скачать книгу бесплатно
Пара бежала, не разбирая дороги, тонкие ветви изредка хлестали их по лицу, мокрая трава холодила ноги.
– Воробьиная ночь сегодня, – тяжело дыша, прокричала Ягла, не отставая от Велеслава.
– Разгулялась нечистая сила! – вторил тот ей в ответ, замедляя шаг. – Бежим к нам в сарай, а то бабушку разбудишь. Обсушиться надобно тебе.
По пути они никого не встретили, люди, ещё завидев грозу, разбежались по домам с берега. Ягла же решила проследить за Велеславом, чуяло тогда её сердце, что задумка эта ничем хорошим не закончится. Она пустила свой венок по воде вместе с Василисой, воротила ей куколку, кивнула на прощание Беломиру, удостоверившись, что он проводит девочку до избы, и незаметно прошмыгнула в лесную чащу.
И вот, теперь, благодаря этому, Ягла и оказалась в сарае своих соседей. Девушка отжала подол своего платья, скрутила мокрые волосы в жгут, подоткнув пряди в собранную шишку, и устроилась на тюке соломы, переводя частое дыхание и искоса наблюдая за Велеславом. Тот достал из-за пазухи цветок, из-за пояса нож и полоснул острым концом вдоль своей ладони, вкладывая в неё бутон. Цветок, на удивление, оказался совсем обычным: жёлтая, чуть вытянутая сердцевина, обрамлённая алыми нежными лепестками. Ягла, кажется, забыла, как дышать. Она с изумлением взирала на Велеслава, затаив дыхание, будто боялась спугнуть что-то волшебное, невидимое глазу. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Велеслав разжал ладонь, алый бутон упал к его ногам и он со злостью растоптал его тяжёлым сапогом, не обращая внимание на сочившуюся из раны кровь.
– Что ты сделала? – оскалился Велеслав, переводя свой разгневанный взгляд на Яглу, притаившуюся на тюке соломы.
Ягла ахнула, заметив капли крови на полу, спрыгнула с тюка, разматывая своё запястье, и хотела было одолжить свой поясок Велеславу, но тот вытянул окровавленную руку в её направлении, тем самым останавливая девушку.
– Не приближайся! – рявкнул Велеслав, глядя прямо в испуганные глаза Яглы. – Ты забрала то, что предназначалось мне!
Ягла быстро взяла себя в руки, поняв, что именно имеет в виду Велеслав, сделала уверенный шаг навстречу парню и, гордо вскинув голову, проговорила:
– Супротив девки воевать вздумал? Ничего твоего я не брала!
Велеслав резко схватил Яглу за порезанное запястье, подняв его прямо перед глазами девушки, и кивнул на него, привлекая внимание к уже подсохшей ранке.
– Зачем ты пришла в лес? – Велеслав, не ослабляя своей хватки, начал трясти запястьем Яглы перед лицом и продолжал буравить её своими тёмными глазами.
– А ну, пусти! – Ягла пыталась вырваться из мёртвой хватки Велеслава, но ей это слабо удавалось, так как парень пуще прежнего, со всей силой, стал сжимать запястье девушки.
Велеслав сжал настолько сильно, что кровь начала медленно проступать сквозь корочку на ранке и тонкой струйкой потекла по запястью, прямо в его ладонь. Тогда и случилось самое удивительное. Из места соприкосновения рук Яглы и Велеслава, там, где две их крови соединились воедино, забрезжил маленький лучик света. Он был огненно-красным, ярким, обжигающим, пугающим.
– Что за ворожба такая? – Ягла не отводила взгляда от сцепленных рук, гадая, что же это за диковинка приключилась. Свет от папоротника в лесу не шёл ни в какое сравнение с этим.
– Значит солгали заезжие, – нахмурился Велеслав, не веря в то, что сейчас происходит, но руки Яглы из своей так и не выпустил, а хватку всё же ослабил.
– Ты что, веришь всем россказням? – теперь нахмурилась Ягла, удивившись тому, как такой серьёзный начитанный человек как Велеслав пошёл на поводу у обряда, неподкреплённого никакими другими источниками, кроме болтовни заезжих.
– Лучше молчи, Яга. – покачал головой Велеслав и, наконец, разжал свою ладонь, отстранившись от девушки на полшага. – Будем искать этому хоть какое-то объяснение, но завтра.
Велеслав развернулся, он уж было хотел выйти из сарая, даже чуть приоткрыл дверь, как Ягла тут же ринулась к нему, обошла спереди, и ловко прислонилась к двери спиной, перекрывая парню ход.
– Ну, уж нет, Велес. Сначала ты всё расскажешь.
– Нечего рассказывать.
– Шагу не ступлю с этого места, чтоб мне провалиться! – настаивала на своём Ягла, упрямо глядя на насупившегося Велеслава.
– Сказал же – завтра всё.
– Сегодня. Сейчас.
– Ты думаешь, я не знаю другого выхода из собственного сарая? – смешинки заплясали в глазах Велеслава, его позабавило упрямство девушки, но отступать и не держать своё слово он не умел.
Парень зашагал вглубь сарая, разгрёб кучку соломы у стены, отодвинул пару досок в сторону, по-молодецки юркнул в образовавшуюся щель и исчез из поля зрения Яглы.
– Да чтоб тебя, Велес! – разозлилась Ягла и с силой пнула валявшуюся на полу деревянную плошку.
Ягла проследила за её движением и заметила, что она укатилась ровно в том направлении, где недавно стоял Велеслав, и остановилась точно там, куда упал цветок. Девушка подошла ближе, опустилась ниже, но никаких следов цветка она там не нашла. Только иссохшая доска пола оказалась, будто обожжённой огнём – немного почерневшей от гари. Глубоко вздохнув, Ягла выпрямилась, разгладила подол платья, подпоясалась и незаметно выскользнула из сарая через скрипучую дверь. Двор был пуст, стояла звенящая тишина, дождь уже закончился, пахло свежестью и свежескошенной травой. Ягла на цыпочках прокралась к калитке, прошмыгнула за ворота и побежала к своей избе. Она даже не заметила, как колыхнулись занавески на окне соседского дома, так же она не заметила и осуждающий взгляд Беломира из-под полуопущенных светлых ресниц.
Ягла до утра не сомкнула глаз. Не успокоили её мытарства ни мягкая подушка, ни тяжёлое пуховое одеяло, ни сухая чистая одежда. Из головы не выходил весь прожитый день. Только было, она смирилась с потерей кормилицы Яблоньки, как новое потрясение одолело её. Велеслав ворвался в её жизнь совершенно случайно и неожиданно, но он, определённо, перевернул жизнь Яглы с ног на голову. Лучше бы снова обходить его стороной и не замечать. Как раньше сторониться, только здороваясь по утрам. Но теперича всё иначе. Не оставит Велеслав её в покое, пока не доберётся до истины. Ведь вся сила цветка, по его мнению, должна была принадлежать только ему. Единолично. А теперь непонятно, что приключилось. Толи вся его сила теперь у девушки, толи поделена она теперь меж Велеславом и Яглой, а может, вообще никакой силы-то и нет вовсе. Но тогда, как объяснить тот удивительный свет и загадочное исчезновение цветка?
– Ягла? – бабушка Весея появилась в проходе так неожиданно, что Ягла вздрогнула и все её думы вмиг улетучились. – Я думала, ты вчера не вернулась вовсе.
Старушка всплеснула руками и зашагала в сторону сундука, который ютился в углу светёлки. Весея начала что-то бормотать себе под нос, перебирая тряпицы, которые выуживала из сундука. Кое-что она возвращала на место, бережно сворачивая, а кое-что отбрасывала на скрипучие половицы.
– Бабушка, ты чего встала так рано? – Ягла приподнялась на локтях, пытаясь понять, чем занята с утра старушка.
– Мне нужно отлучиться ненадолго. – Весея покряхтывая, закрыла крышку сундука и принялась собирать тряпицы, разбросанные недавно ей же самой, с пола. – От старушки покойницы Прасковьи я слыхала, что в селенье соседнем есть семья одна, стада свои держит, хочу у них коровёнку подглядеть, может, сменяемся на что.
– На что сменяемся? У нас же нет ничего. – Ягла совсем опешила, она рывком поднялась с палатей и принялась подсоблять бабушке собирать тряпки.
– Урожай хороший у нас нарождается, на него и выменяем. На коровёнке и свезём.
– А сами с чем же останемся?
– С молоком, сыром, да творогом, – уверенно произнесла бабушка, прижимая тряпицы к себе, исподлобья глянув на Яглу. – До весны протянем, а там и урожай какой-никакой поспевать начнёт.
Ягла спорить не стала. Ведь если бабушка что решила, переубедить её бесполезно, стало быть.
– Пойди к Даниле, снеси ему травяной сбор, в холщовом мешочке на скамье лежит. И приниматься за косьбу надобно бы. Вдруг дело моё сладится.
Ягла натянула сарафан, передник подвязала, заплела косу, умылась холодной водой, чтобы окончательно проснуться, и пошла выполнять наказ Весеи.
Утро стояло солнечное, свежее от ночного ливня, петухи уже вовсю пели, а народ засветло толпился у колодца, громко о чём-то беседуя. Ягла кивнула людям, здороваясь, и молча отворила соседскую калитку. Во дворе она заприметила Беломира, который стаскивал шероховатые брёвна в аккуратную кучу и о чём-то тихонько напевал.
– Беломир! – окрикнула Ягла парня. – Здравствуй, Беломир.
Тот поднял голову, выпрямился, отряхиваясь, и зашагал в сторону гостьи.
– Ну, здравствуй, Ягла. – Беломир поравнялся с девушкой, нахмурился и учтиво кивнул. – Как вчера до дома добралась? Вот погода разбушевалась. А сегодня, будто и не было ничего – тишь, да гладь.
– Всё хорошо, – коротко ответила Ягла, протянув мешочек с травами. – Почему один работаешь?
– Дак Велеслав ещё со вчерась не возвращался, знать к девице своей убёг. – Беломир лукаво улыбнулся, пытаясь угадать реакцию девушки на свои слова, но та была невозмутима.
У парня всё никак не выходил из головы ночной визит Яглы в их сарай. Беломир видел, как сначала Велеслав слонялся по двору, затем откуда ни возьмись и Ягла показалась, почему-то из их постройки. Нехорошее подумал Беломир, поэтому и решил свои догадки проверить.
– Ну, я пойду? – улыбнулась Ягла, хотела поскорее уйти, не решалась она при Беломире с Велеславом сталкиваться.
– Ягла, постой.
Девушка остановилась, но не обернулась, она молча вслушивалась в слова Беломира, которые он произнёс тихо, но с беспокойством и наставлением:
– Веди себя, как-будто доверяешь людям, но никогда этого не делай.
Ягла поняла намёк Беломира, он точно говорил о своём брате, видимо хотел предостеречь Яглу от чего-то, но она не понимала от чего. С Велеславом девушку ведь ничего не связывало. Хотя теперь можно было с этим поспорить, до прошлой ночи, верно, ничего.
– О чём ты, Беломир? – Ягла всё же обернулась, глянув на Беломира недоумевающим взглядом.
– Когда ты начинаешь полностью доверять человеку, то в результате получаешь человека на всю жизнь, либо урок… на всю жизнь. – Беломир покачал головой и снова принялся за дело, больше не поднимая взгляда на Яглу.
Глава 4
Дабы словом сим зидать сущее, а не рушить оное, лишая его и далее Образа, посредством чего ото Прави удаляясь всё дале, ко Нави близясь…
Проводив бабушку в путь-дорогу Ягла не находила себе места. Она то разглядывала свой практически заживший порез, то отодвигала занавески, пытаясь подглядеть, что происходит на соседском дворе, то бесполезно слонялась по избе с метёлкой в руках. Ничего сегодня не спорилось в руках девушки, смутные думы одолели её голову. Она была уверена, что не успокоится до тех пор, пока не поговорит с Велеславом. А тот, как назло, всё не возвращался. Кое-как переделав все дела по хозяйству, Ягла вышла во двор, вдохнула полной грудью, перекинула заплетенную косу через плечо и отправилась на луг, на покос. Проходя мимо дома Данилы мастера, она с волнением сжала деревянную ручку серпа в ладонях, но заглядывать во двор не решилась, старалась даже не оглядываться.
День стоял такой жаркий, что после недолгого времени работы Ягла совсем выбилась из сил. Она уже пожалела, что не взяла с собой крынку со студёной водой, а пить страсть как хотелось. Ягла присела на скошенную траву, вытирая раскрасневшееся мокрое от пота лицо передником. Как она ни старалась, а всё не могла прогнать беспокойства, оставленного так и не окончившейся беседой с Весеславом. Его взгляд до сих пор стоял у неё перед глазами, гневный и резкий голос звучал в ушах. Но вместо обиды девушка чувствовала уважение к Велеславу – пойдя у неё на поводу и рассказав всё сразу, он бы только уронил себя в её глазах.
– Да что же это я? – вслух изумилась Ягла. – Жила-была, а теперь дурью голову забиваю? Эва как… Не бывать этому!
Ягла решила вернуться домой, натаскать воды, истопить баню, позвать Василису, ужин приготовить, чаю травяного заварить, да отвлечься от всех ненужных дум. Так она и поступила. Первым делом с баней дело сладила, а как Василиса подоспела, так за пшеничные лепёшки взялись вместе.
– Погуще замешивай!
Василиса сидела за деревянным столом и помогала Ягле советом, у самой уже нос и щёки были перепачканы мукой, глаза счастливые, горящие.
– Так ты подсоби! – засмеялась Ягла, смахивая со щеки девчушки муку, но та стала ещё белее.
Так они дружно и взялись за дело. Мешали, лепили, заполняя избу весёлым хохотом и криками. А запах какой по избе пошёл! Лепёшки ели вприкуску со стрелками зелёного лука, макая его в соль, и прихлёбывая всё это душистым травяным чаем с мёдом.
Тем временем Велеслав возвращался домой. После того, как он покинул свой двор, решил он направиться прямиком к старому волхву Наволоду, который жил уединённо в глухом лесу, лишь изредка посещая деревню. Добрался Велеслав до Наволода только засветло, долго блуждал он по дремучему лесу, пока не набрёл на скромное жилище волхва. Тот, будто бы дожидался незваного гостя: Наволод уже стоял у большого вросшего в землю камня, прислонившись к его замшелому покатому боку, когда Велеслав, обогнув старую пожелтевшую сосну, оказался прямо перед ним.
– Я ждал тебя… – начал тихо седовласый старец, задумчиво поглаживая свою густую бороду. – Мне было видение, прямо в Купальскую ночь. Это и правда странно… Странно ещё и то, что ты пришёл один. В видении была пара.
Велеслав уверенно шагнул навстречу старику, с интересом разглядывая его. С тех пор, как Наволод покинул деревню, минуло много зим. Старый волхв обладал многообразными знаниями и способностями: он знал прошлое и будущее, и, как поговаривали, был властен над стихиями. Впалые глаза его излучали многовековую мудрость, а задумчивый взор их, будто заглядывал в самую душу, во все потаённые её уголки. Обветшалая светлая одежда висела на сухом тельце старика и уже совсем превратилась в лохмотья, но тот словно не обращал на это никакого внимания. Наволод крепче сжал свой деревянный посох морщинистой дланью и продолжил молча взирать на Велеслава, дожидаясь объяснений.
– За помощью пришёл. – Велеслав не знал, с чего начать, поэтому ждал, пока Наволод сам ему всё объяснит. Он уж непременно знал куда больше гостя. Истинная правда.
– Это ты верно пришёл. – Наволод задумчиво кивнул, оглядел Велеслава с головы до ног, медленно развернулся и зашагал по направлению к своей накренившейся избе. – Ступай за мной, да не оглядывайся.
Велеслав сделал всё, как было велено, и вот он уже сидел на скрипучей скамье за большим массивным столом, заставленным деревянными мисками, ковшами, ступками, шкатулками. Вдоль стен скромного волхового жилища были навешаны пучки сушёных разнообразных трав, от которых исходил приятный терпкий аромат, окутывающий всю избу, а в углу мерцали тусклые зажжённые лучины, слабый свет от которых падал на стены, отражая от них причудливые тени. Наволод устроился напротив гостя, разложил перед собой несколько холщовых мешочков, поочерёдно пересыпая их содержимое в ступку. Пестом перемешал травы, усердно что-то бормоча вполголоса, затем, поднеся одну из лучин к сухой смеси, поджог её. От этого действа по избе пошёл одурманивающий запах. Серый дымок, поднявшись над ступкой, устремился к потолку и развеялся в воздухе, оставляя после себя призрачное видение. Велеслав, не веря своим глазам, отчётливо различил очертания большого ворона, который взвился в небо, подобно чёрной туче. Птица расправила в воздухе свои огромные крылья, заслоняя ими весь белый свет. От крыльев потянулись тонкие чёрные нити, точно паутинки, а от них во все стороны разлетелись точно такие же птицы, но размером они были чуть меньше самого ворона. На миг в избе от этой черноты наступила полная темнота, а затем последовала яркая вспышка света, ослепляя Наволода и Велеслава, что тем, от неожиданности, пришлось прикрыть свои глаза ладонью, невольно щурясь. Источником этого ослепительного света оказалась Жар-птица, она, будто поборола тьму, заполняя своим сиянием всю избу. Куда делся ворон, и куда тут же пропала Жар-птица, Велеслав не увидел, он в полном недоумении тёр свои глаза, в которые точно земли насыпали.
– Что это было? – наконец заговорил Велеслав, с изумлением глядя на волхва.
Наволод не торопился отвечать на вопрос гостя. Он медленно поднялся со своего места, убрал все принадлежности, которыми пользовался во время ритуала, со стола, глубоко вздохнул и нехотя начал:
– Солнце борется с ночью, лето с зимой, жизнь со смертью, но всё это – часть великого колеса перемен и никакое из указанных явлений не является злом. Солнце даёт жизнь, а ночь – покой и прохладу, лето – плоды и летние гуляния, а зима – время для досуга и зимних праздников, жизнь – это жизнь, а смерть – обновление жизни.
Велеслав не совсем понимал такое толкование старого волхва. По его словам, то, что показало видение, было ни что иным, как борьбой жизнью со смертью, борьбой света и тьмы, борьбой добра и зла.
– И что же такое зло? А добро? Почто прямо не говоришь? – Велеслав начинал злиться, и уж было пожалел, что вообще пришёл, но Наволод продолжил говорить в своей манере.
– Когда чёрный бог и белый бог становятся единым целым – обнаруживается «я». Сознание – это белый бог, тело – это чёрный бог. Я – это чёрный бог и белый бог…
Велеслав не дал договорить волхву, он резко поднялся со своего места, так, что лавка, на которой он сидел, повалилась назад с громким стуком, и с негодованием начал:
– Наволод, не сочти за дерзновение, но я пришёл за ответами, а не за загадками!
Волхв даже глазом не повёл, он смиренно оставался на своём месте и с интересом наблюдал за сменой поведения своего гостя.
– Ты избрал свой путь, Велеслав. Но ты ещё не знаешь, куда он тебя приведёт. Все ответы лишь в твоей голове, и только от тебя зависит исход. Каждый сам для себя толкует видения. Ты всё поймёшь, и совсем скоро всё изменится.
– Благодарю. – только и проронил Велеслав, и уж было собирался выйти из избы, как волхв остановил его.
– Обожди, Велеслав. Есть кое-что ещё. – Наволод долго не решался произнести самого главного, но он знал, что это лето у него последнее, поэтому промолчать он не имел права. – Навью тебе предначертано править, какой бы ты не выбрал путь, все тропки тебя к одному лишь приведут…
Велеслав бежал, не разбирая дороги. Лёгкие уже горели, но остановиться он не посмел. Ночь уже опускалась на их деревню, до дома было всего пару вёрст, ноги сами несли его к избе. Как только Велеслав забежал во двор, замкнув за собой калитку, опустился он наземь, тяжело дыша, и вновь образ ворона возник у него перед газами. Слова Наволода звучали набатом в его ушах, так, что хотелось закрыть их ладонями, отрешаясь от внешнего мира, и забыть всё, как страшный сон. Не за тем Велеслав держал свой путь ко волхву, чтобы усомниться в выбранном им пути, шёл он за ответами, которые он так и не получил. Наволод ясно дал понять, что всё, что ищет Велеслав, скрыто лишь в мыслях его, и все свои жизненные ошибки ненадобно называть судьбой. У него лишь один путь, и он уже предопределён.
– Да что же это? Как же? – лепетал Велеслав, словно во бреду. – Обезумел, знать, старик!
В сенях забрезжил маленький лучик света, это Беломир пробудился средь ночи, услышав лай деревенских собак да ржание вороного коня брата, вот и решил проверить, что творится во дворе.
– Кто тут? – послышался басовитый глас Беломира, нарушая тишину ночи.
– Беломир? – отозвался Велеслав, взяв себя в руки, и поднялся с земли.
– Брат, где же тебя носило? – Беломир с беспокойством оглядел растерянного на вид Велеслава, держа свечу перед собой.
В тусклом свете слабого огонька лицо Велеслава выглядело ещё более бледным, чем было на самом деле, ужасающим и озадаченным, будто, он только что проснулся, либо чего-то испугался. Чёрные как смоль волосы его были взъерошены, отрешённый взгляд был направлен вдаль и казался пустым.
– Велеслав, и правда ты? – Беломир, наконец, признал брата и, подхватив его под руки, повёл в избу. – Данила совсем плох, а ты где-то пропадаешь. Ягла сбор принесла Весеи, но и тот не помогает. Хворь его взяла неведомая.
Услышав из уст Беломира упоминание об Ягле, Велеслава будто осенило. По всей видимости, Наволод имел в виду Яглу, когда говорил о двух людях из своего видения. Наверное, следовало бы обговорить с Яглой свой визит ко волхву. Как только эта мысль посетила голову Велеслава, он встрепенулся, твёрдо встал на ноги, опустив руку брата, и уверенно поинтересовался:
– Ягла дома?
– Дома, где ж ей быть средь ночи?
Велеслав стремглав бросился со своего двора в соседний, не обратив внимание на, так и оставшегося стоять столбом подле сеней, Беломира. Но, только прикоснувшись рукой к калитке Яглы, Велеслав будто пришёл в себя. Привыкший делать всё на холодную голову, взвешивать любой поступок, Велеслав поймал себя на мысли, что в этот раз он делает что-то не то. Как-будто неведомая сила стала тянуть его в сторону девушки, будто свет, который он узрел вчера в сарае, соединил невидимой нитью его и Яглу. Никогда прежде он не замечал такой тяги к девушке. Ещё раз, прокрутив свой поступок в голове, Велеслав решительно развернулся и зашагал по направлению к своему двору. Не время ещё с Яглой беседы вести, надобно сначала самому во всём разобраться.
Беломир ждал брата уже в доме. Он сидел подле кровати своего наставника Данилы и смачивал ему лоб влажной тканью. Данила лежал с полуоткрытыми глазами и бормотал что-то невнятное, точно в бреду. Его прежде аккуратная рыжеватая борода теперь имела совсем неприглядный неухоженный вид, волосы, влажные толи от пота, толи от примочек Беломира, свисали прядями прямо на лицо, сильные руки его покоились вдоль тела, одна нога беспомощно свисала с ложа. Его некогда задорный пыл точно угас, неведомая хворь отнимала у мужчины уже и так иссякшие силы.
Беломир вернул тряпицу в глиняную плошку с водой, стоявшую на столе и, наконец, заметил тихо вошедшего брата, который обессилено опустился на скамью рядом.
– Ничего не буду спрашивать, – тихим голосом проговорил Беломир, даже не взглянув на Велеслава. – Надо – сам расскажешь.
Велеслав был благодарен брату за понимание, что тот не стал тревожить расспросами и назиданиями, но держать в себе события прошедшей ночи и сегодняшнего дня было тяжело. Велеслав очень хотел выговориться, всё ж брату он довериться мог завсегда.
– Поговорим. – кивнул Велеслав, и Беломиру пришлось обратить на него внимание.
– Я закончил тут, выйдем в сени. Жар спал, Данила должен вот-вот заснуть.
