скачать книгу бесплатно
– Не может быть! – вырвалось у меня против воли.
– Да говорю же тебе, – продолжила подруга на своей волне. – Отказывался спать на полу, представляешь! Опять ныл, что ему холодно, видите ли. А мне что делать? Вообще не спать и следить всю ночь, чтоб не надругался?
– А почему нельзя по взаимной симпатии расселиться?
– Совместимость, Рени. Забыла? Да и нет их, симпатичных.
– А старше? Или младше?
Самара остановилась на ступеньке и пыталась что-то разглядеть в моих блеклых растерянных глазах, будто я сморозила откровенную чушь.
– И что тебя все на приключения-то тянет? – наконец выдохнула она как на духу. – Будут тебе в следующем году и постарше. И сильно постарше. И… – Она внезапно всхлипнула, и удивленно поймала пальцами слезы на щеках. – Даже думать не хочу.
– Боюсь представлять, что тут у вас за половой беспредел творится, – с круглыми глазами, я пыталась подбодрить подругу, поглаживая по плечу. – Пожалуй, выбрать из ровесников не самый плохой вариант.
– Без вариантов, – отрезала Самара, вмиг став спокойной и серьезной. – Но я видела, как он на тебя смотрит.
– Кто?
– Ой, не притворяйся, Рени. Я допускаю, что ты чего-то не помнишь, но уж точно все прекрасно понимаешь, – заявила она и добавила с нотками досады. – Мариус, конечно.
– И как же? В смысле, какая разница? В плане, ты ведь с ним… Ах вот оно что.
Кровь, насыщенная странной комбинацией гормонов, ударила в мозг, вызывая волну злости и негодования. Все-таки я была права!
– Это действительно неважно, – согласилась Самара.
– Нет, теперь это важно, – заявила, останавливая ее от побега в кухню, к дверям которой мы подошли. – Ты поэтому со мной подружилась? Он тебе нравится, а меня к нему поселили.
– Да вот еще! Я похожа на идиотку, которая будет парня преследовать?
Я оглядела подругу с головы до ног и невольно пожала плечами.
– И секрет у вас тоже есть? – Я сглотнула что-то соленое, вдруг оказавшееся в горле.
Детский сад! Как же странно чувствовать себя в этом молодом теле! Будто мозг не просто отключен, а подчинен забытой биохимии. Глупость и отсутствие всякой естественной логики и житейской мудрости в дополнение – будто их никогда и не было. Разве это нормально для души, которая помнит себя взрослой адекватной женщиной? Или не помнит, а бредит…
– Секрет только у меня. И я надеюсь, ты ему ничего не расскажешь. Понятия не имею, как тебе удалось из меня это вытянуть, – Самара растерянно перевела дыхание. – Идем, Рени, не хватало нам еще из-за парней ссориться. У меня раньше не было подруг. Я сама по себе.
– Думаешь, он со всеми? – Я согласилась с ней где-то внутри, и бешенство поутихло.
– Что со всеми? – Самара так и замерла, схватившись за ручку, а я на ходу втесалась ей в бок.
– Поговорим после дежурства? – Тут я поняла, что чуть не выдала себя с потрохами.
– А ну стой, Ренита!
Но я уже прошмыгнула в кухню, устремляясь к знакомой кучке одноклассниц.
– Теперь все, – женщина среднего возраста в белом фартуке поставила галочку рядом с моим именем на доске, служащей расписанием. – Ваши задачи, приступайте, – она постучала ребром ладони по деревянной поверхности.
Я старательно вчитывалась в задание, когда из-за плеча послышался голос Самары:
– Обвалочный цех, опять курей щипать!
– И у меня, наверное. – Я медленно повернулась к подруге. – Покажешь, где это?
– Не удалось тебе сбежать, да? – она победно хихикнула, схватила меня за локоть и поволокла в дальний угол огромной кухни между металлическими рабочими поверхностями.
И тут я увидела их! Пять огромных тазов перепелесых куриных тушек! К горлу подкатил мохнатый комок. Хорошо, что мы еще не завтракали.
– Рукава лучше засучить, – порекомендовала подруга, подвязывая свои специально предусмотренными ленточками.
Я напрасно понадеялась на мышечную память, так прекрасно выручившую меня в швейной мастерской. Кур я, видимо, никогда прежде не щипала! Или же не любила это дело. Но выходило из рук вон плохо. Ошпаренные тушки тошнотворно воняли мокрыми перьями. Пальцы тряслись и неловко подцепляли слипшиеся кончики. То ли мышцы еще не отошли от испытания луком и стрелами. Но в глазах попеременно мелькали зеленые и розовые пятна, грозя утащить в спасительную темноту.
Самара сочувственно косилась, но не приставала с расспросами, видимо, проникшись моими бытовыми страданиями. После седьмой тушки нас отпустили завтракать. И ели мы прямо в кухне, пристроившись на лавку вдоль стены у выхода.
Тарелка приятно грела ладони, превратившиеся в размокшие сухофрукты. Но ничто не скрашивало безобразного содержимого. Все то же сероватое месиво.
– Что хоть это за питательная смесь? – продемонстрировала Самаре тягучую жижу, смачно плюхнувшуюся с ложки обратно в тарелку.
– Точно, смесь, – засмеялась подруга. – Подорожник, желуди, овес. Если будет хороший урожай лещины, после заготовки будут добавлять и ее.
– В наше время такое не ели. Или я жила в другой стране.
– Ага, в древности выращивали больше злаков. Так откуда ты, говоришь?
– Я не говорила, – растерялась и очередную ложку проглотила с большим удовольствием.
– Да шучу я, Рени. Просто ты рассказываешь странные вещи. Забыть что-то – это одно. Но помнить вместо этого что-то другое, – она состроила неопределенную гримасу.
– Отведешь меня к ключнику после дежурства? Это тоже звучит странно, но мне, кажется, надо за запертую дверь. Плюс хранилище, – протяжно прошептала последнюю фразу.
– Ключ от книжек точно есть на руках, в прошлый раз не удалось конфисковать, – Самара наклонилась поближе. – Уверена, что парни его даже размножили, их учат в этом разбираться. А дверь сначала покажи. Мало ли куда ты решила влезть, – она поджала губы, будто собиралась разразиться нравоучениями. – И, Рени, если что, я этого не одобряю. Но мне очень интересно, что ты сделала с той занудой? Поэтому участвую, – она задорно подмигнула, доскребла тарелку и отправилась за работу.
Уж не знаю, какой была прежняя Ренита, но лично мне требовалось разобраться в происходящем. Пары этанола не могли сотворить таких стойких длительных галлюцинаций.
После обеда мы намывали огурцы и укладывали их по банкам и бочкам – я очутилась в самом разгаре сезона заготовок. А уксус и спирт, оказывается, сливали не зря.
Когда я взмыленная и уставшая еле волочила ноги после длинного дня на кухне, надеясь принять душ и проспать неделю-другую, Самара дернула за руку и безмолвно пошевелила бровями.
– Может, завтра? – взмолилась я.
Это в книгах герои без устали расследовали преступления, не ели, не спали, а только бегали, прыгали и ловили злодеев. Я же искренне не понимала, где взять еще хоть капельку сил на мной же затеянную авантюру.
– Ты чего? Сейчас же! У нас дежурство, а значит мы весь день были под присмотром, – отрезала подруга. – Веди.
– Нам нужно алиби? – догадалась я, припоминая любимые детективы.
Но вот оказаться в роли преступника, которому оно понадобилось, никогда не хотелось. Я прикинула, куда бы свернуть, чтобы найти нужный закуток, но расположение кухни оставалось темным пятном на карте нового мира.
– От комнаты точно отыщу, – пообещала растерянно. – Веди ты.
– И когда ты успела налазиться по Им-Димен? – беззлобно возмутилась Самара. – Да еще и не разбирая дороги. Да еще и решила, что тебе обязательно надо туда, не знаю куда.
Тишина на жилом этаже убаюкивала, уговаривая отказаться от глупой бесполезной затеи. Подруга широко зевнула, я тут же повторила. Но отговаривать снова не стала, надеясь на ее собственную усталость и догадливость.
Распахнувшаяся на пути дверь чуть не влетела Самаре в лоб. Подруга вскрикнула, отправив вопль по всему общежитию. А навстречу вышел взъерошенный Ильм. Синеватые глаза парня подозрительно сощурились.
– Вы чего орете? Заняться больше нечем? – Кажется, он испугался не меньше Самары.
– Пойдем, Рени. – Подруга метнула на Ильма свирепый взгляд, но не удостоила ответом.
– Захвачу полотенце, – подмигнула ей, чтобы не вызывать подозрений. – Ты тоже бери, и встретимся.
На миг показалось, что Самара прикопает меня прям в коридоре под заплывшим краской плинтусом. И за что на меня-то злится? Ведь сама же заявила, что нам требуется оправдание и свидетели на случай… мм, ну на всякий случай точно. Но тут подруга развернулась, так, чтобы увидела только я, и демонстративно прикрыла один глаз.
– Я за мылом и веревкой. – И твердым шагом продефилировала в приоткрытую дверь, за которую все еще держался Ильм.
Так вот с кем жила Самара!
– А веревка-то зачем? – удивился парень, растрепав свободной рукой волосы на затылке.
– Чтобы не утонуть, – буркнула я и поспешила в комнату по соседству.
Как и с утра, там никого не оказалось.
Избегает он меня, что ли? Впрочем, так даже лучше. Никаких лишних претензий и бессмысленных разговоров.
Я собрала банные принадлежности в тканевую торбу с плетеным шнуром и отправилась ждать Самару в коридор. Но подруга уже подпирала стену около комнаты. Я махнула головой в сторону, призывая ее следовать за мной. Самара тяжело запыхтела, будто это я заставляла ее блуждать по цитадели после каторжного рабочего дня.
Вот уж не знаю, что хотел сказать всеми этими переходами и лестницами архитектор, но как по мне, можно было спланировать здание чуть более линейно. Тем не менее, я довольно быстро отыскала неприметный холл с замызганным окном во всю стену. Оно открывало вид на скамью с бетонными опорами и узкую дорожку под скромной аркой.
В стороне от запасного выхода вниз уводила непривычно широкая лестница. А через пролет нашлись и те самые двустворчатые двери со стеклом и блестящей ручкой со скрытым изъяном.
– Это здесь, – я взглянула на удивленную Самару, которая всю дорогу сохраняла молчание. – Мне туда очень надо.
– Слышишь, как тут тихо? – подруге не удалось скрыть дрожь в голосе.
– И что с того? – я пожала плечами.
– Ты видела вазоны перед тем холлом? Они загораживали путь. Это крыло законсервировано. Сюда не ходят. И нет смысла отапливать зимой лишние площади.
– Совсем? А я было понадеялась, что и хранилище окажется здесь.
– Нет, Рени, хранилище в подвалах библиотеки, перед спуском в бункер. Но к ключнику просто так не вломишься в любом случае. – Она наклонилась к ручке и внимательно вгляделась в замок. – Завтра я пойду на практику в теплицы, когда ты будешь шить. Там девчонка из другого класса как-то обмолвилась, что у нее есть способ открывать запертые двери, и похвасталась, что читает старые книги. Иногда она пересказывает истории и придумывает свои. Может, и привирает, но я узнаю. А ты выясни у ши Наталис про ключи от комнат. Вдруг, удастся в обход Арелии обратиться за копией и заодно стащить связку от этого крыла.
– Ого, вот это план! – я искренне восхитилась ходом мыслей подруги, а рот расплылся в счастливой улыбке.
– Все, пойдем скорее отсюда. Душ нам действительно не помешает.
Я вернулась в комнату обессиленная, но приятно чистая. Ноги гудели после долгого дня, но внутри поселилась некоторая удовлетворенность, ведь механизм закрутился.
Мариус бесцеремонно дрых на животе посреди кровати, обняв обе подушки руками. Мне бы тоже упасть в позе звезды и отключиться, но за комфортное местечко предстояло побороться.
Переодевшись, я попыталась незаметно перелезть через спящее тело, чтобы со своего законного места отодвинуть его к краю. Но сосед почувствовал мои намерения. И как только я перевалила ногу и руку, оказавшись на четвереньках, он засопел, заворочался и выбил из равновесия. Я распласталась на груди, которую он успел подставить, и уткнулась носом ему в шею. Уперев ладони в подушку, я отодвинула лицо насколько могла и встретила внимательный янтарный взгляд.
– Ой, – вырвалось непроизвольно.
И я хотела было перекатиться на бок к своей половине кровати, но оказалась крепко зафиксирована его рукой. Мариус приподнялся на втором локте и непозволительно приблизился к губам. Я снова безрезультатно дернулась.
– Отпусти, – прошептала абсолютно напрасно, ведь задела его губы.
Волна колких мурашек раскатилась от места соприкосновения до самых пяток. Мариус напрягся, а в глубине радужки, захватывая зрачок, зародился хищный огонек. Парень рывком опрокинул меня на кровать и прижался к губам. Порывисто, неумело, но оттого лишь разжигая неуместное желание. На миг поддавшись помешательству, запустила пальцы в его волосы и лизнула губы. А опомнилась, только когда он прервал глубокий страстный поцелуй, переместившись на шею, в то время как горячие руки искали способ содрать с меня спальное платье.
Судорожно пытаясь решить, стоит ли во второй раз нарушать договоренность или из женской солидарности воздержаться, я замерла. Скованное раздумьями тело тут же перестало быть податливым, что не ускользнуло от Мариуса. Парень тяжело выдохнул и привалился с боку, упершись лбом мне в плечо. Бедром я чувствовала его твердую готовность ко всему.
– Что-то не так, да? В прошлый раз ты делала…
– Нет, – я буквально перебила его. – Просто нам не стоит увлекаться.
– Чего ты боишься? – Он поднял голову, заглядывая мне в лицо.
– Нечего мне бояться, – фыркнула, бросив вызов его взору. – Ты со всеми умудряешься развлечься, да, Мариус? Я знаю, что у девчонок между собой договоренность не делать этого ни при каких обстоятельствах. Но с тобой все иначе?
– В чем ты меня опять пытаешься обвинить? – он аж подпрыгнул и уселся на край. – Все это со мной впервые. Ясно? Это у тебя там в мыслях другой. Опять его представляла, да, Рени? – Мариус вскочил на ноги и, схватившись за голову, обратился с последней фразой к самому себе. – И что вообще на меня нашло? Спал же спокойно, никого не трогал. Нет, опять эта девчонка.
– Я понятия не имею, кем он был и каким, – пролепетала себе под нос, но он услышал. – А у Рени, ты, очевидно, первый. Она соблюдала договоренность. А я ее нарушила.
– Совесть мучает?
– Может, и так, – огрызнулась я чуть громче.
– А меня ничего не мучает, Рени, – все еще обуреваемый эмоциями, сообщил Мариус. – Только схожу с ума при мысли, что тебя заберут.
Он вылетел наружу, хлопнув дверью так, что в засыпающем Им-Димен, наверняка, посыпалась старинная штукатурка в каждой комнате. А я осталась, огорошенная его неловким признанием. Нет, он и раньше заявлял нечто подобное, но контекст терялся. Теперь же я уверилась в мысли, что парень не желал новой смены. Со мной ему перепал запретный плод, которым не хотелось делиться. Следующая девочка снова прогонит спать на пол.
Я отвернулась к окну и пыталась прийти в себя после неожиданно жаркой сцены. Но губы все горели, а в голове крутились последние слова Мариуса.
***
Прохладный воздух щекотал скулы. Упавшие на лоб волосы шевелились в такт торопливым шагам. Тканевая маска на лице давно стала привычным аксессуаром. Я не жаловалась, когда их ввели в повседневную жизнь, ведь на работе облачалась и похлеще. Перчатки и очки были на мне почти всегда, а вид респиратора зависел от опасности манипуляций.
Я подошла к воротам, покрепче запахнув полы любимого пальто – порывы ветра на открытой местности пробирали до костей. С правой стороны здания оставалось непростительно большое поле. При ужасающей плотности застройки в других районах, землю под университетом продать не могли. Иногда я с благоговейным трепетом воображала, какую же площадь под поверхностью занимало любимое место работы. Тянущее из меня кровушку, но любимое!
Бледная оштукатуренная арка, каждый раз пропуская меня на территорию, возвращала в воспоминания далекого детства, когда родители водили в парк с аттракционами через похожую массивную ограду.
Перед глазами закрутились карусели с красочными зонтиками над сиденьями. В уголках выступили слезы от захватывающей скорости. Воздух проникал под ситцевое платьице, отчего пальцы на ногах зябко подгибались в поисках уютного теплого местечка.
