Культура есть жизнь. Откровения Заслуженного работника культуры

Из дошкольного детства в моей памяти сохранился образ любимой воспитательницы Плехановой Валентины Фёдоровны. Это был человек с добрейшей душой, она никогда не повышала на детей голос и никого не ругала. Она обладала каким-то уникальным даром убеждать, всегда говорила ласково и тихо, даже когда сердилась. И если кто-то из нашей группы вёл себя не так или в чем-то провинился –у неё всегда находилось доброе слово, чтобы указать ребёнку на его ошибку и помочь исправиться. Она вся была наполнена добротой и безусловной любовью.

А вот примером строгости и справедливости для меня была первая учительница Петрова Зоя Александровна, которая открыла мне двери в удивительный мир знаний. Каждый её урок был не похож на другие. Она всегда рассказывала нам что-то такое, чего не было в учебниках, и в этих её занятиях была особая «изюминка». Именно благодаря ей я влюбилась в профессию учителя, которой посвятила 13 лет своей жизни, преподавая в Детской музыкальной школе.

Но далеко не всё в моём детстве было безоблачно. Случалось и такое…

Однажды, на уроке фортепиано, я села за инструмент и начала старательно играть Прелюдию Р. Глиэра, надеясь, что мой преподаватель специальности Евгений Николаевич Чувашов слушает меня. Он сидел за учительским столом и одновременно читал популярный в то советское время юмористический журнал «Крокодил». И вдруг, во время моего «пианиссимо», Евгений Николаевич разразился громовым хохотом. Я перестала играть, потом попробовала ещё раз повторить, но он продолжал смеяться, если не сказать грубее – «ржать». Трудно передать словами, что я почувствовала в те минуты. Поскольку я была девочкой «с характером», то просто встала из-за инструмента, сложила ноты в папку и молча покинуть класс. Мне показалось, что учитель этого даже не заметил. И с того самого дня я перестала ходить на его уроки.

Прошло около трёх недель. И как-то утром раздался стук в окно, а вскоре на пороге появился тот самый Евгений Николаевич. Он, как ни в чём не бывало, стал жаловаться моим родителям, что я перестала посещать его уроки и что он пришёл выяснить причину моих пропусков. Естественно, родители потребовали моих объяснений, я рассказала, всё как было. Они меня выслушали, поняли, и приняли решение перевести меня к другому педагогу. Вот так они мне помогли остаться в школе и закончить её, за что я им безмерно благодарна. Ведь дальнейшая моя взрослая жизнь будет неразрывно связана с музыкой.

Мне очень повезло, что моё детство проходило в окружении людей, которые многого добились в жизни, у которых в душе была Божья искорка и какой-то свой особый дар. Незабываемые вечера поэзии, музыки, живописи организовывала моя мама у себя в просторном читальном зале библиотеки санатория «Дубовка». Там было всегда тепло и уютно от общения с удивительными людьми – нашей местной поэтессой Василистовой Галиной Алексеевной, а ещё Шипиловой Валентиной Евгеньевной, которая была безгранично влюблена в искусство. Помню её удивительные беседы из серии «История русского искусства», «Искусство вокруг нас», «История одного шедевра». Она была непревзойдённым лектором, великолепным рассказчиком, умела заинтересовать и увлечь слушателей в мир изобразительного искусства. На её лекториях «оживали» картины известных художников, и именно от неё я научилась разбираться в живописи. И в дальнейшем мне это тоже пригодилось.

В то время наша здравница имела Всероссийское значение, поэтому каждое лето к нам приезжали по путёвкам мамины друзья – артисты Москонцерта Валентина Клянина и Лидия Зайцева. Мне очень нравилось, как они пели. В музыкальном салоне всегда проходили незабываемые «Вечера русского романса» с их участием, иногда при свечах. Музыка, поэзия, прекрасное исполнение. И всё это окружало меня с самого раннего детства, а ведь жизнь наша проходила в маленьком провинциальном городке.

Но, где бы ни жил человек, именно окружение способствует его формированию. И тем, кто грезит об успехе, стоит быть в кругу успешных людей. В детстве окружение нам создают родные и близкие, и всё, что находится вокруг нас, мы так или иначе впускаем в себя и наполняемся этим. Чем наполняемся, то и отдаем в мир. А что отдаём, то нам и возвращается.

Самые глупые советы, которые мне давали в жизни

Давать советы – это вообще неблагодарное дело, особенно когда у тебя их никто не спрашивает. Но так уж повелось, что подруги иногда всё же дают друг другу советы, и чаще всего глупые. Но, как –то сложилось, что я с детства не любила слушать ничьих советов, а всегда старалась поступать по-своему, даже если вдруг ошибалась. Но ведь это были мои ошибки. И всякий раз из подобных ситуаций я извлекала свой урок. Наверное, именно поэтому и добилась многого в жизни. Вот про один такой совет я и хочу вам рассказать.

Это было в самом начале восьмидесятых годов, когда я ещё училась в школе. Однажды нас с подругой, как активистов общественной работы, пригласили на новогодний бал в Дом пионеров, который находился в купеческом доме на берегу волги. На второй этаж дома, где проходил бал, вела витиеватая крутая лестница. Зал сверкал убранством, высокая ёлка до самого потолка блистала великолепием, разноцветьем игрушек, гирлянд, конфет. Все водили хороводы вокруг ёлки, играли в игры, отгадывали загадки, участвовали в конкурсе костюмов и, конечно, танцевали. И вот, приглашает меня на медленный танец высокий, симпатичный и смелый мальчик. Мы пошли танцевать, а подруга моя осталась в сторонке ждать нашего возвращения.

Отзвучали последние аккорды танго, и я вернулась к подруге. Время танца пролетело так быстро, а так хотелось, чтобы оно не кончалось. Да и праздник к концу подошёл, надо было собираться домой. Мы с подругой оделись, спустились вниз и вышли на улицу. Зима была снежной – медленно падающий снег укрывал тропинки. Лёгкий морозец щипал нам носы, настроение было приподнятое. Мы с Таней шли, болтали о празднике и громко смеялись. Нас вдруг кто-то окликнул. Оказалось, то был паренёк, с которым я танцевала: – «Девчонки, постойте! Я вас провожу! А то на улице-то темень!». Мы сбавили ход, и когда «провожатый» поравнялся с нами, все вместе продолжили путь.

Сначала мы проводили до дома подругу. Выбрав момент, она на ходу успела дать мне совет. Как я сейчас понимаю, очень глупый. Она мне на ухо шепнула: – «Надюшка, смотри, не целуйся с ним! У него передний зуб железный, от него могут остаться синяки на губах! Я где-то про это читала!». В ответ я рассмеялась, махнула рукой и пошла с парнишкой в направлении к моему дому.

Потом мы с ним достаточно долго встречались – вечерами он провожал и встречал меня из музыкальной школы, помогал нести папку с нотами. Мы с ним ходили гулять на берег Волги и в парк, делились секретами и новостями. Он был очень весёлым, заводным и немного «хулиганистым». Помню даже, он одно время стоял на учёте в «Детской комнате милиции» за какой-то проступок, казавшийся мне тогда сущим пустяком. В то советское время воспитательная и профилактическая работа среди детей и подростков была на высоком уровне, и как-то инспектор «Детской комнаты» Людмила Григорьевна Костина, встретив меня, сказала, что я очень положительно влияю на этого мальчика. Вскоре его даже сняли с учёта за хорошее поведение – исправился! Наверное, всё-таки наша дружба пошла ему на пользу и меня это радовало.

Как выяснилось позже, в тот вечер мальчик понравился не только мне, но и подруге, но она мне не призналась в этом, а дала просто глупый совет, совсем не подозревая, что у нас с ним была чистая детская дружба, в которой на то время не было места поцелуям. Мы просто дружили и наслаждались общением друг с другом. А подруга, видимо, плохо меня знала.

С тех самых пор, или может, чуть позже, я поняла, что дружить надо со своей собственной головой, а это достаточно редкий вид дружбы. Этот собственный совет для меня же оказывается самым необходимым и востребованным до сих пор. Дружу со своей головой по сей день и никого не слушаю. Чего и вам желаю!

С любимой бабушкой по смородину

Как-то на праздник «Радоницы» мне вспомнилась история из моего детства, связанная с моей любимой бабушкой Александрой Ильиничной Шишлянниковой.

Бабушка всегда учила нас радоваться каждому дню, не только праздничному, но и обычному. Она говорила, что каждый день по-своему неповторим и надо находить в нём что-то новое и необыкновенное, какую-то «изюминку», и ценить это.

Была у нас такая традиция – ходить летом по смородину, набирать этой ягоды впрок, чтобы потом из неё приготавливать варенье, компот, либо делать из неё вареники. Нам взрослые говорили, что смородина очень полезная. Это незаменимый «лекарь» при простудных заболеваниях и всевозможных нарушениях пищеварения.

Будучи детьми, мы по обыкновению каждый год в середине лета ходили с нашей доброй бабушкой за смородиной, что росла тогда в лесополосах вдоль трассы. Собравшись ещё с вечера, мы чуть свет, на заре, вместе с восходом солнышка отправлялись в путь. Едва проснувшись, полусонные мы одевались, а бабушка подвязывала поясами к нашей талии бидончики – мне маленький, ведь я была младшенькой, а сестрёнкам выдавались бидоны побольше. Мы шли по утреннему городу к тому месту, где нас ждала спелая смородина. По пути бабушка всегда обращала наше внимание на всё, что происходит вокруг: как из-за горизонта встаёт солнышко, как птички поют на рассвете, какие травы нам встречаются на пути. Магия утра нас всегда завораживала.

Уже на обратном пути мы любили собирать в траве «калачики» и кушать их. До чего же вкусными они нам тогда казались! Недавно узнала это эта трава из нашего детства называется «просвирник» или «мальва» и является лекарственным растением, чай из её цветов полезно пить при болях в желудке, печени и кишечнике.

Придя на место, мы выбирали себе кустики смородины, на которых было больше ягодных гроздьев. Жёлтая смородина радовала крупными ягодами, но их всегда было мало, а красная и чёрная – ягодой помельче, но её было гораздо больше. Вот мы и бегали от куста к кусту в поисках крупных ягод.

Мгновения, когда на дно бидончика подали первые ягоды, нам казались приятными и в тоже время волнующими, ведь каждой из нас предстояло набрать целый бидон и высыпать его в бабушкино ведро. Иногда мы «хитрили»: наберём пол бидончика или чуть больше, и бежим высыпать, а бабуля улыбнётся, похвалит и ласково скажет: – «А если бы, полный высыпала, то в ведёрке больше бы оказалось!». Вот так ненавязчиво она нас воспитывала и стимулировала на дальнейший сбор ягод и наполнение своих ёмкостей.

У старших сестёр наполнять бидончики получалось гораздо быстрее. Ну ещё бы! Они вон какие большие! А я… Я часто расстраивалась по этому поводу и начинала хныкать. Тогда бабушка обращалась к сестрёнкам: – «Девочки, посмотрите, у Наденьки маленькие ручки, в них меньше помещается ягодок. Ну-ка, давайте ей поможем!». Помню ту внутреннюю радость, когда в мой бидончик падали ягоды из рук моих любимых сестричек и доброй ладони бабушки. В каждом её слове, жесте, поступке было что-то волшебное, ненавязчивое и полезное для нас. Вот так, на простых житейских ситуациях, нас воспитывала, просвещала и развивала бабушка Шура.

Теперь, когда мы с сёстрами уже сами стали бабушками, с особой радостью и трепетом вспоминаем незабываемые мгновения детства, которые до сих пор живут в наших сердцах.

Глава 2. Взросление. Становление. Воспоминания

Побеседуй со мной по-дружески, наша юность, десятый класс…

Это строки из песни, которая прозвучала в кинофильме «Переступи порог» в начале 70-х годов прошлого столетия. В который раз с удовольствием пересматриваю этот фильм – о выпускниках семидесятых, о первых жизненный испытаниях, настоящей дружбе и первой любви. И вспоминаю наш десятый «Б».

Со моим первым мужем Василием мы учились в одном классе. Он был добрым парнем и отличался весёлым нравом, и иногда смеялся так, что заражал своим смехом буквально весь класс. Как-то раз на уроке химии наша учительница Антонина Максимовна Лиманская объясняла новый материал. В классе стояла полная тишина. Вдруг раздалось тихое хихиканье с одной из предпоследних парт. Затем смешок прокатился по рядам, а вскоре уже смеялись все, кроме учителя.

Чтобы как-то это безобразие прекратить, Антонина Максимовна громко крикнула: – «Подвербный, встань и успокойся!». Но, куда там… Василий, конечно, встал, но успокоиться у него не получилось – все одноклассники, глядя на него, стали смеяться ещё громче. Тогда учитель попросила его выйти из класса.

Побыв какое-то время за дверью, он, наконец, успокоился. Потом зашёл в класс и извинился. Антонина Максимовна разрешила ему пройти на своё место. И как только он сел за парту, тут же вновь разразился заливистым смехом. У него был такой заразительный смех, что весь класс просто лег на парты, содрогаясь от приступа хохота. Вот таким смешливым был наш Василий.

Однажды на уроке, одноклассницу Надю Прояеву, сильно укусила за плечо её соседка по парте Вера Модина. Тогда Надя спросила её: – «Ты за что меня так укусила?». Вера ответила: – «За то, что я тебя сильно люблю!». Таким вот странным образом решила она выразить любовь к подруге. Укус был настолько сильный, что у Нади на глазах выступили слёзы, которые, обернувшись, увидел Василий – герой предыдущей истории, – и решил успокоить Надю. Он слепил из пластилина бабочку, приделал к ней из проволоки лапки и усики и подарил её Наде со словами: – «Возьми бабочку, и не плачь!». После такого жеста доброты, она конечно же успокоилась и улыбнулась. И потом ещё долго хранила эту бабочку у себя дома на полочке с учебниками и школьными принадлежностями. И всякий раз, глядя на неё, вспоминала "сильную" любовь Веры и добрый поступок Василия.

А ещё у нас был такой случай. Закончив девятый класс, мы перешли в десятый. И тут нам предстояло пройти сельскохозяйственную практику в колхозе «Маяк» села Песковатки. Это было обязательным условием перехода в десятый класс, так называемая «производственная практика».

Нас привезли в колхоз, в бригаду Шелкова. Бригада располагалась в степи. Нас всех поселили в бараках, откуда каждое утро мы отправлялись работать на ток. Вечерами, после работы, наши ребята собирались все вместе и пели песни под гитару, рассказывали разные истории, играли в подвижные игры и просто наслаждались степной красотой.

Шли дни, наша практика подходила к концу, и оставалось всего несколько дней до возвращения домой.

Был обычный вечер. В степи уже начало темнеть, и мы разошлись по своим баракам и легли спать. Ночью нас неожиданно разбудил чей-то вскрик. Мы сразу же включили свет и увидели… мальчишек! И измазанные зубной пастой лица наших девчонок. Мальчишки просто не успели сбежать, и мы решили устроить им «тёмную» – кидались и били подушками, и кричали, что было сил. Визг и крики из нашего барака подняли на ноги всех, и вскоре к нам прибежали учитель, инструктор и сторож. Виновных сразу же вывели и наказали.

Ну а в последнюю ночь, перед самым отъездом домой, мы решили мальчишкам отомстить.

Зубная паста – это было очень просто. Хотелось придумать что-то поинтереснее. Я как раз прихватила с собой целый набор разноцветного театрального грима – думала, вдруг для чего-то пригодится? И как оказалось, не зря! Сказать, что грим плохо смывается – значит, ничего не сказать. Для того, чтобы снять его с кожи, оказывается, нужен специальный раствор. Водой его смыть очень трудно. Но мы, конечно, об этом не знали… Нам важно было «отомстить» негодяям!

Почти всю ночь мы готовились. Под утро, когда все как раз крепко спали, мы с девчонками тихонько пробрались к мальчишкам в барак и начали осторожно наносить на их спящие лица разноцветный театральный грим. На наше счастье, никто из них не проснулся, и после завершения своей "операции" мы с торжествующим чувством победителей спокойно вернулись восвояси.

А наутро из барака вместо наших мальчишек вышло целое «племя индейцев»! Смеялись все, кроме разукрашенных. Они очень долго пытались смыть водой эту "боевую раскраску", но, как я уже говорила, смыть водой этот грим было очень сложно – некоторые так и поехали домой с остатками на лице. Надо отдать должное – мальчишки нас не выдали, мужественно приняли наше «отмщение».

Вот такой у нас был десятый «Б» класс, средней школы номер один имени Сергея Мироновича Кирова, которая располагалась в старинном купеческом особняке на улице Республиканской в городе Дубовке.

Кто "влюбил" меня в хоровое пение

Своё первое образование я получила в восьмидесятых годах в Волгоградском педагогическом училище. Поступила я туда глядя на среднюю сестру Галину, которая окончила его с отличием и много интересного рассказывала о счастливых годах студенческой жизни.

У меня стоял выбор: куда пойти учиться? В общеобразовательной школе у меня хорошо шла химия, и учитель по этому предмету Антонина Максимовна Лиманская ни на минуту не сомневалась, что химия будет моей "путеводной звездой" в жизни. Но, увы, победила музыка. И я хочу рассказать вам о замечательном, талантливом музыканте, моём преподавателе по дирижированию – Старичковой Нелли Ивановне. Это благодаря ей я полюбила хоровое пение.

Нелли Ивановна слыла в училище требовательным и очень строгим педагогом. Поэтому при распределении студентов-выпускников по руководителям для защиты диплома все страшно боялись к ней попасть. Выпускники рассказывали, что "пахать" у неё придётся без устали. А ведь тогда нам, молодым девчонкам и мальчишкам, со своим юношеским максимализмом, хотелось защититься быстро, легко и с наименьшими затратами своих сил.

Настал тот самый день распределения. И оказалось, что я вместе с моей однокурсницей Нелли Семёновой, попали именно к ней – к самой строгой, требовательной и непоколебимой женщине. Тогда не принято было менять руководителей, как это бывает сейчас у современных студентов. В советское время всё было по правилам, их выполнение считалось обязательным и неукоснительным.

И вот, прихожу я на первую консультацию к своему дипломному руководителю. Коленки трясутся, по телу время от времени пробегает мелкая дрожь. Но, как оказалось, напрасно – Нелли Ивановна встретила меня приветливо, пообщались мы с ней душевно. Это сейчас я понимаю, что ей необходимо было "прощупать" меня для того, чтобы выбрать на диплом выигрышную программу. Для неё было важно, чтобы произведения, которые станут дипломной работой, нравились не только ей, но и студенту-выпускнику, чтобы над ними работалось интересно, осознанно и с удовольствием. Как я позже узнала, другим студентам педагоги просто "навязали" дипломную программу по своему усмотрению. В этом мой педагог оказалась намного мудрее.

Потом мы ещё много раз встречались на консультациях и занятиях по дирижированию с моей Нелли Ивановной, и каждый раз она мне открывалась новой гранью. В ней настолько гармонично сочеталась женская доброта, материнская ласка, строгость и требовательность педагога, что иногда мне казалось, что она моя вторая мама. Собственно, она ею и стала – моей музыкальной мамой.

Я ловила каждое её слово, меня восхищал каждый дирижёрский жест её маленьких, но властно «звучащих рук». Помню, как на генеральной репетиции студенческий хор во время исполнения произведения из моей дипломной работы, подчиняясь её рукам, выдал такое! Постепенно растущее крещендо, от пианиссимо до двух форте – у меня в тот момент захватывало дух! Вот она, женщина небольшого роста, но с силой, способной делать великие дела! И не только делать, но и научить всему этому своих студентов. Мне захотелось во всем быть похожей на неё, и я решила, что буду к этому стремиться.

Когда уже на государственном экзамене по дирижированию прозвучал завершающий аккорд гениального произведения для хора "Фонтан у Бахчисарайского дворца" (муз. Власова, на стихи А. Пушкина), и я опустила руки, то казалось, что в минуты звучания внутри меня жила она – моя любимая Нелли Ивановна. Я повернулась лицом к комиссии и… увидела её улыбающееся лицо. Мне стало так радостно! Ведь оно мне показывало, что я справилась с поставленной задачей на "отлично" и не подвела своего педагога. Вот тогда-то в моём сердце и родилась любовь к хоровому пению. И в последующем, после окончания училища, когда приехала работать преподавателем в Дубовскую детскую музыкальную школу, я несколько лет руководила хором младших классов. И всякий раз, поднимая руки, чтобы дать разрешающий дирижёрский жест для начала песни, я вспоминала моего любимого преподавателя дирижирования – Нелли Ивановну Старичкову, навсегда «влюбившую» меня в хоровое пение, музыку и людей, занимающихся этим творческим трудом.

Как однажды меня спасли незнакомые люди

Этой истории много лет. Тогда я ещё была студенткой Волгоградского музыкально- педагогического училища.

В то советское время за хорошую успеваемость нам выдавали стипендию в размере тридцати рублей в месяц. И день получения вознаграждения за свой ученический труд для нас был праздником, мы ждали этого дня и заранее планировали, на что мы потратим деньги. А они, надо сказать, были в то время немалыми.

Многие из нас очень любили в день стипендии посещать кино, кулинарию, магазины. А мне нравилось ходить в тир, я просто обожала стрелять. Благодаря своей меткости, я часто выигрывала разные призы. Помню, даже парни мне завидовали, особенно, когда я попадала в самую крутую мишень, и тогда весь тир наполнялся красивой музыкой. Кстати, редко кому удавалось поразить эту цель.

Но в один прекрасный день девчонки-одногруппницы уговорили меня пойти в парикмахерскую на маникюр. Да, да, раньше маникюр делали прямо в парикмахерской, салонов красоты в те годы ещё и в помине не было.

Я долго не соглашалась, так как ногти у меня всегда были в порядке, и кутикулой не зарастали. Но подружки всё же настояли, и я отправилась на маникюр. Нам ведь хотелось тогда уже чувствовать себя взрослыми, а маникюр как раз давал нам такое ощущение.

Села я к мастеру, опустила руки в ванночку с мыльным раствором. Через несколько минут мастер взяла инструменты и начала «работать» с ногтями – отодвигая кутикулу, она осторожно срезала её щипчиками. И надо же было мне в тот самый момент посмотреть на свои пальцы! От вида срезания «лишней» кожи мне стало так плохо, что я потеряла сознание и упала с высокого стула на пол. Все находящиеся в зале бросились меня «спасать» – помогли подняться и выйти на воздух.

Очнулась я, сидя на лавочке у парикмахерской. Постепенно приходя в чувство, я ощущала, будто множество мелких иголок легонько покалывают поверхность моей головы. Мне тогда сказали, что это кислород начал поступать в мозг и возвращать моё сознание. Хорошо, что всё закончилось благополучно.

Вот так однажды меня спасли совершенно незнакомые люди. С тех пор к мастерам маникюра я не хожу.

Как я ощутила дыхание Вселенной

В своей жизни я не раз наблюдала моменты, которые можно назвать не иначе, как самое настоящее чудо. Честно скажу – было время, когда меня, советскую девушку с материалистическим складом ума, очень смущали чудеса, о которых я слышала из уст людей старшего поколения и от моей любимой бабушки Шуры. В то время православных книг про чудеса по молитвам святых отцов было не достать. И мне не очень-то верилось во всё это до тех пор, пока со мной не случилось такое вот чудо.

Случилось это более сорока лет назад, во времена моего студенчества. Декабрь подходил к концу, я ехала домой встречать новый год в кругу любимой семьи. Добравшись из Волгограда до своей родной Дубовки, вышла на улицу Ленина. Зимний воздух щипал лёгким морозцем, под ногами хрустел белый снежок. Собираясь свернуть к своему дому на улицу Пушкина, я увидела двух пожилых женщин – они стояли у одного из домов и мирно беседовали, изредка поглядывая в мою сторону. Проходя мимо, я поздоровалась, но вдруг невольно встретилась глазами с одной из них. Этот взгляд меня поразил – он был леденящим, пронизывающим, будто на меня смотрела сама Снежная Королева. А через пару минут ощутила, как по мне прошла какая-то дрожь. Да вроде бы и понятно – вечером морозец крепчал. Потому эту дрожь я списала на зимнюю зябкость.

В родном доме витали запахи угощений, приготовленных к новогоднему столу. Аромат сосновой смолы от нарядно украшенной ёлки поднимал настроение и пробуждал предвкушение праздника. Все стали готовиться к встрече нового года, наряжаться, накрывать стол. Но не всё так празднично оказалось в тот вечер.

Мне вдруг неожиданно «заплохело» – откуда-то появились вялость, слабость и апатия ко всему. Я решила прилечь, думая, что виной всему просто усталость и что вскоре всё пройдёт. Но не тут-то было… Ко всему прочему добавился озноб, а потом и температура. Ну, думаю, как новый год встретишь – так его и проведёшь…