скачать книгу бесплатно
Дух Лицея. Как сделать так, чтобы ученики навсегда полюбили родную школу
Тимур Надыршин
В одном и том же классе сидят будущий поэт и издатель, дипломат и военный, государственный деятель и декабрист. Всех их объединяет глубокая преданность родной школе, искренняя любовь друг к другу и к Отечеству. Речь идет о Царскосельском лицее. Как этой школе удалось создать такую уникальную культуру, которая заставляет восхищаться ею уже два столетия? Об этом и многих других вопросах пойдет речь в этой книге. Издание предназначено для родителей и работников в сфере образования.
Дух Лицея
Как сделать так, чтобы ученики навсегда полюбили родную школу
Тимур Надыршин
Редактор Наталья Астанина
Корректор Людмила Попова
Иллюстрaтор Марина Шатуленко
Дизaйн обложки Мария Ведищева
© Тимур Надыршин, 2022
ISBN 978-5-0056-0257-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
За деревянными партами, расположенными амфитеатром в одном классе, сидят будущий поэт и книгоиздатель, дипломат и военный, государственный деятель и декабрист. Всех этих людей меньше чем через десять лет жизнь раскидает по просторам Европы и Российской империи. Кто-то из них сделает головокружительную карьеру, а кто-то завершит свою жизнь в остроге. Многих из них жизнь поставит по разные стороны баррикад. Несмотря ни на что, всех их объединяет глубокая, искренняя любовь к родной школе, друг к другу и Отечеству. Этому коллективу предстоит изменить судьбу нашей страны. Это история Царскосельского лицея.
Мое личное знакомство с этим учебным заведением произошло, когда мне впервые удалось попасть в Санкт-Петербург. Тогда я смог высвободить день, чтобы посвятить его экскурсии по городу. Решив осуществить свою давнюю мечту, первым делом я поехал не в центр Санкт-Петербурга. Местом моего «паломничества» стал город Пушкин. Со школьных лет мой большой интерес вызывал Императорский Царскосельский лицей, в честь самого выдающегося выпускника которого назван этот город. Все остальные петербургские дворцы и памятные места не так привлекали меня, как это уступающее им в роскоши сооружение, увековеченное в российской истории благодаря великому поэту и его товарищам.
Я всегда пытался понять: почему именно этой школе удалось выпустить столько людей, прославивших Россию? Что делает то или иное учебное заведение выдающимся? Но ключевой вопрос, который занимает меня больше остальных: как Лицей смог взрастить в своих воспитанниках искреннюю любовь к месту своего обучения? Я увидел наконец Лицей изнутри, навсегда запечатлев в своей памяти обстановку внутри этого удивительного учебного заведения, побродил по паркам вокруг Екатерининского дворца, воспетым академиком Дмитрием Лихачевым. Но ответа на свой главный вопрос я не находил.
Уже позже, читая книги и статьи о Лицее, осмысляя свой опыт учебы и работы в школе, а также посетив большое количество школ в ходе научно-исследовательских работ, я постепенно начал приходить к пониманию того, что привязанность к учебному заведению не могла вырасти из какого-то одного обстоятельства. Это комплекс составляющих, мозаика разных элементов, благодаря которым формируется то, что заставляет каждого человека возвращаться к стенам родной школы и искать в своем детстве и отрочестве вдохновение и смысл жизни.
Мои исследования в этнографии, начатые в 2012 году, были посвящены проблеме введения курса основ религиозных культур в школах России. Общаясь с учителями, директорами школ, посещая уроки нового курса, я в очередной раз убедился в том, что школа, наряду с семьей, – это место, которое определяет облик человеческой культуры. Почему? Да потому, что школа встраивает культуру через каждодневные порции, уложенные в уроки, предметы. С первого класса мы через школу осознаем, как устроено общество, как правильно читать, писать, говорить, общаться, работать, думать и жить.
Задача образования – создание Человека и передача культуры. Царскосельский лицей в этом отношении стоит на голову выше многих других школ. Именно в недрах этой культуры формировался Герой, который смог лучше всех услышать звучание языка и донести его до нас. На его сказках мы растем, его стихи разучиваем в начальной школе, с его прозой мы встречаемся в средних классах, в 9-м классе читаем прекрасные строки «Евгения Онегина». Его гениальность не оставляет нас и каждого из нас заставляет ощущать себя частью общего культурного пространства.
Однако все школы разные. Одни вписывают свое имя золотыми буквами в историю, в эти учебные заведения выпускники поколениями будут определять своих детей. К другим школам дорога будет забыта.
Критика школьного образования содержится в огромном количестве публикаций. «Государственный контроль», «стандартизация умов», «неспособность готовить к реальной жизни» – вот основные обвинения, направленные в сторону российской школы.
Эти едкие замечания – вызов для системы образования не только нашей страны. Во всем мире организаторы образования пытаются решать подобные проблемы. Эти вызовы актуализируют эмоциональную составляющую в жизни современных школьных сообществ и, таким образом, возвращают к разговору о школьной культуре.
Что же такое школьная культура? В контексте этой книги мы говорим о том, что культура – это скрытый поток норм, ценностей, верований, традиций и ритуалов. Этот поток создается, когда люди работают вместе, решают проблемы, противостоят вызовам. Культура определяет, как люди думают, что чувствуют и чем руководствуются в своих действиях.
В каждой школе есть своя, ни на что не похожая реальность, которую можно описать простой фразой: «Культура – это то, как здесь принято»[1 - Stoll L. School culture // Set: Research Information for Teachers. 2000. №3. P. 9.]. Культуру не всегда просто осмыслить. Есть гениальное выражение, которое знаменитая исследовательница Маргарет Мид применила к антропологии: «Если бы рыба была антропологом, в последнюю очередь она бы обнаружила воду». Мы попробуем, как антропологи, увидеть и рассмотреть «воду».
Культура – это некая паутина, которая объединяет все элементы школы в единое целое и делает ее особенной и не похожей на другие. Именно школьные лидеры – директора, а также учителя и часто родители призваны выявлять, формировать и поддерживать сильные, позитивные, ориентированные на детей культуры. Без этой поддержки любые образовательные проекты обречены на неудачу, а обучение учащихся станет малопродуктивным[2 - Kent D. Peterson, Terrence E. Deal. How Leaders Influence the Culture of Schools // Educational Leadership. September 1998. Vol. 56, N 1. P. 28—30.].
Внутренние, на первый взгляд незаметные элементы определяют, чем эта школа отличается от остальных подобных ей организаций.
На сегодняшний день школьная культура – это малоизученная область. Учителей и ученых-педагогов в большей степени беспокоят вопросы эффективного обучения, директора могут интересовать вопросы менеджмента и материального оснащения школы, чиновников образования – соответствие обучения различным требованиям. Но даже если у нас будет школа с самым лучшим материальным оснащением, выдающимися учителями, умными детьми, передовыми методами обучения, не факт, что результат окажется позитивным. Нужна еще некая магия, и эта магия и есть школьная культура. Здесь целесообразно привести суждение крупнейшего американского коуча по развитию школьной культуры Энтони Мухаммада, который утверждает, что характерной особенностью учебных заведений с «токсичной» школьной культурой является то, что в них любые образовательные реформы находят свое кладбище. То есть даже самые передовые педагогические идеи никогда не смогут реализоваться в должной мере в тех учебных заведениях, в которых слабая школьная культура.
Можно также обозначить другой важный тезис: осознание факта существования школьной культуры способно уберечь государственные механизмы от неосмысленной стандартизации.
Вместе с тем самые яркие педагогические утопии России: Царскосельский лицей, трудовые колонии Антона Макаренко – возвращают нас к разговору о школьной культуре. Однако эта категория сложнее поддается педагогическому описанию, так как чаще всего представляет собой набор жизненных историй и сложных человеческих взаимоотношений.
Сегодня мы часто убеждаемся в том, что любая полезная вещь, доведенная до абсурда, может стать разрушительной. В эпоху неуемной унификации внутренняя культура школы способна раствориться и никогда более не породить Пушкиных и Горчаковых.
Как ни странно, но мало кто задумывается о том, чьи интересы должна защищать школа. В моем видении клиентами общеобразовательного учреждения являются несколько субъектов: государство, родители и сами ученики. В зависимости от культуры страны, географии и десятков других факторов школы по-разному ставят акценты в этом вопросе. В контексте нашей страны ситуация выглядит чаще всего следующим образом: если государство и родители могут оказывать влияние на школу и выставлять требования к ней, то ученикам, в силу отсутствия у них соответствующего опыта, практически не предоставляют права обозначать свое отношение к учебному заведению. Но согласитесь: учащиеся проводят в школе 11 лет, а между тем их интересы, настроение, самоощущение и комфорт очень часто никак не учитываются.
Цель этой книги – рассказать о том, как развивать «школьную идентичность». Другими словами, что нужно делать, чтобы ежедневные «обитатели» школы полюбили ее и соотносили с ней свою жизнь.
Книга предназначена для тех, кто взял на себя смелость стать архитектором школьной культуры. Таковым может выступать не только директор школы. Это может быть заместитель директора по воспитательной работе или учитель, чье видение способно расширить границы культуры учебного заведения. Это может быть верный своей школе выпускник, ратующий за ее традиции и верящий в нее. Это может быть чиновник системы образования, который хочет уравнять учебные заведения только в хорошем. Это может быть ученик, который полон идей, как помочь родной школе, но не всегда знающий, с чего начать. Это может быть родитель, который просто желает, чтобы его ребенок чувствовал больше вдохновения, каждый день открывая двери своего учебного заведения.
По сути, эта книга – попытка создать первое в России руководство по построению корпоративной культуры школ. Существующие труды, посвященные этой тематике, могут быть универсальны, но их рекомендации касаются в первую очередь предприятий, фирм, где работают взрослые люди. Между тем школа – эта та среда, которая отличается от большинства предприятий, так как определяющую роль здесь играет настроение детей.
Книга отнюдь не представляет собой законченное и всеобъемлющее исследование. Скорее всего, читая отдельные страницы, вы скажете: «Для нашей школы этот совет совсем не подходит» или «Это совсем не про нашу школу». Некоторые могут заметить, что насыщенность школьной жизни зависит от уровня финансирования, и поэтому в одних школах эта пресловутая школьная идентичность развита гораздо сильнее, чем в других. Безусловно, финансирование – это важный элемент, но если мы внимательно приглядимся к тому, что является главным и значимым для учеников, то обнаружим, что материальные преимущества – это далеко не основной фактор. Наоборот, денежные вливания в школу часто начинались именно после построения уникальной школьной культуры.
Но есть вещи универсальные. И в этой книге намечены основные направления, необходимые для развития вашего учебного заведения. По теме каждой главы можно сформулировать вопросы для проверки, своего рода чек-лист, который может быть применен для работы.
Что нужно изменить в организации и внутренней регламентации, чтобы развивалась школьная идентичность? Каким образом трудности в жизни школы помогают развивать школьную идентичность? На эти и многие другие вопросы я стараюсь ответить на страницах этой книги. Во всех главах речь будет идти о Царскосельском лицее как о школе, которая больше всего повлияла на жизнь нашего Отечества и которая сформировала очень сильную культуру привязанности выпускников к родному учебному заведению. Также в книге будут примеры и других школ, чей позитивный или негативный опыт может быть использован в развитии культуры.
Мировая и русская литература подарила миру множество вымышленных школ с уникальной культурой, которые полюбились читателям. Можно вспомнить остров Рок из Земноморья Урсулы Ле Гуин, Боевую школу из книги «Игра Эндера» Орсона Скотта Карда. Наверное, самым известным учебным заведением, изображенным на страницах книг, является Хогвартс из романов о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг. Успеху ее книг, как мне кажется, способствовала в том числе и продуманность внутренней повседневной жизни волшебной школы, своего рода этнография мира ведьм и колдунов.
Кинематограф также часто пытался осмыслить роль внутренней культуры школы. Вспомним Институт Ксавьера из комиксов «Люди Икс», Школу святого Бенедикта из «Императорского клуба», физико-математическую школу из фильма «Расписание на послезавтра» советского режиссера Игоря Добролюбова. Можно упомянуть ряд других кинематографических хрестоматийных примеров, где создание или попытка изменения норм школьной культуры лежит в основе сюжета фильма: «Общество мертвых поэтов», «Улыбка Моны Лизы», «Человек эпохи Возрождения», «Хористы», «Вот я какой», «Звездочки на Земле».
Интересные школы с развитой внутренней культурой существуют за рубежом. Наверное, самым известным из них является кузница премьер-министров – английский Итон-колледж.
Принципы, описанные в этой книге, применимы к любым организациям, работающим с детьми: бывшим дворцам пионеров, ставшим сегодня домами детского творчества, учреждениям дополнительного образования, всевозможным детским центрам и лагерям, которые в условиях рыночной экономики вынуждены сражаться за сердца детей, их родителей и свою аутентичность. Эти принципы могут быть полезны и для работников детских домов.
В современном мире архитектору школьной культуры труднее, чем раньше. На учебное заведение влияют тысячи больших и малых факторов внешней среды, которые невозможно отделить от внутреннего климата учебного заведения. С этим можно смириться, а можно, засучив рукава, строить в школе собственную культуру. Но нужно иметь в виду: если смириться и ничего не делать, то вызовы культуры обязательно настигнут в самый неподходящий момент.
Если судить поверхностно, то мотивации формировать привязанность к родной школе нет. Это невероятно трудно, на это нет времени, нет никаких показателей, которые бы свидетельствовали об эффективности такой работы. И, конечно, бытовой индивидуализм, который сегодня заходит в пространство школы, также часто вступает в противоречие с такой абстрактной для многих категорией, как школьная культура. Но вместе с тем это одна из самых интересных и творческих задач. Школа с сильной, развитой, созидательной культурой будет способствовать эффективности обучения. Ваших учителей будут навещать выпускники. Территорию школы ученики будут считать своей, а здание – родным. Далеко смотрящий организатор может даже создать целевые фонды или какие-нибудь другие некоммерческие организации с участием выпускников, помогающих школе. Любовь к школе будет передаваться по наследству, и родители будут отдавать детей в ту же школу, куда ходили они, так как привязанность к учебному заведению – это чувство иррациональное. Вместе с привязанностью вырастет и эффективность, так как все, кто находится на орбите учебного заведения – дети, педагоги, родители, – будут вкладываться в школу чуть больше, чем в соседнем учебном заведении.
Однако для педагога самая большая радость – это чувство единения, сопровождающее питомцев родной школы. Редкие минуты проявления такого единения сложно чем-либо заменить, и именно в такие моменты педагог считает, что ради этой школы стоит жить.
Глава 1
Организация учебной жизни
Да откроются двери школы…
Этап рождения школы – это начало создания учебного заведения. История превратится в легенду, герои со временем станут архетипичны. Останутся архивные документы, которые мало кто будет смотреть и читать. Но есть определенные принципы, на которых основана любая школа и которые не стоит упускать из виду, чтобы внутренняя ее организация и жизнь обрели целостность. История основания Лицея рассказывает о том, как внешние культурные обстоятельства определяют фундамент и судьбу школы.
В конце XVIII – начале XIX века российское образование стремилось создать «нового человека». Во многом воспитательный идеал формировался под влиянием греческой философии: образ безупречного гражданина империи был очень близок по своему содержанию к гражданину греческого полиса[3 - Игнатьев Д. Ю. Царскосельский лицей: парадигма новой калокагатии // Общество. Среда. Развитие. 2017. №4 (45). С. 63.].
После смерти деспотичного Павла I дворянство империи связывало свои надежды с Александром I. Но при дворе были люди, которые, проявляя своеволие, действовали вразрез с намерениями юного императора. Молодой царь ясно усвоил, насколько важно иметь в резерве надежных людей, преданных Отечеству и императору и получивших качественное образование. Для решения этой задачи и был основан Царскосельский лицей[4 - Лопатников В. А. Пьедестал. Время и служение канцлера Горчакова. М.: Молодая гвардия, 2003. C. 24.]. Предполагалось, что среди студентов нового учебного заведения будут младшие братья царя – Николай и Михаил, однако эти планы не осуществились, и Лицей открыл свои двери для представителей знатного, но не очень богатого дворянства, в числе которых оказался сын отставного майора юный Александр Пушкин.
Наверное, причины успеха Лицея следует искать в том, что инициатором его создания стал один из самых великих государственных умов в истории России – Михаил Сперанский. В 1808 году он подает записку Александру I, где кратко формулирует принципы будущего учебного заведения. И надо сказать, что Михаил Михайлович очень гордился своим проектом: «Училище сие образовано и устав его написан мною, хотя и присвоили себе работу сию другие; но без самолюбия скажу, что оно соединяет в себе несравненно более видов, нежели все наши университеты»[5 - Цит. по: Кобеко Д. Ф. Императорский Царскосельский лицей. Наставники и питомцы. 1811—1843. СПб., 1911. С. 7.].
«Учреждение лицея имеет целью образование юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной»[6 - Разумовский А. К. Постановление о Лицее. СПб.: Медицинская типография, 1810. 55 c.], – говорится в Постановлении о Лицее.
Несмотря на то, что Лицей использовал риторику Античности, на самом деле он создавал свою собственную культуру. В этом небольшом флигеле Екатерининского дворца зарождались идеи подлинного русского патриотизма.
Чиновник системы образования, не проникшийся духом Лицея, позвал на открытие школы других чиновников, выше его по рангу. Этот жест ничего не решал в развитии школьной идентичности. По этой причине дети остались равнодушны к приезду царя и министра просвещения.
Истинным моментом инициации для учащихся стала речь профессора А. П. Куницына, которая была произнесена в день торжественного открытия Императорского Царскосельского лицея 19 октября 1811 года[7 - Куницын А. П. Наставление воспитанникам // Вече. 2009. Вып. 20. С. 42—45.]. Речь так понравилась императору Александру I, что он тотчас прислал Куницыну Владимирский крест[8 - Аронов А. А., Слепов В. Я. Царскосельский лицей: к 200-летию первого выпуска (1817—2017) // Мир образования – образование в мире. 2017. №1 (65). C. 3.].
Эпизод торжественного открытия нового учебного заведения обессмертил Пушкин в следующих словах:
«Вы помните: когда возник лицей,
Как царь для нас открыл чертог царицын.
И мы пришли. И встретил нас Куницын
Приветствием меж царственных гостей».
Имя школы
Говорить о названии важно, потому что с помощью него школа говорит миру о себе, даже еще не открыв перед учеником свои двери. Необычное название способно дать школе нужный отблеск и стать ее визитной карточкой.
В начале XIX века в кругу высшего дворянства были значимы идеалы Античности. Благодаря своему названию Царскосельский лицей символически становился преемником славных традиций древней эпохи.
Точно так же, как Ликей стоял на окраине Афин, Царское Село располагалось в пригороде Санкт-Петербурга. В Древней Греции юношей учил сам основатель «гимнасия», величайший философ древности Аристотель[9 - Руденская С. Д. Царскосельский – Александровский лицей. 1811—1917. СПб.: Лениздат, 1999. C. 24.]. Будущий декабрист Иван Пущин пишет, что название «…поражало публику в России – не все тогда имели понятие о колоннадах и ротондах в Афинских садах, где греческие философы научно беседовали со своими учениками»[10 - Павлова С. В. Императорский лицей. СПб.: П-2, 2010. C. 1.]. Необычное имя не сразу вошло в обиход. Долгое время еще употреблялось оно в женском роде: «Лицея»[11 - Кобеко Д. Ф. Императорский Царскосельский лицей. Наставники и питомцы. 1811—1843. С. 21.]. Так получилось, что название одной школы дало имя целому классу учебных заведений. Появился лицей в Одессе, который стал называться Ришельевским. Был Лицей князя Безбородко в Нежине, в котором учился Николай Васильевич Гоголь.
Название – одна из немногих вещей, которая определяет лицо школы. Отсутствие названия – это настоящая боль для организатора школьной культуры. Мне кажется глубоко порочной практика давать школам вместо имен номера. Присваивать такому эмоциональному пространству номер – это убивать те силы, которые помогут развить привязанность к родному учебному заведению. Бывает так, что учащиеся сами наделяют свое учебное заведение эпитетом, играя с номером или цифрой. Я знаю, что ученики одной из школ, имеющей двадцатый номер, называют ее «двадцатый централ», «двадцатка». Часто цифра становится именем школы. Например, московский Лицей «Вторая школа». Но в таком мегаполисе, как Москва, второй номер выделяется среди тысяч набивших оскомину других номеров.
Иногда организаторы школы присваивают ей имя выдающейся личности. Очевидно, что образ Нахимова ассоциируется с морским училищем, а Ломоносова – с научным учебным заведением. Герой, в честь которого называют объект, должен соотноситься с эпохой и внутренней экологией учебного заведения. Искусственно имя не приживется. Я бывал в школах, ученики и работники которой не знают, в честь кого названо их учебное заведение. Имя героя должно быть выстрадано судьбой, мечтой и достижениями учеников.
Профиль школы
Профиль школы определяет дух ее мероприятий. Профиль определяет имена героев, на которые должна равняться школа и с чьей жизнью должны соотносить школу ее обитатели. Создавая новое или реорганизовывая старое учебное заведение, ее культурный строитель не должен копировать прежние, изжившие себя формы и форматы. Он должен учитывать дух времени, его особенности и идеалы.
Абсолютно непродуктивно перепрыгивание с одного профиля на другой. Но изредка такой шаг может стать основой созидательного изменения корпоративной культуры в соответствии с текущими запросами учебного заведения. Примером такой смены профиля является уже упомянутое учебное заведение в городе Нежине. Основанное как гимназия, впоследствии из-за возникших интриг и беспорядков оно было реорганизовано в Физико-математический лицей. На такой решительный шаг можно пойти, если в школе все плохо и реанимировать ее старые формы практически невозможно[12 - Егоров А. Д. Лицеи России. Опыт исторической хронологии. Кн. 2: Лицей князя Безбородко. Иваново: Ивановский инженерно-строительный институт, 1994. C. 46.].
Царскосельский лицей также имел свой профиль: он готовил государственных чиновников высочайшего класса.
Чтобы школа была больше самой себя, она должна стать немножечко вузом. Что подразумевается под этим? Это значит, что школа должна быть связана с вузом, в ней по возможности должна вестись исследовательская деятельность, в ней должны работать вузовские преподаватели, студенты, аспиранты и т. д. В этом отношении показателен пример детдома в селе Клейменово, директором которого был ученик великого Макаренко, Семен Калабалин, увековеченный в «Педагогической поэме» под фамилией Карабанов. Студенты из Москвы взяли шефство над этим детдомом. Они приезжали, гостили здесь, устраивали для детей дни рождения, проводили развлекательные и развивающие мероприятия. Но главное, что у ребят появились друзья из интеллектуальной среды[13 - Об этом рассказывается в документальном фильме «Учитель с „Железным“ крестом», вышедшем в 2011 году.].
Чтобы школа приобрела свой уникальный оттенок, также хорошо наладить взаимодействие с сильным игроком: предприятием, крупной, пользующейся уважением организацией – и позаимствовать у своего партнера те черты, которые школе интересны и выгодны.
Способ этот требует долгой и кропотливой работы. Можно организовать профиль школы таким образом, что выпускники ее будут специалистами в одной области: медицине, сельском хозяйстве, юриспруденции, робототехнике и т. д. Вы намеренно будете собирать вокруг себя сильных учителей одного профиля, которые будут определять дух интеллектуальной жизни школы. Вы будете приглашать в гости самых выдающихся специалистов в этом деле. А затем с изрядной настойчивостью будете привлекать вузы или предприятия соответствующей специализации для сотрудничества. Ваша школа будет организовывать тематические мероприятия, имеющие отношение к профилю. Таким образом учебное заведение превратится в зону сильнейшей концентрации контекста.
В перспективе большая доля ваших выпускников будет находиться в одной профессиональной нише и определять ее климат. Это настроение неизменно будет связываться с родным учебным заведением. Как это нередко бывает, часто культура, сформировавшаяся внутри учебного заведения, направляет детей на поиск одного профиля обучения. После окончания школы нередко все одноклассники устремляются в один вуз, едут вместе в один город. К. С. Веселовский вспоминает про своего лицейского товарища Головнина: «В Лицее особенными друзьями из числа товарищей одного с ним курса были П. И. Саломон, барон А. П. Николаи, Мих. Хр. Рейтерн, и по его, конечно, мысли, они при выпуске из заведения дали друг другу слово – если который из них успеет прежде других возвыситься в службе, то подаст руку остальным и поможет им подняться наверх. Головнин вполне сдержал данное им тогда слово»[14 - Веселовский К. С. Записки и воспоминания о моем лицейском товарище, бывшем министре народного просвещения Александре Васильевиче Головнине: Препринт. СПб., 2016. C. 5—6.].
Между тем важно, чтобы специализация сочеталась с прогрессом, когда выпускник школы продвигает по карьерной лестнице своих действительно достойных одноклассников. Важно также останавливаться на такой нише, которая будет востребована обществом и государством. Лицей же, как я упоминал выше, был учебным заведением, который готовил чиновников. Как верно подмечает В. А. Лопатников, «„вольнодумная“ часть лицеистов двинулась в ниспровергатели существующего строя, другая, пожалуй, более представительная, – в ряды его устроителей»[15 - Лопатников В. А. Пьедестал. Время и служение канцлера Горчакова. C. 33.]. Свято верю, что выпускники вашей школы не войдут в первую когорту.
Культурная общность
Важный контур устойчивости школьной культуры – это культурная общность ее обитателей. В Царскосельском лицее «абитуриенты» должны были пройти отбор. У них проверяли знания, а также требовалось, «чтобы они имели несомненные удостоверения об отличной их нравственности и были совершенно здоровы»[16 - Разумовский А. К. Постановление о Лицее.]. В одесский Ришельевский лицей, напротив, принимали большое количество учащихся, и их отбор был не особенно качественный. Кроме того, структура этого учебного заведения была довольно громоздкой: оно состояло из Лицея, начального училища и двух дополнительных училищ[17 - Егоров А. Д. Лицеи России. Опыт исторической хронологии. Кн. 1: Ришельевский лицей. Иваново: Ивановский инженерно-строительный институт, 1993. C. 70.]. Несколько позже Царскосельский лицей тоже пойдет по пути усложнения структуры, что негативно скажется на культурной общности.
Школы с небольшим количеством учеников имеют преимущество перед крупными учебными заведениями. Ученицы школы-интерната для девочек Badminton School в городе Бристоле постоянно говорят о том, как замечательно, когда классы маленькие и все в школе хорошо друг друга знают. Персонал и учителя чрезвычайно открыты и заботливы по отношению к каждой девочке. Отношения между воспитанницами, а также между ними и учителями невероятно близкие, поэтому каждая девочка получает достаточно внимания на уроках и после них. Это учебное заведение окончили актриса Розамунд Пайк и Индира Ганди – первая женщина, ставшая премьер-министром Индии.
Культурное единство закладывается в том случае, если школа не превращается в гостиницу, где одни дети приезжают, а другие уезжают. Для формирования единства нужно, чтобы ученики были вместе, в одном культурном пространстве, существовали в одном режиме, участвовали в одних мероприятиях. В этом случае у них будет общая судьба, скрепленная коллективной памятью. Непродуктивное расширение школы также способно нанести сильный вред устойчивости школьной культуры. Разрушение традиций и уклада воспринимается болезненно. Это особенно очевидно, когда в среду учащихся массово попадают представители других школ (так происходит, например, при объединении).
В 1830-е годы Лицей перестал быть закрытым учебным заведением. Увеличилось количество детей. Школьников стало более сотни, исчезли личные комнаты лицеистов. Начали практиковаться телесные наказания[18 - Руденская С. Д. Царскосельский – Александровский лицей. 1811—1917. C. 187.]. Поэт Александр Николаевич Яхонтов, представитель IX выпуска, пишет о том периоде, когда контингент учащихся в Лицее был вдвое увеличен: «О всех этих переменах скорбели и старшие, и мы, вновь поступившие товарищи-гимназисты. В нашу среду вторгнулась целая масса новичков своекоштных, с которыми мы сошлись не сразу, потому что они, поступив прямо из своих семейств, принесли с собою самыя разнохарактерныя понятия и привычки»[19 - Яхонтов А. Н. Воспоминания царскосельского лицеиста. 1832—1838 // Русская старина. 1888. №10. C. 104.].
Режим и дисциплина
Любое учебное заведение функционирует по собственным законам. У всех есть свой режим, свои правила, свое понимание того, что хорошо и что плохо. В одной школе форма – это святое, а в другой – большое внимание уделяется трудовому воспитанию.
Школьные правила обычно основываются на относительно простых наборах действий[20 - Burnett J.H. Culture of the School: a Construct for Research and Explanation in Education // Anthropology & Education Quartery. 1970. №1. C. 5.]. Создаваемый шаблон поведения используется для регулирования школьной жизни и формирования культурной преемственности.
В Постановлении о Лицее большая доля регламентаций посвящена режиму дня[21 - Разумовский А. К. Постановление о Лицее.]. Подробное его описание приводит Пущин: «Прогулка три раза в день, во всякую погоду. Вечером в зале – мячик и беготня. Вставали мы по звонку в шесть часов. Одевались, шли на молитву в залу. Утреннюю и вечернюю молитвы читали мы вслух по очереди.
От 7 до 9 часов – класс.
В 9 – чай; прогулка – до 10.
От 10 до 12 – класс.
От 12 до часу – прогулка.
В час – обед.
От 2 до 3 – или чистописанье, или рисованье.
От 3 до 5 – класс.
В 5 часов – чай; до 6 – прогулка; потом повторение уроков или вспомогательный класс.
По средам и субботам – танцеванье или фехтованье.
Каждую субботу – баня.
В половине 9 часа – звонок к ужину.
После ужина до 10 часов – рекреация. В 10 – вечерняя молитва – сон»[22 - Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. C. 91—92.].
Как видим, программа была насыщенной. Распорядок дня, отраженный в Уставе, составлен так, чтобы уроки чередовались с отдыхом[23 - Руденская С. Д. Царскосельский – Александровский лицей. 1811—1917. C. 40.].
Представленный режим менялся. В учредительном документе о создании школы есть важный комментарий: «Здесь означение часов сделано только примерно. Располагать их по удобности и временам года зависит от усмотрения конференции, с утверждения министра, держась того главного правила, чтоб воспитанники никогда не были праздны»[24 - Разумовский А. К. Постановление о Лицее.]. По сути, требование об отсутствии праздности – это важный элемент формирования культурной устойчивости школы. Если школа не в состоянии занять ребенка, то ученик займет себя самостоятельно. И время, которое он себе уделит, вряд ли будет наполнено философскими размышлениями или светской беседой. Даже досуг учащихся должен быть продуман и направлен на личностный рост.
Как правило, наибольшую преданность учебному заведению выказывают те учащиеся, которые проводят в школе большое количество времени. Поэтому, если школа занимает своих детей только уроками и мало что предлагает сверх этого, из такого взаимодействия сильная культура учебного заведения не вырастет.
В секциях, олимпиадных группах, школьных вокально-инструментальных ансамблях, других всевозможных кружках учащиеся должны проводить остаток дня. Хорошо, если будут созданы условия для того, чтобы дети делали в школе и домашнее задание. И домой или в пансион они вернутся только чтобы лечь спать, а с утра снова отправиться в школу. Как ни странно, лишь в этом случае вырастет подлинная преданность родному учебному заведению и влюбленность в него.
Большое внимание в школе следует уделять гуманитарной составляющей. До сих пор вспоминается, как моя учительница географии сказала, что «урок риторики – это как бриллиантовая заплата на системе образования». Однако сегодня я с ней не согласен. Необычные гуманитарные предметы – музыка, театр, риторика, языки и т. д. – являются отдушиной для детей и могут быть источником приятных воспоминаний и творческого развития. Нравственным наукам, таким как этика, религия, логика и политика, в школе придается мало значения, а между тем они могут быть фундаментом духовного развития детей. Модест Корф, вспоминая о лицейском образовании, заметил: «Мы мало учились в классе, но больше в чтении и беседах при непрестанном трении умов»[25 - Павлова С. В. Императорский лицей. C. 9.]. Несмотря на насыщенность учебного процесса, воспитанники не сильно жаловались на трудности. Скорее всего, образовательный процесс шел волнами: напряженная пора экзаменов сменялась временем отдыха. «К счастью, уроков у нас не много, а времени – довольно; и так я со всем успеваю разделываться»[26 - Гротъ К. Я. Пушкинский лицей (1811—1817): Бумаги I-го курса, собранныя академиком Я. К. Гротомъ. СПб., 1911. C. 41.], – пишет в письме другу Яков Грот. Этого выпускника 1832 года ждет блестящая судьба ученого. Он станет вице-президентом Академии наук и соберет большое количество свидетельств и воспоминаний о Лицее, куда впоследствии поступит на службу профессором словесности. Для будущих поколений он окажется путеводной звездой в мир Царскосельского лицея, хранителем его преданий. Когда Яков Грот завершил свой земной путь, император Александр III написал на докладе министра народного просвещения о кончине Я. Грота: «Меня эта смерть весьма огорчила. Я знал Якова Карловича более 25 лет и привык любить и уважать эту достойную личность».
