Исповедь Босса

Осторожно подхожу к открытым дверям, и до меня доносится аромат табака. Обнимаю себя за плечи и делаю шаг на террасу, украшенную живыми цветами, шезлонгами и небольшим столиком, за которым сидит Лазарро с обнажённым торсом. Понятно, как он загорает, и почему у него такая бронзовая кожа.

– Привет. Не знала, что ты куришь, – выдавливаю из себя улыбку.

Лазарро выпускает дым изо рта и поднимает на меня взгляд, отрываясь от утренней газеты. Слава Богу, он в полотенце, обмотанном вокруг бёдер, а не голый. Его вытянутые ноги кажутся невероятно длинными по отношению с размерами столика, да и он весь большой. Высокий. Мощный.

Понимаю, что Лазарро не отвечает мне. Он молча вернулся к чтению газеты, сделав лишь глоток кофе, как я предполагаю. Так как и им тоже на кухне пахло.

Становится не по себе. Он мрачен и игнорирует меня.

– Хм, я хотела уточнить, каша для меня? Если нет, то подскажи, могу ли я воспользоваться продуктами из холодильника, чтобы приготовить завтрак? Вчера, пока тебя не было, я видела их там. Знаю, что это выглядит абсолютно не воспитано с моей стороны, и мне нет оправданий, но всё же… Лазарро, посмотри на меня. Так нельзя.

Он зажимает губами сигарету и продолжает делать вид, что я невидимая. Ребячество какое-то. А, может быть, ему стыдно? Наверное. Но я не собиралась давить и даже как-то напоминать о том, что было вчера.

– Хорошо. Тогда кашу я съем. Ты уже завтракал? – делаю ещё одну попытку.

Он раздражённо откладывает газету и тушит сигарету.

– Свали отсюда, Белоснежка. Ты мне аппетит, по определению, портишь одним своим видом, – грубо произносит он.

Поджимаю губы.

Обидно. Очень обидно.

Но я не поддамся. Лазарро проявил человеческие качества и доброту ко мне. Сейчас он злится на меня. Я его понимаю и уж точно не позволю голодать.

Возвращаюсь на кухню и ищу в шкафчиках сковородку. Изучаю модную плиту и ставлю нагреваться утварь, пока ем ещё тёплую кашу ложкой прямо из сотейника.

Достаю из холодильника яйца, сыр и бекон. Насколько я помню, Лазарро предпочитает завтракать плотно. Вместе с этим хлеб и помидоры. Здесь множество различных кухонных приборов. Но я не умею ими пользоваться. У нас таких нет и никогда не было. Тостер тоже какой-то слишком сложный в управлении, поэтому я поджариваю хлеб на сковороде и выкладываю его на большую тарелку. Затем делаю болтунью из трёх яиц с помидорами. Посыпаю всё сыром, пока готовится бекон.

Выложив всё на самую большую тарелку, которую нашла, бросаю в рот кусочек помидора, хватаю приборы и снова иду на верную смерть, то есть на встречу с Лазарро. Я безумно волнуюсь, когда остаётся всего пара шагов до террасы. Нет, не струшу. Я не нахлебница, и тоже могу платить за то, что он для меня делает, и пусть плохое просто забудется, а ещё странное и вульгарное. Губу дерёт от боли. Боже… когда-нибудь придёт другое время, и ран больше не будет.

Выхожу на террасу. Лазарро сидит, удерживая губами сигарету. Он так себя до гроба доведёт. Хотя мне это не нравится, но я улыбаюсь ему. Он бросает на меня беглый взгляд и со злостью вытаскивает сигарету изо рта, возвращаясь к газете.

Делаю лишь шаг, как он снова смотрит на меня, теперь уже сдвинув брови.

– Какого хрена ты делаешь? – озадаченно спрашивает меня, и дым от сигареты вырывается из его рта вместе со словами.

– Забочусь о тебе, Лазарро, как недавно ты позаботился обо мне, – отвечаю, отодвигая пепельницу и пустую кружку. Расставляю перед ним завтрак и кладу приборы.

– Надеюсь, тебе понравится. Не хочу, чтобы ты голодал, – добавляю, продолжая улыбаться ему.

Лазарро смотрит на еду, потом на меня. Лучше уйти. Прямо сейчас. Разворачиваюсь, но он хватает меня за запястье.

– На кой чёрт? Мне не нужна твоя забота, и я не хочу есть. Белоснежка, неужели, ты настолько тупа…

– Так, – обиженно вырываю свою руку из его и мотаю головой. Нет, я не буду вновь позволять ему меня оскорблять. – Тебе нужна забота, как и любому другому человеку в этом мире. Это не стыдно. Еда – топливо для жизни. Я точно знаю, о чём говорю. И мне неприятно, когда ты унижаешь меня, вместо того чтобы просто промолчать и поесть. Я буду готовить, если понадобится. Мне это несложно. Весь последний год я только это и делала дома. Таким образом я хочу извиниться за своё поведение и показать тебе, что не хочу, чтобы мы возвращались к прошлому. Не важно, что вчера случилось. Важно, что будет сегодня. А сегодня я надеюсь на твоё хорошее настроение без этих хмурых ореховых глаз. Приятного аппетита, Лазарро, – чётко произношу каждое слово, как говорила с мамой, когда она отказывалась от чего-то очень важного в её лечении.

Не дожидаясь ответа от Лазарро, разворачиваюсь и ухожу. Скрещиваю пальцы в надежде, что он оттает.

В кухне сажусь на высокий стул и ставлю перед собой сотейник. Привычка есть на ходу или бегом. Хотя можно было бы взять и тарелку, но сейчас мне нужно немного воспоминаний о хорошем. Чуть-чуть. И пусть они вернутся таким образом. Абсолютно невоспитанным.

Жую кашу и запиваю водой. Смотрю на полированную поверхность стола, думая обо всём на свете. На самом деле, о такой ерунде.

– А для себя тарелки не нашла, Белоснежка?

Замираю с ложкой в воздухе и поднимаю голову. Лазарро стоит напротив меня с пустой кружкой и усмехается.

– Я просто… захотелось немного воспоминаний. Домашних воспоминаний. Знаешь? Моё моральное и психологическое состояние оставляет желать лучшего, поэтому так я пытаюсь восстановиться. Дома у меня не было времени сесть и поесть из тарелки. Что успела ухватить, то моё. И я была счастлива. Стараюсь представить, что это просто очередной день в моём странном и непонятном отпуске, где никому нет дела, как я ем. Создаю свой защитный, тёплый кокон, – отвечаю, пожимая плечами, и грустно улыбаюсь, опуская голову к своей каше.

Боже, как я скучаю по своей семье. По тем проблемам, казавшимся ужасными. Теперь мне есть с чем сравнить. И я бы всё отдала, чтобы снова окунуться в свою обычную, английскую жизнь.

Лазарро уходит обратно на террасу, а я тяжело вздыхаю. Да, поддержки от него не получить. Предаваясь своему унынью, жую кашу, когда неожиданно для меня Лазарро возвращается с тарелкой и приборами. Он ставит их на стол и садится напротив меня.

Пытаюсь скрыть улыбку, но не получается. Он оттаял.

– Кофе, Белоснежка? – предлагает Лазарро.

– Благодарю, я выбрала воду. Бунт моего организма.

Он поднимается и проходит мимо меня в одном полотенце. Почему он так часто ходит голый?

– Не люблю, когда моё тело сковано одеждой. Я плавал. Это моё обычное начало утра, – произносит Лазарро.

Озадаченно оборачиваюсь. Он что, мои мысли читает?

– Ты пробубнила это вслух, – улыбаясь, отворачивается и включает кофемашину.

Боже мой…

Прикрываю на секунду глаза и возвращаюсь к своей каше.

– Здесь есть бассейн? – интересуюсь, когда он снова садится на стул и ставит очередную кружку с кофе для себя.

– На крыше. По всей площади. Спортзал на этом этаже, как и сауна. Плохо вчера осмотрела пентхаус, – усмехается Лазарро.

Вау. Ничего себе!

– Как удобно. Всё под рукой, – шепчу я.

– Если бы… всё, – едва слышно произносит он.

Лазарро ест. И мне хорошо от этого. Он ест то, что я для него приготовила. А я ем то, что он приготовил для меня. От этих мыслей становится теплее. Может быть, всё не так плохо, как казалось? Мы слишком разные с ним, и привыкнуть к чему-то общему довольно сложно. Но мы разумные люди, поэтому сможем.

– Я могу у тебя кое о чём спросить?

Лазарро поднимает на меня взгляд и кивает.

– Ты в порядке?

Его взгляд скользит по мне, затем по тому, что находится за мной, снова по мне.

– Я хреново выгляжу? – кривится он.

– Нет, – смеюсь и качаю головой. – Ты выглядишь, как всегда… практически голым. Но я не об этом. Прости, что лезу, но… меня очень волнуют твои чувства, Лазарро. Понимаю, что ты злишься из-за того, что до сих пор не поймал это чудовище. Ты коришь себя за смерть невинных девушек. Тебе морально сложно каждый день работать на благо людей, которые зачастую это не ценят. И я… понимаешь, я думаю о тебе и о том, что было вчера. Нет, я не собираюсь это обсуждать, но хочу больше узнать тебя. Мне кажется, что ты настолько одинок в этой жестокости, ставшей для тебя привычной, что забываешь о том, что ты живой человек и достоин человеческого отношения. Прости, если не хочешь об этом говорить, не бери в голову. Странное настроение. Да ещё я вчера… выругалась на тебя. Так стыдно. Прости, Лазарро. Приятного аппетита. – Хватаю сотейник и пустой бокал.

Зачем я это сказала? Глупая такая. Зачем?

Подхожу к раковине и кладу в неё грязную посуду.

– Почему ты до сих пор меня идеализируешь, Белоснежка?

Оборачиваюсь. Лазарро стоит с кружкой, прислонившись к стене, разделяющей гостиную и обеденную зону с кухней.

– Я… нет, не идеализирую тебя.

– Именно это и делаешь. – Он подходит к столу и садится на стул.

– Ты идеализируешь людей. Постоянно ищешь им оправдания. Вчера я стрелял. Я и в тебя выстрелю без зазрения совести, – добавляет он.

Сглатываю от его слов.

– Я тебе не верю. Прости, но это ложь. Ты не убьёшь человека без веской причины. Так что смысла в твоих угрозах нет. Ты унижаешь себя, и на тебя сильно что-то давит, поэтому вчера ты и вёл себя так. Да, сначала ты напугал меня, но сегодня… – делаю паузу, чтобы лучше подобрать продолжение. – Я увидела всё в другом свете. Ты зачем-то пытаешься показать мне, что плохой, а это не так. Ты постоянно пытаешься держать меня в каком-то страхе, который почему-то тебе намного приятнее, чем что-то другое. Ты выбираешь грубость и силу, чтобы подавить человека, показав ему, что ты большой и злой. Это часть твоей работы, но есть ещё причины, почему ты так поступаешь. Я их не понимаю. Не знаю. Но точно, ты не плохой человек, Лазарро. У тебя какие-то проблемы внутри, и ты никому не можешь сказать о них. Ты прячешься за своей силой.

Замолкаю, напряжённо смотря на Лазарро. Он усмехается и качает головой. Поднимается со стула и подходит ко мне.

Лёгким движением пальцев приподнимает мой подборок. Наши взгляды встречаются.

– Ты, действительно, Белоснежка, до последнего, пока тебя не прикончат, будешь верить в какое-то грёбаное чудо. И знаешь что…

– Что? – с вызовом спрашиваю его.

Лазарро наклоняет голову вбок, пронзая меня взглядом своих глаз. В очередной раз восхищаюсь тем, как он умеет смотреть. Он весь – одна большая мощь. И дело даже не в мускулах, а в его внутреннем стержне, выдержке, характере. Он удивительный мужчина. Опасный. Странный…

Лазарро резко надавливает на рану на губе, и я жмурюсь от боли. У меня вырывается стон, и раздаётся его смех, когда он убирает палец.

– Я хотел это сделать. Увидеть твою боль, – тембр его голоса понижается, становится грудным, и это отбрасывает меня во вчерашний день. На перилах. Он говорил так же. Боже…

– Как ты реагируешь на неё, Белоснежка. Я предложил тебе то, от чего ты отказалась. Но это ложь. Ненавижу, когда ты врёшь мне. Ты была наказана. И я буду наказывать тебя дальше, пока не добьюсь своего или пока мне это не надоест. Я мудак. Вбей уже это в свою голову, Белоснежка.

Задерживаю дыхание от его пугающей улыбки. Меня жутко пугает то, как я реагирую на его слова. Снова хочется кричать. Как вчера. Оттолкнуть. Сделать что-то…

Лазарро рывком наклоняется ко мне и цепляет зубами мою нижнюю губу. Вздрагиваю от пронзившей боли. Упираюсь ладонями в его грудь. Только хочу оттолкнуть, как его язык царапает рану, а затем Лазарро целует меня. Легко. Невесомо. Распахиваю глаза шире.

– Головоломка проста, Белоснежка. Тебе всего лишь нужно подчиниться мне, и я покажу свои скелеты, – произносит, похлопывая меня по щеке.

Шокированная, стою на месте. Лазарро уходит, прихватывая с собой кружку. На моих губах остаётся привкус табака, бекона и кофе.

– В три часа мы уезжаем отсюда. На одну ночь. В дом. Будь готова, – не оборачиваясь, бросает он.

Силы резко покидают меня, как только Лазарро скрывается в гостиной.

Облокачиваюсь о раковину и прикрываю глаза от непонятных чувств, как и от неприятной пульсации на губе.

Не могу найти ни одной причины, по которой я не оттолкнула его от себя. Ни одной! Чёрт возьми! И не стыдно. Ни капли. Кажется, только я начинаю приспосабливаться к Лазарро, как он с каждой фразой всё больше и больше вынуждает меня путаться в своих мыслях. Мне нужна передышка от него… долгая передышка.

Глава 11

Выхожу из спальни ровно в три часа дня. Лазарро ожидает меня внизу, и мы молча направляемся к лифту.

Ни одного слова более не было сказано после неприятного поведения Лазарро на кухне. Он поел и вернулся на террасу, откуда вновь доносился аромат сигарет. Мне ничего другого не оставалось, как помыть посуду, прибраться, вытереть стол за собой и спрятаться в спальне. Ничего нового на счёт Лазарро я не надумала, от этого ещё сложнее понимать его и искать хотя бы какие-то темы для разговоров. Поэтому мы продолжаем молчать даже в машине. Теперь Лазарро за рулём модного автомобиля, на котором мы приехали сюда. Да, может быть, я обижена на него. Моя губа до сих пор зудит. Настроение далеко от хорошего.

Нас сопровождают две уже знакомые машины. Лазарро моргает фарами, когда мы оказываемся на трассе, и меня резко кидает вперёд. Охая, благодарю бога, что пристегнулась.

– Мы куда-то спешим? – стараясь подавить возмущение, спрашиваю и поворачиваю голову к Лазарро.

Его длинные загорелые пальцы прокручиваются на руле и возвращаются обратно. Он делает это со всей силой, потому что мне на секунду кажется, что сейчас с корнем вырвет руль машины. Скорость заоблачная. Но мне не страшно. Внутри меня просто волнение. Никогда не гоняла по дорогам. Я правильный водитель. Правильный гражданин своей страны. Правильная женщина. Правильная…

Лазарро продолжает игнорировать меня, но при этом увеличивает скорость, словно проверяя только меня на прочность. И я держусь. Смотрю просто вперёд. Наша машина обгоняет ту, которая ехала впереди. Мощности, видимо, ей не хватило, а в автомобиле Лазарро её достаточно.

– Что ты хочешь мне продемонстрировать? Это опасно, Лазарро. В первую очередь, для тебя. Ты даже не пристегнулся, – цокая, вновь смотрю на его, словно высеченный из камня, профиль. Думаю, он ломал нос. Несколько раз.

Никакой реакции. Мышцы его рук так сильно вздуваются под белоснежной сорочкой, и я удивляюсь, как ему не жарко, хотя в машине работает кондиционер, и Лазарро снял пиджак. Но я в лёгком комбинезоне изнывала от духоты, пока салон полностью не остудился.

Какие-то ненужные, странные мысли наполняют голову. Меня не пугает скорость. Я о ней никогда не думала, как и не испытывала на себе ощущения от неожиданной гонки по трассе. И на удивление, я спокойна. Абсолютно. Мне не хочется ни кричать, ни ругаться, ни просить Лазарро остановиться, хотя уровень адреналина в крови повышается вместе с пульсом при каждом крутом повороте. Бросаю взгляд на дверную ручку, но упрямство во мне тоже есть. Я о нём и забыла. Всегда послушная, воспитанная англичанка, которая никогда не опозорит своих родителей. Только вот сейчас я упрямлюсь. Не цепляюсь за ручку, не покрываюсь от страха потом. Может быть, у меня выработался какой-то иммунитет против нападок Лазарро? Не знаю. Но я наслаждаюсь: щекоткой в желудке, поверхностным дыханием, сосредоточенностью на дороге. Словно мы летим. Это потрясающе.

Слабо улыбаюсь, напрягая зрение и внимательно смотря на дорогу. Белая полоска, разделяющая дорожное полотно, становится настолько размытой, что её порой даже не различить. Яркое солнце ослепляет, но не настолько, чтобы ничего не видеть. Невероятно! Когда-нибудь я тоже так попробую. Но старенькая машина вряд ли даст мне то, что делает Лазарро. Хотя бы так… пока он ведёт автомобиль.

Мы резко сворачиваем вправо, и меня кидает в сторону. Охая, возвращаюсь на место, убирая волосы с лица. И вновь Лазарро рывком разворачивает руль, отчего нас заносит. Жмурюсь. Меня бросает то вправо, то влево, а потом наступает тишина. Сердце стучит где-то в горле. Откидываю волосы назад и поднимаю взгляд.

Лазарро выскакивает из машины перед каким-то длинным зданием. Его сразу же встречают несколько мужчин. Они улыбаются ему и пожимают ему руку. Они что-то обсуждают, пока я послушно сижу в машине, всё ещё переживая моменты неожиданной гонки. Подъезжает охрана Лазарро, и мужчин становится куда больше. Они продолжают разговаривать. Услышать бы, о чём. Мне кажется, я бы лучше поняла причины поведения Лазарро, если бы находилась рядом с ним.

От группы мужчин отделяется Итан, а Лазарро с теми, кто его встретил, входит внутрь здания.

Итан открывает дверь машины с моей стороны.

– Пошли.

Кажется, я до сих пор ему не нравлюсь, и он злится оттого, что я разбила зеркало. Потому что иначе кислое выражение его лица и лишённый всяких эмоций голос объяснить не могу. Но… Итан был вчера в клубе и видел, как ужасно я себя вела. Ещё одна причина, по которой он не захочет со мной дружить. Хотя верных и постоянных друзей у меня и не было в жизни, но сейчас бы очень хотелось этого.

Итан молча ведёт меня в здание, в котором скрылся Лазарро. Мы входим в холл с ярко-оранжевыми стенами, на которых развешаны фотографии незнакомых мне людей с медалями на груди, моделей машин, мотоциклов и самолётов. Мы проходим мимо стойки, и девушка, стоящая за ней, провожает нас взглядом и улыбкой.

Открыв одну из дверей, проходим в раздевалку, коих множество в любом спортивном зале.

– Инструкция, – Итан указывает на файл, висящий на стене.

– Одежда. – Его палец переходит на приоткрытый шкафчик.

– Без возмущений. Без истерик. Без вопросов. И так из-за тебя у нас хреновый день, а Босс в паршивом настроении. У тебя семь минут.

Развернувшись, он оставляет меня одну, пребывающую в полном непонимании происходящего.

Не знаю, что снова задумал Лазарро, но уже опасаюсь его наказаний. Они все делают со мной ужасные вещи. Я даже чёрта начала упоминать в разговоре с собой, а вчера…

Мотаю головой, гоня от себя плохие мысли. Подхожу к шкафчику и открываю его. Там лежит много вещей, стоят высокие сапоги, висит ярко-жёлтый комбинезон, жилет, ещё один чёрный комбинезон на всё тело и голову, словно предназначенный для подводного плаванья, перчатки, очень длинные, с плотными вставками на запястьях. Не знаю, что это такое, но молча снимаю свою одежду, аккуратно складываю её в шкафчик и переодеваюсь. Хотя комбинезон мне немного велик из-за моего миниатюрного роста, но обувь подходит. Следуя инструкции на стене, надеваю чёрный комбинезон, затем жилет, напоминающий те, что носят в фильмах полицейские, и защищающий от пуль. Затем яркий комбинезон и высокие сапоги. Затягиваю их. Мне невыносимо жарко в этой одежде, но я терплю. Я очень терпеливый человек.

Выхожу из раздевалки, снаружи меня ожидает Итан и ведёт дальше по коридору. Я не до конца надела нижний комбинезон, как и перчатки. Очень душно. Оказавшись на улице, жар внутри меня усиливается. Я жутко потею.

Мы какое-то время продолжаем идти по ещё одному коридору, пока не оказываемся на площадке. Это гоночная площадка. Такие тоже видела в фильмах, точнее, мельком, пока бывший смотрел какие-то соревнования. Здесь она представляет собой огромное поле, окружённое дорогой. В центре расположены высоченные конструкции напоминающие волны.

Замечаю Лазарро, вновь держащего сигарету между губ. Он в чёрном костюме и выглядит очень пугающе. Медленно подхожу к нему. Он не сводит с меня взгляда, выдыхая дым.

– Зачем всё это? Я никогда не…

– Итак. Три правила. Запомнишь – выживешь. Нет – сдохнешь. Я же сегодня подыхать не собираюсь, так что выбора у тебя нет. Первое, – он делает затяжку, кивая кому-то за моей спиной, и затягивается сигаретой. – Держишь меня за талию. Не так, как плюшевых медведей, а ещё крепче. – Его слова обрываются, когда из-за его спины двое мужчин вывозят огромный яркий мотоцикл. Всё, я напугана. Очень.

– Второе. Куда двигаю корпусом я, туда же и ты. Как в сексе. Я трахаю тебя, ты по инерции дёргаешься вперёд. Работает это в обе стороны. Давишь на меня, я злюсь, – делает ещё одну затяжку и выпускает дым. К нам подскакивает парень с пепельницей и бутылочкой сока. Лазарро тушит сигарету и отпивает глоток.

– Третье. Никакой истерики. От тебя зависит наша жизнь. Сейчас она будет в твоих руках. Хочешь убить нас обоих – нарушишь все правила. Хочешь выжить – будешь послушной Белоснежкой, – Лазарро подходит ко мне и хватает капюшон от нижнего комбинезона.

– Но… подожди, я никогда… в жизни. Мотоцикл и…

Он усмехается и прикладывает палец к моим губам, заставляя замолчать.

– Со мной у тебя будет многое впервые, Белоснежка. В этом весь смак. Пока это впервые, то интересно. Потом приедается, и я избавляюсь от повторяющихся событий и людей.

Убирает палец, а я облизываю губы, ощущая привкус табака на них. Лазарро надевает мне на голову капюшон, закрывая им рот и нос, и затягивает его. Затем ему передают шлем в тон моему костюму. Лазарро ловко застёгивает его на мне, а потом указывает взглядом на перчатки в моих руках.

Меня знобит от страха. Я уже предполагаю, что Лазарро ничего не делает в лёгкой форме. Ему нужно всё самое плохое и сложное. Он стремится найти себе приключения и потом решать проблемы, которые сам же и создаёт. Меня вот это больше всего страшит.

– Потом будет экзамен, Белоснежка. Молись своим богам, чтобы ты его прошла, – бросив эту фразу, от которой мои глаза распахнулись ещё шире, он натягивает на голову шлем и запрыгивает на мотоцикл.

– Иди, – толкает меня в спину Итан, неожиданно оказавшийся сзади.

Я даже убежать не могу. Бессмысленно. Меня поймают, если я сделаю хотя бы шаг в сторону. Да и под пристальным взглядом Лазарро, не хочется этого делать. Теперь мне абсолютно не жарко. Меня знобит от страха. Итан помогает мне сесть позади Лазарро. Склонившись, он защёлкивает мои ноги так, что я не могу ими двинуть внизу.

Огромный и мощный мотоцикл под нами. Он рычит, и я цепляюсь за талию Лазарро, чувствуя даже сквозь плотную ткань перчаток твёрдый защитный жилет. Но даже так я не могу обнять его полностью. У меня не такие длинные руки.

Итан отходит на пару метров назад и напряжённо смотрит на нас. Мотоцикл вибрирует, а меня трясёт от ужаса.

Рывком мы срываемся с места. Подавляю крик и жмурюсь, до боли впиваясь пальцами в живот Лазарро. Порыв сильного ветра. Он бьёт по защитному стеклу на глазах. Он, кажется, намеревается просто вырвать меня из сиденья, отчего я прижимаюсь всем телом к Лазарро, буквально лёжа у него на спине.

Правила… правила Лазарро. Двигать корпусом. Повторять за ним движения. Так и делаю. Хотя боюсь открыть глаза, но ничего опасного не происходит, лишь пульс бьётся по всему телу мощными разрядами. Давление воздуха становится мягче, как будто мы разрываем его и создаём воображаемый коридор, который не успевает затянуться.

Распахиваю глаза и вижу, что мы уже несёмся по кругу. Мотоцикл наклоняется влево, практически соприкасаясь с дорогой при повороте. Пищу и мёртвой хваткой держусь за Лазарро. Ещё один круг. Мы едем всё быстрее и быстрее. По мере наращивания скорости я приноравливаюсь к поворотам корпуса Лазарро. Мотор рычит, свистит, и, клянусь, что даже вижу искры, вылетающие из-под колёс при очередном наклоне. Немыслимая скорость. Напряжение внутри нарастает. Оно доходит до пика, а я не могу прекратить новую гонку. Хотя я полностью защищена, но ужасно боюсь той скорости, с которой несётся Лазарро уже на пятом круге. Бросаю взгляд на то место, где ранее был Итан. Его нет. Никого нет. Только мы, несущиеся на чудовищной скорости по кругу. А потом я вижу, как одна из металлических волн начинает двигаться. Мы несёмся прямо к ней. Она перекрывает нам дорогу. Огромная, высокая и страшная.

– Нет! Лазарро! – визжу я.

Готова спрыгнуть с мотоцикла. Готова умереть. Готова орать во всё горло. Но меня никто не слышит. Лазарро несётся прямо на эту волну.

Сцепляю зубы. Мои пальцы уже онемели от силы, с которой я обнимаю талию Лазарро. Он наклоняется ниже. Ещё чуть-чуть, и мы умрём! Сумасшедший! Я не хочу…

Ложусь полностью на Лазарро, крича от страха, когда мотоцикл залетает на волну и несётся по ней перпендикулярно земле. Меня тянет назад. Меня вырывает из сиденья, а потом мы переворачиваемся. Всё словно стихает. Все звуки. Все чувства. Всё. Моё сердце, кажется, разрывается в этот момент. Преодолевая силу притяжения, отрываюсь от сиденья и открываю глаза в ту секунду, когда мы летим над дорожкой вниз головой. Колёса мотоцикла прокручиваются. Ору! Просто ору от ужаса!

Мы падаем. Разобьёмся. Умрём. Внутри меня взрывается агония злости на Лазарро. Она покрывает каждую клеточку моего тела, забираясь в моё сердце. Удар о землю. Мотоцикл привстаёт на заднее колесо и несётся вперёд. А я не боюсь. Я горю от гнева. От ярости. От невероятно огненных эмоций, завладевших моим сознанием. Никогда в жизни не испытывала подобного. Ни разу. Я никого так не ненавидела, как Лазарро в этот момент. Меня начинает трясти от желания причинить ему боль. Протащить его по той же дороге, по которой он несётся со мной на проклятом металлическом звере.