Один и по ту сторону

– Кто это? – спросил я у подошедшего главы муниципалитета.

– Рыбаки, которые вчера поленились унести в кусты свои лодки, благодаря которым Вы нас и обнаружили.

– Отвяжите их, они здесь не причем. Вот Указ его Величества Филиппа IV, по которому этот остров передается компании Русская Америка сроком на триста лет в аренду, и мы точно знали, куда идти. Ваше имя Хуан Родригес Гонсалес-и-Ройя, не так ли?

– Да, это мое имя.

– Это письмо графа-герцога Луиса Аро-и-Гусмана, с инструкциями, что вам надлежит выполнить.

– Но у меня патент, выданный еще моему деду в 1597-м году, что эти земли переданы Вице-королем Новой Испании под управление моему деду, его рекомендовал лично основатель города конкистадор Антонио де Беррио, первый губернатор острова, к сожалению, который перебрался на Маргариту.

– Король Филипп не удовлетворен тем, как развивается эта территория и нашел более рачительного управляющего в моем лице. Насколько вы понимаете, Указ короля Испании делает ничтожной бумагу, выданную Вашему уважаемому деду от имени вице-короля. В Указе говорится о том, что все постройки на территории городка Сан-Хосе-де-Орука, за исключением четырех, сооруженных за счет казны, должны быть оценены королевским оценщиком, их стоимость будет вам компенсирована компанией РАК. Сама компания обеспечит ваше перемещение до ближайшего порта в той части страны, которую вы выберете для дальнейшего пребывания.

– Но это мой дом!

– Вы почему прячетесь, даже причал замаскировали?

– Пираты, сеньор, грабители, а у нас весь гарнизон – 12 солдат.

– Мои корабли направлены в этот район для борьбы с пиратством. Хотите принять участие? В этом случае – оставайтесь, нет – ищите себе более безопасное место.

– Я должен посоветоваться с супругой: куда мы отправимся.

– Пройдемте в муниципалитет, и соберите людей, мы должны объявить о тех переменах, которые их ожидают. – толмач быстро переводил мои слова, и «мэр» понял неизбежность произошедшего. Городишко совершенно не выглядел, поля почти полностью заросли, хорошо себя чувствовала только сладкая картошка, а вот кукуруза, явно, в этом году урожая почти не даст.

Пока народ собирался, я обошел с Нетребко все места, где хоть немного проглядывала какая-то хозяйственная деятельность. На самом краю города увидел то, что давно искал: карантинный скотный двор, где находилось несколько десятков коров с явными признаками коровьей оспы. Вот это подарок! Дамоклов меч эпидемии по этому заболеванию висит на тоненьком волоске карантинной службы севернее Погиби. А ведь собственно, Пастер сам ничего не изобретал, он наблюдал и анализировал. И первые «вакцины» были царапинами на коже, в которые втирался гной из язвочек коров, больных коровьей оспой. Потом было определено, что и мертвая вакцина позволяет выработать антитела по человеческой оспе. Надо поскорее отправлять испанцев, насколько я понял, здесь плантаций нет, все продукты питания производят сами испанцы, у них на содержании 12 солдат и несколько чиновников из муниципалитета. Всё! Отличная ситуация, не ясно пока, что здесь с желтой лихорадкой. И не только здесь, но и у соседей. Хотя москиты дальше тридцати метров от своих убежищ обычно не улетают.

Я вернулся на площадь, где уже почти бесновалась «толпа». Их было всего чуть больше полусотни человек, если не считать детей. С ними – за сотню, семьи достаточно большие.

– Здравствуйте, уважаемые жители Сан-Хосе-де-Орука. Я – владелец компании Русская Америка, зарегистрированной в городе Холмск, в Приморском крае России. Компания владеет более шестьюстами поселений на Тихоокеанском побережье, как в Старом, так и в Новом свете. На её балансе более сорока фортов и крепостей в том регионе. Есть несколько достаточно крупных городов, из них четыре в Новом Свете, в северной части Американского континента. Мы владеем более тридцатью вооруженными кораблями новейшей постройки. Нами контролируется крупные реки в Восточной части России. В Калифорнии мы граничим с территорией Новой Испании и имеем с ней несколько договоров, как на поставку продовольствия, так и основной нашей продукции: пушнины, леса и судов. Нам было предложено воспользоваться возможностями, организованных в Новой Испании, двух сухопутных путей перевалки грузов из тихоокеанского региона в Атлантику и обратно, что позволяет значительно сократить время и фрахтовые ставки для товаров, как из Европы на Тихий океан, так и в обратном направлении. Предложение нас заинтересовало, но выяснилось, что три страны в настоящий момент времени блокируют свободу судоходства в Карибском бассейне. Здесь свободно действуют многочисленные пираты, приватиры и каперы из Голландии, Португалии, Англии и Франции. Наша компания имеет большой опыт борьбы с пиратством, мы положили конец этому явлению в Восточных морях, поэтому вице-король Новой Испании написал письмо королю Филиппу Четвертому, с которым мы встретились две недели назад и подписали как межправительственное соглашение об оборонительном союзе между Россией и Испанией, так и договор аренды острова Каири или Тринидад на срок 300 лет, с целью создания здесь большого защищенного порта, военно-морской базы и центра по борьбе с пиратством в Карибском бассейне. Так как остров практически не населен, аборигенное население вывезено в Перу, а поселок Сан-Хосе-де-Орука влачит бедственное существование, попытка создать здесь процветающие плантации какао и табака не удались, население разъехалось. Вас на острове сейчас столько, сколько собралось на этой площади. Король Испании обязал меня помочь вам с переездом в более успешные колонии и поселения Новой Испании, Перу и даже метрополии. Остров, до момента окончания операции по ликвидации пиратства, будет исключительно военной базой. Пираты, естественно, попытаются уничтожить здесь всё. Ради сохранения ваших жизней, мы готовы перебросить вас в более защищенное цивилизованное место, тем более, что наши воины не говорят по-испански, исповедуют иную форму христианства, сильно отличаются по поведению от тех норм, которым следуют на территории Испании и в Карибском бассейне. Например, они не употребляют ром, не курят табак и тому подобное. Чтобы не создавать дополнительных сложностей, как для вас, так и для нас, прошу каждого из вас подумать над тем вопросом: куда бы вы хотели уехать. Наша компания согласна либо предоставить вам наши суда для переезда, либо оплатить вам фрахт до того места, которое вы укажете. В этом случае, мы довозим вас до ближайшего безопасного испанского порта и передаем вас королевским агентам, которые обеспечат вам посадку на транспорты. Каждая семья получит компенсацию за переданное нам жилье. Эти вопросы будут решаться после оценки жилища и хозяйственных построек королевским оценщиком. С сегодняшнего дня я вступаю в командование островом, роль комиссара по гражданским делам возложена на моего заместителя полковника морской пехоты Кондратьева. Вопросами внутренней иммиграции займусь лично. Вот список тех профессий, людям, владеющим которыми, будет предоставлена возможность принести присягу царю Московскому Алексею Первому, и остаться в городе, поступив на службу в военно-морской флот России сроком на двадцать пять лет.

Мою речь не прерывали, меня не освистывали. В городе уже ходили наши патрули, снято единственное исправное орудие с небольшой каменной башни, везде и всюду хозяйничали моряки и морские пехотинцы. На реке Аннс срочно укрепляли причал и собирали трактор, чтобы расчищать место под установку новых орудий. Из третьего трюма «Ново-Полоцка» извлекались рефколонны для получения мазута и светлых сортов топлива: керосина и бензина. Экспедиция готовилась заранее, поэтому на бортах двойной боекомплект, куча продовольствия, инструмента и запасных частей. Несколько ошарашенных жителей всё это дело напрягало, но догадаться: как нам можно обломать всю малину – они не догадались! База сразу начала становиться похожей на большой муравейник, так как роли были заранее расписаны, задачи поставлены, и требовалось все выполнить в кратчайшие сроки. Скоростные катера со всех бортов уносили вдаль штурманский состав, с целью как можно скорее превратить имеющиеся карты острова в настоящие. Через неделю на острове Чакачакаре появилась укрепленная батарея 152 мм орудий. Мыс Икакос пока не укреплен, его охраняют катера с четырьмя орудиями. Первичные работы завершены, мы пополнили запасы топлива, используя три грязенефтяных вулкана поблизости. Теперь следует произвести разведку боем и показать свои возможности, совместив это с эвакуацией 22 семейств из деревни Конкерабия, преимущественно рыбаков, и всех испанских солдат.

[1] Это не автомашина, а лежанка, на которой греки и римляне вкушали «амброзию» и вели светские беседы

Глава 4. Первые контакты с местными индейцами

Ну, если с товарищами из Испании удалось разобраться довольно быстро и эффективно, то неожиданно в город пришло человек 150 индейцев, которых я, честно говоря, увидеть совершенно не ожидал. Я считал, начитавшись переводов Саагуна и «черного пиара», который буквально обрушился на испанцев во времена их ожесточенной борьбы с англичанами за «испанское наследство» в конце текущего XVII и, особенно, XVIII века, что реки крови пускали индейцам, всех переселяли, поголовно отправляли копать серебро в Потоси. Малая часть этих россказней соответствовала действительности, но лишь малая часть. На Тринидаде больших терок между населявшими остров тремя племенами араваков: непойя, суппойя и яо, не было. И даже в момент оккупации острова англичанами его население составляло около 3200 человек, 200 из которых были белыми, а остальные – араваками. Конечно, население острова стремительно деградировало из-за привнесенных на остров европейских заболеваний. Но специально его никто не уничтожал. Хуже того, уже существовали креолы, метисы индейцев и испанцев. Дети которых были более устойчивы к европейским болезням. Вот они и стояли перед воротами, а я не знал, что с ними делать: попы-то уже уехали! А они пришли крестить детишек и помолиться в соборе. Пришлось разрешить им войти. Их языка я, понятное дело, совершенно не знал. Хорошо ещё, что двое из присутствующих пусть и с трудом, но понимали латынь, на всякий случай послал искать тех восемь испанцев, которые остались в городе и перешли в русское подданство. Один из них чуть позже подошел, когда наш разговор совершенно зашел в тупик из-за языкового барьера.

– Мигель, объясните им, что их святой отец уехал, и теперь им самим придется проводить здесь свои службы. У меня во флотилии ни одного попа нет. Был один, остался в Мадриде.

– Как это?

– А вот так! Мы не из Москвы, а с Сахалина. У нас там есть священник, отец Симеон, но он на острове один.

– Остров маленький?

– Нет, он в 15 раз больше, чем этот. На еще одном острове священников нет совсем, а он еще больше Сахалина. Поэтому на островах объявлено о свободе вероисповедания. Государство и я, как наместник, этим вопросом не занимается. Здесь я, тоже, заниматься этим не буду. Хотят молиться? Пусть сами себя и обслуживают, как мои матросы, часть из которых – верующие.

– Интересная у Вас страна! И десятину не берете?

– Нет, налог платит сама церковь мне, а я переправляю эти платежи в Москву.

Мигель все понял, и, на смеси испанского и аравакского, объяснил ситуацию, что на острове теперь другое начальство, и другие порядки. Переспросил меня:

– А кто крестить детей будет?

– Сами пусть и крестят, а зарегистрируем их в ратуше, такая книга там есть.

Благодаря или из-за этого случая пришлось мне на время отложить экспедицию по соседним островам и весям, а с небольшим отрядом морской пехоты, в конном строю, посетить всех старейшин всех племен. Сопровождал нас Мигель Торес, который даже вошел во вкус и через некоторое время я ему поручил контакты с местными. Сам он – топограф, не морской, а сухопутный, создавал и продолжает создавать атлас острова. Бывал почти везде, заканчивал университет в Севилье, уже 15 лет работает на острове. Я ему прозрачно намекнул, что с удовольствием возьму на работу преподавателей по некоторым предметам, так как наш университет на Сахалине буквально задыхается от нехватки преподавательского состава. Правда, с письмами пока дело обстоит совсем плохо, но готовится рейс в Гавану и в Мексику, уйдет и его почта. С ним я мотался почти неделю по острову, он, конечно много меньше, чем Сахалин, но проблем здесь выше крыши. Бездорожье – главное из них. Плюс, из-за того, что провалилось создание здесь сельскохозяйственных угодий, люди разъехались, деревушки разорились, поля быстро покрылись свежей растительностью. Те же проблемы, как у нас, умноженные на отсутствие населения. Испания – страна свободная, иммиграция оттуда полностью отсутствует: кто ж поедет в провинцию, где никого и ничего нет? А бюджет выделил деньги на строительство четырех зданий за более, чем 60 лет. А остальное стройте сами! Был тут один хитрован, который араваков «перевел» в карибы, чтобы иметь право брать их в рабы, племена откочевали, тот помучился пять лет, и уехал. Частично племена возвратились на место. Но на острове очень мало лошадей, а это – основная тягловая сила, и это увеличение скорости транспортировки. Перед нами так же стоит эта проблема, но наличие скоростных судов дает какую-то надежду, что эта проблема будет решена. Пока, не считая 15 чистопородных «арабов», прибывших на трех кораблях, 12 неплохих строевых лошадей, оставшихся от солдат, мы их выкупили, четыре лошади из управы, 8 лошаков и три десятка мулов, да двадцать ослов на весь остров. Что-то есть у индейцев, но этих можно не считать.

В августе удалось потопить в проливах двух залетных «пиратов»: португала и голландца, но это по характерным особенностям корпусов и парусного вооружения. Сами они ничего сказать не могли, национальных флагов они не носят, вообще, шли без флагов. Брать в плен эту публику нет никакого смысла. Взяв с собой почту, я решил пройтись до Гаваны, пока сезон ураганов не начался. Маршрут выбрал такой, чтобы и разведку провести. Первый на очереди порт, расположенный на острове, который Колумб назвал Консепсьон, в честь праздника непорочного зачатия девы Марии. Однако название не прижилось и остров продолжали называть Майо. Еще одно дали ему первые поселенцы-испанцы: Гранада, по названию провинции, откуда они прибыли. Поселение носило тоже это имя. Там есть удобная гавань, да вот беда, три года назад Филипп IV продал остров Франции. Зная это, я и рассчитывал на удачу в переговорах с ним. Пока Испания и Франция временно помирились, заглянем туда и посмотрим, чем там соседи занимаются. Кстати, можно попробовать и письма Мигеля отправить, пока они дружат. Визит туда был коротким, но с хорошим экономическим результатом, из-за чего пришлось возвращаться на Каири: мы привезли обратно более сотни испанских лошадей и саженцы сахарного тростника. Затем я продолжил свое путешествие, был осмотрен остров Сент-Винсент или эль-Халькон, как его назвал Хуан де ла Коса. Мы подошли со стороны океана, вошли в пролив между островом Бекия и эль-Хальконом. Шли под двумя кливерами, чтобы штурмана успели привязать пролив к карте. Но не только мы что-то привязывали: с трех сторон появились паруса!

– По-моему, это как раз те, кого мы ищем? – спросил я старпома.

– Это факт, тащ адмирал, и сомнению не подлежит. – он выдернул пробку из переговорной трубы, дунул туда, дождался ответа котельного отделения, – Пар до марки и не дымить, боевая тревога. Разрешите пройти на пост «один». – спросил он у меня разрешения.

– Да, конечно, Иван Савельевич!

Зашевелились башенки двух дальномеров, корабль готовится к бою. Прибыл на место командир корабля Борис Хорошев.

– Разрешите, Сергей Иванович? – я кивнул головой в ответ, продолжая пеленговать цели, наиболее быстро изменяющие свои пеленги. Затем двинул вперед на малый ход обе машины. Внешне, практически, ничего не изменилось: корабль как шел, так и идет, но скорость возросла на три узла, через некоторое время пришлось убавлять ход, так как пираты могли отказаться от погони. Пройдя траверз головного корабля, шедшего от эль-Халькона, мы чуть довернули вправо, чтобы вся их команда оказалась на одном пеленге, через полчаса мы добились этого. Еще убавились, чтобы не выдавать работу машины. Поднял еще один кливер, и, как только он забрал ветер, совершил поворот под ветер, стараясь сбить пиратов в кучу, что и получилось. Ходить эскадрой – занятие не самое простое, кто-то из пиратов развернулся быстрее, кто-то медленнее, Большая часть из них сейчас больше наблюдает за ближайшими кораблями, чем за нами. У них куча мала из 24 корабликов. И старпом Лисянский дал залп. Это мы отрабатывали в походе, что как только удается сбить корабли в кучу, так следует залп. И я снова дал ход машинами и быстро развернулся на контркурс. Впрочем, дождь из пламени уже выполнил 90% работы, остальное доделали небольшие стреловидные элементы, стегнувшие по открытым мостикам и палубам горящих кораблей. Два малокалиберных орудия редкими выстрелами с верхней палубы добивали тех, кто сохранил ход и самообладание. С бортов погорельцев в воду посыпалось огромное количество фигурок. Одного очень колоритного товарища выловили сеткой из воды. Говорит по-английски и старательно прячет мачете, надеясь, что его достанут из сети.

– Где остальные? – спросил я у него, но тот сказал что-то малоразличимое. Это не совсем «Оксфорд», вряд ли это можно распознать, хотя его «Кастл», скорее всего, «Кастри». Ладно, тут недалеко совсем.

– Отпустите его. – сказал я, и меня хорошо поняли. Ходовой конец стравили, а затем отпустили, он выскочил из люверсов, и ловушка развернулась, превратившись в квадратную сеть. Тот попытался по ней подняться, но ход уже увеличили и это у него не получилось. Из-за стрел в воде много крови, а акул в этих местах хватает. Может и найдет себе какой-нибудь обгорелый обломок, но вряд ли.

До порта Кастри около 50-55 миль, через четыре часа будем на месте. Если здесь мы выманивали пиратов из трех бухт, то там главное никого не выпустить. Там это полностью удалось, но мы не могли постоянно крейсировать вокруг островов, через пару месяцев сюда пришло судно снабжения и газеты Голландии и Франции взорвались обвинениями всех и вся об обстреле мирного разбойничьего притона, впрочем, кому-то из экипажей потопленной эскадры, все же, удалось добраться до суши, и появились рисунки «Ново-Архангельска» с характерными двойными реями нижних, средних и верхних мачт, выполненных со слов «мирных торговых судов, следовавших по своим делам проливом Сент-Винсент». Ну, просто дело у них было одно: ограбить «Ново-Архангельск». Но это было уже позже, и, к тому времени, таким ударам подверглись пиратские базы на островах Невис, Сент-Кристофер, Барбадос, Тортуга, на Ямайке. Обстрелу подвергся и «самый неуязвимый порт в Карибском море» Виллемштадт. Сгорело более трех сотен кораблей пяти стран, больше всех пострадали Нидерланды, Англия и Франция. Причем, открытых столкновений с кораблями последней не было. Просто они находились в плохой компании и в ненужном месте. Самое большое скопление пиратов было именно в порту Виллемштад. Это было уже в начале октября, с юго-востока надвигался ураган, пришлось его обходить, отходя от Ямайки, где неплохо «поохотились». Сильный шторм задел Кюросао только своим восточным крылом и свернул в район Бермудов. Но перед этим в порт вошло более двухсот корабликов пиратов, в том числе, несколько захваченных испанских галеонов. Несмотря на достаточно сильное волнение удалось произвести восемь выстрелов по Schottegat, где на якорях скопилась орда пиратских посудин. Всех их к причалам не пускали, экипажи высаживались на шлюпках, и сразу бежали в кабаки. Чтобы избежать гибели населения, использовали снаряды, не использующие готовые поражающие элементы, но обладающие большим количеством белого фосфора. Их разрыв почти не слышен, просто из низких штормовых облаков начал выпадать огонь. Сгорело всё! Огонь достал даже район Зеландии, с огромными складами WIC. После этого можно было спокойно уходить на Сахалин, на пару лет здесь станет очень тихо! Но, в этом я ошибался! В ответ на публикацию в газетах сведений, порочащих Его Величество, Филипп IV заявил, что Испания освободит «исконно испанские территории в Новом свете и вывел свой флот из всех портов. Он-то не пострадал! Однако его адмиралы не учли, что оборонительные сооружения во всех атакованных портах сохранились. По ним наши орудия не били. Противник сопротивлялся, и испанцы несли потери. Тем не менее, кое-что им удалось вернуть. Надолго ли? Этого я не знаю. Пополнив запасы воды и продовольствия, несмотря на высаженный конный отряд в Мексике, задачей которого было скорейшим образом добраться до Акапулько и форта Россия, оставив за себя на острове капитана 1-го ранга Хорошева, я двинулся на юг, к мысу Горн, рассчитывая в летние месяцы обогнуть его и уйти на Сахалин. Там, как обычно, дел невпроворот. «Лишний» боекомплект остался на Каири, с собой взяли только сахар. Команду уменьшили до минимума, и полный вперед, вдоль побережья по спокойной воде и умеренных ветрах. Отход состоялся 30 октября.

Расчет на хорошую погоду оказался частично верным, у мыса Горн штормило, пришлось много лавировать, но обошлись без запуска машин. Поэтому уже через двадцать двое суток вошли в порт Икике, где сами взяли натронной селитры под самую завязку, плюс заказали переправить в два раза больше на Тринидад, через Панаму. И оттуда двинулись прямо на Сахалин. С этим переходом уложились в 28 суток. Всего было затрачено на весь переход и стоянку пятьдесят семь суток. 25-го декабря 1653 года «Ново-Архангельск» вернулся в Холмск. Больше всего этому радовались мама и, почему-то сахалинские и курильские айну. Что-то они затевали или уже сделали! Но молчат, как партизаны. Мама начала сразу делиться новостями. Она теперь весьма занятая особа, преподаватель в Холмском мореходном училище. Перебралась из нашего «Белого дома» в «служебный дом» в Холмске.

– Писем, почему-то, из Москвы не было, точнее, несколько штук получил Степан Дмитриевич, но мне показал только одно: Московский патриарший престолоблюститель снял запрет на употребление спиртных напитков, и пишет, что введен кабацкий налог, который платят только кабатчики. Запрещены любые объединения и создание крупных компаний в этом виде торговой деятельности. На словах сказал, что приказано начать постройку казенных винокурен.

– А деньги выделили?

– Пока нет, из казны деньги еще не поступали. Фрегаты готовы, но не оплачены. Их вытащили на берег, чтобы не гнили и льдом не подавило.

– А зачем учительствовать пошла?

– Сереженька, ты даже не представляешь себе, как надоело просто сидеть дома, выслушивать бесконечные отчеты по домашнему хозяйству и при этом жить совершенно одиноко. Раньше хотя бы с внуками возилась.

– У меня есть подозрение, что Пашу здесь мы больше не увидим.

– У меня это подозрение со времен рождения Елены Прекрасной и визита Никиты Ивановича. Но не будем об этом, их дело. Понятно, что дочь и ты больше нужны ему в Москве. Он под себя роет. И еще заковыка: считаю, что преподавание электротехники поставлено просто из рук вон плохо. Очень мало практических занятий. Курсанты этих проводов, реостатов и лейденских банок боятся, как огня. А оно же щелкает, искрит, что-то крутит. Так как мастерская была свободна, а я попросила Ерофея Дмитриевича научить меня работать на станках, я занялась оборудованием для организации лаборатории по электротехнике. Считаю, что вот-вот ты установишь на свои корабли генераторы.

– Да, на серии «Ново» они уже стоят, но электромехаников у нас нет. Мне не удалось завербовать никого в Европе, мы туда не попали. Посетить Лейденский университет не удалось, а теперь это станет тем более проблематичным.

– Что так?

– Пришлось немного пострелять в Карибском море.

– Как я тебе завидую! Так вот, так как училище наше, а ты оставил меня за себя на всем хозяйстве, я открыла кафедру электромеханики, из которой должен вырасти факультет. Нескольких человек для этого, из числа механиков, я привлекла на курсы повышения квалификации. Сообщила им, что в этом случае они станут получать на четверть большее жалование. Трое согласились, а один сам пришел, но мне кажется, что у него несколько иные планы.

– Шпионаж?

– Да ну тебя, ухаживает он за мной, красиво ухаживает.

– А что тебе мешает?

– Да ничего не мешает, только твое длительное отсутствие и некоторые твои проблемы в семейной жизни. – она резко встала и ушла к себе в комнату. Значит, сердце не камень. Правда я так и не узнал: кто из четверых. Мать не записала их возраст и все остальное. Две фамилии мне ни о чем не говорили.

«Ново-Архангельск» поставили на слип, но ненадолго. Шесть «Ново» фактически готовы, ждали меня и маму, чтобы окрестить. Большая партия снарядов и картузов подготовлена. И, самое смешное, нет, самое важное: четыре батальона морской пехоты сформировано из айну, как сахалинских, так и с Эдзо. Переименование острова пока не произошло: ни одно из племен никогда не называло остров «Ватарисима», это было единственным названием, известным иезуитам и голландским миссионерам, но взято оно из японского источника. Все племена использовали в названии слово «Мосири», как обозначение «мира», большой земли. И Сахалин называли именно так: Трепун-Мосири, длинная, или «узкая», большая земля. Но большая земля была у каждого племени своя. Ладно, позже разберемся. Сейчас не до этого. Через день, требовалось «вернуться» в свой «Белый дом», собрал всех, кто оставался здесь и заслушать их отчеты о проделанной работе. Спать пришлось в санках, которые сделали несколько остановок для смены лошадей, но к утру я ткнулся в давно забытые подушки своей спальни, не забыв сообщить бывшим дворовым своей супруги, что вечером у меня большой «мальчишник», и кто хочет сменить место жительства, пусть напишет челобитную. Прасковья Никитична уехала в Москву, и возвращаться, вроде, не собирается. А вас тут отсутствие церкви смущает. Кому не нравится, всем подпишу. Так как девиц дворовых почти не осталось, одни мужики, то ехать никто не захотел. Поварихи, они тут замуж повыходили, пришли несколько заплаканными, видимо, мужья немного объяснили им: «Что ты, дура, делаешь? По розгам соскучилась? Так я тебе щаз выпишу, неделю сесть на задницу не сможешь! Ты же в крепь лезешь!». Так что ужин они не сорвали, двор был в полном порядке, в доме чистота. Начали собираться гости, мы давно не виделись и с каждым требовалось поцеловаться и пообниматься. Все уселись, выпили за успешное возвращение. Океан дело такое: вернулся и радуйся, значит, он тебя отпустил. Сыт был или спал. В осталных случаях от себя не отпускает. Тоже самое можно сказать и про сильных мира сего. Весть о победе под Соловками пришла еще осенью. А дальше возник провал: ни что, ни куда, ни зачем не сообщили. До самого прихода не было никаких известий о том, что я жив и возвращаюсь домой.