Здравствуй, Витя

– Господин рад вас принять, – сказал он. – Видите ли, мы занимаемся металлом. Иногда нам привозят металлические гробы, в которых были похоронены разные люди. Наши работники распиливают их, содержимое сжигают, а металл переплавляют и отправляют получателям.

– Содержимое?! – возмутился я. – В одном из гробов был герой войны.

– Да. А что вас удивляет? Наши работники разрезают гроб сверху, заливают внутрь бензин и сжигают. Содержимое отправляют по адресам. Я бы хотел поподробнее ознакомиться с вашим делом, узнать, куда отправили содержимое вашего гроба. Чтобы уточнить, поступал ли ваш родственник на наше предприятие, понадобится несколько документов.

– Вот справка о смерти, документы его отца, выписка из журнала перезахоронений, в ней ваш адрес. Что ещё нужно?

– Транспортная накладная. Нужен документ, подтверждающий, что гроб доставили на наше предприятие.

– А вы можете это проверить?

– Без транспортной накладной не могу.

– Чего вам, сложно, что ли, посмотреть? – вмешалась Рита.

– У нас такие правила. Ничего поделать не могу. Честно говоря, из опыта вам скажу, лучше вам не начинать поиски вашего родственника. Это у нас требуется транспортная накладная. В транспортной организации от вас могут потребовать что-то ещё.

– Витя! – выкрикнул дед.

– Нам нужно найти его останки! – заявил я.

– Возвращайтесь с транспортной накладной, тогда мы посмотрим, где ваш родственник. Мы можем обойтись и без накладной. Партийный взнос поможет урегулировать эту ситуацию.

– Что за партийный взнос?

– Взятка, – уточнила Рита.

– Мы называем это партийным взносом, – продолжил переводчик

– Вы предлагаете пойти на преступление? – тихо произнес я.

– Да что вы. Правящая партия уже давно подтвердила, что это не преступление, а культурная особенность. Коррупции уже давно не существует. Так проще решать вопросы. Вы же сами понимаете. Дадите мне партийный взнос, получите информацию о содержимом вашего гроба.

– Витя! – возмутился дед, услышав о «содержимом».

– О каком размере взноса идёт речь? – поинтересовался я.

– Десять минимальных.

– Десять минимальных зарплат?! – в недоумении переспросил я.

Тот утвердительно кивнул. У меня таких денег не было. Чтобы их накопить, пришлось бы больше года хорошенько экономить и недоедать. Переводчик сказал, как есть: ему нужна либо накладная, либо «партийный взнос». Сяомалунь так ничего и не сказал, просто смотрел на нас так, будто хотел, чтобы мы поскорее ушли.

Мы так и поступили, а затем отправилась в транспортную мемориальную компанию, называвшуюся «Поездка Смерть Третий Целлюлит». Оказалось, что восточные партнёры помогают управлять не только ресурсами. Некоторые их них осваивали ритуальные услуги. В этой компании мы общались с таким же переводчиком. На этот раз это была пухлая злобная женщина.

– У вас есть талон с номером коробки? – спросила она.

– Какой коробки? – решил уточнить я.

– Мясной коробки, в которой лежало тело. У вас есть талон или хотя бы номер?

Я решил не обращать внимания на оскорбительные выражения, хотя считал это неприемлемым – так отзываться о погибших. Я пересмотрел все имеющиеся документы, но в них не было нужного номера.

– Витя! – возмутился дед.

– А по фамилии нельзя проверить? – спросил я.

– Нельзя, – буркнула тётка.

– Где взять этот талон с номером?

– В ритуальной службе. Кто мясо пакует, тот его и нумерует.

– Простите, что вы сказали?

– Я говорю, мы не занимаемся упаковкой мяса, мы его просто транспортируем.

– Каким мясом? Это вообще-то его сын.

– Витя! – злобно прорычал дед.

– Сходите на кладбище, там должна быть копия талона, – сказала она.

– Вы партийные взносы принимаете? – спросила Рита.

– Конечно! – радостно ответила женщина.

– Сколько? – спросил я.

– Пять минималок.

Такой суммы у меня тоже не было. Члены правящей партии совсем оторвались от реальности, раз начали назначать такие «партийные взносы». Понятное дело, что это были обычные взятки. Но простые люди вроде меня не могли себе позволить столько заплатить.

Нам не хотелось опять встречаться со старухой на кладбище, но выбора у нас не было. Пришлось вернуться. Я уже пытался представить, какую взятку попросит старуха на кладбище. Пока я думал, в голову Риты пришла идея.

Она решила поговорить с человеком, представившимся как Оплот. Вид у него был вроде спокойный, но после разговора с Ритой он сильно изменился и подошёл к нам уже суровым.

– Это вы отец? – спросил он.

– Витька, – утвердительно кивнул дед.

– Мне про твой недуг рассказали. И про сына твоего рассказали. И про отношение к нему рассказали. И про взятки рассказали. Я помогу.

Оплот оказался ветераном. Он напомнил мне дядю Витю. Было в нём что-то решительное. Он будто знал, что нужно делать. Вместе с нами отправился в транспортную мемориальную компанию. Туда он ворвался, будто грозовая туча, и начал громыхать. Женщину-переводчицу не тронул, но принёс ей серьёзные нравственные страдания в виде оскорблений и угроз.

– Это ты моего брата мясом назвала? – тихо спросил он.

– Мужчина, выйдите отсюда, – наивно дерзила она.

Оплот достал из кармана гранату и выдернул из неё чеку. Восточный партнёр начал что-то бормотать. Женщина-переводчик в ужасе сползла со стула под стол.

– Я ещё раз тебя спрашиваю, – настаивал Оплот. – Ты моего брата мясом назвала?

– Я не знала, что он ваш родственник.

– Он мне не родственник, но ближе, чем родные. Он мой брат по оружию. Меня ты тоже мясом назовёшь, когда придёт мой час?! Отвечай! Или я сейчас взорву гранату, и ты узнаешь, что такое мясо!

Женщина заплакала. Восточный партнёр спрятался под стол. Там находилась бронированная капсула, женщина тоже пыталась в нее вползти, но Рита её оттащила. В маленькой больной девочке нашлись силы, чтобы оттащить огромную тётку. Судя по бронированным капсулам, такие как Оплот уже бывали в этой конторе.

– Не пытайся от меня спрятаться, – говорил Оплот. – Не нужно называть моих ушедших братьев мясом. Я – мясо, ты – мясо. А они ушли, и не нужно кричать им в спину оскорбления. Ты не их оскорбляешь, а то, что они сделали. По-твоему, они хотели стать мясом?! Они хотели жить! А ты, тварь, про них такое говоришь?!

– Я больше не буду, честное слово! – ревела женщина. Затем она вскочила, достала из папки транспортную накладную и протянула мне.

– Вот, возьмите, – проговорила она дрожащими губами. – Не нужно никаких партийных взносов.

Я взял накладную. Оплот вернул чеку в гранату и убрал её в карман.

– Я не прощаюсь, – бросил он ей перед уходом. – Ещё раз узнаю, что вы называете моих братьев мясом или вымогаете взятки у их родственников, я даже заходить сюда не буду, просто сожгу эту контору вместе с вами.

Теперь мы могли получить информацию на металлопрокатном заводе. Оплот отправился вместе с нами. Настроен он был довольно серьёзно. Видимо ему была не безразлична память о павших товарищах. Он не был знаком с Витькой, несмотря на это он искренне хотел нам помочь. Хотел, чтобы Витьку не называли мясом или содержимым гроба. Как раз это он объяснял на втором адресе. Сяомаолунь и его переводчик забились в угол, когда Оплот объяснял им важность памяти о павших товарищах.

– Они не мясо и не содержимое гроба, – внушал им Оплот. – Их уже нет. Осталась только память о ребятах. А вы её порочите. Вам следует понимать, что будь они живы, вы бы не стали говорить о них такое. А ну-ка, назови меня содержимым гроба. Так сказал про Витьку?

Рита утвердительно кивнула.

– Я обычный переводчик, – оправдывался тот. – Я просто дословно перевёл то, что сказал Сяомаолунь.

– Он даже слова не сказал, – вмешалась Рита. – Это всё ты. Хотел, чтобы мы тебе дали взятку.

– О чём вы? Я просто хотел получить накладную. Вот и всё.

Я вручил в его трясущуюся руку накладную. Он открыл журнал и начал листать страницы. Он даже не посмотрел, что написано на бумажке, которую так настойчиво просил. Она даже не понадобилась. Нужно было сразу обратиться к такому серьёзному человеку, как Оплот. Он существенно ускорил поиск маршрута, по которому отправили Витькины останки. Мне бы пришлось несколько лет работать, чтобы накопить на взятку. Я уверен, что бюрократический процесс не ограничился талоном с кладбища, там с меня могли потребовать что-то вроде печати похоронщиков, затем подпись сторожевой собаки, и так до бесконечности.

Оплот угрожал гранатой восточным партнёрам и смог избежать наказания дважды. Я сомневался, что восточные партнёры объявят нас в розыск, многие их компании были нелегальными, особенно занимавшиеся перезахоронениями и уничтожением кладбищ. Разъярённые родственники, врывающиеся в их кабинеты, – дело обычное.

Лучше воспользоваться услугами проводника

– Куда дальше? – спросила Рита.

– Далеко, – ответил я, узнав место отправки. – На восток.

– А куда именно?

– На Дальний Восток.

– Там ведь ничего нашего не осталось, – удивилась Рита. – Там всё партнёры осваивают.

– Откуда ты знаешь?

– В книге прочитала. Я много читала, чтобы понять, чем болею. Дай мне бумажку.

Я отдал ей бланк с адресом.

– Ого! – удивилась она. – Это не Дальний Восток. Почти дальний. Где-то на границе.

– Что за граница? Государственная граница?

– Смешно. У нас уже давно нет государственной границы.

– Зачем ты так говоришь?

– Это не я. Это автор книги «Восточный ветер уносит». Она, конечно, признана экстремистской. Но автор там чётко описывает, как наши партнёры захватывают наши ресурсы. А Дальний Восток, по его мнению, уже давно им принадлежит.

– Тише ты, – прошипел я, оглядываясь. – Вдруг кто-нибудь услышит.

– И что? Нам нужно подготовиться. Там не просто граница. Там граница, построенная партнерами.

– Ты про государственную?

– Наверное, можно так сказать. В общем, на картинках в книге граница отделяла Дальний Восток от нас, от остальной страны.

– Этого не может быть. Поэтому твоя книга экстремистская.

– Ты вообще когда-нибудь уезжал за город?

– Путешествовал когда-то давно. Вообще-то нас ещё со школы учили любить дом.

– Ой! Нас тоже этой бредятиной кормили. Всё сказки рассказывали, как хорошо мы живём. Вот я заболела и поехала по стране лечиться. Не увидела ничего интересного. Поняла только, что здесь мне не помогут, куда бы я не поехала.

– Может, поэтому и не нужно путешествовать.

– Ага, чтобы не разочаровываться лишний раз.

Оплот стоял рядом с нами, он взял у меня бланк и внимательно его изучил.

– Я знаю, где это, – безрадостно сказал он.

– Правда? – удивилась Рита. – Поможешь нам туда добраться?

– Я давно уехал оттуда. Туда сейчас непросто вернуться.

– И я про это говорю. А ты пробовал туда вернуться?

– Нет. Я ушёл так далеко, чтобы не вернуться.

– Ясно. Расскажешь, почему?

Оплот отдал мне бумажку.

– Я помогу, – сказал он.

Мы не возражали. Он уже серьёзно помог нам. Неожиданно для нас в нашей компании появился Оплот. Он чем-то напоминал дядю Витю. Был непонятно целеустремлённым, безразличным к тому, что о нем думают окружающие. Он оберегал покой своих братьев, следил за их могилами, остальное его не волновало. Он запомнился мне именно таким – человеком, которому на все наплевать, в грязном оранжевом пальто и футболке с утёнком.

Раньше путешествия были открытием чего-то нового, даже банальная встреча с человеком в новом месте казалась чудом. Сейчас путешествия – это дело безумцев и беглецов.

Дед не понимал, куда мы направляемся и что вообще происходит.

– Витя! – повторял он.

Я хотел помочь. Почему-то не смог им отказать. Да и как отказать старому деду и девочке, выглядящей едва живой? Именно Рита подтолкнула меня помочь им, двум незнакомцам. Я увидел умирающую девочку, которая не бросила беззащитного деда и привела к моему порогу. Я должен был помочь. Я этого хотел. Ещё меня удивил Оплот, предложивший свою помощь.

Рита сказала, что есть два способа добраться до Дальнего Востока: простой и непростой. Простой – это воспользоваться услугами проводника, непростой – попытаться добраться самостоятельно.

– А что, сами не доберёмся? – спросил я.

– Нет. В книге сказано, что лучше воспользоваться проводником. – Мы не попадём на Дальний Восток без проводника.

Уж не знаю, что произошло с ней в детдоме, что она так спокойно воспринимала свою смертельную болезнь. Она о ней совсем не говорила, не жаловалась и не печалилась. Она думала о том, как добраться до Дальнего Востока. Я почему-то по своей глупости сначала решил, что она выдумала эту сложность, думал, что добраться до пункта назначения на самом деле несложно.

– Тебе это может показаться невероятным, – сказала мне Рита. – Я понимаю. На, можешь прочитать книгу сам.

– Давай просто попробуем делать по-твоему, – предложил я.

– Мило, что ты соглашаешься с умирающей девочкой. Считаешь меня сумасшедшей? Зря.

Рита была права.

Воспользоваться услугами проводника можно было по нескольким адресам, указанным в книге. Мы пошли в ближайшее место. По указанному адресу находилась мясная лавка. Правда, вместо мяса в ней продавались несколько сосисок, батарейки и стиральный порошок. За прилавком сидела пожилая женщина в очках.

– Мяса нет, – противным голосом сказала она. – Будет на следующей неделе. Наверное.

– На нужен проводник, – сказала Рита.

– Идёмте.

Женщина неохотно поднялась и отвела нас в подвал, где среди разных вещей сидел мужчина. Его помещение выглядело как ломбард, где принимали даже всякий хлам вроде старых компьютеров.

– К тебе, – брякнула женщина и ушла.

– Чем могу помочь? – спросил нас мужчина.

– Нам нужен проводник, – ответила Рита.

– Интересно. И куда же вы собрались?

– Нам на Дальний Восток.

– Далеко. Услуги проводника сейчас недешёвые. Вы в родную гавань или гастролёры?

– Мы ищем родственника этого дедушки, – вмешался я. – Нам дали адрес с его останками. Это находится на Дальнем Востоке. Вот, собственно, и всё.

– Понятно, – вздохнул мужчина, написав на бумажке цифру.

Я взглянул на бумажку и понял, что это сумма за услуги проводника. Примерно двадцать минимальных зарплат. Я хотел материться. Хотел выучить язык восточных партнёров и материться, как они – как люди, желающие тебе самого наихудшего, возможно, называющие тебя грязной собакой, но не способные сделать так, чтобы ты понял.

– Это со скидкой для ветерана, – прокомментировал мужчина. – Поймите, я не проводник, я посредник. Свою прибыль уменьшаю.

– Нас за эти деньги на руках понесут? – уточнил я.

– Вы за эти деньги гарантированно доберётесь до Дальнего Востока. Либо так, либо на «карусели».

– Это как?

– Весело, но небезопасно. Недавно двое ребят приходили. Узнали про стоимость и решили самостоятельно рвануть на Дальний. Попали в карантинную зону, с подозрением на трансобезьяний вирус. Это адекватные люди понимают, что нет никакого вируса, его наши местные «специалисты» придумали, чтобы людей пугать. А вот один из этих парней поверил в этот вирус и передумал даже из квартиры выходить после возвращения. А второй продал всё, чтобы нанять проводника.

– Что-то я не пойму, – растерялся я. – Почему так случилось? Что за карантин?

– Я потом тебе объясню, – сказала Рита. – Скажите, а нельзя ли нам напрямую связаться с проводниками?

– Можно. Но они вам скидки делать не станут. Проводники – люди простые, но не глупые. Путь не близкий, Восток ведь Дальний. Поэтому, лучше найти надёжного проводника. Я работаю с проверенными людьми, которые доведут вас до конца. Не бросят на полпути и не отдадут всяким там «нашим».

– Это как? – заинтересовался я.

– Очень просто. Если вы, например, родственники каких-нибудь известных деятелей, бежавших за границу, вас отдадут так называемым «нашим», а они устроят вам народный суд.

– Мы простые люди, – оправдывался я.

– Я верю. У тебя глаза чуть не выпали, когда ты увидел цену проводника. Был у меня однажды один бегунок. Наглый был такой, деньгами разбрасывался, я ему отказал в помощи. Не люблю я бегунков.

– Что за бегунки?

– Это родственники сбежавших предателей, которые разворовали нашу страну. У них много денег и свободного времени. Вот они иногда соревнуются между собой, кто быстрее доберётся до Дальнего Востока. Мы для них как аборигены, у которых они отняли сапфиры, золото и нефть. Поэтому я таким не помогаю.

– Бред какой-то.

– Это дети бандитов. Чего ты хочешь от них? Чтобы они лекарства изобретали? Развлекаются как могут ребятишки. А вот вы, если денег нет, то либо продолжаете существовать под мирным небом с восточными партнёрами, либо своим ходом пытаетесь добраться. Только нужно помнить, что для бегунков карусель – это развлечение, а для всех остальных – испытание. В любом случае, счастливого пути.

Выход из «Зоны комфорта»

Добираться до Дальнего Востока нам пришлось самостоятельно, без проводника. Автобус отправлялся на следующий день. Мы вернулись ко мне, чтобы переночевать. Оплот отказался заходить в подъезд, хотя мы его упрашивали. Рита даже осмелилась потянуть его за руку.

– Я на лавочке подожду, – говорил он. – Мне так спокойнее.

– Эхо войны? – спросила Рита.

– Ты слишком умная для умирающей маленькой девочки.

Мы не стали уговаривать Оплота и зашли в подъезд. Дома я обнаружил, что на столе остались хлебные крошки и след от пролитого кефира. Я давно приучил себя убираться перед выходом. Такой беспорядок означал, что ко мне заходил управдом. Мне повезло, что он не застал меня с гостями, поэтому надеялся, что он не нагрянет ночью, пока мы будем отдыхать.

Рита посмотрела в окно и убедилась, что Оплот сидит на лавочке. Затем она села за стол, достала из своего рюкзачка тетради и карандаши и начала что-то рисовать.

– Что рисуешь? – спросил я.

– Наш маршрут, – ответила Рита.

– Без карты?

– Карта есть. Я её помню.

– Ты помнишь карту? – удивился я.

– Да, помню. Только главные точки. Всё помнить не нужно. Учительница в детском доме рассказывала нам про Дальний Восток, что лучше нам туда двигаться, к лучшей жизни. За это её уволили, и пришла другая, которая начала рассказывать, что никуда ехать не нужно, ведь здесь и так хорошо.

Меня удивило умение Риты рисовать карту по памяти. Она прокладывала маршрут, но линия на карте была не прямой, она извивалась.

– Это что? – спросил я.

– Это важные остановки, – пояснила Рита. – Здесь живёт Саша, а где-то здесь – Оплот. Здесь должен быть Витя.

– Что за Саша?

– Мальчик из детдома. Он ушёл из детдома два года назад и оставил мне свой адрес. Мы… Мы…

– Я понял.

– Я ещё не умерла… Я по-прежнему чувствую. Я чувствую, что должна с ним увидеться. Заодно деду помогу и Оплоту. Чего бы мне это не стоило. Хотя, наверное, это Оплот нам будет помогать.

– Наверное, глупо спрашивать телефон? – предположил я.

– Откуда у детдомовца телефон? – вопросом ответила Рита. – Это роскошь для нас. Нас даже лечить не хотят.

Я поначалу даже не понимал, сколько Рите лет. Несмотря на возраст, она рассуждала очень по-взрослому, а иногда очень смело. Она хотела помочь незнакомцам. Я смотрел на неё и понимал, что оставить их я не могу. Я не смогу жить с мыслью о том, что они ушли в неизвестность, а я позволил этому случиться. Я был на пределе: рабская работа надоела. Тогда я твёрдо решил, что поеду вместе с ними.

– Надо найти Сашу, – заявил я.

Рита посмотрела на меня со скромной радостью. На её лице не было эмоций, но в ту минут губы показали крохотный миллиметр улыбающегося счастья.

– И Витю найдём, – тихо произнесла она.

Рита не рассказывала про Сашу, про то, что именно она чувствовала. Но точку его пребывания она обвела на карте жирным кружком и поставила восклицательный знак.

– Ты, наверное, думаешь, что я всего лишь ребёнок, – внезапно сказала Рита.

– Я так не думаю. Среди моих взрослых знакомых нет людей, которых отвозили на свалку. А ты там уже побывала.

– Правда?

– Да.

– В больнице я просила одного врача отыскать Сашу, сказала, что он мой жених. Врач сказал, что любовь – это неизлечимая болезнь разума. А люди в моём возрасте переносят эту болезнь с осложнениями. Если так, то именно от этой болезни я бы хотела умереть. А врач сказал, что это пройдёт. И дал мне конфетку. Отвратительную мятную конфетку.

– Он не нашёл Сашу?

– Не знаю. Нас отвезли на свалку. Хороший врач, кстати.

– Хороший врач должен лечить.

– Он лечил. Еду мне из дома приносил. Ко мне ведь никто не приходил. Он меня предупредил о том, что меня могут отвезти на свалку. Просил не беспокоиться об этом. Если бы не дед, я бы там осталась, просто чтобы посмотреть, что со мной случится.

– Врач знал про свалку и ничего не сделал?! – возмутился я.

– А что может сделать врач, в кабинете у которого огромная дыра в потолке? Я его понимаю. Он делал, что мог. Пытался помочь, даже угощая невкусными конфетами.

Рита до ночи рисовала карту, а затем уснула, уткнувшись в стол. Я переложил ее в кровать. Дед спал сидя на стуле. Я посмотрел за окно и увидел там Оплота, сидевшего на лавочке. Сам я лёг под столом и решил хоть немного вздремнуть. Это было не просто.

Много лет я жил в квартире дяди Вити. После визита двух незнакомцев мне предстояло отыскать его могилу где-то на Дальнем Востоке. А ещё нужно была найти Сашу.