скачать книгу бесплатно
– Я, конечно, могу лицемерить и заливать, что Наташа стопроцентно предана тебе и все такое. Но факт остается фактом: Наташа неравнодушна к Азату.
– Ты хочешь сказать, она меня не любит и все это время морочила мне мозги?
– Брат, я этого не говорю. Я говорю, что этот Азат представляет опасность. Наташа может разлюбить тебя. Она чувствует к новичку симпатию. Будь жестче с ними обоими.
– Вот именно – симпатия! Да, простая, человеческая симпатия – вот что она испытывает к нему, не более того!
– Симпатия превращается в любовь, – настаивал Володя.
– И что ты предлагаешь? – спросил я.
– Я просто хочу предупредить тебя. Приглядывай за Наташкой. Прояви к ней строгость.
– И все, что ли?
– Ну, еще, поговори с Азатом. Поговори по-мужски! Пускай знает, что в университете – твоем университете, между прочим – он особо хвост не распускает. Ты видел, как он ходит?
– Да, – коротко ответил я.
– Такое впечатление, что он король студентов. Е-мое, Кир, в университете лишь один-единственный король – и это ты!
– Но он мне ничего плохого не сделал!
– Он уже сделал плохое: перевелся в наш вуз, в твой вуз, где небожитель – ты и только ты! Послушай, брат, тут что-то слишком подозрительно. Зачем он перевелся? Да еще строит из себя крутого. И походка у него какая-то наглая, высокомерная.
– Наоборот, мне он показался довольно-таки скромным. И лицо у него доброе очень.
– Лицо, лицо, лицо и бла бла бла. Родной, даже преступник способен изобразить мученика. Да у всех лицо доброе, когда они смотрят на тебя.
– Согласен. Но у других потому и доброе, что они боятся меня. А у Азата искренность в глазах. Он меня не боялся… Знаешь, я всегда чувствую человеческий страх. У Азата не было страха. Он совершенно не боялся и не лебезил.
– Возможно, это и так, а возможно, так тебе кажется, – медленно произнес Володя, зевая.
– Безусловно, это так, – настоял я на своем мнении. – Что ж, чокнемся?
Мы вчетвером выпили по бокалу вина. Володя и одна из девушек встали и подошли к двери, где скрылся Сыргак с партнершей. Володя постучал и крикнул:
– Эй, ублюдок, ты кончил? Или, пока ты раздевался, железо уже остыло?
Дверь открылась. Высунулась голова Сыргака.
– Мы еще не кончили, осел! Я собираюсь здесь ночевать.
– Ночевать? – язвительно переспросил Володя. – Ты, что, сбрендил? А мы где будем? В коридоре?
– А эта комната? – Сыргак имел в виду комнату, где находились мы.
– Идиот! Здесь же Кир и его девушка будут! Я тебе говорил, ублюдок, что надо занять три помещенья!
– Денег же не хватило! – проворчал Сыргак. – Ладно, щас мы выйдем.
Внезапно я встал и заявил:
– Я не буду. Можете остаться в этой комнате.
– Ты, что, шутишь, Кир?
Я ничего не ответил и вышел в коридор. За мной последовала «моя» девушка.
– Извините, – промямлила она немного обиженно, – я, наверно, не в вашем вкусе?
– Да не в этом дело.
– Тогда в чем?
– Просто настроя нет – вот и все. Идите к ним.
– Нет, не хочу!
– Почему же?
– Мне противно! – энергично воскликнула она.
– Противно? – Изумлению моему не было предела. – Нет, подождите, вы только что сказали, вам противно? Я не ослышался?
– Нет, не ослышались – мне действительно противно.
– Хм, тогда что вы здесь делаете?
– Я… я… устроилась сюда лишь вчера.
– Вчера?
– Да. Кроме того, у меня еще не было клиента. Если бы вы согласились, то были бы моим самым первым клиентом.
– Вот как, – пробормотал я. – А скажите, как ваше имя?
– Гульджамал.
– Каким образом, Гульджамал, вы попали в «Остров везения»?
– У меня маленький ребенок, а его отец, мой бывший гражданский муж, оказался жалким сыночком своих лживых и подлых родителей. Он оставил меня с ребенком. Словом, долгая история. Нынче безработица. У меня не было иного выбора. Разврат значил деньги, они мне позарез нужны.
– Гульджамал, знаете, что я вам посоветую: сию же минуту увольняйтесь отсюда, иначе будет слишком поздно. Увольняйтесь! Я подыщу для вас работу.
Немного поговорив с ней и оставив номер телефона, я удалился.
Глава 5
Проснувшись в час дня, я еще лежал около сорока минут, не в силах оторвать голову от подушки. Вчерашняя выпивка с коноплей плюс предыдущая бессонная ночь совершенно доконали меня. Мне казалось, каждая клетка моего мозга расщепляется на мельчайшие частицы.
Я лежал и стонал – никогда еще не сталкивался с такой чудовищной болью. Конечно, я и раньше выпивал и недавно тоже, на Лазурном берегу, употреблял алкогольные напитки, и были у меня похмелья. Но то, что происходило в данное время, нельзя было назвать похмельем. Чистая пытка!
Не должен был я идти в этот треклятый притон дегенератов, ругал я себя, сжимая и массажируя лоб, темя и затылок. Я должен был после уроков возвратиться домой и выспаться всласть. Ведь я пережил столько испытаний. Мне следовало жалеть себя.
Приподнявшись на локте, я нажал кнопку на домофоне и сообщил о своей кошмарной головной боли.
Через некоторое время в комнату вошла наша горничная. На подносе, что она держала в руках, стоял стакан с водой и какие-то неведомые мне лекарства.
– Кирилл Игоревич, бедненький мой, сейчас мы вылечим вашу голову, – участливо промолвила горничная и, поставив поднос на стол, начала копаться в лекарствах. Наконец она нашла то, что искала, и протянула мне таблетку со стаканом.
– Вы не напрягайтесь, не думайте ни о чем, расслабьте свои нервы, – посоветовала женщина. – Постарайтесь полежать некоторое время с закрытыми глазами.
Я слегка кивнул и сделал, что она велела.
Не знаю, сколько я пролежал, но когда пришел в себя, боль немножко утихла. Горничной в комнате не было.
Все еще чувствуя тяжесть в мозгу, я встал, пошатываясь вышел из спальни и побрел в душевую кабину.
Теплая вода улучшила моё состояние, кажется.
Стоя перед зеркалом, я, как всегда, начал любоваться своим телом. Да, оно было, как у Геракла. Бычья шея, мощные бицепсы, трицепцы, плечи, твёрдые грудные мыщцы, симметричные шесть кубиков на животе.
– Ничего не скажешь, Кирилл, – обращался я к своему отражению, – по части телосложения с тобой не сравнится ни один мужчина в городе. Азат слащавый, но до твоего мускулистого тела ему далеко… Да и лицом ты не урод. Накачанный самец с рыжими волосами. Черт возьми, Кирилл, твое самомнение не должно падать ни в коем случае. Ты бы вполне мог сыграть в кино.
В душу влилась радость. Я улыбнулся самому себе. То недомогание и головная боль, что терзали меня пару часов назад, просто растворились в солнечном свете, проникающем сквозь окно.
Увы, радость длилась недолго, так как я вспомнил, что сегодня должен идти в зал бокса. «Упертый придурок! – пронеслось в мыслях. – Что он так неотступно преследует меня? Что ему от меня надо? У меня уже нет желания заниматься боксом».
Одновременно позавтракав и пообедав, я решил, что не пойду на уроки, которые и так уже скоро закончатся.
Я устроился на диване в гостиной и включил огромный телевизор, заменявший нашей семье кинотеатр. До начала тренировок было еще далеко, спортзал открывался вечером в восемь часов.
Шел интересный фильм. Вероятно, он только что начался, так как на экране мелькали имена людей, причастных к его созданию. Включи я телевизор на пару минут раньше, узнал бы название кинокартины, но, к сожалению, пропустил этот момент.
Фильм сразу же захватил мое внимание. Коротко расскажу его сюжет.
Американская подводная лодка случайно сталкивается с каким-то объектом в открытом океане. Это приводит к тому, что субмарина разбивается и тонет.
На место крушения направляются спецназовцы (американские, конечно). Они должны провести спасательные операции и выяснить причину крушения. Своим лагерем они выбирают буровую нефтяную платформу, располагающуюся недалеко от места, где разбилась подлодка. Таким образом, военные и персонал платформы вступают в сотрудничество в расследовании.
В ходе этой операции обнаруживается, что экипаж субмарины не выжил. Также им встречается одно загадочное существо, природу которого невозможно было объяснить.
Удивленные и перепуганные люди приходят к выводу, что внизу есть некто и нечто, обладающее огромной скоростью и маневренностью.
Впоследствии выясняется, во впадине обитают внеземные существа, и у них есть суперсубмарина. Они дают знать, что не причинят человечеству никакого вреда. Однако военные так не считают. Один из них, лейтенант, одержим паранойей, якобы инопланетяне эти представляют опасность. А ведь единственным «злодеянием» их было только непреднамеренное столкновение с подлодкой.
Лейтенант желает уничтожить их с помощью боеголовки, привязав ее к одному из подводных аппаратов. Он садится в него и погружается во впадину, таща туда смертоносную боеголовку с установленным таймером.
Положительные герои всеми силами пытаются помешать ему. Они ныряют за ним. Но остановить жестокого лейтенанта не так-то просто: мужик упорен и тверд в своем решении. В конце концов одному протагонисту все-таки удается предотвратить взрыв. Лейтенант мертв. Инопланетяне спасены. В благодарность они отвечают спасителям взаимностью и вытаскивают их на поверхность на своей субмарине.
Фильм закончился, и снова я увидел имена режиссера, оператора, композитора, актеров и многих-многих членов съемочного процесса. На этот раз, как почти всегда бывает в конце любого кинофильма, имена уходили вверх и исчезали.
Жаль, так и не узнал названия, огорчился я. Почему они не пишут его в конце?
Я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Из моего воображения еще не выветрились эпизоды картины. Некоторые из них поражали своей красотой, иные пугали. В особенности я был впечатлен сценой, когда на конце водяной струи возникает прозрачное человеческое лицо. Конечно, то была лишь визуальная иллюзия – ведь не могли в реальности твориться такие вещи, – но художественная зрелищность этих нескольких секунд, без всякого сомнения, оставляли глубокий след в душе, одновременно восхищая и нагоняя страх.
– М-да, ничего не скажешь, – вздохнул я, а через пару секунд вспомнил другой, не менее поражающий эпизод. И я мысленно задал себе вопрос: неужели возможно дыхание в воде?
Дело в том, что в киноленте демонстрировалось, как лабораторная крыса, помещенная в сосуд с удивительной бесцветной жидкостью, чувствовала себя в ней, словно рыба в воде, притом в прямом смысле. Грызун дышал!
Это был эксперимент, проводимый в лаборатории. Потом его испытали и на человеке. И положительный герой, погружающийся за сумасшедшим лейтенантом, также дышит этой самой жидкостью, которой заполнен его скафандр.
– Ни крыса, ни человек не способны на такое, – бубнил я. – Но есть же рыбы и миллионы разных существ, обитающих в воде, они ж ведь дышат там. Что, если в мире живут такие люди?.. Может, стоит попробовать?
Позади нашего дома, рядом с садом, находился большой плавательный бассейн. К этому времени суток вода в нем как раз была теплая, ибо весь день лучи светила нагревали ее.
Сбросив с себя одежду, я прыгнул в бассейн и, набрав в легкие побольше воздуха, нырнул глубоко.
Виски сдавило, в ушах раздался гул – столь знакомое неприятное ощущение. По правде говоря, мне не хотелось рисковать. Но я должен был проверить. Кто знает, может, получится. Может, произойдет чудо.
Я выпустил из себя весь воздух, вдохнул и почувствовал, как вода сжала глотку и легкие, глаза готовы были вылететь из орбит, нос резанула сильная горечь, в душе началась паника. Отчаянно работая конечностями, я вынырнул на поверхность и стал жадно вбирать в себя воздух, естественно, прежде порядком откашлявшись.
Выбравшись из бассейна, я сел, обхватив колени руками и дрожа всем телом.
Нет, у меня ничего не получилось, отчаивался я. Мне не суждено дышать в воде… Не рожден я рыбой… Этот фильм – полное вранье, типичный фокус… Человек не дышит в воде, крыса тоже… Фильм лгал… И как мог я поверить… Ха, размечтался… Вода никогда не заменит воздух млекопитающему. И зачем надо было так рисковать жизнью? Что, если бы я захлебнулся?.. А ведь я тонул в детстве.
Я вспомнил, как много лет назад, еще не умея плавать, чуть не поплатился жизнью в бассейне физкультурно-оздоровительного комплекса, который мы с отцом посещали еженедельно. Родитель категорически запрещал мне купаться одному. Обычно он поддерживал мой живот снизу, а я дрыгал ногами и руками, а в сердце гордость, что я подчиняю стихию. Папа повторял много раз: детям не следует плавать в бассейне без взрослых, что можно делать это, когда я подрасту. Но однажды мне, малолетнему идиоту, вздумалось почувствовать себя Марком Спитцом, когда батя отошел на минутку, чтобы купить пива.
Озираясь по сторонам, я, тогда еще шестилетний дошколенок, подошел к бассейну и, раздевшись, неуверенно плюхнулся в него. Вода крепко обняла меня и потащила вниз. Я был легок, как перышко, но камнем шел на дно. Ожесточенные барахтанья не помогали. Я уже начал терять сознание – смерть приближалась. И вдруг краем уха я слабо различил звук от падения в воду, и чьи-то мощные руки потащили меня наверх.
Когда я открыл глаза, увидел хмурое, бледное лицо моего отца. Его глубокий и чуть надтреснутый вздох облегчения окончательно вернул меня к жизни. Бедняга, как он содрогался.
– Сядь вон на ту скамейку. А я покурю, – тихо сказал он, роясь в карманах мокрых брюк. – Ах, сигареты не зажечь уже.
В тот же день он впервые выпорол меня ремнем.
После этого случая, научившего меня ценить жизнь, я видеть не хотел воду. Во мне зародилась гидрофобия. И папа, боясь, что страх всю жизнь останется со мной, начал возить меня по морским курортам, ибо так посоветовал ему детский психолог. По мнению этого доктора, колеблющаяся морская вода не так пугает, как, например, неподвижная вода бассейна.
И он оказался прав: море было живым, морское дно, покрытое камушками и растительностью, выглядело во сто крат милее облицованного керамическими плитами «мертвого» дна бассейна, от которого веяло голым унынием.
Черное море постепенно превратило меня в превосходного пловца. Со временем и бассейны не стали наводить на меня ужас. Я уверенно купался в них. От гидрофобии и следа не осталось.
Но сейчас я сидел и будто перенесся в прошлое, стал снова шестилетним Кирюшей, не умеющим плавать, Кирюшей, которого бросает в дрожь от слова «вода». И опять квадратные плитки на дне приняли зловещий вид.
– Черт подери! – исторгал я проклятия. – Ну и дурень же я. Представить не мог, что так наивен. Какого хрена мне надо было глотать воду. Ведь этот фильм – не что иное, как обман. Умеет Голливуд придумывать фантастику. Человек не дышит ни в воде, ни в какой-либо другой жидкости. Не знаю, как там крыса, но человек не может дышать чем-то другим, кроме воздуха. Да и крыса – тоже не рыба.
Кто-то прервал мой монолог, лизнув меня в ухо. Берни. Пес смотрел на меня и добродушно вилял хвостом.
