скачать книгу бесплатно
– Ты его победила, теперь он подчиняется тебе.
Поспорить было не с чем. Это я прокричала забавную пословицу, и в нос дракона ударила молния. Это я следующей фразой отправила орков в нокдаун, сотворив невидимую стену об которую те мигом расшибли лбы. Это я одним взмахом руки лишила их оружия и обратила в бегство.
Но это никак не могла быть я! Ведь все можно объяснить логически. Дракон совершенно случайно попал в эпицентр удара молнии. Орки из первых рядов совершенно случайно устроили кучу-малу, а стоящие поодаль решили, что на них наслали колдовство. Да и кто сказал, что оружие само пало к моим ногам? Наверняка недалекая нечисть, испугавшись неуязвимой сферы, сама побросала оружие, демонстрируя волшебнице свое повиновение и умчалась прочь, сверкая пятками.
– Победила? – недоверчиво переспросила я.– Дракона?
– Дракона.
– И орков?
– И орков.
– А они чего хотели-то? – запоздало поинтересовалась я, пожалев, что не взяли ни одного пленного.
– Орки – наемники Ван Бола,– поморщился Ив.– Чернокнижник откуда-то прознал о твоем исчезновении и решил захватить замок, пока тебя нет. Очевидно, он хотел дождаться, когда ты вернешься домой, чтобы застать тебя врасплох.
О причинах повышенного внимания чернокнижника Ван Бола, не пожалевшего целого состоянии на наем армии орков, я решила пока не расспрашивать, чтобы не портить настроение на сон грядущий. Мне было достаточно и того, что дракон просунул один из своих рогов в комнату и, довольный, заснул, оглашая тишину ночи громким урчанием.
– Потому что я первая волшебница Вессалии? – только и уточнила я.
Рыцарь глубокомысленно кивнул.
Настала пора побыстрей расставить все точки над «и», завербовать его в союзники и попросить помочь вернуться домой.
Я собралась с духом и выпалила:
– Ив, я не та, за кого вы все меня принимаете. Я – не Селена! Я – Яна Майкова.
И торопливо рассказала ему о прогулке в лесу, о волшебном дубе, перенесшем меня сюда, о полной неспособности к колдовству, завершив свою торопливую речь кратким описанием своего мира и словами:
– …Теперь ты понимаешь, что это никак не могу быть я?
Ив ни разу не перебил меня, ни разу не усомнился в правдивости моих слов, что придало мне уверенности, но как только фонтан моего красноречия иссяк, он многозначительно хмыкнул и скептически поинтересовался:
– Значит, ты не Селена? Значит, ты ее двойник из другого мира? А знаешь, что делают с двойниками? Сжигают на костре. Или сбрасывают с обрыва. Или в озере топят. Тебе что больше нравится?
– Да Селена я, Селена, дурень! – завопила я.– Совсем шуток не понимаешь?
– Вот и чудно,– удовлетворился моим ответом он.
– Только как колдовать? Я ничего не помню,– предупредила я.– Сильно головой о камень приложилась, когда с лошади упала. Опять же такой сильный стресс пережила… Но вот увидишь, не пройдет и года, как все встанет на свои места,– торопливо добавила я, перехватив его строгий взгляд.
– Утро вечера мудренее,– парировал Ив, всем своим видом давая понять, что о годе отсрочки не может быть и речи.
Знала бы я, что она истекает уже на рассвете!
Все происходящее казалось настолько нереальным, что меня не покидало ощущение, что все это – большой розыгрыш. И вот-вот из-за стен замка выпрыгнут операторы с видеокамерами, румяный Валдис Пельш преподнесет мне букет белых роз и все те монстры, колдуны и ведьмы сбросят маски и воскликнут: «Это программа „Розыгрыш!“ Вот только ничем выдающимся я за свои двадцать лет не отличилась, посему для авторов передачи моя незвездная личность никакого интереса не представляла. Да и капиталов нажить я еще не успела, что исключало и крошечную возможность того, что вся эта абракадабра – тщательно подстроенная игра, сродни той, которая в свое время довела до паники скучающего миллионера, героя Майкла Дугласа в фильме Финчера.
Проснувшись, я несколько минут гипнотизировала глазами полог из красного бархата. Если бы я была героиней романа, мне бы следовало изобразить страшное удивление с кратковременной потерей памяти, чтобы затем медленно вернуться в здравый рассудок, вспомнить события предыдущего дня и осознать, что это был не сон, не ролевая игра и даже не компьютерная стратегия с эффектом полного присутствия, а самая что ни на есть явь и реальность.
Но я не испытывала иллюзий по поводу реальности происходящего, поэтому всего-навсего пробовала пробудить в себе магические таланты, которые превратят красную занавеску у меня над головой в белый потолок моей родной квартиры, а деревянную кровать с воздушной периной в жесткий диван с выпирающими пружинами.
Увы, чуда не случилось. Если не считать того, что полог вместе с кроватью взлетел вверх, и хозяйское ложе с грохотом опустилось на деревянный пол.
Но у этого чуда имелась весьма прозаическая причина: Феликс, желая привлечь мое внимание, рогом поддел потолок комнаты, чуть не подняв в воздух весь замок, как домик Барби.
На грохот тут же примчалась нянюшка Агата, одарив дракона, припавшего к окошку глазом, таким суровым взором, что тот мгновенно смутился и спрятался.
Довольная своей мини-победой над гигантским противником нянюшка объявила, что завтрак уже давно готов и пора одеваться. Но сперва она поохала над моим смуглым цветом лица, притащила с тумбочки какую-то мутную склянку и, невзирая на мое неудовольствие, принялась втирать мне в щеки и в лоб какую-то простоквашу с запахом речной тины.
После того как экзекуция была закончена, Агата удовлетворенно причмокнула мясистыми губами и сунула мне под нос зеркальце. Я ахнула от возмущения.
Мой солярийный загар (десять сеансов по пять минут в вертикальной кабинке, непозволительная роскошь для бедной студентки!) таял на глазах, образуя мертвенную бледность.
– Красавица! – поддакнула Агата, истолковав мое «ах» как выражение высшей степени восторга.
Пока я от возмущения не могла вымолвить и слова, нянюшка позвонила в колокольчик, и в комнату влетела круглая, как пышка, женщина лет сорока, держащая в одной руке устрашающего вида ножницы, а в другой – иглу столь же чудовищных размеров. Следом за ней торжественно вплыла худая, как жердь, и высокая, как каланча, девица с соломенными волосами. Впереди на вытянутых руках она несла облачко тончайшей нежно-розовой ткани.
– Госпожа, ваше новое платье! – торжественно объявила пышка.
Каланча встряхнула облачко, и оно превратилось в изысканное платье, которое так и хотелось примерить.
– Госпожа, мы с нетерпением ждали вашего возвращения. Уж вы-то знаете, как справиться с оборотнем и усмирить привидения,– вкрадчиво произнесла пышка, обряжая меня в просторные юбки.
– А еще,– она чуть понизила голос,– эликсир, который вы сделали для Эльвиры, закончился. Моя бедная девочка совсем извелась, ведь Рон сразу к ней охладел, а тут еще Софи совсем стыд потеряла, так и норовит затащить его в винный погребок – Эльвира с трудом успевала дважды оградить мужа от нахалки. Нам нужен новый эликсир.
– Вы имеете в виду виагру? – ничего не понимая, осторожно спросила я.
Эльвира тем временем колдовала над моими волосами, очевидно, намереваясь создать настоящую Пизанскую башню из шпилек и начесов.
– О госпожа! – Пышка красноречиво прижала указательный пальчик к своим пухлым губкам и продолжила утягивать самую могущественную волшебницу Вессалии в самый узкий в мире корсет.– Простым смертным не положено слышать названия волшебных эликсиров. Нам нужен ТОТ САМЫЙ эликсир.
К счастью, в этот момент раздался стук в дверь, который избавил меня от дальнейших просьб и пожеланий.
Портниха расправила кокетливую оборочку на моей груди, отступила на шаг, оглядев результаты своего труда, удовлетворенно кивнула и велела:
– Входите!
В комнату осторожно заглянул Ив. Служанки, изобразив подобие реверанса, причем мать Эльвиры – с иглой в зубах, поспешно удалились.
– Ты – мой спаситель! – покосившись на дверь, зашептала я.– А то меня с утра пораньше хотели привлечь к колдовской деятельности по возвращению в семью неверного мужа.
– Ерунда какая,– пожал плечами Ив.
– Вот и я о том же! – воодушевленная его поддержкой, воскликнула я.
– Я хотел сказать, какая ерунда – для тебя.
– Значит, я все это могу? – приуныла я.
– Еще как!
– А еще что я умею? – Я решила выяснить масштабы катастрофы.– Могу я тебя приворожить чудо-эликсиром и заставить влюбиться в меня до беспамятства?
– Можешь,– после короткой паузы согласился он.– Но у Мари Лу это получается лучше. В любовной магии ей равных нет.
– И болезни исцелять могу?
– Можешь.
– И хамов могу сделать шелковыми, а воров заставить вернуть награбленное? – размечталась я.
– Можешь,– спокойно ответил Ив, как будто речь шла о выпечке пирожков или игре на пианино.
Впрочем, смысл его ответа от этого не изменился бы. Лепить кулебяки и исторгать из клавиш симфонии Чайковского я не умела, так же как привораживать мужчин и лечить от гриппа страждущих.
А вот Селена могла. Везет же некоторым! Вот только я – не она, и значит, придется хорошенько постараться, чтобы задурить головы всем окружающим. Или надо попытаться перетянуть Ива в союзники и убедить в том, что я – это я и никто другой, и колдовать я не умею.
– А могу я прямо сейчас превратить тебя в крокодила?
– А вот это вряд ли,– усмехнулся рыцарь.
Не знаю, почему я его так называю – внешне он совсем не похож на закованного в латы Айвенго или приятелей короля Артура. Но, несмотря на всю его насмешливость, в его присутствии я чувствую себя настоящей Прекрасной Дамой. Да и из всех мужчин, которых я встречала, он – больше всех рыцарь.
Интересно, кем он приходится Селене? Поклонник, родственник, наставник, телохранитель?
– Это еще почему? Я же самая могущественная волшебница Вессалии! Я смогу! – возразила я, нахмурила лоб, изобразила магический жест руками и сосредоточенно пробормотала: – Трах-тибидох… эээ… виагрус-крокодилус!
Ив, насмешливо улыбаясь, продолжал посмеиваться надо мной, вовсе не собираясь превращаться в холодную рептилию.
– Ивус-превративус-в-крокодилус! – не сдавалась я.
Никакого эффекта.
– Фокус-покус! Абракадабра! – продолжала сыпать я волшебными заклинаниями, но все без толку.
– Вот видишь,– торжествующе воскликнула я.– Я не умею колдовать!
– А придется,– нахально заявил Ив.– Народ уже собрался и требует зелий и заклинаний.
День, начинавшийся так безмятежно, был безнадежно испорчен. Кто бы мог подумать, что у Селены имеются дни приема, в которые замок наполняют толпы страждущих, и сегодня – как раз такой день!
Я выглянула в окошко, выходящее во двор, и тут же отпрянула обратно. В глазах мельтешило от чепчиков, шляпок и железных шлемов. Посетители толпились перед стройной девушкой в строгом синем платьице, которая выдавала им бумажки. Не иначе как с номерками, устанавливая порядок очереди.
– Это кто? – поинтересовалась я.
– Твоя ученица Рокси.
Надеюсь, эта Рокси что-нибудь соображает в магии. Потому что я совершенно не представляю, что с ними со всеми делать.
Я уже попробовала сослаться на грипп, но Софи тут же приволокла бутыль не иначе как с дегтем, и вознамерилась перелить ее содержимое в горло госпожи. Пришлось выкручиваться, придумав для служанки противопростудное заклинание с моментальным эффектом.
Софи так впечатлилась волшебными словами «франшиза», «гидроэлектростанция» и «дефиниция», что схватила бумажку и потребовала повторить чудодейственный заговор под диктовку. Я очень надеялась, что когда Софи вздумает проверить его на практике, я уже буду далеко отсюда и краснеть за мои художества придется некстати исчезнувшей Селене.
Второй попыткой избежать приема населения стало торжественное назначение Рокси исполняющей обязанности колдуньи под видом экзамена на профпригодность. Ошалевшая от такой чести ученица с радостью согласилась.
Но тут совсем некстати вмешался Ив и сорвал такой замечательный план, пообещав силой отволочь меня в приемную, если я сию же секунду не спущусь к посетителям. Когда огорченная Рокси скрылась из виду, я предприняла последнюю попытку и взмолилась, чтобы Ив не дал мне опозориться пред честным народом, потому как я ничего не помню, колдовать не смогу и вообще мне требуется творческий отпуск.
– За свой счет! – поспешно добавила я, заметив знакомые искорки в глазах рыцаря.
– Позволь тебе напомнить, уж покуда память тебе отказала,– насмешливо проговорил Ив,– что когда ты однажды уже отказала людям в приеме и отправила их восвояси, мы остались без хлеба, без молока, без мяса и без средств к существованию. Вдобавок ты получила выговор от Совета магистров.
– Но у нас же натуральное хозяйство,– неуверенно возразила я.– У нас же есть пшеница в амбарах, коровы в загонах, курицы в курятнике, порох в пороховницах и эти, ягоды… в погребках.
– И все это есть у нас благодаря им – людям, которые ждут, что ты заговоришь им зубы, приворожишь любимого или обеспечишь хороший урожай, которым они с радостью и отблагодарят тебя за твои благодеяния.– Ив выдержал эффектную паузу.– Вчера вечером мы зажарили последнюю свинью. И сегодня нам будет нечего есть, если только ты не спустишься вниз и не обменяешь немного своего колдовского знания на десяток поросят, трех коров, несколько мешков зерна и кошельков золотых монет, которые принесли сегодня с собой наши гости.
–Ну если ты так настаиваешь,– вынуждена была покориться я.– Но за последствия я не отвечаю!
Желание клиента – закон. Но когда круглолицый круглобокий мужичок, держась за животик и страшно смущаясь, потребовал наколдовать ему запор, я не знала, то ли смеяться, то ли плакать, и очень жалела, что не захватила на пикник упаковку иммодиума, способного помочь бедняге.
Спустя пару часов приема я вынуждена была признать, что одним этим средством подтвердить авторитет колдуньи все равно бы не удалось.
Похоже, Селена исполняла обязанности местного фармацевта, снабжая население средневековыми заменителями ношпы, мезима, кларитина, колдрекса и прочих сотен наименований продукции современных аптек.
К счастью, многие из нужных средств, приготовленные про запас, хранились в кладовой, и Рокси только и успевала выдавать зеленые пузыречки больным головой, скрюченным радикулитом, утомленным аллергией и измученным бессонницей.
Когда поток пациентов с острой болью иссяк и последний из страждущих обменял мешок картошки на пузырек от зубной боли, в зал ломанулись несчастные влюбленные, жаждущие взаимности и стопроцентных приворотов.
И тут на помощь пришла Рокси, передав мне корзинку с красивыми свитками, на которых аккуратными буквами были выведены слова любовных заклинаний на любой вкус– для любви нежной, для страсти всепоглощающей, для скорой женитьбы, для быстрого соблазнения. В комплекте со свитками поставлялись и специальные капли в розовом флакончике, которыми следовало либо опрыскать, либо опоить ничего не подозревающую жертву любовного наваждения.
Пока крестьяне и простолюдины сражались за право быть любимыми и желанными в большом зале, аристократы предпочли сохранять анонимность и оставаться неузнанными. Их слуги, получив любовное зелье для себя, протягивали мне конверты с просьбами своих господ. Господа были куда изощреннее в своих отнюдь не скромных желаниях.
Похоже, средневековая колдунья была не только лекарем и фармацевтом, но и пластическим хирургом в области весьма и весьма интимной. Я аж вся покраснела, пока читала просьбы обладателей голубых кровей. Даже Рокси зарделась и не нашлась, что сказать, когда я показала ей одну из записок.
Как и следовало ожидать, таких средств в запасниках колдуньи не оказалось. Пришлось объяснять слугам сиятельных господ, что на изготовление необходимых ингредиентов и проведение обрядов понадобится время, выиграв себе пару недель отсрочки. В надежде, что отчитываться перед высокопоставленными клиентами придется уже не мне.
Впрочем, чаяния некоторых аристократов удалось-таки выполнить, и кладовка с колдовскими зельями опустела еще на пару десятков пузыречков – средневековых заменителей виагры и афродизиаков.
Отдельной группой, отсортированной Рокси, шли фантазеры, сумасброды и натуральные психи. По сравнению с их требованиями, пушкинская старуха, пожелавшая стать владычицей морскою, казалась сущим ангелом.
Первый посетитель сообщил по секрету, что стал жертвой колдовства, которое превратило его легкие в жабры и сделало невыносимой его человеческую жизнь, и выразил надежду, что я смогу облегчить его страдания известным мне способом. Пристрелить, что ли?
Вошедшая следом романтичная особа застенчиво посетовала, что люди не летают, как птицы, и обещала щедрое вознаграждение за исполнение ее мечты, хотя бы на пару часов, добавив, что она предпочла бы стать лебедем или ласточкой, но если это никак невозможно, то она согласна и на голубку.
Третьей вплыла дама с собачкой. Болонка при виде меня жалобно заскулила и уперлась всеми лапами в пол, так что хозяйке пришлось протащить ее через весь зал на поводке.
– Вот! – заявила мадам, указывая на дрожащую от страха собачку.– Все нервы мне истрепал, ирод! Никак не уймется, житья никакого нет честной вдове. Попугаем был, во всю глотку вопить начинал, стоило с кем-нибудь в комнате уединиться. Котом стал – едва глаза моему ухажеру не выцарапал. Уж болонкой-то, думала, утихомирится – какое там! Лает и лает, стоит только кому из мужчин на порог ступить. Хуже того – на портрет свой стал поскуливать, а когда я на днях велела старые его вещи выбросить, так вцепился служанке в ногу и не дозволил! Уж дочка младшая подозревать начала, что в собаку дух отца вселился. Ну не гад?
