скачать книгу бесплатно
– То есть, у нее был беспорядок, но ты уверена, что Рени ни от кого не отбивалась, – уточнил Вивьен.
Элиза качнула головой. В ее словах зазвучало легкое раздражение:
– Говорю же, этот беспорядок был привычным, ничто не казалось странным. Кроме отсутствия Рени. А она даже к вечеру не вернулась…
– А каких-либо признаков того, что Рени могла куда-то уйти, ты не обнаружила? Пропавшие вещи? Отсутствие припасов?
Элиза обожгла его взглядом.
– Нет, – решительно заявила она. Вивьен покачал головой.
– Пойми, я ведь спрашиваю не просто так. Ты рассказывала, что в какой-то момент твоя мать отправилась в странствия. Рени не могла последовать ее примеру?
– И не сказать мне об этом? – почти обиженно воскликнула Элиза.
– Я просто предполагаю разные варианты, – примирительно сказал Вивьен. – А обличительные выкрики не помогают этого сделать, так что, будь любезна, сосредоточься и ответь на вопрос.
Элиза возмущенно округлила глаза, однако спокойный тон Вивьена заставил ее отнестись к его вопросу с большим вниманием. Она задумалась.
– В доме не было ее дорожной сумы, которую она берет с собой, когда мы выходим в город, – устало ответила Элиза. – Но при этом вещи ее не пропали.
– Ты в этом уверена?
Элиза вздохнула, подавляя раздражение.
– Во время уборки я нашла на ее столе мешочек с каменными рунами. Если бы Рени и ушла куда-то надолго, она бы ни за что не оставила свои руны. Я уж не говорю о том, что она ни за что не покинула бы эти края, не предупредив меня.
Вивьен кивнул.
– Ясно. Но при этом сумы, с которой она обычно ходит в город, там не было. То есть, Рени могла уйти в город?
Элиза неуверенно пожала плечами.
– Обычно она и об этом мне сообщает. Я всегда стараюсь ходить за покупками с ней вместе. Боюсь, что, если меня не окажется рядом, с ней может что-то случиться.
Вивьен снова отозвался кивком. Замечание о том, что и сама Элиза обладает потрясающим талантом привлекать внимание ненужных людей и попадать в истории, он решил попридержать.
– Сколько времени вы обычно проводите в городе, когда идете туда? – спросил он.
– Несколько часов, не больше. Я могу задержаться там на целый день, но Рени быстро устает от большого количества людей, ее тянет вернуться в лес. – Сокрушенно вздохнув, Элиза попыталась сдержать слезы. – Не могу себе представить, что бы могло заставить ее добровольно провести в городе несколько дней!
Вивьен тоже не мог этого представить. Ему на ум приходили лишь варианты, которые удержали бы Рени в городе против воли. Однако он не спешил подогревать и без того горячую тревогу Элизы и делиться с нею этими вариантами.
– Ясно. То есть, ближайшая зона поиска – Руан?
Элиза с тоской взглянула на Вивьена.
– Думаешь, я не искала ее там? – невесело хмыкнула она. – На следующий же день, убедившись, что она так и не появилась дома, я отправилась в город. Прошлась по всем местам, куда Рени могла бы зайти. Постаралась осторожно расспросить лавочников и торговцев, не видели ли они ее. – Она кивнула, заметив в его глазах всплеск беспокойства. – Я помнила о твоих советах, Вивьен, и была осторожна. Мне не нужно было привлекать внимание ни к себе, ни к своим поискам. Поэтому я интересовалась так мягко, как только могла. Я ходила в город несколько дней подряд, стараясь как можно скорее возвращаться в лес. Каждый день я проверяла дом Рени и окрестные поляны. Я искала везде, Вивьен, но… она словно исчезла!
Элиза вновь устало всхлипнула. Казалось, ей было тяжело держать спину прямой: плечи сгибались под гнетом нешуточной тревоги.
– Завтра вести поиски будет еще труднее, – покачала головой Элиза.
– Почему? – нахмурился Вивьен, хотя на деле понимал, что с каждым днем след Рени таял.
Элиза покачала головой.
– Я увиделась с парой человек, которые часто ходят ко мне за снадобьями и настойками. – Она вздохнула. – Они предупредили меня, что в городе планируется казнь на костре. Я ненавижу на них бывать, но бываю, чтобы не привлекать внимания властей города и не показывать свое безучастие к… казни еретиков. – Элиза поморщилась. – А Рени на казнях не бывала никогда, ей слишком тяжело находиться в таком скоплении людей. Да и к тому же это слишком жестокое зрелище для такой, как она. – Элиза прерывисто вздохнула. – После казни люди некоторое время будут помнить и говорить только об этом. Даже если какой-нибудь лавочник видел Рени и знает, куда она могла направиться, это выбьется у него из памяти. И тогда я не знаю, как буду ее искать.
Вивьен хмуро поджал губы.
«Что ж, видимо, Лоран не шутил, когда говорил, что Руан без инквизитора не останется», – думал он. – «И, похоже, он настроился воинственно, раз уж назначил казнь. Кого бы он ни передал светским властям, этот еретик должен был нешуточно упорствовать в своих заблуждениях. Лоран никогда не был приверженцем столь строгих мер».
– Что ж, – качнул головой Вивьен, – даже если люди забудут, я хорошо умею освежать память. – Он ободряюще положил руку Элизе на плечо. – Я заставлю их вспомнить, когда и при каких обстоятельствах они последний раз видели Рени, и выясню, куда она могла направиться. Возможно, она прознала о том, что нечто, необходимое ей, находится в каком-нибудь близлежащем городе, и решила отправиться туда, чтобы это приобрести.
Элиза с надеждой посмотрела на него.
– Это… может быть, – неуверенно произнесла она.
– А узнать нечто подобное она могла только у торговцев. – Вивьен улыбнулся. – Стало быть, начну расспросы с них. – Он внушительно кивнул, заглянув в усталые глаза Элизы. – Я найду ее, обещаю тебе, слышишь? Чего бы мне это ни стоило.
Огонек надежды в ее глазах разгорелся ярче прежнего. Она устало уткнулась Вивьену в плечо и снова всхлипнула. Он нежно погладил ее по волосам.
– Я же говорил, что люблю тебя и все, что тебе дорого. Рени мне не чужой человек, Элиза, поэтому я приложу все усилия, чтобы найти ее, пожурить за то, что заставила тебя так волноваться, и вернуть домой – целой и невредимой.
Элиза прерывисто вздохнула.
– Я не представляю, что бы делала без тебя, – отчаянно пробормотала она. – Я уже начала думать, что… – она запнулась, но заставила себя продолжить, – что Рени арестовали и держат в тюрьме. Но этого я никак не могла проверить.
Вивьен покачал головой.
– Послушай, в наше с Ренаром отсутствие все арестанты доставлялись прямиком к Лорану. Даже если Рени – не дай Бог – в тюрьме, я найду способ вызволить ее оттуда, как когда-то вызволил тебя. Лоран вряд ли обратит на это внимание. Раз уж он организовал Sermo Generalis, он совершенно точно все время нашего отсутствия занимался допросом какого-то еретика или нескольких. На фоне них Рени совершенно безобидна.
– Если Рени в тюрьме, как вы минуете стражу? – обеспокоенно спросила Элиза.
– Я инквизитор, – усмехнулся Вивьен. – Меня не станут спрашивать, куда я веду арестованную женщину. Стража не лезет в такие дела. А даже если и полезет, я придумаю, как потом оправдаться перед Лораном.
Элиза прерывисто вздохнула, и Вивьен поспешил сменить направление мысли на менее тревожное.
– А если ее там нет, стало быть, я расспрошу людей и узнаю, куда она могла пойти. Думаю, Ренар тоже поможет мне в поисках. Или хотя бы выгородит меня перед Лораном, пока я буду ими занят. В любом случае, мы ее найдем.
Элиза, казалось, действительно обрела веру в положительный исход. Она кивнула, и в ее общем облике теперь было куда меньше рассеянности.
– Тебе нужно отдохнуть, – качнул головой Вивьен, – ты совсем измотана.
– Я… попытаюсь.
– Вот и хорошо. А поиски предоставь мне.
– Спасибо тебе, – тихо отозвалась Элиза.
Вивьен не стал медлить с исполнением своего обещания и поднялся со скамьи.
– Отдыхай, – настоятельно повторил он. – Все будет хорошо.
Элиза благодарно кивнула. Вивьен хотел поцеловать ее, но подумал, что сейчас не лучший момент. Кивнув на прощание, он решительно направился к двери. Лишь когда та закрылась за ним, Элиза устало взглянула ему вслед и прошептала:
– Я люблю тебя.
***
На улицах Руана совсем стемнело, когда Вивьен приблизился к зданию тюрьмы. Всю дорогу его не оставляли дурные предчувствия. Пока он говорил с Элизой и убеждал ее в том, что с Рени все в порядке, он искренне верил собственным словам, но понимал, что в первую очередь должен исключить самую плохую возможность.
«Если она там, я просто освобожу ее, как освободил когда-то Элизу. Рени не хватятся, она не представляет угрозы. Перед завтрашним Sermo Generalis ее исчезновение из тюрьмы просто померкнет, а я… я придумаю, как выгородить Рени перед Лораном. Пусть назначит мне наказание, если сочтет нужным, пусть даже хоть снова отправляет в допросную, я с этим разберусь. Первым делом, если Рени в камере, важно увести ее оттуда. Остальное потом».
Вивьен не хотел думать о том, что будет после, хотя и понимал, что придется просить Элизу забрать сестру и на время уехать подальше от города. По крайней мере, пока все не уляжется.
«Мы переживем это», – думал он, стараясь унять бешено колотящееся сердце. – «Мы обязательно это переживем».
Он без труда прошел мимо стражников. Те обменялись с ним парой приветственных фраз, Вивьен буркнул ответы, не задумываясь, и целеустремленно направился туда, где томились заключенные. Обыкновенно узников держали в камерах по несколько человек для экономии места – только во время разгара чумного пламени и пару лет после заключенные, ввиду своего малого количества, могли «довольствоваться» нахождением в камере в одиночестве. Поначалу даже считалось, что подобные меры могут сдержать распространение болезни, если она проникнет в эти стены, однако чума – если она проникала в город – была неумолима и выкашивала население без разбора, не щадя ни старых, ни молодых, ни женщин, ни мужчин, ни еретиков, ни праведников.
Со временем, когда страна начала понемногу оправляться от чумы, узников – грязных, искусанных вшами и блохами, пропахших собственным потом и резким запахом отхожих горшков, которые менялись с незавидной редкостью – снова начали размещать по несколько человек.
Каждый раз, когда Вивьен приходил сюда, это место повергало его в уныние. Будь его воля, он никогда не ходил бы по этим коридорам, но, будучи инквизитором, он не мог себе этого позволить. Во время каждого своего появления здесь Вивьен будто чувствовал, что его ноги затягивает какое-то болото, и они начинают двигаться медленно, нехотя и с ощутимым трудом. После того, как ему самому пришлось провести неделю в этих застенках, неприятное чувство только окрепло. Однако сейчас он шел быстро и с болезненным, перепуганным энтузиазмом осматривал мрачные клетки одну за другой.
Поначалу Вивьен подумывал спросить о Рени у стражников, однако не стал этого делать. Вместо того он взял один из факелов с подвеса на стене и стремительно двинулся по темному коридору. Сердце бешено стучало в груди, и его стук, казалось, отражался от стен. Вивьен был уверен, что его волнение сейчас может уловить каждый заключенный, однако некоторые из них – измученные тюремной жизнью – даже не проснулись, когда он приблизился к их клетке с факелом в попытке найти среди них рыжеволосую девушку.
Дверь за дверью, камера за камерой, решетка за решеткой…
Не находя Рени, Вивьен каждый раз вздыхал с облегчением. Ему даже стало казаться, что сама идея обнаружить ее здесь – абсурд. Наверняка она просто отправилась в другой город, иначе и быть не могло.
«Рени с ее удивительно развитым предчувствием просто не могла оказаться здесь, это немыслимо!» – думал Вивьен, вспоминая рассказ Элизы о том, как ее сестра, повинуясь сиюминутному порыву, решила собрать вещи для побега из Кантелё. И все же, даже вера в умение Рени предчувствовать опасность и вовремя от нее сбегать не заставила Вивьена уйти прочь из этого мрачного коридора.
Кто-то из томившихся в темнице людей издавал слабые стоны, и им вторили другие узники, однако звуки, отразившись призрачным гулом от сводов стен, быстро тонули во мраке, как только факел удалялся и снова погружал тюрьму в темноту. В некоторых камерах держали только женщин, однако ни в одной из заключенных невозможно было даже близко признать Рени. Оставалось миновать лишь несколько дверей.
«Еще немного и поиск можно будет продолжать в другом месте. Нужно лишь убедиться, что Рени здесь нет. Господи, пожалуйста, пусть ее здесь не окажется! Пусть она просто отправится в другой город за покупками… пусть она…»
Кто-то тихо ахнул в темноте, заставив Вивьена замереть и едва не выронить факел из вмиг ослабевшей руки.
Голос был женским. Знакомым.
Там, в конце коридора располагалась камера – небольшая, рассчитанная на самое маленькое количество узников. На негнущихся ногах Вивьен медленно, будто оттягивая неизбежное, приблизился к решетчатой двери, держа факел перед собой.
Спутанные, слипшиеся рыжие волосы сверкнули, поймав отблеск дальнего пламени. Тонкие руки – прежде белые, а нынче с въевшейся в них грязью – прильнули к прутьям решетки и ухватились за них. Вивьен замер, выставив факел перед собой, и уловил в его свете блеск потухших зеленых глаз.
– Рени! – выдохнул он и тут же ринулся к одному из пустующих подвесов на стене, чтобы освободить руки от факела. – Боже, почему ты здесь?
Едва руки освободились, он кинулся к клетке, опустился на колени и приник к двери, словно к мощам святого, оказавшись как можно ближе к сидящей на полу девушке. Разум отказывался верить в то, что видели глаза.
– Тс-с-с, – прошептала Рени, когда Вивьен оказался рядом с ней. Для верности она взяла его за руку и внушительно взглянула на него. – Зови меня Элизой.
Рени говорила шепотом, но ее слова показались Вивьену чрезмерно громкими. Он непонимающе округлил глаза, отчего-то ощутив, как от этой просьбы холодок пробегает по его спине.
– Э… Элиза… – с трудом выговорил он. Рени кивнула. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?
Рени на миг замешкалась. Потом печально опустила голову.
– Меня арестовали на улице.
– За что?
– Заметили в обществе еретика. Расспросили о моей вере. Обвинили в колдовстве…
Вивьен покачал головой и заговорил едва слышным шепотом.
– Ты просила называть тебя Элизой. Тебя арестовали, думая, что ты – это…
– Да. Т-с-с, – вновь умоляюще прошептала Рени. – Об этом не должны узнать. Это опасно для нее.
Вивьен понимал ее беспокойство за сестру, однако не сумел не возмутиться такому проявлению заботы.
– А для тебя нет? – нахмурился он.
Рени тяжело вздохнула.
– Со мной уже все ясно.
– Вовсе нет! Не теперь. Я вернулся, я смогу…
– Тебе лучше не быть здесь сейчас, Вивьен, – перебила его Рени. – Уходи, чтобы у тебя не было неприятностей. Прошу тебя, поспеши!
Вивьен нахмурился сильнее прежнего. Было странно слышать от этой девушки подобное предупреждение. Как ни странно, оно действительно заставило его внутренне напрячься, и какая-то часть его души пожелала немедленно послушаться, но Вивьен одернул себя.
– Я тебя здесь так не оставлю, – решительно заявил он, начиная выстраивать в голове план. Рени снисходительно покачала головой. Она выглядела удивительно спокойной, даже смиренной. Вивьен в который раз убедился, что совершенно не умеет читать в душе этой девушки. Что заставляло ее преисполняться такого странного умиротворения? И этой… что это было? – обреченность? Покорность? Личный слом?
– Вивьен, ты не сможешь мне помочь. Уходи, пожалуйста. Тебя не должны здесь видеть.
Он внимательно посмотрел на нее, вновь обратившись к своему опыту общения с арестантами. Как мог, он постарался отринуть мысли о том, что перед ним не чужой человек, а Рени, и на него почти сразу снизошло откровение. Ему уже доводилось видеть такое смирение в глазах арестантов, и вызвано оно бывало чаще всего лишь одним: муками допроса.
– Тебя допрашивали?
Рени опустила взгляд, и Вивьен понял, что ответ – положительный. Ее пытали. Судя по ее изможденному виду и учитывая примерно неделю, проведенную в тюрьме – не так жестоко, как могли, но для той, кого всю жизнь берегли даже от жестоких зрелищ, и этого было более чем достаточно. Это смогло сломить ее, вселить в ее душу безнадегу и отчаяние. Однако был и положительный момент: судя по всему, Рени ослабла не до такой степени, чтобы не суметь идти. А значит, ее получится вывести и не придется нести на руках, что существенно замедлило бы передвижение.
– Так. Ясно, – вздохнул Вивьен. – Ничего не бойся, я вытащу тебя отсюда.
– Вивьен…
– Ни слова больше не говори. Пойдешь со мной, я проведу тебя через стражу, нас пропустят. Со мной – пропустят.
