Неправильная невеста. Сердце Стужи

Телегу убрали, и толпа ринулась на выход через широкие городские ворота. Мы тоже направились через них, каждый раз оглядываясь назад. Каменное проклятие поглощало город и тех жителей, что не успели вовремя уйти. Стейнби становился кладбищем статуй.

Мы покинули город и отступили от его границ, наблюдая, как последние жители проносятся через ворота. Ладонь с силой сжимала лук, пальцы теребили почти истёршийся узор, который когда-то собственноручно нанёс отец. Это всё, что осталось мне от него. Больше у меня ничего нет. Только лук и Сердце. Сила, которой я не смогу воспользоваться, потому что рождена женщиной.

– Всё будет хорошо, Эрика, я с тобой, – Стефан осторожно сжал мою ладонь.

Зелёные глаза друга заглядывали в мои с участием.

– Мне жаль твоего отца, – прошептала я.

– Сегодня все мы кого-то потеряли, – тяжело сглотнув, произнёс он.

– Но что произошло? – вмешалась в разговор Исиль.

Её дорогие одежды, как и мои, испачкались, порвались, от прекрасной причёски не осталось и следа, но держалась она, как всегда, величественно, даже высокомерно.

– Проклятие было в бутылке с нидхом. Отец принял её за подарок мамы. Хотел открыть раньше.

– Как маги такое пропустили?

– Должна была пройти повторная проверка, – я нервно растёрла окровавленную ладонь.

Рана давно перестала кровоточить, но продолжала болезненно ныть. Этот порез должен был обратить меня статуей. Но отец не позволил. Только не смог спастись сам.

– Что же теперь делать? – прошептала я в растерянности, обращаясь, скорее, к себе.

Мой мир разрушен. Мой народ остался без крыши над головой. Мой дом настигло каменное проклятие. Рядом лишь Стефан и… Исиль. Но мы никогда не были близки.

– Отправимся в Скааг, – Исиль обвела хмурым взглядом оставшихся без крова людей. – Город примет всех, окажет помощь. По крайней мере, пока я не потеряю власть. Вдовы не правят.

– Мы не знаем, что это. В мире нет проклятия, которое невозможно снять, – вскинулась я.

– Мы лишь люди, Эрика, не боги, – раздражённо парировала она. – Благословение Сигурн не ставит тебя с ними наравне. Магия даже у драгонов ограничена, что уж говорить о нас.

– Вы сдаётесь раньше времени.

– Само собой, мы привлечём магов, – поморщилась она. – Но я готовлюсь к худшему развитию событий. Стейнби потерян. Трон Скаага опустел. Возвращение Торвульда на трон необходимо лишь нам троим. Он и его приближённые обратились статуями. Я лишь женщина. Меня никто не поддержит. И как только срок траура пройдёт, появятся претенденты на место ярла. И никто из них не пожелает возвращать Торвульда, а вместе с ним и конунга. Тем более, за раз можно получить и Сердце Стужи.

Исиль пронзительно посмотрела в мои глаза. Ледяная дрожь прошлась по коже, но это была не сила стихии, это был страх. Мы с ней женщины, наш долг – брак и рождении детей. Мне не сохранить Сердце Стужи. Его заберут ультиматумом, подлостью или силой. Для этого не нужны ритуалы, лишь близость со мной. Кто сказал, что она должна обязательно пройти на брачном ложе?

– Стефан – наследник Торвульда, – голос хрипел от волнения и с трудом подчинялся.

– Все, кто поддерживал моего супруга, погибли. В Скааге остались лишь противники и недоброжелатели. Стефан уязвим. Но… сейчас наш долг в другом. Мы должны позаботиться о твоём народе и сохранить Сердце Стужи. Это важнее всего, важнее наших жизней и судеб.

– Значит, отправляемся в Скааг, – я обратила взгляд к своему дому.

Колдовская лоза обвила и крепостные стены. Свет её померк, посерел. Она и сама обратилась камнем. И теперь город стал огромной, покрытой шипами статуей. Общей могилой для его жителей и гостей, что прибыли на последнее празднование дня рождения конунга.

Можно ли обратить вспять проклятие? Есть ли шанс всё вернуть? Я не знала, но не собиралась терять надежду на возрождение былой жизни. А пока мне следовало согласиться с Исиль. Отправимся в Скааг. У нас есть две недели траура, прежде чем кто-то заявит права на трон ярла и на Сердце Стужи. И за это время я должна выяснить, как снять проклятие с моего дома.

***

Мы двинулись в путь. Весенний ветер холодил, проникал под тонкий шёлк одеяния. Я прижимала к животу банку с побегом каменной лозы, которую собиралась показать магам, и уныло глядела вперёд. Мы молчали. Кажется, каждый из нас ещё находился там, в обратившемся в камень городе, возле близких и родных. В груди поселилась давящая пустота потери. И только надежда на снятие проклятия заставляла держаться, не раскисать, уговаривать спутников двигаться быстрее. Пешие отставали, но они знали, где их ждёт помощь. Нам же следовало спешить. Двигаться небольшим отрядом. У нас мало времени, а дорога до Скаага неблизкая.

Мы свернули к видневшейся невдалеке крупной деревне. Ярмарка здесь была небольшая, товары простые. Но я сейчас обрадовалась бы и дырявому одеялу.

– Снаряди наш отряд припасами, – сурово потребовал у торговки Эскель, один из наших сопровождающих.

И здесь я осознала, что теперь меня окружают не благородные воины конунга, а наёмные стражники покинутого города.

– Сделай что-нибудь, – прошипела я Стефану.

– У нас нет денег, чтобы оплатить её товар, – отозвался он. – Может, договориться о…

– Эскель, не позорь нас, – Исиль сняла с шеи ожерелье из перламутрового речного жемчуга и бросила его торговке. – Этого хватит, чтобы снарядить нас в дорогу, обеспечить припасами и одеждой.

– Да-да, конечно, – женщина почтительно склонила голову, оглядывая попавшую ей в руки драгоценность.

Впрочем, ожерелье вскоре пришлось порвать, чтобы расплатиться и с другими торговцами. Но в желании оставить большую часть себе женщина полностью взяла на себя вопросы закупок. Через несколько часов мы покинули деревню с телегой, полной припасов для нас и лошадей, и в новой одежде. Обычной, которую носит простой люд, но потому тёплой и удобной. И если я счастливо куталась в шерстяной плащ, больше не дрожа от каждого порыва ветра, то Исиль кривилась, недовольно оглядывая надетое на неё платье из грубого сукна. Стефан же судорожно сжимал ладонью узкую рукоять приобретённого меча. Металл потемнел от времени, но лезвие выглядело острым. Правда, это оружие не для танцующей техники друга.

К ночи мы добрались до другой деревни, где попросились на постой. И выдвинулись рано утром. Время поджимало. После уюта и удобств дворца я особенно ощущала разрыв с прошлой жизнью. Но мы выжили, у нас была еда и тёплые одеяла. А в Скааге ждала встреча с магами, которые укрепят надежду на спасение моего дома… либо развеют её прахом.

Кажется, боги смилостивились над нами, потому что погода радовала теплом и отсутствием сильного ветра. Весеннее солнце припекало. Днём мы скакали без плащей. Грязь на дорогах подсохла, ускоряя наше продвижение.

В следующую ночь мы встали лагерем в лесу, на берегу небольшого пруда. На водной поверхности временами показывалась рыба, в ветвях деревьев пели птицы. Серость леса после зимы сменялась зеленью весны. Умиротворённость этого места ярко контрастировала с бурей, что творилась в моей душе. Меня то захлёстывала непоколебимая вера, то утягивало в пучину отчаяния. В мыслях вспыхивали страшные эпизоды, возникали окаменевшие лица отца, матери, ярла Торвульда… Бриана. Он спас меня. Нёс, пока проклятие не победило. Отец оказался прав на его счёт.

– Ты так и носишь его брачный подарок?

Фраза друга вырвала меня из раздумий. Я развернулась к нему, отрывая взгляд от мирной картины пруда. Стефан смотрел на сакс на моём поясе, словно на нечто противное. Будто я носила ядовитую змею.

– Конечно. Это же подарок.

Взгляд скользнул ему за спину. Воины обустраивали лагерь. Исиль сидела возле разожённого костра. Никто не обращал на нас внимания.

– Он мёртв, Эрика. Ваша помолвка отменена.

Его слова заставили задрожать. Эти дни я не позволяла себе думать о родителях и близких как об умерших.

– Что ты такое говоришь? – я резко выпрямилась, сжав ладони в кулаки. – На них проклятие. И мы найдём способ его снять.

– И что тогда? Выйдешь замуж за него? – Стефан стремительно приблизился ко мне, схватил за плечи, встряхнул, гневно вглядываясь в мои глаза.

– Ты действительно считаешь, что это важно сейчас? Когда наши родные обратились статуями, ты думаешь о помолвке? – оттолкнув его руки, я отступила и громко вскрикнула от неожиданности, когда он выхватил из ножен мой сакс. – Прекрати!

Я попыталась отобрать у него нож, но Стефан легко увернулся от моих рук, замахнулся и бросил его в пруд. Сакс исчез. По водной глади побежали круги. Сердце болезненно кольнуло. Казалось, оборвалась ещё одна нить связи с домом. Ярость наполнила меня до краёв. Подступив к Стефану, я со всей силы ударила его. Рука вспыхнула болью. Друг отпрянул, зажал пальцами нос, из которого показалась струйка крови. Коротко выдохнув, я развернулась и устремилась прочь от Стефана, ото всех.

По щекам катились злые слёзы. Впервые с тех пор, как мы покинули Стейнби, я осталась в одиночестве и не сдерживала их. Всхлипы переходили в рыдания. Боль, горечь, скорбь, тоска – всё то, что копилось во мне эти дни, выплёскивалось наружу солёным потоками. Я оплакивала родных, свой дом, свою жизнь. Даже сакс. Я не связывала с ним каких-то любовных чаяний. Но он был одной из тех немногих оставшихся ниточек, связывавших меня с домом. Не говоря о том, что Стефан выбросил отличное оружие. У нас с ним туго. И, стоит признаться хотя бы себе, мне было приятно носить сакс на поясе, словно я стала свободной женщиной, способной самостоятельно решать свою судьбу.

За спиной послышались звуки торопливых шагов. Я поспешно смахнула слёзы, растёрла веки. Наверняка нос опух и глаза красные. Не хотелось бы, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.

– Не буду с тобой разговаривать, – буркнула, не оборачиваясь.

Внезапно меня схватили за плечо, грубо развернули, и чьё-то тело прижало меня к стволу дерева. Мозоли царапнули кожу, когда рот закрыли ладонью. В нос ударил кислый запах пота и немытого тела. Я замычала, задёргалась в сильной хватке, пытаясь вырваться.

– Мне же не показалось, – коснулся уха шёпот Эскеля. Он стиснул меня настолько сильно, что затрещали рёбра. – Сердце Стужи у тебя, да?

Я просто не могла ответить. Испуганный взгляд метался из стороны в сторону. Но вокруг были лишь деревья.

– Отвечай! – он встряхнул меня и убрал руку от лица.

– Помо… – мой отчаянный крик обратился бессвязным мычанием, когда он вновь зажал мне рот.

Эскель зло выругался и развернул меня к себе спиной. Плечо заныло от боли, когда он вновь толкнул меня к дереву.

– Кто владеет Сердцем, тот правит Эрфолком, – коротко расхохотался он.

Наконец, сумев поймать равновесие, я подняла ногу и с силой опустила её на его ступню. Он завыл от боли, хватка чуть ослабла, и мне удалось оттолкнуться от ствола руками. Эскель попытался меня удержать, но схватился только за плащ, который я тут же скинула с плеч. Ноги понесли меня прочь так быстро, словно по пятам вновь следовала каменная лоза. Впереди появился Белин с коротким топором в руках.

– Вниз! – скомандовал он, и я тут же резко присела.

Топор пронёсся над моей головой. Сзади послышался приглушённый вскрик Эскеля. Обернувшись, я прижала ладонь к губам. Прежде мне не приходилось видеть смерть. Кровь хлестала из пробитой груди мужчины. Он бессмысленно дёргал древко, пытаясь вытащить топор. Движения его замедлились, руки безвольно опустились. Он умер.

– Цела? – Белин похлопал меня по плечу, заставляя оторвать взгляд от страшного зрелища.

Серо-голубые глаза мужчины смотрели с участием. На суровом лице отпечаталась тревога.

– Он хотел…

– Понял я, понял, – проворчал кузнец. – Он давно на тебя хищно поглядывает.

Белин помог мне подняться. Ноги ещё дрожали, но я старалась взять себя в руки.

– Точно цела? – он провёл большим пальцем по моей щеке. Столь отеческий жест, что глаза снова защипало слезами. – Пара царапин, заживёт.

– Спасибо вам, – поблагодарила искренне, и он кивнул, чуть фыркнув, будто помощь мне была чем-то само собой разумеющимся.

Но для окружения отца так оно и есть. Только теперь рядом люди, чьи моральные принципы вызывают сомнения.

– Эрика, всё поменялось, – вздохнул он, вновь хлопнув меня по плечу. – Не ходи больше одна. И с луком не расставайся.

– Поняла.

– Эх, сакс хороший выбросили. Но ты ведь и топоры хорошо метаешь? – он смешно прищурился.

– Всё, что мечется, – нервно усмехнулась я.

– Это хорошо, – пробормотал он и вручил мне свой второй топор.

Слишком тяжёлый для девушки. Но я крепко сжала древко, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Всё действительно изменилось. Теперь я должна бороться за выживание. За Сердце Стужи. И соответственно, за свою честь.

Глава 3

/Невеста/

– Пойдём-ка отсюда, – Белин крепко сжал ладонью мой локоть и повёл меня в сторону нашего маленького лагеря.

– А он? – я указала себя за спину, но не стала оборачиваться.

На моих глазах обратились камнем родные, близкие, слуги, целый город. Но я не воспринимала это смертью, точнее, не позволяла себе. И сегодня мне впервые пришлось наблюдать чей-то уход. Оттого сердце до сих пор стучало неровно, а к горлу подкатывала тошнота. Мама не разрешала мне присутствовать даже при погребальном сожжении. Слишком берегла меня. Отец не одобрял, но и не спорил.

«Не спеши взрослеть», – как-то попросил он, грустно улыбнувшись.

Может, не оберегай они меня так, я бы встретила выпавшие на мою долю испытания более достойно. Была бы благоразумнее во время побега из Стейнби, не нуждалась бы в советах опытной Исиль. Не разревелась бы после ссоры с другом…

– Сожжём. Не будем отказывать ему во встрече с Дод, – Белин скривился и сплюнул на землю.

Считается, что погребальный огонь помогает душе подняться в Скайхаге, на суд богини смерти Дод. И она решает остаться ему там или низвергнуться вниз в закрытый Брантульгиль – огненные земли тёмных богов. Без погребального огня душе придётся скитаться по миру в поисках Сольве, единой реки, которая и отнесёт его на суд. Но на это может потребоваться сотня лет.

– Белин, я так и не спросила о вашей супруге и дочери.

Его почти отеческая забота обо мне заставила вынырнуть из омута собственного горя и вспомнить, что не я одна потеряла родных и близких.

– Они не выбрались, – на лицо кузнеца набежала тень тоски. – Все мы кого-то оставили в Стейнби. Кто-то впал в отчаяние, кто-то злится как Стефан. А кто-то взращивает в себе надежду. Такую яркую, что ею сложно не проникнуться, – он посмотрел вперёд и почти неосознанно потрепал меня по макушке. – Я хочу верить в их спасение, хочу верить тебе, Эрика. Так хотя бы проще.

Мужчина потёр ладонью грудь над сердцем и тяжело выдохнул.

– Мы снимем проклятие, – я осторожно коснулась его ладони пальцами и постаралась улыбнуться.

И моё сердце ныло, рвалось в сомнениях, которые я отчаянно глушила. Он прав, проще верить в спасение, чем мириться с тем, что, возможно, нельзя обратить. Нам двоим уж точно.

– Эрика! – к нам вылетел встревоженный Стефан. – Я тебя везде ищу.

– На Эрику напал Эскель. Хотел получить Сердце. Плохо ты бережёшь свою подругу, – упрекнул Белин.

Стефан вспыхнул, открыл было рот, чтобы возразить, но тут же опустил голову, согласно кивнув.

– Прав ты, Белин, – пробормотал он. – Ты не ранена? – обратился уже ко мне, с беспокойством оглядывая моё лицо.

– Синяки, царапины. Жить буду, – проворчала я, стараясь не смотреть в его глаза.

Белин недовольно покачала головой, отпустил мою руку и ускорился, оставляя нас в относительно уединении.

– Прости меня, Эрика. Не знаю, что на меня нашло, – Стефан растерянно растрепал волосы. – Отца нет, мы в опасности. А ты с этим саксом… Меня злит, что я проиграл тот бой. Ты же так надеялась на мою победу. Но чуть не стала женой незнакомца.

– Теперь это уже неважно, Стефан. На Стейнби проклятие. Нужно найти способ его снять. А нож мне был нужен. Он острый, удобный. И очень бы помог мне при нападении. Управляться им я не умею, но всадить его в ногу обидчику много ума не надо.

– Прости, – выдохнул он расстроенно. – Я от тебя ни на шаг не отойду. Никто больше не посмеет тебя тронуть. Обещаю.

Его зелёные глаза посмотрели в мои убеждённо, твёрдо. В груди потеплело от его слов, и в то же время мои страхи усилились.

– Это сложное обещание. Сердце захотят многие, – прошептала я, словно боясь произнести страшную правду вслух.

Мы думали, наши спутники считают Сердце потерянным, но Эскель всё же догадался, может, услышал обрывок разговора. Надеюсь, он не успел ни с кем поделиться этим.

– И всё равно, я буду тебя защищать, – Стефан приблизился и осторожно обнял меня, будто боялся, что я оттолкну.

Обида ещё бурлила в душе, но я положила голову на его плечо. У меня больше никого нет. Он самый близкий мне человек. Нужно быть терпимее к нему, ведь и он потерял отца.

У костра Белин сообщил о нападении. Новость восприняли по-разному. Кто-то мрачно молчал, кто-то ругался и проклинал моего обидчика. Один из стражников высказал сомнение. Но глянув на меня, не стал продолжать. Не думает же он, что я стала бы провоцировать Эскеля? Перед ужином мужчины сходили в лес, чтобы сжечь тело. Исиль произнесла молитву Дод у костра. Эскелю выпали короткие похороны. Но многие на месте наших спутников могли бы оставить его тело гнить в лесу и обречь его душу на многолетние скитания.

Теперь прибавились новые переживания. Я ждала нападения, плохо спала, всё оглядывала своих спутников, боясь наткнуться на алчную жажду власти в их глазах. Но, к счастью, все опасения оказались беспочвенными. На пятый день мы подошли к портовому городку Тибрис, расположившемуся на берегу самого крупного озера страны – Ваннсми.

Как и все водоёмы срединных земель, его пополняла река Сольве. Единая река, всеобщая река, божественная река. Её называли по-разному. Она брала своё начало в землях богов Скайхаге, спускалась в Хоргульвиль, земли полубогов, а потом неслась дальше, в наши срединные земли, Эвергиль, чтобы пересечь их и низвергнуться в огненный Брантульгиль. Там она испарялась в потоках магмы, паром поднималась обратно, чтобы окропить дождём Скайхаге и возобновить свой бесконечный бег.

Жизнь в городе кипела, бойко шла торговля. Водную гладь рассекали корабли. Озеро было богато рыбой, несколькими видами моллюсков, водились здесь и нерпы. Южные земли Эверфолка можно было назвать торговым центром страны. Стейнби стоял намного севернее, тоже у воды: реки, берущей начало в Сольве, не такой богатой и полноводной.

Исиль отправила почтового ворона из первой же деревни в начале пути, и здесь нас уже ждал корабль. Оставался последний отрезок нашего путешествия до пункта назначения, крепости Эйресунд с окружающим её городом под названием Скааг. А там предстояла встреча с магом.

Воины Скаага почтительно встретили нас. Стефана приветствовали как ярла. Он держался хорошо, но от меня, его близкой подруги, не могла укрыться некоторая растерянность друга. Возможно, только сейчас он осознал, что ему предстоит заменить отца на троне. Конечно, если кто-то не вздумает поднять бунт и отвоевать его законное место силой.

– Я помогу тебе, – Стефан спрыгнул с коня и подлетел к моей пегой кобыле, протягивая ко мне руки.

Меня несколько озадачили его действия. Он знал, я прекрасный наездник и в помощи не нуждаюсь. Но всё же я не стала спорить, позволила ему спустить меня с лошади. Взяв за руку, он повёл меня в сторону ожидающего нас корабля. Воины склоняли головы. Зеваки останавливались, глядя на нас с приоткрытыми ртами. И только в этот момент я вспомнила о несостоявшейся помолвке со Стефаном. Он вёл меня как невесту…

Стоило нам ступить на борт, как корабль начал отчаливать. К нашему прибытию подготовились. Внизу ждали отдельные каюты. Служанки помогли мне привести себя в порядок после дороги: помыться, переодеться в чистую одежду. Дорогие ткани соответствовали моему статусу, но не путешествию. Узкая юбка сковывала движения, украшения выглядели лишними. Но хоть волосы были чистыми. Служанки заплели их в тугую косу.

Корабль к тому моменту, как я выбралась на палубу, уже нёсся в сторону Скаага. В спину ударяли потоки попутного ветра. Воздух пах свежестью, был насыщен озёрной влагой. Солнечные лучи серебрили воды Ваннсми. На поверхности то и дело показывалась рыба. В небе кричали птицы. Я любила этот этап пути до замка Стефана. Только на этот раз не могла им наслаждаться. Слишком переживала перед встречей с Олавом, главным магом города. И поведение друга вызывало опасения. Эти дни я боялась нападения со стороны малознакомых спутников, а сейчас начала осознавать, что не только они могут покуситься на Сердце. Стефан не был честолюбив, его воспитывали воином. Сложно даже предположить, что мой дорогой друг способен на подлость ради власти, но мои страхи множились. Меня окружали люди: воины, слуги, лица из моего счастливого детства, но я ощущала себя как никогда одинокой. Некому было развеять мои опасения.

– Погода нам благоволит, – Стефан встал возле меня и опёрся ладонями на фальшборт, вглядываясь вдаль, будто уже можно было увидеть башни Эйресунда на другом берегу.

Он выглядел как и подобает будущему эрлу. Дорогие одежды подчёркивали подтянутую фигуру. Подбитый мехом плащ развевался на ветру. На поясе друга теперь висел привычный ему меч. Только зелёные глаза смотрели очень грустно. В их глубине поселилась тоска.

– Похоже на то, – подтвердила я, мельком взглянув на голубое небо, по которому плыли пушистые облака. – Стефан, ты ведь хочешь вернуть отца?

– Конечно, – нахмурился он. – Надеюсь, это возможно.

– Я верю в это. Мы узнаем способ снять проклятие со Стейнби.

– Обязательно, – подтвердил он, тускло улыбнувшись. – Но… что если способа нет?

– О чём ты? – насторожилась я.

– Пойми меня, Эрика. Я скучаю по отцу. Аргейл был мне очень дорог. Твоя мама лечила мои ссадины, укачивала нас в детстве. Мне больно осознавать, что их больше нет рядом, – Стефан развернулся ко мне. Его глаза смотрели так же тускло. – Ты так фанатично веришь в спасение, что мне страшно за тебя. Я не знаю, как ты отреагируешь, если окажется, что надежды нет.

– Любую магию можно обратить.

Так нас учили на уроках истории. Так говорил мне наш главный маг, Йосен, послушник богини жизни Ливы.

– Можно, но есть ограничения. Богу может противостоять только бог, и так далее. Эта магия… очень сильна. Я никогда не слышал о такой.

– И всё равно. Нельзя терять веру, – твёрдо произнесла я, крепко сжав ладонями поручень фальшборта.

– Я о другом, Эрика. Как ты поступишь, если твои надежды не оправдаются? Я хочу знать, что ты не отчаешься, сможешь пережить это.

– Конечно, смогу, – голос захрипел от волнения.

В груди разлилась пугающая пустота только от мысли, что наших родных не вернуть.

– Отец вверил тебе ответственность за всех нас, – Стефан приблизился, перейдя на почти неразличимый шёпот.

– Я помню о своём долге. Можешь не сомневаться, – резко выпрямившись, я развернулась и двинулась в сторону спуска в каюты.

Что если он прав? Что если проклятие не обратить? Что мне тогда делать? Точнее, что мне остаётся? Стать женой Стефана, отдать ему Сердце. И пусть отец в нём сомневался, но рядом больше нет никого более достойного. Все обратились камнем. Внутри всё противилось этому решению. Впрочем, я не была рада браку изначально. Но мне надлежит принять свою судьбу, исполнить предназначение. Удел женщины в смирении. Даже если она дочь Сигурн.

– Эрика, подожди, – Стефан нагнал меня у дверей в мою каюту.

Он оттеснил меня в комнату и закрыл за собой дверь.

– Я боюсь за тебя, правда. Ты самый близкий мне человек, – теперь изумрудные глаза горели, заглядывали в мои, будто пытаясь напитать меня его пылкостью.

– У меня больше никого нет. Только ты, – произнесла я через силу.

Родные живы, они лишь в каменной ловушке, из которой можно найти выход. Главное постараться. Но сейчас одиночество давило, буквально припечатывало к полу своей тяжестью. И когда Стефан приблизился, чтобы обнять меня, стало чуточку легче. В нос проник знакомый запах его кожи, щеки коснулось щекотное дыхание. Я впервые за эти дни расслабилась, впитывая в себя ощущение его близости. Даже забыла на мгновение о своих тревогах. Но они вернулись, стоило его губам приблизиться к моим.

– Не надо. Не порти момент, – попросила я, опуская голову.

– Мы можем наполнить его чем-то новым, – горячий шёпот коснулся макушки. – Особенным. Я не врал о своих чувствах. И…

– Нам больше ничего не мешает? Мой отец умер. Это ты хочешь сказать?! – голос сорвался.

Я рванула назад, пытаясь оттолкнуть Стефана. Но он не отпустил, стиснул меня сильнее.

– Прости-прости, – зашептал он, водя ладонью по моим волосам. – Ты мне нужна. Очень нужна. И я понимаю, что ты не отвечаешь мне взаимностью. Мне больно от этого. Но… без тебя ещё больнее.