скачать книгу бесплатно
Доппельгангер. Или антитез?
Нуриля Мусина
«Жива ли она и где ночевала неделю» – ты задаешься вопросом уже шестой день. Я не отвечаю на звонки, сплю или пью, в любом из случаев, не могу говорить.
Доппельгангер
Или антитез?
Нуриля Мусина
© Нуриля Мусина, 2021
ISBN 978-5-0055-6891-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я благодарна женщине, что меня создала,
но еще больше я благодарна женщине,
что меня изменила.
Сила
Видеть Мир
когда внутренний разрушен
Я мчусь по двойной полосе:
Доппельгангер или антитез?
Пол меня сгорает во тьме,
Пол меня идет под венец.
Обе «Я» – особенно экзотичны,
Любят пирсинг и розовый цвет.
Обе так к тебе: фанатично,
Беспристрастно, и вообще, просто жесть.
Когда платье примерить – принцесса,
Если сигу взять, то бандит.
Я сейчас не жалуюсь, честно,
Соберешься уйти – разбуди.
***
Я же не патриотка совсем
Уезжая пить сидер и сваржак, отдыхая летом у бассейна, зачем мне думать откуда я родом? Насмехаться над медленный гибелью поколения, не подпускать их к себе, чтить чужие устои – вот она я. За два года, я потеряла совесть, стыд, благовоспитанность и грани, обретая тем самым свободу. Блуждала по улицам, не зная, куда податься и кто друг. Я возвращалась летом. Чувствовала некую связь с землей, по которой хожу, но не предавала этому значения.
Я не патриотка совсем, но тут со мной что-то происходит.
Как будто уехала я туда без души а здесь ее вновь обретаю. Я там такой дрянью становлюсь, и мысли тупеют, и деваться некуда. Дело даже не в семье. Дело в воздухе и окружении, и ощущении. Я здесь чистая. Одна пачка с табаком и 0,5 frisco – моя дневная норма там. После учебы – отдых, после работы – отдых, после отдыха – отдых. Сон до вечера, алкоголь по ночам. Трамвайные пути и люди, спящие на брусчатке в центре. Знакомо? Тогда держись, чтоб не стать одним из них. У меня характера нет ко всему вредному, я себе ни в чем не отказываю. И поверь, если я это делаю, значит, я так хочу.
«Жизнь безумно просто: хочешь дать? Дай! ”
Только тут-то все и меняется: бутылка воды и черешня на ужин. После работы – работа, вместо отдыха – это. Бессвязные абзацы, непонятые мысли, но окрыляющая лёгкость за спиной, что представляется случай вырубить свет в два часа ночи.
Я ведь не патриотка совсем, но страна это, и город возвращают меня к себе. Дом мой там, где осталась светлая часть меня. Выходит он где-то есть, а значит есть моя душа.
***
Зря ждала.
Зря писала.
Зря к нему шла.
Ухватившись за ветку, тащила со дна.
Бесполезно все. Без болезни нельзя,
Я гадала, молилась и плакалась – зря.
Возгорелась в аду, утопилась на дне.
Утопилась вином. Убедилась в себе.
Утомилась. Блуждая в его небытие,
Зря искала пути к его «не судьбе».
И время пришло. Прошло его время.
Я встретила мальчика, с храбростью льва.
Не зря прошла путь от крыльца до победной.
Не зря забывала.
И зря не ждала.
***
Седьмая строфа навзрыд,
Что уже раскаленнее всяких норм,
Город по-прежнему спит, и,
Ну и что ему от этих ссор?
Он ведь и завтра будет свеж,
Так, будто только переродился.
– Посмотри на меня, оторви, да съешь,
Я – журавль, вечная, гончая птица.
***
Какие планы у меня на жизнь?
«Я бы хотела встретить мужчину старше меня, умнее и сильнее. Хотела бы, чтобы он взял меня на ручки и спрятал от всех возможных бед и потерь. Я бы вышла за него замуж, любила, удивляла и заботилась. Я родила бы ему прекрасных детишек, двух-трех мальчиков и девочку. Я бы вставала в 6 утра и ехала за свежими круассанами и черным Американо с двумя пакетиками сахара. На день святого Валентина я бы украшала весь дом сердечками и пекла пирог, а начинкой были бы клубника со взбитыми сливками. Когда мой мужчина начинал бы грипповать, я б заваривала ему горячий чай с имбирем, лимоном и медом, а потом кормила бульончиком и укрывала одеялом. С моим мужчиной и нашими сладкими малышами мы лепили бы зимой снеговика, пили горячий какао с зефирками, а летом ездили на пикник и надували мыльные пузыри».
У человека с такой богатой фантазией и самым солнечным представлением о будущем, непременно, все должно быть хорошо. Я не знаю, начать новый абзац или поставить кавычки от начала и до конца своих прекрасных грез. Может и в жизни все поставить в кавычки? Например: я хочу (в кавычках) пойти с тобой (в кавычках) в кино (в кавычках). Чтобы на самом деле это значило то, что «я хочу (я не могу) пойти с тобой (не могу с тобой и ни с кем) в кино (боюсь в кино)». Я выбрала кавычки, но только забыла их поставить. А в тексте вряд ли забудешь.
Все, что я пишу становится вполне реальным и осязаемым. Наверное, это единственная причина, по которой я все таки не бросила это занятие. Когда создаешь слова, сначала, на клавиатуре, потом на листке бумаги, в конце выставляя их в свет, каждое слово как будто прикасается к плечу и безмолвно поддерживает в трудные моменты. Поэтому в последнее время так трудно писать. Раньше было проще, потому что ничего не было понятно, а сейчас тычешь себя в грудь, как ветеран войны, уцелевший только на половину: "Да я же, я же. Я же все знаю, я же все понимаю, посмотрите на меня". Но только этот крик похож скорее на глухой стон, он внутри и его никто не слышит, а мне так не хочется его выдавать. Я не писала уже почти два месяца и решила обрубить канат, на который по другой конец привязан якорь. Мой якорь – это "я все поняла и мне больше нечего знать, говорить, слышать, видеть, и да, самое смешное, нечего сказать". В какой-то момент я пыталась, но слова были настолько тугие, что еле помещались в одно предложение, разбегаясь по сторонам. Я не могла соединить предложения, абзацы, даже общую мысль. У меня не было общей мысли – я боялась думать. За два месяца я скатилась до просмотра телевизора, раскладывания пасьянса, сна до обеда, алкоголя по ночам. Все это ради того, чтобы не думать. Я хотела плакать, когда думала. Честно признаться, я все еще с трудом сдерживаю слезы. Я пишу не из вечного вдохновения, не от великой писательской души, а от навязчивого, интуитивного "давай детка, кому еще ты сможешь это сказать, кроме как клавиатуре, бумажке и инста-мантре". Я понимаю, что читать это много, долго и скучно, поэтому слова эти прикасаются в большем случае только ко мне. И каждым читателем я исключительно дорожу, ведь, как ни крути, любой писатель обманет, говоря, что слова, написанные им, не относятся лично к нему. Поэтому я могу прикоснутся к своим словам и они, добрые или злые, все равно греют мне душу. Абсурдно, что для меня эти образы так важны, и написав их, я возомнила – неважно, как они будут проявляться, но пусть хоть где-то все таки будут существовать.
Какие планы у меня на жизнь? Я изменюсь: сделаю короткую стрижку, покрашу волосы в фиолетовый цвет, набью тату на ребрах и пробью пупок. Я буду ходить в солярий, займусь спортом, йогой и плаванием. Я буду посещать массаж и, обязательно, СПА терапии. Я накачаю губы и сделаю растушевку бровей. Буду кататься на машине, а чуть позже куплю мотоцикл, чтобы развлекаться по выходным. Я буду ходить на каблуках, в облегающих кожаных брюках или в короткой юбке, научусь потрясающе готовить, а по субботам буду обедать в хороших заведениях, где подают вино в полдень и готовят первоклассный стейк. Наконец изучу испанский и гончарное мастерство. Каждые пол года буду узнавать другие города и страны. Моя жизнь будет наполнена радужными моментами. Я буду ставить цели и добиваться все новых и новых вершин. Я создам свое счастье. Аминь.
Все, изначально перечисленное в кавычках, имбирный чай, круассаны и снеговик, останутся в жизни, которой я могла бы жить. Я не буду ставить новые грезы в кавычки. Если счастье может быть неподдельным, то оно также может быть искусственно взращенным, я это, как любитель ухаживать за цветами, знаю.
«Когда цветок в горшке разрастается, он может погибнуть. Цветок в горшке может погибнуть от недостатка тепла, света и воды. Цветок, при аккуратном обращении, можно пересадить и разделить на несколько горшков, чтобы бутоны не мешали друг другу. Цветку нужно дать искусственный свет, тепло и воду из под крана, если естественного уже не получится. Главное, захотеть создать для него счастье, когда не получилось неподдельное, то искусственное, но с такой любовью и желанием, что дает ощущение того, что все не зря.»
Я на забавном пути. Смотрю на человека и уже знаю, сколько с ним будет еще встреч. Знаю, что с кем-то мне все равно придется расставаться, поэтому не стоит привыкать. Я знаю, где мне хорошо и больше не иду туда, где плохо. Совершенно не знаю, что меня ждет за поворотом, но знаю, как именно дам отпор.
Парадокс: "Я знаю, как буду жить, но, совершенно, не знаю, какие у меня на эту жизнь планы".
P.S. В кавычках.
***
Мне Бог дарует новый день
И это – дар (я подчеркну),
Но нужен ли мне этот бред?
Я существую, не живу.
Лучше б дарил эти часы
Несчастным, радостным, больным;
Тем, кто оценит эти дни,
Ведь их достойней были бы.
А я, всего лишь, человек.
Меня давно ждут небеса.
Я шлю «привет» и жду ответ,
Но мне кричат «Твой дом – земля».
Зачем дарить секунды тем,
Кто их использует зазря?
Зачем, скажите, новый день?
Ведь он исчезнет в никуда.
Мое сегодня – чистый лист
И завтра – просто полотно.
Слезы намочат новый день,
Но без чернил – морское дно.
Пройду года, десятки лет,
Мой быт станет роскошным сном,
Но мое завтра сохранит
Пустые лист и полотно.
***
Приехала тетка в красном костюме;
Два чемоданчика: маленький и большой.
Натянула бахилы, заговорщицки и угрюмо,
Деловито спросила меня: «Где больной?»
А я еле стою, меня всю трясет,
Подаю документ, говорю «это я»,
Меня морозит и бросает в пот,
Она вынимает бумажки из багажа.
Задает мне вопросы, в руки берет аппарат,
Просит теплой воды и задрать майку.
Печатается кардиограмма, а я один из крольчат,
Что подается на ужин злющему Дарту.
Все проверила, внимательно на меня глядит,
И спрашивает, когда я в последний раз ела,
У меня за спиной «Корвалол» – ядовит,
Я запнулась, задумалась, удивилась.
«Не помню» – небрежно бросила я ей в ответ,
Три дня назад ела салат и свалилась,
Отчетливо помню про кофе и пачку сигарет,
А вот поесть я, наверно, забыла.
Тетка уходит и задания мне дает,
И я кое-что помню четко:
«Тебе нельзя оставаться одной».
– Тетя, простите, но это, к сожалению,
Невозможно.
***
Мне комфортнее всего, когда ты оставляешь меня без выбора
Я не хочу выбирать что-то «за» или «против», поэтому, когда ты уходишь, я тяжело вздыхаю, грущу пару дней, а потом начинаю глубоко дышать. Я дышу полной грудью и становлюсь неузнаваема. Перестаю пить по многу дней, решаю сменить имидж, создаю для себя идеально насыщенный день, а потом, немного поплакать ночью. Проходит время, скажем, два-три дня, я смотрю сериал перед сном или читаю книжку, уже забывая поплакать.
А потом ты снова появляешься.
«Я говорила тебе про безоговорочное добро и безусловное (едва заметное) зло. Готовая делиться последним, ничего не прося взамен – я отдала тебе все. Я стояла за тебя скалой, не позволяя даже себе, как-либо, тебя всерьез задеть. Мужчина ведь должен быть сильным и уверенным, как ты».
– А так, если быть откровенной: ты даже этих строчек не стоишь.
***
Вера вечерами читает рассказы
О Бродском в её купе.
То, что Вера устойчиво знает,
Я, выходит, не знаю совсем.
Вера говорит: «когда мы бухали» —
Перед глазами стоит метро
И мальчишка, что на утро свалит,
Перевернув все моё нутро.
Но ни один из них не сравнится
С девушкой в моей голове.
Если Бродский в неё вселился,
То она заполнила все во мне.
Слог у Веры поставлен так чётко,
Особенно часть про анис.
Я как будто бы старая тетка —
Ставлю пластинку Веры на бис.
Вера, спасибо тебе, дорогая,
Ты великий, великий талант!
Если Бродского ты читала —
Я, отныне, тобою «богат».
***
