скачать книгу бесплатно
– По делу! А слова скорби оставь на день похорон.
– Слушаюсь, – ответил Воробьев. – Будем работать… Уже приступаем… Полтора часа назад в парке лесоводов Урала обнаружен труп…
– Собрался обо всех трупах нам рассказывать? – прищурившись, спросил генерал.
– Нет. Но этот… Я только что оттуда… Убит тот, за кем мы уже две недели охотились… Готовились брать… Чуть-чуть не успели.
– Плохо, видно, готовились, если «не успели» и вас опередили, – заметил генерал. И напомнил. – Ближе к теме, подполковник.
– Я – в теме… Труп-то принадлежит киллеру… Мы подозревали его в двух заказных убийствах, в том числе главного инженера оборонного завода. А теперь… Склонен думать, что после исполнения третьего заказа, сегодняшнего – убрали, как отработанный материал.
Генерал уточнил:
– Полагаешь, что это он убил Лаврентьева?
– Нисколько не исключаю, – подтвердил Воробьев. – Пойдем и в этом направлении… Ждем результатов баллистической экспертизы… Уж очень хочется знать, из того ли пистолета убит полковник Лаврентьев, что найден на месте преступления?
– Просьбы? Вопросы?
– Одна просьба… Хочется, чтоб и следственное управление сразу же подключилось.
Тихо открылась дверь кабинета, вошла секретарша, подошла к Воробьеву и что-то стала шептать тому на ухо. Воробьев, молча, кивал.
Генералу эти перешептывания не понравились.
– В чем дело?
– Извините, – сказала секретарша и вышла из кабинета.
– Тайны? От меня?! Подполковник, объяснись!
– Не от вас… – Воробьев растерянно смотрел в глаза генерала. – Неприятность… И большая…
– Еще одна?
– Так точно… К сожалению…
– Имеет отношение к убийству полковника Лаврентьева?
Воробьев развел руки.
– Увы…
– Каким образом? Говори, не стесняясь. Тут – все свои.
– Ну… Проверка «ПМ»… Оружие числится за… Разрешите доложить с глазу на глаз? Сведения такие, что…
– Нельзя даже в этом кругу? – подозрительно спросил генерал.
– Можно, однако считаю преждевременным.
– Хорошо… Идем дальше… Скажи мне, подполковник, вот что: не просматривается ли связь между убийством Лаврентьева и расследованием какого-то дела. Может, месть? Ликвидация активного игрока?
– Не думаю: если по каждому уголовному делу будут убивать по полковнику, то… Хотя проверим, конечно…
– У тебя все?
– К сожалению… Пока что…
Воробьев присел на стул. Присутствующие активно выдвигали версии, но Воробьев слушал равнодушно, точнее – совсем не слушал. Он явно был погружен в свои мысли. Тем более, что ничего дельного не предлагали. Версии, которые люди высказывали, не яснее одна другой. Кто-то высказался в том смысле, что имеем дело со случайным убийством, с убийством по ошибке: хотели, мол, убрать одного, а ликвидировали случайно подвернувшегося под руку. Другие склонны видеть мотив убийства в ограблении: не могли знать злодеи, что в карманах их потенциальной жертвы нечем будет поживиться.
Генерал, сощурив левый глаз, ехидно спросил:
– А «ПМ», найденный на месте убийства? Грабитель и с такого рода оружием – это уж слишком.
– И этому можно найти объяснение.
– Например?
– Пистолет выпал из кармана убитого… Его табельное оружие…
Никто не обратил внимания, что во время разговора о «ПМ», найденном на месте преступления, Воробьев ёрзал на стуле и как-то загадочно ухмылялся.
– Подвожу итог, – сказал генерал. – Ясно лишь то, что ничего не ясно… Тушин принял уголовное дело к своему производству… Возглавит следствие полковник юстиции Алексеев… Просит, если, говорит, мы сильно заинтересованы (издевается Тушин), помочь, отрядить наиболее опытных… За этим дело не станет… Подберем и отрядим. Кстати, – генерал о ком-то вспомнил, – «святая троица» все загорает?
Ответил заместитель по личному составу, первый догадавшийся, кого имеет в виду начальник главного управления:
– Три дня осталось.
– Отозвать! Сейчас же отправьте факс… Пусть наши коллеги разыщут… Первым же самолетом – в Екатеринбург.
Генерал Еремеев, курирующий в главном управлении следствие, стал возражать, догадавшись, что «святой троице» отведено место в следственной бригаде:
– Но один из… В близких, чуть ли не дружеских отношениях с потерпевшим… Загорячится и таких дров наломает, что мало не покажется.
– Не доверяешь? – спросил начальник главного управления.
– Не то, чтобы… Однако…
– Понял: не совсем… А я – доверяю. Как быть?
– Ну, – Еремеев замялся, – ваше мнение – решающее.
– Благодарю.
Еремеев не собирался сдаваться.
– К тому же не по чину… Больно жирно, – присутствующие догадались, что теперь Еремеев имеет в виду другого из «святой троицы». – Все-таки начальник следственного управления. На нем висит не одно дело, а сотни.
– Ничего, – усмехнулся начальник главного управления, – пусть тряхнет стариной и вспомнит былое. Да и он не один. А замы на что?
– Воля ваша, – наконец сдался Еремеев.
– Все свободны, – сказал начальник управления и бросил скомканную лохматую бумажку в мусорную корзину. И вспомнил. – Воробьев, а ты куда?
Воробьев вздохнул. Его информация не из числа тех, которые тешат начальственный слух. Он ждет бурной реакции, но надеется на удачу: а вдруг гроза пройдет стороной и все обойдется? Этот – не то, что прежний. Не дуролом. Горяч, ясное дело. Но кто видел спокойного и равнодушного генерала? Покажите и Воробьев с удовольствием посмотрит на столь редкий экземплярчик.
Встреча
Прокурор Тушин встретил полковника юстиции Алексеева по-барски, развалившись в командирском кресле с высокой кожаной спинкой. Что есть, то есть: любит демонстрировать свое превосходство всем, но почему-то с особенным наслаждением и упоением – именно Алексееву. Следуют привычная пауза и кивок в сторону одного из стульев.
– Извини, что потревожил в столь поздний час, однако…
Прокурора прервали, а он этого не переносит… Когда позволяют подобное подчиненные. Он поморщился, будто проглотил страшную кислятину.
– Понимаю… Слушаю…
– Что думаешь по делу? – спросил Тушин, глядя на собеседника с презрительным прищуром. И тут же позволил себе обосновать свой интерес. – Вон, – он мотнул головой в сторону включенного телевизора, – центральный канал уже передал новость. А завтра, – он скривился, ощущая себя в кресле стоматолога, готового без обезболивания выдрать у него здоровый зуб, – и газетёнки протрубят на всю страну. Общественное мнение, короче, будет взорвано. Будут нас трясти на всех перекрестках и кому только не лень.
Алексеев попытался изобразить на лице сочувствие, но, похоже, ему это не очень-то удалось. Он, тяжело вздохнув, сказал:
– Да уж… Прославились…
– Лучше, если б такая «слава» обошла стороной.
Алексеев попробовал пошутить.
– Не мы ее выбираем, а она нас.
– Афоризмами говоришь? – Тушин привычно прищурился. – Ладно… Ты не ответил на вопрос.
Алексеев обреченно развел руками.
– Не ответил, потому что сказать нечего.
– С твоим-то опытом?! – воскликнул Тушин.
Алексееву показалось, что в голосе прокурора проскользнула ироническая нотка. Привык Алексеев к неискренности шефа по отношению к себе и потому любую похвалу воспринимает скептически. И не без оснований.
– Перелистав на скорую руку первичные материалы, осталось много сомнений и недоумений. Много, очень много странностей. Вот пока и все.
Тушину захотелось утешить подчиненного, успокоить, обнадежить, ободрить.
– Брось! Не усложняй себе задачу, – Алексеев недовольно передернул плечами. – Я не собираюсь навязывать тебе своего мнения, но позволь высказать: думаю, что тут мы имеем дело с убийством на бытовой почве, – не преминул посоветовать. – Держись этой версии, как основной, – и порядок.
Алексеев – не в настроении. Ему неохота затевать спор, поэтому согласно кивнул.
– Пожалуй, что так… Версия имеет полное право на жизнь.
А думал он в эту минуту совсем даже наоборот. Впрочем, начальству не след знать все его мысли.
Тушин встал с кресла и вышел из-за стола. Встал и Алексеев, полагая, что шеф намекает: аудиенция окончена.
– Ну, ладно… Я подписал постановление, которым определил основной состав следственной бригады по этому делу… Список неокончательный… Ты можешь его самостоятельно дополнить.
– Учли мои пожелания? – поинтересовался Алексеев.
– В меру моих скромных возможностей, – ответил Тушин и в его голосе Алексеев вновь почувствовал иронию.
– Кто руководитель?
– Ты, конечно.
– Благодарю за доверие.
– Не стоит благодарности… дело-то такое, что… Наряду с доверием, возлагаю на тебя и огромную ответственность.
– Понимаю… Не первый раз.
– Однако столь громкое дело – первое.
– Как сказать и с какой стороны оценивать…
– Да хоть с какой… Не помню, когда последний раз убивали одного из руководителей главного управления областного милиции.
– Действительно, случай редкий. Но для меня любое убийство…
Тушину не нравились обычные разглагольствования подчиненного, поэтому прервал.
– Кстати… – Тушин дважды шагнул в сторону и потом вернулся к столу. – Ты как-то заговаривал насчет ухода на пенсию. Не передумал, нет?
– Было и остается такое желание, – подтвердил Алексеев. – Пора на покой. Попахал и будет. Теперь пусть молодые ломают хребты.
Тушин ухмыльнулся.
– Ну, это – в ближайшем будущем. Раскроешь дело, схлопочешь орденишко…
Алексеев громко рассмеялся и вспомнил незабвенного Теркина.
– Зачем мне орден? Я согласен на медаль.
– Нет-нет! Обещаю орден. И вот потом – отдыхай на здоровье.
– Ловлю на слове.
– Зачем «ловить»? Не надо! Я – хозяин своего слова. Однако, – Тушин притворно вздохнул и попытался выразить на лице сожаление, – тяжело расставаться с опытными кадрами. Профессионала не встретишь на каждом шагу. Молодежь нынче, сам знаешь, какая.
– Молодежь, как молодежь, – заметил Алексеев и добавил. – Горяча… иногда не в меру, но это же хорошо. Все мы когда-то слыли максималистами.