скачать книгу бесплатно
Стр. 88 …В наше революционное время планово организованные работы проводились на территории Ингушетии (Семенов и Щеблыкин), но к сожалению круг памятников, охваченный этими исследованиями был сильно ограничен. Изучались лишь поздние могильники и, глиняные обломки, архитектурные памятники башни и скалы. Учитывая сказания, экспедиция намечает своей первой задачей проведение систематических разведочных изысканий, как в плоскостной, так и горной части области. Согласно пожеланиям Чечено-Ингушского Научно-Исследовательского института, экспедиция намечает следующие районы работ:
1) Долина р. Аргуна от с. Шатой до с. М. Атаги;
2) Долина р. Сунжи от с. Ачхой-Мартан до с. Алхан-юрт;
3) Долина р. Терека от с. Али-юрт до с. Наур.
В отличенных районах экспедиции осмотрит имеющиеся археологические памятники, произведет их обмер, фотографирование и в отдельных случаях топографическую съемку. На тех памятниках, которые имеют обнажения будет произведен сбор подъемного материала, а на местах поселений сделаны зачистки культурного слоя, или же будут заложены небольшие раскопы разведочного характера для стратиграфии памятника. В виду того, что в большинстве случаев места древних поселений не имеют наружных признаков на поверхности, а могут быть определены лишь она, со своей стороны. Товарищ Арсанов в своих последующих письмах, не выкладывал возражений по поводу предложений Академии, но не дан и положительный ответ. Было лишь сообщено, что все организованные вопросы, в том числе и вопрос плана могут быть окончательно разрешены на месте. Таким образом разговоры об отсутствии плана приходится считать ни на чем не основанными. Что же касается условие установок, то Академии были совершенно неизвестны, по желанию Института.
Стр. 91 …Тов. Арсанов уехал из Грозного не оставив никаких следов; отсутствует вся переписка об экспедиции и никто из сотрудников Института даже не знал о том, что такая экспедиция должна состояться и, что сотрудники уже вызваны для работ. Тов. Шерипов, назначенный зам. нач. экспедиции тоже лишь сейчас узнал об этой экспедиции и вполне естественно, грозный от работы отказался. Мнение других работников Института, и в особенности зав. Гор. ОНО тов. Мамакаева, замещающего директора Института, совершенно не участвовал, трехчасового заседания были не решены не одно.
Стр. 93 …Работы экспедиции в пределах Чечено-Ингушского А. О. Государственной Академии Истории материальной Культуры им. Н. Я. Марра и Чечено-Ингушский Исследовательский Институт, рассматриваемый, как проектируемые на несколько лет и имеющие целью дать материал для изучения истории народов на территории Области. Учитывая, что обстоятельство, задачей первого года работ, является общая ориентировка, с тем чтобы по окончании этих изысканий и проведении камеральной обработки материалов, мог бы быть составлен развернутый план обследований Области с указаниями основной, наиболее актуальной для данного момента, проблематики. Срок работ рассчитан на два месяца (август-сентябрь). Начальник экспедиции А. Круглов. План составлен с Чечено-Ингушским Н. И. Институтом.
«Археологические раскопки в Чечено-Ингушетии летом 1936 г.».
«Записки Чечено-Ингушского научно-исследовательского института языка и истории» том 1 под редактор М. Д. Чентиева. Грозный. 1938 год.
Археологические памятники на территории Чечено-Ингушетии до самых последних лет почти не подвергались научному изучению. Все взыскания дореволюционного времени ограничиваются случайными раскопками курганных и грунтовых могильников, беглыми упоминаниями о древних архитектурных сооружениях и приобретением случайно найденных вещей. Небольшие работы были, например, произведены В. И. Долбежевым, В. Ф. Миллером. Н. С. Семеновым, Орлом и К. Н. Россиковым в горной части республики, а также А. А. Бобринским, В. И. Долбежевым, Г. А. Вертеповым и Ф. С. Панкратовым в плоскостных районах. Ценность этих работ заключается в том, что они могут ориентировать в отношении различных категорий памятников, которые имеются на территории Чечено-Ингушетии и могут служить отправными вехами новых изысканий. Материал дореволюционных раскопок, вместе со случайными и чрезвычайно интересными памятниками. Древнейшие из них восходят к эпохе бронзы. Таковы некоторые могильники Ичкерии и курганы плоскостной Чечни. Наиболее поздние памятниками относятся к XV – XVII вв. н. э., а между ними располагаются многочисленные находки скифо-сарматского времени, эпохи переселения по многочисленным центральным музейным собраниям, а частично поступили в музеи Западной Европы. Основным недостатком ранее производившихся изысканий является факт полного игнорирования наиболее важного источника исторического исследования, каким являются места древних поселений. Они не только не подвергались изучению, но для большинства районов республики даже должным образом не зафиксированы и не выявлены. К сожалению, этот недостаток имеет место и в работах последних лет. Таковы изыскания Ингушского научно-исследовательского института, имеющие очень большую научную ценность. Эти исследования, проводимые под руководством Л. П. Семенова по тщательно разработанному плану, охватил всю горную часть Ингушетии, а частично и ее плоскостные районы. Особое внимание уделялось архитектурными памятникам типа башен, святилищ и склепов, параллельно со сбором этнографических сведений. Древние поселения и грунтовые могильники зафиксированы с значительно меньшей полнотой и безусловно требуют новых, более тщательных изысканий. Упомянутые работы выдвигают территорию Ингушетии по степени изученности отдельных групп археологических памятником на первое место по сравнению с Чечней, в которой никаких сколько-нибудь значительных исследований за послереволюционные годы не производилось. Неудовлетворительно была поставлена и публикация археологических материалов. Сведения о произведенных работах разбросаны по различным, главным образом, местным периодическим изданиям, а в значительной степени остались неопубликованным. Сводные археологические публикации совершенно отсутствуют. Вследствие недостаточного знакомства с археологическими памятниками Восточного Кавказа, его историческое изучение производилось исключительно на основания крайне скудных, письменных известий, с некоторым привлечением данных языка и этнографии. Богатейшие источники, в особенности для древнейших периодов этого края – вещественные памятники оставались неиспользованными. Данный недостаток особенно остро ощущается в настоящее время, когда во всей широте поставлена проблема изучения истории народов СССР. Задача эта не может быть разрешена при использовании одних только письменных материалов, а требует основания всей совокупности исторических источников и в первую очередь – вещественных остатков человеческой деятельности. Систематическое изучение территории Чечено-Ингушетии является совершенно необходимым для разрешения ряда проблем первостепенной важности. Ни в коей мере не стремясь к исчерпывающему перечислению всех этих проблем, укажу лишь важнейшие из них. Только при помощи археологических данных может быть дан ответ на вопросы о времени и условиях населения горных районов; о происхождении и древнейшей культуре пародов этой территории. Не меньшее значение имеют они для освещения процессов переоформления исконного населения Кавказа, в результате взаимодействия с другими социальными и этническими образованиями, как-то: скифо-сарматским, аланским, гуннским, хазарским и татарским. Наконец, необходимо отметить, что археологическое изучение Чечено-Ингушской АССР имеет прежде всего громадные значение для воссоздания истории самого чечено-ингушского народа. Археологические работы на территории Чечено-Ингушетии дадут также материалы для разрешения проблем не только истории народов данной территории, но и для построения истории народов Кавказа и степей юга СССР в целом. Принимая во внимание особый интерес, который представляет территория Чечено-Ингушетии, а также е чрезвычайно малую археологическую изученность, Государственная академия истории материальной культуры им. Н. Я. Марра, воспользовавшись предложением Чечено-Ингушского научно-исследовательского института, приступила к систематическим изысканиям на данной территории. Согласно пожеланию института, в 1936 г. экспедицией были произведены разведочные изыскания в трех районах. Осмотрена долина р. Аргун от сел. Шатой до сел. Атаги; долина р. Терека от сел. Ногай-Мирза-юрт до хут. Таврического и произведена разведка по маршруту – Бамут, Ачхой-Мартан, Шаман-юрт, Закан-юрт, Алхан-Кала. Руководствуясь данными предварительного карамельного учета, экспедиция прошла указанные участки, регистрируя обнаруженные при этом памятники, нанося их на карту, производя топографическую съемку и фотографирование. На местах некоторых древних поселений и могильников были заложены небольшие разведочного характера раскопы, имевшие целью или выяснить стратиграфию культурного слоя, или определить характер погребального сооружения и ритуала. В результат работ экспедиции было зафиксировано: одно поселение эпохи бронзы, восемь городищ сарматского времени, два поселения и семь средневековых могильников, а также очень большое количество курганов различных эпох. В работах экспедиции принимали участие: А. П. Круглов (начальник экспедиции), научный сотрудник института антропологии и этнографии Академии Наук СССР А. В. Мачинский и один научный сотрудник Чечено-Ингушского научно-исследовательского института. Срок полевых работ экспедиции был ограничен одним месяцем, с 12 августа по 10 сентября. Наиболее древние находки были сделаны экспедицией вблизи с. Дуба-юрт. К юго-западу от последних построек селения, на правом берегу р. Аргун. Немного ниже места впадения в него Шаро-Аргуна, найдено небольшое количество фрагментов древней керамики. Находки залегали в темном гумусном слое, перекрывающем мощные наносы галечника. Значительная часть обнаруженных обломков принадлежит одному сосуду, изготовленному из глины с большим количеством разнообразных примесей, главным образом кусочков шамота. Глина в изломе и с внутренней поверхности сосуда имеет темно-серый цвет: наружная поверхность – коричневатого цвета. Наиболее вероятная форма сосуда, насколько можно судить по сохранившимся обломкам, – балочная. Диаметр венчика – 14 см. Стенки сосуда в верхней части украшены налепным валиком, расчлененным поперечными углублениями. Другие сосуды, изготовленные из глины серого и коричневатого цвета, содержащей большую примесь шамота, отличаются значительными неровностями на поверхности. Вся керамики изготовлена без применения гончарного круга. Наиболее близкие параллели к этой группе находок дают курганы и поселения позднего периода эпохи бронзы, широко распространенные в степной полосе Европейской части СССР. Значительный интерес представляет также один из фрагментов красноватого цвета, серый в изломе, очень слабо обожженный, оставляющий яркую черту на бумаге. Совершенно тождественная керамика была найдена на поселении эпохи бронзы у гор. Нальчика в местности Долинское. Отсутствие ясно выраженных выходов культурного слоя не дает возможности с уверенностью говорить о наличии вблизи Дуба-юрта древнего поселения, так как возможно, что отмеченные находки надлежит связывать с разрушающимся могильником. Значительно более многочисленны памятники, датирующиеся концом первого тысячелетия до н. э. – первыми веками нашего летоисчисления, представленные целым рядом городищ, расположенных на высоких речных террасах. Экспедицией зафиксировано восемь древних укреплений, из которых семь находятся в долине Терека, а одно на берегу Сунжи у с. Алхан-Кала. Первая группа городищ расположена между селениями Верхний и Нижний Наур. На этом участке осмотр долины производился вдоль кромки третьей надлуговой террасы, так как луговая и пойменная плохо выражены и имеют низкие высотные отметки. Третья терраса заканчивается довольно крутым склоном, сильно поросшим травой. Угол наклона указывает на то, что размыв террасы давно поросшим травой. Угол наклона указывает на то, что размыв террасы давно прекратился, за исключением тех ее участков, вблизи которых прослеживаются следы старых протоков, заметные в большом количестве в долине Терека и отличающиеся иным характером растительности, или легкой заболоченностью. Городище №1 находится к востоку от сел. Верхний Наур в расстоянии около 2-х км. Укрепление расположено около самой кромки третьей террасы и совершенно не выступает в сторону долины. Северный скат городища имеет то же направление, как и край террасы, представляющий в этом месте слегка вогнутую линию. Значительная часть городища уничтожена рекой и по сохранившимся остаткам его первоначальная форма не поддается определению. В настоящее время оно имеет вид узкой площадки, вытянутой с востока на запад. Длина площадки 32 м, ширина 8 м. Со стороны третьей террасы городище укреплено широким, сильно заплывшим рвом, глубиной 1,85 м. Над уровнем надлуговой террасы площадка городища возвышается на 13,7 м. При осмотре городища, главным образом, по его северному склону было собрано значительное количество фрагментов керамики, встречающейся также и на участках третьей террасы, примыкающей к укреплению. Последнее обстоятельство указывает на существование древнего поселения, окружающего укрепленную часть. Городище №2 расположено на той же третьей террасе в расстоянии 250 м к северо-западной стороны старым заболоченным руслом Терека. От оконечности мыса отходят обрыв второй террасы. Имеющей направление с юго-запада на северо-восток: террас прослеживается с северо-восточной и восточной сторон городища. Укрепление настолько сильно размыто рекой, что от него осталась неповрежденной лишь небольшая площадка, длиной 21 м. при наибольшей ширине, равной 11 м. От третьей террасы площадка отделена широким, заплывшим рвом, имеющим глубину около 3-х м. и заканчивающимся небольшими пологими овражками. Над заболоченным руслом террасой на 12,5 м. Земля, вынутая при конке рва, была употреблена на поднятие площадки городища в результате чего последнее находится выше уровня третьей террасы на 2 м. Вдоль третьей террасы в обе стороны от городища тянется культурный слой неукрепленного поселения, который прослежен в направлении с северо- востока на юго-запад на протяжении 200 метров. Склоны городища поросли травой, а вертикальное обнажение культурного слоя отсутствует, вследствие чего удалось собрать лишь небольшой подъемный материал. Городище №3 – в полутора километрах к северо-востоку от городища №1. Укрепление занимает небольшой участок третьей террасы, будучи целиком размыто Тереком. Уцелевшая часть площадки городища имеет продолговатую форму, длина ее 7 м., ширина – 3м. Сохранившаяся часть городища окружена сильно заплывшим рвом, в настоящее время имеющим ширину 15м., при глубине в средней части 0,76 м. В древности он вероятно, подходит к склону террасы, он становится значительно глубже и заканчивается пологими овражками. Возможно, что в момент своего сооружения городище находилось, подобно укреплению №2, на мысе, так как и сейчас направление линии берега по сторонам городища различно. Высота укрепления над уровнем второй террасы 11,5м. площадка городища не возвышается над окружающей местностью, а даже находится несколько ниже ее (на 0,13 – 0,25м), что можно объяснить размывом городища. Характер расположения городищ между Верхним и Нижним Науром указывает на то, что они представляют единую систему укрепления. Все городища находятся в пределах видимой связи друг с другом; для всех трех характерно наличие рва, при отсутствии вала, – признак чрезвычайно устойчивый и других городищ в долине р. Терека не противоречит одновременному сооружению трех городищ и незначительный подъемный материал, который удалось собрать при их осмотре. Основную группу материала составляют фрагменты керамики, изготовленные из глины, содержащей значительную часть песка. Среди них можно отметить наличие серых кувшинов с овальной в сечении ручкой, лощенных, хорошо профилированных чашек и большое количество фрагментов серых и коричневатого цвета горшков, или широкогорлых кувшинов с плавно отогнутым наружу венчиком. Поверхность некоторых фрагментов покрыта лощением, причем следует отметить, что лощение полосатое, характерно для раннего средневековья[1 - М. Матулаевич. По поводу кизитиринской тамги. – Проблемы истории докапиталистических обществ 1934 г., №6, стр. 101—102. Б. Лунин. Находки на кизитиринском городище. – Проблемы истории материальной культуры 1933 г., №2, стр. 75.], отсутствует. Все перечисленные формы были встречены на городище №2. На городище №1 найдены только фрагменты горшков, а на городище №3 обнаружено кроме невыразительных мелких обломков скопления черепков, позволившие восстановить полностью один сосуд. Сосуд этот имеет шаровидной формы корпус с широким и высоким горлом, в верхней части расходящимся раструбом. В месте перегиба от стенок к горлу сосуд орнаментирован желобком, над которым расположены две полушаровидные выпуклости с одной стороны и украшения в виде небольшой вертикальной петли с отходящими от ее нижнего края тремя короткими валиками, с другой. Эта миниатюрная ручка напоминает ручки нормальной величины на некоторых сосудах римского времени. Хорошо заглаженная поверхность сосуда имеет серый цвет с коричневатыми пятнами. Высота сосуда 25 см., наибольшей диаметр 19 см., диаметр горла – 14 см. Из других находок следует отметить миниатюрный остродонный сосудик, найденный на городище №2. Наибольший диаметр сосуда 3,3 см., 1,7 см. На этом же городище были встречены куски планов. При дальнейшем осмотре третьей террас были обнаружены два городища у сел. Мундар-юрт. Здесь к третьей террасе примыкает очень широкая и, видимо, давно сформировавшаяся вторая терраса, на которой широко раскинулось современное селение. Край террасы, давно не подмываемый рекой, приобрел вполне устойчивый профиль и сравнительно хорошо задернован. Городище №4 находится к западу от своевременного кладбища, над постройками селения. Укрепление имеет вид небольшого холма неправильно овальной формы, вытянутого с юго-запада на северо-восток, и расположенного на мысе древней террасы. С юго-восточной стороны холм укреплен широким рвом, заканчивающимся неглубокими овражками. В настоящее время рвов сильно заплыл. Укрепление в значительной части разрушено рекой. По сторонам городища прослеживается культурный слой одновременного ему селища. Длина укрепленной части по верхней площадке холма – 18 м. Высота холма над второй террасой 10,1 м., глубина рва в его средней части 1,85 м. Большая часть фрагментов керамики, собранных на городище, принадлежит широкогорлым горшкам с резко отогнутым краем (диаметр по венчик 18 см.). По краю часто бывает нанесен орнамент в виде косых насечек. Глина, из которой изготовлены сосуды, имеет серый цвет и содержит большую примесь песка. Имеются также фрагменты чашек с плавно загнутым внутрь кончиком. Предметом, датирующим городище, является фрагмент краснолаковой, малоазийской чашечки II – III века н. э. Городище №5 расположено в расстоянии одного километра к юго-западу от городища №4. Со стороны поля укрепление окружено заплывшим рвом, а противоположной стороной примыкает к обрыву 3-й террасы. Сохранившаяся укрепленная часть имеет вид холма продолговатой формы, ориентированного по длине с юго-запада на северо-восток. Городище возвышается над второй террасой на 9,85 м., а над окружающей местностью на 0,6 м. Длина холма 17 м., глубина рва в средней части 0,95 м. По склонам террасы вблизи городища встречаются культурные остатки одновременного с ним поселения. Среди фрагментов керамики, собранной на городище, можно отметить только один тип сосуда, а именно широкогорлый горшок, с довольно высоким венчиком, имеющим плавный отгиб наружу. По краю иногда наносился орнамент в виде продолговатых вдавлин. На одном из фрагментов имеется украшение в виде двух рядов вертикальных черточек. Диаметр по краю венчика 20 – 26 см. Поверхность некоторых сосудов была покрыта очень хорошим лощением. Сосуды эти изготовлены без применения гончарного круга, в отличие от горшков 4-го городища. Городище №6 находится по краю четвертой террасы р. Терек, к западу от сел. Ногай-Мирза-юрт. Это укрепление представляет наиболее интересный и сложный комплекс оборонительных сооружений, отличаясь от других городищ того же района. К сожалению, по недостатку времени, экспедицией произведен лишь предварительный осмотр городища, а его съемка и совершенно необходимые, в силу задернованности склонов, разведочные раскопки были отложены до следующего года. К краю террасы примыкает, сильно разрушенная рекой, центральная часть укрепления, имеющая вид холма продолговатой формы, окруженная с трех сторон широким рвом, и с четвертой, северной, ограниченная обрывом к реке. С южной и восточной сторон к центральному укреплению примыкает второй холм, в свою очередь также окруженный широким рвом. В юго-восточной части он имеет ясно выраженное понижение, соответствующее, по всей вероятности, месту въезда в укрепление. Перед понижением расположены два небольших холма округлой формы, в которых можно видеть предвратные сооружения. Последние холмы также окружены рвами. Участок, примыкающий к центральной части городища, возвышается над окружающей местностью, а центральное укрепление в свою очередь поднимается над ним. В настоящее время городище расположено на небольшом мысе, по вследствие сильной его поврежденности первоначальный характер местности, занятой им, неясен. В обе стороны от городища прослеживается остатки древнего поселения. Длина центральной части городища около 140 м., длина всего укрепления около 300 м., а общая протяженность участка, на котором встречаются культурные остатки, т.-е. занятого городищем и поселением, превышает 1 км. Подъемный материал, собранный на городище и селище, крайне невыразителен и недостаточен для более или менее точной его датировки. Отдельные фрагменты, как например, обломки венчиков горшков из серой глины, с резко отогнутыми наружу краем, напоминают горшки из укрепления у сел. Алхан-Кала. Другие же фрагменты могут относиться к эпохе средневековья – обломки сосудов, изготовленных на круге с горизонтальным рифлением на поверхности, или же фрагменты, украшенные углубленными полосами и валиками с защитами. Вблизи городища, в окрестностях селения Ногай-Мирза-юрт, а частично в самом селении, разбросано колоссальное количество курганов полушаровидной формы различных размеров. С целью выяснить связь курганного могильника с городищем необходимо в дальнейшем исследователь некоторые из расположенный здесь насыпей. Городище №7 расположено к юго-западу от сел. Али-юрт в том месте, где третья терраса Терека обрывается, примыкая к четвертой. Укрепление имеет вид холма продолговатой формы, окруженного отчетливо выраженным широким рвом, и слегка возвышающегося над окружающей местностью. С северной стороны городище размыто Тереком и здесь на его крутом, почти отвесном, склоне хорошо виден культурный слой, сильно насыщенный фрагментами керамики и костями животных. Слой прослеживается также и в стенках глубоких канав и окопов, перерезающих городище в различных направлениях. Толщина культурного слоя не менее 1,5 м. длина укрепленной части около 40 м. к городищу примыкало поселение, о чем свидетельствуют находки вне площадки, окруженной рвом. Керамика, собранная здесь, подобно сосудам из городища №5 у сел. Мундар-юрт, изготовлена без применения гончарного круга. Наиболее хорошо представлен тип широкогорлого горшка с довольно высоким плавно отогнутым наружу краем, по которому часта бывает нанесен орнамент в виде широких округлых вдавлин, или валика с насечками. Глина обычно серого цвета с примесью песка. Кроме того, необходимо отметить чашек с округлую выпуклыми стенками. Один из фрагментов орнаментирован вертикальным валиком. Поверхность многих сосудов покрыта хорошим лощением и прокопчена. На одном из обломков имеется орнамент в виде врезанных пересекающихся линий, образующих треугольники или ромбы. Характер керамики позволяет это городище, а может быть и укрепление №4, датировать более ранним временем, чем остальные укрепления по Тереку, а именно, концом 1-го тысячелетия до н. э. Иной характер имеет городище, расположенное в 4-х км. западу от сел. Алхан-Кала, на левом берегу р. Сунжи. В районе городища река имеет очень широкую пойму, на которой современное ее русло образует многочисленные меандры. Сунжа то подмывает левый коренной высокий берег, на котором и находится городище, то отходит к северу, размывая пойменные отложения. Присунженская равнина на этом участке, имея очень слабый наклон от Сунженского хребта к югу, резко обрывается к реке. Пойменные террасы левого берега здесь совершенно не выражены и он заканчивается почти отвесным обрывом, достигающим 20 м. в высоту. Русло Сунжи часто изменяется, о чем свидетельствуют многочисленные следы старых протоков. От основного массива городища рекой в древности была отрезана значительная его часть, в настоящее время, вследствие перемены в направлении русла, вновь соединенная с городищем участком поймы. Отрезанная часть городища имеет продолговатую форму, будучи вытянута с востока на запад. Верхняя площадка этого холма имеет незначительный, равномерный скат к югу: с севера он ограничен отвесным образом к Сунже, а с остальных сторон крутыми, почт незадернованными склонами. Крутизна этих склонов указывает на то, что не только произошло раздельные городища на две части, но, кроме того, меньшая часть подвергалась размыву со всех сторон. Длина верхней площадки холма – 65 м., ширина – 30 м. Культурный слой, сильно насыщенный фрагментами керамики и костями животных, отчетливо прослеживается в обнажениях холма, имея мощность до 2-х м. Основная часть городища занимает очень большой участок левого берега по длине 1 км. Линия берега приблизительно посредине длины городища образует тупой, приближающийся к прямому угол. Вершину этого угла занимает незначительный остаток центральной части городища, отделенной от основной его площади рвом округлой в плане формы. Этот участок городища имеет крутой склон в сторону рва и значительно возвышается над окружающей площадью. На самом верху имеется небольшая площадка, не превышающая нескольких квадратных метров. Мыс этот, имея многочисленные вертикальные трещин, очень сильно разрушается, чему способствует кроме того и размывание рекой. На вершине, а также и по крутому склону в сторону рва, в отвесных обрывах, ограничивающих мыс, виден мощный культурный слой, по толщине превышающий два метра. Оплывом культурного слоя следует объяснить и значительную заглаженность рельефа рва. Часть городища, примыкающая к центральной, ограничена вторым рвом и валом. Местами ров и вал очень хорошо выражены, а в значительной части сильно заплыли. Ров и вал лучше всего заметны в тех местах, где они примыкают к берегу реки. Наиболее хорошо выражены третий ров и вал, составляющий наружную ограду города. Ров, глубиной в несколько метров, имеет довольно крутые склоны, а по высокому валу, идущему вдоль внутреннего края рва расположен ряд сооружений типа башен. В нескольких местах заметны перерывы в валу и соответствующие им повышения дна рва. Места эти являются проходами в город. Площадь городища, густо поросшая травой, покрыта всхолмленная и западинами, находящимися, очевидно, на местах построек. На поверхности в большом количестве встречаются культурные остатки – керамика и кости животных. Культурный слой прослеживается в обрывах берега на всем протяжении участка, занятого городищем. На восточной части городища, во внешнем его валу, при сооружении землянок колхоза, было обнаружено кладбище. Один из жителей рассказал что покойники были похоронены так же как и в настоящее время хоронят чеченцы. Он же сообщил что по рассказам стариков на месте городища раньше находилось селение Кулары, впоследствии перенесенное на правый берег Сунжи. Вблизи упомянутого старого кладбища, при постройке одного из колхозных зданий, было найдено древнее погребение с кувшином из серой глины. Покойник был ориентирован головой на северо- восток. По всей ширине присунженской равнины, от берега реки до сунженского горного хребта на севере, раскинулся колоссальный курганный могильник, состоящий из сотен насыпей различной величины. Отдельные курганы имеют до 8 м, в высоту. Форма насыпей правильная, куполообразная; некоторые курганы окружены квадратными рвами. Многие из них носят на себе следы грабительских раскопок, имеющих вид бесформенных западин на поверхности. Отдельные курганы были раскопаны археологами, так как насыпи их имеют большие выемки в виде глухих траншей. Три таких кургана расположены между городищем и селением Алхан-кала. Значительная часть курганов распахивается и место некоторых из них можно определить лишь по иному цвету вспаханной земли; они выделяются в виде округлых коричневых пятен на темном фоне чернозема. Один из курганов больших размеров был снесен при сооружении элеватора, и в нем, по словам местных жителей, было найдено большое количество погребений с глиняными сосудами разнообразными вещами. С целью выяснить характер культурного слоя и получить некоторый материал для датировки городища, экспедицией был заложен небольшой разведывательный раскоп у обрыва к реке. Для раскопа выбрано место между внутренней и средней оградой к северо-западу от мыса, на котором сохранился небольшой фрагмент центральной части городища. Намеченный участок для раскопа, имел слабый наклон в направлении к обрыву, понижаясь на 10 см, при горизонтальном заложении в 2 и 3м. как видно на чертеже северной стенки раскопа, основная толща культурного слоя в данном пункте городища достигала 0,95 м. культурный слой отчетливо делится на два горизонта: верхний, сильно гумусированный, очень рыхлый и комковатый, толщиной 0,40 м и нижний с верхним слоем. В нижней части второго горизонта присутствует большая примесь золы. Подстилающим слоем является глина коричневатого цвета. В толщу глины, не содержащей находок, была врезана очажная, куполообразная яма с плоским дном, заполненная глиной зеленоватого цвета, содержащей культурные остатки. Глина, покрывающая ее стенки, подвергалась действию огня. Диаметр ямы по дну 0,55м, в верхней части 0.40м, глубина 0.35м. Более сложный характер имеет культурный слой в обрезе южной стенки раскопа. Здесь отчетливо видно несколько ям куполообразной формы, перерезающих одна другую и отличающихся различным заполнением. Верхняя небольшая яма имеет золистые заполнения, а та яма, в которую она врезана, заполнена плотной коричневатой глиной с включениями угля и мелких кусков горелой глины, а по дну покрыта слоем угля и золы. Общая толщина культурного слоя на данном участке достигает 2.20м. Ямы, прослеженные на южной стенке раскопа, могли быть использованы в древности в качестве очагов, подобно яме описанной выше а отчасти, как ямы для хранения зерна и других продуктов. Наличие большого количества куполообразных ям сближает городище селения Алхан-кала с группой донских городищ римского времени, обследованных Северокавказской экспедицией ГАИМК. Для примера можно указать на Кобяково городище у станицы Аксайской, где в одном из раскопов, заложенных в 1928 году было обнаружено на площади в 30 м 17 ям разнообразных размеров, также перерезающих одна другую. Вследствие наличия большого количества ям культурные остатки не могут быть расчленены на отдельные горизонты. Исключение составляет лишь верхний мусорный слой, в котором наряду с древней керамикой встречались фрагменты сосудов позднейшего времени. Сосуды эти изготовлены на круге, имеют хороший обжиг и украшены темно-красной росписью по розовато-желтому или серому фону. Здесь же были найдены куски железного шлака и распиленный рог животного. Верхний культурный слой относится ко времени вторичного заселения территории городища и быть может, является остатками одного из чеченских селений. Глубже 0.45м, поздняя керамика не встречена. Основную массу находок нижнего культурного горизонта и заполнения ям составляют обломки глиняных сосудов, хорошо известных среди материала городищ и курганов первых эпох н. э. Отмечу наиболее типичные для данного городища формы сосудов.
1. Кувшины из серой глины. Горло высокое, слегка расширяющееся кверху и заканчивающееся округлым утолщением края. Перегиб от горла к стенкам сосуда подчеркнут или углубленными полосками, или валиком. Ручки кувшинов овальные и круглые в сечении в верхней части бывают орнаментированы поперечным валиком, небольшими полушаровидными выпуклостями по сторонам, как бы имитирующими заклепки на металлических сосудах, или округлым углублением. Концы ручек в то время, когда глина еще недостаточно подсохла, вставлялись в отверстия стенок сосудов и разминались с обратной стороны. Днища кувшинов плоские. Поверхность часто бывает обработало лощением. Диаметр 12—13 см. 2. Миски из серой глины. У большинства сосудов этой группы край загнут, причем перегиб бывает или округлый или очень резко выраженный, реже миски имеют прямой венчик с косо срезанным краем. Поверхность обычно обработана лощением, а иногда при этом прокопчена и имеет черный цвет. В глине заметна примесь мелкого песка и кусочков раковин. Диаметр мисок по верхнему краю 26 – 32 см. 3. Большие сосуды типа пифосов. Обычно эти сосуды изготовлялись из серой глины, поверхность их иногда коричневого цвета. Сосуды имеют очень низкое горло, с резко отогнутыми наружу краем. Верх венчика срезал горизонтально. Дно плоское. Диаметр по венчику 26 – 27 см., диаметр днища – 29 см. Возможно, что этим сосудам принадлежат фрагменты стенок с горизонтальными валиками. 4. Довольно разнообразны и многочисленны обломки горшков, грубо изготовленных из глины серого цвета с примесями песка и ракушек. Они имеют очень низкий, отогнутый наружу венчик с округлым или косо срезанным краем. Диаметр по краю венчика 18 – 20 см. Очень редко встречаются горшки с плоскими, или округлыми в сечении ручками. Один из таких фрагментов имеет орнамент в виде валика с защипами, идущего по краю венчика. Из отдельных, более случайных находок, необходимо отметить фрагменты сосудов цилиндрической формы с резко загнутым внутрь краем. Фрагменты импортной керамики, часто встречающейся в культурных слоях городищ Дона и Кубани, здесь являются исключительной редкостью. Можно указать лишь на ходку ручки амфоры, датирующейся II в. н. э. и фрагмент венчика широкогорлого сосуда, по технике его изготовления, выпадающий из всего материала городища. Сосуд был изготовлен из розовато-желтой хорошо отмученной глины. Из других предметов, найденных на городище, заслуживает внимания каменное пряслице в виде низкого цилиндра с круглым отверстием, по краям которого сделаны небольшое насечки; диаметр 4 см. Часто встречавшиеся при раскопках куски горелой глины с отпечатками камыша и прутьев, указывают на то, что жилища изготовлялись из глины на плетеном каркасе. В археологической литературе отмеченное городище никем не было описано, а упоминание о нем имеется только в отчете А. А. Бобринского. «Над самым берегом, – пишет А. А. Бобринский, – верстах в 4-х к западу от Алхан-юрта, расположено городище громадных размеров с весьма крупными, высокими валами и глубокими рвами. Внутреннее пространство городища покрыто буграми и возвышениями, как бы от разрушенных курганов и построек. Местами еще видны следы высоких стен, которыми этот город был некогда обнесен». Вблизи городища Бобринским в древности, все же позволили ему выяснить очень интересную конструкцию погребальных сооружений и получить некоторые материалы для определения времени могильника. Под курганной насыпью, имевшей иногда очень большие размеры, выкапывалась широкая, прямоугольной формы могильная яма, глубиной до 4-х м., на вырытую в глине. Отверстие закрывалось массивной каменной плитой. Случайно оставленные грабителями золотые вещ с инструкцией датированы А. А. Бобринским временем «переселения народов», т. е. IV – V вв. н. э. Отмеченная дата имеет некоторое значение и для определения возраста городища. Среди материала, полученного при разведочных раскопках на городище, с уверенностью можно хронологически определить лишь небольшую группу керамики, отнеся ее ко II – III вв. н. э. Основная же масса керамики, ввиду ее недостаточной изученности, в данный момент датировке не поддается и вполне возможно, что конечную дату существования городища следует отодвинуть, по крайней мере, к IV—V вв. н. э. Одной из дальнейших работ в Чечено-Ингушетии должна быть тщательная разведка по долине р. Сунжи, так как существование на ней такого большого города, как описанный в настоящем отчете, позволяет думать, что он является не единственным, а одним из звеньев в целой системе укреплений, подобно группам городищ, обнаруженным на Тереке. Некоторые сведения о других городищах по Сунже имеются в старой археологической литературе. В упоминавшемся отчете Бобринского отмечены следующие четыре городища на левом берегу реки: ниже станицы Карабулакской; между станицами Михайловской и Самашкинской; два городища между станицами Самашкинской и Закан-юртовской. Одно из них расположено в расстоянии 4-х км. от станицы Самашкинской, а второе вблизи Закан-юрта. Кроме юртовской станицей и Шаман-юртом. Указанные городища отличаются значительными размерами и хорошо выраженной системой укрепления. Каждое из них окружено валами и рвами. Ко всем, городищам примыкают обширные курганные могильники[2 - Отчет Археологической комиссии за 1882 – 1888 г. г. СПб. 1891, стр. CCLIII – CCLV.]. К сожалению, вещественный материал из городищ и могильников отсутствует, а потому датировать их сейчас невозможно. Не менее многочисленны памятники эпохи средневековья, обнаруженные экспедицией, главным образом, в районе предгорий. Среди них прежде всего необходимо указать на два древних поселения: у сс. Чишки и Шатой на реке Аргун. Первое поселение расположено на левом берегу Аргуна против места впадения в него Шаро-Аргуна. В обрыве берега прослеживается мощный культурный слой, достигающий полутора метров в толщину. В обрезе видны прослойки горелой глины и золы и очень большое количество обломков керамики. Культурный слой, сильно гумусированный, содержит много мелких камней. Слоем подстилающим служит сцементировавшийся галечник. Древнее поселение прослеживается по берегу на протяжении свыше 250 м. Культурный слой виден также в обрезах дороги, проходящей выше по склону горы в направлении от города Грозного к Пионерскому лагерю. Таким образом, поселение занимало не только сравнительно ровную площадку, примыкающую к реке, но поднималось и по крутому склону горы. Наиболее характерной формой сосудов для данного поселения является широкогорлый горшков с низким, резко отогнутым венчиком. По краю эти сосуды часто бывают орнаментированы вдавленными точками, сделанными штампом, а поверхность стенок покрыта горизонтальными врезанными линиями. Изготовлены они на гончарном круге из глины с примесью мелкого песка и ракушек. Диаметр по краю венчика 12 – 16 см. Часть сосудов сделана из серой глины с черной лощеной поверхностью. Таковы чашки с плавно загнутым внутрь краем, большие горшки и кувшины с высоким горлом. Кроме того, найдены фрагменты широкогорлых пифосов, орнаментированные полосками врезанных линий. Диаметр по венчику 26 см. Четыре камня, выходы которого имеются под культурными слоем селища. Особо следует отметить фрагменты баночных сосудов, орнаментированные валиком с защипами под краем венчика. Сосуды изготовлены от руки, поверхность покрыта лощением. Возможно, что эта материала относится к более раннему времени, чем эпоха средневековья. Второе поселение обнаружено вблизи пещерного могильника у сел. Шатой, на мысе, образованном оврагом, на склоне которого находится могильник, и обрывом к реке Херчой-эхк. Участок, занятый поселением, имеет слабый наклон в сторону оврага. На поверхности собрано небольшое количество древней керамики. Культурный слой проследить не удалось. Значительным разнообразием отличаются средневековья могильники. Наибольший интерес среди них представляет катакомбный могильник, находящийся вблизи селения Дуба-юрт р. Аргун. Первые сведения о древних погребениях, раскапываемых местными жителями, были получены от Чечено-ингушского музея. Часть вещей из этих раскопок была приобретена музеем, но, к сожалению, не могла быть нами осмотрена, т. к. во время работ экспедиции все археологические коллекции находились в кладовой в упакованном виде. Но приезде в с. Дуба-юрт, путем опроса местных жителей, удалось точно выяснить местоположение могильника, а степень его сохранности позволила с минимальными затратами времени и средств произвести разведочные раскопки. Могильник расположен над южной окраиной селения, на западном склоне «Гесильбийского» холма, довольно круто понижающегося в сторону долины Аргуна. С севера и северо-востока склон холма поврежден карьером ранее существовавшего здесь кирпичного и черепице-обжигательного завода. В настоящее время на этом месте производится лишь изготовление самых кирпичей жителями селения. В обрезе карьера отчетливо заметны разрушенные погребения, имеющие вид небольших камер, вырытых в коричневатом суглинке. Одна из катакомб, лучше других сохранившаяся имела круглую в плане форму, при следующих размерах: диаметр 1,50 м., высота – 0,90 м. Глубинное залегание катакомб различно. По склону холма, главным образом, на более пологих площадках, видны сравнительно немногочисленные ямы на месте грабительски раскопанных могил. Катакомба №1. С целью найти нетронутое погребение нами был защищен северо-западный обрез карьера. В Северо-восточной части обреза было замечено пятно мешанной земли, хорошо выделявшееся в глинистом грунте, отличаясь от него сероватым цветом и наличием известковых вкраплений. Путем выборки мешанной земли был открыт коридор катакомбы, слегка понижающийся в направлении в камере. Ширина коридора колеблется от 0,40 до 0,50 м.; более расширенная его часть примыкает к входу в катакомбу. Высота коридора в начале – 1,28 м., в конце – 1,05 м. Пол коридора залегал на глубине 3,20 м. от поверхности почвы. К сожалению, не удалось проследить полностью входное устройство катакомбы, т. е. колодец, или входная траншея, к которой примыкал коридор, к моменту раскопок, была полностью уничтожена карьером. Коридор, имевший в сохранившейся части протяжение в 0,40 м. в ширину и 0,48 м. в высоту. Отверстие было заложено едва закрывшей его плитой раковистого известняка неправильно четырехугольной формы. Длина плиты – 0,48 м., ширина – 0,44 м. Длина узкой части прохода – 0,30 м. Отверстие вело в катакомбу в плане имевшую овальную форму и ориентированную по длине с юго-запала на северо-восток; вход катакомбы был обращен к северо-западу. Сводчатый, почти стрельчатый, потолок катакомбы начинался от самого пола; по краям он сильно обвалился, а в центральной части сохранился хорошо. Пол камеры, расположенный ниже пола коридора, имеет корытообразное понижение к средине. Наибольшая длина катакомбы – 1,99 м., высота – 1,18 м. После того, как было расширено входное отверстие, произвели расчистку костяков, слегка покрытых землей, проникшей из коридора и осыпавшейся сверху. На дне катакомбы было обнаружено три костяка, лежащих рядом, ориентированные головами на юго-запад. У самого входа лежал сравнительно хорошо сохранившийся костяк, по которому первоначальное положение трупа восстановить затруднительно. Однако, сильное смещение ребер допускает предположение о положении, перпендикулярно к позвоночнику, глазными впадинами на северо-запад. Нижняя челюсть лежала отдельно, с правой стороны черепа. Рядом с черепом стоял глиняный кувшин. Лопатка и плечевые кости этого скелета сильно смещены вниз, к тазу. Около таза, несколько выше его, лежала круглая, перламутровая бляшка с отверстием в центре. Под тазом найдены: бронзовая круглая, орнаментированная бляха с двумя отверстиями для пришивки; шесть просверленных бараньих альчиков, из которых один орнаментирован; две перламутовые бляшки, с отверстием в центре, у одной из них имеется второе небольшое отверстие у края; перламутровая бляшка в форме розетки с резьбой и отверстием в центре, обломок неопределенной железной подели бронзовый бубенчик. Посредине находился костяк мужчины в вытянутом положении на спине с руками, лежащими вдоль туловища. Скелет имел сравнительно хорошую сохранность, за исключением черепам, сильно разрушившегося, и костей грудной клетки. Позвоночник, примерно на средине его длины, распался на две части. Вблизи левого плеча остова находилось кости ног коровы и овцы (по одной трубчатой кости). С левой стороны таза лежали: железная пряжка, сильно разрушившийся железный нож, со следами деревянных ножен с медной обоймицей. Нож был обращен острием по направлению к черепу. Вблизи пряжки и около медной обоймы сохранились следы кожи. Между бедренными костями первого и второго скелета найден большой медный браслет с концами, орнаментированными нарезками. Третий костяк, лежавший вдоль задней стенки катакомбы, сохранился очень плохо: почти полностью разрушившимися оказались: череп, кости грудной клетки и кости левой руки. Костяк также лежал на спине с вытянутыми вдоль туловища руками. Слева от таза находился железный нож. На правой руке, на костях предплечья был надет бронзовый браслет. Катакомба №2. Одновременно с исследованием катакомбы №1 была расчищена вторая катакомба, раскопанная местными жителями. Катакомба эта расположена значительно выше по склону холма, над зданием кирпичного завода, на одной из сравнительно пологих площадок. Для исследования этой катакомбы пришлось расширить раннее сделанный прокоп, ведущий в камеру. Дальнейший осмотр катакомбы показал, что ограбление ее было произведено со стороны входа, причем последний оказался совершенно разрушенным. Катакомба имела форму слегка вытянутого овала, ориентированного по длине почти точно, с севера на юг. Вход в катакомбу находился с западной стороны. На сводчатом потолке камеры отчетливо заметны следы орудия, которым катакомба была выкопана, оно имеет вид длинных, взаимно пересекающихся полос, шириной 5 – 8 см. Рабочий край орудия был, вероятно, зазубрен, т. к. полосы имеют продольную бороздчатость. Наибольшая длина катакомбы – 2,15 м.; ширина – 1,75 м.; высота – 1,12 м.; расстояние от пола катакомбы до поверхности почвы не превышало 2-х м. В земле, проникшей через грабительский прокоп и покрывавшей толстым слоем пол катакомбы, были найдены лежавшие в беспорядке человеческие кости и различный погребальный инвентарь. Насколько можно судить, по найденным в катакомбе костям, в ней было похоронено два взрослых человека: мужчина и женщина. Находка черепов в южной части катакомбы и преобладание костей ног – в северной, позволяет высказать предположение об ориентировке покойников с севера на юг. При участке расчистке катакомбы найдены предметы, лежавшие в беспорядке, в слое перемешанной земли. Среди этих вещей, прежде всего, следует отметить бронзовый поясной набор, состоявший из двенадцати круглых бляшек и десяти продолговатых штампованных, орнаментированных подвесок или наконечников ремня. На многих бляшках сохранилось остатки кожи. К поясному набору следует также отнести девять сердцевидной формы орнаментированных бляшек с подвешенными к ним колечками из толстой проволоки; две ажурные, орнаментированные, массивные бляшки и продолговатую, фигурную накладку с прямоугольной прорезью. Все перечисленные накладки на обратной стороне имеют по два шпенька, служившие для прикрепления их стеклянных и настовых бус; железный нож со следами деревянной рукоятки и кожи и три фрагмента глиняного сосуда с широким плоским днищем. По всей вероятности, в катакомбе находилось и другие предметы, извлеченные при раннее произведенных раскопках. Катакомба №3. При дальнейшей зачистке обреза карьера, на рас 4,5 м. к юго-западу от катакомбы №1 был найден вход в другую камеру. Колодец этой катакомбы также, вероятно, был уничтожен карьером. Однако, возможно, что в данном случае входная траншея или колодец непосредственно примыкали к входному отверстию, т. к. проследить перекрытие коридора с такой же отчетливостью, как это удалось сделать в отношении первой катакомбы, было нельзя. Таким образом, отмеченный на плане вход, возможно, является не крытым коридором, а нижней частью открытой траншеи или колодца. Коридор сильно понижается в сторону катакомбы, одновременно с этим значительно расширяясь. Имея вначале 0,36 м. ширины у входного отверстия в катакомбу, он расширяется до 0,67 м. Длина коридора – 1,02 м. Наружный конец пола коридора находился камень, закрывший входное отверстие. Высота камня – 0,47 м., длина узкой части прохода – 0,40 м. Камера катакомбы имела овальную в плане форму, будучи ориентирована по длине с запада на восток; вход в катакомбу сделан с северной стороны. Наибольшая длина камеры – 1,60 м., ширина – 1,25 м., высота – 0,85 м. Пол камеры находится на 0,27 м. ниже пола коридора. Потолок катакомбы сильно осыпался, покрыв довольно толстых слоем глины находившиеся в ней человеческие скелеты. После удаления земли, было установлено, что в катакомбе похоронено четыре человека. Два крайних костяка лежали правильно, в вытянутом положении на спине, головами, почти точно, на восток. Между ними находились разбросанные в беспорядке кости двух других скелетов, один из которых принадлежал взрослому субъекту, а второй – ребенку. От ближайшего к входу (северного) скелета хорошо сохранились кости ног, правой руки и череп, слегка отвалившийся назад. Кости грудной клетки, частично перекрытие костями одного из лежавших посредине катакомбы скелетов, сохранились значительно хуже. К северо-востоку от черепа, на расстоянии 10 см. стоял сильно поврежденный глиняный сосуд. На кости предплечья правой руки был надет бронзовый браслет, переделанный из браслета большего диаметра, а среди фаланг правой руки лежало серебряное кольцо с синей стеклянной вставкой. На черепе с правой его стороны найдена бронзовая серьга. Ниже челюсти лежали 20 пастовых и стеклянных бус, а также одна сердоликовая. Бусы лежали частично в ненарушенном соотношении, причем отмечено чередование цилиндрических и круглых бус. Как уже было отмечено, по середине катакомбы лежали кости двух скелетов. У восточной стены катакомбы, почти рядом, находилось два черепа. Череп взрослого человека стоял вертикально, лицевыми костями обращенный на запад. Детский череп оказался сильно разрушенным. Рядом с черепом взрослого скелета найдены две бусы – стеклянная и пастовая. Западнее детского черепа лежала нижняя челюсть, а рядом с ним – сломанный на две части таз, принадлежавший взрослому человеку. На тазовых костях находились две группы вещей. Первая состояла из семи настовых и стеклянных бус, а вторая из двух стеклянных бус. Под тазом найдено семь стеклянных и пастовых бус и одна из сердолика. Ниже тазовых костей, среди ребер и позвонков, собраны: две стеклянные бусы, два бронзовые бубенчика и три пронизки из спирально (вернутой бронзовой проволоки. Рядом с кучей ребер и позвонков, параллельно первому, ближайшему к входу, скелету лежала плечевая кость взрослого человека. Рядом с ней находились две пастовые и две стеклянные бусы и пять пронизок из бронзовой проволоки. Под этими вещами, при разборке костяков обнаружены две пастовые бусы. Ниже ребер лежала вторая плечевая кость взрослого человека, а из-под нее, с нижней стороны, выступали концы правильно лежащих локтевой и лучевой костей, к которым примыкали находившиеся в правильном соотношении кости кисти руки. Рядом с лучевой костью найдена одна пастовая буса. На флангах руки был найден бронзовый браслет с несомкнутыми концами, а рядом с ним лежал бронзовый бубенчик и одна пастовая буса. Последние предметы, возможно, относятся к четвертому костяку. Западнее второй плечевой кости лежала другая локтевая кость взрослого скелета и крестец. Между крестцом и плечевой костью найдены половинка стеклянной бусы и одна бронзовая пронизка из спирально свернутой проволоки. Западнее крестца лежали две бедренные кости взрослого человека; рядом с одной из них лежала малая берцовая кость, а между ними пяточные кости и ребра. Между нижними концами бедренных костей находились лопатка и позвонок взрослого человека. У головки одной из бедренных костей обнаружены: три бронзовые браслета, сцепленные вместе, бронзовый бубенчик, десять пастовых и стеклянных бус и одна бронзовая спиральная пронизка. Поперек этой бедренной кости лежала одна большая берцовая кость с отломанным концом. Вторая большая берцовая находилась на костях грудной клетки первого скелета. Севернее бедренных костей, рядом с ними, был разбросаны позвонки взрослого человека, перемешанные с лежащими в полном беспорядке костями детского скелета. Детские кости находились и под бедренными костями взрослого. Между указанными костями, а частично и под ними, на большом пространстве были разбросаны следующие вещи: колечко с выступом (пряжка), два бубенчика, из которых один орнаментирован насечками, три полушаровидные бляшки с отверстиями в центре, одна полушаровидная бляшка с петелькой наверху, спирально свернутая пронизка и обломок предмета неопределенной формы, на одном из фрагментов которого также пригнала петелька (бубенчик). Все перечисленные вещи сделаны из бронзы. Кроме того, здесь же собраны 33 стеклянные и пастовые бусы и найдены обломки серебряной серьги. У костей ступни левой ноги первого скелета, вблизи костей ребенка, найден маленький бронзовый браслет, один конец которого орнаментирован насечками. У южной стены камеры лежал детский костяк в вытянутом положении на спине. Правая рука вытянута вдоль туловища, левая согнута в локте. Череп скелета совершенно раздавлен. Над верхним концом плечевой кости лежал бронзовый браслет с несомкнутыми концами, а рядом с ним одна стеклянная уса. Вблизи шейных позвонков и нижней челюсти найдены: одна стеклянная буса. Вблизи шейных позвонков и нижней челюсти найдены: одна стеклянная и две пастовых бусы, а так же сланцевый кружок с круглым отверстием в середине. С правой стороны таза лежал бронзовый бубенчик, и несколько ниже его, около верхней части бедренной кости – простой бронзовый браслет с треугольным углублением на одном конце изготовленный из браслета большего диаметра. С левой стороны таза находились два просверленных бараньих астрогагала, бронзовый бубенчик, бронзовая спиральная пронизка и маленькая перламутровая бляшка с продольным отверстием для подвешивания или пришивания. Катакомба №4. В расстоянии 12 м. к юго-западу т катакомбы №3, в обрезе карьера была замечена еще одна катакомба, разрушенная при добыче глины. К моменту ее осмотра сохранился лишь небольшой участок, не позволяющий выяснить размеры и форму катакомбы. На полу катакомбы лежали кости трех детских черепов. При пересмотре земли, покрывавшей толстым слоем пол катакомбы, были найдены следующие предметы: бронзовая ажурная бляха с изображением крылатого коня, обломок серебряной арабской монеты, две металлические круглые бляхи с орнаментом и с двумя отверстиями для подвешивания, 4 бронзовых бубенчика, 5 бронзовых трубочек, свернутых из проволоки, обломок бронзовой полушаровидной бляшки с ушком и 13 стеклянных, пастовых и каменных бус. Погребение №5. При расчистке обреза карьера, в направлении к западу от катакомбы №3, на расстоянии 2 м. от нее, были замечены человеческие кости, выступающие из стенки обреза. После расчистки погребения выяснилось, что сохранилась лишь верхняя часть человеческого остова, лежавшего на спине, головой на юго-восток. Руки были вытянуты вдоль туловища. Череп лежал на правом боку и был раздавлен. Положение костей грудной клетки частично нарушено. У левой руки, под разрушенными костями таза найдены не большой железный нож. Глубина залегания костей – 2,20 м. от поверхности почвы. Погребение было разрушено при добыче глины. Контур могильной ямы или катакомбы проследить не удалось. Учитывая же сравнительно хорошую сохранность всех осмотренных катакомб, можно предположить, что в данном случае имелась не катакомба, а грунтовая могильная яма. Скудость могильного инвентаря в погребении №5 не дает оснований для его синхронизации с катакомбными захоронениями. Возможно, что оно относится к более позднему времени, и в таком случае может быть сопоставлено с поздними средневековыми погребениями смежных территорий (Северо-Осетинская АССР, Кабардино-Балкарская АССР и др.), для которых также характерно почти полное отсутствие вещей. Окончательно же вопрос о существовании двух типов захоронений дуба-юртовского могильника может быть решен лишь после раскопочных работ более широкого масштаба. К югу от описанного могильника, на склоне соседнего холма, ограниченного с севера глубоким оврагом, видна вторая группа разрушенных катакомбных погребений. Совершенно отчетливо заметны две катакомбы, одна из которых была раскопана местными жителями в 1936 году. Устройство катакомб, насколько можно судить по сохранившимся остаткам, вполне аналогично вышеописанному. Следует лишь отметить, что вход одной из них, по словам жителей, был закрыт каменным жерновом. В центре верхнего и нижнего камней жернов имеет по одному большому круглому отверстию. У краю верхнего камня, сохранившегося лишь частично, сделаны, кроме того, маленькое отверстие для рукоятки и два небольших округлых углубления. На нижней стороне нижнего камня имеется семь углублений, назначение которых не ясно; может быть они служили для закрепления жернова. Должен, однако, указать, что жернова с такой системой крепления мне не известны. Отмеченные углубления могли находиться и в связи с вторичным, культовым использованием предмета. Размеры жернова: диаметр верхнего камня – 45 см., толщина камня – 4,5 см., диаметр центрального отверстия – 6 см., диаметр нижнего камня – 41 см., толщина камня – 4,5 см., диаметр центрального отверстия – 6,7 см. В катакомбе, раскопанной в 1936 году, было похоронено, по всей вероятности, два человека, т. к. выброшенные из нее кости принадлежат двум индивидам На некоторых костях были видны следы окиси меди, что указывало на присутствие в могиле медных или бронзовых вещей. По сообщению местных жителей, в катакомбе найдены следующие предметы, приобретенные экспедицией: плоский браслет с треугольными расширениями на концах, рельефно орнаментированная серьга, тридцать шесть конусовидных бляшек со шпеньком для прикрепления к ремню и семь орнаментированных бляшек кольцевидной формы. Кроме перечисленных перечисленных предметов, сделанных из бронзы, в катакомбе были найдены разнообразные стеклянные, пастовые и средневековые бусы, приобрести которые у местных жителей не удалось. Сходство перечисленного могильного инвентаря с вещами, найденными в раскопанных экспедицией катакомбах, указывает на хронологическую близость обеих групп захоронений и позволяет дать общую характеристику погребального обряда и вещественного материала. Катакомбный обряд погребения включает дуба-юртовские захоронения в группу однородных могильников, известных для различных районов Северного Кавказа. На территории Чечено-Ингушской АССР можно отметить могильник у с. Гоуздка, в Джераховском ущельи, исследованный В. И. Долбежевым в 1890 г. Далее на запад могильники этого типа известны в значительно большем количестве. В Северной Осетии они зафиксированы, например, у г. Орджоникидзе, рядом с средневековым городищем, вблизи селений Балта и Чми по долине Терека, где, кроме того, известен ряд одиночных катакомбных захоронений, у с. Кобан на р. Гизельдон; вблизи с Камунта в долине Уруха, а также в селении Архов в Алагирском ущельи, на р. Архондон и селении Нижний Садон. Западнее, на территории Кабардино-Балкарии, следует указать могильник в местности «Песчанка» на р. Нальчик. Намечающаяся большая насыщенность этими памятниками центральной части Северного Кавказа, по сравнению с восточной, отчасти, возможно, находится в связи с значительно меньшей изученностью последней. В настоящее время могильник у с. Дуба-юрт является самым восточным пунктом распространения катакомбных погребений. С перечислены могильниками дуба-юртовские катакомбы сближаются и по найденному в них погребальному инвентарю, по, прежде чем перейти к его характеристике сделаю несколько замечаний, касающихся обряда погребения. Как видно из приведенного описания катакомб, в каждой из них было найдено по нескольку человеческих остовов; камер с одиночными захоронениями встречено не было. В одной катакомбе обнаружено четыре человеческих скелета в двух катакомбах – по три скелета и в двух других – по два. Коллективные захоронения довольно часто встречались и в других вышеупомянутых могильниках. В качестве примера можно указать на могильник в местности «Песчанка», где из шестнадцати исследованных И. А. Владимировым катакомб – семь содержало коллективные захоронения, или могильник в балке Су-Аргом у с. Чми, в котором в восемнадцати катакомбах из двадцати семи, раскопанных Д. Я. Самоквасовым, было обнаружено по нескольку человеческих остовов. Могильник у с. Дуба-юрт интересен тем, что он дает возможность установить факт разновременного положения покойников в одной катакомбе. В этом отношении особенно показательной является третья катакомба. Характер расположения костей указывает на то, что первоначально похороненные здесь взрослый и ребенок были потревожены при вторичном захоронении – подростка и другого ребенка. К моменту вторичного захоронения трупы ранее похороненных уже разрушились и кости распались в сочленениях, т. к. только таким и состояние возможно объяснить имевшуюся к моменту раскопок перемешанность. При вторичном захоронении кости взрослого и ребенка были сдвинуты на середину катакомбы, в результате чего освободилось место для двух новых покойников, у продольных стенок камеры. Объяснять причину перемешанности скелетов, лежавших в центре катакомбы, древним ограблением, как нам показалось в первый момент ее вскрытия, не представляется возможным, т. к. встреченный в катакомбе обильный инвентарь говорит о ее непотревоженности. О том же свидетельствует и ненарушенность входного устройства катакомбы. Отверстие было тщательно заставлено камнем. Можно допустить иную последовательность в захоронении, например, разно нельзя отрицать факта вторичных захоронений. Таким образом, катакомбы Дуба-юрта следует рассматривать, как усыпальницы с коллективными разновременными захоронениями, что до некоторой степени, ставит их в связь с более поздними склеповыми постройками. Следует также отметить отсутствие устойчивой ориентировки погребенных: в одной катакомбе они лежали головами на восток, в другой – на юго-запад и в третьей – на юг. Внутри же каждой катакомбы все скелеты лежат в одинаковом направлении. В обеих раскопанных экспедицией катакомбах отмечено также, что скелеты лежали не в центре катакомбы, а были несколько сдвинуты в глубь ее таким образом, что у входа оставалась свободной небольшая площадка. Площадка эта, очевидно, служила местом, на котором помещались различные культовые приношения и не дошедшие до нас вещи, изготовленные из дерева и других быстро разрушающихся материалов. В этом отношении особенно интересна катакомба, раскопанная Е. Г. Пчелиной у с. Архон, в которой у входа находился костер из палочек с обуглившимися концами. На костре лежал истлевший остов небольшого животного, а рядом стоял глиняный сосуд. В этой же катакомбе найдены разнообразные предметы из дерева. Размеры катакомб, как показали раскопки, различны и не стоят в зависимости от количества погребенных. Например, в значительно меньшей по величине третьей катакомбе было похоронено четыре человека, в то время как большая по размеру вторая катакомба содержала только два. Конечно, это заключение нуждается в проверке путем дальнейших раскопок могильника, т. к. в настоящее время массовый материал, необходимый для окончательных выводов, отсутствует. Керамика. В двух катакомба, раскопанных экспедицией, было найдешь по одному глиняному сосуду, состоящему в головах погребенных: положение сосудов – чрезвычайно характерное для различных могильников этого же типа. Можно отметить, например, погребения, исследованные В. И. Долбежевым у ст. Балта, И. А. Владимировым в местности «Песчанка» и ряд других. По форме большая часть сосудов, извлеченных из дуба-юртовских катакомб, представляет небольшие кувшинчики (16 – 18 см. высота) с одной овальной в сечении ручкой, прикрепленной верхним концом несколько ниже края венчика. Со стороны, противоположной ручке, венчик оттянут и образует носик кувшина. Иного типа сосуд был найден в катакомбе №3; он имел форму невысокой, слегка сужающейся кверху банки, с резко отогнутым наружу краем. Под венчиком, с противоположных сторон сосуда, были просверлены круглые отверстия, служившие для подвешивания. Высот сосуда – 7 см., диаметр дна – 9,5 см. Все глиняные сосуды, найденные в могильнике, изготовлены лепным способом без применения гончарного круга. Небрежный характер отделки большинства сосудов позволяет выяснить некоторые технические приемы их изготовления. На внутренней поверхности отчетливо видно, что сосуд лепился путем постепенного наложения глиняной ленты. Горло, в месте скрепления его сужения, верхние ленты накладывались с внутренней стороны. Дно изготовлялось из цельного куска глины. Наружная поверхность сосудов более заглажена и следы налепов на ней менее заметны. Орнамент наносился на сосуды по сырой глине. На двух сосудах он имеет вид горизонтально расположенных колец, верхнее из которых подчеркивает перегиб к горлу, а два других разбивают корпус сосуда на три пояса. Орнамент третьего сосуда нанесен по более подсохшей глине и имеет вид трех параллельных, глубоко вдавленных линий, спирально опоясывающих сосуд. Орнаментальная полоса, начинаясь у дна сосуда, три раза его опоясывает и заканчивается у горла. Отчетливо видно, что нанесение орнамента сопровождалось постепенным поворачиванием сосуда, причем инструмент. Которым он наносился, в момент поворота отрывался от стенки, т. к. заметны места сращения отдельных участков ленты, где вдавленные линии или пересекаются, или идут по четыре в ряд, что могло произойти при неправильной постановке инструмента. Этот прием также указывает на лепную технику изготовления сосудов т. к. при наличии гончарного круга частый отрыв инструмента был бы излишним. На описываемом сосуде орнамент нанесен после прикрепления к нему ручки, т. к. одна из орнаментальных полос ее обходит. Более хорошей обработкой отличаются фрагменты сосуда из катакомбы №2. На их поверхности заметны следы тщательной заглаженности, а токая горизонтальная штриховка, возможно является результатом изготовления сосуда на круге. К сожалению, сосуд сильно поврежден и потому окончательно разрешить вопрос о способе его изготовления не представляется возможным. Глина, из которой изготовлены сосуды, в большинстве случаев имеет охристо-желтый цвет, иногда с красноватым или сероватым оттенком. Только сосуд, найденный в катакомбе №1, отличается серым цветом. В изломе на поверхности заметны различные примеси, главным образом, мелкий песок. Орудия труда. Характерной чертой дуба-юртовского могильника является почти полное отсутствие оружия и орудий труда. Исключение составляют железные ножи, найденные в 1-й и 2-й катакомбах. Носились эти ножи у пояса с левой стороны и, как видно по сохранившимся остаткам, помещались в деревянных ножнах. В одном случае деревянные ножны в верхней части были ограничены тонкой медной обоймицей, шириной в 8 мм, подобной отмеченным в катакомбах В. И. Долбежовым – у ст. Балта. Верхняя тупая сторона ножа прямая, лезвие же слегка изогнуто; конец ножа заострен. Длина одного из ножей вместе с черепком – 13,5 см., длина лезвия – 10 см., ширина лезвия – 1,7 см. Длина второго ножа – 13,5 см., длина лезвия – 9,5 см., ширина лезвия – 2 см. Все ножи сильно испорчены ржавчиной. Предметы украшения. Наиболее многочисленную часть погребального инвентаря составляют разнообразные предметы украшения: серьги, бусы, подвески и браслеты, находимые, главным образом, при женских и детских скелетах. Серьги в дуба-юртовских катакомбах представлены тремя экземплярами бронзовая серьга в виде несомкнутого овального кольца с небольшим шариком на его верхней части и маленькой пирамидкой, состоящей из четырех шариков, прикрепленной снизу. Шарики, составляющие пирамидку, обработаны плохо и слабо выделены. Длина серьги – 30 мм. Найдена в катакомбе №3. 2) Бронзовая серьга с подвижной верхней частью, укрепленная на шарнире. Серьга имеет вытянутую форму; от верха отходит короткий (обломанный круглый в сечении стержень. Нижняя часть серьги, отличающаяся большей толщиной, украшена рельефным орнаментом; на свободном конце ее сделано небольшое углубление, в которое входит конец верхней подвижной части. На нижней прямой перекладине серьги укреплен перпендикулярно ей небольшой диск с желобком по ребру, служивший для подвешивания дополнительных украшений. Длина серьги – 26 мм. Найдена местными жителями в раскопанной ими в 1936 г. катакомбе. 3) Серебряная, сильно разрушившаяся серьга, сделанная из очень тонкой проволоки. Форму серьги восстановить по сохранившимся обломкам не представляется возможным. Найдена в катакомбе №3. Шейные украшения состоят из многочисленных бус пронизок, изготовленных из камня, стекла, пасты и бронзы. Среди каменных бус имеются сделанные из сердолика хрусталя и лигнита. Сердоликовые бусы. Бусы неправильно шаровидной форы, слегка уплощенные, диаметр – 9 и 10 мм.; шаровидной формы, диаметр – 23 мм. Бусы из горного хрусталя. Круглая, плоская, хорошо заполированная пронизка с продольно просверленным отверстием, диаметр – 12 мм. Приобретена у местных жителей. Буса в форме прямоугольного параллелепипеда со срезанными углами, поперечник 10 мм. Буса неправильной шаровидной формы диаметр – 10 мм. Лигнитовая пронизка неправильной четырехгранной формы, длина – 20 мм. Стеклянные бусы белого цвета, прозрачные. 7 бус бипирамидальной формы, четырехугольных в сечении. Длина бус – 9 – 16 мм., поперечник – 8 – 14 мм. Имеется еще одна такая же буса в обломках. Две бусы четырехгранной формы, длина – 8 мм. Буса четырехгранной формы более плоская, длина – 6 мм. Бусы боченковидной формы, длина – 13 и 17 мм. Буса неправильной шаровидной формы, диаметр – 15 мм. Буса шаровидной формы, орнаментированная продольными выпуклостями, диаметр – 9 мм. Стеклянные бусы синего цвета. Три плоские бусы грушевидной формы. Длина – 18 – 21 мм. Плоская, грушевидной формы буса меньшей величины, длина – 12 мм. Бипирамидальная буса, четырехугольная в сечении, длина – 12 мм., поперечник – 12 мм. Две четырехгранные бусы, квадратные в сечении. Стекло плохо прозрачное. Длина – 14 мм., ширина – 10 мм. Три круглые плоские бусы, диаметр – 5 – 8 мм. Четыре пронизки цилиндрической формы, длина – 11 – 13 мм. Пронизка цилиндрической формы, рассеченная поперечными углублениями на семь частей, длина – 17 мм. Буса боченковидные формы, орнаментирована продольными выпуклостями, длина – 7 мм. Тройная буса с более широкой средней частью, орнаментированной продольными выпуклостями, длина – 12 мм. Стеклянные бусы и пронизки сиреневого цвета. Семь пронизок шестигранной формы, длина – 9 – 14 мм. Три пронизки цилиндрической формы длина – 8 – 11мм. Четырехгранная буса, длина – 10 мм. Стеклянная буса голубого цвета, шаровидной формы, орнаментированная продольными выпоклустоми, диаметр – 10 мм. Стеклянная буса голубого цвета, шаровидной формы, орнаментированных продольными выпуклостями, диаметр – 10 мм. Стеклянные бусы коричневого цвета Бусы шаровидной формы, диаметр – 9 – 13 мм. Стеклянные бусы черного цвета. Буса шаровидной формы, диаметр – 11 мм. Буса в форме двух усеченныз конусов, соединенных широкими основаниями, диаметр – 12 мм. Стеклянные бусы позолоченные и посеребренные. Бусы, литые столбиком по нескольку штук вместе; имеются соединенные по 2, 3, 4, и 5 в одну пронизку, диаметр – 4, 5 – 7 мм. Бусы той же техники, по одиночные может быть частично представляющие из себя обломанные куски пронизок, диаметр – 4, 5 и 7 мм. Буса боченковидной формы, позолоченная, орнаментированная продольными выпуклостями, длина – 8 мм. Чрезвычайно разнообразны многоцветные бусы, сделанные из полупрозрачного стекла ил пасты, варьирующие и по форме и по расцветке. Плоские четырехугольные пронизки – из синего прозрачного стекла; на каждой широкой стороне по четыре глазка красного цвета, окруженные белым ободком. Ширина бусы – 14 мм. Орнаментированная одним глазком черного цвета на широкой стороне, обведенным белым и красным ободком с отходящими от него лучами желтого и зеленого цвета; длина – 9 мм. Бусы боченковидной формы, орнаментированные полосами. Буса, орнаментированная желтыми продольными полосами по темно-синему форму, длина – 13 мм. Буса черного цвета, орнаментированная полосой, состоящей из белых, красных и зеленых линий, длина – 24 мм. Буса коричневого цвета, украшенная полосами белого и голубого цвета. Бусы биконической формы. Буса темно-коричневого цвета, орнаментированная белыми и красными полосами; диаметр – 12 мм. Буса темно-серого цвета, орнаментированная более светлыми полосами, длина – 9 мм. Бусы цилиндрической форм. Синяя буса, украшенная по краям полосками белого, красного и желтого цвета, а в средней части – желтыми глазками, окруженными красным и белым ободком, в свою очередь обведенным синим ободком, рассеченным белыми черточками. Длина бусы – 18 мм. Бусы шаровидной формы с глазками. Буса орнаментирована двумя глазками зеленого цвета, обведенными желтым, белым и голубым ободками. Между глазками полосы темно-серого и белого цвета, диаметр – 9 мм. Буса с двумя большими желтыми глазками, окруженными красным кольцом; между глазками полосы желтого, зеленого и черного цвета, диаметр – 14 мм. Буса черного цвета с голубыми глазками, диаметр – 13 мм. Бусы с двумя красными круглыми глазками, окруженными четырехугольным ободком, рассеченным полосами белого и синего цвета. Между глазками – полосы желтого и зеленого цвета, диаметр – 10 – 12 мм. Буса черного цвета с синими глазками, окруженными белым ободком, диаметр – 9 мм. Буса неправильной, шаровидной формы черного цвета с красными глазками, окруженными белым ободком, диаметр – 13 мм. Бусы шаровидной формы, орнаментированные полосками. Буса из полупрозрачного желтоватого стекла, орнаментированные желтыми более яркими и непрозрачными полосами, диаметр – 8 мм. Буса зеленого цвета с желтыми полосками, диаметр – 10 мм. Красновато-коричневого цвета с очень тонкими более светлыми и более темными полосами тех же цветов, диаметр – 13 мм. Буса синего цвета с широкой желтой полосой, диаметр – 10 мм. Буса серого цвета с белыми прожилками, длина – 10 мм. Буса, орнаментированная полосами красного, зеленого, белого, коричневого, белого и желтого цвета, диаметр – 10 мм. Буса, орнаментированная продольными полосами красного, желтого, серого и голубого цвета, диаметр – 9 мм. Буса синего цвета, украшенная желтой полосой, диаметр – 9 мм. Бусы шаровидной формы с неопределенным орнаментом. Буса из пасты зеленого, красного, охристо-желтого и желтого цветов, диаметр – 13 мм. Буса из белой, красной, коричневой и желтой пасты, диаметр – 10 мм. Буса из пасты желтого, зеленого, светло-серого и красного цвета, диаметр – 10 мм. Бусы из пасты синего, красного, зеленого, желтого и белого цвета, диаметр 8 и 10 см. Бусы кирпично-красного цвета с более темными пятнами, диаметр – 7 мм. Кроме того, найдены две бусы боченковидной формы, сделанные из красноватой, сильно разрушившейся массы, длина – 8 мм. Бронзовые тонкие пронизки из спирально свернутой проволоки, найденные в катакомбах №3 и 4, нанизывались, чередуясь с другими бусами. В одном случае пронизка была найдена прикипевшей к стеклянной бипирамидальной бусине. Проволока, из которой свернуты трубочки, в сечении бывает круглая бусине. Проволока, из которой свернуты трубочки, в сечении бывает круглая или уплощенная, в последнем случае ее сторона, обращенная внутрь, плоская, а наружу или округло-выпуклая, или выпуклая, по с ребром по середине. Количество витков различно. Длина колеблется от 5 до 36 мм. Нанизывались трубочки на очень тонкий кожаный ремешок, сохранившийся внутри пронизок и извлеченный при их очистке. В состав ожерелья входил также сланцевый просверленный кружок, найденный в катакомбе №3 и, возможно, – круглая, плоская пронизка из раковины диаметром 13 мм., найденная в той же катакомбе у тазовых костей детского скелета. Рачные украшения, найденные в катакомбах, состоят из бронзовых браслетов различной формы и одного серебреного перстня. Браслеты представлены одиннадцатью экземплярами, из которых три найдены при детских костяках. Описание последних дается отдельно. Браслеты, найденные при скелетах взрослых, могут быть разделены на три типа: А) плоский браслет с расширением на конце, украшенном, кроме того, треугольным углублением. Браслет разломан на шесть частей жителями, раскопавшими катакомбу. Диаметр браслета – 60 мм.; б) четыре браслета с несомкнутыми концами, изготовленные из тонкого стержня, полукруглого или четырехгранного в сечении. В последнем случае наружная грань стержня также закруглена. У трех браслетов концы заострены. Концы одного из них орнаментированы косыми насечками, образующими елочку Диаметр браслета колеблется от 55 до 60 мм; В) три браслета с находящими друг на друга концами. Два браслета изготовлены из тонкого неправильно раскованного стержня; на отдельных участках сечение имеет полукруглую форму, а на других приближается к четырехугольному. На концах заметны беспорядочные насечки. Наибольший диаметр одного браслета 61 см., второго – 58 мм. Третий браслет сделан из значительно более массивного круглого в сечении стержня с концами, обработанными на четыре грани и орнаментированными двумя парами насечек н каждом. Диаметр – 68 мм. При детских костяках в катакомбе №3 были найдены укороченные браслеты, переделанные из браслетов большего диаметра. В результате такой обработки детские браслеты имеют орнаментально обработанным только один конец, второй же представляет из себя заполированный излом. Два укороченные браслета плоские, с расширением на одном из концов, который украшен треугольным углублением. Третий браслет согнут из полукруглого в сечении стержня: один конец его орнаментирован косыми насечками, образующими елочку. Сильно разрушившийся серебряный перстень с синей стеклянной вставкой найден фаланг одного из костяков, лежащего в катакомбе №3. Вставка закреплена в специальном гнезде при помощи четырех за жимов. На боковых сторонах перстня заметен сильно поврежденный рельефный орнамент. Многочисленную группу украшений составляют различные бронзовые поделки, являющиеся частями поясных наборов. Наиболее хорошо сохранившийся из них, найденный в катакомбе №2, состоит из 22 штампованных бронзовых бляшек типов. Двенадцать из них имеют круглую форму. По краю этих накладок нанесен орнамент в виде ряда продолговатых выпуклостей; центральная, более приподнятая часть гладкая. К обратной стороне припаяны две тонкие, бронзовые пластинки, служившие для прикрепления бляшек к ремню. Пластинки эти пропускались в отверстию, проделанные в ремне, и отгибались в противоположные стороны. Диаметр бляшек – 13 мм. Десять бляшек представляют из себя наконечники ремешков продолговатой формы с нижним закругленным концом. Края наконечников отогнуты назад. По наружной стороне вдоль края бляшки нанесен орнамент в виде бегущей спирали. Центральная часть, ограниченная углубленная линией и имеющая форму сильно вытянутого овала, гладкая. На обратной стороне припаяны две пары тонких бронзовых пластинок, служивших для прикрепления к ремню. Длина бляшек – 30 мм., ширина – 13 мм. Часть накладок сохранилась прикрепленной на коже, что до некоторой степени дает возможность выяснить их расположение на поясе. Круглые бляшки помещались на основном ремне пояса, в виде горизонтального ряда и были расположены близко одна к другой. Пластинки, закрепляющие их на ремне, прихватывали верхний конец очень короткого ремешка с прикрепленной к нему накладкой продолговатой формы. Нижний конец этого ремешка так же, как и конец продолговатой формы. Нижний конец этого поясной набор состоял из большего количества бляшек, т. к. часть их могла быть извлечена при ранее произведенных раскопках, а кроме того, отличаясь крайне незначительной толщиной, они могли разрушаться. Описанный поясной набор интересен тем, что он может быть генетически сближаем с современными кавказскими поясами, для которых также характерна множественность разнообразных накладок, а главное, наконечников ремешков. Набор второго пояса составляют бляшки. Все они отличаются значительно большей массивностью, будучи изготовлены не штамповкой, а литьем; поверхность их покрыта темно-зеленой благородной патиной. Сохранившаяся часть набора состоит из двенадцати различных накладок. Девять из них имеют сердцевидную форму с петлей на середине широкой стороны. Наружная поверхность этих бляшек орнаментирована тремя дугообразно изогнутыми врезанными линиями. У пяти из них сохранились массивные бронзовые, неспаянные кольца, согнутые из круглой в сечении проволоки, продетые в петли бляшек. Шестое такое же колечко найдено лежащим отдельно. На обратной стороне бляшек имеется по два массивных шпенька, служивших для прикрепления к ремню. Концы шпеньков для лучшего закрепления раскопаны, а на некоторых сохранилось небольшие четырехугольные бронзовые пластинки, предохраняющие ремень от прорыва. На одной бляшке видны остатки кожи. Внимательное рассмотрение этих накладок показывает, что они изготовлены в двух литейных формах (четыре в одной и пять в другой), причем орнамент был вырезан на форме, так как один и тот же дефект может быть отмечен на всех бляшках той и другой группы. Кроме описанных девяти накладок к этому же набору пояса можно отнести две фигурные бляшки листовидной форм с четырьмя круглыми сквозным отверстиями, расположенными в их центральной части, а также продолговатую накладку с прямоугольной прорезью. Последняя имеет на наружной стороне врезанный орнамент, который может быть по технике нанесения сопоставлен с орнаментацией бляшек сердцевидной формы. На обратной стороне эти накладки также имеют по два шпенька. С меньшей уверенностью можно говорить о бляшках, найденных в катакомбе, раскопанной местными жителями, как о принадлежащих к поясному набору. Здесь было найдено 44 бронзовых предмета. Семь литых колец, орнаментированных рядом выпуклостей по краю; одна из сторон кольца прямая и более или менее круглая в сечении. На этом участке на некоторых кольцах заметны остатки прикипевшего железа, что позволяет предположить наличие подвижного железного язычка, а, следователь, рассматривать эти кольца как части пряжек. Диаметр колец – 22 мм. Тридцать шесть бляшек в форме головки гвоздя с шпеньком на обратной стороне. Конец шпенька слегка раскован. Диаметр бляшек – 10 мм. Обоймица, состоящая из двух квадратных толстых пластинок, соединенных между собой более узкой перемычкой. В верхней части пластинок сделано по одному круглому отверстию, приходящемуся одно против другого. На наружной поверхности одной из пластинок вокруг отверстию заметен круглый отпечаток ранее прикрепленного к ней предмета. По диаметру этот отпечаток вполне совпадает с диаметром гроздевидных бляшек, так же, как и поперечник отверстия имеет те же размеры, что и диаметр шпенька бляшки. Длина бляшки – 17 мм. Заканчивая описание поясных наборов, считаем необходимым еще отметить две пряжки. Одна из низ железная, прямоугольной формы; сильно испорчена ржавчиной. Длина – 36 мм., ширина – 27 мм. Найдена в катакомбе №1. Вторая пряжка, сделанная из бронзы, приобретена у местных жителей. К поясу пряжка прикреплялась двумя маленькими шпеньками, находящимися на обратной стороне щитка. Длина пряжки – 26 мм. К поясным украшениям, или же к предметам, носимым подвешенными на поясе, можно отнести еще следующее находки: Круглая, тонкая, бронзовая бляха, снабженная двумя отверстиями для пришивания, найденная в катакомб №1. Блях орнаментирована пятью полушаровидными выпуклостями, из которых одна, большего диаметра, находятся в центре пластины, а четыре меньших – вблизи ее края. По краю извечен пунктирный орнамент в виде двух рядов точек, выбитых с обратной стороны бляхи. Такими же двумя рядам точек окружена центральная выпуклость, от которой отходят, кроме того, пять пунктирных лучей, слабо заметных с наружной стороны. Диаметр пластины – 60 мм. Бляха в форме шести-лепестковой разметки, вырезанная из раковины. В центре розетки просверлено круглое отверстие а каждый ее сектор украшен центре розетки просверлено круглое отверстие, а каждый ее сектор украшен врезанным кругом с точкой посередине. Диаметр бляхи – 35 мм. Три круглые бляхи, вырезанные из раковин, найденные вместе с предыдущей в катакомбе №1. В центре блях просверлено круглое отверстие, а одна из них, кроме того, имеет отверстие меньшего диаметра у края. Диаметр наиболее хорошо сохранившегося предмета – 30 мм. Восемь бараньих астрагалов с небольшим просверленными отверстием, служившими для подвешивания: шесть астрагалов, найденных в катакомбе №1 и два – в катакомбе №3. Один из астрагалов, отмечен врезанным четырехугольником, пересеченным двумя диагоналями. Стороны четырехугольника и диагонали нанесены двумя линиями, рассеченными короткими, поперечными штрихами. Вдоль одной из сторон астрагала вырезаны две параллельные линии, так же пересеченные короткими черточками. Возможно, что у пояса находились бронзовые бубенчики. К сожалению, большая часть их найдена при перемешанных костяках в катакомбе №3. Только три бубенчика были обнаружены у непотревоженных скелетов: один в катакомбе №1 и два в катакомбе №3. В обоих случаях бубенчики лежали у тазовых костей. В раскопанных погребениях бубенчики представлены тремя разновидностями: А) бубенчики шаровидной формы, орнаментированные нарезками, расположенными перпендикулярно прорезки и ограниченными сверх горизонтальной, внезапной линией; б) бубенчики той же формы, по меньшей величины и отличающиеся наличием одной горизонтальной линии; в) бубенчики, имеющие неправильную шаровидную форму, в большей или меньшей степени уплощенные; на боковых сторонах над прорезью заметна отчетливая грань. Все бубенчики имеют по одной прорези, находящейся в плоскости ушка. К предметам украшен следует отнести и описанные ниже поделки, найденные в катакомбе №4. Катакомба эта была разрушена при добыче глины, а потому установить положение данных вещей в отношении к погребенным невозможно. Бронзовая, ажурная литая бляха, с изображением животного, помещенного в круге. Изображение очень сильно стилизовано, вследствие чего недостаточно разборчиво. Наиболее правильно изображение в нем крылатого коня, обращенного головою влево. Одно дугообразно изогнутое крыло, орнаментированное продольными углублениями, помещено позади головы лошади, а второе, изогнутое в противоположную сторону, находится перед ней. Фигура коня окружена девятью овальными листьями, соединяющими ее с круглым ободком бляхи, орнаментированным косыми насечками. Диаметр предмета – 5 см. Две круглые бляхи из сероватого металлического сплава с небрежно пробитыми двумя отверстиями на каждой. Сохранность предметов очень плохая, изображения, имеющиеся на обеих сторонах, почти неразборчивы. Более хорошо сохранившийся экземпляр орнаментирован тремя выпуклыми полосками по краю, а в центре на одной из сторон имеется округлая выпуклость, от которой отходит четыре крестообразно расположенные линии, окруженные пересекающимися друг с другом кругами. На другой стороне бляхи изображение менее отчетливо и похоже на надпись, сделанную в две строки. Диаметр более хорошо сохранившегося экземпляра – 27 мм. Фрагмент серебряной монеты с пробитым отверстием для подвешивания. По определению сотрудника нумизматического отдела Гос. Эрмитажа Быкова монета является подражанием куфическому дирхему. Функциональное назначение некоторых предметов, найденных в катакомбах, в настоящее время выяснить затруднительно. Приведем их кратко описание. Кольцо с коротким четырехгранным в сечении выступом, имеющее форму слегка вытянутого овала; выступ находится на его узкой стороне. Противоположная сторона кольца орнаментирована четырьмя косыми насечками. Длина предмета – 30 мм. Три полушаровидные бляшки, изготовленные из тонкого листка и имеющие по одному круглому отверстию на вершине. Бляшки сильно помяты. Диаметр наиболее хорошо сохранившийся – 13 мм. Бляшка круглой формы, слегка выпуклая; наверху припаяно колечко из тонкой, узкой пластинки. Диаметр бляшки – 19 мм. Все описанные предметы сделаны из бронзы. Вещественный материал исследованных катакомб, как уже отмечалось, имеет много общих черт с обнаруженным в других аналогичных могильниках, например, у сс. Гоуздка, Чми, Кобан, Комунта. Наиболеее же близкие параллели к инвентарю дуба-юртовского могильника дают катакомбы, исследованные Б. И. Долбежевым в 1897 г. у ст. Балта.[3 - Отчет Археологической комиссии за 1897 г. (СПб 1900 г.) стр 46—47 и 146 – 149. Более полные сведения имеются в рукописном отчете, хранящемся в архиве ГАИМК (фонд Археологической комиссии 1897 г., дело №137).] Здесь были встречены: браслеты из гладкой проволоки с несомкнутыми или находящими друг на друга концами, накладки на пояс сердцевидной формы с петлей, перстни со стеклянными вставками, бубенчики, круглые в катакомбах у ст. Балта, также сходны с дуба-юртовскими и по форме и по материалу. Отмечу: бусы из горного хрусталя и сердолика; плоские, грушевидной формы из синего стекла; плоские, прямоугольные также из синего стекла и разноцветной пасты с глазками; белые, стеклянные, бипирамидальной формы; бусы, литые столбиком по нескольку штук вместе; тройные бусы с более широкой средней частью; боченковидной формы, орнаментированные продольными выпуклостями; цилиндрические, украшенные полосками по краям и глазками в средней части; боченковидной формы, орнаментированные продольными выпуклостями; цилиндрические, украшенные полосками по краям и глазками в средней части; разнообразные шаровидной формы, орнаментированные глазками, и некоторые другие. Однако, наряду с перечисленными сходными предметами в катакомбах Балты был встречен ряд вещей, отсутствующих в погребениях Дуба-юрта. Таковы, например, стеклянные сосуды, бронзовые зеркала и крупные железные предметы – (меч, топор и мотыга[4 - В материале из того же могильника имеется бляха, вырезанная в форме розетки, подобная найденной в катакомбе №1, ошибочно отнесенная П. С. Уваровой к конскому набору. – Материалы по археологии Кавказа, т. VIII, стр. 133.]). Время северо-кавказских катакомбных могильников определяется но находкам в них византийских и арабских монет с VI по IX вв. н. э. Среди них катакомбы Балты относятся к более позднему времени, которое ориентировочно можно определить VIII – IX в. в. н. э. Близкое сходство дуба-юртовских катакомб с катакомбами Балты дает право и этот могильник отнести к концу бытования катакомбных захоронений. П. П. Ефименко, специально занимавшийся могильниками этого времени и любезно просмотревший наш материал, указал что, по его мнению, вещей более ранних, чем начала IX века, в раскопанных погребениях нет. Вывод этот и сделан, главным образом, на основании ознакомления с наборами бус – материалом, наиболее хорошо определяющим возраст памятника. Возможно, что временем захоронения в дуба-юртовских катакомбах следует датировать «пещерные» могилы, обнаруженные экспедицией у сел. Шатой на р. Аргун и вблизи сел. Мамут на р. Фортанга. Первый могильник расположен к юго-востоку от селения Шатой, на верном обрывистом склоне оврага, образованного пересохшим ручьем, впадавшим в р. Херчой-эхк (Верд-эхк?). Здесь в толще с цементировавшегося галечника видно восемь небольших, искусственно выбитых пещерок, или катакомб, расположенных в верхней части обрыва на различной высоте. Катакомбы имеют округлый вход, в большинстве случаев разрушенный, и небольшую, овальную или круглую в плане камеру со сводчатым перекрытием, начинавшемся непосредственно от пола. Размеры одной из наиболее хорошо схоронившихся катакомб следующее: длина – 3 м., ширина – 2,35 м., высота – 1,10 м. Дно всех катакомб завалено камнем, обвалившимся с потолка; часть из них сильно разрушена оврагом. Никаких вещей при осмотре катакомб не обнаружено. Кости человеческих скелетов также отсутствуют. По словам жителя селения Шатой Шамсада Шамилева, указанного нам место могильника, катакомбы были найдены «целые кувшины и человеческие кости». Входные отверстия камер были заложены камнями. Второй могильник находится на правом берегу реки Фортанга, против селения Бамут, на крутом, обрывистом склоне горы. Камеры видны в тех местах, на которых отсутствует густой лес, покрывающий склон горы и где имеются более или менее отвесны обрывы. Экспедицией осмотрено две группы пещер. Первая из них состоит из двух камер, из которых одна, имевшая неправильную форму, была в значительной степени разрушена, а вторая, округлая в плане сохранилась целиком. Сферический свод этой камеры непосредственно смыкался с полом. Округлый вход в катакомбы сделан в западной ее стенке, выходящей на обрыв. Пол покрыт толстым слоем мусора, среди которого в беспорядке валяются обломки человеческих костей. Поперечник катакомбы – 2,20 м., наибольшая высота – 1 м., ширина входного отверстия – 0,6 м. Вторая группа пещер осмотренная А. В. Мачинским, состоит из двенадцати камер различной величины и формы. Девять из них расположены в один ряд примерно из одинаковой высоте, десятая пещера находится несколько выше и соединена, вероятно, случайно образовавшимся отверстием с крайней из девяти предыдущих. Две последние пещеры расположены рядом, несколько южнее группы из девяти пещер и ниже их. Осмотренные пещеры имеют продолговатую форму, будучи ориентированы в направлении с севера на юг. Форма небольших пещер приближается к округлой. Входы сделаны с запада со стороны обрыва и имеют округлую форму. Размеры наименьшей пещеры: длина – 2.20 м., ширина 1.77м., высота 1м. самая большая пещера имеет в длину 5.58м., в ширину – 2м., в высоту – 1.38м. Высота входных отверстий колеблется от 0.63м до 0.78 м., – ширина – 0,65 – 0,95м., длина – 0.30 – 0.45 м. Пол камер засыпан землей и галькой, обвалившейся с потолка. Никаких находок в пещерах обнаружено не было. Человеческие кости также отсутствуют. Если в отношении первой группы пещер бесспорно можно утверждать об использовании их в качестве погребальных камер, что можно также допустить и для пещер малых размеров во второй группе, то это утверждение с абсолютной уверенностью нельзя распространять на большие пещеры. Размеры их таковы, что они могли служить жилыми помещениями. На склоне горы, ниже второй группы пещер, собраны обломки глиняных сосудов, происходящих, вероятно, из этих камер. Поверхность найденных фрагментов оказалась сильно разрушенной от действия дождевых вод. Большая часть сосудов изготовлена из глины с примесью мелкого песка, таковы фрагменты пифосов и некоторых кувшинов, а меньшая – из хорошо отмученной глины палевого и красноватого цвета. Сосуды второй группы бесспорно изготовлены на гончарном круге и отличаются тонкостенностью. Поверхность их орнаментирована поясками из групп врезанных линий. Наличие среди собранног материала таких сосудов как пифосы, подтверждает возможность использования больших камер в качестве жилищ, так как отмеченный тип сосудов является бытовым и в погребениях не известен. В 1892 г. искусственные пещеры у с. Бамут были обследованы В. И. Долбежевым. Произведенные в них небольшие раскопки дали лишь кусочки угля и незначительные остатки человеческих костей. К сожалению, сказать с уверенностью, что Долбежевым осмотрены те же группы пещер, нельзя, так как имеющиеся в его дневниках описания не вполне соответствует тому что зафиксировано экспедицией.[5 - Отчет Археологической комиссии за 1892 г. (СПб. 1894 г.), стр. 89. См. также Архив ГАИМК. Фонд Археологической комиссии 1892 г., дело №16.] К эпохе средневековья относится также могильник у сел. Чишки на реке Аргун. Могильник расположен над селением на северном склоне горы Тепсе-ирзу, в местности, называемой Биси-ирзи-дук. Склон горы, на котором находится могильник, имеет нападение от 20 до 30 град, и ограничен отвесным обрывом к ручью. Поверхность его покрыта неглубокими ямами, обычно слегка вытянутыми с севера на юг. Между западинами видны небольшие холмики округлых очертаний. Никакой системы в расположении ям нет. По словам местных жителей, внизу обрыва после сильных дождей находят человеческие кости, кости животных и обломки глиняных сосудов; на их памяти никаких раскопок могильника не производилось. Экспедицией была заложена разведочная траншея на нижней части склона, равная по длине 10 метрам при ширине в 2 метра. Траншея захватила два небольших холмика и перерезала неглубокую западину между ними. Уже с первых штыков выяснилось, что погребение, находившееся на месте траншеи, было разграблено, так как в толще глины встречались разломанные человеческие кости и обломки глиняных сосудов. Находки концентрировались в пределах западины, замеченной на поверхности. С первых же штыков на южной стенке траншеи был замечен образ могильной ямы, прослеженной и при горизонтальной зачистке раскопа. Яма была вытянута в направлении с севера на юг. Ширина могилы – 0,75 м., глубина – 1,36 м. На дне ямы, в северном ее конце, лежал большой камень, очевидно стоявший на поверхности земли и сброшенный в могилу после ее ограбления. Вещи и человеческие кости на дне ямы отсутствовали. Под округлыми холмиками ничего не обнаружено, так как, по всей вероятности, они являются выкидами земли из могил. Таким образом, раскопками было установлено, что захоронения в могильнике западины соответствуют раскопанным погребениям, в их значительное количество и близкое расположение друг к другу указывают на почти полное раздробление могильника. Найденные фрагменты керамики принадлежат нескольким кувшинам. Один из них изготовлен из серой глины, имеет высокое, расширяющееся кверху горло с оттянутым широким носиком. На стенках нанесен орнамент в виде горизонтальных поясков и вдавленных линий, между которыми помещена гребенчатая волна. На других фрагментах имеется орнамент в виде вертикальных полос поверх горизонтальной штриховки. Часть фрагментов принадлежит кувшинам изготовленным из красной хорошо отмученной глины. Здесь же найден точильный камень продолговатой формы с отверстием для подвешивания, сделанный из сланца, длина – 10 см. При описании городищ находящихся в долине Терека и Сунжи, и уже отмечал наличие в тех районах большого количества курганов, расположенных или компактным группами вблизи древних поселений, или образующих цепи, главным образом, на четвертой и третьей террасах. Здесь же необходимо отметить, что не меньшее количество курганов разбросано и по плоскости между Сунжей и горами. Курганы эти заходят далеко в глубь речных долин, например, по Аргуну – самая южная курганная группа, зафиксированная экспедицией в сел. Дачу-Барзой. Часть этих курганов бесспорно относится к периоду позднего средневековья. Придавая исследованию курганных могильников большое значение, по учитывая, что данная категория памятников более других подверглась изучению в дореволюционное время, экспедиция ограничила свое ознакомление раскопками одного кургана у селения Ачхой-Мартан. Курганный могильник находится к западу от селения Ачхой-Мартан вблизи современного кладбища на правом берегу реки Фортанга и состоит из нескольких десятков насыпей. Среди них выделяется один курган, высотой около 3 – 3 ? метров, на вершине которого имеется большая западина – след грабительской раскопки. По сообщению жителей, в этом кургане были найдены золотые серьги и железная масса насыпей ниже 1 метра. Следы грабительских раскопок заметны также и на вершинах многих курганов средней и малой величины. Насыпи курганов имеют хорошо выраженную сферическую форму. Курганы малых размеров иногда покрыты слоем камня. Для раскопок был выбран один из курганов на южном краю могильника. Признаков повреждения насыпь не имела. Диаметр кургана – 12 м, наибольшая насыпи. В оставлявшихся при снятии насыпи перемычках был прослежен слой погребенной почвы, перекрытый в центральной части кургана мощной линзой желтого суглинка, являющимся выкидом из могилы. На глубине 1,05 м. от вершины кургана, в расстоянии, 8 м к югу от центра были замечены куски дерева. Дальнейшая расчистка показала, что находившееся в кургане погребение в деревянной колоде оказалось разрушенным в центральной части, причем отдельные кости были разбросаны по поверхности колоды вперемежку с кусками дерева. Колода лежала с запада на восток. Разрушение было произведено в древности, так как кости левой руки, выброшенные из колоды в момент раскопок, находились в правильном соотношении, что смогло произойти только в том случае, если при разграблении труп еще не полностью разложился. В ненарушенном положении находились следующие части скелета: левая лопатка и плечевая кость, кости правой руки и кости ног ниже коленных сочленений. Череп находился в западном конце колоды, но оказался смещенным по своего первоначального положения. Сохранившиеся части скелета показывают, что в колоде был похоронен мужчина в вытянутом положении, на спине, головой на запад. При скелете найдены: железный наконечник стрелы, лежавший у берцовых костей правой ноги и рог животного около ее ступни. Наконечник неправильно ромбической формы имеет круглый в сечении стержень для прикрепления к древку, длина наконечника вместе с стержнем – 11,4 см., наибольшая ширина – 2,8 см. При разборке колоды выяснилось, что она выдолбила из одного куска дерева, из исключением крышки. Очертания могильной ямы проследить не удалось; наибольшая ее глубина от вершины кургана – 1,69 мтр. Раскопанный курган может быть сопоставлен с аналогичными памятниками более западных районов, например, с курганами, исследованными а Кабардино-Балскарской АССР и далее на запад, в районах Прикубанья. Курганы эти могут быть датированы XIV—XV вв. и эры. Более детальный разбор данной группы памятников с привлечением кургана, раскопанного у сел. Ачхой-Мартан, произведен А. В. Мачинским в его работе, подготовленной для сборника материалов по археологии Кабардино-Балкарии. К группе наиболее поздних памятников следует отнести грунтовые могильники, осмотренные экспедицией вблизи селений Бамут и Дачу-Барзой. Могильник у сел. Бамут находится на левом берегу реки Фортанга, немного выше лесопильного завода. В обрыве берега видны разрушающиеся погребения. Покойники были похоронены в неглубоких могильных ямах и, налоговой на запад. Участок, на котором расположен могильник, представляет собой довольно крутой склон горы, заканчивающийся узкой, более пологой площадкой и ограниченный обрывом к реке. Поверхность могильника очень сильно доросла кустарников и деревьями. Как сообщают местные жители, в могилах, кроме человеческих костей, ничего не находили. По всей вероятности, именно этот могильник были исследован В. И. Долбежевым в 1892 г. Раскопанные им погребения были заметны на поверхности в виде продолговатой формы углублений, расположенных правильными рядами; таких западин насчитано Долбежевым до 40. В двух вскрытых им могилах костяки лежали в деревянных гробах из досок, скрепленных железными гвоздями. В головах замечены остатки вертикально врытых круглых столбиков, как полагает Долбежев, нижних частей намогильных крестов. Положение костяков вытянутое на спине со скрещенными на груди руками, головой на запад. Никаких вещей, кроме медного крестника, найдено не было. Второй аналогичный могильник отмечен В. И. Долбежевым на правом берегу Фортанга «на значительном подъеме по гребню отрога, спускающемуся на запад». На поверхности могилы имеют вид западин в воронкообразной формы; число их значительно более велико, чем в первом могильнике. Из-за недостатка времени второе кладбище, зафиксированное Долбежевым, экспедицией не осмотрено. Могильник у сел. Дачу-Барзой находится на правом берегу р. Аргун, у края плато, на котором расположено селение. Могилы имеют вид продолговатых холмиков, вытянутых в направлении с востока на запад и расположенных двумя правильными рядами. Жители селения считают, что здесь похоронены русские времен войны с Шамилем. По сообщению жителей сел. Шаман-юрт, на том месте, на котором настоящее время построен аул, раньше находился грунтовый могильник с каменными выкладками на поверхности. В настоящее время место могильника застроено и находится частично под жилыми постройками, а частично занято дворами. При рытье земли для хозяйственных надобностей неоднократно вскрылись эти погребения, причем никаких вещей находимо не было. Очевидно, и этот могильник следует отнести к группе наиболее поздних из осмотренных экспедицией.
дневник М. И. Артамонова. 1937 год
«Археологические исследования ИИМК в 1937 году».
Рукопись хранится в ИИМК ф. 2, оп. 1, д. 252.
Стр. 20 …Большие археологические работы были проведены в восточной части Северного Кавказа, в Чечне и Дагестане Северо-Кавказской экспедицией под руководством М. И. Артамонова.
Район восточной части Северного Кавказа, чрезвычайно интересный в историческом отношении, до настоящего времени можно было считать почти не затронутым археологическими исследованиями. Разведочные работы экспедиции были сосредоточены в предгорных и горных районах Чечни и Дагестана. Было произведено обследование по маршруту: Грозный, Ведено, Харачой, Анди, Ботлих, Хунзах, Гуниб, Ходжал-Махи, а также обследованы окрестности города Буйнакска. Основная масса обнаруженных разведкой памятников относится к периоду домусульманского средневековья. Выяснен целый ряд поселений этого времени и синхроничные или грунтовые могильники. На некоторых могильниках были поставлены небольшие разведочные раскопки. Наиболее типичными являются погребения в ящиках, стенки которых сложены из мелких камней, а перекрытие образовано сланцевыми плитами. Погребальный инвентарь этих захоронений довольно беден и состоит из глиняных сосудов и различных, но немногочисленных украшений: бусы, перстни, браслеты. Могильники этого типа были обнаружены, например у сел. Орта-коло, Шадрода, Накитль.
К числу же наиболее интересных памятников обнаруженных экспедицией необходимо отнести древние могильники у сел. Харачой и Исти-Су в Чечено-Ингушетии и святилище у сел. Карата в Дагестане. Могильник у сел. Харачой может быть датирован концом эпохи бронзы, т. е. началом 1-го тысячелетия до н. э. Памятники этого времени на территории восточного Кавказа были известны очень плохо и их место в кругу других памятников Кавказа не могло быть определено в достаточной степенью точности. На территории Харачоевского могильника экспедицией вскрыто 22 погребения и в результате раскопок получен интересный, вещественный материал. Все погребальные сооружения представляют собой каменные ящики, сложенные из плит сланца, или песчаника в которых находились человеческие скелеты лежащие в скорченном виде. При них найдены: глиняные сосуды, медные браслеты, большие височные кольца, разнообразные бусы и подвески из меди, сурьмы и пасты.
Второй могильник, расположенный вблизи сел. Исти-Су дает материал характеризующий более позднюю эпоху. Раскопанные здесь погребения относятся к середине 1-го тысячелетия до н. э. и имеет много общих черт связывающих их с одной стороны, с скифскими могильниками степной полосы, а с другой, дают возможность сопоставления с памятниками горных районов Кавказа. Захоронения производились в грунтовых ямах и при покойниках лежащих частично в скорченном, а частично в вытянутом виде были обнаружены глиняные сосуды различных форм, железные наконечники копий и ножи, а также разнообразные украшения. Среди этих предметов особого внимания заслуживает большая медная бляха, с выгравированными на ней изображениями собак, найденная вместе с медными фибулами кобанского типа.
По всей вероятности близко по времени этому могильнику святилище в местности Кулатль у сел. Карата. Здесь на вершине горы топографами была найдена человеческая фигурка, сделанная из бронзы и бронзовое же изображение козла. В заложенном экспедицией раскопе обнаружены на вершине в виде железного трезубца и второе человеческое изображение. Обе фигурки представляют собой мужчину и трактованы совершенно отлично от других многочисленных изображений найденных на Кавказе. Следует упомянуть также, приобретенную экспедицией бронзовую женскую статуэтку, найденную вблизи Дагестанского селения Согратль. Условия находки этой статуэтки указывают на то, что и она была обнаружена на месте древнего святилища на вершине горы.
Небольшие раскопки были поставлены на территории курганного могильника у сел. Алхан-Кала, на берегу р. Сунжи. В 1936 г. здесь было обнаружено большое городище разведочные раскопки которого дали материал первых веков н. э. Тогда же был зафиксирован и упомянутый курганный могильник. С целью выяснить хронологическое соотношение обоих памятников, экспедицией было раскопано 5 курганов с очень интересными погребальными сооружениями. Под насыпями незначительной высоты были обнаружены глубокие, достигающие 5 м узкие могильные ямы, в одной из стенок которых, у самого дна прорубалось отверстие ведущее в камеру, вырытую в глине. Камеры эти отличались значительными размерами и тщательностью выделки; некоторые помещения имели хорошо сделанный готический свод. Все погребения оказались разграбленными в древности, и о их инвентаре можно судить лишь по незначительному количеству вещей, случайно оставленных грабителями. Можно отметить: золотые украшения в виде мелких бляшек нашивавшихся на одежду, золотые бусы и подвески со вставками из цветных камней, сердоликовые бусы прекрасной огранки, пастовый египетский скарабей, бронзовые фибулы, глиняные сосуды и др. поделки. Вещи эти можно датировать П-м, Ш-м веке н. э., что вполне соответствует и датировке городища. Дальнейшее исследование городища и могильника безусловно даст очень ценный и историческом отношении материал.
Последним местом раскопок был могильник у сел. Дуба-юрт на реке Аргун, на котором разведочные изыскания производились еще в 1936 г. Здесь было раскопано 8 катакомб, с очень богатым погребальным инвентарем. Все катакомбы служили местом ряда последовательных захоронений и содержали от двух до шести человеческих скелетов. Основную массу инвентаря составляют многочисленные украшения в виде бус, подвесок, браслетов, перстней, зеркал и богатых поясных наборов. Кроме того были найдены железные топоры, ножи и глиняные сосуды. Могильник у с. Дуба-юрт имеет много общих черт с другими катакомбами могильниками Сев. Кавказа и относится к наиболее позднему периоду их существования к IX—X вв. н. э.
Культура Северо-Восточного Кавказа в скифский период
Раскопки в 1937 и 1938 году. «Сов. Археология» №14, т. XIV, 1950 год. Могильник у сел. Исти-Су был открыт случайно. В 1937 г. при рытье котлована к юго-востоку от г. Гудермес рабочие обнаружили древние погребения. Всего погребений было найдено четыре. По словам рабочего Т. С. Шарапова, скелеты в могилах лежали на спине, и возле них по бокам стояли глиняные сосуды, по два при каждом. Сосуды, кроме одной миски, были раздавлены землей и поэтому оставлены на месте. При одном скелете, кроме сосудов, были обнаружены и другие предметы: бронзовые бляхи, браслеты, фибулы, бронзовая цепь и др. Эти находки были доставлены Шараповым вместе с единственной миской в Грозненский музей, где их увидел начальник Северокавказской экспедиции ГАИМК М. И. Артамонов. Ознакомившись с доставленными материалами, М. И. Артомонов с сотрудниками выехал в сел. Исти-Су, расположенное у подножья Качкалыковского хребта, тянущегося с востоко-юго-востока на запад-северо-запад и являющегося первой грядой северокавказского предгорья. Качкалыковский хребет невысок и покрыт лесом и кустарником. В 4 км к западу от сел. Исти-Су, на северном склоне хребта, на его пологом спуске между двумя поперечными оврагами были вырыты два котлована (размером в среднем 15х7 м). На месте строительных работ и выкидах земли экспедицией было собрано большое количество костей и обломков керамики. К юго-западу от этого места был заложен раскоп. Работами руководил М. И. Артамонов, в раскопках принимали участие: А. В. Мачинский, А. А. Гаврилова, А. С. Боброва, М. Куркиев и М. Г. Агоронян. Экспедицией было вскрыто восемь погребений. В следующем году под руководством начальника отряда Северокавказской экспедиции А. В. Мачинского при участии А. П. Круглова, А. А. Гавриловой, М. З. Паничкиной, В. Н. Полторацкой и Е. Е. Левдикова раскопки производились к востоку от котлована. На значительно большей площади, чем раскопанная в 1937 г., было обнаружено одиннадцать погребений. Итак, за два года работ в могильнике Исти-Су исследовано девятнадцать погребений, из которых далеко не все дошли до нас непотревоженными. Кроме того, как указано, четыре погребения были обнаружены рабочими. Погребения не имеют никаких внешних признаков и обнаруживаются только при значительном углублении в землю, так как поверхность площадки сильно пострадала дважды – в наше время при строительных работах и еще в древности. В первых веках нашей эры на месте могильника находилось поселение, культурный слой которого и сейчас перекрывает могилы; поселение занимало площадь значительно большую, чем могильник. Во время работ экспедиции часть площади могильника занимали сараи, котлованы и груды земли, сильно затруднявшие археологические работы. Обследовать могильник полностью не удалось, и границы его определены не были. О его протяженности можно только высказать некоторые предположения: к западу от раскопа 1937 г. могильник, по-видимому, не продолжается, так как разведочные траншеи II, III, IV не обнаружили ни одного погребения; погребения I траншеи 1937 г., очевидно, являются с этой стороны пограничными; при возведении построек к востоку от котлована погребения также не были обнаружены, возможно, что и в эту сторону могильник дальше не распространялся, но все же для окончательного решения вопроса о его границах данных недостаточно. При рассмотрении плана могильника обращает на себя внимание расположение погребений группами: например, в I траншеи погребения 1, 2, 5, 6 и 8 составляют одну группу, погребения 3, 4 и 7 – вторую. В раскопе 1938 г. тоже две группы: одна из двух погребений (11 и 13) и вторая – из трех погребений (14, 18 и 19). Каждая из групп погребений расположена так, что легко вписывается в окружность с диаметром около 7—8 м, а между этими окружностями остается пустое пространство размером около 4 м: одиночные захоронения расположены на таком же расстоянии, 4—5 м друг от друга. Это наводит на мысль о существовавших первоначально курганных насыпях, разрушенных в дальнейшем при заселении местности. Отметим также отсутствие большой разницы в глубине могильных ям у погребений, объединенных в группы, что может свидетельствовать о незначительной высоте курганных насыпей, если они были. В Исти-Су средняя глубина могильных ям от современного уровня почвы равнялась 1,0 м (с небольшими отклонениями в обе стороны), при толщине культурного слоя поселения, находившегося позднее на площади могильника, в 0,5—0,7 м, так что глубина могильной ямы в грунте в среднем равнялась 0,5 м, а у самого глубокого погребения 10 составляла 0,7 м. Такие неглубокие погребения, естественно, требовали сооружения над ними насыпи.
Из девятнадцати погребений, раскопанных в Исти-Су, девять были разрушены и разграблены почти полностью. Остальные дают характерный могильный инвентарь. Во всех без исключения (даже в некоторых ограбленных, как погребения 2, 6, 8, 9), обязательно имеется глиняная миска. В одном случае (погребение 12) в миске находились кости барана. Вторым непременным сосудом является какой-нибудь горшок, в шести погребениях найдены еще и кувшины. В погребениях взрослых – большие кувшины с шарообразным туловом и горлом с раструбчатым венчиком, а в детских – миниатюрные кувшинчики грубой работы. Более богатые погребения содержат в инвентаре дополнительные сосуды, большею частью горшки разной формы, а в одном случае имеется еще вторая миска (погребение 18). Остальной могильный инвентарь, за исключением совершенно особого погребения 20, можно разделить на две группы: 1) инвентарь мужских погребений, т. е. главным образом оружие: копья, костяные наконечники стрел и ножи (погребения 4, 7, 17, 18); 2) инвентарь женских погребений, к которым можно присоединить и детские, где преобладают украшения: бусы, браслеты, кольца, а в погребении 11 – еще гривна и фибула. При относительно малом количестве железных предметов, имеющихся в археологических коллекциях, очень трудно делать выводы относительно распространения тех или иных форм; кроме того, материал этого рода до сих пор остается слабо разработанным. Железный инвентарь могильника Исти-Су тоже не очень богат: четыре ножа – три небольших (погребения 7,15 и 17) с лезвием около 7—8 см, один массивный (из погребения 8) около 15 см длины и один обломок; четыре наконечника копий; две булавки и отдельные обломки предметов из железного стержня, установить форму и назначение которых невозможно. (подробное описание могильников с 47 по 98 стр.).
Могильник Исти-Су, в котором найдена фигурная пряжка, датируется VI—V вв. до н. э. Нет сомнения в том, что комплекс с бляхой принадлежит к наиболее ранним, а наша пряжка может относиться ко времени еще более раннему, чем могильник в целом, т. е. к началу VI в. Погребение, в котором обнаружена бляха, не рядовое. Обилие бронзовых украшений, исключительно длинная цепь и, наконец, пояс с тяжелыми бляхами свидетельствуют, однако, не столько о богатстве погребенного, сколько об его выдающемся социальном положении, по всей вероятности, в области религиозного культа, так как совершенно очевидно, что убор в котором покойник был положен в могилу, не бытового, а культового назначения. Приведенными сопоставлениями могильник Исти-Су прочно увязывается с перечисленными памятниками раннескифского времени на Северном Кавказе. Все они датируются VI—V вв. до н. э. Нет никакой надобности подвергать эту датировку сомнению или пересмотру, так как в нашем распоряжении нет никаких новых оснований для хронологических определений. Исходя из этого, и могильник Исти-Су надлежит относить к тому же времени, допуская, что хотя отдельные предметы, как, например, поясная фигурная пряжка, могут относиться к самому началу VI в., большая часть инвентаря явно не раньше V в. Особый интерес могильника Исти-Су заключается в том, что он характеризует «скифский» период в малоисследованной восточной части Северного Кавказа. Перечисленные могильники расположены на широкой полосе северо-кавказского предгорья, граничащей с одной стороны со степными просторами, расстилающимися к северу от Терека, а с другой, на юге, постепенно переходящей в высокогорную область серебряных отрогов Главного Кавказского хребта. Находятся могильники, главным образом, на пологих склонах лесистых хребтов или в расширенных местах ущелий горных рек на береговых террасах. Имея общие черты, присущие «скифской» культуре, каждый из памятников представляет и свои местные особенности, иногда незначительные, иногда же настолько резко выраженные, что приходится говорить не о локальном варианте, а об особой культуре. Могильник Исти-Су как раз и дает нам настолько своеобразный комплекс, что, несмотря на множество черт, указывающих на тесные связи населения Исти-Су с соседями, создается представление именно об особой культуре. Все формы Исти-Су, как керамических, так и бронзовых предметов, отличаются выработанностью, четкостью. Геометрическая простота линий и поверхностей, однако не переходящая в сухость, расчлененность форм, с формой предметов (фигурная поясная пряжка из погребения 20) – вот отличительные характерные черты материалов из Исти-Су, отнюдь не свойственные другим группам памятников этого же рода. Прибавив сюда все сказанное о поясном наборе из погребения 20, особенно то, что касается стиля представленной на пряжке композиции, мы должны констатировать принадлежность могильника Исти-су к своеобразной культуре, выросшей на местной основе, корнями уходящей в эпоху бронзы. Культура могильника Исти-су простирается на юг до Хорочоя, а Хорочой со своим могильником эпохи бронзы входит в группу родственных между собой памятников, расположенных и в крайнем юго-восточном углу Грозненской области (западная часть группы), и в еще большем количестве в Дагестане (восточная часть группы). Не будет ничего удивительного, если и культура Исти-су в дальнейшем окажется характерной для всей северо-восточной части Кавказа, подобно тому как кобанская обнимает его центральную горную часть, а так называемая «скифская» локализуется в предгорной и степной полосе среднего и западного Кавказа. Культура Исти-су, как свидетельствуют и вышеприведенные сопоставления некоторых керамических форм, может представлять собою непосредственное продолжение хорочое-каякентской культуры эпохи бронзы, причем возникновение здесь новых форм приходится относить не только за счет перехода, населения на новый этап социально-экономического развития, но и за счет появления некоторых новых культурных элементов. Это те элементы, которые сближают Исти-Су с Кобанью и скифскими племенами степей, раскинувшихся к северу от Кавказа. //Начальник Сев-Кав. Экспедиции ГАИМК Артамонов. М.И //
О работах Северокавказской археологической экспедиции Института истории материальной культуры АН СССР и Грозненского Музея Краеведения 1956 года
.
Полный научный отчет. Москва, 1957г.
Северо-Восточный Кавказ /территория Дагестанской и Чечено-Ингушской АССР/ представляет собой одну из слабо обследованных в археологическом отношении областей Кавказа. Особенно слабо изучены нагорные районы Дагестана и Чечено-Ингушетии. Это обстоятельство серьезно препятствует созданию сводной истории и культуры народов этой чрезвычайно пестрой в этническом отношении области Кавказа и таким образом тормозит дальнейшее развитие советского кавказоведения. Кроме того, слабая изученность этой области, лежащей на скрещении древнейших важных торговых путей и связывавшей племена и народы Европы и Азии, затрудняет решение целого ряда общих кардинальных вопросов. Таких, например, как проблема взаимоотношения, характера и путей направления древнейших связей между цивилизациями Древнего востока и племенами Закавказья, с одной стороны, и культурами Северного Кавказа и всей юго-восточной Европы, с другой.
I/ Раздел отчета об исследовании энеолитического поселения и могильника V I- V вв. до н. э. в б. сел. Луговое составлен Р. М. Мунчаевым. Вторая часть отчета, посвященная раскопкам курганов у ст. Мекенской и могильника в г. Кисловодске, написана Е. И. Круповым, а третья – о работах разведочного отряда экспедиции – В. И. Марковиным при участии В, А. Кузнецова.
Даже наличный материал свидетельствует о том, что Северо-восточный Кавказ довольно богат памятниками материальной культуры. Исследования отдельных памятников, проведенные в довоенные и особенно в послевоенные годы ИИМК-ом АН СССР и местными научно-исследовательскими учреждениями, позволили, правда, лишь в общих чертах наметить отдельные этапы исторического развития на данной территории. В настоящее время задача заключается в дальнейшем развертывании здесь планомерных и систематических археологических работ с тем, чтобы на их основе наметить основные этапы историко-культурного развития края с древнейших времен и тем самым приблизить возможность воссоздания сводной истории и культуры многочисленных народностей Северо-восточного Кавказа. Осуществляя свои полезные работы 1956 года, экспедиция, естественно, исходила из общей и основной исторической проблематики, намеченной ею на ряд лет и включающей вопросы, начиная с вопросов о времени заселения края и кончая проблемами этногенеза современных различных народов Северного Кавказа
. Конкретные же задачи Северокавказской экспедиции 1956 года, организованной ИИМК» ом АН СССР совместно с Грозненским Музеем краеведения
, заключались в исследовании отдельных или комплексов материальной культуры в основном на территории Чечено-Ингушской АССР, в частности – в продолжении стационарных раскопок большого могильник энеолитического у сел. Мужичи (бывшее Луговое) в Ассиновском ущелье (Ингушетии), в выявлении археологических памятников в необследованной горной Чечне и в раскопках курганов у станицы Мекенской по левобережью среднего течения Терека. Таким образом, полевые работы 1956г. носили стационарный и разведочный характер (см. маршрут экспедиции – рис.1)
I/ Подробно эта проблематика изложена в полном научном отчете экспедиции 1956 года.
2/ В состав экспедиции входили от ИИМК: Е. И. Крупнов /начальник экспедиции/, Р. М. Мунчаев/начальник Грозненского отряда/, В. И. Марковин /начальник разведочного отряда/, В. А. Кузнецов, В. Л. Василевский, С. Н. Жураховская, И. М. Кузина, М. В. Любченко, П. М. Михайлов, от Грозненского Музея: М. П. Севастьянов, Е. Г. Дозоров, Х. М. Магрумов, Т. И. Сливков, И. Ф. Мутовина, а также студенты МГУ им. Ломоносова: В. Д. Чтецов, и Л. В. Грехова и Грозненского Пединститута —В. Б. Виноградов.
Первый – основной – этап работы экспедиции протекал в Сунженском районе Чечено-Ингушской АССР, в живописном Ассиновском ущелье. Здесь, у сел. Мужичи /бывшее сел. Луговое/ были продолжены большие стационарные раскопки грунтового могильника V I- V вв. до н. э. и подстилающего его энеолитического слоя, известных уже в литературе по названиями соответственно «Лугового могильника» и «Лугового поселения»
. Сел. Мужичи расположено на левом берегу р Ассы, в 6км. к югу от районного центра – сел. Галашки /бывшее се. Первомайское/. Оно находится в 110км. на СЗ от г. Грозного и в 28 км. к СВ от г. Орджоникидзе /через горный перевал/.
1/ Е. И. Крупнов. Прикаспийская экспедиция, КСИИМК, 55, стр. 95—100; Его же. К изучению древних культур северо-восточного Кавказа. Известия Грозненского Областного музея краеведения, вып.7, 1956; Его же – первые итоги археологического изучения Восточного Предкавказья, СА, 1956, №2.
Могильник расположен на второй древней террасе отлогого склона долины р. Ассы, справа от дороги, ведущей из сел. Галашки в сел. Мужичи рядом с колхозной птицефермой. Луговой могильник был открыт случайно при земельных работах, связанных со строительством указанной птицефермы, весной 1952 г. тогда же сотрудники Грозненского музея краеведения Н. И. Штанько и Е. Г. Дозоров произвели здесь расчистку четырех разрушенных погребений. На основании добытого материала, доставленного в Грозненский музей было установлено, что этот могильник относится к скифскому времени – V I—V вв. до н. э. и содержит ряд особенностей в погребальном обряде и инвентаре, обычно не свойственных другим синхронным памятникам Северного Кавказа. Первые научные раскопки могильника были начаты в августе 1952 г. прикаспийской экспедицией ИИМК» ом АН СССР и Грозненского музея краеведения. В 1952 г., в северной нижней части склона, вдоль широких естественных канав, которые перерезают могильник, был разбит раскоп значительно растянувшийся в процессе раскопок в южном направлении. Общая площадь раскопа 1952г. составила около 1200 м
. Здесь было исследовано 29 погребений, в т. ч. Два относящихся к эпохе энеолита. В процессе раскопок было установлено, что могильник V I- V вв. до н. э. разбит на месте древнего поселения энеолитической керамики с налепным спиральным орнаментом, найдены кремневая стрелка с выемчатым основанием и микролиты геометрических очертаний. Кроме того, был раскопан очаг, в котором находились глиняные культовые рогообразные цилиндрической формы очажные подставки
, встреченные как в энеолитических памятниках Закавказья
, так и Северного Кавказа
. Раскопки Лугового могильника и исследование подстилающего его энеолитического слоя были продолжены Прикаспийской экспедицией ИИМК АН СССР и Грозненского музея краеведения в 1955 г. В 1955 г были заложены IV раскопа слева и справа от продольных канав, внутри которых площадь была исследована в 1952г. Вскрыта площадь около 1—50 м
, на которой исследовано 37 погребений – V I- V вв. до н. э., а также добыт новый интересный материал из энеолитического слоя /большое количество керамики и кусков обожженной глиняной обмазки; кремневые вкладыши в серпы, зернотерка и тесловидный каменный топор; раскопаны два очага и мусорная яма/
. В 1956 г. Северокавказская экспедиция продолжила раскопки Лугового могильника и поселения. На площади неисследованной части могильника в 1956 г. было разбито два раскопа. Раскоп I был заложен от южной стенки раскопа 3 1955 г., т. е. раскоп I 1956 г. представлял собой, собственно, продолжение раскопа 3 1955 г. в южном направлении вдоль широкого естественного оврага. Площадь раскопа I достигла к концу наших работ около 576 м
(черт. №1).
1/ Е. И. Крупнов. Прикаспийская экспедиция 1952г. КСИИМК. Его же. К изучению древних культур Северо – восточного Кавказа. Известия Грозненского Обл. краеведческого музея, вып. 7—8, 1956г., г. Грозный.
2/ Б. А. Куфтин. К проблеме энеолита Внутренней картли и Юго-Осетии, ВМГ, ХIV-В, 1947, стр.75, табл.1.
3/ А. П. Круглов, Г. В. Подтаецкий. Долинское поселение у г. нальчика. МИА, №3, 1941.
4/ Е. И. Крупнов. Полный научный отчет о работах Прикаспийской археологической экспедиции ИИМК АН СССР и Грозненского музея краеведения 1955г. Арх. ком. ИИМК АН СССР, ф.1,д.1186.
Раскоп II был разбит вдоль восточной стенки раскопа III 1955 г., т. е. представлял собой продолжение – расширение раскопа III 1955 г. в восточном направлении. Первоначально площадь раскопа II составила 192 м
/32 х 6/. По мере завершения исследования эта площадь расширилась в восточном и отчасти и южном направлении и к концу работ сомкнувшись в ЮВ углу с площадью раскопа I составила 804 м
(черт. №2). Общая площадь могильника, исследованная в 1956 г., составила следовательно около 1380м
. Таким образом раскопы, разбитые в 1956 г. на не исследованной части могильника, были привязаны к одному из раскопов (III) 1955 г., а последний в свою очередь вместе с другими раскопами 1955 г. был увязан к участкам раскопа 1952 г. поэтому участки – квадраты раскопов 1956 г. получили полностью соответствующее квадратам раскопа III 1955 г. буквенное и цифровое обозначение. Нумерация квадратов стала единой в общей сетке. Раскопки Лугового могильника и поселения велись обычно принятой методикой. Раскопы были разбиты на квадраты со сторонами 2х2 м. Продольные стороны раскопов имели цифровую нумерацию, а поперечные – литерную. Вскрытие почвы происходило послойно – на штык лопаты. Счет вскрываемых погребений велся в последовательном порядке по мере обнаружения могил и независимо от того, в каком из 2-х раскопов открыта могила. Исследование погребения начиналось с описания, нанесения на план и фотографирования каменной могильной кладки. После разборки могильной кладки производилась тщательная расчистка погребений, фотографирование, зарисовка и тщательное описание. Каждая отдельная находка или скопление фрагментов энеолитической керамики и пр. тщательно фиксировались на общих планах раскопов и отмечались в дневнике. Чертежи общих планов раскопов составлялись в масштабе 1:40, а чертежи надмогильных каменных кладок, погребений, профилей и разрезов мусорных ям энеолитической эпохи и др. в масштабе 1:10. Составление полевой описи и шифровка материала производилась на месте. Словом, мы стремились и добивались тщательной фиксации, полного описания и документации всего материала. Ниже приводятся дневниковые данные о вскрытых и исследованных в 1956г. погребениях на Луговом могильнике – VI—V вв. до н. э. и материалах из энеолитического слоя. Как уже отмечено, счет вскрываемых могил велся по порядку, по мере расчистки обнаруженных погребений. Числитель дроби обозначает порядковый номер 1956 года, а знаменатель – общий номер могилы, начиная с раскопок 1952 года.
Раскоп I (черт. №1) Погребение №1 /65 /квадрат д-05/. На глубине 0,40 м обнаружена массивная каменная кладка округло-прямоугольной формы, ориентированная с СВ на ЮЗ (рис. 2). Длина ее – 1,75 м, ширина – 1,20 м. Среди булыжников отмечены мелкие угольки (рис. 106). Погребение №1 расчищено под каменной кладкой на глубине 0,60 м. костяк очень плохой сохранности. Судя по положению костей, погребенный лежал в скорченном положении на правом боку, головой на ЮЗ (рис. 3, 107). В области черепа и грудной клетки лежали бронзовая шейная гривна (круглая в сечении) (рис. 108), бронзовая спиральная пронизка и бусы: стеклянные синие – 10 шт., бронзовые пластичные – 32 шт. (рис.109). У пояса находилась железная пряжка бабочковидной формы и бронзовые бусы (около 30 шт.) (рис.110); на лучевых костях правой и левой по одному железному и бронзовому пластинчатому браслету (итого 4) (рис.111), а на фалангах левой руки (?) – железное кольцо, от которого сохранились два обломка. Вдоль погребения найдены в раздавленном состоянии плоский горшочек, миска и сосуд, а между ними два глиняных пряслица биконической формы. Судя по характеру инвентаря, костяк принадлежал женщине.
Погребение №2/66 /квадраты б, в – 05/
На глубине 0,60 – 0,75 расчищена каменная кладка почти прямоугольной формы, ориентированная обычно с СВ на ЮЗ (рис.4). Длина е – 1,60 м, ширина – 1м. Погребение находилось под кладкой на глубине 0,85 м (рис.112). Костяк чрезвычайно плохой сохранности. Череп раздавлен, некоторые черепные кости истлели; челюсти под тяжестью кладки сдвинуты с места. Погребенный лежал в слабо скорченном состоянии, на правом боку, головой на ЮЗ. Длина костяка в скорченном положении – 1,10 м. (рис. 5, 114). Перед лицевой частью черепа стоял большой глиняный сосуд грушевидной формы (?), раздавленный булыжниками, а в ногах – миска и горшочек (рис 113). На лучевых костях находились по два браслета (железный и бронзовый) (рис.115). В области грудной клетки и пояса были разбросаны несколько синих стеклянных, пастовых и гагатовых (?) бус. Судя по характеру инвентаря, костяк принадлежал женщине.
Погребение №3/67 (квадраты г, д – 4)
Расчищенная могильная кладка из 6 камней округло – овальной формы и обычной ориентировки (СВ – ЮЗ) следов погребение не содержала. Возможно допустить, что эта могила в честь погибшего или умершего на стороне сородича. Такие могилы без погребения – кенотафы были открыты на Луговом могильнике в 1955 г. (напр., погребение №1/28).
Погребение №4/68 (квадраты ж, з – 4)
Надмогильная булыжная кладка, открытая на глубине 0,35 м, имела овальную форму и была ориентирована с СВ на ЮЗ (рис. 6). Длина ее – 1,40 м, ширина – 0,85 м. Погребение совершено на глубине 0,50 м. Сохранность костяка очень плохая. Сохранились лишь отдельные черепные кости (рис. 116) и несколько неполных полуистлевших костей рук и ног. Судя по их положению, костяк лежал скорченно на боку, головой на ЮЗ. Длина костяка в скорченном положении 1,16 м (рис. 7). Инвентарь в могиле отсутствует. Найден лишь маленький осколок неопределенного железного предмета. Пол погребенного не поддается определению.
Погребение №5/69 (квадраты Б- 010, 011)
Каменная кладка могилы (на глубине 0,36 м) имела округло – прямоугольную форму и была ориентирована СВ-ЮЗ (рис. 8). Ее длина – 1,13 м, ширина – 0,80 м. Под ней глубина 0,45 м расчищены остатки сильно истлевшего костяка (рис. 117). Сохранились лишь несколько зубов и полуистлевшие кости ног. Поэтому трудно определить положение погребенного, но возможно он лежал в скорченном состоянии на боку, головой на ЮЗ (рис. 9). В погребении №5 найдены: обломок бронзового височного колечка (в области черепа), два незамкнутых браслета (рис. 118), стеклянные бусы и раздавленная глиняная миска. Судя по инвентарю, погребение принадлежало женщине.
Погребение №6/70 (квадрат А-05)
Могильная кладка, расчищенная на глубине 0, 30 м, имела округло – прямоугольную форму (1,52 м х 1,27 м) и была ориентирована СВ – ЮЗ (рис. 10, 122). Погребение находилось под двумя ярусами каменной кладки на глубины 0,60м. Могильная яма почти 4-х угольной формы с округлыми концами (1,4 м х 1,4 м) четко обнажилась благодаря наличию ясно заметной угольной прослойки вокруг могилы. По-видимому, оттенки могилы были обложены кусками обгорелого дерева. Могила ориентирована СВ на ЮЗ. Костяк плохой сохранности. Сохранились лишь отдельные черепные кости, челюсти и полуистлевшие кости ног. Погребенный лежал скорченно на правом боку, головой на ЮЗ (рис.119). Длина костяка в скорченном положении 1,10 м (рис.11). Перед костяком находились миска в обломках, большой глиняный сосуд и кувшинчик с ручкой (рис.120). Между миской и большим сосудом лежали два обгорелых куска дерева (плахи), под одним из которых найден железный наконечник втульчатого копья. Судя по характеру инвентаря, костяк принадлежал мужчине.
Погребение №7/71 (квадрат А, а – 07, 08)
Погребение было завалено двумя Ярусами массивной каменной кладки прямоугольной формы, ориентированной СВ – ЮЗ. Длина ее 1,97 м, ширина 1,40 м (рис. 12). Погребение совершено на глубине 0,80 м. костяк почти весь истлел. По положению отдельных полуистлевших костей можно предположить, что погребенный лежал скорчено на боку, головой на ЮЗ (рис. 13). В области черепа найдены: круглая в сечении бронзовая гривна, одна серебряная подвеска, бронзовая фибула, 14 стеклянных (в т.ч. 3глазчатые) и 7 бронзовых бус. В погребении найдены так же 2 железных браслета, 2 железных кольца, 4 глиняные пряслица, глиняный горшочек и большой сосуд в обломках. Костяк, судя по характеру инвентаря, принадлежал женщине.
Погребение №8/72 (квадраты А, а – 012)
Погребение находилось под двумя ярусами массивной каменной кладки округло – прямоугольной формы, ориентированной СВ —ЮЗ (рис.14). Длина верхнего яруса кладки 1,77 м, ширина – 1,28 м, а нижнего соответственно 1,40 м и 0,90 м. Вокруг могилы на глубине 0,40 – 0,50 м оказалось ограда – кромлех, составленная из одного ряда камней (45 шт.) (рис.130, 131), в плане почти округлой формы (черт. №5). Диаметры: по линии В – З =5,85 м, по линии С – Ю – 5, 40 м. Вход к могила шириной около 2,5 м находился в восточной стороне ограды. В целом каменное кольцо, сложенное более тщательно в северной части, пересекает квадраты Б – 011, 012; А – 011, 013; а – 011, 013; б – 011 – 013 (черт. №1). Сохранность костяка плохая. Он лежал скорченно на правом боку, головой на ЮЗ (рис.15). Длина его в скорченном положении – 1,55 м (рис. 132). Перед лицевой частью черепа находился железный наконечник втульчатого копья (рис.134); рядом же лежала часть втулки копья с кольцом. В области грудной клетки найдены бронзовая двуовальная бляха с пунктирным орнаментом в виде свастики и на ней бронзовая спиралька (рис. 133). В ногах стояло 3 глиняных сосуда, раздавленные сверху каменной кладки. Это – миска, большой сосуд и острореберный горшочек. В погребении встречены угольки, а в засыпи фрагменты энеолитической керамики. Судя по характеру инвентаря (жел. копье), костяк, вероятно принадлежал мужчине.
Погребение №9/73 (квадраты з, и – 06, 07)
Каменная кладка над погребением, состоящая из двух ярусов, имела овальную форму и была ориентирована СВ – ЮЗ (рис.16). Размеры верхнего яруса кладки (26 камней) – 1,68 м х 1,35 м, нижнего (16 камней) – 1,67 м х 1,36 м (рис. 135, 136). Погребение расчищено на глубине 0, 63 м. сохранность костяка плохая. Погребенный лежал в скорченном положении на правом боку, с подогнутыми в локтях руками подтянутыми к лицу (рис. 138), головой на ЮЗ (рис. 17). Длина костяка в скорченном положении – 1, 20 м. У затылочной части черепа стоял раздавленный горшок. Перед лицевой частью черепа лежал железный наконечник втульчатого копья. В области пояса найдены железный серповидный нож и железная бабочковидная пряжка в обломках. В ногах стояла раздавленная глиняная миска (рис. 137), рядом с которой обнаружен кремневый отщеп. Под черепом отмечены угольки. Остатки костяка, судя по характеру инвентаря, принадлежат мужчине.
Погребение №10/74 /квадраты д, е.-08/
Над погребением находилась массивная 4-х ярусная каменная кладка округло-прямоугольной формы, ориентированная на ЮЗ (рис. 18). Размеры верхнего яруса кладки 1,95 х 1,25 м. Могила была окружена с ЮВ стороны оградой, сложенной из камней в один ряд, в виде полукольца-кромлеха (черт. №6). Расстояние от каменной ограды до каменной кладки погребения – 1, 0 – 1,25 м. Диаметр каменного полукольца по линии В-3 -4,70 м. (рис. 139—140.). Погребение совершено на глубине 0,80 м. Почти весь костяк истлел. Сохранились 9 зубов и остатки полуистлевших костей рук и ног. (рис. 141.) Поэтому положение погребенного установить не удается. Вероятно, костяк лежал скорченно на боку, головой на ЮЗ. В области черепа (судя по зубам) находились глиняная миска и маленький горшочек, (рис. 142.) там же – 4 глиняных пряслица (в т.ч. одно в миске), а между и рядом с ними – стеклянные бусы и железное кольцо. В погребении найдены еще железный браслет, обломки железного браслета и кольца и стеклянные бусы (рис. 19). Судя по находкам, костяк, по-видимому, принадлежал женщине.
Погребение №11/75 (квадраты в, г -010, 011)
Двухъярусная массивная каменная кладка погребения, расчищенная на глубине 0,35 – 0,75 м., имела овальную форму (рис. 143.) (размеры верхнего яруса кладки – 2,40 х 1,40 м.) и была ориентирована СВ. – ЮЗ (рис. 20). Погребение совершено на глубине 0,90 м. Костяк почти весь истлел. Сохранились лишь отдельные полуистлевшие кости ног, (рис. 145.) одна черепная кость и зуб. Судя по их положению, погребенный лежал скорченно на боку, головой на ЮЗ (рис. 21). (рис. 146.) В области черепа находились: железные псалии, железный наконечник втульчатого копья со свернутым острием, часть бронзовой двуовальной бляхи с пунктирным орнаментом в виде свастики, два обломка круглой в сечении бронзовой гривны и бронзовая спиралька. В области пояса (?) лежали большой железный серповидный нож и бронзовая спиралька. В южной половине могилы (вдоль костяка) стояли горшок (рис. 144.) с нарезным елочным орнаментом по изгибу венчика (высота горшка 10 см., диаметр горла -11 см.), рядом – большой сосуд (раздавленный) и в ногах – раздавленная миска. В могиле отмечены угольки. Судя по характеру инвентаря и антропологическим особенностям, костяк принадлежал пожилому мужчине
.
Погребение №12/76 (квадраты ж, з – 09)
Надмогильная каменная кладка имела округло – прямоугольную форму (1,60 х 1,53 м) и была ориентирована СВ – ЮЗ (рис. 148). Вокруг нее на глубине 0,30 – 0,50 м находилась каменная ограда – кромлех, пересекавшая квадраты ж, з, и – 03, 09. Кромлех представлял каменное полукольцо диаметром 5 м (по линии В – З) (рис. 147, 149). Вход к могиле находился с северной стороны (черт. №1, 7). В могиле на глубине 0, 60м парное захоронение. Сохранность костяков плохая (рис.22).
– Определение пола погребенных, в тех случаях, когда это было возможно по состоянию костяков, производилось антропологом
В. П. Чтецовым.
Костяк №1 лежал (в северной половине могилы) в скорченном состоянии на правом боку, головой на ЮЗ. Длина костяка в скорченном положении 0, 92 м. Костяк №2 лежал от костяка №1 в 0, 20 м (в ногах) – 0, 90 м (между черепами). Он также лежал скорченно, но на левом боку. Ориентирован на ЮЗ. Длина его в скорченном положении – 0, 85 м. Таким образом погребенные, пол и возраст которых не удастся определить, лежали лицом друг к другу. В могиле отмечены угольки. Погребальный инвентарь отсутствовал. По краям могилы найдены лишь несколько фрагментов энеолитической керамики, два осколка кремня и одна микролитическая пластика. Они случайно попали в могилу при ее засыпке.
Раскоп II.
Погребение №13/77 (квадраты л, м – 11, 12)
Каменная кладка, открытая на глубине 0, 30 м, имела округло – прамоугольную форму и была ориентирована СВ – ЮЗ. Длина ее – 1, 0 м, ширина – 1, 0 м. Из под СВ угла каменной кладки выступал раздавлены глиняный горшок с плавно отогнутым наружу венчиком. Он связан несомненно с погребением №13 (рис. 23).
– Для маневрирования рабочей силой и расширения работ был заложен раскоп 2. Он был разбит вдоль восточной стенки раскопа 3 1955г. в восточном направлении (см. подробно об этом на стр.6 настоящего отчета). Таким образом работы на раскопах 1 и 2 шли в дальнейшем параллельно.
Сохранность костяка очень плохая. Сохранились лишь отдельные полуистлевшие кости рук и бедренные кости (рис. 24). Определить положение погребения трудно. Можно предположить, что костяк лежал скорченно на боку, головой на ЮЗ (рис. 152). В ЮЗ части погребения найдены остатки колчана с железными наконечниками стрел. Колчан со стрелами находился, вероятно, у головы погребенного. Рядом лежал обломок неопределенного железного предмета. В области пояса лежали: железная пряжка (обоимиус -?), (рис. 153) железный серповидны нож (длина 10см) (рис.154) и обломок каменного оселка с отверстием для прикрепления к пояса (6х2х1,5 см). У бедренной кости стояла раздавленная миска, у стопы – горшок, ближе к рукам – фрагменты маленького горшочка. Судя по характеру инвентаря, остатки костяка принадлежат мужчине.
Погребение №14/76 (квадрат к – 7)
Находилось на глубине 0, 90 м под двумя рядами массивной кладки овально – прямоугольной формы (2, 0 х 1, 20 м) (рис.155), ориентированной СВ – ЮЗ (рис.25). Костяк очень плохой сохранности. Череп раздавлен. Судя по положению отдельных сохранившихся костей, погребенный лежал скорченно на правом боку, головой на ЮЗЗ (рис. 26). За черепом лежал железный нож в обломках и железный наконечник копья (длина – 32см). Перед лицевой частью черепа находилась миска; у пояса – железный серповидный нож (длина 0 8, 5 см); в ногах – большой раздавленный сосуд с налепным орнаментом в виде свастики (рис. 159) и округлых шишечек. Остатки костяка, судя по характеру инвентаря, принадлежали, вероятно, мужчине.
Погребение №15/79 (квадраты к, л – 14, 15)
Надмогильная каменная кладка, расчищенная на глубине 0, 20 м, имела овальную форму (1, 55 х 0, 85 м) и была ориентирована СВВ – ЮЗЗ (рис. №27). Погребение совершено на глубине 0,30м. сохранность костяка очень плохая. Большинство костей истлело. Судя по положению сохранившихся, костяк лежал скорченно на боку, головой на ЮЗ (рис. 28). Длина костяка в скорченном положении около 0, 90м. В области черепа найдены две бронзовые височные подвески (одна лежала под черепом) (рис.163), ниже – два глиняных пряслица и миска в обломках (рис. 161). Вокруг последней было разбросано около 60 стеклянных бус (рис. 164). Между обломками миски встречены фрагменты маленького горшка с защипами по бортику. В области пояса лежал незамкнутый железный браслет диаметром 6, 3см (рис. 162). Перед остатками бедренных костей найдено 27 суръмяных бус (рис. 163). Судя по характеру инвентаря, остатки костяка принадлежали женщине.
Погребение №16/80 (квадраты л, м – 9, 10)
Находилось на глубине 0, 40м под каменной кладкой округло – прямоугольной формы (1,70 х1,25 м), ориентированной СВ – ЮЗ (рис.29). Сохранность костяка плохая. Отдельные черепные кости, в частности затылочная, истлели. Лучше сохранились кости ног (рис. 30, 165). Костяк лежал в скорченном состоянии со слабо согнутыми ногами и подогнутыми в локтях и подтянутыми к лицу руками, на правом боку, головой на ЮЗ. Длина костяка в скорченном положении – 1, 27м. Перед лицевой частью черепа лежали обломки неопределенного железного предмета, осколок кремня и в 0,35м южнее – железный наконечник втульчатого копья (длина 32см.) (рис. 166), а у затылочной части – бронзовая бусина. В области пояса найдены железные пряжка (обоимица?) и серповидный нож (длина – 15 см). Судя по характеру инвентаря, костяк принадлежал мужчине.
Погребение №17/81 (квадраты л, м – 15, 16)
Надмогильная каменная кладка, ориентированная СВВ – ЮЗЗ, имела овальную форму (2,0 х 0,90м) (рис. 31, 168). Под ней на глубине 0, 50 м было совершено погребение. Сохранились в погребении лишь кости ног. Они находились в согнутом положении. Поэтому можно предположить, что костяк лежал скорченно на боку (рис. 170), возможно, головой на ЮЗ (рис. 32). У отмеченных ножных костей лежали обломки раздавленного сосуда и железного ножа. Остатки костяка принадлежали, повидимому, мужчине (судя по находке обломков железного ножа).
Погребение №18/82 (квадрат к – 2)
Открыто на глубине 0, 60м под каменной кладкой почти овальной формы (З —В – 1,0 х 0,76м – С-Ю), ориентированной З – В (рис.33). Сохранность костяка сравнительно удовлетворительная. Раздавленный череп находился в полуистлевшем состоянии. Костяк лежал в сильно скорченном положении с подогнутыми в коленях ногами и согнутыми в локтях руками, на правом боку, головой на ЮЗЗ. Длина костяка в скорченном положении – 0, 84 м (рис.34, 169). В области пояса найден железный кинжальчик. Других предметов и керамики в погребении не было. Костяк принадлежал, возможно, мужчине (?).
Погребение №19/33 (квадраты м – 4,5)
Находилось на глубине 0, 60 м под каменной кладкой округло – прямоугольной формы (1,70 х 1,0м), ориентированной на ЮЗ (рис. 35). Сохранность костяка плохая. Череп раздавлен. Кости рук и грудной клетки истлели (рис.36). Судя по положению сохранившихся костей, погребенный лежал скорченно на правом боку, головой на ЮЗ (рис. 36). В погребении найдены: раздавленная миска, железные пряжка и серповидный нож. Они лежали почти в центре могилы, между обломками костей рук и ног.
Остатки костяка, судя по характеру инвентаря, принадлежали мужчине.
Погребение №20/84 (квадраты м, н – 3, 4)
