Щелчок судьбы

– Да, конечно Хён. Сейчас мы закончим и я спущусь к вам. – Мин поклонился ему и повернулся обратно к монахам.

Приблизительно через пятнадцать минут монах спустился к Хёну. Задержавшись на лестнице, на него нахлынули воспоминания: когда – то, давно, к нему так же обратился отец Хёна, Ли Мён. Он точно так же очень сильно хотел задать вопросы, что также не дождавшись  окончания церемонии, поднялся в зал  восхваления Будды на шестой этаж пагоды.

– Ли Хён, Вы хотели о чём – то поговорить. Я отвечу на все Ваши вопросы, если смогу дать на них ответ. Спрашивайте.

– Монах Мин, скажите, Вы же знали моих родителей? Я помню, что мой отец очень любил этот Храм, но я не знаю, с кем он разговаривал здесь. Вот мне и стало очень интересно, решил сперва спросить это. Но не знаю, правильно ли я задал вопрос…

– Да господин, я был с ними знаком. Когда – то давно, Мён тоже пришёл ко мне за ответами на свои вопросы, а после уже он посещал Храм со своей супругой, вашей мамой, Арым.

– Почему родители приходили к Вам? Вы можете рассказать мне?

– Извините меня, но я не могу рассказывать о том, о чём говорю с теми, кто решил доверить мне свою душу.

– Очень жаль… Мне всегда было интересно, почему родители любили больше всего это место. Я думал, может Вы что – то расскажете об этом. Отец всегда говорил, что здесь мир играет совершенно другими красками, и теперь я понимаю смысл его слов. Я могу задать вам ещё один вопрос?

– Конечно Хён, спрашивайте.

– Можете сказать, может Вы слышали когда – нибудь о мраморной статуэтке белой кошечки? Я случайно увидел её в антикварном магазине, купил. А после того, как я принёс её домой, со мной стали происходить странные вещи. Возможно, я покажусь вам сейчас каким – то не здоровым умом человеком, но мне больше не к кому обратиться, кроме как к монахам. В Храме около Колумбария, где стоят урны моих родителей, есть монах по имени Чон, он сказал что ранее было упоминание о такой статуэтке в свитках, но это были лишь записки какой – то древности. Так же, он сказал что эти свитки изучили и важной информации в них не содержалось.

– Когда – то очень давно я слышал о ней. Знаю, что в древние времена жил монах, который считал себя даоссом. Он даже делал детальные записи своих экспериментов, практикуя магию. Кажется, это были «Записки сумасшедшего монаха».

– А что вы знаете об этом? Можете рассказать, пожалуйста немного больше, мне это очень важно. Может быть, что – то слышали от своих учителей – монахов?

– Хорошо, пройдёмте в сам зал. Я налью Вам зелёного чая с жасмином, угощу чечевичным печеньем и расскажу всё, что знаю об этом.

– Да конечно, я был бы рад выпить с Вами пиалу свежезаваренного чая.

Монах Мин подошёл к дверям, открыл дверь и слегка поклонился, пропуская вперёд Хёна. Он не мог понять, для чего монах так уважительно относится к нему, будто к старшему учителю, но решил принять это и просто последовал за ним. Зайдя в зал, он почтительно поклонился статуе и прошёл к столу, который был уже накрыт другими монахами к их приходу. На столе стояли пиалы с различными фруктами, кувшин со свежезаваренным чаем и множество тарелок с  различными вкусами печеньем. Хён прошёл ближе к столу и взял благовония, чтобы зажечь их около статуи Будды, но остановился, в ожидании разрешения монаха.

– Монах Мин, разрешите зажечь благовония? Хочу поставить их Будде, чтобы почтить память своим родителям.

– Конечно, господин Ли. Этот зал специально для тех, кто желает почтить память предков, здесь не нужно спрашивать разрешения. Просто подойдите к Будде и сделайте так, как велит Вам сердце. Не нужно каких – либо особенных слов, самое главное – чтобы у вас были светлые мысли, Будда сам поймёт и благословит Вас на дальнейший путь. – Монах сложил руки лодочкой и поклонился.

– Хорошо, благодарю Вас, монах. Мне нужно всего две минуты, чтобы обратиться к родителям и выразить им благодарность, за свою жизнь.

Хён подошёл к статуе, совершил поклон и зажёг благовония. Сев на подушку и приняв позу лотоса, он зажал палочки между ладонями и начал тихо говорить:

– Мама, папа, я благодарен Вам за то, что Вы даровали мне жизнь. Сначала я просто хотел было просто вам сказать спасибо за всё. Как жаль, что я не могу обнять каждого из вас и сказать это прямо, но я знаю, что вы меня услышите даже сейчас, когда вас нет рядом со мной. Сейчас я остался один, у меня никого нет, но я все чаще я осознаю, что невольно отдаю своё сердце девушке, которая мне очень нравится,  пока я в себе ещё не разобрался, я не могу ей признаться…Знаю, папа бы сейчас сказал «Нужно быть более решительным», но я не могу… А мама бы как всегда сказала « Не бойся открыть своё сердце тому, к кому оно рвётся. Верь в себя». И вы оба были бы правы… Мам, пап, мне вас так не хватает… Спасибо вам за всё то, что я сейчас имею… Спасибо вам за то, что у меня будет в будущем…Это всё благодаря вам. Если бы не вы – меня бы сейчас не было и всего того, что я сейчас имею – тоже.

Хён встал с подушки, поставил благовония в курильницу и прошёл за стол к монаху.

– Прошу меня простить, монах Мин. Я не мог посетить Ваш Храм только из-за работы над проектом, я так же имел желание отдать почести своим покойным родителям. Для меня это важно, прошу меня простить  и благодарю Вас за такую возможность.

– Хён, тут не за что извиняться.. Ты отдал ту самую почесть, которую должен оказывать каждый ребёнок. И не важно, потерял ли он родителей или нет, уважение предкам нужно выражать постоянно, а не только тогда, когда всплывают воспоминания.

– Благодаю Вас, монах Мин. Мне всё – таки хотелось узнать, что Вы знаете об этой статуэтке?

– Прошу Вас, не торопитесь. Я расскажу всё, что знаю об этом. Но попрошу Вас запомнить, что это лишь легенды и разговоры. Подлинность этой истории поставлена под вопрос. Нашим настоятелям известно, что было неоднократное упоминание этой фарфоровой статуэтки в виде кошки. Где – то были даже найдены эти самые свитки, «Записки сумасшедшего монаха». Но мы уверены в том, что часть его писаний – правдивы.

– От чего вы так уверенны в этих словах?

– К сожалению, я не могу рассказать тебе этого, Хён.  Но, пожалуйста, будь уверен в моих словах.

–Хорошо, простите что прервал Вас. Прошу, монах Мин, продолжайте свой рассказ.

– Так вот, мы уверены, что писания отчасти правдивы. Мы как – то давно получили небольшой манускрипт, о котором никому не говорили . Даже главный Храм Сеула не знает об этом, по крайне мере мы так думаем, поэтому прошу Вас, не распространяйтесь никому. Там говорилось о том, что в Древние времена, к сожалению, век нам неизвестен, один монах считал себя даоссом, который, по его словам, считал себя адептом небожителей и даже смог смешать две крови : свою кровь и кровь небожителя, и после он вылил эту смешанную кровь на свои фигурки животных, которые сделал собственноручно из цельного куска белого фарфора. Над каждой фигуркой он прочитал заклинание, чтобы дать уникальную силу. Точное количество фигурок нам неизвестно, но мы знаем, что сохранилась лишь одна. Остальные же уничтожил Император, когда изгоняли этого монаха – даосса. Часть записей была сохранена, и мы смогли узнать лишь о трёх фигурках – это кошка, тигр и змея, но мы не уверенны в подлинности этих записей. Так же, мы знаем что эти записи и фигурки были погребены в Храме, который был разрушен в 16 веке. Мы знали, что возможно в этом Храме сохранились древние письмена, и довольно длительное время назад мы побывали там. Разбирая обломки Храма собственными руками, мы нашли небольшой тайник в стене за статуей Будды. Там были лишь только письмена. Но, переведя часть их, мы смогли узнать про эти фигурки. Они «вселяются» в людей и управляют ими, помогая в различных жизненных ситуациях. Но, сейчас мы говорим только об определённой фигурке. Давайте я расскажу Вам о ней.

– Да, меня интересует фигурка белой кошки. – Хён пристально наблюдал за монахом, стараясь запомнить каждую деталь разговора.

– Насколько нам известно, каждая фигурка выбирала себе нового хозяина самостоятельно. Если ты нуждаешься в чём – то, она непременно найдёт тебя и покажет себя, и у тебя будет влечение взять её к себе домой. Скажите, Хён, Вы ощущали такое на себе?

– Да, монах Мин. Так и получилось. Я случайно увидел её в антикварном магазин. Меня неведомо влекло именно к ней, а не к чему – то другому там, я даже не знаю как это можно объяснить словами. Продавец предлагал мне отдать её бесплатно, но я решил оставить всё равно какую – то сумму денег. Я же не мог просто так забрать то, что мне понравилось и уйти домой. Это не уважительно и не почтительно к тем, кто собирает такие различные реликвии и редкие вещи. Я даже не понял, в какой момент и как это случилось. Просто была резкая белая вспышка, а после – я не я. Моя жизнь уже разделилась до и после.

– Если мне судить по Вашему рассказу, Господин Хён, Белая кошка и выбрала Вас своим новым хранителем. В писаниях было сказано о том, что однажды прикоснувшись к фигурке, если у тебя есть душевные дыры, то сила фигурки дополнит это.

– Как это «дополнит» ? И что значит «душевные дыры»?

– Душевные дыры это означает то, что если вы в чём – то нуждаетесь душевно, то Кошечка может восполнить это тем путём, что приведёт Вас к тому, кто сможет это сделать. Был в нашем Храме один человек, который так же однажды прикоснулся к фигурке и ощутил на себе эту силу. По его рассказам, в тёмное время суток он превращался в белого пушистого кота, и бродил по ночам везде, где только можно. Так длилось около двух лет, пока он не разрушил эту цепочку.

– А как её можно разрушить? Скажите мне, как это сделать, я приложу все усилия, сделаю всё то, что смогу.

– Я знаю, что в облике кота можно всё слышать и понимать только того человека, который предначертан Вам судьбой. Скажите, Вы ощущали такое ?

–Да, монах Мин. Сколько я уже живу таким образом, только с одним человеком у меня такое было. Почему – то я невольно оказываюсь около неё, сплю у неё в спальне до утра и после ухожу, как только наступает утро. Но ухожу я потому, что её родители не поймут, если вдруг зайдут к ней в комнату и увидят меня нагого.

– Если Вы и впрямь ощутили на себе такое чувство, может, Ваше сердце в действительности чувствует одиночество? Может, Ваше душевное состояние требует внимания другого человека?

– Может и требует. Но разве с таким образом жизни я могу себе позволить? Я постоянно в мастерской колледжа работаю, а вечерами со мной такое творится. Я не умею это контролировать и даже не осознаю, как это делать.

– Сможете. Просто постарайтесь пересмотреть свои жизненные силы по – другому. Возможно, фарфоровая кошка Вам и поможет. Я смею предположить, что она не просто так выбрала Вас. Возможно, у Вас есть проблемы, которы Вы не хотите признавать, но всё же, если они есть – на них стоит обратить своё внимание. Когда сделаете это – сами всё поймёте. Помните, будете с чистой душой и светлыми мыслями, Будда услышит Вас и подскажет Вам дальнейший путь.

– Хорошо, я постараюсь об этом подумать.– Такое осознание для Хёна было слишком новым. – Можете сказать, как мне прервать это проклятие фигурки?

– Я знаю лишь одно, что когда Вы восполните пустоту в своём сердце, это «проклятие» уйдёт и Вы продолжите жить своей обычной и привычной жизнью для Вас. Ваш отец тоже прошёл через этот тернистый путь. – Мин понял, что сказал лишнего, но обратного пути уже не было.

– Мой отец? Он… он тоже сталкивался с этим?

– К сожалению, да… Извините меня, Хён.... Будда простит меня… Я сказал лишнего....

– Я не обижаюсь, и спрашивать дальше про отца не стану. Скажите мне, монах Мин. Может сможете дать мне совет?

– Господин Хён, я могу дать лишь тот совет, кой дал Вашему отцу когда – то.

– Скажите пожалуйста… Для меня это очень важно.

– Я повторюсь, это всего лишь совет. Один человек, который когда – то столкнулся с такой же проблемой, несколько лет искал решение. Однажды, он случайно столкнулся с девушкой, я уже не припомню, при каких обстоятельствах всё произошло. Но отчётливо помню, что после этого случайного мимолётного знакомства, он каждый вечер после превращения шёл к ней. Его слова « – я иду к ней как одурманенный, как будто выпил много алкоголя. Хотя я и научился контролировать себя, и частично даже осознаю, что я делаю и как, но с ней я не могу себя контролировать. Меня как будто тянут за ниточки, как марионетку. Я иду и иду. А утром я убегаю, как трус… Днём общаемся как друзья, а с вечера и до утра вновь такое повторение. Я не могу разобраться, почему, зачем и как, но меня к ней тянет.» Так же, знаю, что в течении какого – то времени они дружили и общались, медленно но верно сближаясь. Так это проклятие и начало рушиться. Медленно, постепенно. Вскоре, он и его жена стали посещать наш Храм, в надежде отыскать последний кусочек этого пазла. Всё, что мы смогли сделать, вновь обратиться к запискам. Хорошо, что мы успели сделать копии записей и расшифровать их до конца, потому – что через несколько месяцев после нашей находки, власти передали эти записи из разрушенного храма Хваннёнса. Мы их не стали убирать в тайник, а оставили в тайнике под завалами, он был пуст. Извините, отвлёкся немного от темы, я пожалуй продолжу. В конце записей говорилось, что только искренние чувства разрушат проклятье, но нужно выполнить важное условие: нужно посетить призрачную гору и оставить там фигурку, в знак того, что ваши чувства искренние. Если же фигурка исчезнет с высокого камня, то чувства правдивы и проклятие спадёт. У этой пары уже был ребёнок,когда они решились всё же поехать на ту гору. Я до сих пор не знаю, нашли они её или нет, но судя по тому, что больше они не приходили за советом, им удалось это сделать. Вот такой вот долгий рассказ.

– Спасибо, монах Мин, что уделили мне столько времени.

–Не за что, Хён. Храм на то и существует, чтобы помогать людям советом. Чем мог – тем помог.

– Монах Мин, можете ещё подсказать?! Вы сказали, что мой отец тоже подвергся этому проклятию. Я никогда об этом не знал, родители ничего мне не говорили об этом.

– Об этом не принято было говорить. Мы старались держать всё в тайне.

– Но я же их сын. Я считал, что имею право знать правду обо всем.

– Имеете, но я не имею права говорить об этом. Поймите меня, Ли Хён. Я могу лишь дать подсказки, но не рассказать все подробности личной жизни других прихожан. Я, как и все монахи в этом Храме, давал клятву и читал молитвы, что не нарушу своего обещания, не рассказывать о душевных разговорах всех, кто открывает мне свои потаённые уголки души.

– Но вы уже сказали, отец подвергся такому же проклятию. Он смог его разрушить?

– К сожалению, я не могу об этом говорить. Простите меня пожалуйста ещё раз, Хён.

– Монах Мин, расскажите пожалуйста об этом полностью, пожалуйста.моих родителей нету в живых, но получается так, что я даже не знал часть их жизни, хотя кажется мы жили открыто и в доверии. Я всё же хотел узнать, о моих родителях, о том, что с ними произошло. Я всё равно узнаю всю правду, сейчас или потом. Важно ли скрывать от меня это?

– Для нас важно. Для Храма – тоже важно. Мы дали клятву, сохранять абсолютно все секреты тех, кто к нам обращается за помощью. Думаете, нам легко отказывать? Вы пришли за знаниями о своих родителях, но мы не можем исполнить этого, иначе бы мы нарушили клятву. Простите нас, мы правда не можем…

– Всё равно спасибо Вам, монах Мин. Вы дали мне множество информации, над которой мне теперь нужно подумать. Я пожалуй отправлю домой. Хотелось бы зарисовать то, что я увидел. Благодарю Вас ещё раз!

– Да прибудет с Вами Будда!– монах поклонился и развернулся, чтобы вернуться внутрь.

Ли Хён начал спускаться с первого этажа пагоды Храма, пребывая в своих мыслях. В его голове уже сложился пазл – мужчина, который приходил в Храм и которому помогали монахи – был его отец, а женщина, к которой его так тянуло – это была его мать. Он помнил ещё с детства, отец часто рассказывал, что после первой встречи его так сильно тянуло к маме, будто его кто – то одурманил. Их рассказы про встречи днём, про длительное общение, а так же про то, что они даже брали одновременно отпуска и ездили по горам. Монах Мин не сказал в точности, что те, про кого он рассказал, были его родители, но он дал прекрасную подсказку. Но что значит «призрачная гора»? О чем хорошо нужно было подумать? Как с таким образом жизни найти ту самую? Кто примет его таким? Как справиться со своим «существом» внутри?  В голове начали рисоваться новые вопросы, на которые в будущем следовали найти ответы, и… Как можно скорее…