Тонет тот, кто остаётся под водой

Владимир иногда давал о себе знать. Звонил он. Она ему не звонила. Не хотела. Не видела смысла в продолжении их отношений. Такое общение напрягало Настю. Точнее лично ей не приносило тепла. По этому поводу она часто срывалась на Владимире: «пустое общение», так она любила выражаться, заканчивалось суровым словом Насти покончить со всем раз и навсегда. Владимир покорно соглашался. Он мог не беспокоить её годами. А мог осмелиться уже через месяц отправить «Доброе утро!». С годами Настя привыкла и поняла, что Владимир пропадёт из её жизни тогда, когда решит сам.

Со временем Настиных «обожателей» прибавилось. Многие, конечно, оказались мимолётными воздыхателями, а были и такие, кто предпочитал навсегда оставить её в своём сердце. Настя взаимностью не отвечала. Но она была не против оказаться приятной «занозой» в чьём-то сердце. Так появился Алексей. Художник. Настоящий художник. Он ценил истинную красоту и, конечно, знал в ней толк. Настя не отказывала в общении Алексею, но держала его на разумной дистанции. Он жил один, был разведён. После знакомства с Настей он каждый вечер жаждал встречи с ней. И не просто встречи, а страстного объединения их тел. Иногда она радовала его своим «холодным» недолгим визитом. Для таких случаев у художника было заготовлено кофе, мороженое и вино. Они сидели в просторной кухне, в полутьме при свечах. Таких встреч было немного, заканчивались они всегда одинаково. Настя чувствовала, когда нужно уйти.

В этот раз она вышла из дома, будто сбегая от надоедливых стен. «Каждый день одно и то же! Невыносимо» – размышляла она про себя. «Работа, уборка, посуда, стирка, ужин! Где выход? Когда же кто-нибудь заметит мои старания, меня пожалеет! Я устала… А Женя! Он совсем меня не бережёт, ему плевать на моё состояние, на то, что я устала. Он считает, что ему достаточно просто ходить на работу. А все домашние дела на моих плечах. Он даже не думает о том, что мне нужна помощь. Хотя нет, не так, мне не помощь нужна, а нужен человек, который разделит со мной домашние, нет, семейные хлопоты. Разве я ему не помогаю зарабатывать? Я же вижу, что он с трудом обеспечивает семью. Я его в этом не обвиняю, а, наоборот, помогаю. Почему он не понимает, что мне тоже нужна его поддержка?»

Был вечер. Женя задержался на работе.

Анализируя, Настя сама не заметила, как обида на мужа овладела ею. И вот она уже бредёт по улице в сторону дома, где живёт художник.

Он был безумно рад принять её в дурном настроении. Сейчас он согреет её тёплым душевным разговором и кофе. Она обожала разговоры с ним. Алексей – человек многогранный, начитанный, интересный. Любая тема разговора ему была родной, посильной, близкой. Лишь одно обстоятельство отталкивало Настю – он не держал себя в руках, когда она приходила.

– Настенька, как я счастлив! Проходи, милая, кофе уже ждёт.

Из спальни доносилась лёгкая романтичная мелодия.

– Алёш, я ненадолго.

– Знаю, знаю, как всегда, – улыбался он, – ну рассказывай, как у тебя дела?

Настя тяжело вздохнула, улыбнулась.

– Нормально. Всё как обычно, – она с грустной улыбкой посмотрела ему в глаза.

– Понимаю, понимаю, заботы, хлопоты…семья, дети, муж… Устала.

Настя снова вздохнула и опять улыбнулась.

Алексей знал, что сказать и в какой момент. Просидев за столом час с лишним, Настя вдруг резко встала с кресла и засобиралась домой.

– Алёш, извини, надо бежать.

– Настя, ну постой, еще немного. Давай потанцуем…

– Алёш…

– Настя, совсем немного, – он уже шёпотом почти умолял её задержаться. Алексей подошёл ближе, его руки неожиданно проникли под её блузку и оказались около груди.

– Алексей, не надо.

– Я совсем немного… хочу прикоснуться к тебе.

Его губы дотронулись до её щеки и приблизились к губам. Она слегка отвернулась, давая понять, что не желает принимать такую ласку.

– Алексей, я ухожу, мне пора, – также шёпотом произнесла Настя.

Придя домой, Настю встретил у порога муж:

– И где ты была? – с тоном подозрительности спросил Женя.

– С девчонками решили посидеть немного. Надоело дома быть.

– Ну, ну.

Настя не стала разубеждать в подозрениях мужа.

Укладываясь спать, она проверила будильник в телефоне. Установив время для подъёма, Настя обнаружила в телефоне новое сообщение от Алексея. «Спасибо за вечер», – прочла она. Но не удалила. Если б она знала, чем обернутся ей эти слова через год.

***

– Господи, как же мне всё это надоело! Когда же это закончится!? – Приходя домой с работы, Настя с порога произносила уже привычные ей фразы. – Почему такой бардак? Неужели сложно за собой сразу убрать? О-о-о, а на кухне-то что творится! Лучше б вообще домой не возвращаться, ничего хорошего меня здесь не ждёт! Я на работе отдыхаю от вас. Как же вы все мне надоели!

Домочадцы уже наперёд знали, какое слово последует за каждым произнесённым и никакой реакции на словесный взрыв Насти от них ожидать не приходилось. Дочь-подросток, предвидя продолжение маминой речи, закрывалась в комнате и, чувствуя приближение матери, подпирала дверь собою с призывами отстать от неё. Следующий «виновник» бардака, точнее ситуации, которую, как считала Настя, он обязан был предотвратить хотя бы тем, что займётся домашними делами до её прихода, был сидящий на диване муж. Он, как и следует, встречал её с порога. Но его нежный взгляд тут же пресекался недовольством жены. «Какие могут быть нежности, – думала Настя, – я уставшая прихожу с работы и снова, будто на работу, как они этого не понимают…. И вообще, может он вовсе не моя судьба. Может Владимир – тот человек, с которым я была бы счастлива. Он не раз предлагал мне изменить жизнь. Но уйти сама я не смогу. С Женей хотя бы спокойно. Нет видимых причин для расставания. Вот если б он нашёл другую… Нашёл бы он уже, наконец, себе кого-нибудь, вот тогда была б причина…». А иной раз и того хуже были мысли у Насти. О смерти. Но не о своей. В своих мыслях, бывало, она хоронила мужа.

– Женя, я тоже хочу прийти с работы и сесть на диван. Я тоже устала. Если б ты знал, как я мечтаю, чтоб меня тоже встретили ужином. Неужели трудно помыть посуду, приготовить что-нибудь на ужин, навести порядок, сделать с ребенком уроки. Почему вы все будто не слышите меня!?

Настя, вдоволь наговорившись сама с собой, приступала к обязанностям уборщицы, кухарки и няни.

Женя в такие моменты подходил к любимой женщине и, приобняв, тихо спрашивал:

– Тебе чем-нибудь помочь?

– Спасибо, уже не надо – Резко и недовольно Настя бросала слова мужу, как и отрывала от себя его прикосновения.

Женя молчал. О чём он думает? Может быть о том, что его жена истеричка, лентяйка, стерва? Нет, он думал о том, кто поселился в мыслях у его жены, кто занял его тёплое насиженное местечко в её сердце. Ему было больно и неприятно думать об этом. И он старался эти мысли заглушить вечерними новостями и сериалами, надеясь, что к ночи всё же Настя подобреет и его мягкий нрав разбудит в ней снова женщину.

Но и к ночи ситуация не менялась. Обиженная Настя старалась лечь спать раньше мужа, чтобы к его приходу уснуть, или, по крайней мере, сделать вид спящей.

Разумеется, для каждой полной чаши когда-нибудь всё-равно найдётся капля, которая вырвет наружу вулкан. Это случилось.

Следствия.

«Рассеянный склероз? Это что-то с позвоночником? Что-то вроде остеохондроза? Или это связано с памятью? Ну да, позвоночник болит, память плохая. Да ладно, не так уж и серьёзно, я – то переживала, что опухоль какая-нибудь…», – размышляла Настя, держа в руках результаты обследований. За помощью к врачам она обратилась после длительного ухудшения самочувствия. Проблемы на работе, дома, месяцы без выходных и отдыха надломили её душевное и физическое равновесие. Показав врачу результаты обследования, Настя заметила его странную реакцию. Это насторожило Настю.

– Рассеянный склероз… Ну вы главное не переживайте, в наше время есть лекарства, которые позволяют поддерживать больных в хорошем состоянии. Еще лет 15 назад с таким диагнозом люди могли прожить не более 5 лет после его постановки, сейчас можно прожить гораздо дольше. Всё зависит от образа жизни. Конечно, качество жизни может ухудшиться. Но вы главное не загоняйте себя мыслями. Только не читайте информацию в интернете».

Из кабинета врача Настя вышла в недоумении.

«Что же это за штука такая? Почему я должна переживать? Насколько это серьёзно? И почему моя жизнь может ухудшиться?» – мысли одна за другой пробегали свой марафон в голове у Насти.

Она заглянула в интернет. Информации много, но ничего понятного. Почему-то интернет предлагал картинки с людьми в инвалидных креслах. Почему-то в интернете писали, что это неизлечимо и жизнь медленно катится под горку. Почему-то нельзя нервничать и пить спиртное, нельзя греться и загорать и много другого неприятного. Как же ей стало себя жалко. Вот до чего они все её довели. Бедная, несчастная Настя, и судьба её горькая. Ей казалось, что всё вокруг стремится ей навредить, её нарочно все довели до такого состояния. Они все сговорились: и близкие, и друзья и коллеги. Она должна быть несчастной, а ещё лучше умереть. «Хорошо, пусть так и будет!», – в отчаянии думала Настя, – «Жить так больше невыносимо! Я умру, и всем станет легче. И мне тоже. Отдохну, наконец-то. Вот потеряете меня, потом жалеть будете, потом только поймёте, как меня недооценивали». Часто от таких мыслей наворачивались слёзы.

Со временем Настя привыкла к своему диагнозу и приняла его. Она уже чуть не с гордостью заявляла о нём: «Меня не трогайте, мне ничего лишнего нельзя, я болею».

***

– Насть, хочешь, Книгу интересную порекомендую? – однажды предложила ей подруга, наблюдая эмоциональные мучения Насти.

– Давай, а что за Книга, расскажи – охотно согласилась она.

– Пишет доктор. Будто мы сами создаём себе болезни, и как надо к ним относиться. У меня мама читает такие Книги, я тоже иногда вычитываю в ней то, что мне надо.

К прочтению Книги Настя не приступала несколько месяцев. Она предполагала о чём она, и даже была уверена, что ничего нового не узнает – в её голове умещалось и без того много ценной информации. Для интереса она посоветовала прочесть её дочери: «Раз меня не слушает, пусть почитает, о чём пишут умные люди, всё – равно ничему плохого в этой Книге наверняка не учат».

– Мама, ты сама-то читала её?

– Да не, пока всё некогда.

– А я уже почти всю прочла, – заявила как-то дочь, – и знаешь что: найди время, пожалуйста, и ты многое поймёшь.

– Хорошо, обязательно. Да я примерно знаю, о чём там…

– Мам, почитай, ты не знаешь.

– Ладно, – почти отмахиваясь от советов дочери, Настя говорила, не вникая в свои обещания.

В один из вечеров, страдая снова от бессонницы, Настя вспомнила про обещания, данные дочери: «Всё-равно не спится, почитаю, тем более обещала».

Сама того не замечая, Настя провела более часа над Книгой: ей хотелось и спать и буквально поедать ту информацию, которая плыла со строк Книги в её сознание. Как всё просто, как всё понятно. Да, она была права, она знала это и ранее, но почему сейчас она этому удивлена и желает повторять каждое слово, слетевшее со строк Книги, в своих мыслях. Настя плакала. Просто так. Слёзы текли. Да она почти рыдала. От понимания, что мир очень прост. Почему тогда жизнь её настолько сложна? На этот вопрос она ответила себе уже после первого знакомства с Книгой. И ей казалось, что она начала жить по-новому уже со следующей минуты, как только ответила себе на свой вопрос.

Просто понять, да не просто сделать.

Болезнь то затихала, то с новой силой напоминала о себе. Каждый новый симптом Настя принимала как безысходность, как судьбоносный крест, с которым она должна смириться. Как же ей себя становится жаль, какая же она несчастная, нелюбимая, ненужная… Столько новых ощущений и эмоций приносит ей болезнь, а кто-нибудь это замечает, чувствует? Кто ощущает то же, что и она? А самое страшное – это будущее. Что её ждёт? Она читала, что болезнь не остановить, лишь можно приглушить и притормозить. И что, старость её ждёт в инвалидном кресле? Будет ли любить её муж, будет ли о ней заботиться? Ведь даже будучи здоровой и активной она редко ощущала его заботу на себе. Каждая новая мысль была более угнетающей, чем предыдущая. Страх перед неотступностью болезни покрывал те положительные чувства, что дарила ей Книга. Полученные знания начинали утрачивать свою силу. Сухая теория переставала её стимулировать. Ей нужны были действия.

***

– Жень, меня кладут в больницу. Завтра утром надо быть на месте.

– Хорошо. Тебя отвезти?

В родном городе Насти такое заболевание не лечили, нужно было ехать в другой город. Настю оскорбил вопрос Жени. «То есть он может отпустить меня одну и нисколько не волноваться за меня», – с волнением думала Настя, – «В чём же заключается его любовь и забота? Он не должен спрашивать меня о таких вещах, по-моему, такие вопросы даже не обсуждаются».

– Как хочешь, – ответила Настя, надеясь на разумный ответ мужа, – могу уехать на автобусе.

– Ну, смотри, могу отвезти.

– Да ладно, не беспокойся, не отвлекайся от работы.

Настя попыталась достать билеты на автобус, но о поездке нужно думать заранее, свободных билетов, как и подходящих рейсов не было. Вечером она сообщила мужу о безвыходной ситуации. Без малейших колебаний он согласился её отвезти.

На следующее утро Настя уже заходила в палату. Всего три места, два из которых были заняты. Поздоровавшись, Настя с осторожностью оглядела местных «жителей». С волнением она отметила трость у молодой девушки, сидящей на кровати, шаткую походку и заторможенные движения у второй. «Да я ещё ничего, – думала она, – но перспектива не радует…». Волнение отошло, когда Настя вступила в активное знакомство и общение с лежащими в палате. Многое она узнала о своём диагнозе, в основном, конечно, неприятное. Но почему-то с легкостью воспринимала она новую информацию. Её тешил тот факт, что, наконец, она отдохнёт, вдоволь начитается, выспится. Весь быт остался за 250 километров от неё. Теперь только отдых. Ей уже даже не терпелось распрощаться с мужем, который своей персоной напоминал ей только о проблемах. На предложение одной из лечащихся прочитать книгу об этом заболевании, Настя отказалась, сказав, что в вопросах о здоровье доверяет теперь только одной Книге. И решила продолжить отложенное чтение. Дойдя до последней страницы, она поняла, что не насытилась полученной информацией. Ей нужна была практика, что-то живое. Во что бы то ни стало, ей нужно было видеть глаза и слышать голос того человека, который подарил ей Истину. Разыскав в интернете всё необходимое для дальнейшего знакомства с автором Книги, Настя еженощно погружалась в слушание аудиокниг, просмотр видеолекций и семинаров. Домашние её не беспокоили, лишь иногда, раз в несколько дней, могла написать дочь, позвонить вечером муж.

Однажды, только что проснувшись, Настя вдруг ощутила жгучее желание связаться с домом. «Я совсем перестала им звонить, а они мне. Как они там справляются?». Первой она написала дочке.

– Доброе утро! Как у вас дела?

– Доброе! Хорошо. А у тебя как?

– У меня-то всё замечательно, лежу, да ем, – улыбалась Настя, – Ты что не в школе?

– У нас первого урока нет. Мам, а разве ты сейчас не с папой разговариваешь?

– Нет, а что?

– Странно, он с кем-то говорит по телефону, я думала с тобой. И говорит-то как-то странно, про какой-то обман, про сообщение какое-то, про то, что вчера всё сказал. Мам, я волнуюсь, мне страшно.

– Почему тебе страшно?

– А вдруг у него другая женщина?

– Не переживай, я же спокойна, ничего страшного не случилось.

Попрощавшись с дочерью, она немедленно набрала номер мужа. С этого утра мироощущение Насти начало меняться.

Глава II. Трансформация.

На этом её утренние воспоминания закончились, и, как бы ей этого не хотелось, возвращаться в быт всё же пришлось.

Следующее утро после приезда с больницы Настя чувствовала себя бодрее, вечерний разговор с мужем уже так не бередил её сердце. Она для себя твёрдо решила, чего хочет.

Женя, решив, что полуночный разговор завершён окончательно, по привычке подошёл к Насте и, прикоснувшись к её плечам, попытался прижать к себе. Настя взаимностью не ответила. Оставаясь холодной к чувственности мужа, она отошла в сторону, изображая деловитый вид.

– Настя, ну что ещё?

– А ты уже готов к разговору?

Женя молча смотрел на неё. Его глаза в ту минуту сосредоточили в себе всю информацию, которая интересовала Настю. Он хотел, чтобы Настя прочла в его глазах всё сама. Он говорить не мог, не умел. Будто язык его становился окаменелым. Ответить на вопрос он мог. Не знал, что сказать. В его понимании он всё сказал ещё вчера. Что она хотела услышать? Что она хотела знать? Женя ничего не ответил.

Ещё несколько дней прошли в невыносимом молчании. Так больше продолжаться не могло. И, дождавшись подходящего момента, он решился.

– Да, я взял её номер телефона и начал с ней общаться, потому что ты отталкивала меня, и я подумал, что у тебя кто-то есть. Настя, ты последние года два к себе вообще не подпускаешь. К тебе же подойти нельзя, ты не даёшь прикоснуться к себе. И вид у тебя такой, будто я тебе противен. Постоянно недовольна чем-то, я уже не знаю, как себя вести. Что бы я не предложил, ты всё отвергаешь. Как ни приду с работы домой, дети говорят, что тебя нет. Скажи, что я мог думать?

– Что между вами было? Ты успел в неё влюбиться?

– Да ничего не было. Я же тебе сказал. Сначала общались по работе. Потом, когда я уже был уверен, что у тебя есть другой, очень начал переживать. Мне надо было на что-то переключиться, иначе сошёл бы с ума. Она – единственная, кто ответил мне на общение. Просто разговаривали. Не влюблялся я в неё. И ни разу не был с ней. Только ты мне нравишься, только в тебя всегда влюблён был и люблю.

– Ты наверно хотел расстаться со мной, когда начал подозревать?

– Нет.

– Как её зовут?

Женя ответил на все вопросы Насти. На все, которые её интересовали в этот вечер: где работает эта женщина, кто её муж, сколько ей лет, есть ли дети. Она была замужем, но детей не было. Для этого вечера информации было достаточно, чтобы её переварить.

Как всё просто, оказывается. Она опять во всём виновата. Бедный Женя. Он терпел всё это время. И он думал, что есть другой. Как же он жил с этим? Ну подумаешь, пообщались. Просто же звонки. Интересно, о чём они говорили? И как давно они общались? А встречались ли они? А как проходили их встречи? И самое главное, когда? Как Настя ни напрягалась, не могла она припомнить, чтобы Женя пропадал надолго из дома. Из дома – на работу, с работы – домой. Выходные тоже дома. Она же сама ворчала на него когда-то, что всё свободное время он проводит на диване. А встречи с девушкой требуют времени и внимания. Эти все вопросы посыпались на Женю в следующие дни.

– Не встречался я с ней. Ну если только на работе, они же наши клиенты. Или на улице случайно могли встретиться: «Привет – пока» и всё. А так, чтобы специально назначить встречу – не было такого.

Но Настю это успокаивало лишь на время, пока новые мысли не начинали её донимать. А она донимала Женю. За три месяца их обоюдных мучений она узнала многое, и, вероятно, не самое неприятное, но некоторые факты напрягали её. Женя говорил коротко, отрезая фразы и будто их недоговаривая, очевидно, боясь сказать лишнее слово, за которое Настя сможет зацепиться и продолжить свои размышления и допросы. Она узнала уже достаточно. Чтобы получить максимально достоверные ответы, Настя задавала одни и те же вопросы, но в разное время и разными словами. Это ещё больше запутывало её. И ещё больше приближало к правде.

Однажды, дождавшись вечера, как обычно, Настя прокрутила в мыслях очередной намечавшийся разговор. Зная уже достаточно, а именно то, что Женя любит её и никогда не сомневался в своих чувствах, что Женя не встречался с этой женщиной и не позволял себе лишнего, она чувствовала, что есть что-то ещё, что скрывает муж. Тот самый разговор, который услышала дочь, с которого всё началось. Он должен был быть ей понятен, его должен рассказать Женя. Им всё началось им должно и закончиться. Как-то она уже пыталась выведать у мужа что-нибудь об этом разговоре. Но тот отделался короткой фразой «да не помню я, Насть, правда». И вот, когда дом их поглотила вечерняя тьма, когда сон покрыл детские головы, она приступила к супружеским пыткам:

– Жень. А помнишь ….

Настя пыталась разговорить мужа, припоминая приятные события недельной, месячной или годовалой давности, одновременно проверяя его память. Потом резко перевела тему разговора в нужное ей русло:

– Женя, вся эта неприятная ситуация началась с того телефонного разговора.

– С какого? – на самом деле забыв, или же надеясь прикинуться, напрягся он.

– О чём ты говорил с ней, когда дочь услышала ваш разговор? И ты отлично всё помнишь, память у тебя замечательная. К тому же, невозможно забыть то, что было важным для вас обоих. А в этом разговоре вы обсуждали что-то решающее. Это был пик ваших отношений. Что-то должно было решиться. Такое точно забыть невозможно.

Женя молчал.

– Женя, ты знаешь, что меня не пугает правда. Я что угодно смогу пережить, кроме лжи. А я знаю, что самая правда сокрыта в этом разговоре. О чём он был?

– Настя, я тебе всё сказал. У нас с ней ничего не было. Я тебе не изменял.

– Я тебя не об этом спросила. Не бойся говорить правду. Я знаю, что правда не бывает настолько сладкой и наивной, какой ты преподнёс её мне. И я готова её услышать.

Настя понимала, что сам он не скажет этих слов. Он не скажет правду сам. Ему надо помочь. Надо произнести эти слова самой. Как-то муж рассказал ей, что эта его новая знакомая никак не могла забеременеть, и недавно это чудо случилось.

– Она что-то хотела от тебя. Я это чувствую, знаю. Это так?

– Может быть… – начал сдаваться Евгений.

– Она просила тебя помочь ей забеременеть?

– Может быть… – Женя отвечал, вставая с кровати и направляясь к выходу из комнаты. Он так поступал всегда, когда избегал правды. Врать он действительно не хотел, но и правду сказать было ему не в мочь.

Насте этот ответ не понравился, он был смазанным, не точным, она хотела знать наверняка. Она видела, что Женя сбегает, и поторопилась задать вопрос, пока тот не закрыл за собой дверь:

– Так да или нет?

– Намекала.

Эта правда не нравилась Насте. Но она была благодарна Жене за откровенность. Внутренний жар запылал у неё внутри под рёбрами. Её начало трясти. Она чувствовала и жар и холод одновременно. Ещё сотни вопросов крутились в голове. Они появлялись после каждой новой правды.

Он пришёл спустя 10 минут, снова надеясь на конец разговора. Лёг и отвернулся. Настя готова была продолжить:

– Ты отец ребенка?

– Я что дурак чтоли! – повернувшись и возмущённо, глядя в глаза супруге, повысил голос муж, – Я даже не спал с ней! Я тебе не изменял!

– Почему ты отказал ей? Ты же хочешь еще ребёнка.

– Потому что хочу его от тебя.

Этого ответа хватило ей, чтобы успокоиться. Но успокоиться на несколько дней. Новое волнение то накатывало, то отпускало. То ей казалось, что ни один мужчина не устоит перед таким предложением, то вспоминала она телефонный разговор, когда Женя в чём-то отказывал своей собеседнице, ссылаясь на нежелание обманывать и успокаивалась, испытывая гордость за мужа. С одной стороны догадки и попытка выровнять мужа в один ряд со всеми остальными, с другой стороны факты, отрицающие её догадки. Жар и холод, правда и ложь, вера и недоверие ежесекундно взрывали сердце и голову. Настя вымоталась. Ранее чувствуя себя царицей положения, теперь она ощущала себя загнанной собачонкой, которая не понимает, что происходит вокруг.

– Женщина может предложить такое мужчине, если уверена в том, что он не откажет. Она была уверена, что нравится тебе. Ты был в неё влюблён?

– Настя, я люблю только тебя. Только в тебя влюблён и только ты мне нравишься, – Женя говорил так, будто устал повторять одно и то же.

– Может она была в тебя влюблена? – не могла угомониться Настя.

– Не знаю.

– Она тебе намекала на это?

– Нет.

– Она тебе предлагала быть с ней, предлагала уйти из семьи. – Мысли не оставляли Настю в покое и одна за другой сменяли друг друга. Настя очень надеялась на отрицательные ответы мужа.

– Нет! Не предлагала она мне этого. Мы просто общались. Настя, ты слышишь только то, что тебе хочется услышать. Не надо свою фантазию приплетать к действительности.

– Познакомь меня с ней.

В ответ молчание.

– Женя, подумай над этим сам и предложи ей.

– Хорошо…

Изнурив долгим неприятным разговором себя и мужа, Настя решила воспользоваться советом автора полюбившейся ей Книги – заглянуть в детство и попытаться найти причины своего теперешнего положения, а именно: отношение к мужу, отношение к себе, к семье. Она взяла наушники, включила медитацию и закрыла глаза, медленно погружаясь в сон…