выбор.

– Репетиции не будет, отдыхайте, копите силы, – постановила Бекасова. – Тут уж, как говорится, не надышишься. Но чтобы за сорок минут до начала все были в салоне одетые и в гриме. И костюмы свои проверьте, чтобы никаких оторванных пуговиц и мятых складок!

Трапеза подходила к концу, когда капитан по громкой связи объявил о приближении айсбергов. Многие предсказуемо бросились в каюту за фотоаппаратами. Даже Бекасова, заваливаясь то на один бок, то на другой, старательно балансируя руками, поковыляла к широким окнам, чтобы полюбоваться на чудо.

Володя и Юра остались за столом одни.

– Знаешь, Юр, всегда считал, что женщины делятся на два вида, – произнес Володя, – «прелесть какие дурочки» и «ужас какие дуры», все прочие являются малочисленным исключением из правил. Но на этом корабле собрались сплошные исключения.

– Ну отчего же, вот эта Анна, гимнастка, например, вполне тянет на правило, – пожал плечами Громов. – В ней нет никакой изюминки.

– Ошибаешься. Анна Егорова очень необычная. И настолько умная, что умеет казаться глупой. Не нравится она мне. И вообще цирковые не нравятся, особенно фокусник. Таинственности наводит, псевдоним ненормальный…

– А чем тебе не угодил псевдоним «Ашор Визард»? Звучно, загадочно, в стиле бродячего шапито.

– Ашор Визард некогда был по паспорту Альбертом Константиновым. А теперь он и по всем документам, включая водительские права, стал Ашор. Не чудно ли?

– Ну и что? Подумаешь, фамилию поменял. Может, женился и ради жены решился со старой жизнью порвать.

– Он не был женат. А вот от закона таким способом скрыться…

– С помощью професионального псевдонима? Скорей наоборот, он только внимание этим к себе привлечет, – Громов улыбнулся. – Знаешь, Вов, у некоторых народов есть обычай менять имена, если смерти избежишь. Вдруг, дело в этом?

– Ты для всех оправдание ищешь.

– А чего к людям по пустякам цепляться?

Грач вздохнул:

– Биография у Ашора весьма пестрая. Учился на врача, но бросил. Бродяжничал по Уралу, несколько лет жил в каких-то землянках, типа, просветления искал, с духами общался. Потом цирком увлекся. К суду, конечно, не привлекался, но кто его знает, с какими уголовниками он в этих землянках дружбу водил?