скачать книгу бесплатно
Думал ли я о ней? Нет. Признаюсь, не думал ни о ком. Вообще. Присылал подарки на Рождество, и то иногда с опозданием. О днях рождения не помнил, не поздравлял – жил своей жизнью, словно у меня никого не было. Очерствел, стал циником. И вот как вышло. Чувствую себя лишним здесь. Сам отказался от семьи, а теперь навязался им со своим пятым разводом.
Заглядываю ванную. На полке под зеркалом стоят разные баночки и духи. Сантехника самая простая: раковина, душевая кабина, унитаз. Ничего лишнего, да и не поместится сюда что-то еще. На ее двери висит халат. Нажав на ручку, вхожу в сладко пахнущую комнату. Благодаря свету из ванной можно рассмотреть светло-голубые стены, белую широкую кровать, заваленную подушками разной формы и мягкими игрушками. На столе валяются какие-то книги, на стуле висят джинсы. Каждая безделушка и фигурка говорит о том, что это девчачья спальня. Втягиваю в себя аромат и закрываю глаза. Забыл о ней… Все утопил, предал. Теперь придется пожинать плоды, но за ними я и прилетел. Взял отпуск и сбежал.
У меня нет желания даже жить, потому что для этого нет причин. Я неудачник в любви, обжигался так часто, что стал посмешищем среди друзей и мишенью для женщин. Клоуном, на которого делают ставки. Я не чувствую себя мужчиной, уже не знаю, кто я, и не понимаю, что могу. Словно все женщины, число которых давно перевалило за сотню, выпили из меня силы, превратив в бесхребетного придурка, который только и предлагает им жениться. Это убивает, отравляет меня, так что пришлось исчезнуть. Не дать себя унизить еще больше, ведь когда я развожусь, каждая из бывших жен считает своим долгом рассказать, какой я хреновый муж. И я, поддаваясь насмешкам, ищу новую жену, и так по кругу. Но вчера что-то сломалось внутри, не мог спать, а щемящая тоска в сердце призвала меня сюда. Не знаю, как объяснить, но я понял, что должен быть сейчас здесь. В Саванне.
Мне тридцать, а я боюсь выйти из комнаты после душа. Боюсь встретиться с вопросами, на которые не знаю ответов. Боюсь посмотреть в глаза сестре и Скотту, потому что еще не до конца осознал, что, добравшись до дома родных, нагло влез в их жизнь. Им без меня намного лучше, все понятно уже по поведению Джесс, но… Не хочется принимать такой итог, но я полностью выжат, раздавлен жизнью, которой поклонялся.
Сквозь сон слышу невнятные звуки, разрушающие влажную оболочку дремоты. Распахиваю глаза и, моргая, привыкаю к темноте вокруг. Нет… мой пентхаус наполнен светом, там не бывает так жарко. И тут же вспоминаю, что я у сестры. Из ванной комнаты раздается какое-то странное бульканье, потом кашель.
– Джесс! – Испуганно подскакиваю и распахиваю дверь. Мне плевать, что я в одних боксерах, – сердце так быстро набрало обороты, что готово разлететься на миллион мелких осколков.
Взглядом нахожу девушку. Шатаясь, она выпрямляется и вытирает рот туалетной бумагой. Смывает воду, а я закрываю глаза, не желая видеть этот отвратительно вульгарный вид.
– С каких пор… ик… тебе разрешено вламываться в мою спальню? – пьяно тянет Джесс, отбрасывая спутанные влажные волосы за спину.
– Это не спальня, это ванная, – отвечаю, внимательно рассматривая ее лицо: размазанную по губам помаду, сетку капилляров в глазах, – совершенно неподобающий вид для восемнадцати лет. – И я живу теперь рядом с тобой.
– Фу, меня сейчас снова стошнит, – кривясь, она идет к двери в свою комнату. Ее так болтает, что еще немного, и рухнет.
– С каких пор ты так много пьешь, что едва стоишь на ногах? – шепчу, шокированный зрелищем.
– С каких пор ты так противен, что вызываешь желание блевать, Флинт? – передразнивает она меня и хлопает дверью.
У меня аж рот открывается. Ну и обращение. Черт, это не моя конфетка. Это незнакомая девушка, которая ужасно себя ведет. И Зои ей позволяет? Позволяет возвращаться домой в таком виде?
Из своей спальни направляюсь в коридор, чтобы немедленно обсудить с сестрой выходку Джесс. Как так можно? Ей всего восемнадцать! Подхожу к комнате сестры, прислушиваюсь. Тихо, наверное, уже спят. Мне не хочется их будить, но злость и желание немедленно оттаскать девчонку за волосы перебивают стук сердца. Нажимаю на ручку двери, но сразу же отпускаю. Нет, завтра. Все обговорим с ее родителями завтра, потому что не позволю этой девочке так поступать. Она не понимает, что губит себя алкоголем. Многое могу рассказать про него и про последствия подобных вечеринок. Я так женился в третий раз, и это был мой самый скоропалительный брак за всю жизнь. Одни сутки. В таком состоянии могут же ею воспользоваться! Неужели она настолько глупа, что не понимает? Алкоголь часто становится причиной насилия, а Джесс девушка эффектная, особенно когда так доступно одета.
Возвращаюсь к себе и падаю на кровать. Мое ли это дело? Могу ли я давать советы по воспитанию детей, если сам себя приструнить не могу? Но, черт побери, это моя племянница! Я ее люблю, волнуюсь за нее и, пока я здесь, хочу понять, что произошло за время моего отсутствия. А я разберусь во всем, тем более Зои и Скотт улетают, оставляя меня с ней. Приведу девочку в чувство, хотя бы не буду думать о том, что собственная жизнь – пустое место.
Глава 2
Спускаюсь на первый этаж полный решимости начать серьезный разговор, который прокручивал в голове всю ночь.
– Доброе утро, Флинт, – первым меня встречает Скотт, немного раздавшийся вширь, но такой же добродушный, как и раньше. Подходит, обнимая, хлопая по спине. – Рад тебя видеть, парень. Мне жаль, что так получилось с твоей пятой женой, – мягко улыбается мне и ведет к столу, где пьет чай сестра.
– Я тоже, но ночь у меня выдалась сложной. – С суровым видом опускаюсь на стул.
– Влажность и жара. Забыл уже? – смеется Зои, пододвигая ко мне пустую чашку и стопку оладий.
– Не в них дело. Ночью я видел вашу дочь. – Смотрю то на удивленного Скотта, севшего рядом со мной, то на сестру, приподнявшую брови.
– И?.. – спрашивает Зои.
– Что «и»? Ты хоть знаешь, что она пьет? Ее тошнило! Она выглядит как шлюха, одевается ужасно. Как вы это допустили? – злюсь я.
– Ах, это… Ну и что? – расслабленно пожимает плечами Зои.
– Как ну и что? Она пьет! Ей восемнадцать, и она пришла домой в три утра, едва стоя на ногах! – Вскакиваю, ударив кулаком по столу.
– Но она же вернулась. Вспомни себя в этом возрасте – ты похлеще выглядел, – напоминает Зои.
– Но я мужчина, а она девчонка! Вы что, совсем с ума сошли, раз позволяете ей такое? Скотт, черт возьми, ты-то как на это спокойно смотришь? Не думаешь, что она там не только пьет? – кричу как помешанный, еще больше раздражаясь от их равнодушного вида.
– Флинт, успокойся. Да, моя дочь выпивает, но не совершает ничего предосудительного. Всегда возвращается домой и уже, к твоему сведению, отправилась гулять с подружками. И выглядела она нормально. Так что мы с Зои не переживаем. Это пройдет. Главное, чтобы дочь нам доверяла. Мы знаем, где она была и с кем, что она пила и сколько, – с улыбкой отзывается мужчина.
– Да вы полоумные! А если ее изнасилуют, когда она пьяна? На ней и так были какие-то клочки, а не одежда! Не понимаю, как вы можете быть такими… такими противно спокойными, – кривлюсь от отвращения, прокручивая в голове картинки вчерашнего.
– У нас небольшой городок, Флинт. И преступность не такая, как в Нью-Йорке. Всех ребят, с которыми она встречается, мы знаем. Скажу больше, противозачаточные таблетки мы выписали ей в шестнадцать. Она не девственница, и мы не против. Она думает головой, с кем спать. – От такого заявления Зои я лишь рот открываю и оседаю на стул.
– То есть вы поощряете ее раннюю сексуальную жизнь? – ужасаюсь.
– И пеняет нам на это человек, который никогда не отличался стабильными отношениями. Занятно, Флинт. Нет, мы не поощряем, но не препятствуем изучению своего тела. Джасмин уже молодая женщина. Лучше было бы, чтобы она травила себя тем, что ей не подходит? Или вообще скрывала от нас? Нет! Не учи меня воспитывать моего ребенка, особенно девочку, о которой ты ни черта не знаешь! За собой следи! – С силой грохнув чашку на стол, отчего она треснула, Зои вылетает из столовой.
Шумно втягиваю в себя воздух и перевожу яростный взгляд на Скотта, качающего головой.
– Ладно, она ей потакает, потому что боится потерять связь с неродным ребенком. Но ты! Неужели тебя это ни капли не трогает?
– Трогает, Флинт, но иначе нельзя. Ты не знаешь, какой характер у Джасмин. Безумный, тяжелый. Если что захочет, она это сделает вне зависимости от разрешения…
– Но это не повод давать ей такую свободу, – перебиваю его возмущенно.
– Повод. – Он на секунду прикрывает глаза, а когда снова смотрит на меня, я вижу в них муку, сожаление и усталость.
– Мы пытались с ней совладать. В четырнадцать, когда ты женился во второй раз и Зои решила поехать на свадьбу, они поругались. Дочь тоже хотела, но ее поведение было неадекватным. То она улыбалась и смеялась, то, когда упоминали тебя, превращалась в мегеру. Мы опасались, что Джесс натворит нечто ужасное в церкви, и запретили ей лететь. Тогда она заявила, что поедет на вечеринку к своему парню, и это мы ей тоже запретили. Я остался с детьми здесь, но не уследил за ними, поскольку день и ночь пахал в столярной мастерской. Джесс оставила дома Карвера и исчезла. А я думал, что она спит у себя. Утром мне позвонили из участка и сообщили, что ее поймали в нетрезвом виде за рулем. Мало того, она чуть не погибла, влетев в ограждение. Я позвонил Зои как раз во время церемонии, поэтому она и уехала.
– Я не помню. – Хмурясь, пытаюсь вернуться в прошлое, в богато обставленную церковь, но… Помню только возбуждение от предстоящей свадьбы, волнение из-за опоздания невесты… Даже не заметил, как сестра ушла. Я не думал о ней, не придал значения ее отсутствию, и теперь слышать это крайне неприятно.
– Я не виню тебя, Флинт, но тогда, после долгого разговора с Джесс, мы решили, что дадим ей свободу, а она должна доверять нам и все рассказывать. Мне не хочется, чтобы моя дочь познала боль и разочарование раньше времени, но иногда кажется, что она уже все знает и ничто ее не тронет. Она прекрасная девушка, но ограничивать ее нам страшно.
Откидываюсь на спинку стула и пытаюсь уложить его слова в голове. Черт, я же ничего не знаю о Джасмин. Все, что было в прошлом, исчезло. Я полностью изменился и сейчас в тупике. А она может повторить мои ошибки. Хотелось бы оградить ее от них.
– Но почему? Когда из доброго, доверчивого ребенка она превратилась в адское пламя противостояния?
– Все изменилось в двенадцать. Зои говорила, все нормально, обычный подростковый кризис, который переживают в этом возрасте. Джесс хорошая девочка, умная, смышленая. Я волнуюсь за нее как отец, но полностью доверяю ей, знаю, что глупостей не натворит. И у тебя будет время ее узнать, пока мы в отъезде, – с улыбкой произносит Скотт, вставая.
– Ладно, не мое это дело, хотя даже не представляю, как с ней общаться. Вчера она была язвой. – Меня передергивает от воспоминаний.
– Пойми ее, Флинт. Ты был для нее примером, она всегда тебя защищала, пока ты не забыл о ней. Женское сердце – потемки, тебе ли не знать, – смеется он.
– Женские сердца – болото, полное грязи. Ты прав, об этом я знаю много. Именно благодаря этим сердцам я стал самым непостоянным вечным женихом, – хмыкаю и тоже поднимаюсь со стула.
– У тебя есть время, чтобы понять, как жить дальше. И прошу тебя, Флинт, потерпи со следующей свадьбой.
– С меня хватит. Видимо, быть мужем и строить семью не мой путь. Я очень хотел иметь такой же дом, как у вас, такую же любовь, чтобы идти вместе с женой через все преграды. Вы с Зои стали для меня примером, но я так и не достиг ничего, кроме денег.
– Деньги не всегда дарят счастье. Они обесцениваются, хотя грех жаловаться на жизнь. И, зная твой характер и свою дочь, прошу еще об одном. Не разгромите дом, мы очень долго выплачивали за него. – Скотт смеется, а мне не до улыбок. Мне стыдно, что я даже не участвовал в этом, а ведь мог прислать денег, чтобы они выбрали дом побольше, получше и на все бы им хватило. Я и этого не сделал, потому что было на всех плевать.
– Может, вам нужна помощь… или решить какие-то денежные проблемы. Я могу, я ведь богат, Скотт, – нерешительно предлагаю ему.
– Прекрати, – сурово поджимает он губы, – нам от тебя ничего не нужно, кроме самого тебя. Ты часть нашей семьи, Флинт, и мы всегда рады тебя видеть. Поэтому не упоминай деньги, когда ты с нами. Это обижает. Да, мы не так обеспечены, но нам хватает. Хватает, чтобы быть счастливыми. И тебе я желаю того же самого.
– Хорошо. Прости, просто я подумал, что смог бы вас отблагодарить за приют моей гулящей души, – горько усмехаюсь и ловлю его задумчивый взгляд.
– Ты можешь нас отблагодарить.
– Как?
– Следи за Джесс. Идет череда вечеринок после выпускного, думаю, она часто будет в неприглядном виде. Наладь с ней отношения и снова почувствуй себя частью нас. Это было бы прекрасным подарком и благодарностью за нашу любовь к тебе. Идет?
– Я постараюсь не кричать на нее, но не обещаю. То, что я видел, мне не нравится. Хоть и понимаю, что она другая, совершенно непохожая на того прежнего ребенка, но ничего не могу с собой поделать.
– Возможно, тебя она послушает. Попробуй, но не доводи ее. Поверь, если она начнет мстить, все твои жены покажутся тебе раем, – тихо смеется Скотт.
– За что она должна мне мстить?
– Женщинам для этого не нужна причина. Все зависит от настроения. Найди Зои и поговори с ней, она очень нервничает, все еще в шоке от твоего приезда.
– Конечно, я извинюсь перед ней. Черт, Скотт, я настолько гадок? Они обижены на меня?
Вздыхаю, мне нечего больше сказать. Сложно привыкать к отношению, какого не ожидал. Я ведь думал… Блеф, ни о чем я не думал. Вообще. О них точно, как и о реакции на мой неожиданный приезд.
– Ты не гадкий, у тебя просто другая жизнь. Ты из Нью-Йорка, там твое место, а мы простые. Иди, а я пока удостоверюсь, что в наше отсутствие крыша не протечет. – Он кивает мне и выходит из кухни на задний двор.
Поднимаю голову, чтобы убедиться: дом хоть и выглядит новым, но требует приложения усилий, и капающая из крана вода тому подтверждение. Я богат, для меня поменять здесь все – раз плюнуть, но запрещено. Я вновь впадаю в некое подобие разочарования. Я лишний. Здесь нет ничего моего, даже семья стала чужой. И причина – сам я.
При подъеме на второй этаж слушаю, как поскрипывают половицы. По левой стороне замечаю открытую дверь и заглядываю в нее.
– Зои?
Рассматриваю спальню Джесс, с ночи она не изменилась. Светло-голубые стены, постельное белье разных оттенков синевы. В воздухе витает аромат духов и чего-то сладкого. На потолке какие-то точки, наверное, из-за постоянной влажности. Удивленно смотрю на ватные облака, свисающие на тонких нитях.
– Джесс мечтает быть дизайнером. Многие вещи, украшающие дом, – ее рук дело. Она отреставрировала бра, делает из старого новое. Нашу спальню тоже превратила в нежное подобие небес, – раздается рядом тихий, но гордый голос сестры.
– Очень красиво, – отвечаю, взглянув на Зои, держащую корзину с чистым бельем.
– Но поступить решила на экономический. Говорит, дизайнеры получают мало, для будущего невыгодно. И никто не смог ее переубедить, – грустно добавляет она.
– Зои, я должен извиниться. Не мое право указывать, как вам воспитывать дочь. Но пойми и меня, я в шоке… Черт, я настолько удивлен преображением Джасмин, даже не знаю, что думать. Ты прекрасная мать, наши родители тобой бы гордились, – каждое слово дается с трудом.
Смотрю в глаза, так похожие на мои. Больно видеть слезы, глубокие морщинки на лице сестры и понимать: мы давно выросли и ничего не вернуть, ни минуты прошлого, чтобы как-то его изменить.
– Все хорошо, Флинт, – хлюпает она носом и ставит корзину на постель.
– Нет, я обидел тебя, хотя не имел на это права. Приперся со своими проблемами, не думая о вас. Прости за то, что вот такой я подонок. И если могу что-то сделать для семьи, я готов. Только скажи, чем помочь. – Подхожу к ней и кладу руки на плечи.
– У нас все есть. Два прекрасных ребенка, мастерская, дом, еда. Нам помощь не нужна, а вот тебе – очень. – Зои разворачивается и с нежностью поглаживает мою щеку. – Может, нам остаться? Боюсь, мы сейчас необходимы тебе…
– Нет, летите. Вы должны отдохнуть, а я буду здесь, пока вы не вернетесь. Обещаю, что присмотрю за Джесс и попытаюсь понять ее. Принять ваш стиль жизни. Да и тишина мне нравится больше, чем шум большого города. Все хорошо.
– Нас Джесс довезет до аэропорта в шесть. Заготовки в холодильнике я оставлю, чтобы вы не померли с голода. Да и Джесс умеет готовить.
– Я тоже когда-то умел. И давно не жарил барбекю, можно вспомнить. Может быть, тогда она немного оттает.
– О, это вряд ли, – смеется Зои, раскладывая чистые вещи на кровати.
– Почему?
– Джесс не ест мясо. Она вегетарианка.
– Да ладно? С каких пор? – изумляюсь я.
– Лет с тринадцати или четырнадцати. Просто перестала есть мясо, и все. Поэтому для нее я готовлю отдельно. Хотя обычно она перекусывает где-то в городе с девочками.
– Столько я пропустил, – запускаю руку в волосы и тяжело вздыхаю.
– Теперь у тебя есть время, чтобы восполнить пробелы, Флинт. Две недели, только не…
– …разгромите дом, – заканчиваю за нее, и она смеется. – Я уже взрослый, Зои, мне тридцать, спорить с восемнадцатилетним ребенком я не стану. Все будет хорошо.
Странно, что до сих пор не поверили в то, что я вырос. И довольно давно.
– Порой я думаю, что ты слишком рано почувствовал себя взрослым. Начал принимать решения, когда не был готов. И лучше бы тебе вспомнить, каким ты был в семнадцать, чтобы понять себя нынешнего. Но это твоя жизнь, уверена, ты сам все знаешь. У меня нет права лезть в нее. Я люблю тебя, братик, ты часть моего сердца, поэтому оставляю тебя за старшего. Надеюсь, к нашему возвращению ты снова будешь улыбаться, как раньше.
– Конечно, так и будет, – заверяю ее, хотя сам не представляю, что меня ожидает.
Отчего-то интуиция говорит – лучше валить по-хорошему. Наедине с Джесс начнется мой личный ад, который, неведомо по какой причине, накаляет тело странными эмоциями. Неужели не справлюсь? Я же ее дядя, она всегда меня слушалась.
Глава 3
– Господи, Скотт, я забыла документы!
Мужчина хватает Зои за руку, не позволяя ей забежать на второй этаж.
– Успокойся, они у меня. Поехали, Джесс уже сигналит. Если ты еще немного задержишься, мы пойдем пешком и опоздаем на рейс, потому что наша дочь терпеть не может ждать, – спокойно произносит Скотт, а я от смеха прыскаю в кулак.
– Ладно. Флинт, ты за старшего. Я буду звонить…
– Иди уже, все будет хорошо. Вы не увидите полыхающий огнем дом, – отвечаю с серьезным лицом, стараясь не рассмеяться.
– Хорошо, до встречи. – Зои посылает мне воздушный поцелуй, Скотт сдержанно кивает.
Когда за ними закрывается дверь, с облегчением вздыхаю: я полдня слушал, как вести себя с племянницей, что ей готовить, что она не ест категорически, когда принимает пищу. И даже как стирать. Я терпеливо слушал, понимая, насколько сестра волнуется перед полетом, и только кивал. Скотт появился за полчаса до назначенного времени и получил нагоняй от Зои за свой внешний вид. Джасмин дома так и не появилась. Я видел только свет фар, когда она подъехала за родителями. Но она же вернется, и мы поговорим. Нам следует все обсудить, прежде чем начнется что-то непоправимое.
Поднимаюсь на второй этаж и кручу шеей от липкой влажности, удушливой настолько, что приходится чаще принимать душ, менять моментально сыреющую одежду. Лето в Саванне самое тяжелое время, раньше я этого не замечал. Достаю из сумки ноутбук, открываю. Быстро проверяю письма, не желая отвечать и следить за работой и заказами, тут же захлопываю его и кладу обратно.
Я потерял вдохновение к творчеству. Я потерял вдохновение к жизни. Раньше пропадал в офисе днями и ночами, поглощенный новыми проектами, из-за чего и произошел мой четвертый развод. А сейчас на все плевать, даже если прогорю. У меня достаточно денег и связей, чтобы работать без подчиненных. В этом я добился успеха, а вот в другом не смог. Где я совершил ошибку?
Иногда мысли, из-за которых приехал, не хотят подчиняться, оставляют голову пустой, а сердце сдавливают в тиски. Не знал, что можно не понимать себя. Вроде бы все ясно: пять браков, пять разводов. Причин можно много придумать, но мне гадко. Чувствую себя обманутым жизнью. Что-то я упустил, свернул не на ту дорогу. Это убивает. Невозможно отследить прошлое, потому что просто не помню его. Разрывает. Медленно. Необратимо. Я измучил себя мыслями о смысле моей жизни. Снова найти женщину и жениться на ней? Забыть обо всем, потратить деньги и потом подписать бумагу о разводе? И дальше все по той же схеме: смех друзей, фраза «а мы тебе говорили»… Да у меня и друзей-то нет. Только парни, с которыми можно выпить и оставить приличную сумму где-нибудь в казино. Вот и все. Никто из них даже не знает, что я рожден в Саванне, что мои родители погибли из-за меня, а сестра нуждается в деньгах, хотя делает вид, что все прекрасно.
