О лапах и лапках

– Приехали.

   Что??? Куда приехали? Оливка смотрела по сторонам и не понимала. Машины, дома, улицы – ради этого стоило ехать в машине почти три часа?

– Пойдем гулять. – И хозяйка прицепила к ошейнику поводок и начала вышагивать по пыльной мостовой между каменными, а порой и деревянными домами, останавливаясь, чтобы сделать кадр на телефон или просто поглазеть на какие-то совершенно неинтересные развалины. Оливка семенила сзади, обиженно и недоуменно поводя носом.

   Разве можно хождение по улицам называть словом «гулять». А «за город» – это как? Ведь она точно слышала это слово. Или эти два слова. Но разве можно город назвать «за городом»? Оливка испытывала такое чувство, будто ее обманули в самом сокровенном, словно показали мороженое жарким днем, поманили, да прямо на глазах и съели. Впрочем, она же не ела мороженое. Ну, кусок огурца. За кусок огурца она бы поборолась. И вот, протянув ей кусок огурца, рука отправила его себе в рот. Не в рот руки, а в человеческий рот, рот того человека, которому принадлежала рука. Оливка слегка запыхалась, раздраженно понимания, что совсем запуталась в аналогиях. Но вы-то поняли, о чем она. О страшном обмане. О том, что ее увезли, практически насильно – сейчас она была уверена, что предчувствовала и сопротивлялась – из города, чтобы гулять…по городу. Уф. И даже иначе – УФФФ. Ну разве так можно? Странные эти люди, и идеи у них странные, и представления об отдыхе и «за городе» – тоже странные.

   Потом хозяйка зашла в какой-то двор и села за столик, чтобы съесть обед и отдохнуть. Для Оливки принесли тарелку с водой – «какие воспитанные люди»,– отметила она и напилась после бессмысленного хождения между рядами домов. И пока хозяйка ждала заказ, собака нашла-таки для себя развлечение, выкапывая из дорожки камни и принося их хозяйке.

– Оливка-Оливка,– ласково упрекнула хозяйка,– будь аккуратнее, а то сейчас довыкапываешься. Выкопаешь камень из фундамента, и дом Бюргера обвалится. То-то выборжцы будут тебе благодарны!

– Какого-такого бюргера,– думала Оливка, тащя в зубах громадный камень, чуть меньше ее головы,– и если будут благодарны, то почему бы и нет?

– Ирония, Оливка, это называется ирония. Я не всерьез. Не надо подкапывать дом.

   А позже они все-таки доехали до озера. «Беличий залив». Красиво, но белок там Оливка не увидела. Да не очень и хотела. Там был песчаный берег, теплая вода, набегающая на ноги хозяйки, снявшей кроссовки и носки, там был ветер, солнце и камни. А что еще надо? Ну уж конечно, не Выборг!

7. У Оливки выходной.

  К походам, палаткам, озерам и лесам Оливка привыкла этим сумасшедшим летом. Она влюбилась в плеск воды под дном лодки, идущей по озеру, по ветерку, обдувающему длинную шерстку на ее мордочке. Ей нравилось подставлять нос потокам воздуха, отчего шерсть взлетала и, облегая ее маленькую аккуратную головку, послушно струилась вдоль тела до самого хвоста. Спать в палатке, забравшись в спальник к хозяйке, как оказалось, уютно и сладко. А в песке на берегу было множество камней всех размеров, на любой вкус, выбирай – не хочу.

   Она и выбирала, испытывая особенное пристрастие к огромным каменюкам, размером почти с ее голову.

– Оливка, ну что ты притащила! Как ты это только поднять сумела?

   А Оливка сумела. С трудом, приноравливаясь своим, лишившимся пары-тройки (на самом деле, шестерки, но от такого количества гордость собаки немного страдала, поэтому она предпочитала не вдаваться в подробности) зубов ртом, и несла, высоко подняв голову. Большие камни ей нравились не только чувством подвига, которое они в ней вызывали. Откровенно говоря, их лучше было видно издалека. Представляете, сколько камней она потеряла, рыская в траве, куда, как она отлично видела, хозяйка их кинула? А теперь вообразите, что вы не человек, а собака. Маленькая собака. Очень, надо сказать, маленькая собака, сантиметров двадцать от земли. Вообразили? Попробуйте углядеть с такой высоты лежащий в траве камень. То-то. Поэтому огромный тяжеленный камень, и точка. Что бы там хозяйка ни говорила про остаток зубов, который она, Оливка, грозится потерять в борьбе с игрушкой. Но Оливка относилась к камням со всей серьезностью, не как к каким-нибудь там игрушкам-забавам. Поэтому о зубах не думала и выкапывала лапками из песка свои камни, и носила их без устали и перерыва.

   Ничего этого быть не могло дома, в квартире, или в городе. Только на свободе природы, в которую окунулась собака, отдав ей свои восторг и преданную любовь, и выходя с надеждой к двери всякий раз, как хозяйка куда-нибудь соберется. А уж если хозяйка достает огромный рюкзак, Оливок двадцать-двадцать пять в него легко бы поместилось 6- прикидывала собака,– то радость пронизывала ее насквозь. Если бы она могла помочь, она бы помогла. Если бы она знала, где хранится это чудовище упаковочной мысли, она бы утром приносила к ногам хозяйки его, если бы…

   Поэтому очередное путешествие на машине Оливка переносила с радостью и трепетным ожиданием. Правда, путешествие в этот раз было длиннее, чем прежде, но собака терпеливо перебралась на заднее сидение, и просто легла спать, не беспокоясь уже о дороге, которую прежде так пристально изучала, доверившись хозяйке за рулем, которая изредка сверялась с картой, и все ехала и ехала вперед по узкой извилистой дороге, посмеиваясь на воздушных ямках, заставляющих оливкин желудок подниматься до глаз, чтобы через миг ухнуть вниз обратно, на свое место в теплом животике.

   Как оказалось, приехали они в лес, что не удивило Оливку, к озеру, что так же было знакомо, и скалам. А вот это было необычно и интересно.

   Карелия. Это слово Оливка слышала раньше. Вроде, Ладога была в Карелии. Ладожское озеро – поправилась она про себя.

– Да, это Ладога, но дальше на север. – подтвердила хозяйка ее догадку.

   Озеро озером, но скалы? Громадные камни, которые не то, что в зубах, хозяйка в руках их никуда не унесет. Да хозяйка рядом с ними выглядела меньше, чем Оливка рядом с походным рюкзаком. Намного меньше. А уж как выглядела она сама, собака решила не думать. Она помнила муравьев, которых видела в лесу, но это сравнение ей не нравилось, поэтому она быстренько отмела его, как и саму мысль. Пока муравьи снова не вспомнились.

   Громадные, на оливкин вкус, камни, на которые хозяйка кивнула и заметила, что это, конечно, не горы, но по-своему тоже прекрасны. Горы? Если они больше этих громадин, то Оливка категорически против того, чтобы встретиться с ними.

   Скалы, на которые они пошли гулять, забираясь наверх сначала по тропинке между деревьев, поросшей высокой травой, такой, что хозяйке пришлось взять собаку на руки, чтобы не потерять в зелени, а потом и по неровным царапающим глыбам, цепляясь пальцами за трещины и выступы. У Оливки пальцев не было, вернее, были – и есть! – возразила себе собака – но не приспособленные природой к подобным трюкам, поэтому хозяйка или несла ее в одной руке, использую для страховки только вторую, пока собака обозревала все с высоты, или закидывала Оливку наверх, а потом забиралась к ней. И опускала на землю – на камни, на камни! – продолжала уточнять Оливка – когда поверхность была более-менее ровной.

   От прогулки захватывало дух, мешало только волнение хозяйки, переживающей, что собака упадет в пропасть, и постоянно подзывающей Оливку к себе.

– Иди рядом, не убегай, свалишься еще вниз, как я потом жить буду?

– Хм, можно подумать, что я потом буду жить как-то лучше,– иронизировала собака, но послушно бежала рядом с хозяйкиной ногой.

   На скалах росли сосны и мхи.

– Удивительно, как они держатся на камнях, не падая вниз? – Оливка с изумлением рассматривала корявые корни деревьев, вцепившиеся в скалы, ищущие трещинки, куда можно загнать корешок, чтобы ухватиться, получить еще одну опору, не то северный ветер опрокинет их в пропасть, на раскинутые руки-ветви их собратьев, не рискнувшись забраться в такую высь…

   Собака так набегалась, так надышалась соснового горного воздуха, что на следующий день, когда услышала из палатки, что хозяйка собирается куда-то без нее, даже не расстроилась. То есть, в глубине сердца она, конечно, расстроилась. А вот у лапок, у хвоста и даже у ушек на расстройство не было сил. Она блаженно посапывала, разлегшись в пустой палатке, нагреваемой солнцем, отчего воздух внутри делался теплым и густым, и когда хозяйка, прощаясь, погладила ее по голове, обещая днем вернуться, лишь лизнула ей руку и вновь легла дремать.

– Оливка, пойдем гулять! – позвали ее через пару часов. Хозяйка все еще пропадала где-то на озере, а потому какой смысл вставать, когда она заслужила себе день отдыха? И Оливка просто перевернулась на другой бок, показав зовущим свою спину, и продолжила спать, слегка перебирая лапками, когда во сне подбиралась слишком близко к краю скалы…

– Тебе не стыдно? Оливка, ты целый день дрыхнешь! Вон, с хозяйкой на байдарках кот пошел плавать на острова!

   Собака посмотрела на говорящего и отвернулась, улыбаясь. Кот! Это ее ничуть не удивило, что еще можно ждать от кошек. Ни одна здравомыслящая собака, ну уж точно, ни одна здравомыслящая – она повторила длинное красивое слово, щекочущее язык – Оливка такой глупости бы не совершила.

– У меня выходной. Я сплю.

   И собака, слегка потянувшись, свернулась калачиком на хозяйкиной кофте, и вновь заснула, ожидая, когда вернется хозяйка из своего странного путешествия на байдарке, и они пойдут гулять, и снова будет летать камень, а она будет его приносить… А пока хозяйки нет, можно спать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.