скачать книгу бесплатно
Продолжаю поиски, переходя по ссылкам. Чем больше информации я получаю, тем мрачнее и загадочнее представляется мне ситуация. У них определенно достаточно денег. Вместе они владеют огромной строительной компанией, пятью барами, рестораном, акциями небольшой судоходной компании и… в довершении всего… управляют элитным Сверхъестественным стриптиз-клубом Москвы. «Черный кролик». Стильненько.
Пытаюсь найти что-нибудь о его местоположении, но ничего нет.
Желтая полоса загорается внизу экрана. Письмо от Джексона. Здесь ссылка на мой билет на самолет и информация о том, где я буду жить.
Увеличиваю масштаб страницы бронирования. Чертов жмот купил мне билет в один конец. Ясно, что он не собирается тратиться на мое возвращение, пока не узнает, что я пережила свою миссию. Возможно, все иначе, и Джексона волнует моя сохранность, однако он заказывает билеты на обратный путь только в том случае, когда задание выполнено или когда репортеру нужно немедленно уехать. По его словам, так ему не приходится постоянно менять билеты. Хотя он не дурак и прекрасно знает, что мы, репортеры «Кровавой хроники», пропадаем часто.
Тянусь к своей сумочке, достаю толстый конверт и высыпаю его содержимое на стол. Джексон может быть занозой в заднице, боссом с поразительным телом, слишком прекрасным, чтобы тратить весь день на работу в офисе, но он всегда обо всем думает.
Проверяю содержимое по очереди. Деньги, около двух тысяч долларов наличными, документы для въезда в Россию и паспорт. Этот паспорт, конечно, не идеальная фальшивка, но Джексон заколдовал все наши поддельные документы, чтобы ни один пограничник никогда не отказал нам во въезде. В «Хронике» есть наемная Ведьма, которая на это способна, но я никогда с ней не встречалась. Как и все остальное в его жизни, Джексон держит своих специальных сотрудников и информацию о них при себе.
Вот же высокомерный кисеныш! Конечно, он был уверен, что я возьмусь за работу, еще до того, как дала согласие, и продумывал детали моего задания в течение нескольких дней. Не очень понимаю, радоваться мне или обижаться.
Открываю фальшивый паспорт и смотрю на свое мрачное лицо. Видимо, мой босс считает, что, если находишься под прикрытием, невзрачная внешность поможет остаться в тени. С моими мягкими каштановыми волосами, средним ростом и весом я могу легко сойти за девушку из любой западной страны, в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Полезно быть столь обычной на вид, ведь если ты головорез, с красивым личиком и классной задницей, пробраться во многие места бывает трудно. Иногда я крашу волосы или меняю голубой цвет своих глаз на другой с помощью контактных линз, в зависимости от миссии, но сейчас у меня нет на это времени. Братьям-вампирам придется принять меня такой, какая я есть.
Затем замечаю имя в паспорте. Бренда? Проклятье, Джексон назвал меня Брендой? Наверное, это часть наказания за то, что я его разозлила.
Направляюсь в свою спальню, стаскиваю чемодан с верхней полки шкафа и бросаю в него одежду. У меня нет ничего подходящего, что можно надеть в мороз. В последний раз я так тепло одевалась четыре года назад, когда каталась на лыжах с мамой и сестрой в Вермонте. Да, в Нью-Йорке выпадает снег, но это не значит, что у меня есть зимняя обувь.
При мысли о Майкеле сжимается сердце.
Ее фотография висит рядом с моей кроватью. Прикусив губу, я беру ее в руки. Не хочу плакать, за последний год я уже достаточно натворила. У Майкелы было все, чего нет у меня, – она прекрасная, могущественная ведьма, умная и всеми любимая. У нее ЕСТЬ все, чего нет у меня! Нужно перестать думать о ней в прошедшем времени. Она пропала, а не умерла.
Именно из-за сестры я и стала журналистом, и именно поэтому каждую ночь провожу в «Кровавой хронике», пытаясь выяснить, где, черт возьми, она находится. Сомневаюсь, что найду ответы в Москве, но чувствую, что с каждым убитым мною плохим парнем я становлюсь немного ближе к тому, чтобы найти ее и выяснить, кто ее похитил.
Бросаю ее фото в сумку вместе с джинсами, джемперами и ботинками и иду наливать себе водку. Мне многое неизвестно о русских, однако я прекрасно знаю, как у них принято пить.
Глава третья
Второй по величине аэропорт Москвы, Домодедово, кажется намного безлюднее, чем я ожидала, если не считать сварливых сотрудников иммиграционной службы, которые сидят в широких залах, попивая кофе из собственных кружек и зарабатывая себе на жизнь укоризненными взглядами. Здесь нет ни вендинговых автоматов, ни кафе, ни рекламы. Сам иммиграционный контроль – тот еще кошмар. Благодарю ведьминских богов за то, что там, где я живу, есть аэропорт Кеннеди, а не эта проклятая дыра. Жду уже полчаса и осознаю, что пялюсь через стеклянную коробку для отпечатков пальцев на белокурую девушку в болотно-зеленой форме с золотыми погонами.
Молчаливая сотрудница иммиграционной службы смотрит на меня пристально. Я опускаю взгляд на бейджик с ее именем – Светлана.
Светлана выглядела бы очень миленько, если бы так сильно не хмурилась и если бы ее форма не была такого рвотного милитаристского оттенка. Она не отрывает глаз от моего поддельного паспорта и говорит:
– Причина вашего визита?
Расследую дело о двух братьях-Вампирах для самого известного в мире издания о Сверхъестественных явлениях.
– Туризм, – с ноткой сарказма отвечаю я. – Хочу посмотреть на те знаменитые церковные верхушки, похожие на пасхальные яйца. О, и Красную площадь!
Говори быстро, говори много. В этом суть. Тогда они подумают, что ты тупой и тебе нечего скрывать. Конечно, мне не нужно было убеждать ее в своей невинности, ведь заколдованные безвизовые паспорта Джексона всегда срабатывают.
Она перебрасывается парой фраз со своим соседом по кабинке, Степой, который тут же начинает смеяться. Они смеются надо мной. В частности, над моим энтузиазмом. Помню, как делала педикюр во вьетнамском салоне недалеко от моей квартиры в Квинсе, – я никогда не намекала им на то, что знаю, что они говорят обо мне. Знание – это сила и тому подобное. Однако тот салон делает лучший гелевый маникюр, и я не собиралась портить с ними отношения только потому, что они считают мои наряды уродливыми.
Офицер неохотно ставит печать в моем паспорте.
– Приятно провести время.
Я слышу звон лжи, проходя через турникет и выхожу к месту получения багажа.
К счастью, моя сумка цела. Прохожу таможню, и на меня тут же нападает толпа таксистов, кричащих на разных языках. Не обращая на них внимания, заказываю «Убер». Как говорит Джексон, доверяй компаниям, а не людям.
Водитель «Убера» очень мил, предлагает мне жвачку и воду. Он тоже много лжет – о своей жизни, о том, что не был женат, о том, что родился в Москве. Звон его лжи прерывает монотонное техно, пульсирующее из его стереосистемы. Я все это игнорирую, потому что слишком занята рассматриванием странного города, виды которого мелькают за окном. Улицы огромные, с шестью полосами для автомобилей. Движение плотное. Несмотря на то, что уже январь, повсюду развешаны рождественские огни. Гигантские роскошные елки стоят на широких перекрестках. По словам водителя, Рождество в России празднуется в январе.
Летят белые хлопья снега, а когда падают на дорогу, то превращаются в покрытую смогом кашу. С виду не очень красиво, но завораживает.
Чтобы добраться до Строгино, расположенного в 20 минутах от центра города, потребовалось около двух часов. Здания представляют собой массивные советские постройки, заброшенные и покрытые таким слоем смога, что сложно определить, какого цвета они были изначально.
Водитель просит мой номер телефона. Я мило улыбаюсь и говорю, что у меня его нет. Надеюсь, что всем русским будет так же легко лгать.
Набираю код для входа в здание, которое Джексон указал в моем досье, и пересекаю грязный каменный вестибюль. Микроскопический лифт поднимает меня на одиннадцатый этаж, а я проклинаю скупость Джексона. Хозяйка квартиры ждет у двери и смотрит на меня так, будто я уже доставила ей неудобства.
Регина – тучная женщина лет восьмидесяти с сердитым взглядом, который мог бы бросить вызов любому сотруднику иммиграционной службы. Ее седые волосы зачесаны назад и так сильно покрыты лаком, что кажутся шлемом. Она в вязанном кардигане, плотно застегнутом поверх толстого шерстяного платья.
– Никаких вечеринок, никаких мужчин, никакой работы, – говорит Регина, показывая мне крохотную, всю в коврах, квартиру.
Уверена, она имела в виду, что я не могу вести расследование из ее квартиры. Либо это, либо то, что здесь мне нельзя заниматься бизнесом. Представляю, как открываю свою компанию в этой дыре, и мне становится смешно.
Она бросает на меня взгляд с упреком.
Оглядываю убогое жилье. Господи, даже на стенах ковры. Думаю, это помогает со звукоизоляцией, но выглядит так, словно я арендовала заброшенную секцию ковров в «ИКЕА». В углу есть небольшая кухня с закрытым балконом, который заставлен банками с солеными огурцами и помидорами. Квартира украшена парочкой советских рождественских деталей: деревянная голубая фигурка Санты, стеклянная игрушка астронавта, миска с пыльной мишурой. Смотрится убого, но все же мило, если учесть, что лично я даже свою собственную квартиру не потрудилась украсить в это Рождество.
– Когда съедешь, уберись и холодильник освободи, – рявкает она на ломаном английском, прежде чем вразвалку заковылять к стопке простыней рядом с односпальной кроватью. – Я убралась перед твоим приходом.
Звень. Врушка, врушка, старая клушка.
Киваю в ответ.
– Здесь поблизости есть ресторан? Или, может быть, магазин?
Аэрофлотовского перекуса мне не хватило, чтобы наесться. Желудок начинает недовольно урчать.
– Нет, – просто отвечает Регина. Затем отдает мне ключи, надевает шубу, ради которой должны были умереть по меньшей мере шесть зверьков, и уходит.
Распаковываю чемодан и решаю выйти на улицу.
Холод действительно кусачий. Будто какая-то невидимая сила скребется по моему телу в поисках обнаженной плоти. Несмотря на то, что я в перчатках и пальто, мороз ощущается на голых запястьях, а ледяной ветер хлещет по подбородку и щиплет глаза.
Пельмени с мясом, которые продаются в сетевом ресторане дальше по дороге, не так уж плохи на вкус, и я запиваю их рюмкой клюквенной настойки – домашней водки. Она обжигает сильнее, чем холод, но мне нужно набраться храбрости для того, что я собираюсь сделать дальше.
После быстрого просмотра гугл-карт нахожу в Строгино между соединенными друг с другом зданиями самый темный закуток. Закуриваю сигарету с ментолом, хоть и не курю. Во время выполнения своих заданий я поняла, что зажженная сигарета обезоруживает, делает вас доступными. Сажусь на шаткую скамейку, делая вид, что пьяна, и раскачиваюсь из стороны в сторону. После выпитого мною напитка у меня немного кружится голова, но мне не настолько плохо, как это должно выглядеть со стороны.
Вскоре меня кто-нибудь найдет. Первый парень – пьяный неряха, пытающийся приударить за мной, но я показываю ему на нож в сапоге, и он уходит, фонтанируя русским матом. Вторым подходит строитель, который хочет убедиться, все ли у меня в порядке.
Третий подошедший ко мне – болезненно бледный высокий мужчина. И он именно тот, кого я ждала.
Достаю еще одну сигарету, он прикуривает ее для меня. Со стороны может показаться, что это обычный парень, пытающийся подцепить девушку, но я знаю, кто он. Блеск в его глазах слишком ярок, движения слишком плавные, губы слишком бледные.
– Вы говорите по-английски? – кокетливо обращаюсь к нему и соблазнительно выпячиваю губы. – Я заблудилась. Мой отель должен быть где-то здесь.
Хихикаю, как идиотка, для большего эффекта.
– Как называется ваш отель, красавица?
Меня сейчас стошнит.
– Отель «Столичный», – вру я.
– Знаю его! – Он улыбается.
Звень.
– Пойдем. – Он протягивает руку. – Я отведу тебя туда.
Звень.
Я снова покачиваюсь для пущего эффекта, затем беру его за руку и притворно-пьяно ковыляю следом. Он ведет меня к ближайшему подземному переходу.
Не дождавшись, пока мы полностью скроемся в тени, незнакомец разворачивает меня и с силой прижимает к кирпичной стене.
Фу… как грубо!
Его белые клыки блеснули в лунном свете, прежде чем вонзиться в меня.
Мне всегда было интересно, каково это и почему многие мечтают о том, чтобы стать пищей для Вампиров. Вздрагиваю от сладкого укуса, и незнакомец жадно начинает глотать мою кровь. Интересно, чувствует ли он вкус клюквенной настойки?
Менее, чем через минуту, задаюсь вопросом, не была ли моя гениальная идея на самом деле чертовски глупой. Я чувствую лишь слабость и головокружение. Затем, кряхтя и тяжело дыша, этот подонок бросается в сторону. Выпрямившись, я улыбаюсь. Вампир выплевывает остатки моей крови на тротуар и заходится в приступе кашля. Он падает на колени, схватившись за живот, и смотрит на меня с удивлением и отвращением.
Может быть, я все-таки не так глупа.
Постепенно приходя в чувство, подхожу к нему ближе.
– Ведьмина кровь, – говорю ему с улыбкой. – Иначе известна как Вампирский яд.
Моя кровь бурлит у него в горле. Я прижимаю незнакомца каблуком к земле, и он щекой ударяется о тротуар.
– Она смертельна для твоего вида, особенно после того, как ты, жадный маленький поросенок, выпил около стакана.
Вампир корчится и хватается за живот, сумев выдавить из себя несколько русских бранных слов.
Я вдавливаю каблук в его широкую грудь, достаю из заднего кармана маленький пузырек и протягиваю Вампиру. Джексон не единственный, кто думает наперед.
Как дочь высокопоставленной Ведьмы, я в свое время кое-чему научилась. Главный урок: «не разговаривай с незнакомцами», а если ты это сделаешь – всегда будь наготове. В данном случае у меня есть зелье, о существовании которого знает только АМ.
Я трясу стеклянной колбой перед его лицом.
– Без этого противоядия моя кровь тебя убьет.
Незнакомец тянется к нему, но он слаб. Мой ботинок оставляет грязный след на его белой рубашке, когда я сильнее надавливаю на его грудь.
– Мне нужна информация. Я ищу стриптиз-клуб под названием «Черный кролик». Скажи мне, где он.
Он ворчит и ругается матом, пытаясь дотянуться до флакона.
– Говори! – рявкаю я.
– Тупая сука. Я никогда не слышал об этом клубе, – ворчит он.
Звень. Глупый маленький лгунишка.
– Прекрасно. Наслаждайся смертью. – Успеваю сделать несколько шагов, прежде чем он окликает меня.
– В Дедовске, – кашляет незнакомец, – есть заброшенная церковь. Он там!
Жду звона лжи, но его нет. Бинго!
Пристально наблюдая за ним, ставлю пузырек на снег в метре от него.
– Ползи. – Затем разворачиваюсь и убегаю прочь. Не знаю, сколько времени ему потребуется, чтобы добраться до противоядия, но я не собираюсь это выяснять.
После пяти минут беготни по серым джунглям многоэтажек и заброшенных площадей я прячусь в тени и заказываю такси.
– Дедовск? – спрашивает водитель, глядя на адрес, который только что появился на его телефоне.
– Там есть заброшенная церковь.
Он смотрит на меня так, словно я под кайфом. Затем пожимает плечами и заводит двигатель.
Деньги есть деньги.
В окне на фоне угольно-черного неба вырисовывается церковь. Может, я и шутила, когда говорила сотруднику иммиграционной службы, что приехала сюда ради церковных верхушек в виде пасхальных яиц, но должна признать, они действительно выглядят потрясающе. Одна из них переливается золотом, словно букет рождественских побрякушек, сверкающих в ночи.
Выхожу из такси, водитель качает головой, а я стою, разинув рот, глядя на старое здание, словно турист, приехавший сюда именно ради такого зрелища.
– Глупая девчонка, – бормочет он, прежде чем уехать.
Как и сказал Вампир, с этого ракурса церковь действительно выглядит пустой и заброшенной, однако в ее темных углах скрывается нечто большее. Я практически чую Сверхъестественную силу в этом горьком зимнем воздухе. Как можно тише пробираюсь по снегу сквозь кусты за церковь, всматриваюсь в ее запертые двери и высокий забор. Вот она, моя цель. Лестница ведет вниз в подвал, где расположен вход. Перед ним стоит мужчина крупного телосложения. Вышибала. Тут же узнаю в нем мистера Адидаса из папки Джексона. Значит, это то самое место. Отлично, осталось немного.
Спускаюсь по ступенькам к вышибале. У него очень мускулистое тело. Должно быть, он Перевертыш. Возможно, медведь.
Я на девяносто девять процентов уверена, что этот громадный вышибала охраняет вход «Черного кролика».
Подхожу, и он преграждает мне путь, опустив руку, как тяжелое бревно, отчего толстые золотые цепи на его запястьях зазвенели.
– Нет, – произносит он голосом холоднее ночного воздуха.
– Я просто хочу немного повеселиться, – невинно отвечаю я по-английски.
