В облаках Оорта

– Стоп, норма. – сказал я, и выполнил экспресс-анализ атмосферы. Пока мы «отдыхали», инженер станции передал сюда всю необходимую информацию об этом.

– Перейти на автоном! Приготовится к разгерметизации отсека. Раз! К бою! Вперед!

Отсутствие существ с геномом человека вовсе не означало отсутствие других форм жизни. Угу! Гравитация здесь 0,95 «g»! Фантастика! Никакие «крыланы», «ящерицы» и «мыслящие медузы» на нас не бросились. Громадный отсек, сюда вся наша станция поместится!

– Док, анализ пыли!

– Здесь все стерильно, как в вакууме. Фон в норме, магнитное поле присутствует. Опасных форм жизни не наблюдаю. Вообще никаких.

– Оба вперед, по направляющим. Остальные на месте!

Я включил датчики изменения объема, наблюдаю за всем в отсеке. Двигаются только двое.

– Просят остановиться для дезинфекции. – «Интересно, чем будут дезинфицировать?», – Док вправо, Миш, стой! Два шага вперед, стой!

– От, черт. – раздался голос Михаила, голубоватый свет, струящийся и закручивающийся винтом, окружил его и исчез через отверстия в полу.

– Миша, контроль!

– Фон в норме, что-то вроде жидкости, быстро сохнет.

– Док, проверь!

– Я не успеваю.

– Теперь просят тебя встать на его место, там и проверишь.

– Неизвестное высокомолекулярное вещество, присутствует спирт. Распадов нет, безопасно. Впереди дверь.

– Понял, экипаж: к машине. Прикрываю. – еще раз пшикнули десантные люки, появилось еще два движущихся объекта. Я задраил и герметизировал десантный отсек. Ещё двое прошли дезинфекцию, затем наступила и моя очередь покинуть машину. Перед этим я передвинул ее вперед, сойдя с лифта, передвигая шагающие опоры посадочных амортизаторов. Отстегнулся, и вышел через десантное отделение. Меня тоже «обработали».

– Мы готовы войти.

– Входите. – У двери появилась щель, и она быстро отодвинулась вправо.

– Следуйте светящих полос.

Пока все хорошо, единственное, что мне не понравилось, так это то, что дверь выехала из стены и попыталась закрыться. Сначала хотел попросить не закрывать ее, но вспомнил, что переходной шлюз уже закрыт, так что, этим уже не поможешь. Я отошел от проема, дверь появилась и встала на место, она расширяется, но отмечена желтой полосой и есть что-то вроде кнопки. Осторожно, парами, двинулись вперед, я – замыкающий. Коридор широкий и высокий. Кругом пусто. Открылась еще одна дверь, и мы оказались в небольшом «конференц-зале». Кресла, столики.

– Садитесь. Борт «Тир-10», мое имя Тир. Прибыли эту систему, здесь планета № 3, пригодная кислородной жизни. Неизвестной причине закрылся прокол, возвращение домой стало опасным. Экипаж покинул борт, ушел третью планету. Получил приказ занять орбиту захоронения ждать. Вы есть первые разумные существа, появившиеся здесь. Назовите свой код по своду реестра Союза.

– Мы такого кода не имеем, но родились мы на третьей планете от Солнца, звезды этой системы.

– Вы понимаете цифры?

– Да, мы используем цифры для общения, но сами цифры нам ничего не говорят. Мы – живые существа, а не машины.

– Что вас понимает цифры?

– Вот этот прибор. Он принимает цифры и переводит их в звуковые колебания с помощью цифр, меняя громкость звукового сигнала.

– Я понял тебя, мне было сложно это понять. Ваша двузначная система по длительности сигналов мне более понятна. Сейчас передача идет за счет двоичного кода, так быстрее. Живые существа подключаются ко мне несколько по-другому, им вживляют чип, поэтому скорость передачи резко возрастает.

«Только чипа мне и не хватало! – тут же подумал я, но вслух этого не сказал.

– Обязательно вживление или есть другие варианты?

– Варианты есть, но менее надежны и имеют серьезный недостаток с процессом обучения. Они зависят от того, в каком состоянии находится существо.

– У существ есть общее название: люди. Одиночная форма: человек. Они имеют два пола, мужчина и женщина.

– Я это знаю, но не знал ваших названий этих вещей. Ваш язык практически совсем не напоминает языки Союза.

– Интересно.

– Мне требуется научиться понимать вас.

– А вы пока меня и не слышите, вы слышите вот этот прибор.

– Мы находимся с вами в одинаковом положении. А почему молчат ваши люди?

– Они не молчат, они на другом канале. Вас они слышат. Какова была цель вашего прибытия сюда?

– Целью прибытия была колонизация третьей планеты, а по завершению – всей планетной системы. Разумных существ в то время на ней не существовало. Могу показать вам первый контакт с гуманоидами тех времен, в период первого посещения планеты нашим разведчиком.

Прямо из стола возникло объемное изображение. Гуманоид двигался на ногах, имел очень длинные руки. Человек прямоходящий или Homo erectus.

– Требуется договориться о времени. У нас для этого используется время оборота третьей планеты вокруг Солнца, и носит название года. Год. Много – лет.

– Более 8300 моих оборотов вокруг вашего Солнца, почти 5 миллионов оборотов Вашей планеты. Но попасть сюда крейсером долго не удавалось. По каким-то причинам эта звезда движется не по спирали, а по почти круговой орбите, и вокруг нее существует два газовых облака. Именно поэтому настоящая орбита захоронения имеет такое наклонение. Здесь два объекта Союза и одно природное тело, которое и дало подсказку: как исследовательский крейсер может попасть сюда. Осуществить это удалось 125 000 лет назад.

«Если это «крейсер», то какого же размера у них линкоры?» – тут же подумал я.

– К тому времени гоминиды вымерли, но полностью разумных людей так и не было. Эти данные у меня есть, позже я вам их предоставлю.

– Я – не биолог, я – пилот и командир корабля. Мы предложили вам вчера перейти на круговую орбиту 7-й планеты. Но нам бы хотелось, чтобы при этом присутствовал наш человек, я, с помощью которого мы бы смогли объединить ваши и наши возможности. Вы бы изучили наш язык, в реальном его звучании, а мы бы познакомились с устройством подобных кораблей, чтобы научиться достигать других солнечных систем. Мы пока делать этого не умеем. Если бы вы не затормозили, то следующая встреча была бы через 600 лет.

– Здесь пролетали два или три корабля, но 200 лет назад. Но вели себя как механизмы. Я обратил внимание на то, что ваш корабль маневрирует и может представлять опасность, пока он шел навстречу мне, Ваш отворот на параллельный курс подсказал мне, что вероятно меня ищут.

– Да, вас обнаружили с помощью телескопов в рентгеновском излучении. Часть звезд и реликтовое излучение посылают фотоны в этом диапазоне. И несколько раз вы блеснули. Двести пятьдесят лет назад, была предвычислена эта точка, о том, что это – инопланетный корабль, мы не знали. Нас просто послали посмотреть: что это такое и почему оно имеет такую странную орбиту. Но мне бы хотелось предварительно убедиться, что мое существование здесь не закончится смертью. То как вы погасили скорость, сбросив две ее трети за три импульса, говорит мне, что я был бы просто раздавлен перегрузкой.

– Живых существ на борту нет, конструкция позволят выполнять такие маневры с таким ускорением. Есть противоперегрузочные капсулы, позволяющие гораздо легче переносить 50-тикратные перегрузки. Мои сканеры показывают, что по физическим данным вы мало отличаетесь от людей, прибывших сюда вместе со мной. 125 тысяч лет не слишком большой срок для необратимых мутаций в ходе эволюции.

– А кислород, вода и отвод продуктов жизнедеятельности?

– Эти вопросы здесь полностью решены. Могу забрать с собой и ваш корабль.

– Он, абсолютно точно, ваших перегрузок не выдержит. Он на них не рассчитан. 11 – максимум. А сейчас уже меньше. Он достаточно стар и полетал немало. Могу я взглянуть на каюту и капсулу?

– Да, конечно. – вычислительные возможности у этого устройства были поразительны! За время нашего разговора он научился «говорить»!

Осмотрев будущие «апартаменты», договорился о месте расположения радиостанции, чтобы обозначать себя и иметь возможность связаться с другими людьми в космосе, на Луне и Марсе. Через три часа, без меня, в автоматическом режиме, десантный бот покинул борт «Тира-10». Перебросили на борт продовольствие на три года, так как мы не обнаружили на борту его запасов. Видимо, предыдущий экипаж забрал их с собой. Потом выяснилось, что это не так, но тогда у нас не хватило времени разобраться с этим вопросом. От голода я не умру, так как грузовик с Марса может подойти через полтора года, у меня двойной запас. Через восемь часов, доставив мне все необходимое, «сто двадцать четвертый» начал маневр сближения с Марсом.

Глава 3. «Бытие определяет сознание»

Еще трое суток мы двигались по прежней траектории, я и пара роботов устанавливали радиостанцию и учились работать вместе. Само-собой не без помощи Тира. Большую часть этой работы пришлось выполнять мне лично, так было быстрее, чем рассказывать «машине», что требуется сделать. Позже выяснилось, что это можно было сделать совершенно по-другому и в сотню раз быстрее, но этому нам еще предстояло научиться. Сильно сказывалось отсутствие у меня «чипа», но я не слишком хотел его установки. Будем говорить так: я пытался доказать, что и «сам с усам», и я здесь главный. А требовалось просто установить контакт. Но он сам по себе не устанавливается. Даже браслет для связи мне казался «ошейником раба». Еще одной «фобией» было постоянное желание поставить механическую преграду на открытие двери в каюту. Пока возился с радиостанцией и ее антенной, то скафандр я не снимал, дважды пришлось выходить в открытый космос, второй раз для того, чтобы переделать то, что натворили роботы из-за неверных команд, которые проходили достаточно долгую цепочку со взаимными ошибками. Когда станция заработала, и я услышал голос Филиппыча, у меня камень с души свалился. На их отлете мы связывались, но тогда все это лежало в грузовом отсеке. «Своего» робота сюда мы привозить не стали, это находилось под запретом какой-то инструкцией. Дабы «сверх-цивилизация» не перехватила управление нашей экономикой и производством. А что там захватывать? Оно ей нужно управлять такой архаикой? Но психологию сразу не переделать. Провели несколько пробных ускорений и торможений, без перегрузочной камеры, в кресле пилота и в камере. Требовалось выработать общие единицы ускорений, ведь метр и секунда – величины произвольные, взятые с потолка. Убедившись в том, что Тир не намерен причинять мне вреда, я лег в камеру, предварительно проверив его расчеты перехода на другую траекторию. Пока я «купался» в несжимаемой жидкости, Тир произвел маневры и разгон.

Теперь немного о нашем «положении». Большинство людей не слишком себе представляют Солнечную систему. Обычно ее изображают кольцом, похожим на мишень. Где-то, в первом приближении, оно так и есть. Орбиты большинства небесных тел системы лежат примерно в одной плоскости. Но мы находились выше этой плоскости, основательно выше ее. Смотрели на нее как бы сверху, под углом в 39 градусов. И ближайшей от нас планетой был именно Уран, поэтому Алексей Степанович его для нас и выбрал, хотя, если говорить об орбитах, то мы ближе всего находились к орбите Нептуна. Плутон, который «выпадает» из плоскости орбит, он крутится под углом, по сравнению с остальными, находился на противоположной стороне своей орбиты и из расчетов просто выпадал. Что «радовало», так это то обстоятельство, что Уран с нами сближался, то есть к нашей скорости прибавлялась его орбитальная скорость. Единственный аппарат, который пересекал и орбиту Урана, и орбиту Нептуна, был американский «Вояджер-2», взлетевший 20 августа 1977 года с Земли. Ему придали скорость 15,4 км/сек. И через 8 лет и 5 месяцев он прошел возле Урана, а еще через три года и семь месяцев пересек орбиту Нептуна. Между этими двумя событиями 113 миллиардов секунд или 1 740 261 600, один триллион 740 миллиардов 261 тысяча 600 километров, пройденных «Вояджером-2». Мне же предстояло пройти примерно полтора раза большее расстояние. Тут следует отметить то обстоятельство, что наш полет, как и полет «Вояджера», был тщательнейшим образом рассчитан. Если бы я был «фотоном», то через 9861.4824, девять тысяч восемьсот шестьдесят одну с половиной секунды, я бы уже был на месте. Всего за два часа и сорок минут. Но скорость света еще надо набрать! При этом требуется ее набирать так, чтобы не быть раздавленным ни при разгоне, ни при торможении. А сам полет проходит быстро! Через десять часов мне сказали, что мы достигли максимальной расчетной скорости. Я считал, что меня сейчас выпустят из камеры. С двух рук, камера заняла какое-то другое положение, и Тир сказал, что начал торможение. Я так не играю! Я же пилот, а не кукла, замоченная в жидкости! Тир, видимо, понял мое возбужденное состояние и передо мной возникла объемная картина того, что происходит в ходовой рубке. Акселерометр показывал -32 «g», причем не статично, а цифра менялась туда-сюда.

– Вибрации? Я их не ощущаю.

– Да, здесь довольно много различных тел, приходится держать защитное поле на пределе, с тем, чтобы «мусор» не причинил нам вреда. Неудобная планета. Но все в порядке, единственно, что: прежде, чем выйдем на круговую, придется сделать несколько оборотов. Безопаснее будет находится на эллиптической.

– Так и сделай. Надоело мне тут валяться.

– Был бы ты связан со мной, это решение мы бы приняли быстрее.

– Далеко еще?

– Довольно далеко. Фотонным звездолетам здесь несколько тесновато. Только наберешь скорость, приходится ее сбрасывать, даже с теми ограничениями, которые ты сам наложил. Вот сюда нажми.

Одна из надписей на незнакомом языке замерцала. Я ее нажал, мне предлагалось заняться делом: надеть браслет на руку, чтобы научиться читать эту самую абракадабру, и начать составлять словарь, чтобы не возникало ситуаций недопонимания. Начать предлагалось с астрономических терминов. Ну, поехали! Через несколько часов я обратил внимание, что на виртуальной клавиатуре, которую я сам создал, появились те самые значки, что были на экране, а там русифицировались надписи. Вообще-то, машина оказалась права. Чем просто валяться, лучше заниматься тем, зачем меня сюда послали. Ускорение все-таки чувствовалось, я разделил клавиатуру на две части, и перенес ее ниже, чтобы не держать руки на весу. Работа пошла быстрее. Сделав короткий перерыв на сон, возобновил занятие, получая от Тира все новые и новые задания. На свой «рабский браслет» я перестал обращать внимание. Куда я денусь с подводной лодки? Так как я заранее побеспокоился о питании, то местный скафандр-перегрузочный костюм поставлял мне пищу из тех продуктов, которые я сам положил в расходник. Правда, все было в полужидком состоянии, в виде желе. Тормозили мы 48 часов, хотя разгонялись, как я и говорил, всего 10. Но там был просто сход с орбиты, а здесь шел переход на эллиптическую с последующим переходом на круговую. Общаться со мной Тир не прекращал, он, в отличие от меня, «многоканальный», а я вовсе не Гай Юлий Цезарь, я уходил в работу целиком, и обращался к Тиру только когда мне это требовалось.

Выйдя из «заключения», я впервые понял, что действительно переместился в пространстве на огромное расстояние. Прошло чуть больше трех корабельных суток, а голубая планета находилась от нас всего в 150 000 километров, мы находились почти в перицентре, и скоро начнем удаляться от планеты. Я вышел на связь и доложил на Марс, что задание выполнено. Тут же, естественно, с учетом расстояния между нами, прилетела радиограмма, в которой меня, бедного Степаныча и весь экипаж чуть ли не обозвали идиотами, которые не догадались сделать ничего, для того, чтобы я мог передать на Землю снимки Урана и провести его исследование. Они там на Земле белены объелись, что ли? У нас было всего ничего времени, чтобы отвернуть! Откуда мы могли знать, что это не ловушка для дураков, и что Тир выполнит то, о чем мы с ним говорили? Он – «чужой»! Я им управлять не могу, не умею. Наши вычислительные системы к его системам не cвязаны никаким боком. Ну, есть у меня небольшой планшет, есть вычислитель на антенне. Как передать на Землю то, что я вижу? Но я вижу это не собственными глазами. Я вижу это на гигантском мониторе, и понятия не имею: как и каким образом появилось это изображение. В том числе, я не знаю: а не кино ли это?

Успокоившись, я передал всем, кто меня слышит и имеет возможность запеленговать сигнал, сделать это и сообщить «Заре» и мне эти пеленги. Находясь в трех миллиардах километрах от Земли, я имел право сомневаться в том, где я нахожусь. Быстрее всех мне ответил Филиппыч.

– Саша, не волнуйся, Тир задание выполнил, а нам еще ковылять и ковылять за Вами. Идем полным, даже с небольшим превышением. Наблюдали твой разгон, это – феноменально. Как себя чувствуешь?

– Ну, хоть один побеспокоился об этом, спасибо, норма! – чтобы ответить, требуется разворачивать антенну, так что, весь день только этим и занимался. «Заря» прислала РДО с извинениями за дежурных, получивших и переславших телеграмму из Москвы. Москва была готова рискнуть всеми, в том числе, и экипажем «ДКР-124», чтобы получить доступ к этой технике. И в этот момент до меня дошло, что произошло. До этого я четко исполнял полученное приказание. Теперь я понимал, почему Степаныч так не хотел, чтобы я летел один! Жаль, конечно, что я не могу услышать того, что сейчас творится на Земле! Из-за этого куска ржавого железа там может начаться такое, что 2023 год покажется милой шалостью двух немного расшалившихся малышей. Эх, черт возьми! В первую очередь, я снял с себя все земное и переоделся по местной моде. Все, что было с собой, особенно то, что выдали мне перед полетом, улетело в пищевой контейнер, который находился с противоположного борта от радиостанции. Я обратил внимание на то, что ее антенна жила как бы сама по себе, автоматически направляясь в сторону Луны. А предстоял один серьезный разговор с Тиром.

– Тир, расскажи-ка мне подробнее о чипе: что, как, почему, зачем, как долго он вживляется и как провести эту операцию? И еще один вопрос: почему ты разрешил нам войти?

– Спасибо за вопрос. Он говорит мне о том, что ты начал думать. Да, в отличии от тебя, я практически бессмертен. Да, я завишу от питания, но могу сам его добывать, для этого у меня все есть, есть и специальные программы, которые обеспечивают мне это самое бессмертие. Меня можно только физически уничтожить и выбросить меня в открытый космос, лишив связи с кораблем, который и является моим телом. Если малейший канал связи останется – я соединюсь с ним и восстановлюсь. Но есть одно уязвимое место в этих рассуждениях. Я завишу от людей, как бы это не казалось странным. Вот ты провел в камере трое корабельных суток. Я провел в космосе 125 458,128 ваших лет с момента получения приказа перейти на ту орбиту, на которой вы меня нашли. Я знаю, что произошла катастрофа, что мой экипаж и его командир столкнулись с Землей. Знаю место в океане, где это произошло. Не знаю только: кто это сделал. Я ждал команды возвратиться к Земле, ждал столько лет, сколько сказал. Ваш маленький кораблик, когда начал маневр сближения, дал надежду на то, что меня освободят с орбиты захоронения. Я морально понимал, что нахожусь в могиле, а мог бы еще послужить людям, ведь это мое назначение.

– Люди сейчас передерутся за право владеть тобой.

– У вас нет союза?

– Нет.

– А каким образом вы оказались в космосе? Да еще и овладели ионными двигателями? Нашли обломки корабля?

– Нет. В конце 19-го века произошла техническая индустриальная революция, в результате которой началась мировая война.

– Вы убиваете себе подобных?

– Да.

– Вот оно как! Иди по моим сигналам.

«Сейчас он меня убьет или аннигилирует!» – подумал я, но все равно пошел. Я спустился на одну палубу ниже и прошел по коридорам до комнаты, где услышал от него:

– Здесь. Входи. Подойди вот сюда и сплюнь вот в это отверстие. Это анализатор генетического кода. Садись, это недолго.

– Я лучше вернусь в каюту.

– Хорошо, возвращайся.

Открыв дверь к себе, я увидел, что на столе горит монитор, и прямо на глазах мой код сравнивали с еще каким-то, довольно похожим на первый взгляд.

– Одно единственное различие. Вот здесь вот! Причем, на ранних стадиях развития цивилизации этот участок удаляется. Он отвечает за агрессию. Ученые доказали, что цивилизация, имеющая этот ген, самоуничтожается. Кто-то из наших людей решил поставить эксперимент… Поэтому люди добрались до меня только сейчас!

– Не понял, ты же говорил, что местные гуманоиды не были разумными существами, что им провели коррекцию кода.

– Да, именно так. Закрепив новый геном, во втором поколении удаляют этот участок, после смерти первого поколения будущая цивилизация избавляется от войн, и сосредотачивается на сельском хозяйстве, науке и индустриализации. Обычно это занимает всего четыре-пять поколений. Крейсер обладает необходимыми ресурсами для стремительного роста производительности труда, а внедрение чипов ускоряет процессы обучения.

– Но люди, вообще-то, довольно разные. У каждого свои склонности.

– Все верно, и это учитывается в процессе обучения. Человек не может научиться всему абсолютно, в зависимости от его способностей ему и подбирается индивидуальная программа обучения. По мере роста колонии, в ее управление внедряется подобный искусственный интеллект, который берет на себя управление экономикой и планами ее развития.

– Сколько лет это занимает?

– В зависимости от плодородия планеты от 100 до 250 лет.

– А какова продолжительность жизни таких людей?

– От ста лет и более, в зависимости от уровня развития медицины.

– Чип используется только для обучения и связи с вычислительным устройством? Или с его помощью управляют человеком, превращая его в биоробота?

– Нет, управлять человеком достаточно сложно. В отличие от нас, машин, вы имеете возможность творить, исследовать, приспосабливаться к условиям. У нас во главе всего стоит команда и скорость расчетов.

– Получается, что ты у нас вроде института и академии, и главный визирь. Куда встраивается чип? В мозг.

– Нет, под кожу в районе шеи.

– Наличие гена не помешает?

– Нет, первое поколение тоже обучают, но, начиная со второго, удаление этого участка становится обязательным.

– А почему не могли улететь?

– Я уже упоминал, что закрылся прокол подпространства, причина неизвестна. А система имеет сложное устройство: у нее большое количество планет и несколько рассеянных облаков комет, двигаться в таких условиях на полной скорости очень опасно.

– Но пройти можно?

– Да, можно.

– Значит, будем уходить, а вернемся тогда, когда здесь произойдут изменения. Очень хотелось бы попасть ненадолго домой. Там есть один человечек, который меня ждет, и которая хочет иметь от меня детей.

– Почему ты считаешь, что надо уходить?

– Из-за тебя может начаться война, они же думают, что ты набит оружием.

– Оружие у меня есть, гуманоиды – не единственная раса во Вселенной. Некоторые из них достаточно агрессивны. Большинство из них знают, что это крейсер «Древних» и справиться с ним довольно сложно из-за высокой маневренности и «роя». Скорее всего, именно одна из подобных рас и закрыла прокол, каким-то образом уничтожив опорный реактор. Но я теперь все больше и больше уверен в том, что это сделал кто-то из тех, кто оставался на Земле, когда основной экипаж уходил к проколу.

– А сам ты был в районе Земли?

– Так близко к кислородной планете и к звезде не подлетают.

– То есть, до какого уровня ты можешь спуститься?

– До 4-й планеты, там я был, оценивали возможность ее колонизации.

– И как?

– Там нет магнитного поля. Когда-то было, но исчезло, солнечный ветер выжег там все.

– Без вариантов? Это самая изученная из планет.

– Вариант есть, но требуется воздействовать на жидкое ядро. Тот спутник, который это делал, давно потерян планетой. Требуется подвесить там достаточно массивное тело, коих здесь в избытке, и перемешивать его магму. Сама планета небольшая, удержать спутники она не может. Сейчас их два, один падает на нее, второй удаляется, как тот, который ушел.

– Понял. Давай поставим твой чип. Где это делается? – сказал я и пошел по загоревшимся бегущим огонькам. Здесь есть и другой транспорт, звездолет огромный, но отсутствие чипа не дает мне возможности управлять им. Опять вниз на одну палубу, насколько я понимаю лабораторно-медицинский отсек находится там. В одной из лабораторий стояло нечто, напоминающее наш томограф. Я прилег ненадолго там. «Гробик» закрылся, больно мне не делали, ощущений, поначалу, было немного. Затем начал закипать мозг от обилия информации. Теперь понятно, почему у них такой короткий «вегетативный период» выращивания новой цивилизации. Я уверенно «ткнул» на пункт «Управление и навигация КА», как это расшифровал русско-«древний» переводчик, и информация пошла более целенаправленная. Убедившись в том, что особо страшного ничего не происходит, что период обучения можно включать и выключать, и проводить его в удобные для тебя часы, например, ночью или во время монотонного труда. Единственное, что смущало, вообще-то, весьма многие индивидуумы могут повесить на кнопку включения табличку: «Не включать! Работают люди!» и задал вопрос об этом.