Заблудившийся во времени 4

Без дела сидеть не приходилось, то бражку ставил, то дровишек подкидывал, то разбавлял, то колол боди-арт. Но и местные «сольдо» или «шекели», или как их тут называют, зато стекались, хоть и тоненьким ручейком, но неостановимо. За три недели четверть всех вложений отстучалась. Ну это, если мои десяти рублёвики принимать за полновесные золотые.

Мой подельник поначалу было заегозил, «низменно» мол всё это, я вот «о высоком…», а я ему мол «такие времена…низменна вся наша жизнь – особенно побираться и бомжевать», так что уж лучше ты думай по-приземлённее, например, «о высокой…», особенно, если толстые низкорослые тебе не по вкусу, а потом ничего, вошёл он во вкус, большое дело азарт. Был бы каталой, можно было бы и игорный бизнес «поднять» местных лохов разводить. Не зря умными людьми сказано: «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи». Но не дано. К «хозяину» не ходил, профессию эту не освоил. Так, напёрстки крутить мог, но это оставим на крайний случай.

Ещё через неделю вышел некий казус. Появились завистники. Торговцы пивом ощутили жёсткую конкуренцию, продажи у них пошли вниз. Пятеро торговцев пивом пришли нас бить. Как говорится: «Дело было вечером, делать было нечего», нарисовываются пятеро, хватают моего Утнапиштима за шкирку прямо на улице, возле нашей лавки и давай его трясти, объясняя ему, что они сейчас с ним будут делать. Я как раз был в заднем помещении, когда это всё начиналось. Выхожу и вижу такой беспредел.

– Отставить! Мать вашу за ногу головой об угол! Ща…всех убью один останусь! Пасть порву, моргала выколю, задницы на британский флаг распущу и самих вас опущу! (Не обессудьте, ну а чё я им ещё сказать могу в этой ситуации?: «Милостивые государи, не соблаговолите ли вы покинуть сей благословенный дом в котором Вам отказано в гостеприимстве и предлагается заняться эротически спортивным ориентированием, то есть, пойти отсюда на… или в…).

Ну они как командирский (ефрейторский) мой рык услышали, так с ними чуть медвежья болезнь не случилась. А ефрейтор, это, надо сказать зверь, не зря в армии говорили, что: «лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора». А надо вам сказать, что я уже весь месяц практиковался в языке не только со своим компаньоном, но и с клиентами – носителями языка, а клиентки так и вообще были специфическими, у них литературной речью были только одни предлоги и местоимения, но их извиняло то, что у них тут и литературы ещё не было. В общем, как выражаются в «легавке» – «спец контингент». Конечно, первое что я стал осваивать – командно-административный язык. Ну компаньона моего эти беспредельщики сразу отпустили.

– Вам, что, выпивки на халяву? – спрашиваю я. – Так у меня уксуса нету.

– Вы выскочки, вы нам всю торговлю задушили! – Мне один из них в ответ. – Мы вас бить пришли.

– Алё-на, ты, чмо в натуре, торговать ничем кроме своей задницы не умеешь, так и не берись! А бить хотите, так бейте меня если получится. Я вас предупреждаю, если вы это будете не «раз на раз», то каждый станет пидорас, и я тогда за себя не отвечаю – предупредил!

Ну они так переглянулись и на меня кинулся самый толстый. Руку его я взял на болевой – рычаг локтя стоя. А потом заставил плясать, переходя с приёма на приём и с сустава на сустав, а он отплясывал то шейк, то вприсядку, акомпонемируя себе повизгиваниями, и завываниями, пока не был отпущен и не упал без сил.

Потом на меня бросился самый высокий, с ним я покончил удушающим приёмом локтевым сгибом зайдя к нему за спину и растягивая его нажатием ноги под колено, этот сначала сипел, потом хрипел, потом долго кашлял, когда я его уже отпустил.

После этого, оставшаяся троица переглянулась и всей кучей они бросились на меня.

Со словами «вечер перестаёт быть томным», я шагнул в сторону на фланг этой фаланге и нанёс круговой удар ногой в бедро ближайшего противника, от чего тот упал и противно заверещал.

Второй начал разворачиваться и споткнувшись о лежачего начал падать на меня, но нарвался на «двойку» руками в голову, после чего всё равно упал.

Третий развернулся и хотел бежать, но мой прыжок с боковым ударом ногой в спину уложил и его.

– Эй, Утнапиштим, подлый трус, выходи! Работа есть, тебе же всё одно, «что иметь подтаскивать, что иметых оттаскивать». Помогай их тащить в лавку.

Так мы их и затащили всех пятерых и дали пол часа оклематься.

Затащив их в лавку, во мне проснулся я из 90-х под влиянием недовыплеснутого адреналина. Со словами «Это наша корова и мы ее доим» я их усадил на стулья, завязал руки перед собой, а куда им рыпаться то, посадил так, чтобы лампа светила каждому в глаза, а за спиной организовал темноту. Лицо изобразил дружелюбное, Утнапиштиму в руки дал дубину помощнее, которой, он стал ритмично похлопывать себя по ладони другой руки, а сам я взял нож. Так же, поставил перед ними стол, на котором разложил одного из них, раздев по пояс, правда вместо привычного утюжка или паяльника, взял раскаленную железную кочергу. Ну тоже сойдет!

И обращаясь к нему сказал: «Не ссы Капустин – полюбим и отпустим», – затем продолжил, обращаясь ко всем.

– К-кого п-полюбим? – Вопросил один из них.

– Тебя, Жертва!

– П-пожалуйста, м-меня н-не надо!

– А кого надо … полюбить? Укажешь?

– Я, я вам блудницу приведу Вавилонскую, каждому!

– Не-е, зачем, у меня вы есть.

– Не обижайте нас…

– Я таки вижу, вы лохи с «понятием», не хотите в «обиженку», «под шконку» – по-научному, а блудницу не, не надо, вдруг будет не в масть, ну, это, не по вкусу по-вашему, лучше денежкой вместо блудницы – «рыжьё» гони! Всё по справедливости, раз сам предложил так и будет! Кто ещё так думает присоединяйтесь.

– Да, да, – забубнили они, сами не до конца понимая, что – мы лохи с понятиями!

Да-а. Был бы историк, или социолог, смело за диссертацию взялся бы «о древности появления «понятий» и их роли в становлении и развитии социума с древнейших времён до наших дней». Вот так и рождаются научно-исторические мифы. Но в этом месте и времени «учёность» определялась совсем иными критериями, не формальными, и наука не стала ещё вещью в себе со своими собственными «понятиями». Да и периодики для обязательной публикации ещё не существует, ну разве что, кроме глиняных табличек, которые периодически пишут жрецы. – Подумал я, а им ответил:

– Ну что, вы попали…попаданцы…блин, а я предупреждал? Теперь вы мне должны ещё за науку. (Ну вот, опять наука! Куда без неё!) – Начал я их воспитывать, что бы в натуре знали, чью «корову» они хотели «подоить» и под кем они теперь ходят, и кто тут главный авторитет.

– Это наша корова и это мы ее доим – сделав серьезное лицо и похлопывая свою ладонь дубиной, раз в дважцатый сказал Утнапиштим.

Один из них, видимо самый смышлёный, полез куда-то в пояс и достал серебряную монету.

– Вот, плачу за науку, – потом полез снова в свой пояс и достал ещё одну монету, – пожалуйста, о могучий, о справедливый, это тебе плата от меня, чтобы ты мог купить услугу порочной дамы.

Я аж обалдел, ну да ладно, как говорится: «дают – бери, бьют – беги». Эти же дурни не побежали, а народная мудрость утверждает, что дурака и в церкви бьют.

– Ну вот, пацан по понятиям живет, никак сообразил, что за право торговать на моей территории мне процент капать должен, да и мало ли что случится с вашими харчевнями, от пожара никто не застрахован, да и ночью могут обидеть сильно лихие люди, а так подо мной ходить будете. Сэкономите, мне заплатите по одной монете, Перевозчику платить не придётся, … по одной монете, на каждый глаз.

– Да, это наша корова и мы ее доим! – не унимался Утнапиштим.

– Не ссы Коля, всё будет как на воле! – Сказал я, обращаясь к Утнапиштиму и пытаясь заткнуть этого дояра.

За ним эту же процедуру проделали и остальные, кроме тех, кто лез в драку по одному, те дали по одной монете. Всё «по понятиям» – ни разу не пещерные люди, считать умеем и лишнего не берём.

– Ладно, лохи, давайте накатим по писярику «за мир во всём мире». Эй, Старина, тащи мой персональный кувшин, тот, что полегче, чашки, семь штук и финики не забудь. И вообще, радуйтесь, что не на отморозка нарвались, так что пока живите, ну и вечерами оглядывайтесь…

Ну я и разлил по пятьдесят. А надо вам сказать, что гончар мне сделал кувшин по особому заказу. Он был с двумя горловинами в разные стороны и разделён внутри пополам.

Сначала я плеснул во все на дно, потом как бы посмотрев, две долил до верха, а в остальные пять долил из другой горловины. В том отделении у меня была забористая конопляновка.

– Учитесь торговать, и за ваше процветание! – Сказал я тост, и мы выпили. А потом стали закусывать финиками. Пока мы поговорили «за жизнь», повторить даже и не успели толком.

Где-то через пол часа началось веселье, кто плакал, кто смеялся, один вообще пытался ловить бабочек, которых вовсе и не было.

А я отвел под шумок Утнапиштима и спросил – а ты чего это все время мою фразу повторял?

– Да я как-то испугался, а других фраз как ты не знаю, вот и переклинило малехо…

Тут я и заржал, похлопал по плечу Утнапиштима – нормально, в тему получилось, закошмарили мы лохов, в натуре, козырно, теперь еще и с них нам пойдет процент. Запомни истину из будущего: без лоха – жизнь плоха, а без лоха – жить плохо.

– Крепка, как Советская власть! – сказал этим торговцам НЭПмэнам, указывая на свой кувшин. Вечер удался. Насилу мы их выпроводили, чтобы они шли по домам. А я испытал силу и мощь нового сорта. Пусть «знают наших» и что «Красная Армия – всех сильней» тоже знают. Эти мысли я старался им донести через дебри их расплывающихся сознаний.

Вы, не подумайте, я не такой, это просто старые рефлексы включились. Вот думаю, ну что за жизнь у меня, ни к кому сам не цепляюсь, но везде где появлюсь, там то мордобой, то пьянки. Каждый так и норовит сироту обидеть. Прямо какой-то замкнутый круг и «закон Архимеда» – дайте мне пол литра и я переверну здесь всё.

Глава 3. «А ЖИЗНЬ ТО – НАЛАЖИВАЕТСЯ».

На досуге, мы с Утнапиштимом делились друг с другом познаниями о известной нам истории, о местячковых «богах» – ближних и дальних, о религиях, и философии. Так же, он вводил меня в курс геополитики сегодняшнего дня, нравах и обычаях народов. Я его периодически «подкалывал», пытался привить ему чувство современного мне юмора. Говорил: «Вот ты – тот, кого Енохом называли. То ли врёшь ты всё, то ли на этом свете зажился. Поэтому помни, что, уходя на «тот свет», не забудь выключить этот. Почему я так говорю? Ну ты же сам утверждал, что родился 670 лет назад. А Моисей свидетельствует, что «…Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет…», а Моисей ошибаться не может. А может у тебя со счётом плохо, или у тебя как срочная служба в СА в трудовой стаж засчитывается «день за два». но это, в правильную для торговли сторону». По началу он только плевался, когда я вспоминал ему не рождённого ещё Моисея, а потом ничего, стал с юмором относиться. Я учил здешний язык, а он для тренировки памяти зачем-то начал учить современный мне русский.

Надо вам сказать, что моё столь неожиданное появление из воздуха, да ещё в царских одеждах, в золоте не осталось не замеченным аборигенами. Да ещё добавить к тому покупки за «золото» и то что круто обошёлся с несколькими туземцами, вот и посчитали они меня в начале за бога. А потом уверились, нет, не бог, но полубог это уж точно. Не с просто так появились такие предания, а затем их записал Моисей: «…Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали (их) себе в жёны, кто какую избрал…». Вот по этой причине и стали меня считать полубогом, и на свой лад поименовали меня – Гильгамеш. Имя в общем-то знакомое, слышал когда-то, но сам «Эпос о Гильгамеше» я не читал. Да, это, пожалуй, самый первый из известных в мире литературных памятников. Но он нигде не был обнаружен целиком и его собирали из разных фрагментов, да так весь и не собрали – остались пробелы. Да плюс к тому, совершенно чужая история, культура, даже логика. Вот я Эпос и не читал. Так что чего уж там не знаю, кроме того, что он с Утнапиштимом там чего-то хороводил. Но видимо браток он был славный, раз уж ему такой труд на глиняных табличках посвятили. Вот и решил я смириться с этим именем нарицательным восприняв его как имя собственное здесь и сейчас. А так это пойдёт по жизни как у «того» Гильгамеша, или не так, кто его знает, история она штука такая, «как дышло…». Как кто посчитает нужным, так он её и напишет. И вообще, как я понял позже, «Эпос о Гильгамеше» и написал Утнапиштим, в дальнейшем, конечно, что-то где-то приврал, а где-то не могли не приврать и последующие переписчики. Он излагал в стихотворной форме и получилось так, как рифма легла, да и для красного словца он написал, что мы в Урук вернулись с победой. (Ну да, вернулись они, только без меня…, и без Утнапиштима, один Энкиду…, и таблички с записями Утнапиштима привёз он с собой. Какие-то его, а что-то он сам потом дописал. И то, узнал я это через очень, очень много времени позже, и даже не лет. Как и узнал, что когда Энкиду вернулся в родной город, то он всех там обманул заявляя, что он это я сам, то есть Гильгамеш. Ну что я вам «втирать» буду, короче говоря узнал я это всё будучи уже на «том свете», когда мне мою прошедшую жизнь показывали).

Но перед этим, пришлось «обломать» ещё нескольких туземцев. А было это дело так.

Цивилизация здесь была уже конкретная, чиновничий аппарат, бюрократия (а куда же без неё, известное дело, чем сильнее бюрократ, тем сильнее государство). Школы были, обычные, так сказать общеобразовательные. Только, какие-то «механистические», учить учили, а думать не учили, своего рода предшественники жертв ЕГЭ. Ну да, наверное, образованный и в придачу думающий – это вред для государства. Хотя государство вроде, особо и не злоупотребляло. Законы были чёткие и конкретные введены, и даже прописаны. Это до нас только Законы Хамурапи дошли, как самые древние из записанных. Культура строительства городов тоже была на достаточной высоте. Дом я не покупал, так мы в лавке и жили, и работали. Но и «удобств» внутри самой лавки не было. Приходилось отходить до специальных мест возле базара, ладно что не далеко. Было темно на улице, вот и возвращался я назад в лавку из этих «удобств», уже даже и подошёл. Иду, вдруг от света Луны, какая-то неясная тень. Я только голову пригнуть успел и спину напрячь. Хрясь, треск… То ли в спине что-то треснуло, то ли не в спине. А сам ногой назад «слепой» удар нанёс и чувствую попал. Не высоко правда. Да ещё шум падения подтвердил. Делаю длинный шаг вперёд и в сторону, и разворачиваюсь. Вижу, силуэт летит, кричит дубиной машет. Под него поднырнул, рукой перехватил его руку с дубиной, с низу подхватил и на бросок «мельница» вышел. Увидел ещё одного дубиноносца и успел поменять траекторию броска, направив свой «снаряд» в ноги третьему. Получилась «куча мала». Ну раз уж и так темно, то я, и продолжил им делать «тёмную». Когда предварительный воспитательный процесс был закончен, затащил их по одному в лавку, где меня с изумлением встретил Утнапиштим.

– Чего удивляешься Старый? Полубог на охоту сходил, вернулся с добычей. Поклонники нашего с тобой кооператива. Выразили мне только что свои восторги, не аккуратно так, поранились… Готовь стол, лампу и кочергу, будем им лечить прижиганием по неосторожности полученные раны. Потолкуем, покалякаем о делах наших скорбных, распутаем им ими же попутанные рамсы. Для начала, раздевай всех полностью и руки – ноги им вяжи, помогай.

– А я их знаю, – сказал мой компаньон, – они вином торгуют в соседнем ряду.

– Оооо, я вижу, что вы ваа-ще орлы, те самые, которые деревья клюют. Вам так захотелось вслед за торговцами пивом меня материально приподнять. За нападение кодлой и с дубьём, чтобы вопрос замять, с каждого возьму по три серебряных монеты. Если завтра утром принесёте, за день просрочки – плюс одна. Это «счётчик» называется.

Они восторгов и энтузиазма по этому поводу не выразили. Придётся убеждать.

– Для лохов объясняю один раз. Пока тут меня не было, мой компаньон был БОМЖ-интернешнл, он весь пообносился. Раз не сговорчивые такие… Утнапиштим, раздевай всех до гола, весь хабар с них твой. Они уйдут отсюда голыми, когда мы их отпустим, а одежонка у них ничего, а тебе смена будет.

Затем, я обратился к ним.

– Чего тут разлеглись в гостях, как у себя дома? Хотите… пока вы здесь, к вам в ваши лавки в гости полтергейст на чашечку винца заглянет? А то и вообще «красный петух» залетит?

Это их проняло, и они единогласно приняли прямо-таки повышенные соцобязательства. («соц» – это не социалистические, не думайте. Социальные. Они решили меня материально «приподнять», а затем, держать социальную дистанцию, дабы не причинить вред своему драгоценному здоровью). Но только при условии, чтобы перечисленные не званные гости, к ним не заглядывали «на огонёк».

– Вот хорошо, вот договорились. Вы сами поймите, ваше перебродившее поило в торговле мне не конкурент. У меня бражка качественнее, а конечный продукт, это вообще «Бодун Всеславович», а то, что вы делаете, это, «Дристун Панасович». Эй, Утнапиштим, неси мой кувшин и чашки, чтобы они поняли разницу, дадим им попробовать (можно на них опробовать) мой новый сорт «Росинка маковая».

Он принёс хитрый кувшин с двумя отделениями. Я наполнил всем чашки грамм по пятьдесят. Нам, конечно «классики», а им – «Росинки маковой».

– Ну что, вздрогнем, – решил я объявить тост, – чтобы вы расплатились с долгом мне и не обеднели от того. Пьём залпом. Кто не допьёт – тот содомит! – Так я их убеждал вести жизнь праведную. Ну, пусть, сам лукавил не много, так «двойной стандарт» же, никто не отменял, привык я к тому, что как говорили древние римляне: «Что подобает Юпитеру, то не подобает быку».

Мы все выпили. Мы с Утнапиштимом закусили «мануфактурой». (Кому всё «разжёвывать» надо – занюхали рукавом). А не званные гости уже были в костюмах Адама, поэтому им закусить было не чем.

– Всё, теперь свободны, если не хотите, чтобы мы стали искать у вас золотые вставные зубы.

Мне надо их было выставить поскорее, после приёма «Росинки маковой». Чёрт её знает, как она подействует, а то как их приглючит у меня. А оно мне надо?

Как я вскоре узнал поило получилось из сорта «Росинка маковая» даже не забористое, а убойное. Они только и успели в своих костюмах от кутюрье Адама добраться до своих лавок, как их накрыло. Пока приход, пока отходняк. С деньгами они ко мне смогли прийти только на пятый день. Этим они меня реально «приподняли».

Они признали, что мой продукт силён, а им с их прокисшим компотом, хоть закрывайся, но ничего, не закрылись, просто скромнее стали жить. Ну да это и не ново. Это как в моём веке всё население в сравнении с жителями столицы. Вы, скромнее живите, это нам нужнее. Тем, кто в столице не живёт, им скромнее надо быть, у них потребностей меньше. А в столице известное дело, все жадины с просторов бывшей общей родины собираются. Им больше нужно на жизнь. Вот поэтому там и оседают всевозможные бывшие торговцы овощами и фруктами – «пэрсиками» и прочими «ананас-бананасами» в таком изобилии. Им деньги нужнее, а остальные…, как у нас некоторые словоблуды утверждают: «духом сильнее», каким именно, при этом не говорят, но, наверное, им даже и питаются, тем и живут уже лет сто пятьдесят. Может от этого у нас так и силён феномен предательства. Отчего говорят так о наследниках Киевской Руси: «Один украинец в лесу и с ружьём – это партизан. Двое – это отряд. Трое – это отряд с предателем» – от чего так? Ну да эти вопросы я оставлю альтернативным социологам и философам, ну и мне тоже, деньги нужнее, то-то я в столицу столько раз переезжал в прошлой жизни. Хотя и не прижился я там. Так что, «Росинка Маковая» себя оправдала, виноторговцы тоже.

Да вот ещё случился один неприятный казус. После того как я выдворил этих правдоискателей, а надо сказать, что с ними я всё же и сам ухитрился набраться, пошёл я ложиться спать. Только лёг, влетает ко мне мой компаньон со словами: «Господина принца, принцесса, дочь царя Урука требует видеть, пришла она в лавку и ждёт».

Вот уж как говорится «беда не приходит одна». Утнапиштим помог мне облачиться в царские одежды.

Я вышел. Смотрю, стоит особь, явно женского пола, по виду лет тридцать, весьма потасканной внешности, да и судя по манерам и виду, так не слабо «под мухой».

– Я принц Индийского княжества Дварака – Арджуна, которого жители Урука зовут Гильгамешем! – Представился я с поклоном, ведь, хоть и ужратая, но «дама».

– А я принцесса царского дома Урука Шамхат. А ты симпатяжка! – с этими словами, она потрепала меня рукой по щеке. – А земли Индии богаты золотом, самоцветами и слоновой костью! Я возьму тебя в мужья!

– Милостивая государыня Шамхат. Брать кого-то в жёны я вообще-то пока не собирался, да и возвращаться мне сейчас с женой некуда.

Она никакого внимания не обращает на мои слова и талдычит своё.

– После свадьбы мы снарядим за богатствами караваны в Индию за твоим приданым, а жить мы будем здесь, в Уруке!

А мне это надо? «Бросать якорь» я не планирую «в этой бухте», да и «жена для моряка, что якорь для корабля». Мне уж хватило и Гиты, и Зиты, и Сяо Мэнь, да и эта особь тоже живёт только нижней чакрой муладхарой, чёрт, язык сломаешь, короче – «елдой», всё о ней помышляет, да ещё склонна к алкоголизму. Да и в любом случае, мне с «золотым» караваном в Индии делать нечего. А значит, что, или проблемы не решаемые, или тур агента и экскурсовода Ивана Сусанина придётся из себя разыгрывать.

– Ваше Высочество, я в славный Урук не для женитьбы прибыл, пусть даже и на такой «красавице».

– Да мне принц это «до лампады» и я всё равно тобой овладею. «У вас товар, а у нас – купец!».

– Милостивая Шамхат, давай к этому вопросу мы вернёмся, когда ты будешь в лучшей форме. Сейчас наш разговор как у немого со слепым, я надеюсь, что ты не всегда пребываешь в такой форме. Я конечно понимаю, что кто ни курит и не пьёт – те оттягивают свой конец, а те, кто и пьют и курят – кончают раком. Следовательно, твоя жизненная позиция мною понята, хотя и не принята. Так что всё же мы не подходим друг для друга.

Так мы попрекались ещё какое-то время. Я уже начал выходить из себя от этой похотливой непроходимо глупой самки собаки.

– Собирайся, пойдёшь со мною!

– Уильямом Фолкнером, наверное, про тебя будет подмечено: «Особенно опасно смешивать алкоголь с одиночеством». Неудачники часто свое раздражение за не сложившуюся жизнь перекладывают на других, на семью, или на обстоятельства.

– Пошевеливайся, с-с-собирайся быстрее!

.– Ага, – говорю, – щаас, только шнурки поглажу, понимаю, как же, «если вам хотя бы не много за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, Солнце всем на планете одинаково светит и принцессе, и простой проводнице…». Мужчине Бог дал талант иметь мозги, а женщине дал умение их грызть. Но у меня есть свои эротические фантазии, который с твоими не совпадают совсем. Слышишь, красавица во всех местах, лингам будет твоим мужем, и тоже во всех местах, пусть для тебя секс будет лучше, но новый год чаще, чтобы ты с «косых глаз» хряка шелудивого оминетила, да любись ты отныне конём!

Она попыталась схватить меня, но сама оказалась развёрнутой к двери. А я в крайнем бешенстве напутствовал её словами, которые Утнапиштим сразу же бросился записывать в свой цитатник на глиняную табличку со словами: «Подожди, подожди, повтори пожалуйста ещё раз, только помедленнее, я записываю».

Следует правда отметить, что он приукрашивал, он же сказал, что не успевает записывать, да и ещё своё «литературное творчество» облёк в стихотворную форму.

«На Шамхат во гневе навел он проклятье:

"Давай, блудница, тебе долю назначу,

Что не кончится на веки вечные в мире;

Прокляну великим проклятьем,

Чтобы скоро то проклятье тебя бы постигло:

Пусть ты не устроишь себе дома на радость,

Пусть ты не полюбишь нагулянной дочки,

Пусть не введешь на посиделки девичьи,

Пусть заливают пивом твое прекрасное лоно,

Пусть пьяный заблюет твое платье в праздник,

Пусть он отберет твои красивые бусы,

Пусть горшечник вдогонку тебе глину швыряет,

Пусть из светлой доли ничего тебе не будет,

Чистое серебро, гордость людей и здоровье,

Пусть у тебя не водятся в доме,

Пусть будут брать наслажденье от тебя у порогов,

Перекрестки дорог тебе будут жилищем,

Пустыри пускай тебе будут ночевкой,

Тень стены обиталищем будет,

Отдыха пусть твои ноги не знают,

По щекам пусть бьют калека и пьяный,

Пусть кричит на тебя жена верного мужа,