скачать книгу бесплатно
– Мир не из одного моря состоит, познакомлю тебя со своим, – подмигнул он Ване.
Марфа одобрительно кивнула, и бусинки в ее волосах задорно зазвенели:
– Я тут и сама пару дней управлюсь, не впервой.
В последние годы Ваня отдалился от бабушки с дедом. Особенно сложно ему приходилось с Марфой Семеновной, которая что-то знала про его способности, но будто намеренно не хотела помогать. Он обижался на нее и старался избегать, но оттаивал, когда вечером после долгого дня она встречала его вкусной ухой и пирожками.
«Все лучше, чем взаперти сидеть. Только бы не сделать чего худого», – подумал Ваня, вспоминая встречу с волками.
– Миша такими тропами ходит, что никакой хищник не учует, – будто услышав его мысли, сказала Марфа.
– А я и не боюсь хищников, – стараясь казаться уверенным, ответил Ваня.
– Это зря. Разумный страх – хорошая вещь. А в лесу всякое бывает. Пойдешь с дедом?
– Пойду, – согласился Ваня.
– Вот и правильно.
Ночью Ваня плохо спал и даже немного жалел, что согласился идти. Чего он там не видел? Сам уже за дровами ходит. Но когда оказался в лесу вместе с дедом, сразу понял, что ошибался. На тропах старого лесника Иван разглядел лес новыми глазами. Хвойные деревья хоть и высились в небо, сквозь голые стволы все было видно на много шагов вперед. Под ногами мягкий мох и невысокая трава, в которой кое-где спрятаны ягоды. Успевай головой вертеть и вовремя нагинаться. Да еще и дед Миша рассказами развлекает. Михаил Николаевич рассказал Ване, что некоторые деревья помнит еще небольшими ростками, а другие, наоборот, намного старше его. Больше всего Ваню поразила старая ель. Часть ее ствола была черной, с дыркой посередине, но дерево все равно продолжало жить.
– Ель эта горела много раз. Другие деревья погибали, а она выживала. По стволу можно узнать, сколько раз горел лес вокруг, – объяснил старик, видя любопытство Вани.
– Дед, а почему остальные деревья умирали, а это выжило? – спросил Ваня.
– Счастливый случай. А, может быть, одним дается больше силы, чем другим, – немного подумав, ответил старик.
– Бабушка Марфа тоже так говорит. Правда, про людей, а не про деревья.
– Все мы – одно целое. Люди, животные и даже растения. И должны соблюдать равновесие. Не брать больше, чем нужно, и обязательно отдавать. Срубил деревья, чтобы избу построить – посади новые. Убил животное, когда был голоден, помоги другим, когда сыт.
– Но вот отец, он только убивает и продает. Значит, это плохо? – спросил Ваня, слегка запинаясь.
– Это не очень хорошо, – после долгого молчания ответил старик, а потом добавил: – Но для него и многих это – единственный способ прокормить себя и семью. Пойдем, уже темнеет, а нам нужно дойти до избушки. Там и заночуем.
Избушка стояла прямо в лесу и была такая маленькая, что Ваня подумал: они точно в нее не поместятся. Но внутри оказалось достаточно места, чтобы разместиться на ночлег. Тем более, что спать они отправились не сразу, а долго сидели у костра. Дед Миша рассказывал о своих приключениях, которых за всю жизнь набралось немало.
И Ваня вдруг понял, какой дед счастливый человек:
«Вот он-то точно на своем месте и ни от кого не таится», – думал Ваня, засыпая.
В деревне он привык вставать засветло, поэтому на следующее утро, открыв глаза, даже удивился, что проспал так долго. Видимо, дело в особом лесном воздухе, о котором говорил дед Миша. Самого Михаила Николаевича в избе не оказалось. Ваня за него не беспокоился – в лесу дед, как дома, видно, ушел по своим делам.
Ваня отыскал в котомке лепешку, которой сейчас был особенно рад, собрал полную кружку ягод и принялся жадно все уплетать. На душе было удивительно легко, и он принялся напевать слова, откуда-то взявшиеся в его голове:
Давным-давно,
Белым-бело
Стелился снег
Тропой витой.
Он укрывал
Тот дивный сад,
Где жили мы
Судьбой одной…
Ваня так увлекся, что не сразу заметил деда. Михаил Николаевич нес кого-то на руках, а оно тряслось и стонало. Ваня вскочил с места и подбежал к старику. На руках у деда Миши был олененок, к одной из его ножек мертвой хваткой прицепились металлические челюсти.
– Охотники поставили, – объяснил дед Миша, гладя олененка по голове, – сейчас снимем аккуратно.
– Но отец говорил, что на маленьких не охотятся, – с волнением произнес Ваня.
– Он случайно попал, вместо мамы. Олениха меня приметила и отбежала сначала, но потом признала. Обещал ей, что сделаю все возможное.
– Как обещал? Разве они понимают? – удивился Ваня.
– Понимают. Но об этом потом. Ты, давай-ка, котомку мою принеси, инструменты нужны, чтобы эту заразу снять да рану перевязать.
Ваня послушался, решив, что расспросит потом. Дед Миша аккуратно положил олененка на землю:
– Держи его, чтобы еще больше не поранился, – сказал он Ване.
Ваня сел рядом с оленем и крепко прижал его к себе. Ему было так жаль малыша, что он ласково прошептал ему на ухо:
– Все будет хорошо.
Олень уткнулся в лицо Вани своим мохнатым носом и засопел, будто жалуясь.
Когда ловушка была снята, кровь из раны засочилась еще сильнее. Дед Миша завязал заднюю ногу оленя своим запасным бельем.
– А теперь нужно идти в деревню.
Дед Миша объяснил, что каждый миг на счету, нужно скорее доставить олененка домой. У Марфы нужные травки припасены, они остановят заражение.
Ваня сам вызвался нести оленя. Он был моложе и крепче деда, значит, и доберутся они быстрее. Возвращались другой, более короткой дорогой, и скоро оказались в деревне. Марфа Семеновна уже ждала их и, ничего не спрашивая, принялась помогать зверю. Ваня не знал, чем помочь, а потому просто гладил олененка по голове и повторял:
– Ты обязательно поправишься и будешь самым резвым оленем среди всех.
Ване казалось, что олененок понимает его. Зверь начал дышать спокойнее и через какое-то время уснул. От усталости Ваня тоже задремал прямо на сеновале с головой оленя на коленях.
– Разбудим его? С утра ведь ничего не ел, – спросил жену Михаил, – да и спать тут неудобно.
– Рядом с другом везде удобно. Даже не знаю, кому из них больше повезло: олененку или Ване.
Следующие дни Ваня проводил с оленем, изредка отлучаясь на огород. Рыбник должен был вернуться только с первыми холодами, поэтому Ваня мог спокойно выхаживать животное. Юноша знал, что отец не понял бы его и, пожалуй, даже запретил тратить время на такую ерунду.
Своего нового друга Ваня назвал Резвый. Резвый быстро приходил в себя и скоро смог вставать и ходить. Ваня был рядом и, когда никто не видел, устраивал маленький снегопад. Олененок нюхал снежинки и ловил их высунутым языком, а Ваня радовался, что другу по душе его любимая забава.
Когда пришло время выпускать животное, Ваня с дедом отвели его к лесной избушке. Резвый действительно поскакал, будто никакой травмы и не было.
– Не ошибся ты с именем, внучок, олень-то и правда резвый! – сказал дед Миша, похлопав Ваню по плечу.
– А не надо его подальше отвести? Тут ведь охотники капканы ставят, – забеспокоился Ваня.
– Здесь не ставят. Сюда просто так не попадешь, тропу знать нужно, иначе кружить будешь.
– Но ты же нашел его тут?
– Нашел я его около большой дороги. Неспокойно там становится. Чужаки ходят и так промышляют.
Ваня крепко обнял Резвого – расставаться с другом не хотелось. Олень лизнул его в нос. Ваня еле сдерживал слезы. Он уже взрослый и не может себе позволить разреветься, как мальчишка. Еще и на глазах у деда Миши.
– Не печалься, ему на воле лучше, – поняв настроение Вани, сказал старик. – А если заскучаешь, приходи сюда и позови его.
– А он поймет?
– А сам как думаешь? – хитро подмигнул дед Миша.
Ваня немного сомневался, что олень действительно придет, но решил попробовать. После недели разлуки он отпросился у Марфы и помчался к знакомой избушке. Резвый не подвел и почти сразу явился на встречу с другом. Они немного поиграли, а потом Ваня объяснил, что теперь видеться они будут реже:
– Скоро отец вернется и снова станет учить морскому делу. Но я все придумал. Я попрошу деда иногда брать меня с собой.
Резвый одобрительно фыркнул. Ване нужно было возвращаться, чтобы успеть к закату короткой дорогой. Олень немного проводил его, а потом поскакал обратно. Ваня увидел вдалеке нескольких взрослых оленей и помахал им.
«Его родные, – решил Ваня. – А мои бросили меня. Неужели из-за моих странных способностей? Брат запрещает даже говорить о них, а из бабушки лишнего слова не вытянуть», – внутренне рассердился Ваня. Не в силах сдержать себя, он направил руки на землю. Через миг там образовалась ледяная пластина. Ваня сел на корточки и принялся рассматривать морозный узор. И тут его осенило – морозные узоры на шкатулках, мастер Афанасий Никодимович… Вот, кто точно сможет ему помочь! Но тут же вспомнил про наказ отца даже не думать об этом. Пусть и приемный, но это его отец: «Он-то, в отличие от родителей, не бросил меня на берегу, а значит, я не могу разочаровать его. Нужно просто скрывать свои чувства, а лучше не чувствовать совсем. Тогда и волшебство случайно из рук не вырвется», – твердо решил Ваня. Но сколько он ни старался заморозить себя внутри следующие несколько лет, это никак не выходило.
Глава Четвертая: Побег
С тех пор, как Рыбник нашел чудесного мальчика, минуло четырнадцать лет. Иван превратился в высокого юношу, крепкого и широкоплечего. Почти всегда он был серьезен и хмур, только голубые глаза его изредка задорно искрились.
Этим летом Ваня должен был стать частью команды и вместе с остальными мужчинами отправиться в дальнее плавание. Ваня мастерски овладел морским делом и справлялся с тяжелой работой лучше взрослых мужчин. Рыбник, видя это, до поры до времени не заставлял приемного сына обучаться еще и охоте. «В команде найдется, кому со зверем сладить», – рассуждал про себя староста. – А так ловко затащить корабль на льдины не каждый сможет». Рыбник радовался, что Ваня становился его достойным преемником.
А сам Ваня все чаще грустил и вспоминал о волшебном мастере, которого повстречал на ярмарке:
«Мне непременно нужно попасть в город и разыскать его. Я откроюсь отцу и попрошу отпустить меня. Он должен мне поверить!»
Оставалось несколько дней до назначенного отплытия «Чайки», и Ваня решил, что тянуть больше нельзя. Он встал пораньше, чтобы выполнить все поручения отца и порадовать его перед важным разговором. Но Рыбник не заметил Ваниных стараний, засветло он ушел из дому, а когда вернулся, принялся загружать телегу.
– Обоз из соседней деревни уже сегодня выезжает, надо успеть передать им товар, – пояснил Рыбник.
– В город? – спросил Ваня.
– Да, на ярмарку.
«Неужто это знак?» – подумалось Ване, и он выпалил:
– Отец, можно я тоже поеду? Я очень хочу повидать Митю… и еще по одному важному делу.
– Самое важное дело у тебя на корабле. А брата по возвращении повидаешь.
– Помнишь, я рассказывал тебе про мастера, который делает шкатулки со снежинками? Он звал меня в ученики.
– Твое место тут. Мы уже это решили, – резко ответил Рыбник, отворачиваясь.
Рыбник много раз слышал, как за его спиной шептались соседи, называя его младших сыновей чудными. И если над Митей больше посмеивались, то Ваню будто побаивались. Но последние пару лет ему казалось, что наконец-то судьба на его стороне. Митя устроился в городе на приличную работу и не маячил зазря перед глазами, а Ваня делал успехи на корабле. Рыбник был уверен, что Ваня станет его достойным преемником. Иногда он подмечал, что младший сын сам не свой, но не хотел разбираться с этим, полагая, что море и честный труд все исправят. Потому что именно так всегда говорили его отец и дед.
– Это ты решил. Это тебе нравится, – ответил Ваня.
Глаза юноши вспыхнули голубым свечением. Но Рыбник этого не видел, он стоял к сыну спиной.
– Мне надоела эта блажь, – отчеканил Рыбник ледяным тоном. – Ты и так не делаешь многое из того, что должен!
– Нет, я не должен! Я не убийца! – выпалил Ваня.
Он не хотел обижать отца, но вырвавшуюся фразу было не вернуть.
Рыбник стал пунцовым от гнева. Он резко бросил шкуры на телегу и посмотрел на Ваню.
«Мальчишка взялся судить меня, старосту? Что ж, я проучу его». И Рыбник залился нехорошим злым смехом, а потом сказал:
– Завтра пойдем в лес. И ты наконец поступишь, как мужчина.
– Я не пойду, – тихо себе под нос сказал Ваня.
– Пойдешь! – еще больше зверея, приказал Рыбник. – Придумал тоже: шкатулки со снежинками. Я выбью из тебя эту дурь. На оленя пойдем!
– Нет, ты не заставишь меня! – закричал Ваня.
Ване долго удавалось скрывать дружбу с Резвым от отца. Но после очередной отлучки в лес Рыбник все-таки вынудил его все рассказать. Обычно отец по-доброму посмеивался над этой «странностью» Вани, но сейчас бил в самое больное. И Ваня усомнился, можно ли доверить отцу еще более важную тайну.
– Не заставлю. Но если в тебе есть хоть капля благодарности ко мне, ты поплывешь, – произнес Рыбник, как мог, спокойно.
Внутри он негодовал: почему Ваня, так внешне похожий на него, не хочет продолжить его дело жизни? Судьба дала ему четырех сыновей: трех родных и Ваню. Неужели он так и не сумеет вырастить достойную смену, как отец и дед? Как тогда смотреть в глаза праотцам, когда земной срок подойдет к концу?
– Отец! Я пытался совладать с собой много лет, но я не могу. Я не такой, как ты, – Ваня приложил руку к сердцу.
– Хватит!!! Я еще понимаю твоего никчемного брата. Хлюпик, которому в море делать нечего. Но ты? Выдумываешь какую-то ерунду! – Рыбник рассвирепел.
Он распрямил спину, нахмурился и превратился в ледяную глыбу, которая разнесет в щепки любого на своем пути.
– Я ничего не выдумываю! – защищался Ваня.
Чем сильнее он сердился на Рыбника, тем больше чувствовал, как по венам разливается холод, а руки становятся ледяными. Ваня сжал кулаки, силясь остановить нахлынувшие чувства.
