Я всегда буду рядом. Часть вторая

– Лиза, я так рада от тебя это слышать. Мне действительно несколько неловко. Словно я режу тебя без ножа.

– Не говори глупости. Ты моя единственная подруга, ты мне, как сестра, и я хочу, чтобы между нами не было никаких заискиваний. Ты достойна счастья, и оно у тебя есть, и я хочу разделить с тобой эти эмоции. Иначе, я буду не я. Ты и папа – два единственных человека, ради которых я живу. Если вы будете оберегать меня от подобных эмоций, я сломаюсь и окончательно погружусь в мрачное серое облако, которое пытается поглотить меня. Я очень люблю Макса, и без него моя жизнь похожа на ад. Я больше никогда не смогу обнять его и сказать то, что чувствую. Но, черт возьми! Я хочу знать, что моя любимая подруга счастлива! Не лишай меня, пожалуйста, этих эмоций.

– Лиза, я тебя тоже очень люблю. Ты так дорога мне. – На ее глазах выступили слезы, и она меня крепко обняла. – Я бы так хотела забрать у тебя часть боли, которую ты чувствуешь. Но это единственное, в чем я абсолютно бессильна.

– Все в порядке, Аль. Я рада, что ты не можешь этого сделать. То, что случилось похоже на ураган или смерч, который забирает последние силы, и, если бы не вы, меня бы уже давно не было.

Мы немного поплакали, и стало намного легче. Напряжение между нами спало. Алька, наконец, поняла, что может быть со мной откровенной, не боясь задеть мою рану. А мне действительно было важно знать, что она счастлива. Я хотела просто радоваться чужому счастью, моего уже никогда не будет, и я пыталась научиться с этим жить.

– Чайник вскипел. – Услышав щелчок, я отстранилась от подруги и принялась разливать кипяток по кружкам. Поставив чашку перед Алькой, я устроилась напротив нее и решила расспросить обо всем, что произошло с ней за то время пока меня «не было». – Расскажи мне все. Как ты жила это время? Как твой салон? Мне так это важно.

Алька, сбросив напряжение, принялась описывать и рассказывать мне все события того периода, о котором я не знала. Как всегда, остановить или перебить ее было невозможно. Да я и не хотела. Мне было приятно слушать ее, и я погружалась в историю ее жизни и получала от этого удовольствие. В целом, все было просто отлично. Денис – прекрасный муж. Салон на пике популярности. Она счастлива до дрожи в коленях. Единственное, что омрачало ее существование – это моя потеря и мое состояние, но так как я высказала то, что чувствую, ей стало спокойнее, и она смогла расслабиться.

– Уже поздно, пойдем спать. – Алька зевнула часа через три непрерывного монолога.

– Пошли. Я рада, что все складывается так хорошо. Цени каждый миг и наслаждайся им. Это правда, очень важно.

– Я знаю. Спасибо, что выслушала. Мне так тебя не хватало, – сказала она, обняв меня перед сном, и легла в приготовленную ей кровать в моей спальне.

– Спокойной ночи. – Улыбнулась я и, закрыв дверь, отправилась спать в папину комнату.

– И тебе.

Я немного устала от разговоров и мгновенно погрузилась в темноту своих снов.

Не дай мне упасть

Подруга уехала рано утром на работу, пообещав вернуться вечером и я, закрыв за ней дверь, принялась собираться на прием к своему психотерапевту.

Впервые, за последнее время, я немного подкрасила глаза тушью и едва заметным блеском губы. Одежду я долго больше не выбирала. Единственный цвет моего гардероба – желтый. Поэтому схватив первое попавшееся платье, я надела его и выбежала из квартиры, накинув сверху пальто того же цвета.

Погода сегодня выдалась прохладной, но солнце все же приятно грело кожу. Легкий ветер трепал мои волосы, которые то и дело прилипали губам, но я не обращала на это внимания. Наедине с самой собой я не играла в прежнюю Лизу, а очень четко отдавала себе отчет в том, что я больше похожа на робота, который ходит по земле, но ничего не ощущает, кроме пустоты и движения тела. Людей на тротуарах не убавилось со вчерашнего дня и я, пройдя несколько метров, снова оказалась на той же улице, среди толпы пробегающих мимо прохожих. Проходя мимо той самой витрины, я бросила взгляд на противоположную сторону дороги и, ничего не увидев, направилась прямо. Лица сменялись, как в быстрой перемотке, что я едва успевала заметить их. Посмотрев на небо, я услышала знакомый голос в толпе.

– Да, Олег, я в курсе. И что с того? – я где-то уже слышала его, а сейчас он говорил так громко, даже жестко и властно, что толпа невольно расступалась от его вида и голоса. И я, пройдя еще несколько шагов, увидела его. Он шел стремительным шагом, громко ругаясь с кем-то по телефону. Его пальто было расстегнуто и развевалось от каждого порыва ветра. Я замерла. Снова он. Тот, кто так сильно похож на Макса. Нет! Это был Макс! Точно он! В голове сильно зазвенело и я, прижав пыльцы к вискам, прикрыла глаза, потеряв равновесие, рухнула без чувств на асфальт.

– Твою мать! Я перезвоню! – закричал он и подхватил меня на руки.

Очнулась я от резкого толчка и, едва открыв глаза, услышала его голос.

– Куда прешь придурок?! – заорал он.

– Макс. Ты вернулся? – промямлила я, но он не услышал меня. Я лежала на заднем сиденье машины, которая мчалась куда-то вперед с бешеной скоростью. В голове зазвенело, что я снова отключилась.

Когда я вновь открыла глаза, то не поняла, где нахожусь. Около меня сидела Алька и крепко сжимала мою ладонь.

– Где я? – прошептала я. Голова жутко болела, а в горле все пересохло.

– Лиза, ты очнулась! Слава богу! Я так переволновалась! Ты в больнице, дорогая! – затараторила Алька.

– Воды… Я хочу воды.

– Сейчас. – Она встала, налив в стакан прозрачную жидкость, поднесла ее к моему рту. – Только немного. Тебе сейчас нельзя много пить.

Я сделала маленький глоток.

– Как я здесь оказалась?

– Тебя привез довольно симпатичный парень. Он сказал, что ты упала в обморок.

– Какой парень?

– Не знаю. Он позвонил твоему отцу, а тот мне, и сказал, что везет тебя в больницу. Я примчалась сразу же и встретила его у палаты. Он вкратце объяснил мне, что произошло, и уехал. Кстати, твой папа вылетел. Скоро будет здесь.

– А кто он?

– Не знаю. Кажется, он представился, как Дамир, вроде бы. Блин! Он же мне визитку оставил, – она полезла в сумочку и протянула мне черную с золотыми буквами карточку.

«Коршун Дамир Ильгамович. Директор PR-агентства «Status». Телефон. Факс. E-mail» –прочитала я про себя.

– Лиза, я, конечно, не знаю, кто он. Но, если бы не Денис, я бы за ним приударила. Такой настоящий мужчина с мощными флюидами. – Улыбнулась она.

– Нужно будет сказать ему спасибо.

– Это правильно. Совсем с тобой заболталась! Мне же надо врача позвать! – спохватилась она и выбежала из палаты.

Я оглядела пространство вокруг. Бежевые на половину стены, окружали комнату с двумя железными кроватями. На одной из них лежала я, а стоявшая рядом капельница впускала в меня прозрачную жидкость через трубку с иглой, которую вставили мне в вену.

– Здравствуйте, – сказал довольно высокий и широкоплечий мужчина в белом халате, подойдя ко мне. – Как вы себя чувствуете?

– Нормально. Только голова болит.

– Это пройдет, милочка. Главное, чтобы вы и ваш ребенок не пострадали.

– Что вы сказали? Ребенок? – выпалила Алька, стоя за его спиной.

– Да, ребенок. Вы не знали? У вас уже четырнадцатая неделя. Так что поздравляю.

Я уставилась на него, не веря в то, что он сказал. Я беременна? От Макса. Во мне живет маленький человечек. Голова снова закружилась, но я постаралась взять себя в руки.

– Милочка, вам нужно беречься. Никаких волнений и стрессов. Впрочем, я дам вам направление к гинекологу, и там уже выдадут все необходимые рекомендации. А пока отдыхайте, набирайтесь сил, они вам пригодятся, – сказал он и, погладив меня по ноге, вышел из палаты.

Я лежала ошарашенная новостью и не верила в происходящее.

– Лизка! – Обрадовалась Алька и захлопала в ладоши. – Я и подумать не могла! Ты беременна! Какое счастье!

– Я не могу поверить. Может, это ошибка? – в шоке произнесла я.

– Если доктор сказал, значит так и есть! Дай потрогать! – сказала она и принялась гладить меня по животу. – Привет, маленький, это я, твоя тетя Аля.

– Аль, перестань. – Я убрала ее руку, по щеке скатилась слеза. Я жду ребенка от любимого мужчины. Оказавшись в другой ситуации, я была бы невероятно счастлива, но сейчас мне больно, неожиданно и сложно поверить в это. Внутри меня живет жизнь. Я машинально погладила себя по животу, но ничего не почувствовала.

– Лиза! Возьми себя в руки! Ты будешь мамой! И ты обязана жить ради этого маленького человечка! Слышишь? – властно сказала она, указав на мой живот.

– Я поверить не могу, – вымолвила я.

– Я понимаю, милая. Для меня самой это шок, но я рада, что так случилось. В тебе частичка Макса, и это потрясающе, – ласково сказала она, и погладила меня по руке.

– Можно я побуду одна?

– Конечно. Я буду за дверью, – согласилась Алька и вышла из палаты.

– Маленький мой человечек, – говорила я с животом, гладя его рукой. – Прости меня. Твоя мамочка слишком нервировала тебя. Думаю, ты меня понимаешь. Все будет хорошо. Теперь хорошо. Мы справимся. – По моим щекам катились слезы. – Как же мне хочется, чтобы наш папа был рядом. Он был бы очень рад.

– Игорь Станиславович, Лиза отдыхает! – услышала я Алькин голос за дверью.

– Мне все равно. Она – моя дочь. И я должен знать, что с ней все хорошо, – жестко ответил он и распахнул дверь палаты. – Лиза, девочка моя.

– Папа, – выдавила я, вытирая слезы, и протянула к нему свои руки, чтобы обнять.

– Как ты, дорогая? – Он выглядел обеспокоенным.

– Я в порядке. Просто упала в обморок.

– Прости, что уехал. Не нужно было тебя оставлять, – начал он.

– Пап, все нормально. Ты ни в чем не виноват. Я беременна, – выдала я на одном дыхании.

– Что? – Его глаза округлились.

– Я жду ребенка, – твердо ответила я.

– Господи! Лиза! Какое счастье! – воскликнул он, на глаза выступили слезы. Он обнял меня нежно, стараясь ничего не повредить.

Жестокий приговор

Через несколько дней меня выписали, выдав карту со всеми анализами и направлением к гинекологу, к которому я отправилась сразу же. Папа снова улетел, так что свой первый визит я совершила с Алькой.

– Ну все, я пошла.

– Давай, удачи!

Я открыла дверь кабинета и скрылась за порогом. Во главе стола сидела белокурая женщина, довольна стройная, но она показалась мне очень серьезной. Я села напротив нее и протянула карту.

– На что жалуетесь? – спросила она.

– Ни на что. Я беременна.

– Вот как! Ну что ж, посмотрим. Проходите за ширму, раздевайтесь, я сейчас подойду.

В следующий час она исследовала меня внутри и снаружи. И, когда процедура закончилась, она, оторвав глаза от моей карты, сказала:

– Лиза, плод в полном порядке, но ваше состояние оставляет желать лучшего. У вас слабое сердце согласно заключению кардиолога, и я не уверена, что вы сможете перенести роды.

– То есть как?

– Я предлагаю вам не рисковать своей жизнью и прервать беременность.

– Вы в своем уме? Это мой ребенок и я… – задыхаясь от возмущения, выпалила я.

– Лиза, я понимаю ваше состояние. Но я всего лишь врач, а не господь бог, я хочу, чтобы вы понимали всю опасность вашей беременности и последующих родов, – перебила она меня.

– Мне все равно, что вы думаете! Я буду рожать и точка! – я перешла на крик.

– Ваше право. Тогда вот вам необходимый список лекарств и анализов. Жду вас через неделю. И, пожалуйста, никаких волнений. Вам нужен полный покой.

– Хорошо, спасибо, – сказала я и вылетела из кабинета, глаза противно защипало.

– Лиза, что с тобой?! – вскочила Алька.

Я не смогла сдержаться и разревелась, опустившись на пол. Как она могла? Это же мой человечек! Наш с Максом! Я захлебывалась слезами, когда Аля пыталась меня успокоить и вывела из здания. Уже в машине я смогла спокойно объяснить ей все, и она до конца пути, от больницы до дома, разорялась на тему несправедливости и жестокости нашей медицины.

– Давай заходи, сейчас сделаю тебе чай, – скомандовала подруга, и я покорно села на диван, уставившись в одну точку. Через минуту Аля протянула мне чашку и села рядом, обняв за плечи.

– Не переживай, милая. Не слушай никого. Ты справишься. Мы справимся. Родишь еще лучше здоровых.

– Аль, мне так больно! – всхлипнула я. – Я не смогу убить своего ребенка. Он или она единственное, что у меня осталось от Него. И даже если я умру при родах, мне все равно.

– Не говори глупости! Ты еще всех нас переживешь! И прекращай плакать, тебе нельзя! – скомандовала она, и я мгновенно успокоилась.

Трансформируй мои чувства

Следующую неделю я упорно бегала от кабинета к кабинету, мне казалось, что из меня забрали тонну крови. Человечек внутри меня рос, и я начинала чувствовать жизнь внутри себя. Но каждую минуту я так остро ощущала, что Макса больше нет. Он никогда не притронется к моему животу, не скажет теплые слова, не сможет почувствовать, как малыш стучит ножкой. Я пыталась быть сильной. К Грачинскому я больше не ходила, он стал сам приезжать ко мне, так как каждый выход на улицу сулил мне опасность.

– Лиза, как ты себя чувствуешь? – спросил он на очередном сеансе.

– Хорошо, мы растем и много кушаем. – Улыбнулась я.

– В твоем положении мы полностью отказываемся от препаратов и сеансов гипноза. Теперь только беседы и ничего больше. И я думаю, что одной встречи в неделю нам будет достаточно. Тебе нужно больше заботиться о себе и малыше, так что я буду приходить, скажем, по вторникам, но если тебе будет нужно, то приеду в любой момент.

– Спасибо вам. Я думаю, что мне подойдет один раз в неделю. Если честно, с того момента, как я узнала, что буду мамой, я на многое пересмотрела взгляды. Но мне по-прежнему тяжело без Макса, теперь я все острее чувствую, что его нет рядом.

– Милочка, ты должна, как можно меньше думать об этом. Знаешь ли, многие отцы и при жизни не уделяют детям должного внимания.

Сеанс продолжался недолго. Когда все закончилось, мне снова стало легче. Чувства как-то трансформировались и, казалось, я больше не беспокоилась о том, что Макса нет рядом в данный период.

Закрыв дверь за доктором, я вдруг вспомнила о своем спасителе. Я же так и не поблагодарила его. И стала судорожно искать визитку, чтобы позвонить. Отыскала я ее не сразу. Так как моя сумка после обморока пропала, я положила карточку с его номером в карман платья, которое было на мне в тот день. Я взяла телефон и ощутила, как дрожат мои пальцы от волнения, к горлу подкатил ком, что я едва смогла взять себя в руки. Услышав гудки, я заметалась по квартире, не зная, где найти себе место.

– Да! – ответил властный, немного раздраженный мужской голос.

– Здравствуйте. Дамир? Это Лиза, – запинаясь, начала я.

– Кто? Какая Лиза? – недоуменно спросил он. Казалось, что его раздражение зашкалило.

– Вы спасли меня неделю назад, когда я упала в обморок, – сбивчиво ответила я. Ладони вспотели от волнения.

– А! Девушка в желтом! Как вы себя чувствуете? – его тон стал теплее.

– Все в порядке. Я хотела поблагодарить вас за то, что помогли. – Я все еще нервничала.

– Не стоит! Лиза, да?

– Да.

– У меня в машине осталась ваша сумка. Скажите куда подвезти?

– А я думала, ее украли. Если вам несложно, можете записать адрес, или я могу сама забрать.

– Диктуйте, – отозвался он, и я продиктовала ему улицу, номер дома и квартиры. – Записал. Я постараюсь вечером заехать.

– Спасибо. Мне не к спеху, так что.

– До вечера, девушка в желтом, – перебил меня он с некоторым сарказмом и отключился.

Я сжала трубку в руках и закатила глаза. После разговора с ним мне стало как-то тепло. Его голос напоминал мне Макса. Такой же спокойный и уверенный в каждом слове.

В ожидании своего спасителя я задремала на диване. Разбудил меня настойчивый звонок дверь, что я вздрогнула и, вскочив, направилась к двери. На пороге стоял папа.

– Папочка, привет. – Я расплылась в улыбке. – Ты чего так рано?

– Привет, дорогая, – сказал он, переступая порог и обнимая меня. – Я соскучился.

– Я тоже скучала. Как дела? Что там с возникшими трудностями? Все уладил? – спросила я, проходя в зал.

– Почти. Проблема серьезнее, чем мне казалось, но все поправимо. Не волнуйся.

– Я и не думала. Кстати, хотела с тобой поговорить.

– О чем?

– Я хочу вернуться на работу.

– Но Лиза, в твоем положении… – Он взъерошил волосы.

– Пап, мне очень хочется снова начать работать. Для меня это важно.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Тем более врач сказал, что у тебя…

– Мне все равно, что говорят врачи! – перебила я его. – Я рожу этого ребенка, чего бы мне это не стоило! Я не могу больше сидеть в раковине и бояться высунуть из нее свою голову! Мне нужно, чем-то занять себя, свои мысли!

– Давай мы пригласим Грачинского и поговорим с ним об этом, – предложил он, не обращая внимания на мой раздраженный тон, и достал из кармана телефон.

– Хорошо, – неохотно согласилась я. – Пригласи его сегодня, а я пока что-нибудь приготовлю. Тем более, я так давно этого не делала.

Отец принялся звонить моему психотерапевту, и, видимо, получив согласие, вернулся на кухню в довольном расположении духа.

– Он приедет через полчаса, – изрек папа, садясь за стол.

– Вот и хорошо.

Грачинский немного опоздал. Проводив его за стол, мы начали ужинать.

– Федор Михайлович, я хочу снова начать работать, – решив не медлить, сказала я.

– Мне кажется, что это плохая идея, – добавил папа.

– Почему же? По-моему, работа позитивно отразится на Лизином состоянии. В пределах разумного, конечно. Максимально избегать волнений, задержек до позднего вечера и так далее. Лиза, ты должна беречь себя. В твоем состоянии, я говорю о слабом сердце, стоит оберегать себя от любых переживаний.

– Но на работе невозможно не волноваться! А если что-то случится? Мы ведь не можем всего предусмотреть! – негодовал папа.

– Игорь Станиславович, я хорошо отдаю себе отчет в том, что говорю. Работа является хорошей терапией. И, в большинстве случаев, она положительно сказывается на состоянии моих пациентов. Не оставляя себе времени на мысли, переживания и боль, человек гораздо быстрее восстанавливается.

– Ну, если вы утверждаете, то ладно. Лиза, ты можешь выйти хоть завтра.

– Спасибо. – Я одарила Грачинского широкой улыбкой.

Раздался звонок в дверь, и мужчины переглянулись.

– Ты кого-то ждешь? – спросил папа.

– А, да! Это, наверное, тот парень, который привез меня в больницу. Он должен был привезти мне сумку, – сказала я и пошла, открывать дверь. Волнение снова вернулось ко мне, ноги едва слушались, а ладони в одно мгновение стали влажными. Я протерла правую ладонь о штаны и открыла дверь. За порогом стоял не кто иной, как Макс. Я невольно сделала два шага назад и уставилась на него.

– Макс! – проговорила я довольно громко и прежде, чем он успел что-то ответить, я рухнула на пол.

– Лиза, кто там? – появился в дверях отец и, увидев эту картину, бросился ко мне, подхватывая на руки, понес на диван. Он обернулся к нему и спросил:

– Кто вы?

– Дамир, – представился он и протянул отцу руку, явно обеспокоенный моим состоянием. – Я привез для дев… для Лизы сумку.

– Ах, да! Она говорила. Вы спасли мою девочку. При многом благодарен, – отозвался папа. Грачинский уже стоял около меня и пытался привести в чувства. – Ну, как она?

– Снова обморок. Нашатырь есть?

– Да, сейчас принесу. – Папа, обойдя Дамира, ушел в ванную.

– Скажите, а она часто падает в обморок? – поинтересовался Дамир у моего психотерапевта.

– Мне известны только два случая.

– И все они произошли со мной, видимо, – задумчиво произнес он.

– Вот, держите. – Вернулся папа и протянул бутылек с ватой Федору Михайловичу, который одним движением руки привел меня в сознание, и я попыталась открыть глаза.

– Макс. – Я протянула свою руку к затуманенному образу своего спасителя. – Ты жив. Ты вернулся.

Он недоуменно уставился на меня и перевел взгляд на Грачинского.

– О чем она говорит? – взволновался парень.

– Я думаю, нам стоит поговорить об этом, – изрек Федор Михайлович. – Подождите меня на кухне, я сейчас подойду.

Ошарашенные папа и Дамир послушно направились на кухню.

– Лиза, как ты себя чувствуешь?

– Макс, это Макс. Он жив. Он вернулся, – бормотала я.

– Лиза, отдохни пока, хорошо. Попробуй поспать, – сказал он ласково и накрыл меня пледом. Я мгновенно уснула.

Грачинский вошел в кухню и прикрыл дверь.

– Как она? – спросил папа, вскакивая со стула.

– Отдыхает. Как вас зовут, молодой человек? – обратился он к моему спасителю.

– Дамир.

– Федор Михайлович Грачинский. – Он протянул ему свою руку. – Я психотерапевт Лизы. Дамир, скажите, вы давно с ней знакомы?

– Да, я вообще с ней не знаком. Я…

– Дамир, помог Лизе при обмороке. Тогда, в больницу, он ее привез, – перебил его отец.

– Ясно. Дамир, мне придется попросить вас проводить с Лизой больше времени.

– Не понял. – Он недоуменно уставился на доктора.

– О чем вы говорите? – переспросил папа.

– Дело в том, что психологическое состояние Лизы очень неустойчивое из-за потери, которую она пережила. Я думаю, что общение с вами поможет ей справиться с депрессией.

– Не понимаю.

– Лиза совсем недавно потеряла своего любимого мужчину. Вы очень похожи на него, поэтому в ее сознании, вы – это он. Следовательно, если вы будете проводить с ней время, она сможет быстрее восстановиться. Правда, вам придется играть его роль.

– В смысле играть? Что вы несете? Я не собираюсь играть никакие роли! Вы вообще понимаете, о чем вы меня просите? – чуть ли не крича, сказал Дамир.

– Федор Михайлович, я не знаю, что вы задумали, но мне эта идея совершенно не нравится, – жестко высказался отец.

– Я понимаю ваше смятение. Но в нашем случае это может вызвать положительную динамику. Лиза будет думать, что ее Максим жив, и сможет быстрее восстановиться. Я в свою очередь подготовлю ее к тому, что она рано или поздно поймет, что это игра ее воображения, защитная реакция психики.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, и не собираюсь в этом участвовать! – решительно ответил Дамир и направился к выходу, столкнувшись со мной в дверях.

– Макс. – Я бросилась ему на шею. – Ты жив. Я знала. Зачем ты меня оставил?

– Лиза, я не… – Он попытался высвободиться из моих объятий, но я притянула его к себе и с жадностью впилась в его губы. В моем сознании – это был он, мой Макс. Я чувствовала, как пустота наполняется смыслом и счастьем. Боли больше не было. Лишь маленькая обида за то, что он меня бросил на такой долгий период.

Макс пытался отстранить меня, но я, не замечая этого, продолжала целовать его, и он сдался, ответив мне на поцелуй. Он был требовательным, но в тоже время осторожным, словно впервые целовал меня. Я ненадолго отстранилась от него и посмотрела в ему глаза.

– Ты совсем не изменился, – прошептала я и прижалась к нему еще крепче. – Как же я скучала.

– Лиза, я… – обнимая меня двумя руками, он попытался что-то сказать.

– Ничего не говори. Просто будь всегда рядом, – сказала я, приложив палец к его губам.

– Хорошо, – ответил он и повернулся в сторону Грачинского и папы.

– Лиза, можно мы еще немного поговорим с Максимом, хорошо? – осторожно спросил мой психотерапевт. Я кивнула и вышла за дверь, нехотя высвобождаясь из его объятий.

Облегчение! Вот, что я испытала. Все события, связанные со смертью Макса, показались мне дурным сном, как будто их не было вовсе.

– Дамир, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя попросил. Я не знаю, сколько это займет времени, но ей это нужно. Помоги ей. Ты нужен Лизе. Еще одной потери она не вынесет.

– Федор Михайлович, вы уверены, что это поможет? – спросил отец. Ему было больно видеть меня такой, он чувствовал себе виноватым в том, что произошло.

– Назад пути нет. Сейчас Лиза находится под воздействием своей мнимой реальности. Защитные механизмы работают, и она выдает желаемое за действительное. Заставить ее поверить в то, что Дамир не Максим, я не в силах, это принесет ей настолько разрушительный эффект, что мы не сможем ее спасти.

– Твою мать! – выругался Дамир и потер свой лоб. – Вы понимаете, что вы делаете? Что вы заставляете меня делать? Она больна, ей нужно лечиться!

– Не волнуйтесь, молодой человек. Лиза просто психологически неуравновешенна сейчас. Ее организм борется за выживание и, увы, но вы стали единственным человеком, который может помочь ей.

– А как же ребенок? – спросил отец.

– Какой ребенок? – недоуменно спросил Дамир, прибывая в шоке от происходящего.

– Лиза, ждет ребенка. И это еще одна сложность. У нее очень слабое сердце, и любое потрясение приведет к необратимым последствиям. Дамир, я понимаю, что не вправе заставлять вас, но я хочу, чтобы вы оценили всю серьезность ситуации. Этой девушке нужна помощь. Станьте для нее Максимом на время.