Судьба за его плечом, или Драконов надо уважать!

Лаборант, до которого окончательно дошло, что во что-то он серьезное вляпался, зачастил:

– Слово даю! Никаких трав не лямзил! Честно, честно!

Селинка внимательно посмотрела на него:

– А ведь он не врет! – утвердительно кивнула она ректору.

– А зачем Репиньку…тьху ты! Репейник зачем полямзил?!

– А чего он обзывается, да ещё колючками плюется! Я его хотел за забор выкинуть! Ему там самое место! – лаборант погрозил кулаком обидчику.

Репейник угрожающе зашелестел листиками, веточками, колючками, делая такое недвусмысленное движение в сторону зоила, что тот зайчиком прыгнул за ректорское кресло, и оттуда принялся голосить:

– А больше я ничего не брал! Честно, честно!

Селинка ещё внимательней посмотрела на лаборанта, и вновь кивнула:

– Правду говорит.

Ректор и Селинка уставились друг на дружку с таким разочарованием, как будто только что получили приказ о лишении их годовой премии, тринадцатой зарплаты и талонов на обед. Бесплатных.

Они уже так обрадовались, что дело раскрыто…

– Так, ладно, этого пока всё равно нельзя оставлять на свободе. Эдак сегодня он мой репейник за забор, а завтра что? На грабли наступит, решит, что весь инвентарь ему вредит?! Да и слухи начнет распускать, что травы у нас пропадают… А, ну! – скомандовал ректор нарушителю, – пошли! Посидишь пока у меня дома. Там у меня такая охрана, что никуда он не денется! А уж жена так готовит, что и деваться не захочет!

Лаборанта, не верящего, что главную бурю пронесло, транспортировали в дом ректора.

А вот он сам, ректор и Селинка, вновь вернулись в кабинет в академии. И в мрачном молчании уставились друг на дружку.

– Мда…– печально протянул ректор, – придётся, видимо, к властям обращаться,…а так не хотелось сор из избы выносить…

Селинка немного помолчала.

– Знаете, мой муж сейчас в отпуске, я пока ничего не обещаю, с ним не переговорив, но если он согласится нам помочь…

Ректор с такой надеждой уставился на сотрудницу, что ей даже стало немного неловко.

А мы идём в поход

Народ подтягивался на место сбора, поглядывая на незнакомую девушку, стоявшую как бы немного в сторонке, но, тем не менее, явно собирающуюся отправляться со всеми.

– Смотрите, новенькая! – кивнула на неё братьям Девясилка

И недолго думая, пошла знакомиться.

– Привет! Ты с кем-то? – с места взяла она.

– Ты меня не узнаёшь? – очень смущенно и тихо спросила в ответ девушка.

Простая такая. В ветровке. Удобных штанах. Берцах. Всё как положено для похода в горы.

Девясилка несколько секунд до неприличия пристально всматривалась в её лицо:

– Файли?! – ахнула она.

– Ну, да, – та ещё больше смутилась, – достала меня эта компания! Хочу начать в дружбе с начала. Примите?

– Почему и да? Ребят, это Файли!

Сначала был полный шок неузнавания. Дева была из той самой ярко попугайной команды побегунец в замужество.

Но сейчас без кричащей одежды, вызывающего макияжа, с нормальной прической,…да они бы прошли мимо и не узнали! Если бы не Девясилка.

– Ты совсем, совсем на себя не похожа, – ответила ей Горынишна, – но тебе так идёт!

На самом деле девушка оказалась очень приятной наружности, и спокойного нрава. Про характер выяснилось уже в походе. Остальное смогли оценить сразу.

Файли застеснялась общего внимания. Хотя раньше все члены их группки только тем и занимались, что старались его привлечь к себе.

Впрочем, долго никому удивляться не дали. Чему девушка была только рада.

Пересчитав всех явившихся, главный скомандовал:

– Выступаем!

Сбор был у самого подножия горы, решили, что до этого места каждый доберётся самостоятельно. Так что, не теряя времени, группа стала подыматься по узкой тропе.

Сначала главный немного опасливо оглядывался на новенькую в их компании. Но очень скоро стало ясно, что она справляется. И к первому привалу Файли уже перестала привлекать к себе столько внимания.

А расспросить, что её подвигло на всё это, Девясилка решила на привале с ночевкой. На самом деле, не начинать же расспросы на тропе, где все идут след в след. Да и говорить, подымаясь в гору, такое себе удовольствие!

А пока… ох, вокруг были такие виды, что все, перекусив и передохнув, вставали и молча, стояли, осматриваясь.

Величие и красота расстилающихся просторов под ногами внушала.

И трепет, и восторг. И желание раскинуть руки и взлететь. Просто так. И лететь, лететь, лететь… Не чуя пут на ногах, тяжести, прижимающей к земле. Без границ и заборов.

Конечно, из всей компании это было доступно только Дрангинсу и Горынычам. Но они, о чём-то пошептавшись с главным, превратились…

Визгом, сначала напуганным, но почти сразу сменяющимся на восторженный, засмеялось эхо в ответ.

Покатали всех! Привал получился долгим. Так ведь никто никуда и не спешил. Главное, было добраться до места ночевки затемно, а это они успевали.

Накатавшись до полного восторга, группа, смеясь и продолжая фонтанировать эмоциями, продолжила подъём. Они хотели добраться до большой пещеры, где смогли бы поставить палатки, и сделать там основную стоянку.

И в график они вполне укладывались. Сделали ещё пару привалов. Но уже без полетов. Время оно такое, может дать фору, но потом напомнит о себе.

К пещере вышли во время. Ещё даже не начинало смеркаться. А вы же знаете, как оно бывает в горах.

Только сияло солнышко, а потом…бац…и можно потрогать бархатное небо в алмазных переливах руками. Почти без перехода.

Пока обустраивались, ставили палатки, делали места для костров, и всё такое прочее, именно это и случилось.

Ночь упала плисовым, темно-синим покрывалом. Звезды, они вообще очень любопытны, чтоб вы знали, дружно сбежались посмотреть на толпу веселых людей. Которые ели что-то очень вкусное из исходящихся паром и дымком котелков, пили ароматный чай.

И пели песни. Ах! Какие песни они пели!

Под гитару. У костра. При такой аудитории…

И может быть, кто – то из звезд, заслушавшись этим сказочным явлением, и решил, что надо напомнить Эвтерпе, что надо бы этим ребятам послать особых помощников! Пусть делают мир светлей и радостней!

Резкий, режущий уши, и вообще, закладывающий визг, снес всех от костров к месту его звучания.

Одна из девушек, почему Девясилка очень обрадовалась, что не Файли, стояла, забравшись на небольшой выступ в стенке пещеры, прижавшись к стене, и громко, каким-то одуревшим зайцем верещала, тыча пальцем вглубь темноты.

Глубь отвечала ей легким шипением и неярким мерцанием.

Не дракон я! Не дракон!

Девушки всегда готовы поддержать друг дружку во всяких таких начинаниях.

Поэтому когда эта самая глубь начала, выползать какой беспросветной тьмой с двумя сверкающими оранжевым огнём угольками, к визжащей подружке стали присоединяться все остальные девушки.

Через пару секунд визжали все. Кроме Девясилки.

Она бесстрашно и мужественно упаковалась за спины всех троих братьев, мгновенно утрамбовавшихся в монолитную стену.

– Нет, ну фто такое-то?! – обиженно прогудела тьма, – вы мне сейчас тут пещеротрясение учините! Как с драконами якшаться, да ещё с пяти, семи и девятиголовыми, так они рады! А как на меня такого прекрасного, так визжать сразу! Ну, не дракон я! Не дракон! И фто?! О! Привет, Дрангинс! Чего это с тобой все дамы нервные такие?!

– Привет, Вингс! – хмуро ответил Дранг, – ты бы принял свою человеческую форму, пока мы тут все не оглохли!

– А шотакоэ?! – обиженно прогудел громадный, эбонитово черный толстенный змей, чьи кольца продолжали и продолжали выкатываться из темноты, заполняя очень немаленькое пространство пещеры, – хотел показать какой я красивый, а они…

– Показал? – саркастически поинтересовался Дранг, – всем показал? Становись человеком, кому сказано!

Обиженное выражение на морде змея можно было черпать поварешками или даже черпаками, и расфасовывать по бочкам.

Но вокруг него закружилась легкая дымка, и на месте колец возник высокий, плотный мужчина лет тридцати, тридцати пяти.

С таким же как у змея обиженным на всю компанию выражением на морде.

Визг начал стихать. Медленно, но верно.

– Вот сколько раз можно тебя просить, не устраивать таких перфомансов?! – грозно спросил главный, отцепивший ту, что почти висела на выступе скалы, – каждый раз одно и то же!

Сказать, что змей прямо вот взял и проникся, значит, сказать неправду. Да и обида, если внимательней вглядеться в лицо, была скорее наигранной. В глубине глаз проступало довольство самим собой. Впечатление он сумел произвести! Очень даже!

– Ладно! Девы, приношу свои извинения! Очень уж хотел, чтобы вы меня оценили!

– Каждый раз хочешь! – проворчал главный, – и каждый раз не оценивают!

Вингс фыркнул, отворачиваясь, чтобы скрыть довольную ухмылку.

– Опять туристиков привел? – поинтересовался он, довольно бесцеремонно подсаживаясь к котлу, беря ложку, и пробуя вкуснейшую кашу.

– Ты бы хоть дозволения спросил, – фыркнул Дранг.

– А шотакоэ? Каши жалко усталому гостю?

– Каши не жалко! Но и ты как бы не гость! – отрезал главный.

Все остальные потрясенно молчали, слушая эту перепалку.

– Ну, вот, – опечалился змей, – а я тут новое месторождение открыл, хотел вам его показать. А вы меня боитесь…

Лукавством от Вингса просто разило! Месторождение! Новое! Да за это все визги можно простить!

– Так что? Не пойдете теперь со мной? – усмехнулся змей…вот, уж…точно змей!

– Конечно, пойдем! Ну, подумаешь! Напугал слегка! Правда, девушки?

Девушки, расслышавшие про месторождение, уже представили стены пещер в алмазах, и изумруды с рубинами под ногами, и потому, простили змею все его косяки сразу и оптом!

– Конечно, пойдем! Обязательно! – донеслось со всех сторон.

– Тогда угощайте меня! Угощайте! А утречком и двинемся!

Зашуршали рюкзаки, всякие ништячки, так милые девичьим душам и желудкам, припрятанные на дне, так, на всякий пожарный, типа, внезапного расстройства, стали стремительно выныривать наружу.

Вокруг Вингса, очень довольного таким поворотом, скопилось множество разнообразных пакетиков с конфетами, печеньками и даже пироженками.

Девушки, глядя на симпатичного мужчину, осмелели, и начали кокетничать. Змей с удовольствием принимал общий интерес, отвечая на всякие вопросы.

– Ладно, – спустя пару часов, поняв, что водопад вопросов ему не перекрыть, – ложитесь спать. Утром рано за вами зайду. И, чур, не визжать! В своей истинной форме приду! Так мне удобнее! – слегка капризно завершил вечерние посиделки змей.

Спать все улеглись быстро, даже специальных приказов не потребовалось.

Всем хотелось, чтобы утро наступило скорее!

Попался!

Агний не то, чтобы с удовольствием, но спокойно принял просьбу жены о помощи ректору. Да к тому же, он уже по ней соскучился.

Явившись в академию, он поцеловал жены, и довольно долго, дотошно расспрашивал её, как ей тут работается. И не хочет ли она домой вернуться?

Работается хорошо, отвечала Селинка, и домой, пока не вернется. Хочет за детками таки приглядывать.

Агний вздохнул. Так – то резон в её словах был. Близнецы были не самыми спокойными детьми. Что? Взрослые уже типа? Ха! Дети, они всегда дети. Для родителей.

Да у него самого намечалось несколько достаточно беспокойных лет с разъездами, так что, может так даже и лучше будет. Зато не надоедят друг другу!

Потом он внимательно выслушал ректора. Пообщался с лаборантом. И хмыкнув, спросил начальство:

– А почему вы не обратились к сыщикам?

Начальство слегка подстанывая, и заламывая руки, ответствовало, что очень уж огласки ему не хочется. Надеялось, своими силами справиться. Но…

Тут ректор развел руками, и признал, что был очень и глубоко неправ. Своими силами ничего не получалось!

Агний, понимающе покивал на все ректорские резоны. Понять его было просто. На самом-то деле, в такой известной академии, и такое непотребство…скандал, знаете, скандалище даже!

И согласовав всё, расставил там, где надо новейшую разработку разведки. Следящие кристаллы.

В первую же ночь ректора накрыло потрясение.

Его секретарь, которой он всерьез подумывал сделать предложение. Уже года три подумывал, кралась в спальное крыло преподавателей. И что характерно, сам ректор жил отдельно. В своем доме. Так что, ночью в том крыле его точно не было!

Потом кристаллы заискрили, и показали вторую кухарку, выносящую с черного хода увесистый окорок.

Ректор аж руками всплеснул! Оклад у сотрудников академии был такой, что на освободившееся место очереди стояли!

Академический кот Трифономий важно прошествовал мимо кристаллов, явно их учуяв, и сделал такой жест хвостом, что наблюдатели почувствовали себя как минимум нижайшими прислужниками, а как максимум ковриками под грязными сапогами наемников.

И уже совсем под утро заискрили кристаллы у хранилища трав и прочих ингредиентов.

Ректор хотел сразу же туда рвануть. Но Агний придержал его.

Во первых, там кроме кристаллов была поставлена такая хитрая штука, что войти даст, а вот на выходе укутает сеткой. Если без разрешения лезть.

А во вторых надо было злоумышленника поймать на горячем. Чтоб точно не отпёрся!

Кто лез в хранилище, было непонятно. Он как-то очень низко держал голову. Да и одет был…странновато, как минимум. Для академии странновато.

Когда наблюдатели наконец-то получили сигнал, что птичка в сетке, ректор рванул, впереди, всех.

– И чего тебе не хватало?! – разочарованно разгневанно спросил он у мрачно сверкающего из сетки глазами гнома, – у тебя ж оклад здесь такой, что давно озолотиться с твоей-то экономностью можно! И зачем ты стянул старинные доспехи в музее?!

Гном гордо задрал нос, и попытался отвернуться. Сеть не дала. Тогда он закрыл глаза, показывая, что не пойдет на контакт.

– Постойте! – притормозил Агний ректора, – надо сначала узнать, ДЛЯ КОГО он всё это делал!

Гном засопел ещё презрительней.

– Так, ладно, – покладисто согласился Агний, – не хочет говорить не надо. Тем более, что у меня есть высочайшее разрешение на конфискацию всего движимого и недвижимого имущества злоумышленника, для компенсации потерь академии.

В камеру его! Доказательств хватит.

Глаза завхоза при упоминании его имущество, которое скоро станет не его имуществом, стали такими…такими…ох, это неописуемо!

Пытка с пристрастием

Гном сидел на стуле в кабинете Агния с видом аристократа, разглядывающего кусок черствого, с плесенью, хлеба перед своим носом.

Агний задал ему пару вопросов. Услышал односложные ответы. Пожал плечами.

Встал из-за стола. Подошел к низенькому диванчику, стоящему сбоку, придвинул журнальный столик. Завхоз, делая вид, что ему всё совершенно по барабану, следил за его передвижениям из-под полуопущенных век. Типа, так никто так не заметит, куда он смотрит.

Агний только посмеивался про себя.

Он продолжил свои странные телодвижения, абсолютно не обращая внимания на нарушителя. Тому почему-то начало становится как-то…не по себе.

Агний уселся на диванчик, вытащил ноут. Открыл экран. И вот странность-то! Экран был развернут так, что нарушителю было всё видно! Это как?! На лице завхоза мелькнула паника.

Затем паника стала нарастать в геометрической прогрессии.

На экране ноута высветилась такая родная, такая знакомая, такая вот прямо вся его фамилиЁ!!! ОйёйёйёйёйЁЁЁЁЁЁОООО!!!

Между тем Агний положил перед собой лист бумаги, явно королевского происхождения, уф, ну, с печатями и подписями высшего начальства в стране.

– Так, так, – бормотал себе под нос сыщик, – эту суммочку в приют для бездомных животных «Живи с любовью!». Ага…ох, чтой-то скорость виснет, ан, нет! Всё прошло! Так, смс подтверждение!

Сыщик вытащил айяйяйяфон завхоза, тот чуть не застонал! Внес полученный код, удовлетворенно хмыкнул, операция получилось.

Гном взвыл внутри себя. Его! ЕГО!!! Его личный счет уменьшился на солидную цифру! Очень солидную! Или число? Да какая разница-то?! Главное, усекли, отчекрыжили!!! Обездолили!!!

Завхоза крючило и корчило на стуле. Агний, как будто корчащиеся в его кабинете гномы в полном порядке вещей, продолжил:

– Так, так, так, эту сумму сюда, эту туда, конечно, ваше величество, – это он себе под нос, типа, весь задумчивый, всё сделаем!

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Агний.

– Господин высший следователь, тут список изъятого имущества принесли, сами будете проверять?

– Конечно, конечно, – согласился Агний, – положите на стол! Сейчас здесь закончу, всё проверю.

Потом, забеспокоившись, оставил экран ноута светиться, встал, подошел к столу, взял списки, пролистал, вслух подумал:

– Чего-то здесь не хватает! – почесал затылок.

Как будто случайно положил списки так, чтобы гном всё это видел. И пошел снова на диванчик.

Гном с остановившимся взором, выражавшим уже почти полное безумие, пытался внушить себе, что списки с его личным имуществом, в виде, ой, как много чего, ему снятся!

Очередная смска о переводе денег с ЕГО счета, выбила все надежды, что это происходит не с ним!

– Да хоть капелюшечку оставьте!!! Хоть на кусок хлебушка сухонького горькой сиротинушке!!! Не обездольте деток малых, родителей престарелых!

– Детей у тебя нет. Ты денег на выкуп невесты зажал, – хладнокровно ответил Агний, – от родителей сам отрекся. Ты что мне тут пургу гонишь? Думаешь, самый умный? А про себя не волнуйся. Ты таких трав натягал, что теперь тебя долго кормить будут. В знакомых для тебя условиях.

– А если я всё, всё скажу, вот как есть, всё? Выйдет поблажка? – заюлил, чуть не падая с него, на стуле гном.

– Ну,…это не я, это его величество будет решать. Ты ж прямой урон короне нанёс. Теперь ему баланс академии пополнять, – Агний как-то незаметно двинул мышку. Мышка четко указала на очередную сумму, которую он собирался переводить.

– Не, не, не!!! – умоляюще протянул к нему ручки гном, – я всё скажу! Я полезный! Очень!

Агний, как будто нехотя поднялся из-за ноутбука, и сел за стол.

– Что ж, – доставая перо и бумагу, отрешенно сказал он, – давай попробуем!

Сухое полено

Гном кололся как сухое полено под тяжелым колуном!

Помимо прямых сведений по делу, он выдавал ещё кучу к данному вопросу не относящихся, но очень полезных для ректора сведений.

Его глаза метались от банковского счета на экране ноута, к спискам его имущества, лежащих на столе.

А рот молол без передышки!

– А вот главный повар с академической кухни всю свою родню кормит! Я свой процентик с того имею, – сладко ухмылялся завхоз, чтобы тут же скукситься, но продолжал, – а кастелян списывает комплекты белья. Новые как старые. Старые студентам, новые себе! Я там процентик имею! А…

– Это всё хорошо, что вы решили так чистосердечно всё высказать. Но давайте перейдем к делу!

– Конечно, конечно! – зачастил завхоз.

– И так, кому вы передавали уворованные травы?

– Так герцогу фон Гитлегринскому!

Агний аж перо выронил. Герцог славился своей приверженностью к порядкам. Был законопослушным. И дружил с короной.

– Да ему-то это зачем?! – вырвалось у сыщика, – чего ему не хватает-то?! Родовитый, как короли! Да и по богатству с ними вровень, если не богаче! Чего не хватает-то?! А ты не врёшь?!

Рука Агния недвусмысленно потянулась к ноуту.

– Не, не, не!!! – закудахтал завхоз, – ни капельки!

Чтобы провести обыск у персоны такого полета, требовалось высочайшее разрешение.

Агний, благодаря тому самому паролю: «Зяблик прозябает без бизе», попал к королю сразу же. И разрешение, конечно же, получил.

Фон Гитлегринский встретил гостей на пороге. Выучка высшего левела, не позволила дрогнуть ни одному мускулу на приветливом лице. Даже когда он читал разрешение на обыск!

– Что ж, господа, – как-то излишне спокойно проговорил герцог, – я проиграл! Давайте не будем громить особняк. Я сам всё покажу!

Агний насторожился. Но от любезного предложения не отказался.

Группа направилась в кабинет хозяина.

Там он предложил всем постоять на пороге, не проходя вглубь кабинета.

Агний переглянулся со своими сотрудниками. Пожал плечами. Если что, бежать из кабинета некуда. И согласился.

Герцог подошел к противоположной стенке. Нажал какие-то кнопки. Стена отъехала. За ней оказалось очень просторное помещение. Сухое и хорошо освещённое.

На полочках аккуратно лежали ВСЕ похищенные травы и ингредиенты. Все!

– Герцог, расскажите, зачем вам это понадобилось? – попросил Агний, впрочем, не особо рассчитывая на успех.

Фон Гитлегринский задумчиво посмотрел на относительно молодого человека. Вздохнул. И вдруг начал отвечать:

– Молодой человек, а вы представляете, каково это стареть?! Видеть, как те, что гораздо, гораздо менее тебя достойны править страной, тем не менее владеют всей властью! Эти травы, если бы вы не помешали! Эти травы дали бы мне вечную молодость, и абсолютную власть над миром! Никто, никто не смог бы мне перечить! Никто!

Глаза герцога фанатически горели, брызги слюны долетали до стен. Агний со товарищи таки умудрялись уворачиваться.

– Да я бы весь мир перекроил! Все бы стали жить лучше! Я бы им всем приказал жить лучше!

– Мда, – пробормотал Агний, – клинический случай…ладно, ребят, доказательства налицо, берем его.

– Берете меня?! – вдруг совершенно по ненормальному захохотал вельможа, – меня?! Кишка тонка!

Он кинулся куда-то за стеллаж с травами и прочим добром. На что-то нажал…

И Агний с сотрудниками могли только бессильно пинать сомкнувшуюся перед их носом стену.

Из-за которой слышался торжествующий, стихающий где-то вдалеке хохот.

Экскурсия с неожиданностями

Наши туристы проснулись утром почти все сами. Ну, пришлось кое-кого потрясти пару раз. Так это мелочи!

Народ был так заинтригован обещанием Вингса, показать новенькое и очень, очень интересное, что собрался быстро, без проволочек, и вот этого вот «ну, ещё пять минуточек!».

Змей явился за всеми, окинул довольным взглядом собравшихся, сказал, что дозорных можно не оставлять. В его владениях никто ничего не тронет. И дал команду к выходу.

Как-то так получилось, что голова Змея была в начале колонны, а его хвост контролировал последнего члена команды. Шансов заблудиться не было ни у кого, чем главный был очень, даже очень рад.

Вингс вел себя как заправский экскурсовод.

– Посмотрите налево, – командовал он.

И все дружно ахали, рассматривая чудесные вкрапления в стенах проходов.

– Посмотрите направо, – звучал призыв.

И восторженные вздохи слегка всколыхивали поверхность подземного озерка.

А уж когда дошли до месторождения, то сначала просто застыли на месте.

Настолько неправдоподобной, фантастической, волшебной показалась им картина.

Все стены глубокой пещеры, куда они пришли, были украшены самоцветами.

Казалось, какой-то умелый художник поработал здесь на славу, выкладывая камни так, что они, переливаясь и сверкая в свете фонариков, рассказывали чудесные истории.

– Слушай, – обратился к Змею Дранг, – это ведь, и трогать нельзя! Тронь один камешек, вся картинка разрушится!

– Нельзя, – кивая громадной головой, согласился змей, – тут ты прав!

– Эх! – слегка огорченно выдохнул главный, – а я уж думал, новое открытие будет! А тут…только любоваться! Удержаться ли наши ученые?!

– А я запрет на «трогать» наложу! Я могу, ты же знаешь! А показать людям надо. Сам видишь, и добраться не так уж сложно, тому, кто хочет.

Вспышки айяйяйфонов запечатлевали красоту необыкновенной пещеры.

Волшебные цветы, пазлами сложенные на стенах, как будто рассказывали о том, как трудно было сложиться в такие кристаллы. Как сложно потом подбирались камни один к одному, чтобы получилось такое волшебство.

– Ты уверен, что об этом можно рассказывать наверху? – уточнил главный.

– Можно, можно! – усмехнулся Вингс, – возьми-ка, попробуй хоть один камешек выковырнуть, обещаю подстраховать.

Главный с некоторой опаской подошел к стене. Народ, слышавший их разговор, замер в напряженном ожидании. Он протянул руку, и начал пытаться выковырнуть камушек. Голой рукой ничего не вышло.

Достал молоток из рюкзака. Ударил по камням, и зашипел от боли.

Раззадорился. Вытащил каёлку. Чего только не было в его рюкзаке! Размахнулся, ударил по камням.

И тут же оказался притянутым к стене. Распластанным по ней. Примагниченным.

И пока змей, довольно ухмыляясь, не прошептал что-то, оторваться не мог.

– Да…действенно…– согласился старший, – уверен, что и на технику подействует?

– Уверен! – хохотнул Вингс.

Народ заперешептывался.

– Есть у меня мысль, – поделился Вингс, – но она очень далек идущая, – улыбка змея стала слегка печальной, – когда люди начнут видеть только красоту и труд в созданном, когда перестанут стараться захватить всё себе, всё себе, когда …– он примолк, – вот тогда я разрешу перенести пещеру целиком на поверхность. А пока…захотят увидеть, пусть приходят. Но только с моего полного разрешения. Ты же знаешь, здесь я хозяин.