скачать книгу бесплатно
Мимо, в сторону дач, промчался «Лексус».
Лидка с интересом посмотрела ему в след.
–-Интересно, что эта выдра делает в машине солидного бизнесмена? Ха-ха! Вот это новость! У нас все девчонки на уши встанут!
Ощущая восторг, Лидка развернулась к Андрею и, схватив его обеими руками за плечи, немножко встряхнула в порыве любовного чувства. Если Андрей сомневался в своей любви, то Лидка – нисколько. Ей, на данном этапе (как она любила выражаться) всё было понятно. Стушевавшись и отпустив «возлюбленного», она заявила:
–-Я такое увидела!
–-Что стряслось? – не понял Андрей её внезапного возбуждения.
Радостно просияв, Лидка погладила ладонью Андрея по волосам, словно маленького, и пояснила:
–-Маринка. Моя соседка. У неё муж профессор Кривцов, наше медицинское светило. Старый пижон. У них сын есть.
Не зная почему, он предложил:
–-Вернёмся и покувыркаемся?
Лидка вдруг обиделась, отвернулась и пошла вперёд:
–-Не паясничай. Когда были в домике, тогда и надо было настаивать!
Выдержав паузу, Андрей произнёс:
–-Ты не хотела!
Лидка обернулась. В её глазах читалась ирония:
–-А ты хотел?
Придя на остановку (прикрученная табличка с буквой «А» на высоченном тополе), Андрей, испытывая желание разрешить всё добром, заговорил, как ни в чём ни бывало:
–-Твоя знакомая поехала на дачу за тем, что у нас не срослось!
Но Лидка продолжала дуть губы:
–-Отвяжись, не хочу на эту тему говорить.
На остановке никого не было. Больше они не разговаривали, хотя и улыбались друг другу – Андрей дурачился, хватался за ветки тополей, пытался кататься на них, а Лидочка смеялась. Со стороны казалось, что это самые счастливые и любящие друг друга молодые люди.
Автобус пришёл через пятнадцать минут.
До города они ехали молча.
* * * * *
Семён на днях помирился с Верой. Не хотелось, но тесть принудил.
Когда Семён приехал, после начальственной охоты, привёз домой браконьерски добытую ляжку косули, шлёпнул её на стол, тесть опустил ему руку на плечо, нажал, усаживая на табуретку. Распаренный, Семён хотел больше всего умыться и снять рубаху, но тесть прикрыл кухонную дверь – Вера была в зале.
–-Знаю, что нет порядка у вас с Веркой. Не хочу мешаться, но раз здесь, скажу тебе, Сёма, ты уступи ей. Весь скандал от твоего нежелания уделять жене положенного внимания. Только не ссылайся на работу – работа существует для того, чтобы создавать приемлемые условия
жизни для семьи. А у тебя получается наоборот.
–-Не в этом дело, – скривился Семён. Ещё с отцом Веры разбирать своё грязное бельё! – Петр Арсеньевич, дело не в работе, а в нас с Верой.
Тот закивал головой, глядя в пол. Подняв голову, сказал:
–-У вас кризис отношений. Ты думаешь, что Верка уже не интересная.
Семёна передёрнуло. Он ни разу не говорил с тестем по-мужски откровенно. Тот снова смотрел в пол, не видел его нежелания разговаривать.
–-У нас такая же катавасия с супругой была. Думал – всё, конец семье. По бабам бегал – Верка помнит. Только, когда бульон кипятится, накипь выбрасывают, а навар получается от долгого кипения. Может, говорю не понятно, но говорю, как чувствую! Жена всегда со мной была, и со временём, всё встало на свои места. Добрее надо быть. Верка, она как собака верная. Уверен, никогда тебя не подведёт.
Семён молчал.
–-Я не правильно рассуждаю? – спросил тесть.
Семён посмотрел на пахнущую прелыми листьями и свежей кровью, покрытую шерстью косулью ногу. Всё верно. Может, у него такой же кризис? Побалуются с ним бабёнки, и выбросят, как выжатый лимон. С Верой надежнее. На словах, вот только жизнь длинная и не интересная.
–-Пока не подводила, – сказал Семён.
–-Поговорил бы с ней. Она мается сколько дней. Я отец, я за неё, я на её стороне, но тебя, как мужчина, понимаю. Работа, нервы, а напрасно рвать семью не умно. У тебя что, есть кто?
Семён секунду думал, потом покачал головой:
–-Не в женщинах дело.
–-И я вижу, что с жиру беситесь, доказать друг другу что-то желаете.
Семён поставил на стол привезённый пакет с продуктами, вытащил бутылку водки – покупал, видимо, чувствуя, что дома всё устроится миром и вечером они будут вместе, сорвал пробку. Тесть достал из настенного шкафчика стограммовые стаканы. Они выпили по стакану, не закусывая. Водка была тёплая, не лезла. Семён поперхнулся, вытер рот рукой.
–-Ты как думаешь? – настойчиво посмотрел ему в глаза тесть.
Семён покачал головой:
–-Всё будет нормально…
Уже за ужином, когда они сидели в зале за накрытым столом, разговаривая, шутя, пересмеиваясь, Семён наблюдал за Верой. Она сегодня была красива. К ней потянуло. Он давно не чувствовал к ней влечения. Не видел долго? Раньше часто случалось подолгу не видеться.
Не в том дело. Много нервности было в последнее время.
Он вдруг подумал, что в его частые отсутствия она изменяла ему! В груди сжало, но тут же отпустило: «Глупости».
Вечером, помогая мыть посуду, глядя на спину Веры, стоявшей у раковины, Семён вспоминал Катю, Марину, сравнивал их с женой. Как же жить? Вот кобелина!
Он усмехнулся своим мыслям, подошёл к ней вплотную, опустил руки на её бёдра. Она замерла. Он прижался и поцеловал её шею. И тут же почувствовал возбуждение. Его настроение передалось ей. Она резко обернулась. В её глазах горел испуг. Это раздразнило Семёна. Может, всё-таки, у неё кто-то был? А что, очень может быть – вон она какая спелая! Он расстегнул её халат, стянул бюстгальтер, обнажая крупные груди с торчащими от возбуждения сосками. Вот они, какие твёрдые. Он мял их пальцами, и она тут же впилась ему в губы. Как изголодалась! А может, также хотела того, другого, которого, конечно же, не было. Но Семён представил, как чужой незнакомый парень, молодой и мускулистый, поцеловав её жадно в губы, вдруг отпрянул от неё и, нажав ей на плечи, опустил Веру вниз и прижал её лицо к … Семён инстинктивно сделал то же самое и очнулся от обжигающего наслаждения. Как здорово! Давно у них не было таких экспериментов.
Его возбуждение нарастало, и он потянул ее к верху, и Вера снова впилась поцелуем в его губы, наполнив рот новым вкусом. Она хотела его. Он тут же уложил её на пол и стал жадно овладевать ею. Вера тихо постанывала, закрыв глаза, а Семён видел, как с ней занимается сексом тот, чужой и от этого хотел её ещё больше. И они опять сошлись в бешенном ритме.
Они были на кухне почти до утра. Это было впервые на кухне…
А утром он сидел в своём кабинете и думал о Марине. Все решения он отложил на потом. Пусть будут Вера, Марина, пусть живёт своей жизнью Катя, к которой его тянуло и, которую он не хотел пока тревожить – жизнь сама расставит всё по своим местам. Он, Семён, будет играть в рулетку жизни. Может быть повезет…
Машина мчалась в сторону дач. У Семёна была дача за посёлком Бобровка – даче лет двадцать, купил недавно, правда, следил плохо, поливал раз в неделю, однако, старые деревья в поливе сильно не нуждались. Он взял с собой Марину. Один раз они встречались днём у неё дома, но Марина дальше так поступать отказалась, да и Семён не хотел рисковать. С Мариной было интересно, но он понимал, что она ненадолго. Он не знал, для чего затеял роман, ведь мог и не приезжать к ней после первого раза, а вот поехал. Марина тоже не объясняла ему своего поведения. Только раз сказала, что изменяет мужу из желания почувствовать себя независимой.
Странные у него отношения складывались с женщинами, даже иногда страшно становилось.
«Может, старею? Стараюсь доказать себе, что ещё молод?», – рассуждал Семён, поглаживая рукой коленку Марины и одновременно управляя автомобилем.
Марина смотрела в окно. Когда Семён чересчур сильно сжал рукой её ногу, она скривилась, сбросила его руку.
–-Ненавижу, когда в машине начинают лапать!
–-Марина, ты что? – обеспокоено посмотрел на неё Семён. Вид у неё был нервный, она внутренне что-то переживала и переживания не могла удержать в себе, но Семён не хотел, чтобы она связывала его своими заботами – он не мог быть с ней серьезным.
«Она отдых. Необходимая отдушина», – думал он.
В машине повисла напряженная тишина.
–-Не надо было ехать, да ? – снова спросил Семён.
Марина пожала плечами.
–-Что бы это изменило – сегодня-завтра?
–-Почему ты щеришься, как кошка? Думаешь, у меня всё легко, совсем нет проблем? Я тоже могу показать своё плохое настроение.
–-Если ты начнёшь ворчать, то лучше, действительно, вернуться.
Семён мгновенье смотрел на неё. Хотелось разозлиться, но передумал. Раз есть свободное время, и он решил отдохнуть, значит незачем портить своего хорошего настроения. Ему, действительно, не нужны были выяснения отношений.
–-Просто, ты дерганная в последнее время, – сказал он.
Марина смотрела перед собой, обдумывая что-то, потом выразительно
взглянула на Семёна. В её глазах виделась усталость. Семён подумал, что она устала обманывать (нет, не мужа), себя, в первую очередь. Всё время она гналась за чем-то, не зная, чего желала добиться. Наверное, в её голове упорно билась в стенки мозга мысль, что она поступила очень опрометчиво, связав себя глупыми отношениями с популярным в городе мужчиной. Она желала беспрекословного почитания, а её любовник оказался таким же востребованным, как она и её не воспринимал великой личностью, потому что таковой считал себя. Были ровные отношения равных – выдающегося мужчины и великолепной, независимой женщины. Всё было здорово, но, подсознательно, эго Марины требовало полного преклонения. Старик Кривцов, в первый год супружеской жизни, пытался следовать культу преклонения – подавал Марине завтрак в постель (она ругалась: какая еда, если зубы не чищены?!), жадно целовал и лизал, иступлёно восклицая: «Сладкая роза любви! Изумительный бутон!». Она торопила мужа – быстрее вставляй, дурень! Её всегда волновал вопрос: зачем кривляться, если они уже супруги? Но сейчас ей не хватало прежнего преклонения. Муж охладел, перенёс весь свой интерес на научную деятельность, а Семён, после рыцарских выходок в омской командировке, дома резко стал практичным и перевёл отношения в обыкновенную бытовуху – созвонились, сблизились в каком-то неуютном номере для свиданий и разбежались. Зачем ей нужны были такие отношения? Она мечтала о любви, такой любви, которая перекрыла бы всё, своей сладостью отодвинула бы в пустоту тяжесть реальности, все невзгоды и неприятности обыденного существования.
Сразу после замужества, она начала изменять мужу с парнем из соседней пятиэтажки. Звали его Сергей, был он совсем молод и сейчас служил в армии и, если бы, не подвернулся Семён, она нашла бы другого поклонника. Только вот зачем ей эти похождения, она не знала.
Иногда верила, что ей не нужно ничего, есть ведь семья, определённое положение и достаток, но потом вновь проявлялась фальшь, пропитавшая её жизнь, и ей становилось обидно, а ещё в ней просыпалось зло к мужу и другим мужчинам, хотелось делать им больно, только боль приходилась в основном на её долю.
Машина свернула с трассы на просёлок и покатила по ухабам в сторону реки. Дача Семёна находилась почти у воды. Семён гордился, что купил дачу именно на берегу.
Марина вышла из машины. Было душно. Солнце тускло светило сквозь дымку облаков. Заросли черешни, раскидистые деревья слив и кусты, уже отцветшей сирени, создавали иллюзию не ухоженности, диких зарослей.
–-Красиво? – сощурился Семён.
Марина пожала плечами.
–-Эту красоту создал не ты.
–-Боженька.
–-Люди, которые вырастили всю эту зелень. Ты купил готовенькое.
Семен улыбнулся. Марина продолжала язвить. Он чувствовал, что настроение ей сегодня придётся упорно поднимать, иначе отдых окажется неудачен и вожделенного расслабления не получится.
–-Я не виноват, что дачу продали мне. Другой бы купил. А тут так хорошо! Река.
–-Я о другом. Ты всегда стремишься на готовенькое, на дармовщинку.
–-Я денег даром не получаю! – посуровел Семён. Было совершенно не понятно, чего добивается от него Марина. К чему эти необоснованные наскоки?
Марина на его суровость махнула рукой, пошла к домику.
–-Знаю я вашу кухню.
Семён остался у машины. Не смотря на желание побыстрее раздеться до плавок, он переборол себя, стал протирать стёкла. Марина появилась из домика уже в купальнике, подошла вплотную к Семёну, погладила его по волосам, провела ладонью по щеке, неожиданно быстро и сильно поцеловала.
–-Бросай тряпку. Снимай брюки, и пойдём купаться.
Семён вздохнул. Он уловил происшедшую в ней перемену.
–-Я очень рад, – сказал он просто.
–-Чему? – усмехнулась Марина.
–-Что ты смогла на время отбросить свои проблемы и не пытаешься втянуть в них меня.
Марина громко вздохнула, улыбнулась, не разжимая губ.
–-Ты моя главная проблема.
* * * * *
Утром Катя увидела в коридоре управления того странного старика с бандитским лицом. Она выходила из туалета и заметила его фигуру у кабинета Панина. Видимо, пришел убеждать Петю всё-таки «унять гордыню» и согласиться взять ценную книгу на хранение. Если уговорит – пиши, пропало! Панин окончательно забросит работу, переключившись на толкование пророчества о надвигающейся катастрофе. И будет ему не сладко – держать у себя дома бесценную реликвию, листать, читать и знать, что она не твоя. А книга, видимо, реально стоит очень и очень дорого. Ясно, почему Панин отказался тогда забрать книгу на хранение – не могущественных воров он боялся, себя он боялся. Не сможет он перебороть величайший соблазн, поддастся ему, и сгубить навсегда свою светлую душу. Не верила Катя в Петькину любовь к старинным книгам. Просто его фолианты не были достаточно редкими экземплярами и не стоили таких денег, как у дяди Вани. А вот взяв книгу дяди Вани за основу и, присовокупив к ней Панинское собрание, продать всё единым кушем, коллекцией, можно было бы очень и очень выгодно!
Катя пошла в кабинет Панина – захотелось полюбопытствовать, как он будет отбиваться от соблазна. Представились черти с трезубцами, которыми они потыкивали Панина, а тот ойкал и чесался, изнемогая от желания заполучить заветную «Судьбу».
Панин сидел за своим столом, постукивал огрызком простого карандаша о желтую пыльную поверхность крышки и растеряно смотрел в чистый белый лист. Дядя Ваня незряче оглянулся на вошедшую Катю, и Катя увидела, что старик плакал – слёзы текли по его щекам.
Дядя Ваня говорил, поскуливая:
–-Я был на даче, Андрей – в городе, в гостях у кого-то, а бабка моя на лавке полдня просидела. Вечером зашел домой – всё перевёрнуто. Кинулись, «Апокалипсиса» моего нет и «Судьбы». Украли.
–-А другое что-нибудь пропало? – Панин был на удивление спокоен.
