скачать книгу бесплатно
– Ладно, живи пока, – неожиданно заржал Омар. – И теперь я, Вас слушаю, – прошипел он уже серьезно и резко опустил пистолет, но еще несколько раз словно пугая ее, нервно подымая и опуская ствол, чтоб окончательно прогнать или утвердиться в желании пристрелить Карину.
-Хорошо, слушайте, – дрожащим голосом произнесла Карина. – Я Вас найду сама. Вот адрес и фотографии Алексея и его отца, а это их адреса. Это его жена и дети, на всякий случай. Адреса оставляю, а фотографии не могу – оправдываясь, произнесла она. Омар посмотрел на нее, как на дешевую проститутку, да впрочем, он и считал ее за та-кую, но деваться ему было некуда. Машина поехала, колеса закрути-лись. «Еще потерплю эту змею, – решил он, – но как только будет возможность» И Карина увидела в его глазах что-то от тиранозавра и ей стало по настоящему страшно.
После встречи с Омаром она посмотрела на часы. Было пять минут десятого вечера. Что же делать? А если делать нечего, – лучше всего выспаться. Карина открыла сумку и вытащила оттуда еще новенький, в упаковке, фаллоимитатор, подарок Эдуарда. Зубами, разорвав упа-ковку, она подержала его в руке и положила обратно.
* * *
Омар всю дорогу хотел разговорить Додика, хотя ему самому было не в кайф. «Но товарища можно и развеселить»,– уговаривал он себя. Додик это заметил, но, как всегда, ни единым движением не показал, а наоборот, как ни в чем не бывало, начал рассказывать о том, пьяном, как мог, описывая его. Омар рассмеялся вместе с Додиком, но что-то в описании пьяного насторожило его.
* * *
День пролетел, кувыркаясь и подскакивая, как дыня, выпавшая из рук торговца и только чудом не расколовшаяся об асфальт. Ничего не произошло, ничего не случилось, все было обычно, как всегда. Это было достоинством этого дня.
«По нынешним временам день, прожитый спокойно, без происше-ствий, можно было считать удачно прожитым днем» – думал Алек-сей, сидя в кресле перед телевизором. Температура, мучившая его по-следние дни, упала до нормальной отметки, но Кате почему-то пока-залось, что она уж слишком низко скакнула. Тридцать пять и семь – этого ей показалось мало. Но Алексей был доволен, что температура спала. Алексей, как и договаривались, заехал за Катей и детьми, и они с покупками поехали домой.
Солнце еще припекало, на пляже было жарковато, поэтому поеха-ли прямо домой. Память о юности, о чистых, бескорыстных отноше-ниях, словно щекотка или налитая за шиворот вода, заставляла его вздрагивать, ежиться и улыбаться, глядя на уставших от крушения иллюзий, часто сломленных людей. «Если не я, то кто же улыбнется этим косым, хромым, слабым, порочным, убогим людям, забывшим о хорошем отношении к себе?»
– Ты знаешь, почему скучно и грустно? – листая журнал, а взгля-дом блуждая по стене, оклеенной новыми обоями, спросила Катя. – Вот мусульманский пост – ураза, казалось бы, только вчера начался, а уже месяц прошел, и два дня до праздника осталось, – она на секунду остановилась, перевела дыхание, и тембр ее голоса перепрыгнул на более высокую волну. – Куда это время летит?-
И взгляд Кати медленно подкрался к Алексею за ответом, но он сразу не нашелся, что ответить, как приободрить ее. Только обнял ее, и в который раз его живительная улыбка спасла ее. «Скучненько тебе, вот и вся проблемка», – думал он.
«Алексей улыбается, а я содрогаюсь. У него все хорошо, все в по-рядке. Вот рубашек с галстуками накупил, которые все равно не но-сит, – и ничего, все отлично. А мне-то что надо? Ну, колечко с брю-ликом, новую кровать, чтоб не скрипела, шмотки модные, детей здо-ровых, машину маленькую. А мое любимое слово, почему то – «ужас», вот и окружил этот ужас меня. Нечего хандрить! Все будет хорошо!» – крутилось бегущей строкой в ее сознании.
Как и раньше, ее мысли улетели далеко, в страну грез и мечтаний.
Маленькое село высоко в горах, населено необычными людьми. Жизнь в нем текла бодрая. Горцы трудились в колхозе и жили весело. Обеспечение и снабжение в горах было хорошее. И даже намного лучше, чем в целом по стране. А что еще надо для детей!
Артем играл задание по музыке. Одна и та же мелодия раз за ра-зом звучала в квартире. «Смотри, заело парня» – заметил Алексей. Артем отрабатывал для зачета одно и тоже, но и Кате и Алексею было приятно, что мальчик старается. Алексею нравилось, когда сын игра-ет на фортепьяно. Не побывав ни разу в жизни, ни на балете, ни на опере, он почему то был ярым поклонником этих жанров. Слушая му-зыку ему почти всегда, становилось легко и воздушно, как осенью де-сять лет назад в ночь после свадьбы. Кате же хотелось продолговатых сахарных тыкв, лежавших в огороде. Их вареный запах после сбора урожая и приторная сладость на ужин, а перед ужином опустевший огород, часто превращался в спортивную площадку. Непонятно отку-да взявшаяся волейбольная сетка и мяч, отзвук нешуточных страстей за спорные мячи. Асад кричал, махая рукой, и утверждая, что был за-ступ и подача произведена с нарушением. «Да какая здесь разметка, отстань», – безрезультатно спорила Катя. Счет то вел Асад, он и был победитель матча, так как приписывал себе очки, при случае делая безразлично обиженное лицо: «Считай сама» «И буду считать», – кричала Катя. Отец, с улицы через сетку-рабицу наблюдавший, как резвятся дети, не вмешивался, зато мама кричала: «Как копать ого-род, так вас не найдешь, а вот утаптывать, как коровы, – это вы умее-те». Но дети не обращали внимания. Главное, что отец молчит. Прыжки, крики, удары по мячу не прекращались до темноты.
«И эта длинноногая коза туда же, за ребятами, – не унималась мать, – а то ей дел по дому не хватает».
Отец – это в горах все, это твой паспорт и пропуск. Твое личное дело. Горцы могут не знать тебя, но зная твоего отца и твой род, при-мут вслепую. Только зная магическое слово, кто твой отец. Попробуй, окажись из плохого рода. Чей ты сын или чья дочь, – имеет важное значение в горах. Времена меняются, и сегодня уже не так, как вчера.
– Знаешь, так трудно отвлечься от жизни, от этих мыслей, и со-средоточиться на молитве.-
Алексей посмотрел на нее внимательно.
– А я легко смогу сосредоточиться, концентрация нужна. Медити-руешь, молитву читаешь и уходишь по трассе – вставил он, и это сма-хивало на хвастовство.
– А мне минут пятнадцать надо сидеть с закрытыми ушами, – продолжала рассказывать Катя. – Голова кружится, как в космосе. Отрываешься от земли и от жизни, – здесь она сделала паузу и немно-го погодя добавила: – Страшновато бывает, там.-
Алексей смотрел ей в лицо. Мысли его были заняты стихотворе-нием, и весь его вид говорил, что он не здесь, он на охоте, в дремучем лесу, на складах словарных запасов, и его глаза бегают за рифмами, скачущими по пестрому лугу, как зайчики, превращая его творение в белый, как снег на лесной опушке, стих.
Катя, надеясь, что он слышит, по привычке объясняла ему свои действия, чтобы он, очнувшись через несколько минут от стихов, не вломился как медведь, и не помешал ей совершить намаз.
– Утреннюю молитву и вечернюю вместе прочитаю, за один раз. Я пошла – добавила она в надежде, что Алексей проводит ее взглядом, но это были напрасные надежды. Его здесь уже не было, и она скры-лась в другой комнате. Ее губы зашевелились.-
Артем на кухне звенел чашками. «Конфеты, наверное ищет» – промелькнуло у Алексея.
Катя вернулась с малышкой на руках. Девочка проснулась и что-то урчала от радости, причмокивая и махая ручкой.
– Папа вредный, на дочку внимания не обращает, – услышал Алексей и поднял голову от листа, испещренного словами.
– Нет, ноу, найн, папа не такой, – оправдывался он перед малыш-кой. Вскакивая в приливе нежности, роняя листы на ковер. Алексей не изображал радость. Все было естественно. Он любил своих детей, не только потому, что они его маленькие копии, но и потому, что это был пока единственный осязаемый смысл его жизни, его ничем не омраченная радость. Он взял дочку на руки, и смеялся, и гулил вместе с ней, что-то показывал, строил глазки, дул в животик, от чего Ма-динка заразительно смеялась. Артем примостился тут же рядом и то-же играл с ней. На его губах виднелись следы только что съеденной шоколадной конфеты.
– Так, один уже все конфеты доедает. Иди-ка сюда, дружок, – сер-дито или делая вид, что сердится, крикнула Катя.
– Ну не ругай, – просительно произнес Алексей.
– Да я не ругаю. Диатеза боюсь. Помнишь, у него за ушами гнило, все от этого же. Но пускай хоть рот вымоет, обжорчик, – и строгим взглядом проводила Артема до выхода из комнаты.
Зазвонил телефон, и вся благость ушла в песок, рухнула вниз в бушующем потоке телефонных трелей, казалось заглушающих сейчас даже Ниагарский водопад в период дождей. На секунду повисла пау-за. – Левчик, что ль, звонит из Москвы, пора бы уж и. – Алексей не договорил.
– Ты дома? – беря с журнального столика трубку, спросила Катя побледневшего Алексея.
– Да дома? Конечно, дома, Бог с ним, дома я, – как робот ответил он и предпринял лихорадочные попытки построить первые фразы разговора несколькими вздохами, нормализующими дыхание.
– Да, слушаю, – произнес Алексей.
– Здравствуй Алексей, – поздоровался голос в трубке.
– Здравствуйте – поздоровался в ответ удивленный Алексей.
– Вы меня узнали?
– Узнал, да. Конечно, Гоша, привет, ты что так официально?
– Это не Гоша, это Эдуард. Ну что же Вы, Алексей, деньги задер-живаете, тянете с оплатой. Пора бы уже и честь знать. – Как, тяну с оплатой? – удивился он. Да я еще пять дней назад сам лично отправ-лял курьера с деньгами. – соврал Алексей. – Лева повез, ну который всегда возит. Игорь его обещал встретить в аэропорту!
– Я не знаю. Игорь у нас больше не работает, и курьер Ваш не приезжал и деньги в кассу не сдавал, так что Вам надо разобраться у себя и поскорее дать ответ, иначе мы вынуждены будем ввести штрафные санкции, или попросту говоря, включить счетчик – спо-койно произнес Эдуард.
Эти слова смутили Алексея. Игоря нет, какой-то Эдуард появился, Лева не известно где и не звонит, куда ни посмотри – подстава какя-то, а я тут любезничаю с этим типом. Алексея задел такой тон незна-комца:
– Знаете, Вы тут на меня не наезжайте по-тихому, я уже три года работал с Игорем и другими ребятами, и все было нормально, а вот Вас я не знаю. Что-то Вы темните, что-то здесь нечисто, и поэтому еще не известно, кто кому счетчик включит. Я ясно выразился, Эду-ард?
– Хорошо, хорошо, не горячитесь, молодой человек, переживать не стоит. Я думаю, Вы найдете своего курьера, и чем быстрее – тем лучше. До свидания, желаю успеха в поиске – в трубке раздались гуд-ки.
– Ишь ты, как разводит. Лева, Лева, где ж ты бродишь? – раскачи-вая головой, думал Алексей. – Игоря нет!? – не работает, говорит. Странно, к нему я обычно обращался именно по расчетам, и по де-нежным вопросам.
Алексей поначалу чуть не поперхнулся, его бросило в пот, на вис-ках появилась испарина. То, что сообщил незнакомец Эдуард, мало того что удивило, оно словно ошпарило Алексея. Горячий воздух сауны сменился дорожкой ледяного бассейна, и четкое ощущение, что что-то, где-то лопнет, не выдержит в организме, заставило его со-ображать. Охватившую его растерянность Алексей маскировал из-лишней самоуверенностью, что все под контролем, и он в течение од-ного-двух дней разберется, что случилось, где Левчик и где деньги. Но уже чувствовал, что не разберется. Но Эдуард так уверенно гово-рил, словно уверен, что деньги? Страшная догадка прострелила Алек-сея: «Он, этот Эдуард, знает, что я не найду ни денег, ни Левчика, по-тому что Левчик уже, потому что Леву… – язык не поднимался ска-зать – да – а», – только протянул он. Внутри у Алексея, что-то опус-тилось, и дурное предчувствие, один раз уже посетившее его, теперь еще крепче вонзилось стрелой в тело, в районе лопатки, и так, что он никак не мог выдернуть эту стрелу.
Алексей не замечал, что за ним все это время наблюдала Катя. А когда заметил, постарался улыбкой, обращенной в никуда, показать, что ничего не произошло, и все нормально.
«А ты-то куда лезешь, все тебе надо знать. Любопытная какая. Вроде бы раньше я за ней такого не замечал», – подумал он и протя-нул Кате трубку:
– Поставь, пожалуйста, на базу, а то разряжается.
В голове застучал молоток, и Алексей, обессилев, сел на стул. От-кинувшись к стене, уперся в нее затылком и плечами. И периодично, как маятник, сгибая и разгибая шею, качался на стуле. Сердце стучало двести ударов в минуту, и болезнь, мучившая его и отпустившая бы-ло, взялась ломать с новой силой. Алексея сразу зазнобило. При взгляде на лампу глаза слезились, словно тысячи молний, ослепляли, разноцветные зайчики резали когтями глазные яблоки на кусочки. Он еще сильнее щурился, слеп, затем медленно прозревал, и казалось на-ступало облегчение.
Теперь Алексея мучил один и тот же вопрос: «Что же случилось с Левчиком? Где деньги? И что делать?» Он обхватил лицо ладонями и нервно тер виски, делая другие движения, явно показывающие, что он в панике, что он один и рядом никого. Тишина, которая не раз спасала его от стресса, теперь только настойчиво звенела в ушах и сливалась с ровным ходом часов, висевших на стене перед кроватью.
– Что-то ты уж слишком побледнел!?-
– Да, Левчик с деньгами куда-то исчез!?– решил поделиться Алек-сей, но сразу же пожалел, вспомнив, что ни разу такие рассказы доб-ром не заканчивались: Катя начинала поучать, попрекать. А сам уже рассказывал, сумбурно путаясь в словах: «…должен был в Москву, ну как всегда, а москвичи, говорят, в глаза не видели, я, как назло, на свадьбе гульбанил, да еще наелся там, словно предчувствовал. Сны разные нехорошие снились, будто крысы мамино сердце… грызли, фу, ты жуть прямо какая-то, мистика. А Лева, артист, понимаешь, знает, что переживаю, нервничаю и туда-же, молчит как партизан».
– Не нравится мне вся эта история, – помрачнев, начала Катя. – Вряд ли он с деньгами начнет пить и уйдет в загул. Дело пахнет очень плохо, Леша.-
– Да знаю я, только я тебя прошу – не каркай… Да, да. Ты прони-цательна, как всегда, и права, как всегда, дорогая. А я дурак, я мягко-телое дерьмо, я слабак, пьяница, моральный садист, трус, извращенец, полукровный мудак. И вообще, оставь меня, я в пролете, я не достоин тебя, я не достоин никого. Мне хреново, потому что я паникую и пе-реживаю за Леву, а не за эти вонючие грины. Вот честно не за них!
«Да хоть бы и за них, это же кровью пахнет!» – паниковала Катя в душе.
Она хотела успокоить пожалеть Алексея, но его взгляд с проблес-ком стали остановил ее.
Катя еще раз посмотрела оценивающим взглядом, похожим на сверхчувствительный сканер, и то ли в шутку, то ли всерьез произ-несла:
– Да брось ты… психовать, пока все живы, здоровы, завтра объя-вится оболтус Левчик и вы будете дружно гоготать, своими опасе-ниями– произнесла она с тенью сомнения на лице. Алексей за долгие годы изучил ее, и знал, что ей страшно не меньше его. Катя поняла, что он раскусил ее, и глаза ее опустились и сверлили паркет так, что уже должен был пойти дым:
– Да, ты угадал, мне тоже очень страшно, и от этого ощущения мне никуда не деться! И мало того, мне кажется, а скорее всего, так и есть… Левчика уже нет в живых…
– Тьфу ты. Что ты, Катя, паникуешь, что ты нагнетаешь, ведь нет еще никаких фактов!
«Надо срочно ехать в аэропорт», – решил Алексей и вспомнил, как собирал в дорогу Левчика, укладывая в тайник деньги, давал подроб-ные инструкции, как вести. Что здесь, в своем аэропорту, он пройдет через VIP-зал и благополучно улетит, Алексей не сомневался, а вот в Москве его должен был встретить Игорь. Но его, почему то кто то уволил!? Надо обязательно позвонить ему домой, тогда будет ясно. А что, если б Игорь его встретил, так неужели б, а что, не дай бог, и Игоря – того? По нынешним временам все возможно, и не такие ох-раняемые пропадали, а тут вообще без охраны и без оружия. Скорее всего, Левчик там не появлялся, так что получается, что он отсюда не вылетел!? Или вылетел?
Так ничего и не решив, Алексей оделся по-армейски быстро и, не желая далее объясняться с Катей, выбежал на улицу, завел машину и уже собрался тронуться с места, когда увидел, что Катя в форточку что-то машет и кричит. Но он только нетерпеливо махнул в ответ, что означало « Все, поехал!». И тронувшись, с пробуксовками, был таков, оставив позади, медленно оседающее, облачко пыли. И растерянную Катю, стоявшую на коленках на подоконнике и смотревшую вслед.
Выехав со двора на широкую дорогу, ведущую в центр, затем раз-вернулся на 180 градусов и поехал в сторону аэропорта. Алексей не знал, зачем точно туда едет. «Но если Левчик вылетел, – подумал он, – то его надо искать в Москве, а если нет, то может?» Это первое, и самое очевидное, что пришло на ум, и от этого стало чуть легче. Алексей начинал искать черную кошку, в черной комнате: осторожно, чтобы не спугнуть ее, считая как первоклассник на пальцах, что пер-вое, что второе. «Во-вторых, надо поехать из аэропорта к брату Рома-зу и затем к Эльдару или Асаду, короче – как получится». Не раз уже не на словах, а на деле они помогали Алексею, и, как правило, в не-приятных ситуациях.
Алексей разогнался и переключился на пятую скорость, догнав стрелку до отметки 170 км в час. Деревья мелькали в боковом стекле. Начинало смеркаться, и вот уже перед взором аэропорт. «Улетел, не улетел? – гадал Алексей. Он увидел на привокзальной площади стоя-щую на стоянке машину, и сердце его заколотилось. Это была маши-на Левчика, серебристая 99-я. Алексей припарковался рядом, и тут же к нему подошел стоянщик. В другой раз Алексей послал бы его подальше и не заплатил, но сейчас он отдал деньги и как бы невзна-чай, глядя на серебристую 99-ую, спросил:
– Давно стоит?
– А что, знакомый, что ли? – переспросил стоянщик.
– Да, это брата машина, а самого что-то в аэропорту не нашел. Может быть, в кафе куда зашел? Случайно не видел? – прикинув-шись, пробасил Алексей.
– Да нет. Эта машина уже третий день стоит. Улетел, видно, твой брат. Вот и денег оставил за пять дней. Просил присмотреть, чтобы не поцарапал кто, – рассказал стоянщик.
– Да? Ах, да! Вспомнил. – Алексей задумался – Он же в команди-ровку собирался в столицу. А ничего больше не говорил? Когда прие-дет? Один был? – переспросил Алексей, уже не надеясь, что услышит что-то интересное.
– Что-то много спрашиваешь, земляк. Не из милиции случаем?
– Да нет, что ты, разве я похож на милиционера. Посмотри на ме-ня. Я же не похож, – засмеялся Алексей.
– На мента, может, и не похож, да и на брата того парня тоже не очень. Тот высокий, рыжий, а ты – коренастый, – заметил стоянщик.
– Коренастый, говоришь? Это от неправильного питания. Обмен веществ нарушился, в армии еще – как бы оправдываясь и уже соби-раясь уходить, объяснил Алексей.
– Не знаю, как насчет обмена веществ, а вот, что жрать надо мень-ше, это точно. А еще не знаю, нужно тебе это или нет, а баба с ним была такая видная. Что надо мужику – все при ней!
– Что? Что? Я не ослышался, кто там с ним была? Как выглядела, говоришь? – оживился Алексей.
– Раз так интересуетесь, – стоянщик обратился к Алексею на «Вы» – значит, что-то случилось. Что-то произошло с Вашим братом, на-верно?
– Нет, с чего ты взял? – не поддержал его начинание Алексей.
– Так вот, такая модная женщина, не девушка, а именно роковая такая, была с ним. Жуть как хороша. Как в кино. В платочке и в очках модных. Так что лицо толком и не рассмотрел, но хороша, зараза. Из-за, такой голову потерять – раз плюнуть.
Алексей все это время, пока стоянщик рассказывал, вспоминал знакомых дам, схожих с описанием, но никто не подходил.
– А волосы, волосы какого цвета?
– Волосы? Челка, кажется, белая, крашеная, – снова задумался сто-янщик.
– И что она… ну, с ним приехала? – торопил Алексей.
– С ним, с ним. Это точно, но сидела на заднем сидении, а не на переднем. Это о чем-то, наверное, говорит, – предположил стоянщик.
– А о чем это говорит? – повторил Алексей, закуривая сигарету. – Ты еще не меняешься? Будешь здесь?
– Да. Я сегодня дежурю! – ответил он.
– Хорошо. Сейчас до аэропорта добегу. Может, еще чего узнаю. А насчет того, что что-то случилось, так это ты зря, не бери в голову. Просто отец велел разузнать, как братишка поживает, – выдумывал на ходу Алексей. – А то пропал совсем. Ему жениться скоро, а он голову совсем потерял. С барышнями шашни крутит. Правильно я говорю? Помог ты мне. Спасибо. Прояснились кое-какие вопросы, связанные с братиком.
И Алексей зашагал в сторону аэропорта. Там у дежурного удалось узнать, что Левчик вылетел в тот день, согласно купленному билету, но не в Москву, а в Питер. «Ты что, брат, белены объелся, что ж тебя в Питер-то понесло!? – недовольно, но уже более спокойно подумал Алексей. – Это ж не Новый год и не «С легким паром», а ты не Анд-рей Мягков» – старался шутить Алексей.
* * *
Перед городом Алексей прибавил скорость, обгоняя еле плетущиеся машины.
Смеркалось, но на пляжах, мимо которых протянулась трасса, кипела жизнь. Солнце не припекало, и народ без всякого страха обгореть продолжал купаться, не пугаясь надвигающейся тьмы. После захода солнца веселые компании отдыхающих плавно перетекали в прибрежные кафе.
– Где искать Левчика? В Питере? – беспомощно пронеслось в го-лове Алексея. Он повернул свою красавицу БМВ в сторону моря, по направлению к кафе «Зодиак». Алексей часто заходил сюда раньше, с ребятами и с семьей. Здесь хорошо готовят шашлык, да и цены уме-ренные. Он решил присесть в одной из кабинок, разбросанных вокруг кафе. Оглянулся по сторонам и, не увидев знакомых лиц, прошел внутрь. Подошла официантка.
– Что будете заказывать? – спросила она и приготовилась записы-вать.
– Шашлык порцию, хочу, – начал шутливо Алексей, – Бутылку минералки, зелень и сто граммов водки.
– Хорошо – сказала миловидная официантка и выпорхнула из до-мика, но не успела еще далеко отойти, как Алексей вдогонку попро-сил минералку и зелень.
Она сказала: «Хорошо, хорошо, сейчас».
Алексей закурил сигарету и посмотрел на часы. Было семь часов вечера.
«Надо же, вот посмотрел на часы ровно в семь часов. И кстати, у меня часто такое бывает, особенно на спидометре. Как встанут в ряд четыре-пять одинаковых цифры, и именно в этот момент я смотрю на спидометр и вижу их, а ведь они крутятся, меняются. Что бы это зна-чило?» – стараясь отвлечься от мрачных мыслей, выдумывал Алексей. «Что же я имею в плюсе? Я жив, семья жива, только Лева как в воду канул. Но раньше же прокатывало. Главное, что никто ничего не знал, а здесь явная утечка. Кто-то пронюхал, или сами москвичи подстави-ли. Они-то и знали больше всех, и что это за баба Левчика провожа-ла? Что-то не нравится мне этот пасьянс. Ой не нравится. Предчувст-вие – упрямая штука, если оно есть, а оно наплывами и всполохами так и мечется» – размышлял Алексей, нервно постукивая зажигалкой по деревянному столу, покрытому дешевой скатертью.
Официантка принесла минералку и зелень с сыром.
– Откройте, пожалуйста, бутылку, – попросил Алексей.
