Кентавр. Книга II

– Сейчас нигде. Судя по всему, он мёртв. Никому неизвестно, когда он сможет вернуться. Эльфы поговаривают о том, чтобы избрать нового правителя, потому что пока Верховного Короля нет, наш мир, по сути, ничья земля.

– Альвис умер?! Когда? Он же Великий Маг! Как он мог умереть? И как он… сможет вернуться?

– Я тебе уже говорил когда-то, что Альвис – Верховный Хранитель Света, Стихия. Он не стремится к тому, чтобы все об этом знали, так как Стихиям не следует воплощаться надолго, не следует так тесно связывать себя с физическим миром. Но «не следует» не значит «нельзя». Эльфийские Земли – всё-таки мир особый, лучший из всех существующих, именно благодаря тому, что сам Хранитель Света связал себя воплощением с этим миром. Что заставило его развоплотиться? Не знаю. Но знаю одно: это не предвещает ничего хорошего. И твои вести, Феликс, волнуют меня ещё больше. Я думаю, нам надо всё тщательно разведать, а затем собирать Совет всех народов Эльфийских Земель и решать, как следует поступить.

Феликс молчал, обдумывая мои слова. Ариас, зевая, встал, подошёл к столу, ткнулся в меня мордой – ничего не выпросил и направился к Феликсу. Схватив его плащ зубами, принялся тянуть на себя, задорно поблёскивая глазами. Феликс взял его за шкирку и с трудом отцепил от плаща челюсти с острыми белыми зубами. Затем отпустил щенка на траву.

– Отец, давай сделаем вылазку – схватим одного из их охотников и выясним у него всё, что нужно.

– Так он нам всё и расскажет! Тут нужен эльфийский маг: под его гипнозом пленник выдаст всю правду, потому что на наши вопросы он вряд ли ответит. Жёстко принуждать мы его тоже не можем: у нас сейчас не закон военного времени.

– Если это враждебный народ, попавший сюда из какого-нибудь портала, наши законы ему неведомы. Нарушать свой закон и выбивать из пленника правду мы не будем, но кто нам мешает сделать вид, что всерьёз собираемся? Если что не так пойдёт – ну, раздобудем эльфийского мага… Так ты пойдёшь со мной?

– Конечно. Хотя наверняка не все нашу самодеятельность оценят.

– Но мы защищаем свой мир! Я король северных эльфов и не нуждаюсь в чьём-либо разрешении! Тем более, что Верховного Короля теперь нет.

– Значит, к ужину вы не вернётесь? – вмешалась в разговор Арина.

– Нет, дорогая, я думаю, мы появимся только через пару дней.

– Ну что ж, Ариасу больше достанется.

– Прошу тебя, не скучай! Пригласи Керенью – вы давно не виделись! И, пожалуйста, отвези часть дичи Элисайе: она отвечает за подготовку пиршества.

– Хорошо. Возвращайтесь оба скорее. Удачи вам, Орион, Феликс!

Я вошёл в дом и направился в самый дальний угол, где за шторой из красного бархата стоял большой, украшенный великолепной росписью, сундук. Над ним висела «Битва на Озере Миров» – картина, написанная Ариной как вечная память давно минувших дней. Я замер, всматриваясь в рисунок. Всё, что было тогда, две тысячи лет назад, вновь вспыхнуло перед моим мысленным взором. Свет и Тьма, ужас и боль, отчаянное желание выжить! Неужели всё идёт к тому, чтобы повториться вновь?! Готов ли я к этому?

Оторвавшись взглядом от картины, нагнулся и открыл сундук. На бархате лежало моё оружие, идеально начищенное и всегда готовое к действию: метеоритный лук и мифрильный меч, подаренные самим Альвисом Верховным Хранителем Света. Два тысячелетия это оружие служило лишь на охоте и в Состязаниях, но что будет теперь? Мне уже непривычно было брать его в руки, зная, что понадобится оно совсем не для того, чтобы раздобыть кролика или кабана. Где-то в глубине души я надеялся, что всё обойдётся, и наши тревоги останутся просто игрой воображения. Но сейчас надо отнестись ко всему серьёзно и действовать осторожно. Я надел ножны с мечом на пояс, закрепив также ремень за конским плечом, взял лук и колчан со стрелами – и закрыл сундук. Он ненароком хлопнул так, что в тишине как будто бы раздался гром. У меня в голове промелькнула мысль о захлопнувшейся двери, которая отрезала путь назад. Развернувшись, отстранив штору, я решительно направился на улицу, где меня ждал сын.

Арина подошла к нам и каждого обняла.

– Кселор! – громко позвал Феликс, выпрямившись и глядя вдаль на бескрайние зелёные луга. Из-за пригорка показался чёрный жеребец, мчащийся галопом на его зов. Ариас залаял, найдя новый объект для игры. Кселор подскакал к хозяину, не обращая внимания на озорного щенка. Феликс вскочил на коня, и мы помчались ровной рысью навстречу приключениям или неприятностям – кто знал?

Под копытами простиралось бескрайнее море сочной зелёной травы. Я мчался галопом на северо-запад, свободно вдыхая полной грудью чистый живительный воздух Эльфийских Земель. Среди изумрудной зелени полей попадались ярко-красные маки, над горизонтом небо было чистого, лазурного цвета, а справа надвигалась сизая дождевая дымка. Мир казался прекрасным и невинным, как в первый день своего создания, но мы мчались вперёд, возможно, чтобы приблизить войну. Да, у меня не было иллюзий на этот счёт: я прожил уже достаточно, чтобы чувствовать подобные вещи. Одно успокаивало: не мы это всё начали – уже случилось что-то такое, из-за чего Верховный Хранитель исчез. Я интуитивно понимал, что неведомый народ в Северной пустыне, исчезновение Альвиса, закрытие портала – всё это звенья одной цепи. И нужно действовать, предпринять хоть что-то, чтобы эта цепь не сковала наши свободные земли тревогой и страхом. Я готов был в очередной раз рисковать своей жизнью за это чистое небо, за эти маки и зелёное поле! Я понимал Альвиса, который вложил в этот мир часть своей души. Если Альвиса теперь нет, то я буду сохранять Эльфийские Земли, и со мной будет Феликс и северные эльфы – у нас хватит сил!

Вечером мы были уже в Чёрных горах, сидели у костра и доедали скромный ужин, когда услышали неподалёку цокот копыт.

– Кто-то приближается рысью, – шепнул Феликс.

– Неспешной рысью, – прислушавшись, добавил я. – Не думаю, что нас кто-то преследует. Скорее, это случайный путник.

Я заметил, как рука Феликса легла на рукоять меча. Лошадь перешла на шаг. Феликс безмолвной тенью нырнул в кусты. Я остался у костра, дожидаться ночного гостя.

– Привет лагерю! Доброй ночи! – послышался голос, и, фыркая, из темноты в свет костра вышел вороной конь со всадником, одетым в чёрное.

– Приветствую тебя! Я Орион Воин Огня. И… мой сын, он… пошёл за дровами.

– Я Неймар Ночной Страж, – представился горный эльф.

– Неймар! Рад тебя видеть! – воскликнул Феликс, появляясь из тьмы с кучкой сухих веток. (И когда он только успел эти ветки для вида набрать? Молодец! И в засаде посидел, и гостя не обидел.)

– К вам можно присоединиться? Хотя бы на ужин?

– Конечно, – пригласил своего знакомого Феликс, – Остались ещё яйца и чай.

– Сойдёт. Буду рад любому ужину, приготовленному не своими руками, – усмехнулся Неймар, устраиваясь у огня. – Я сегодня в дозоре на обходе территории. Не я один, конечно, но мы редко пересекаемся: у костра за чашкой чая и поговорить не с кем.

– Не думал, что эльфы гор – народ общительный, – заметил я.

– Да ты нас плохо знаешь, Воин Огня. В горах, видно, бываешь нечасто.

– Холодно у вас тут по ночам.

– Ну, это да. Но зато красота кругом какая! Смотришь с вершины, а мир словно у твоих ног. Чуть кружится голова и кажется, что у тебя есть крылья и ты вот-вот взлетишь, подобно свободному горному орлу! Феликс-то чаще гостит у нас. Так вот, мы, эльфы гор, действительно, целый день ходим молчунами, всё наблюдаем да примечаем. Бывает, что не один день ходим, но в какой-то момент так тянет на хорошую добрую беседу, а то и песню! А ты ведь здесь не случайно оказался, – вдруг очень серьёзно заметил Неймар, хлебнув чай из чашки и глядя на меня своими тёмными проницательными глазами.

– Да мы тоже на обходе. Решили оценить обстановку.

– И до вас, значит, слухи дошли.

– Какие слухи?

– Что некое зло в пустыне множится, что скоро начнётся худое. Может быть, даже война.

– Войну ещё начать надо.

– Да начать-то – это недолго. И одного тивра хватит.

– Ты о чём? – резко спросил я, чувствуя, как учащённо забилось сердце от дурного предчувствия.

– В горах убили нашего тивра Ишиасса. Выстрелом в сердце. Стрела, которой он был убит, не принадлежит никому из горных эльфов или орков-хуров. Это тяжёлая чёрная стрела с тройным наконечником: один треугольник над другим, словно ветви ели. Никому из эльфов и в голову бы не пришло использовать такое страшное оружие. Вот так погиб Ишиасс в благословенных Эльфийских Землях. Следы убийцы явно ведут на север в пустыню. И нога эта не эльфийская и не орковская. Для эльфа тяжеловата походка, для орка – слишком легка. Я бы сказал, что это был довольно высокий человек. Но людей здесь нет… пока. Скажи мне, Орион, Воин Огня, что это, если не начало войны? Если есть в Эльфийских Землях душа, не по своей воле прервавшая свой земной путь? Убит ни за что, не подозревая об опасности!

Я молча смотрел на огонь, обдумывая услышанное. Был попран главный закон Эльфийских Земель – право на жизнь. У нас существует табу на убийство многих животных: волков, рысей, оленей. Но те животные, которые служат нам в повседневной жизни – тивры, собаки, прирученные волки и лошади на особом положении: убийство таких животных равноценно убийству эльфа, кентавра или единорога. За такое преступление изгоняют в пустыню на верную гибель или убивают в поединке. Кроме давнишнего случая с орком ничего подобного никогда не случалось.

– Рано называть это войной. Но и упускать убийцу не следует! Мы как раз хотели выяснить, что это за народ из Северной пустыни. Скорее всего, придётся взять в плен кого-нибудь, на допрос, – тихо произнёс я.

– Я еду с вами, – решительно добавил Неймар, зловеще блеснув глазами.

Так мы и продолжили путь втроём. Выехали ещё до рассвета, и совсем не потому, что так торопились: просто ночью в горах было действительно непривычно холодно. Когда огонь костра погас, насытившись небольшим запасом дров на ночь, я уже не мог лежать на одном месте на тонкой травяной подстилке. Её как будто бы и не было. Только твёрдый холодный камень под рёбрами да ветер, пробирающий до костей. Предложив эльфам поспать днём в тенёчке, я их бесцеремонно разбудил и, кляня холод, в темноте направился на север.

Весь следующий день мы шли через Чёрные горы. Это был нелёгкий путь: воздух в горах не такой как на равнине: дышать труднее, особенно когда постоянно взбираешься наверх, пробираешься по узким горным тропкам по краю скалы. Иногда кажется, что ветер вот-вот сдует тебя с этой самой тропинки, словно лёгкую бабочку, только в отличие от бабочки упорхнуть не удастся. Но природа в горах действительно особенная: она величественна, как королева, не то, чтобы совсем непреступная, но всё же дающая понять, что сильнее тебя, суровей и крепче. Соприкоснувшись с ней, начинаешь и сам себя ощущать более сильным и решительным, чем обычно, хочется расправить плечи, поднять голову и открыться ветру. Древние скалы, кое-где исчерченные эльфийскими рунами, быстрые и шумные горные ручьи, тёмные силуэты орлов в небе, неспешно кружащие над всем этим величием, словно Стихии, обозревающие свои великолепные владения. Кто знает, возможно, их глазами Стихии смотрят на нас, может быть, среди них есть и Альвис, взирающий на этот мир с какой-то заоблачной непостижимой высоты?

Спустившись с гор, мы оказались в лесу, что рос вдоль Тёмной реки. Её-то нам и предстояло пересечь и двигаться дальше, на северо-запад, чтобы не удаляться далеко от Чёрных гор – ведь они были в нынешней ситуации как границы нашей безопасной территории.

Лес был старый, угрюмый. Продвигаться по нему было трудно: полно поваленных ветром деревьев, которые приходилось обходить, и болотистые низины, где ноги местами проваливались в липкую тягучую грязь. Только ближе к ночи мы переплыли Тёмную реку и выбрались к противоположной опушке леса. Немного вернулись назад, присмотрев хорошее место для ночлега. В тот раз мы заночевали вполне удачно: дров было достаточно, и сама ночь была здесь теплее, чем в горах.

Утром мы направились в Северную пустыню. Это был суровый и чуждый край, но даже эти бесполезные территории раньше я и в мыслях не мог представить вражескими. Слово «враг» в Эльфийских Землях использовалось разве что в рассказах, древних преданиях, когда мы говорили об истории и вспоминали великие битвы давно минувших дней. А теперь загадочный враг был рядом. И на своей земле мы уже не могли чувствовать себя хозяевами. Это злило меня.

Жара, раскалённый песок под ногами, вдали белое марево – вот и всё, чем нас могла встретить пустыня. Мои магические браслеты давали нам возможность пить сколько угодно чистой воды и, благодаря этому, продвигались мы достаточно бодро. Ближе к полудню вдали показался холм и как будто какая-то растительность. Краски явно выбивались из однообразной картины окружающего нас пейзажа. Мы замедлили шаг и стали крайне осторожно приближаться к холму, на некотором расстоянии друг от друга, чтобы смотреться не однородной тёмной массой, а только лишь тонкими силуэтами в пустынном мареве. Вскоре мы действительно обнаружили деревья и кустарники, траву, на которой паслись кабаны. Мы неспешно направились в их сторону. Животные задрали вверх морды, нервно похрюкивая и зловеще поблёскивая глазами, но всё же не решились нападать. Они сгрудились в кучу и пошли вглубь кустарника, всем своим видом показывая, что делают тем самым нам великое одолжение. Мой меч из мифрила висел в ножнах на поясе: если бы кто из них попытался напасть, ничем хорошим для него это не кончилось бы. Феликс и Неймар, также при оружии, осторожно шли чуть поодаль, ведя коней в поводу. Среди кустарника мы обнаружили прорытые каналы для воды – это были узкие, но глубокие ручьи, дающие возможность растениям выживать на этой земле.

Мои чувства были напряжены – я пытался уловить каждый незнакомый звук, шорох, но встретил только пару раз молодых кабанов. Феликсу повезло больше: в какой-то момент он вышел из-за деревьев прямо на меня, толкая перед собой связанного незнакомца. Рот он ему заткнул какой-то тряпкой, руки скрутил за спиной, а ноги связал чуть выше колен, так что передвигался пленник с трудом.

– Вот, полюбуйся, – прошептал Феликс, чуть толкнув в мою сторону незнакомца.

Это был достаточно высокий человек. Человек? Да, это казалось странным, но это было первым, что пришло мне в голову при виде пленника. Темнокожий, словно орк, но с более утончёнными чертами лица. Из одежды на нём были только кожаные сандалии и набедренная повязка. Волосы были чёрные, длинные, заплетённые в косички.

– Быстро ты его скрутил!

– Да тут большая сноровка и не требовалась – спал этот пастушок у поваленного бревна, как убитый.

– Тот ли это, кто нам нужен? – выразил я своё сомнение. – Мы ожидали встретить воина, охотника на худой конец, а не свинопаса.

– И этот сойдёт для начала, – отозвался Неймар, присоединившийся к нам.

– Ну, отпускать его уже смысла нет, так что берём. Но я хочу пойти дальше – взглянуть на этих людей или кто они такие. Посмотреть, как живут, как себя ведут, сколько их, – это было моё твёрдое, пусть и рисковое, решение.

– Отец, я иду с тобой! – отозвался Феликс. – Неймар, очень тебя прошу, привяжи этого пастуха к моей лошади, чтобы не свалился по дороге. И побудь здесь. Мы скоро вернёмся. Если не вернёмся – поскачешь с пленником в Чёрные горы что есть духу… надеюсь, этого не случится.

– Хорошо, буду ждать.

Деревья помогли мне осуществить свой план – подобраться ближе к поселению. Если бы не они, я бы ничего не увидел в тот раз и не узнал. Ползти, как Феликс, я не мог, и оставалось только аккуратно и бесшумно продвигаться от одного дерева до другого или, на худой конец, прятаться за разросшимся кустарником. Вскоре я услышал голоса: грубые, отрывистые. Язык я разобрал: они говорили на орковском с вкраплениями некоторых непонятных слов. Орки? Какое-то новое их племя? Но откуда? Да и не похожи они всё-таки на орков… Я ещё ни разу не встречал орка с каким-либо другим цветом волос, кроме чёрного, а у этих обитателей деревни были и рыжие, и чёрные, и палевые волосы. Стало интересно, но не менее тревожно; нужно было во что бы то ни стало во всём разобраться! Мимо нашей засады прошли женщины с вёдрами, одетые во что-то типа балахона из шкур с дыркой посередине для головы. Мы стали подбираться ещё ближе к шалашам, построенным из веток и шкур. Но неожиданно я посмотрел в сторону раскидистого дуба на окраине деревни: моё внимание привлёк шум и несколько мелькавших фигурок, которые я смог разглядеть сквозь ветки куста. Я коснулся рукой Феликса, и мы повернули в сторону, привлечённые этим движением. Подобраться к оркам удалось достаточно близко: кроме кустарника, нас ещё скрыла ложбина от пересохшего русла ручья. Мы оказались на окраине поляны, в центре которой и рос дуб. Вокруг на вытоптанной траве валялись брёвна разного размера и формы. В тени дерева стояла некая конструкция, напоминающая стол, и пень для сидения. На нём сидела тощая и очень высокая орчиха в бесформенном балахоне, в котором она казалась ещё более худой. Неподалёку стояла большая доска на ножках. Повсюду были разбросаны тонкие, исписанные углём дощечки. На доске крепилась большая дощечка с изображением орковской буквы. По всей поляне бегали дети – стоял невообразимый шум и гам! Кто-то падал сам, кому-то помогали упасть как можно более неприятно, кто-то дрался, кто-то кусался и дразнился. Я сразу понял, что это была школа, но, конечно же, не такая, какой ей следовало быть. У нас, в Эльфийских Землях, к школе и учителям отношение было благодарное, вежливое и почтительное. А вот Арина рассказывала, что когда-то очень давно училась в школе, где ученики вели себя подобным образом. Может быть, это всё-таки люди? Тогда почему говорят по-орковски? Нет, всё же орки. Учительница встала, взяла корявый посох и постучала по столу, призывая учеников занять свои места.

Феликс толкнул меня локтем:

– Идём отсюда. Это просто школа.

– Я знаю. Интересно посмотреть, чему здесь учат.

– Тебе всё интересно. Нас ждут – идём.

– Ляг и молчи. Культура начинается со школы, с культуры начинается мировоззрение, мировоззрение ведёт либо к миру, либо к кровопролитию. Школа – ключ к пониманию врага.

Голос учительницы, тем временем, произнёс:

– Тишина! Тишина!

Голоса детей затихли, и, ёрзая, они уселись на брёвна. Учительница важно произнесла, гордо держа в руке свой посох:

– Сегодня, по приказу Совета воинов, мы будем изучать кентавров. Как вы знаете, их будет использовать в своих целях наше войско, так как невозможно отказаться от такого живого оружия: они обладают разрушительной боеспособностью и выносливостью. Тем не менее, большинство из них пока ещё не в нашем подчинении: они должны быть пойманы и уничтожены, чтобы не создавать угрозы нашему народу. Итак, на сегодняшнем уроке мы рассмотрим наиболее удачные варианты, как их поймать и убить!

Дети сидели тихо, видимо, заинтересованные предложенной темой. Я поймал себя на том, что так сильно сжал ветку дерева, которую чуть наклонил вниз для лучшего обзора, словно это была шея врага. О каком таком подчинении кентавров шла речь? Бред какой-то!

– Итак, перед вами – кентавр! – торжественно заявила учительница, перевернув дощечку с буквой.

Я увидел некое изображение, напоминающее кентавра уж очень отдалённо. В рядочек четыре ноги, даже с копытами, которые, правда, росли совсем не оттуда, откуда положено; всё это напоминало столбы вдоль дорог, которые я видел в мире людей. Хвост, как у пушистого кота. Зато даже с моего наблюдательного пункта было заметно, что это кентавр-мужчина с явным отличительным признаком… ну, ладно… Но зачем тело было изображать таким худым? В жизни не видел анайвера такой комплекции: скелет ходячий, заморенный голодом! Видимо от своего бедственного положения он что-то кричал, широко открыв рот и подняв вверх руки с явно недостаточным количеством пальцев! Впрочем, лицо – это отдельный разговор – больше походило на обросшего бородой орка, волос на голове было немного, а те, что были, стояли дыбом. Типичное орковское наскальное творчество эпохи эдак двухтысячелетней давности.

– Итак, кентавры выглядят вот так. Внимательно запомните этот образ, дети! Страшный образ, я согласна! Но врага нужно знать в лицо! Продолжим… Кентавры – злые и подлые звери, помесь лошади с человеком! Они совершенно непредсказуемы и очень агрессивны. Могут похитить женщин – ваших матерей и убить мужчин – ваших отцов и добытчиков! Но, к счастью, кентавры тоже смертны. Сейчас мы посмотрим наиболее уязвимые участки тела кентавра, куда можно нанести смертельный удар, например, используя копьё, стрелы и другое оружие. Эв-ха, детка, скажи, пожалуйста, где у этого кентавра самое уязвимое место?

– Там же, где и у всех мальчишек, – вон там виднеется! – звонким голоском бойко ответила ученица.

Сказать, что я был потрясён – значит, ничего не сказать. Эмоции смешались и не могло найтись той одной, которой я мог бы точно охарактеризовать своё впечатление от всего этого безобразия.

– Нет, Эв-ха, ты не права. Мы говорим о смертельном ударе! Итак, повторяю, этого кентавра нужно убить! – в ярости прорычала учительница. – Куда ты будешь стрелять, Ферхун?

– В брюхо!

– Молодец! А если в бою нужно моментально уничтожить врага?

Меня передёрнуло от этого слова – «уничтожить». Теперь, глядя на эту безобразную картинку, я почему-то представил обычного, ничего не подозревающего анайвера, мирно идущего по зелёному лугу. Например, мудрого Аталиона… или себя.

– Итак, кто мне ответит, куда пустить стрелу, куда разить мечом?

Встал ещё один мальчик:

– Я думаю – в шею. Голова может оказаться крепкой, а сердца у них нет, – проговорил он ровным безразличным голосом.

Учительница что-то произнесла в ответ, но я уже ничего не слышал от гнева. Вскочив на ноги, я в два прыжка оказался среди этих доблестных учеников, чтобы преподать свой урок. При моём появлении все как будто окаменели, застыв на месте, и глядели широко открытыми испуганными глазами.

– Ну и кто из вас хочет приступить к практике? Кто подойдёт и убьёт кентавра: ты? – я гневно взглянул на учительницу – или может быть, ты? – я развернулся к мальчишке с равнодушным голосом.

– Никто! – в ярости я встал на дыбы и с силой ударил копытами в землю. Доска рухнула, распластавшись на траве. Учительница собралась было позвать на помощь, но я приказал ей: «Молчать!», внушительно топнув ногой. Затем подошёл к ней и, схватив одной рукой за ворот балахона, а другой за ноги, посадил повыше на ветку дерева – чтобы не сбежала.

– Призывать к убийству и ни к чему другому, да ещё в столь почтенном возрасте! Глупцы! А теперь слушайте все и слушайте внимательно! Тут кто-то говорил, что у кентавров нет сердца – это ложь! Оно есть, также, как и душа, и чувства, и эмоции – как и у любого из вас. Мы также всё чувствуем: и радость, и любовь, и печаль, и боль. Прежде чем нанести удар, представьте себя на месте того, кому вы наносите рану и причиняете страдания. Действительно ли это необходимо или у вас нет другого выбора? Даже крысу нельзя убить просто так, по той ничтожной причине, что вам не нравится её вид! Вы уверены, что поступите правильно, оборвав чью-то жизнь, пробив железом сердце, которое, наверняка, любило, мечтало, надеялось на счастье? Я не рассчитываю на то, что вы это всё поймёте, для большинства, если не для всех, это слишком трудно!

И когда придёт осознание, тогда, скорее всего, будет уже слишком поздно что-то исправить. Всё равно, предлагаю над этим подумать, осознать, что я сейчас мог бы убить вас всех, по той причине, что мы – враги. Но не считаю это ни правильным, ни достойным поступком. Урок окончен.

Дети смотрели на меня во все глаза, никто не смел даже пошевелиться. Тишина воцарилась, словно на кладбище.

Резко взмахнув хвостом, я лёгким галопом покинул поляну. Ко мне присоединился Феликс, мы добежали до укрытия с лошадьми и пленником. Вскоре сзади послышались крики, но я знал, что быстро на них никто не придёт – обычный шум, но, конечно же, погоня была ожидаема. Мы поскакали к горам. По дороге я несколько раз оглядывался и видел тёмные силуэты врагов, но пешком им было нас не догнать, и они, кажется, прекрасно это понимали.

– Долго же вас не было! – произнёс Неймар, когда мы перешли на лёгкую рысь.

– Отец в школе провёл урок духовно-нравственного воспитания, – с ухмылкой ответил Феликс.

– Зачем же?

– Я не выдержал. Они учат детей убивать! Убивать кентавров, понимаешь?! Они полноценно готовятся к войне. И оружие в руки будут брать все – от мала до велика. А мы сидим в своей мирной долине и знать ничего не знаем!