Смысл

Николай тем временем внимательно разглядывал своего будущего сослуживца. Этот рядовой заинтересовал Николая ещё и потому, что девичья фамилия его матери была Борисова.

Рядовой Борисов был невысок, крепок в плечах, голова была какой-то овальной формы с выраженным подбородком и высоким лбом, из-под солдатской пилотки видны были светлорусые коротко остриженные волосы. Солдатская одежда была ему немного велика и нелепо оттопыривалась на локтях, коленях и повыше ремня. Лица Николай хорошо не смог рассмотреть, так как Борисов стоял к нему спиной.

«Может какой дальний родственник…» – неспеша размышлял Николай и даже не заметил, как рядовой Борисов отправился к сержанту Пискуну в четвёртый вагон. Когда Борисов развернулся и, проходя мимо Николая, скользнул по нему взглядом, оказалось глаза его были небесно-голубыми.

«Как у мамы», – подумал Николай.

– Ну, что замер, лейтенант? – вывел его из задумчивости голос майора.

– Виноват, товарищ майор. Лейтенант Коновалов Николай Яковлевич на сборный пункт прибыл.

– Давай документы, – спокойно произнёс майор, внимательно осматривая молодого офицера. – Сколько тебе лет, сынок? – с внезапно появившейся теплотой в голосе спросил он.

Майору было около пятидесяти, и голова его была белым-бела.

– Двадцать, товарищ майор.

– А мне подумалось – восемнадцать.

Майор помолчал. Заполнил журнал.

– Ты знаешь, сынок, что тебе предстоит?

– Знаю. Война, – тихо ответил Николай.

– То-то и оно. Война… – майор помолчал немного. – Иди в четвёртый вагон, спроси капитана Лаптева Василия Ивановича. Прощай, сынок.

– Прощайте, товарищ майор. Точнее – до свидания. Может ещё свидимся, – чтобы взбодриться добавил Николай и вышел из вокзала.

30

Оказавшись вновь на свежем воздухе после духоты вокзала, Николай вдохнул полной грудью. Скоро вышел и Андрей. Они зашагали по платформе между двумя составами поездов. Каждый состав был вагонов двадцать–тридцать. Первые десять вагонов, сразу за паровозом, были для личного состава. Далее шли вагоны для техники и орудий. Составы были укомплектованы специальными вагонами с зенитками для защиты от воздушных атак.

Нужный Николаю поезд был справа, поезд Андрея был слева. Они отправлялись в разных поездах и в разные части единых войск, которые сражались с врагом на одном фронте.

Они быстро дошли до четвёртого вагона поезда Николая. Андрею нужно было идти дальше. Пришло время расставаться.

Война шла не первый год. Николай давно уже понял, что в военное время встречи и расставания не такие как в мирные дни. До войны встречались и прощались с уверенностью, что встреч и расставаний будет ещё много. Когда началась война, при встрече люди стали чувствовать словно давно не виделись, а прощались как будто уже никогда не увидятся.

Вот и сейчас, когда прощаясь они крепко обнялись, у обоих мелькнула одна и та же мысль: «А может никогда уже не свидимся?..» И оба, отогнав эту мысль, смотрели долгим взглядом и каждый видел во влажных глазах друга те чувства, о которых не надо было говорить.

Николай запрыгнул в свой вагон, а Андрей пошёл дальше – ему надо было идти дальше.

Они простились навсегда…

31

Капитан Лаптев был невысокий коренастый с лысеющим лбом мужчина в тёмно-зелёной фронтовой форме.

– Товарищ капитан, лейтенант Коновалов для отправки на фронт прибыл в ваше распоряжение! – отчеканил Николай, приставив правую руку к околышу фуражки.

– Вижу, – устало и несколько угрюмо отозвался капитан Лаптев. – Располагайтесь в пятом купе. Позже поговорим…

«Что же они все такие усталые? – подумал Николай. – Наверно, война дело очень утомительное».

Купе было на четыре места – две нижние полки, две верхние.

Внизу сидел молодой офицер – такой же выпускник, как Николай, – лейтенант. Только танкист.

Когда Николай вошёл, он встал и представился:

– Лейтенант Соколов.

– Коновалов.

– Сергей.

– Николай.

Они крепко пожали друг другу руку.

Войны ещё Николай вблизи не видел. Но военное братство ощущалось повсюду, даже в этом дружеском рукопожатии человека, которого он увидел впервые.

32

Эшелон продолжал формироваться до полудня.

Бойцы грузили технику на платформы: миномёты, пушки, боеприпасы и разное военное оборудование. Последними, перед отправкой состава, были установлены и проверены зенитные пулемёты, которые размещались на специальных открытых платформах и могли вести воздушный огонь в любое время дня и ночи.

Как только людской вагон заполнялся бойцами, его закрывали и выбирали дежурного по вагону.

В полдень быстро пообедали консервами и хлебом. После обеда эшелон тронулся в сторону запада.

Остаток дня поезд шёл без остановок, догоняя солнце. Но солнце было быстрее. Когда оно закатилось за горизонт, небо на западе ещё долго пылало огненными отблесками.

Ночь была по-летнему душная.

Солдатам и офицерам не спалось. Много курили, говорили – кто громко, но больше в полголоса или даже шёпотом…

Николай не курил – ещё не успел пристраститься к этой вредной, по его мнению, привычки. Он разговаривал негромко с Соколовым. Говорили о родных местах. Соколов рассказывал о своей деревне. Там сейчас были фашисты. А может и деревни то уже не было…

Николай думал о родном селе и о городе, где остались родители, бабушка, сестра и любимая девушка. Там фашистов не было… И он надеялся никогда не будет.

33

Под утро стало свежее.

Перед самым рассветом Николай уснул и проспал пару часов. Встал отдохнувшим, словно спал всю ночь.

Эшелон остановился на какой-то станции. В вагоне-кухне был приготовлен завтрак. Из каждого вагона шли бойцы с бачками и вёдрами на кухню для получения пищи.

Позавтракали.

Эшелон продолжал стоять на станции, названия которой Николай не знал. После завтрака, он решил пройтись вдоль состава поезда и осмотреть место остановки.

Станция называлась «ВЫСЕЛКИ».

На этой станции поезд простоял весь день.

Был ещё обед и ужин.

Когда стемнело поезд тронулся дальше…

34

Утром следующего дня людей в поезде разбудили залпы зенитных орудий.

Все сразу проснулись и вскочили на ноги.

Натягивая сапоги Николай подумал: «Ну вот и началось…»

Поезд остановился в поле около перелеска.

По вагонам пролетела команда: «Покинуть поезд!»

Николай выбежал в поле с другими бойцами и залёг в высокой траве. Трава была зелёной и душистой.

Зенитки поезда умолкли. В наступившей тишине где-то в вышине неба слышались моторы самолётов.

Ожидался воздушный налёт и, лёжа в траве, Николай думал о перелеске, который виднелся в шагах ста от него.

«Надо перебежать туда», – решил он и, подтолкнув рукой лежавшего рядом Соколова, шепнул ему на ухо: «В лес, бегом».

Пригибаясь к траве, они побежали к спасительным деревьям.

35

Вражеские самолёты ударили как молния.

На бойцов обрушился шум моторов, загрохотали пулемётные очереди и бомбы.

Николай прижался к земле под раскидистым клёном. Клён закрывал ему небо. Но бой был словно над ним…

Заработали наши зенитки. Кто-то кричал. Кто-то стрелял в воздух.

Николай лежал и ждал.

Оружия у него не было.

«Вот это и есть первый бой?» – мелькнула мысль.

«Бой, в котором я не сражаюсь, лишь жду…»

Рядом разорвалась бомба.

Грохот был оглушительным и тяжёлым. Над ним прошла волна неведомой силы, а землю затрясло так, что тело его подскочило. Николай зажмурился и прижал руки к голове, закрывая уши.

Когда он открыл глаза и убрал руки от ушей, до него сразу донёсся стон человека.

Вокруг было дымно, шумно и страшно.

Николай пополз на стон.

Недалеко от него в поле виднелась огромная воронка от бомбы. Около этой воронки лежал человек в форме рядового и стонал. Приблизившись к нему Николай увидел, что весь правый бок солдата изодран осколками, а ноги перебиты и не двигаются.

Раненый терял кровь и стонал всё тише.

Воздушный налёт продолжался.

Надо было спасать человека.

Николай приподнял солдата. Тот был такого же телосложения, что и сам Николай. Николаю было нетяжело. Нужно было быстро спрятаться под деревьями. До них было около двадцати шагов…

Немного сгорбившись под своею ношей, ощущая спиной разгорячённое тело раненого, твёрдым шагом Николай шёл к цели – к деревьям… А над ними проносились самолёты…

Оказавшись под спасительной тенью, Николай осторожно положил раненого на землю, снял с себя нательную рубашку, разодрал её на полосы и перевязал раны солдата. Кровь остановилась, стала запекаться на этих солдатских бинтах, или её уже оставалось слишком мало в этом израненном теле…

Николай прислонил солдата к стволу дерева, достал свою фляжку и дал ему попить воды. Тот глотнул несколько раз. Глаза его были закрыты, он уже не стонал. Наверно устал. Он выглядел уснувшим. Николай не стал беспокоить его.

Пока Николай перевязывал солдату раны, воздушный налёт закончился. Наши зенитчики сбили один вражеский самолёт, который упал за лесом, откуда поднималось вверх тёмное облако дыма. Остальные налётчики улетели восвояси…

Испачканные, некоторые раненые, люди медленно собирались у разбомбленного эшелона. Несколько вагонов были сильно повреждены. Требовался ремонт.

Николай побежал к эшелону за санитарами. В эшелоне был санитарный вагон, но там никого не оказалось. Все ушли собирать и перевязывать раненых в поле.

Николай увидел бредущего Алтунина и, подбежав к нему, сказал:

– Давай возьмём носилки у санитаров в вагоне – надо перенести раненого человека.

Алтунин не стал ничего спрашивать и последовал за Николаем в вагон.

Носилки нашли сразу, как только зашли в вагон. Схватив их за ручки быстро побежали к перелеску.

Когда они оказались возле раненого солдата, чтобы положить его на носилки, он уже не дышал. Голова его бессильно свесилась на грудь, глаза были закрыты. Могло показаться, что солдат спит после тяжёлого дня. Но это было не так…

Солдат умер.

Это была первая смерть, которую Николай увидел на войне.

36

Вечером всё ещё продолжался ремонт поезда.

Всех раненых перебинтовали и оказали им необходимую медицинскую помощь. Они отдыхали в санитарном вагоне, который не пострадал при налёте.

Убитых было пятнадцать.

Пятнадцать человек.

Пятнадцать человек погибли в первом для них бою, многие из них ни разу не выстрелив по врагу…

Ужин уцелевших людей проходил в молчании.

Перед ужином разлили по кружкам спирт и не разводя водой выпили за погибших.

Николай выпил спирт впервые в жизни. Жидкость обожгла горло и перехватило дыхание. Но он выдержал… Он выпил за солдата, которого не дождутся дома… И мысленно пообещал ему бороться с теми, кто убил его… Сражаться и победить. Обязательно победить. Иначе и жить не зачем…

У Николая стало ещё больше причин идти на войну.

И он шёл…

Точнее ехал.

37

Фронт встретил их отдалённым гулом взрывов. Ожесточённые бои шли уже неделю.

Стояло пекло. Середина лета.

После того, как они с орудиями выгрузились на полуразрушенной станции, прошло более суток. За это время они создали колонну на дороге, которая вытянулась вдоль станции и уходила вдаль, скрываясь за поворотом.

Николай оказался в кабине тягача. Этот тягач тянул огромную пушку. С этой пушкой Николаю предстояло воевать. Когда пушку цепляли к тягачу, он нежно погладил холодную, выкрашенную в тёмно-зелёный цвет, сталь орудия.

Колонна двинулась в сторону фронта и с каждым часом приближалась всё ближе и ближе к передовой линии – это линия соприкосновения с врагом.

Сидя в тесной душной кабине рядом с шофёром, Николай обливался потом. Гимнастёрка неприятно липла к телу, капли солоноватой жидкости стекали по лицу, попадая в глаза. От этого глаза пощипывало и ему приходилось часто моргать и вытирать лоб правым рукавом, который уже был насквозь мокрый.

Алтунин с Борисовым удобно устроились на зачехлённом орудии. Но там тоже было невыносимо жарко.

Из окна тягача были видны следы прошедших боёв. На полях, изрытых воронками разрывов, были видны солдаты. Большинство из них собирали тела убитых и относили на захоронение, другие собирали уцелевшее оружие и боеприпасы для дальнейших боёв. Кое-где на поле была разбитая техника. Несколько подбитых танков продолжали гореть, выжигая траву вокруг себя. Один вражеский танк не горел. С повреждённой башней он стоял невдалеке от дороги.

– Тормозни, – попросил водителя Николай, – передохнём немного.

Так как их тягач был замыкающий в колонне, они никого не задерживая, остановились у обочины. Николай выскочил из кабины с удовольствием разминая затёкшие ноги и проветривая запотевшее тело, хотя ветер был тёплым.

Подойдя ближе к танку со свороченной набок башней, Николай внимательно осмотрел это вражеское «чудище». Башня этого подбитого танка, как «голова чудища», так отошла от «тела», что можно было увидеть толщину брони – «шкуру» этого «чудища». «Шкура» была толстая.

И всё же «чудище» погибло.

38

К месту, где стояла их дивизия, они прибыли поздно вечером.

Было уже темно.

Не успели отдохнуть после долгой дороги и устроиться на ночлег, как всем солдатам и командирам выдали оружие. Николай внимательно разглядел и проверил свой чёрный пистолет, а затем бережно спрятал его в кожаную коричневую кобуру, которую он повесил на свой ремень справа.

А ещё всем дали странные штучки – жетончики-патрончики – их так назвали потому что это гильзы от расстрелянных патронов, которые кладут в карман бойца и, если он погибнет, по этому жетончику-патрончику можно будет определить кто он и откуда. При свете костров и самодельных лампадок, сделанных из отстреленных пушечных и танковых снарядов, все написали на маленьких бумажках свою фамилию, имя, отчество, день и год своего рождения, название места, где родились, каким военным комитетом призывались и где проживают родственники. Заполняя эти бумажки и засовывая их в гильзочки, все понимали – скоро в бой…

39

Когда Николай был маленьким…

В родном селе Николая жила одна старушка. Все звали её – бабка Агафья. Жила она одна в низенькой избушке рядом с лесом. Родных у неё не было. Сколько ей лет никто не знал, да и сама она не помнила. Видела она плохо и слышала тоже. Но сама ходила на колодец себе за водой и в лес за грибами, ягодами и ещё какими–то травами. Когда кто-то в их селе или соседних поселениях заболевал, иногда родственники больного приходили к бабке Агафье и просили лечить захворавшего. Лечила она разными травами, ягодами, даже грибами, иногда шептала что-то над водой и давала пить больному… Больные поправлялись, а родственники предлагали бабке Агафье деньги. Но, она никогда не брала денег. Поэтому люди часто помогали бабке Агафье: пилили и рубили дрова, приносили ей еду, вскапывали её маленький сад и огород за домом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.