И уйти в закат

– При том непременном условии, что это горилла не будет посягать на наши деньги, – сказал директор Смит. – Раньше люди одной рукой платили налоги официальным властям, а другой – жертвовали на дела тени. Сейчас же Питерс посягнул на святое святых, на наши деньги, и сделал это еще до того, как стал сколько-нибудь значимой политической фигурой. Вы представляете, в какой хаос он может ввергнуть нашу систему, если мы позволим ему вырваться за пределы Алабамы?

– Да, – агент Джонсон начал понимать.

В этом раскладе личность Питерса, его учение, его воззрения, его цели и даже чудеса, которые он творил, совершенно не важны. Он может быть святым, ходить по воздуху, накормить тысячу человек двумя гамбургерами и стремиться побороть мировой голод, или же, напротив, может быть кровавым маньяком, стремящимся к мировому господству диктатором, это не имеет никакого значения.

Важно то, что он нарушает баланс, шатает статус-кво, что его действия, вольные или невольные, спонтанные или спланированные, могут пошатнуть власть теневого правительства, вывернуть корабль этой страны в воды, по которым он еще никогда не ходил.

Это означало потерю контроля для теневого кабинета, значит, и потерю власти, а за власть тени будут стоять насмерть.

Что, собственно, уже и начало происходить, агент Дональдсон соврать не позволит.

– Теперь вы понимаете, что мы должны его ликвидировать, – сказал директор Смит. – Это угроза не только для существования ТАКС, это опасность для всего института власти.

– К сожалению, мы не можем усилить способности нашего Цензора, – сказал агент Джонсон. – Мы даже не знаем, существует ли такой механизм в принципе.

– Увы.

– Можем ли мы запросить помощи у наших европейских коллег? – агент Джонсон и сам понимал, насколько это непопулярное предложение. Ведь неспособность ТАКС решить задачу собственными силами – это слабость, а в теневых играх любая слабость может быть использована против тебя.

И хотя то противостояние вроде бы давно закончилось, Старый Свет все равно помнит. Старый Свет не преминет воспользоваться это слабостью.

Война закончилась, но это не значит, что бывшие враги перестали вставлять друг другу палки в колеса при первой же возможности.

– Вы не поверите, но это было первое, что я сделал после того, как услышал о вашей неудаче в Оклахоме, – сказал директор Смит. – Но у них тоже только один Цензор и мне дали понять, что он очень занят, пытаясь предотвратить очередной балканский кризис или что-то вроде того.

Агент Джонсон отметил, что ситуация еще серьезнее, чем он думал. Раз уж директор Смит обратился за помощью к европейцам так быстро…

– Возможно, они говорят правду, Леннокс. Возможно, они лгут, или тянут время, испытывая нас, хотят посмотреть, на что мы готовы пойти. Возможно, это начало долгого торга, в ходе которого нам придется пойти на уступки. Но в ближайшие месяцы они своего Цензора к нам не отправят.

Ситуация серьезная, а значит… Агент Джонсон решил, что можно попробовать.

– Но ведь на самом деле помимо мистера Прайса у нас есть другой Цензор, – сказал он.

Он ожидал, что директор ему откажет. Он был готов услышать твердое и решительное «нет» прямо сейчас. Такое «нет», после которого дальнейший разговор будет уже невозможен, по крайней мере, это его направление, и агенту Джонсону предложат поискать другие варианты.

Любые другие варианты.

Но директор опустил взгляд и устало потер виски.

– Знаете, что хуже всего, Леннокс? – спросил он. – Хуже всего, что министр финансов тоже об этом знает.

– И это плохо, потому что…

– Потому что, возможно, очень скоро он будет настаивать, чтобы мы это сделали, – сказал директор Смит. – Но это ровно та ситуация, когда мы попытаемся тушить лесной пожар напалмом.

– Мы использовали ее в этом качестве, – напомнил агент Джонсон.

– Четыре раза, и последний был больше года назад. И мы прекратили это, потому что возможный риск превышает любые бонусы, которые мы можем получить с ее помощью. Кроме того, тогда мы еще точно не знали историю ее происхождения. А теперь знаем.

– Она может убить кого угодно.

– Именно это, – мрачно сказал директор Смит. – Меня и беспокоит.

– Она ничего этого не помнит. И если текущий кризис настолько серьезный, мы можем выпустить ее на сцену. Еще один раз.

– Я знаю, что вы ей симпатизируете, – сказал директор Смит. – Не стоит об этом напоминать.

– Тогда мы допустили ошибку.

– И я не хочу, чтобы теперь мы допустили еще одну, – при одном упоминании той истории директор Смит как будто бы разом постарел на десяток лет. – В тот раз мы не знали, кто она. А директор Доу знал, и сознательно вел ее по пути разрушения. Директор Доу был членом культа Матери Хаоса и хотел спровоцировать Ночь Черепов, и, хотя мы знаем, чем он кончил, мы до сих пор понятия не имеем, почему тогда в Йеллоу-Парке Ночи Черепов так и не случилось.

– Поэтому мы заперли ее в камере, напоминающей банковский сейф, и пичкаем лекарствами двадцать четыре часа в сутки?

– А что еще мы можем сделать? – вопросил директор Смит. – Мы даже убить ее не можем, потому что Тайлер Пирпонт считает, что именно смерть физической оболочки высвободит ее… ту ее часть, на которую они молятся в своем культе, и тогда Йеллоу-Парк покажется нам пикником в летнем лагере для бойскаутов. И это не говоря о факторе ее отца.

– Мне кажется, вы слишком преувеличиваете эту опасность, – сказал Леннокс. – Приходя в наш мир, ее отец теряет большую часть своей силы. Да, в один из наиболее памятных своих визитов он ликвидировал Пеннивайза, но ведь Пеннивайз был мелким провинциальным монстром, и в оригинальном сюжете его побороли гражданские. И первое поражение они ему нанесли еще будучи детьми.

– Даже ослабленный, он зарубил древнее хтоническое чудовище тупым пожарным топором, – напомнил директор Смит. – Да, он не появлялся здесь больше двух лет, но это не значит, что он не может нанести нам визит в любой момент. Или послать кого-нибудь из своих приятелей, а ведь мы знаем, что в том мире в друзьях у него ходит сам Смерть.

– Смерть – не мальчик на побегушках, – заметил агент Джонсон. – К тому же, это всего лишь его прозвище, если я правильно понимаю.

– По их правилам игры, это не просто прозвище, – сказал директор Смит. – И хотя у нас тут другие правила, я сомневаюсь, что мы выйдем из этой схватки без потерь.

– Во время последнего визита ее отец вроде как дал понять, что может больше и не появиться, – напомнил агент Джонсон.

– Его слова – это слишком хлипкий фундамент, чтобы строить на нем свое будущее, – сказал директор Смит. – Я не знаю, что с ней делать, Леннокс, и никто этого не знает. Мы не можем ее убить, но и позволить ей жить мы тоже не можем, потому что если она вспомнит… Или если кто-то со стороны поможет ей вспомнить… Не уверен, что мы сможем остановить ее еще раз. Откровенно говоря, если бы сейчас в любой точке Земли открылся бы пусть даже нестабильный портал в другой мир, я без колебаний швырнул бы ее туда, даже не глядя, что там, с другой стороны. Я знаю, что вы часто просматриваете с записи камер наблюдений, установленных в ее комнате, Леннокс, и я знаю, что вы там видите. Красивую молодую женщину, которая не помнит, кто она такая, одурманенную лекарствами, уже больше года не покидавшую своей тюрьмы. Но если вы думаете, что она в ловушке, то это фатальная ошибка. Вы заблуждаетесь, Леннокс. Мы потеряли контроль. Это мы все в ловушке, весь наш мир угодил в ловушку, имя которой – Роберта Кэррингтон.

Глава 5

– При всем моем уважении, Эллиот, но мне кажется, что вы слегка драматизируете, – сказал агент Джонсон. Возможно, это была не лучшая стратегия в обращении с начальством, но никакой другой он придумать не смог. – Она – всего лишь человек.

– Это сейчас, – сказал директор Смит. – А в Йеллоу-Парке мы имели дело не с человеком.

– Нам удалось нейтрализовать эту угрозу.

– Но нет никакой гарантии, что мы сможем это повторить, – директор Смит вздохнул.

– Однако, – осторожно сказал агент Джонсон. – Насколько я понимаю, у нас нет выбора. Если министр финансов в курсе, что у нас есть этот инструмент, то он им непременно воспользуется. Даже если его будет держать и не наша рука.

– С нами или без нас, – мрачно подтвердил директор Смит. – Похоже, что это неизбежно.

– Значит, лучше, если это произойдет с нашим участием, – сказал агент Джонсон. – По крайней мере, мы знаем, с чем имеем дело.

– А мы знаем?

Агент Джонсон счел этот вопрос риторическим и не стал отвечать. Ему было очевидно, что это еще не конец разговора, что у директора есть еще какая-то тема для обсуждения, и он терпеливо дожидался продолжения.

И дождался.

– С мисс Кэррингтон есть еще одна проблема, – сказал директор Смит. – И имя ей – мистер Гарднер.

– Мистер Гарднер? – Леннокс честно попытался вспомнить кто это, но не смог.

– Реджинальд Гарднер, – пояснил директор Смит. – Отставной профессор литературы, отставной охотник на нежить из «Ван Хельсинга», единственный из кавалеров мисс Кэррингтон, кто сумел выжить после контакта с объектом М.

– Ах, этот, – вспомнил агент Джонсон. – А что с ним? Я думал после того, как он имитировал свою смерть, он заляжет на дно.

– Недавно он всплыл, – сказал директор Смит. – Он продолжает поиски.

– Два года прошло.

– А знакомы они были около суток, – подтвердил директор Смит. – И тем не менее.

– Это похоже на какую-то одержимость.

– Или на обусловленную сюжетом условность, – сказал директор Смит.

– Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, Эллиот.

– После нападения объекта М он впал в кому, и не было ни единого шанса, что он может выйти из нее без необратимых повреждений, – сказал директор Смит. – Но, как мы знаем, объект Хэм по просьбе мисс Кэррингтон сотворил это медицинское чудо и теперь Реджинальд снова с нами.

– Мы его так и не нашли? – поинтересовался агент Джонсон. – Или это вопрос выходит за рамки того, что мне следует знать?

– Будем считать, что не выходит. Нет, мы его так и не нашли. Очевидно, что он сделал выводы после всего, что случилось, и озаботился вопросами собственной безопасности гораздо лучше, чем в первый раз. Полагаю, его уже нет в стране, и у нас не хватает ресурсов, чтобы обнаружить его самостоятельно.

– А к помощи заграничных коллег мы прибегнуть не можем.

– Разумеется. Объект Хэм – это довольно мощное оружие, и нам не стоит отдавать его в чужие руки. Его, разумеется, ищут, но мы не можем выделить на поиски достаточное число агентов, учитывая, с человеком каких талантов им приходится иметь дело. Единственное, что мы смогли сделать, это заблокировать его рукопись, изъять ее отовсюду, где он успел ее разместить, и не дать широкой общественности с ней ознакомиться.

– Но эпизода с воскрешением мистера Гарднера в этой рукописи нет.

– Вот именно, – сказал директор Смит. – Есть только просьба мисс Кэррингтон, и обещание объекта Хэма приложить к этому все усилия. Кстати, он тогда ей солгал. Он сказал, что займется этим незамедлительно, как только окажется в безопасном месте, а на самом деле между тем разговоров и воскрешением мистера Гарднера прошло несколько месяцев.

– Возможно, поиск безопасного места занял куда больше времени, чем он думал.

– Как бы там ни было, мы уверены, что именно объект Хэм приложил руку к возвращению мистера Гарднера, которое невозможно объяснить никаким другим способом, – сказал директор Смит. – Но этого фрагмента текста у нас нет, и мы не знаем, что он там написал и как обставил… э… процесс. Возможно, что одержимость мистера Гарднера мисс Кэррингтон имеет искусственное происхождение, возможно, именно объект Хэм вложил эту мысль в голову мистера Гарднера. Он ведь литератор, а эта идея весьма… литературоцентрична.

– Вы хотите сказать, что он вбил в голову Реджинальда мысль о том, что Роберта – это его «долго и счастливо»?

– Скажем, я допускаю такую возможность, Хэм вполне мог выкинуть подобный фортель, – сказал директор Смит. – Как бы там ни было, Реджинальд продолжает поиски. И, что самое плохое, он выяснил, что она у нас.

– Откуда мы об этом знаем?

– Он ищет союзников, – сказал директор Смит. – Он приходил с идеей штурма нашей штаб-квартиры к Тайлеру Пирпонту.

– Тайлер ему отказал?

– Разумеется. И сообщил об этом визите нам.

– Но если он пришел за помощью к Тайлеру, это значит, что ему некуда больше идти, – заметил агент Джонсон. – Значит, ему больше негде искать помощи, а один он много не навоюет, и ему самому об этом прекрасно известно.

– Однако, не стоит забывать, кто он, – сказал директор Смит. – Он был опасен и до знакомства с мисс Кэррингтон, а после того, как он вышел из комы… Я дорого бы дал за то, чтобы прочитать фрагмент текста с его воскрешением, Леннокс.

– Не понимаю, почему это так важно.

– Объект Хэм – творец. Не стоит недооценивать творцов. Смотрите, схема достаточно простая. С его точки зрения, Роберта спасла его… избавила его от нас. Возможно, он почувствовал себя обязанным отплатить ей той же монетой, в меру своих сил и способностей. Если он заронил в голову Реджинальда идею о спасении Роберты… Кто знает, какие еще дополнительные свойства он мог ему прописать.

– Вы полагаете, что он мог сотворить из мистера Гарднера нового метачеловека?

Директор Смит покрутил головой.

– Владелец этого кабинета должен исходить из худшего, – сказал он.

– Роберта его даже не помнит.

– Однако, нам неизвестно, какую реакцию может вызвать их встреча, – сказал директор Смит. – Возможно, она его просто не узнает. А возможно, спровоцирует каскад воспоминаний, после которого мисс Кэррингтон придет в ярость и захочет отомстить нам… за все, что натворил директор Доу. И мы получим второй Йеллоу-Парк.

– Значит, нам нельзя допустить, чтобы эта встреча состоялась, – сказал агент Джонсон. – И здесь напрашивается самый простой вариант. Вы не думали о его физическом устранении, Эллиот?

– Упрощать задачу, выводя за рамки части ее компонентов – это путь директора Доу, – сказал директор Смит. – И мы знаем, куда он его в итоге завел.

– Но все же…

– Искушение есть, и оно достаточно сильно, – признался директор Смит. – Но надо быть прагматиками. Мистера Гарднера голыми руками не возьмешь. Убрать его тихо мы пока не можем. Мы даже не знаем, где он. Как только мы начнем его искать, он об этом узнает. И противостояние перейдет в открытую фазу, а я не думаю, что для нас это самый подходящий момент. В этой истории слишком много хвостов, Леннокс, и если мы начнем рубить их все, то начнется бойня.

– Но и оставить все, как есть, мы тоже не можем.

– Поэтому я предлагаю разбираться с проблемами по очереди, – сказал директор Смит. – И первоочередная наша проблема – та, которую поставило перед нами министерство финансов.

– Питерс.

– Сколько…. Сколько времени у нас займет, чтобы вывести мисс Кэррингтон в рабочий режим?

– Что касается самой мисс Кэррингтон, но не больше пары дней, я полагаю, – сказал агент Джонсон. – Но если речь идет о ее атрибуте, то потребуется куда больше времени.

– Никакого атрибута, – отрезал директор Смит. – Это слишком опасно.

– Она – Цензор, никакие способности Питерса не могут на нее повлиять, так что мы можем забыть об ограничениях, связанных с дистанцией.

– Я говорил не об опасности для Цензора, – сказал директор Смит. – А об опасности того, что, получив в свои руки атрибут, она вспомнит. К тому же, мы не можем просто навести ее на цель и отправить на задание одну. Мы должны контролировать все, что мы можем контролировать. Выдадим ей оружие, пистолет, снайперскую винтовку, перочинный нож, что угодно. Но никогда и ни при каких обстоятельствах она не должна получить обратно свой топор.

«Топор», – подумал агент Джонсон.

Обычный пожарный топор, здоровый, тупой, достаточно старый, на рукояти до сих пор можно увидеть клеймо пожарной части округа Дерри, из которой его когда-то позаимствовали.

Обычный пожарный топор, нарушающий законы физики. Брошенный вроде бы обычной женской рукой, он сминал танковую броню и сбивал вертолеты с небес. Кто-то мог бы предположить, что дело тут исключительно в свойствах руки, а не топора, но это было бы заблуждением.

Даже оставшись без хозяйки, топор вел себя не так, как положено инструменту из дерева и стали.

Во-первых, он оказался совершенно неразрушим. Его невозможно было распилить, расплавить, раздавить гидравлическим прессом или взорвать. Когда руководство (читай – директор Смит) поставил перед аналитиками задачу по его уничтожению, было выдвинуто множество предложений, в том числе и довольно экзотические, как-то: отправить в космос, опустить на дно Марианской впадины, бросить в жерло действующего вулкана (последний вариант рассматривали на полном серьезе, несмотря на некоторую анекдотичность ситуации, но от него было решено отказаться после того, как испытания в заводских условиях выявили, что топор способен без повреждений выдержать даже купание в расплавленном металле, против которого, как известно, не смогли устоять даже присланные из будущего роботы убийцы).

Во-вторых, периодически он начинал вибрировать, сам по себе и вне зависимости от внешних воздействий. Порою вибрации были настолько сильны, что в стакане, стоящем на столе соседнего кабинета, расплескивалась вода. На этот счет тоже существовало несколько теорий, но проверить ни одну из них без риска для жизни так и не удалось.

В конце концов ТАКС решило, что раз оно не может уничтожить могущественный артефакт, которого касалась рука бога (по другой теории, даже двух богов), то нельзя выпускать его из вида, поэтому от вариантов с космосом и Марианской впадиной тоже пришлось отказаться. Топор отвезли в место для хранения других странных и опасных артефактов, и закопали глубоко под землей, для верности залив толстым слоем бетона.

– Я понял, Эллиот, – сказал агент Джонсон. – Без топора. Как мы это сделаем? Посылать вторую снайперскую команду в Алабаму будет не слишком разумно.

– Спутниковое наблюдение свидетельствует о том, что они усилили оборону своей общины, – сказал директор Смит. – И второй раз подобраться к ней на расстояние выстрела будет уже куда сложнее. По счастью, нам этого и не потребуется. На следующей неделе Питерс отбывает в Техас, на встречу местных промышленников.

– В какой качестве?

– В качестве приглашенного лектора, – скривился директор Смит. – Мы полагаем, что он попытается использовать эту возможность для расширения своего влияния. Там мы по нему и отработаем.

– К тому же, Техас – это довольно далеко отсюда и от мистера Гарднера.

– Вы отправитесь с ней, как обычно, – сказал директор Смит. – И если вы заметите рядом с ней мистера Гарднера, или увидите хоть какой-то намек на его присутствие, или почувствуете его запах, вы должны будете немедленно свернуть ту операцию и доставить мисс Кэррингтон обратно сюда. Это должно быть вашей приоритетной целью. Это должно быть для вас важнее, чем ликвидация Питерса.

– Конечно, Эллиот.

– И возьмите с собой Прайса. Когда что угодно может пойти не так, лишний Цензор на месте не помешает.

* * *

Агент Джонсон не пошел домой.

Он остался ночевать на работе, как делал в последнее время довольно часто. У него в кабинете был небольшой диван и шкаф, в котором он держал сменную одежду, а двумя этажами выше находился спортзал, душем которого можно было воспользоваться утром. Запив невкусный бутерброд, купленный в автомате, чашкой отвратного кофе, Леннокс снял пиджак, ослабил узел галстука, скинул туфли и улегся на диван.

История двухлетней давности никак не оставит их в покое.

Было очевидно, что несмотря на давление со стороны министерства финансов и опасности, которую мог представлять Питерс, возвращения памяти Роберты Кэррингтон директор Смит боялся больше. И хотя большую часть ответственности за катастрофу в Йеллоу-Парке директор Смит пытался свалить на директора Доу, не было никаких гарантий, что Роберта ему поверит.

Вполне возможно, она и слушать-то его не станет.

Если она вспомнит.

Леннокса не было в Йеллоу-Парке, и он считал это большой своей удачей. В конце концов, очень немногие их тех, что там были, смогли дожить до утра. Директор Смит смог, но он приехал уже к самому финалу.

Директора Доу так и не нашли. Ни тела, ни хоть какого-нибудь его фрагмента с частичкой ДНК, которая помогла бы его идентифицировать. Хотя Леннокс не сомневался, что искали очень тщательно.

Он видел фотографии с места событий, но выводы, которыми венчалась эта нескончаемая череда отчетов, были засекречены даже для него. И даже тесное знакомство с нынешним директором не открыло ему доступ.

Скорее всего, их сближение произошло именно из-за Роберты Кэррингтон. Они оба знали ее до катастрофы, они оба с ней общались, они оба участвовали в преступном, как выяснилось, плане директора Доу, пытавшегося использовать ТАКС для достижения своих целей.

Леннокс покачал головой.

Ночь Черепов, локальный – а может быть, и вовсе не локальный – апокалипсис, предсказанный адептами культа Матери Хаоса. Кто мог подумать, что культ проник так далеко, что сумел пустить корни даже в тень… Конечно, Пирпонты богаты, и у их клана есть связи глубоко внизу, но Тайлер считался в семействе белой вороной и паршивой овцой, и как же было понять, что он сумел заполучить на свою сторону самого директора ТАКС?

А Смит? Как Доу сумел одурачить своего давнего напарника и партнера? Смит, конечно же, всячески отрицает свою причастность к тому плану, на насколько ему можно верить и чего именно он сейчас боится?

Несправедливого возмездия? Или справедливого?

Леннокс потянулся (благо, его кабинет был совсем небольшим) и взял со стола планшет. После того, как он приложил палец к датчику, отсканировал сетчатку глаза и вбил свой личный код доступа, он смог получить картинку в режиме реального времени.

Роберта Кэррингтон в серой больничной пижаме лежала на кровати и невидящим взглядом смотрела в потолок. Последний прием лекарств был менее часа назад, а значит, в этом состоянии она пробудет до… самого утра.

А утром очередного приема не случится, потому что директор приказал вывести ее в рабочее состояние. Вместо транквилизаторов ей будут колоть стимуляторы, и значит, всего через пару дней она снова начнет ходить, говорить, выполнять приказы и хотя бы внешне напоминать обычного человека.

Леннокс знал, что доза лекарств постоянно увеличивается, что медики ищут новые схемы «лечения», чтобы держать ее под контролем. И что список этих новых схем стремительно сокращается. Даже если не случится ничего экстраординарного, у них в запасе осталось не так уж много времени. Год, может быть, чуть больше. А потом последняя песчинка упадет на дно часов и ТАКС окажется перед необходимостью принять окончательное решение.

Леннокс знал, что подготовительные работы уже ведутся. Самый перспективный план был одновременно очень простым и очень дорогим в исполнении. Загрузить мисс Кэррингтон в специально для разработанную капсулу жизнеобеспечения и отправить в далекий космос с билетом в один конец. Чтобы в тот момент, когда случится то, что должно случится, она оказалась как можно дальше от планеты Земля и не смогла бы найти обратную дорогу.

И хотя на словах Леннокс поддерживал этот план, в глубине души он сомневался в его работоспособности. Если, как утверждал Тайлер Пирпонт, смерть для нее – всего лишь начало, то большое расстояние вряд ли станет непреодолимым препятствием.

А если в рассказах про ее отца есть хотя бы капля правды, то он однажды сумел вернуться из гораздо более далекого и опасного странствия.

И мало его врагам не показалось.

Глава 6

Я проснулась в комнате, в которой не было окна.

В теле – слабость, в голове – туман, на душе – неясная тревога, которая и должна возникать у человека, очнувшегося в незнакомом месте.

Впрочем, я довольно быстро поняла, что угодила в очередную больницу. У стены стоял выключенный из розетки монитор, а на самой кровати обнаружились ремни для удержания пациентов с нездоровой активностью. Разнообразия ради, ремни здесь и сейчас только присутствовали, но моей свободы не ограничивали.

Значит, все еще не так плохо.

Или нет.

Я попыталась пошевелиться и обнаружила, что правая рука у меня в гипсе. Начиная от кончиков пальцев, которых не видно, и до самого локтя. Может быть, не так все и хорошо.

Я абсолютно не помнила, как я ее сломала.

И обо что.

В углу палаты мигала красным огоньком камера. Я помахала ей левой рукой, а потом, для надежности, села на кровати и помахала еще раз. Чтобы у медицинского персонала с той стороны монитора, кто бы ни платил этому персоналу зарплаты, не осталось никаких сомнений в том, что я пришла в себя.

Это движение отняло у меня слишком много сил, так что я плюхнулась обратно на кровать и стала ждать, пытаясь сообразить, что это за клиника. Она не была похожа на милую сельскую психбольницу, в которой я лежала в прошлом году. Там в большинстве палат все-таки были окна. А в тех, в которых не было, стены были обиты мягким материалом, чтобы пациенты не смогли пораниться.